Часть 77
17 февраля 1938 года. Москва.
К вечеру Варя звонит и говорит, что у них в институте идёт вечер, посвящённый Красной Армии, будут танцы, приезжай. Еду. Попадаю в одиннадцатом часу. Идут выступления красноармейцев. Один хорошо спел «Встань, казачка молодая, у ворот, проводи меня до солнышка в поход». Хороши пляски, ритмические танцы, акробатические номера. А затем были танцы. Если Варюша не будет со мной, она меня сведёт с ума. Как она мне нужна!
18 февраля. Москва — Сокольники.
Решили с Варюшей утром ехать в Сокольники, чтобы кататься на лыжах. По дороге к трамваю своими неосторожными словами я обидел Варю, и она повернула обратно... Говорит, что не поедет кататься на лыжах. Я решил её проводить. Мои извинения и просьбы не помогли. Делать нечего. Отдал кое-какие её вещи (взятые для катания) и быстро пошёл к трамваю, ругая на чём стоит свет Варино поведение... Находился я в довольно растерянном, нелепом, глупом положении... Решил действовать советам Любы: не звонить Варе дня два-три, а чтобы выдержать, поехать к каким-нибудь (всё равно!) девчатам.
Но в это время меня неожиданно догоняет Варя и хватает за руку.
— Поедем... Ты что думаешь, что я еду из-за тебя? Нет, просто мне неудобно возвращаться домой. Мама знает, что я поехала кататься на лыжах... Я пошла, чтобы отсидеться у Любы и натолкнулась на знакомых, которые шли к маме. Мне стало очень неудобно, и я решила догнать тебя. А иначе я с тобой ни за что, ни за что бы не поехала!
Пусть так. Но я имею право сомневаться в истинности рассказа Вари. Просто она поняла глупость своего поведения, но исправить его она не могла, не обманув себя... Но это намного лучше того, что практиковала Варюша до этого.
Приехали в Сокольники. Лыжи уже почти все разобраны, очередь. Подумали и решили: пойдём здесь же в кино, а до этого погуляем по парку. Забрались с Варюшей далеко в лес по глубокому снегу. У берёзки я сфотографировал её. Промочили ноги. Снега местами очень много, проваливались до колена. Я прокладывал дорогу. Какая Варюша сегодня хорошая, доверчивая, терпеливая. Время бежит незаметно. В кино опоздали. Поехали домой. Вечером решили встретиться у Варюши, чтобы писать диктант. Я предложил Варе приехать ко мне. Сказал, что есть пустая комната, нам никто не помешает. Проявим сегодняшние фото. Варюша согласилась. Но чтобы обмануть мамашу, она предложила разыграть по телефону следующую вещь: я её «приглашаю» в кино, она «соглашается». Это значит, что она приедет ко мне. Если нет, то она «зовёт» меня писать диктант к себе.
В 6 часов звоню Варюше. Да, в кино она «пойдёт». Значит, Варюшечка приедет ко мне! Для её встречи я кое-что приготовил. Купил конфет, печенья, апельсинов. Вытащил интересные книги о Льве Толстом, приготовил свои фотографии.
Варюшечка приехала около восьми часов вечера. Она переоделась: надела чёрную юбку с пуговицами и белую шёлковую кофточку. Сначала рассматривали фото, книги... Варюшечка сидела у меня на коленях. Остерегалась. Прошлый раз входила сестра Галя. Я сказал Варе, что сюда никто не войдёт. Варюша сказала, что очень хочет проявить сегодняшние карточки. А в мою комнату, где люди, идти не хочет. Я решил приспособить для этого тёткину комнату. Занавесил ковром окно, одеялом — дверь, принёс свою настольную лампу. До начала фото-проявления решил с Варей выпить чаю. Варя всё отказывалась. Как её уговорить? И вдруг она говорит: «Поцелуй меня, тогда буду пить». О, Варюшечка, я тысячу раз тебя поцелую! Моя милая.
Начал проявлять. Дверь запер на ключ. Полутьма создаёт хорошую обстановку... Пока фотопластинка лежала в гипосульфите, целовались с Варюшечкой в кресле. Я хотел бы так всю жизнь прожить. Хотел, чтобы гипосульфит медленнее работал. В один из таких приступов любви и нежности Варюша спросила:
— Ты себя в жизни считаешь счастливым человеком?
— Об этом не думал...
— А ты подумай...
— Средним...
— Значит, и я средняя?
— Нет, Варюша... я не в таком смысле...
Затем, после проявления (фото вышли плохо), я решил зарядить кассеты. Для этого потушил весь свет и сел на кровать. Ощупью ко мне подошла Варюшечка, обняла, прижалась щекой...
— Я тебе не мешаю? — голос у неё родной, несколько дрожащий от волнения.
— Нет, Варюша...
Я зарядил пластинки, взял Варюшу за руку, посадил рядом и прижал её к груди... Она прижалась ещё крепче.
— Миша, мы никогда не расстанемся... Всю жизнь...
— Да, Варюшечка, никогда...
Дальнейшие подробности описывать не буду, они и так останутся у меня в памяти на всю жизнь. Мне мешает моя ложная «честность» и неопытность, боязнь того, что я не так понял Варю.
Перед прощанием опять целовались. Проводил Врюшечку до трамвая, поскольку был уже двенадцатый час ночи.
19 февраля. Москва.
Вечером по радио передали: папанинцев сняли с льдины. Я этому очень обрадовался; последнее время была тревога — выдержит ли льдина... Выдержала...
Около одиннадцати часов вечера звоню Варе (она в это время приходит из института). Говорит, что подала заявление в комсомол, завтра разбор заявления в комитете. Как мне хочется её поскорее увидеть!
20 февраля. Москва.
До половины восьмого вечера сидел с микроскопом в музее. Из дому несколько раз пытался звонить Варе. В 11 часов вечера её ещё не было, позже телефон разъединили, пошли короткие гудки. В голове какая-то неясная тревога, приводящая в дрожь. Последний раз позвонил около 12 ночи — без результата. Наконец, в первом часу ночи звонит Варюшечка. Говорит о том, что её назначили пропагандистом, и был семинар, поэтому так поздно пришла. Разговаривали около получаса. Я хотел её увидеть завтра, а Варя твердит: не раньше выходного дня, т. е. 24 февраля. Нет, так дело не пойдёт. Наконец, сдалась: завтра встретимся у Универмага. Я очень боюсь потерять Врюшечку.
21 февраля. Москва.
Вечером встретились с Варей у Универмага. Гуляли по городу, по двору. Дует пронзительный холодный ветер. Варя очень возбуждённо говорит о том, как она подавала заявление в комсомол, как на неё смотрели. Зашли к Любе, у неё Альфонс. Снова гуляли. Перед прощанием целовались у ворот, а это с Варей бывает редко.
22 февраля. Москва.
Вечером звонит Варя (договорились вчера), говорит, чтобы приезжал к ней и захватил фотоаппарат. Сначала оживлённо рассказывала о том, как она провела беседу о Красной Армии. Потом снимались вдвоём, и одна Варюша у дверей в жакетке. Портили дело её брат и сосед.
23 февраля. Москва.
Вечер в институте ко дню Красной Армии. Решил пойти с Варюшей, к семи часам приехал к ней. Сидели в большой комнате, слушали радио. Целовались немного: Варюша не хотела мять платье. Она надела жёлто-коричневое слегка красноватое платье типа «клёш». Оно немного не по ней сшито, чего-то не хватает. Варя кажется в нём более худой, чем есть на самом деле. А вообще платье хорошее, но Варя его ругает. Варюша любит кофейные и коричневые тона, они ей идут больше всего, да и мне они нравятся больше всего.
Вечер плохой. Танцы — лучше. Варя встретила подружку Наташу и долго с ней проговорила. С Варей у нас в институте танцевать нельзя — вначале бывает всегда раздражительной, а потом расходится. Залы у нас маленькие, для танцев плохо приспособленные. Но с танцев ушли последними. После вечера приглашаю Варюшу к себе... Отказывается. Говорит, что больше не никогда не пойдёт. О причине я не спрашиваю.
24 февраля. Москва.
Днём заходил Володя Леонов, рассказывал об армейской лагерной зимней жизни. Потом ходил по всей Москве, искал магний(1); случайно нашёл на Тверской в доме, который через месяц снесут. Затем поехал к Варюше. Вдвоём фотографировались с помощью магния. Я так этим увлёкся, что начал обучать Варю искусству фотографирования. Опоздали в кино (подвёл трамвай). Досадно и обидно. На улице холодный пронизывающий ветер. Поехал провожать Варюшу. Она пригласила зайти к ней. Сидели обнявшись, целовались. Но в 12 часов ночи приехал её пьяный отец, и мне пришлось, что называется, сматываться.
25 февраля. Москва.
Днём занимался с Кучапиным бурением (скоро сдавать). Вечером звоню Варе. Говорит, что у неё не было уроков, и в 6 часов она звонила мне, хотела приехать, чтобы вместе проявлять вчерашние снимки. Жаль, что так получилось. Проявлял фотографии сам. Вышли довольно прилично.
27 февраля. Москва.
В 10-20 вечера, после автошколы, встретились с Варюшечкой у Универмага на Даниловской. Гуляли по улицам. Привёз все её фотографии. Зашли к Любе, заводили патефон. Приглашал Варюшу к себе, она теперь ничего не говорит...
*****
(1) Вспышка магния (во время фотографирования) – прототип современной фотовспышки.
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/16/1897