Евроокна

 


    - Значит, говоришь, их было двое? – голос Мессира как всегда был бесстрастен.
- Было, - отвечал Иосиф. Один – молодой, другой значительно старше. Старика я сбросил с крыши. А парень очень хорош.
  -  Ещё бы! Оставил тебя без спецсвязи.  Теперь будем уповать на его жадность, чтобы она помешала ему выбросить телефон. Ладно, разберёмся. А пока дай-ка мне самого старшего.
 Иосиф видел, как окаменело лицо полковника, пока он слушал первого советника.
  - Я понял, господин советник, - наконец сквозь зубы произнёс заместитель начальника службы президентской безопасности.
  Он, не глядя на Иосифа, протянул тому телефон.
 - Сейчас полковник сделает кое-какие распоряжения. Аппарат этот остаётся у тебя. Я через несколько минут перезвоню.
  - Ковальчук, берёшь Овечкина, и оба переходите в распоряжение этого господина. Денисов, вызови машину, - в голосе старшего группы было даже не недовольство, а настоящая злость.
  Иосифу было наплевать, Мессир говорил, любые наши эмоции должны быть подчинены только ему.
  - Полковник, мне бы оружие какое-нибудь?
  - Извините, забыл прихватить с собой арсенал. Мои люди вооружены и этого достаточно.
    В это время Мессир, сидя за своим пультом, искал сигнал чудо-телефона. Аппарат кроме поискового маячка был снабжён небольшим зарядом адской смеси семтекса и какого-то недавно разработанного мощной воспламеняющей силы пиротехнического порошка. Пальцы сами потянулись к кнопке «Delete». Нежно поглаживая её, Мессир представил, как рвётся плоть, трещат обугленные кости. По холёному лицу прошла нервная судорога. Нет, нельзя, слишком многое поставлено на карту! Полковник сказал, что в квартире что-то искали. Чутьё подсказывало Мессиру, что нашли. Он нехотя убрал с кнопки палец и стал внимательно разглядывать монитор с картой города.
  Сигнал появился совсем недалеко от квартиры, где находилось сейчас его Орудие №1. Так он любил называть Иосифа. Ну, правильно, не мог он далеко уйти с мертвецом. А то, что парень не бросит своего мёртвого напарника, Мессир был уверен. Считал себя знатоком человеческих душ, а значит, с почти стопроцентной уверенностью прогнозировал поступки большинства людей.
  Он посмотрел на место, где пульсировала виртуальная красная точка. На его карте оно было обозначено, как Объект. Это был главный объект города, восстановленный всего год назад. Ради того, чтобы завуалировать его восстановление, стали строить этот помпезный храм на Московском вокзале.
  Так зачем дичь понесло туда? Скорее простое совпадение, успокоил он себя. О том, что глубоко под домом возрождён храм древнего культа, знает горстка избранных.
  А если об этом узнали враги? Мессир снял очки в тонкой золотой оправе, указательным и большим пальцами правой руки потёр переносицу. Если бы только было можно, он, не медля, прибыл бы в северную столицу! Если бы только было можно…

     Они оставили микроавтобус за углом. Дом впечатлял своей угрюмостью. Словно у архитектора во время проектирования была чёрная полоса в жизни, одолевали мрачные мысли, и он сумел передать их в камне. Свет уличных фонарей освещал фасад унылого серого цвета, отражался в чёрных глазницах окон.
  -  Прямо дом с привидениями, - тихо сказал Ковальчук, увлекавшийся в детстве книжками о призраках.
  Иосиф книг не читал, ему было некогда. Сколько себя помнил, он служил Хозяину, воплощением которого в этом мире  для него был Мессир. Поэтому дом ему виделся обыкновенной каменной коробкой, одной из многих, понастроенных жалкими людишками, чтобы за толстыми стенами творить грязные дела и скрывать свои пороки. Он думал о главном, где может прятаться этот парень с серо-голубыми глазами, унизивший его? С каким удовольствием он вырвет у него сердце! Но лишь после того, как это будет угодно Мессиру.
   С фасадной стороны в дом вели три двери. Чтобы не тратить времени Иосиф разделил свою группу на три части, по одному на каждую дверь. Ему досталась крайняя слева, железная с видеоглазком. Над ней в свете фонаря краснела на белом фоне большая надпись «Евроокна». Он надавил на кнопку звонка.
  - Слушаю! – спустя целую минуту донёсся из динамика недовольный, заспанный голос.
  - Полиция! – он сунул под самый глаз видеокамеры  полицейский жетон с гербом Санкт-Петербурга, которым его в числе прочих документов снабдил Мессир.
  - Командир, а у тебя бумажка есть?
  Статьёй номер один в новом уголовном законодательстве полиции категорически запрещалось заходить в помещения без прокурорского разрешения.
  - Послушай, земляк! – проникновенно начал Иосиф. – Я на задании был. Мы тут одного наркодиллера в разработку взяли. В общем, порезали меня и мобилу забрали. Мне начальству срочно позвонить надо. Чтобы помощь прислали, а то уйдут, гады!
  Весь этот спектакль он играл в надежде, что охранник из бывших. Авось, не откажет! Для пущей убедительности сунул руку под куртку, якобы зажимая рану, и морщился, словно от боли.
  Вскоре в небольшом окне, слева от двери появилась помятая физиономия. Охранник внимательно оглядел видимый ему из окна кусок улицы. Иосиф, продолжая морщиться, держал в вытянутой руке жетон.
  Дверь, загудев электронными замками, открылась.
  - Давай, только быстро!
  - Спасибо, земляк! – улыбнулся во все тридцать два зуба и большим пальцем правой руки ткнул здоровенного парня чуть ниже левого уха.  Проскользнул внутрь, подхватив тяжёлое тело.
   Судя по богатой обстановке  европейские окна пользовались в городе популярностью. В холле журчал фонтан, и пол и стены были отделаны мраморной крошкой, а на второй этаж вела лестница уже из настоящего мрамора.
  На первом этаже были служебные помещения. Все закрытые двери  опломбированы.
  Он взбежал по мраморной лестнице наверх. Здесь были кабинеты сотрудников. На всех дверях тоже стояли пломбы. Серьёзная организация! Нет, на одной двери пломбы не было. Иосиф осторожно нажал ручку. Приёмная. Рядом со столом секретарши ещё одна дверь, из-за которой доносились знакомые звуки. Он подошёл поближе. Всё ясно, женщина стонет, мужчина рычит. У него появилось неудержимое желание нарушить соитие.
 - Чего надо? – раздалось из кабинета на стук. – Я же сказал, чтобы меня не беспокоили!
 - Шеф, комиссия приехала!
 - Какая к чертям комиссия?
  Дверь открылась, и на пороге появился, видимо сам хозяин кабинета. Кусок шёлковой рубашки торчит из расстегнутой ширинки дорогих брюк, на холёном лице гневное недоумение.
   - Какого…
  Иосиф слегка смазал холёного пальцами по глазам, впечатал свой «Тимберленд» в мягкий животик. Хозяин влетел обратно в свой кабинет и остановился только у противоположной стены. От соприкосновения с 90-килограммовым телом со стены на уложенную лучшим стилистом Питера причёску рухнула огромная фотография российской президентши в рамке из морёного дуба.
  Он оглядел кабинет. На огромном столе, распахнув на него огромные зелёные глаза, сидела девица с задранной юбкой и расстёгнутой блузкой. Ноги были длинней Адмиралтейской иглы.
  Иосиф обворожительно ей улыбнулся. Всё проверено и «Евроокна» перестали его интересовать