Старое заброшенное помещение, поросшие плесенью стены и затхлый воздух. Из крана капает вода, а как бы хотелось, чтобы это был водопровод, но это всего лишь конденсат, скопившийся за ночь. Кап…кап…кап когда так же ровно часы отмеряли ход времени…а как же это было давно. Я еще был молодым и амбициозным, я строил планы на жизнь и еще не подозревал, что вскоре все измениться. Это был 2017 год, тогда мне было всего двадцать восемь, жизнь только начиналась… В двадцать восемь наверное еще не задумываешься о смерти, ты полон сил и любые преграды тебе по плечу, но как известно судьба редко спрашивает наше мнение. На мой век выдалось самое страшное и в тоже время неповторимое зрелище – крах человечества. Многие фантасты год за годом своими произведениями готовили нас к этому, но все равно все мы оказались не готовы умирать. Так же и я презирал смерть и насмехался над ней, но когда воочию увидел ее, был раздавлен ее неотвратимостью и беспощадностью.
Все мы ждали, что на нас рухнет метеорит или вторгнуться инопланетяне, на крайний случай ядерная война, но все оказалось банальней и в то же время страшнее. Я навсегда запомнил это число 13 января 2017 года – в разных уголках света вспыхнула одна и та же эпидемия. Впервые недели заболевшие исчислялись сотнями тысяч, через месяц это уже были миллионы, а через два месяца была заражена вся планета. Столь молниеносный удар поставил человечество на колени. Люди умирали в страшных муках, это невозможно описать словами. Вирус поражал и детей и стариков и женщин и мужчин, он не щадил ни кого, но были и те кто смог выжить после инфицирования, те чей организм смог перестроиться и принять в себя чужеродные клетки – такие люди становились носителями. Первое время государство пыталось бороться с невидимым врагом и меры борьбы ужасали, сжигались целые города, истреблялись все кто приходил и просил о помощи. Мне до сих пор сложно вспоминать то время. Но вскоре осознав неотвратимость грядущего краха, правители и их семьи скрылись в убежищах в надежде хоть там найти спасение. Тогда то и начался настоящий хаос.
Люди существа ведомые, им необходима цель чтобы жить и тогда опережая скорость распространения вируса, начали распространяться слухи, о том, что где-то изобрели вакцину, о том, что куда-то вирус не сможет добраться и люди, бросая все, устремлялись туда в поисках чудесного спасения. Мегаполисы пустели на глазах. Я не хотел бежать в поисках спасения, а мирно ждал своего часа в небольшой комнатке на окраине города. Я с детства помнил рассказ про лягушку и молоко, но сейчас мне хотелось быть именно той лягушкой, которая утонула, мне не хотелось стать другой лягушкой, которую вытащат и убьют за то, что она осквернила, то самое молоко… Я не знаю числа, но четко помню как вирус начал свою жизнь в мое организме. Сильнейшие судороги сковывали и изгибали мое тело, галлюцинации и бред, а потом пустота.
Я искренне надеялся, что умру, но опять же судьба решила по своему. Я пришел в себя ранним утром, сил подняться не было, их едва хватало, чтобы дышать. Так я пролежал до вечера. На следующее утро я смог подняться, первое, что я ощутил – жажда и голод – жизнь постепенно возвращалась в мое тело. Я долго думал, почему судьба оставила мне жизнь: мой организм едва ли можно назвать крепким, верить в особое предназначение было глупо, а в случай – унизительно, но жить стоило хотя бы ради тех, кому судьба не подарила такого шанса. Каждый день я убеждал себя в том, что мое существование не напрасно, я знал, что выжили и другие, и мне было необходимо их найти. На поиски можно было отводить большую часть времени, так как о жилье и еде можно было не беспокоиться. Сотни универмагов и продуктовых магазинов днем и ночью были открытыми для меня, та же картина была и с квартирами, большинство людей бросали зараженное жилье. Я стыдился мародерства, но в сложившихся реалиях, меня бы врятли кто-то осудил. Выйдя из квартиры на улицу, я сразу ощутил неповторимую ауру мертвого города. Гробовая тишина и бескрайняя пустота вдавливали меня в землю, если бы не кошки и собаки я бы сошел с ума. Как ни странно на животных вирус не действовал и они чувствовали себя вполне хорошо, если не считать их растерянности от исчезновения людей. Теперь они вновь были вынуждены сами добывать себе пропитание, хотя многие из них и были не приспособлены к этому по нашей вине. Оглядевшись, я направился в соседний магазин. Первый мой визит в супермаркет поразил меня до глубины души. Полки были раскурочены, люди впопыхах запасались едой и водой, но удивило меня не это, а то, что я увидел на кассе. Все кассы были раскурочены и ограблены, особо циничные люди даже на краю смерти запасались деньгами, видимо в надежде, что все наладиться и тогда они станут богачами…глупо и низко. Перекусив на скорую руку, я вышел из супермаркета. В ближайшем дворе я нашел десятки брошенных автомобилей, транспорт конечно бы облегчил мои поиски, но в то же время я становился легкой мишенью. Все же я опасался как организованных формирований, так и просто обезумевших людей. Стараясь быть незамеченным, я осматривал двор за двором, заходить в здания мне не хотелось – во многих из них оставались тела погибших. Но все же я решил обыскать одну пятиэтажку, не в поисках наживы, а в поисках живых людей. Почему выбор пал на этот дом мне не ведомо, но тихо, словно мышь, я осматривал подъезд за подъездом этаж за этажом. Многие квартиры были закрыты, многие я обходил сам, от них исходил типичный запах разлагающейся плоти, те же квартиры, что я считал «чистыми», осматривались мною в надежде найти хоть какие-то признаки жизни. Войдя в один из подъездов, я услышал грубый мужской голос и плач ребенка. Моя природная осторожность подсказывала мне, что лучше оставаться незамеченным, и я на цыпочках стал приближаться к открытой квартире. Уже у двери я услышал женский голос, мать с ребенком забились в угол, на женщине была порвана одежда, а спиной ко мне и с оружием в руках стоял совсем еще молодой парнишка. Ему было не более двадцати трех, он был пьян и абсолютно невменяем. Воспитанный на жестоких фильмах и культовых компьютерных играх с кровавыми убийствами, он считал себя королем положения. Детский плач, явно раздражал парня, медлить было нельзя. К сожалению, я еще не обзавелся оружием, а бежать на пьяного с голыми руками было глупо, это только в фильмах могут пройти такие трюки. Достойного плана у меня не было, и я решил действовать наобум, на глаза мне попалась еще не допитая, видимо тем же парнем, бутылка водки. Я с силой бросил ее об пол, и бутылка разлетелась вдребезги, парень развернулся и выстрелил в дверной проем, где еще несколько секунд назад был я. Отвлечь его у меня получилось, мое сердце бешено колотилось, я устремился на верхние этажи. Что делать дальше я не знал, но я надеялся, этого времени хватит, чтобы женщина с ребенком смогли убежать. Парень продолжал изображать из себя героя боевика, картинно передвигаясь и вскидывая ружье, и это давало мне дополнительное время. На четвертом этаже была открыта квартира, и я устремился туда, сильнейший запах гнили и разложения ударил мне в нос, чувство тошноты было нестерпимым. Меня вырвало, теряя драгоценное время, я устремился на кухню, вооружился ножом и стал ждать своего преследователя. Парень появился через мгновение, находясь в алкогольном опьянении, он легче переносил нестерпимое зловоние. Медленно продвигаясь по квартире, исследуя комнату за комнатой, он приближался к кухне. Я видел, как парень зашел на кухню, мое появление было для него неожиданностью, выскочив из-за бокового шкафа, я схватился свободной рукой за дуло ружья, а другой нанес удар ножом. Прозвучал выстрел. Мое руку обожгло, выстрел пришелся в окно, стекла разлетались в разные стороны, а я все наносил удар за ударом. Обуздав свои эмоции, я остановился, передо мной лежало окровавленное тело. В глазах еще совсем молодого парня застыла боль и непонимание… Что творилось со мной описать еще сложнее, оказывается, убить человека сродни самоубийству, в то мгновение я убил прежнего себя, во мне оборвалась какая-то тонкая, незримая нить. Спустившись на первый этаж, я увидел, что женщина даже не пыталась убежать, а все так же сидела в углу с ребенком и плакала. Усевшись рядом, я закрыл глаза.
- А если бы у меня не получилось его остановить? – спросил я. Женщина все так же безутешно рыдала. – больше он не побеспокоит вас, но впредь вам надо быть осторожнее, сейчас каждый сам по себе – я встал и собирался уйти, но вдруг женщина схватила меня за руку и сквозь слезы сказала: «Не уходи…скажи как тебя зовут…» - я обернулся и посмотрел в ее глаза.
- Аааа… а какая теперь разница, теперь имена уже ничего не решают – тихо сказал я и снова уселся рядом. Женщина взяла мои руки и вытерла с них кровь, левая рука ужасно болела, ожог покрыл волдырями всю ладонь. Ребенок смотрел на меня с опаской и старался крепче прижаться к матери, но уже не плакал. Я вновь закрыл глаза, в моей голове царил хаос.
- Тебе надо поспать – сказала она. Я все меньше осознавал реальность происходящего, меня колотил озноб. Она проводила меня до кровати и накрыла одеялом. Так я проспал до утра.
Проснувшись, я первым делом посмотрел на свою руку, она была заботливо перебинтована. Значит все, что вчера случилось, правда, а не сон, значит там на четвертом этаже лежит труп, убитого мною человека. Сегодня я уже мог в полной мере оценить содеянное и если честно совесть меня не особо мучила. Вставая с кровати, я обратил внимание, что верхней одежды на мне не было, видимо та женщина, когда я уснул, сняла ее с меня, неужели я так крепко спал? Мой путь лежал на кухню. Осколки вчерашней бутылки были тщательно убраны, а пол вымыт. Эта женщина, не смотря на хаос творившийся в мире, берегла уют и тепло своего дома, хранил свой мирок. Здесь было все абсолютно так же как и до трагедии человечества. Даже мне на мгновение показалось, что возможно и не было всего этого ада. Но чувство реальности вернулось ко мне так быстро, что я не успел насладиться теплом столь приятного обмана. На столе стояла тарелка с еще горячим супом, домашняя еда, ах как давно я ее не пробовал. Когда-то давно я и сам любил готовить, любил превращать обычные блюда в шедевры, украшать и экспериментировать. Воспоминания нахлынули таской и отчаянием. Тот мир уже ни когда не вернуть, да и прежнего меня уже скорее всего не будет… От тяжелых мыслей меня отвлекла хозяйка, она с явным удовольствием начала мне рассказывать все что ей приходило на ум, ей давно не хватало собеседника. Я слушал молча, да и вообще я стал замкнутым человеком. Доев я хотел было помыть посуду, но женщина осадила меня и схватив тарелки устремилась к умывальнику. Мне было неудобно перед ней. Домыв посуду, она села напротив и замолчала. Мы смотрели друг на друга.
- Спасибо – тихо прошептала она – вчера я даже не поблагодарила тебя за спасение – все же было приятно слышать эти простые, но теплые слова.
- Ты не должна благодарить меня, все могло обернуться куда хуже – сказал я и почувствовал, каким же черствым я стал. Мои же слова обдавали меня холодом.
- Ты уйдешь? – с грустью в голосе спросила она.
- Нам всем необходимо уйти, здесь оставаться нельзя. Я отвезу вас загород, там должно быть спокойнее – я старался говорить как можно увереннее, чтобы она не чувствовала, что я еще и сам не знаю, доедем ли мы или нет.
- Но… - собеседница попыталась что-то возразить, но я оборвал ее на полуслове.
- Не каких но! – громко сказал я – сколько вам нужно времени на сборы?
- Полчаса – тихо сказала женщина и опустила голову.
- Через час я жду вас у подъезда - я встал и начал искать глазами свою одежду.
- Я выстирала ее и высушила. Одежда в шкафу – на мой недоумевающий взгляд женщина уточнила – шкаф в прихожей – я одобрительно кивнул головой и пошел в прихожую. Уже выходя из кухни, я обернулся и сказал: «спасибо». Женщина лишь улыбнулась мне в ответ.
За полчаса мне предстояло найти автомобиль, желательно с ключом и автоматической коробкой передач. Это были не прихоти, а всего лишь необходимость, так как с вождением я был знаком косвенно. Так же мне предстояло позаботиться о безопасности, сейчас я был в ответе не только за себя, но и за две другие жизни. Как вариант можно было вернуться на четвертый этаж и взять ружье, тому парню оно уже не понадобиться, но возвращаться на место преступления мне не хотелось, да и сама квартира не располагала к посещению. Переборов себя я все же поднялся в ту квартиру. С первых шагов мне стало дурно, сознание усердно пыталось оставить меня, но я нашел в себе силы и дошел до кухни. Ружье лежало на полу в луже крови. Взяв кухонное полотенце, я тщательно протер оружие. Меня тошнило и рвало, мои руки снова были в крови, но самое противное было еще впереди, мне предстояло обыскать труп в поисках патронов. Карман за карманом я осматривал одежду погибшего, все это вызывало у меня отвращение к самому себе. Наконец-то я нашел искомое и, положив патроны в карман, вышел из кухни. Дурнота усиливалась, и я поспешил к выходу. Рядом с дверью на вешалке висело пальто, я вытер об него руки и услышал едва слышное бренчание ключей. Обыскав пальто, мною были найдены ключи от машины, кинув их в карман своей куртки, я выскочил в подъезд. Меня снова вырвало. Весь мой завтрак остался в квартире и на площадке. Выйдя на улицу, я уселся на крыльцо, в таких ситуациях люди судорожно курят или пьют, не то не другое мне не подходило, и я боролся со стрессом как мог, а именно сминал в руках какую-то бумажку. Немного успокоившись, я решил осмотреть все, что смог заполучить: охотничье ружье и десять патронов к нему и ключи от автомобиля. Я нажал на кнопку сигнализации и мне звонко отозвался новенький Ford. Моя любимая модель, усевшись на водительское место, я с радостью заметил, что коробка автомат, на душе полегчало. Подъехав к входу, я стал терпеливо ждать.
Когда чего-то или кого-то ждешь, время тянется нестерпимо долго. Я успел осмотреть машину: датчик топлива показывал полный бак, в бардачке я нашел диск с записями моих любимых исполнителей и тут же вставил его в магнитолу. Привычная музыка успокаивала меня, старый добрый рок ласкал мне душу. Судя по бортовым часам, женщина с ребенком вышли вовремя, женщина несла две большие сумки, а ребенок нес два пакета. Я вышел из машины, и взял их поклажу.
- Что это? – спросил я
- Самое необходимое – ответила женщина – здесь теплые вещи, немного посуды и документы – в ее глазах не было ни тени сомнения в своей правоте. Господи, она и вправду еще не осознавала, что прежнего мира не существует, кому нужные сейчас ее документы. Но спорить я не стал, а лишь кивнул головой и положил сумки в багажник. Открыв двери, я усадил сперва ребенка, а потом и женщину, хоть я и стал черствым и нелюдимым, но манеры во мне остались. Мы отправились в путь.
Медленно, нерешительно я управлял новой дорогой машиной. Попутчица чувствовала, что вождение мне дается с трудом, но тактично молчала. Чем больше я узнавал ее, тем больше убеждался в ее воспитанности. Она ни когда не перечила, не кричала, а лишь терпеливо ждала и наблюдала. Мы выехали на центральную дорогу, здесь я чувствовал себя значительно увереннее, широкие проезжие части позволяли мне разогнаться, да и сам я все больше привыкал к управлению. Мы ехали молча, ребенок смотрел в окно на пустые улицы и магазины, женщина же думала о чем-то своем и изредка поглядывала на меня.
- Алексей – невзначай и коротко сказал я. Не знаю, что заставило меня сказать ей свое имя. Женщина же пристально смотрела на меня, словно пытаясь понять, настоящее ли это имя или я его придумал.
- Защитник…тебе оно подходит – тихо сказала женщина. Я лишь хмыкнул в ответ. И снова повисла тишина, томительная, долгая пауза. Женщина старалась не смотреть мне в глаза. Озадаченный ее молчанием я сконцентрировался на дороге. Некогда неприметный, тихий Ford на пустынных улицах был слышен на весь район. Если вокруг и были люди, то, безусловно, их внимание было приковано к нам. После встречи с пьяным ныне уже покойным парнем я уже сомневался в желании найти людей. Оставалось пересечь еще одну большую улицу, а там уже выезд на загородное шоссе. Но как это и бывает, любая простая задача осложняется непредвиденными обстоятельствами. Выезжая на площадь, путь нам преградил импровизированный блокпост. Я остановил машину и настороженно вглядывался в людей за баррикадой, все они были вооружены автоматическим оружием и были одеты в камуфляж. У меня всегда оставался вариант развернуться и попытаться скрыться в обратном направлении, но тогда, ни кто не давал гарантий, как поведут себя эти люди, и нет ли у них передвижных или дозорных машин. Хотя если честно, то и сейчас гарантий ни кто не давал. Я дважды включил, выключил дальний свет и из-за баррикад навстречу нам вышли две вооруженные фигуры. Все происходящее напоминало сцену из дешевого боевика. Выходить из машины я не собирался, а лишь положил себе на колени ружье, в случае чего выстрел без проблем пробьет тонкую дверную сталь. Моя попутчица была абсолютно спокойна, я взял ее руку и посмотрел в глаза: «все будет хорошо» - тихо сказал я. Вскоре я смог разглядеть на одежде незнакомцев одинаковые цифры тринадцать сделанные красной краской. Надежда на хороший исход таяла на глазах, я перевел коробку передач на задний ход, сердце снова бешено колотилось.
- Если я скажу «дорогая достань документы» ты должна сделать вид, что уронила их на пол и нагнуться, тоже должен сделать и ребенок, ты поняла? – женщина, лишь кивнула в ответ. Бойцы уже подошли к машине и вглядывались в тонированные окна. Я опустил боковое стекло. Лица солдат были скрыты под масками, но сейчас меня волновало не это, а есть ли у них снайпера.
- Извините, можем ли мы проехать здесь – начал разговор я первым
- Сколько вас человек? – поинтересовался один из них, второй стоял рядом и обшаривал машину взглядом
- В машине нас трое: я, жена и ребенок – послушно, отвечал я
- Везете ли вы оружие? – продолжал допрос боец. Мое ружье он видел, и скрывать его было бессмысленно.
- У меня всего одно охотничье ружье, больше оружия нет – ответил я. Второй боец закончил зрительный осмотр машины и подал сигнал остальным, бойцы расслабились. У нас появлялась надежда.
- Вы должны выйти из машины, чтобы мы могли вас досмотреть, а после будет принято решение. Если вы нас не обманули то, сдав оружие, вы сможете проехать через территорию тринадцатого легиона – сказал боец и, отойдя на пару шагов, замер в ожидании. У меня было всего лишь несколько секунд на раздумье. Верить этим людям или нет? Больше всего они походили на сектантов, с самого начала я был уверен, что если останутся выжившие, то они зацепятся за число тринадцать в дате произошедшего, так и эти прозвали свою группировку тринадцатый легион. Это был не единственный выезд из города, а пробираться безоружными через группировку вооруженных людей в крайней мере неразумно и опрометчиво, да и сектантам я как-то с детства не доверял.
- Дорогая достань документы… - женщина наклонилась, и в туже секунду я вскинул ружья и произвел два выстрела, одновременно вдавливая педаль газа в пол. Два бездыханных тела упало на асфальт, а машина с ревом и визгом устремилась назад. Бойцы недооценили опасность, которую может представлять обычная семья, и тем самым подарили нам так необходимые секунды. А после начался сущий ад: шквальный огонь, звуки бьющегося стекла, свист пуль, скрежет метала, что-то обожгло плечо. Выстрелы стихали, и я поднял голову, вдали суетились люди, возможно, организовывали погоню, но сейчас мне было все равно. Убедившись, что с женщиной и ребенком все в порядке, я развернул машину и вырулил во дворы. Меня волновало состояния машины, ей изрядно досталось, и я не мог определить, сколько она еще проедет. Но нам стоило уехать как можно дальше, дабы скрыться от расплаты за содеянное. Мысли постепенно приходили в порядок, оказывается, сложно убить человека только в первый раз, а дальше, как бы это кощунственно не звучало, проще. Ехал я наобум, полагаясь только на внутренний голос, и вскоре мы очутились на привокзальной площади. Выскочив из машины, я перезарядил ружье и, схватив женщину за руку, поспешил к ближайшему зданию. Женщина крепко сжимала руку ребенка и послушно следовала за мной. Мы очутились в каком-то кафе. Только мы зашли, как на площадь выскочили машины преследования, к счастью они не заметили наш Ford и промчались мимо, но обольщаться не стоило, вскоре они поймут, что оставили нас позади и вернуться, а там уже и пешие отряды подтянуться. Возможно я циник, где-то в глубине души мне было жалко нашу машину, для меня она стала родной. Женщина пыталась успокоить ребенка, тот дрожал от страха, эти два дня явно не пройдут даром для его психики, а что ждет еще впереди.
- Все еще благодаришь меня? – отчаянно смеясь, спросил я. Женщина не ответила мне, лишь посмотрел сочувствующим взглядом. Я облокотился на стену, мне было необходимо успокоиться, чтобы принять верное и взвешенное решение.
Что я наделал…зачем…зачем… В очередной раз мое сознание без боя сдалось унынию. Душу разрывала боль, слезы сами собой застилали глаза, сил не было даже отвернуться или выйти в другое помещение. Жалкое зрелище. Мокрыми от слез глазами я смотрел на женщину и ребенка. Они мирно жили в своей квартирке, в своем маленьком теплом мирке, но пришел я и забрал их оттуда, зачем? Какова была вероятность, что к ним вновь заявится какой-нибудь пьяный мародер? А теперь они уже столько пережили и это далеко не конец. Сейчас мне уже не казалось такой замечательной идеей ехать загород. Конечно, там тише и спокойнее, но весной жить там без тепла, воды и еды - смерти подобно. О чем я только думал? Теперь же осознав степень своей ошибки, я уже ничего не мог вернуть назад. Я старался быть отрешенным, но все равно эти люди стали для меня близкими и дорогими, может именно поэтому я и не смог оставить их там, потому что в глубине души хотел, чтобы они были рядом со мной. Тем больнее было осознавать, что они могут пострадать из-за меня. Женщина тем временем оторвала кусок скатерти и направилась ко мне. Она что-то говорила, но я ее не слышал. Сняв с меня куртку, женщина начала возиться с моим плечом, тогда-то я и увидел кровь, тогда и ощутил боль. Эта боль и вернула меня в реальность.
- Что-то случилось? – спросила она у меня.
- Вам нужно вернуться назад – тихо сказал я – идите дворами так безопаснее, но на всякий случай я оставлю вам ружье
- А ты? – женщина смотрела мне в глаза
- А мы с Frod-ом отвлечем наших преследователей. Даст Бог не подведет меня наш механический друг – я попытался изобразить что-то наподобие улыбки – сумки не берите, одежду и посуду возьмете в ближайших магазинах, только будьте осторожнее – женщина молчала, эти томительные паузы убивали меня – буду жив, загляну – сказал я и впервые поцеловал ее.
Они вышли через черный ход, обернувшись, она не смогла скрыть слез. Я вышел через парадные двери, сейчас мне было все равно, я уже ни кого не боялся. Через минуту Ford уже кружил по площади, слез не осталось, осталась лишь пустота. Я ехал в другую сторону, я все дальше удалялся от дорогих мне людей, поступал ли я правильно – не знаю. Мне было больно и обидно, что я так и не узнал их имена. Словно в предчувствие смерти, на этот свет возвращался тот самый я: глупый и сентиментальный, романтик до глубины души. В зеркалах заднего вида показались машины преследования, значит, у меня получилось привлечь их внимание. Улыбнувшись и сделав музыку громче, я вдавил педаль газа в пол. Мой маленький и юркий Ford грациозно маневрировал по улицам и переулкам. Я как мог, пытался отсрочить неминуемое. Мы выехали на набережную, впереди нас ждал мост через реку, отличное место, чтобы окончить свою жизнь. Машина резво набирала скорость, время стало «резиновым». Резкий поворот… ограждение… удар... еще удар, уже об воду… и мрак, я потерял сознание.
Каждый сам решает для себя верит ли он в мистику, но то, что случилось со мной, заставило меня в нее поверить. Кто-то скажет, что это выдумка, иные скажут, что это галлюцинации, я же верен полагать, что это судьба. Там на краю жизни и смерти я увидел ее, в кромешной тьме была лишь она. Я уже не ощущал себя человеком, тело не сковывало меня, я был свободен. Видимо это и есть смерть. Но мой восторг не находил понимания в ее глазах, она плакала. Каждая ее слеза, словно колокол, отзывалась в моем сознании. Она стояла совсем близко, мне хотелось коснуться ее губ.
- Зачем? Почему? – ее мягкий, теплый голос раздался во мне – почему так? – она спрашивала и ждала ответа, а я не мог ей объяснить, не мог ее успокоить – ты должен жить… - едва слышно сказала она – ты нужен нам, твое время еще не пришло – теперь для меня это была не просто женщина, а родной мне человек – возвращайся…ты обещал… - моя душа рыдала, ее разрывало на части, сколько боли я принес ей.
- Я хочу жить… – собрав все силы, вымолвил я, и она видимо услышала это.
- Открой глаза…открой глаза… - кричала она мне. И вдруг все пропало. Я чувствовал яркий свет сквозь веки. Приоткрыв глаза, я увидел очертания людей, радоваться или нет, я еще не знал. Как оказалось меня нашли старик со старухой, что их заставило подойти к бездыханному телу останется для меня загадкой. Но увидев, что я еще жив, они сжалились и вдвоем доволокли меня до своей деревушки. Все тело болело, я лишь изредка приходил в сознание, но они выходили меня. Лишь к осени я снова уверенно передвигался и первым делом я направился в город. Я ни на секунду не забывал о той женщине, что изменила мою жизнь. За полгода город сильно изменился, выжившие люди разделили его на сферы влияния, и находиться там было еще опаснее. Передвигаясь скрытно и все чаще ночами, я добрался до нужного мне дома. Я боялся зайти в подъезд, боялся зайти в квартиру, мне не было известно, добрались ли они до дома в тот роковой день. Набравшись сил, я вошел в подъезд, открыл нужную дверь и зашел в квартиру. Старое заброшенное помещение, поросшие плесенью стены и затхлый воздух. Из крана капает вода, а как бы хотелось, чтобы это был водопровод, но это всего лишь конденсат, скопившийся за ночь. Я прошел на кухню, на столе лежало ружье, значит, они все-таки дошли тогда домой. Сердце бешено билось, где же они? Я пошел в спальню. На кровати мирно спала так любимая мною женщина и ребенок. Она ощутила мое присутствие и проснулась, я увидел улыбку на ее глазах.
- Это сон – едва слышно спросила она
- Нет – так же тихо ответил я и подошел ближе
- Ты вернулся – она улыбнулась и заплакала
- Да – ответил я и склонился над ней – тебе нужно поспать – я тихонько накрыл их одеялом и поцеловал ее. Она взяла меня за руку, словно боясь, что я снова уйду. Моя слеза упала на ее губы, но она уже крепко спала. Я сел рядом с кроватью и уснул, нежно сжимая ее руку.
Позже я забрал их с собой. Мы переехали в ту небольшую глухую деревушку. На этот раз мы добрались без происшествий. Облюбовав дом по соседству со стариками, мы начали свою новую жизнь. Я всячески старался помогать пожилым, ведь именно они спасли меня и вернули к жизни. Дед Матвей обучал меня всяким бытовым премудростям, мне приходилось их осваивать с нуля, я всегда был городским жителем. Моя любимая женщина все же сказала мне свое имя, и мы уже никогда не разлучались. Мы все делали вместе: вместе занимались хозяйством, вместе отдыхали, вместе грустили и радовались. Со временем стариков не стало – это была тяжелая потеря для нас. А дети, как известно, взрослеют и в двадцать наш ребенок сорвался в город. Мы не смогли его остановить и переубедить, может оно и к лучшему. Через десять лет он вернулся и познакомил нас семьей. Он хотел забрать нас к себе, но мы отказались, уж слишком мы привыкли к этим местам. Покуда в нас есть еще силы, мы живем. И скажу я вам - это была неплохая жизнь, рядом со мной была любимая женщина и семья, а все остальное можно пережить…