Часть 80
13 марта. Москва.
Очереди за газетами ещё больше, чем вчера. Объявлен приговор право-троцкистскому блоку Бухарина, Рыкова и др. Всех, кроме троих, к расстрелу. Ходят разговоры, что давно надо их всех уничтожить, лучше сейчас уничтожить тысячу авантюристов, шпионов и вредителей, чем десятки миллионов честных людей (что и было бы, если бы не были пойманы вовремя эти бандиты). Ходят какие-то неясные тревожные слухи, что весной или летом этого года будет война. Гроза над СССР прошла, воздух прояснился, но на горизонте, за границей, собираются грозные чёрные зловещие тучи... Не верится этому: Германия ещё не готова для войны с нами. А Япония надолго занята китайским вопросом. Делается страшно.
В лаборатории делал препараты с бальзамом. Механические анализы, можно сказать, закончены все. Уверенно подхожу к концу.
Вечером читал Гюго, немного Ленина. Сегодня Варя должна получить моё письмо. В одиннадцать часов она придёт домой. Но в восемь часов вечера я уже не был способен ни к чему. В 8-30 вечера машинально подошёл к телефону: я без Вари не могу жить. Звоню. Неожиданно она оказалась дома. Говорит, что письма не получила. Дома без перемен.
— Варя, я всё же хочу тебя видеть... Хоть и не имею на это права…
— Нет, я тебе уже всё сказала.
— Я хочу тебе кое-то посоветовать по твоему семейному делу.
—Ну, приезжай сейчас.
Неужели? Бросаю все книги и еду к Варе. Избегаю смотреть на неё, стараюсь сдерживать волнение. Разговаривали о деле: по словам Вари, она не видит никакой причины к аресту отца. Только что-нибудь с подданством. В разговоре принимала участие и её мать. Затем пришли Люба и Варин брат.
Я собрался уходить, навязываться я не имею права. Подаю руку Любе…
— Ты куда? Садись. Ведь ещё рано.
А Варя резким, недовольным и досадливым голосом говорит Любе:
— Что ты его задерживаешь, если он не хочет?..
Но в её словах всё же скрыты обида и досада. Я остаюсь. После фотографирования, где Варя стала похожа на мою прежнюю Варю, Люба ушла, и я остался один с Варюшей. Тяжёлый, небольшой, тихий разговор. Как тяжело... Какая Варюша прекрасная и честная.
— Ты пользуешься моей слабостью, знаешь, что я всё прощаю, — сказала Варя.
И после этого — страстные объятья и поцелуи. Как будто прорвался нарыв… Варюшечка опять со мной. Но теперь-то я уж её не упущу, она должна быть со мной всю жизнь. Свиньёй же я никогда не буду…
Около часу ночи поехал домой. Варюшечка проводила до трамвая. Какая она хорошая! А письма моего она ещё не получила. Я счастлив... Но не совсем. Очень много ещё не налажено. Варюша этого не забудет. Мне ещё долго придётся страдать и сомневаться. Но и в том, что сегодня было, есть очень многое. Права оказалась Оля, сказав: «Прощай до завтрашнего вечера!».
15 марта 1938 года. Москва.
Вечером еду к Варюше. Она с Любой, но Люба быстро ушла. Варюша показала фотографии за 13 марта и свою новую, где она вышла очень прилично. Привёз Варюшечке букетик подснежников. Подснежникам, и, главным образом, вниманию к ней Варюша была очень тронута и даже неожиданно поцеловала… Милая! Когда ушла Люба, стали читать речь Вышинского на процессе (Варе надо её подготовить к завтрашней агитбеседе). А в большей степени это было предлогом, чтобы быть ближе друг к другу, чтобы быть вместе, и в то же время «не терять» даром время (терять ли? и для чего иначе жить?). Варюша читала вслух. Чтение прерывалось долгими страстными поцелуями.
17 марта. Москва.
С утра в институте обрабатывал препараты песка неокома с Воробьёвых гор под микроскопом.
Сегодня в четыре часа дня в Москву приезжают папанинцы. Целых 10 дней их держали в открытом море на «Ермаке» для того, чтобы не затмить радость встречи процессом и успеть до приезда героев разделаться с подлейшими из подлейших людей. Но я не попал на встречу, увлёкшись своими шлифами.
Вечером звоню Варюше:
— Варя, завтра вечером пойдём в кино, я взял билеты.
— Когда ты приедешь?
— Часов в семь или чуть раньше.
— Надо посидеть ещё, приезжай раньше.
Как мне этого хотелось, но я не хочу быть назойливым и напрашивающимся, хотя так часто и получается. Не поэтому ли Варя иногда говорит, что я ей надоел, и предлагает не встречаться? А после того, что недавно произошло, она восстанавливает отношения? Но за это её надо только ценить. Она умеет прощать и забывать плохое.
В январе текущего года молодой геолог Жижченко (у нас он весной 1936 года читал первый свой курс исторической геологии, и читал не блестяще) защитил диссертацию по третичным отложениям Кавказа на доктора геологических наук. Этот 31-летний доктор геологических наук — самый молодой среди геологов. Он оказался очень способным для научной деятельности.
18 марта 1938 года. Москва.
Утром искал для Вари книгу Барановского по экономической географии СССР. Перечерчивал геологическую карту для отчёта по летней практике. Затем — к Варе. Сидели, болтали, целовались. Варя дала мне три фотокарточки. Особенно мне понравилась Варюшечка в украинской кофточке. И совершенно неожиданно она подарила мне галстук (сегодня день моего рождения) с надписью «Малышу 24-х лет». Как она могла вспомнить? За это я её расцеловал. В этом отношении я в долгу не останусь.
Затем в «Ударнике» смотрели «Великого гражданина» (борьба большевистской партии с троцкистами 25-27 гг.). Очень хорошо играет Максим. Говорят, что картина слишком перегружена сценами заседаний и собраний. Это верно. И всё же картина хорошая. Агитация, но в меру, так как сама тема без всякого «выпучивания» агитирует «за».
У меня сейчас такое хорошее, счастливое настроение, как будто все невзгоды остались позади и больше не повторятся, как будто Варюшечка навсегда будет со мной. И это как бы символизирует галстук на моей шее, Варюшин подарок, завязанный Варюшиными прекрасными руками.
21 марта. Москва.
На днях вызывали в военкомат на аттестационную комиссию. Вызовут ещё. Большие очереди женщин: всех врачей и ветеринаров обучают на курсах, всем женщинам-врачам выдают военные билеты. Такое настроение, торопливость и деловитость, что начинает казаться, что и вправду в этом году будет война.
Поздно вечером поехал к Варюше. Писали диктант. Поцелуи и объятья. Какой невозможный характер у её мамаши. На мне-то он не отражается, а на Варе — сильно. Перед прощанием спрашиваю:
— Варя, завтра увидимся?
— Нет, мне надо заниматься. Не будет времени, много надо сделать.
— А может быть, ты уложишься? Я позвоню.
— Нет, не уложусь. Не звони.
— А я на всякий случай. Просто поговорить. Попозже.
— Нет, не надо. А то ведь я такая, что брошу уроки и скажу, чтобы ты приезжал. Не вытерплю. А мне надо заниматься.
Увидимся в выходной день. Это всё хорошо, но утерплю ли я не звонить Варе?
Прочёл последнюю книгу Ромена Роллана «Очарованная душа». Роллан — замечательный философ человеческого сердца, человеческого сердца и человеческих поступков. Философ человеческой жизни. Но местами философия перегружена лишними подробностями, ничего не дающими. Но как точно и детально Роллан знает людские пороки и добродетели! Надо всё это пережить, чтобы так тонко отмечать каждую деталь. Вот некоторые цитаты: «Нельзя жить только хлебом и любовью… работай и твори!»; «Кто хочет быть свободным, тому нужны деньги. А кто хочет денег, тот должен продать свою свободу»; «Счастливые ночи не имеют истории. Объятия любви начинаются во сне и во сне кончаются»; «Так ненавидят только те, кто любит».
22 марта. Москва.
Весна! Как много говорит это слово. Погода тёплая, на Москве-реке скоро пойдёт лёд — вода быстро прибывает.
Варюшечка!.. Поцелуи… Горячие жгучие губы, и поцелуи проникают в самое сердце. Гуляли по улицам. Потом неожиданно решили поехать на метро посмотреть новые станции (Площадь Революции и Курский вокзал) через новый каменный мост. Станции действительно оказались очень красивыми и удобными. Особенно удобны для свиданий скамейки: мраморные залы с мраморными скамейками как бы специально сооружены для влюблённых парочек. Варюшечка весёлая и хорошая. Если б она хоть немного знала, как она мне нужна!
23 марта. Москва.
Сдача экзамена по автомобилю. Я и Лёша Михайлов сдали всё и имеем право управлять легковым авто. Бондарев, Григорьев, Скалабан и многие другие завалились на езде. Весело и грустно было смотреть, как один за другим выбывали из строя наши автомобилисты.
Вечером слушал по радио джаз Утёсова. Музыка. Какое огромное количество энергии появляется в теле, голове, но к горлу что-то подступает, чего-то не хватает: не то тоска, не то ещё что-то. Хочется прижать Варюшечку к самому сердцу, обнять весь мир. Как бы я тогда был счастлив!.. Куда девалось пессимистическое настроение?! Хочется теперь только жить, радоваться весне, любви… Милая Варюшечка и милая вселенная…
Джаз поёт (что-то в этом роде):
Обниматься с милой,
Стоя у окна…
Ночь уже проходит…
Целоваться сладко, расставаться горько;
Почему же ночь так коротка?
Старые мотивы, а звучат для меня совсем по-иному. Долго разговаривал с Варюшей по телефону. Она дома одна, весёлая и радостная. Как будто Варюшечка опять возвратилась ко мне, и теперь уже надолго... Хотелось бы, чтобы навсегда.
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/16/2043