Все пространство хочет от меня к тебе,
Да все пространство ХОЧЕТ В ТЕБЕ УТОНУТЬ…
В городе моем завяли цветы,
В городе моем ушли поезда,
В городе моем ТОЛЬКО ты всегда.
В городе моем ночь ударит в набат –
Она так же одинока, как я.
В городе моем я напишу на небе:
МНЕ НЕЗАЧЕМ ИМЕТЬ ЭТОТ ГОРОД БЕЗ ТЕБЯ…
«И совсем ты не в моем вкусе. Не хочу даже думать… и не стану. Зачем? Опять все с начала» А какой же он – Мужчина мечты? Этакий атлет, греческий Бог, огромный такой, обнимет и… Да, можно утонуть в объятиях греческого бога, не жалко даже. Наоборот, с удовольствием бы утонула. Но где ж взять его, бога-то греческого?
Ни в чьих объятиях я никогда не тонула. Мелковатые все были. Ну, может, не совсем все. Вот муж, например, тот вовсе не мелковатый. Но не мог он меня затопить собой. Не мог. Или не хотел. Давно это было, даже и не вспомнить, как меня угораздило выйти замуж. Вляпалась. А теперь с огромным пивным животом, странными взглядами на окружающий мир (из-за пульта от телевизора) и редеющими волосами, тщательно скрывающий лысину. Благоверный тщательно втирает корень лопуха и еще что-то вонючее, «народная медицина – самое верное средство». Так он всегда говорит, когда вся квартира провоняется именно этим народным. Ага, еще чесночка с лучком – «для профилактики простуды». Жуть! Главное, что ничего не помогало ни от «лысения», ни от отсутствия мозгов. Тогда волосы с затылка активно зачесывались на макушку. Глупо. И смешно. Теперь же он, узрев во мне крупную и сильную лошадку, уселся на шею. Тащить его было тяжело по причине пивного брюшка, но как-то уже привычно. И страшно что-то менять. А вдруг после «шоколадно – розового периода» с кем-то другим будет хуже?
Удовольствие и радость мне приносили частые командировки. Там однажды я встретила Его. Не собиралась и не планировала. Никогда ничего не случалось подобного. Да и что могло случиться? Воспитание не то. Умная, образованная, но…мне всегда чего-то не хватало. Изюминки что ли. А на самом деле, что может быть привлекательного у девушки с именем Альбертина и ростом метр восемьдесят?
Я и родиться не планировала. Мама жутко хотела мальчика: Альбертика. Это была первая неудача – родилась девочка. Наверное, с этого момента природа начала ставить на мне эксперименты. Ах, какой был бы парень! Высокий, с черными – вороново крыло – волосами и большими зелеными глазами. А вот на девочке все это смотрелось не так эффектно: и волосы висят, как перья у вороны, и глаза глубокие, мутного, как вода в пруду, цвета, и еще «дылда». Хоть бы имя поприличнее… Не нравилась я себе. Сколько себя помню – не нравилась. Долго. И долго привыкала и училась себя любить. Девочка с комплексом отличницы.
Мужа, который со временем стал просто печатью, нашла мама. «Хороший парень», именно так она и говорила. А он быстро привык, обжился и пророс. А жили вместе уже долго. Я привыкла слушать маму и всегда все делать правильно. Хотя, возможно, мне так было просто удобно – зато почти никакой ответственности. И я была «хорошей, послушной девочкой». А вот раз все сделала не так, по-своему. Даже не по-своему, просто так получилось. Отличное оправдание, верно?
Теплый майский вечер, звезды светили ярко и казались очень близко. Хотелось любви, нежности и еще чего-то сериального, теплого и нежного. Ну не дурочка ль? Романтики захотелось, видите ли.
- Давайте познакомимся? – немного забавный голос. Из мира грез меня вывел совсем не итальянский мачо (мачо – просто кобель по-нашему, а звучит-то как!), и не греческий Бог. Коротышка и белые кудряшки, типа Ленин в детстве. Почему-то меня всегда пытались осилить именно низкорослые. Может, так они компенсировали незалеченный комплекс неполноценности? Например, забраться на вершину Эвереста. Уровень! Что мне до ваших комплексов, господа?!
- Я Матвей.
- Альбертина, - смутить меня было легко. Вот делать ему просто нечего по вечерам, как знакомиться с задумчивыми девушками. Такое чувство, что он влез во что-то запрещенное. Я тут мечтала, между прочим!
- Можно просто Тина? Какое интересное у тебя имя! – порадовался он.
Да, Тина, конечно, лучше. Намного, я бы сказала.
- Чего скучать, поехали куда-нибудь погуляем? – «Ленин» встал, галантно подал руку. Очень вежливый тип. Я поднялась. Красиво, грациозно. А толку? Вот беда, я ж почти на голову выше. Но почему-то я ни о чем не думая, пошла за ним. В том момент я пошла бы хоть «на край света» и это не обязательно должен был бы быть Джонни Депп. Душа требовала. Интересно, что нами руководит, когда мозг отказывается работать?
Я очень удивилась, когда передо мной распахнулась дверь огромного роскошного джипа. А одет совсем просто: джинсы, непривлекательная рубаха и дешевенькие туфли. Вот и внешний вид, и первый взгляд. Кто бы мог подумать.
Видимо, машина компенсирует еще какие-то комплексы. Вершина Джамалумгмы. Я как-то не очень красиво думала. Цинично. А может, он маньяк, извращенец, который убивает, насилует, а потом пьет кровь обязательно у высоких женщин. Причем тут красота, «главное, хвост». Вернее, рост. Может, таким образом, он надеется вырасти. Ведь муж-то тоже мажет голову какой-то гадостью, в надежде… Жуть. Машина поехала, мозг неожиданно включился. С незнакомым человеком, поздно вечером, куда? Паника медленно, но верно начала топать по позвоночнику, перешла в область живота и кинулась в голову. Я потрогала дверь. Не открывалась. «Будь, что будет, моя жизнь мало стоит. Наверное, даже никто не погрустит обо мне». А потом вдруг стало легко.
- Ты не бойся. Кофе попьем. Это ж лучше, чем сидеть в одиночестве. Отдохнем. -
Он еще и мысли читает. Вот герой.
- Да я и не боюсь,- я глянула на него, загадочно так глянула. Матвей, - какое необычное имя, - улыбнулся. Очень мило. Ресницы – пушистые и светлые, как солнечные зайчики, смешные кудряшки, очень душевная улыбка. Ему бы хорошего стилиста… А пока,- сказочный эльф. На джипе. Может, еще чего положительного нароем?
Дорога была молчаливой и спокойной. Он был очень сосредоточен. Небольшое и уютное кафе встретило нас неорущей музыкой.
- Кофе? Что-нибудь? – это он спросил.
- Нет, наверное, сок и апельсинку, - сказала я, а организм отчаянно требовал водки и шашлыка, но я с ним поборолась.
«..и разговоры длинные вдвоем…»
- Я вообще-то замужем, - и сверкнула колечком. Не успел он еще мне понравиться. Или я не успела подумать о том, чего делать не стоит.
- Ну и как, хороший муж? – вопрос был скорее риторическим, – А я нет, но у меня дочка.
- А жена где?
- Не хочу об этом говорить.
Далее – допрос с пристрастием, стандартный набор: вид деятельности, место жительства. И неожиданно для самой себя я обнаружила, что по чуть-чуть он начал меня заинтересовывать.
- Ой, моя любимая песня, пойдем? – откуда же взялась наглость у «послушной девочки»? Я рядом с ним начала открывать в себя странную смелость, активность. И потанцевали мы здорово, никого ни смутило, что я выше на полголовы. Мода такая, знаете ли. А он даже не пытался приставать. Не наглый. Позитив.
И не хотелось, чтобы вечер – уже ночь! – заканчивалась.
- Поехали.
И уже не было страшно. Этот чужой эльф вдруг стал хорошим, милым и где-то близким.
Ночь заканчивалась теплым рассветом. Я уже лет сто, может больше, ни с кем не встречала рассвет! Не гуляла по росе. Босиком! Все можно было назвать «жутко романтичным» и «киношно-сериальным». Намечтала себе таки.
- Вот завез тебя за город, а сейчас съем. Чего ты боялась? – улыбался он.
Забавно, ведь боялась. А теперь любуется рекой. У нее глаза цвета реки в августе. Почему же так хочется на нее смотреть? Она как будто высокая, но в то же время такая... нежная, хрупкая даже. Такие губы красивые, поцеловать? Нет. Он не собирался ввязываться ни в какую авантюру, ни в какие разборки с мужем. Зачем уже замужем?
Во мне жило какое-то чувство нереальности происходящего. Или от росы и рассвета, или от его взгляда. Почему он так на меня смотрит? Наверное, я жутковата: бессонная ночь, ноги мокрые, волосы растрепаны. Какая дурацкая идея – гулять по росе. А он так странно смотрит. Кровь бежит быстрее, от этого я чувствую, что краснею и знаю, что эта краснота останавливается на щеках красными пятнами. Взял бы и поцеловал, чтоб не смущать. Что за мысли?! Нет, на первом свидании не рекомендуется, не правильно. А это даже и не свидание. Как же назвать? Как у них, в стране эльфов? Как называются случайные встречи, знакомства?
Много, много приятных разговоров. Обо всем и ни о чем. Он оказался замечательным собеседником. «Но мы о самом главном промолчали, а может и не думали о нем…»
Когда мы ехали обратно, он взял меня за руку. Самый обычный жест. Но как трогательно! Оказывается, можно так – интимно! – держаться за руки. И молчать. А сердце, наверное, там же, в ладони. У него в ладони. Как птица, бьется, сходит с ума. Стучит сильно. Не найдет своего места. Останавливается бешено. Где-то в горле. Хотя, что ж делать сердцу в горле? Но… оно там, - в горле, непонятно где. Или у него в руках. Он же его слышит, чувствует. Этого нельзя не ощутить.
Почему рука ледяная? Может он делает что-то не так? Не отдергивает... Жаль, что дорога к дому всегда короче, чем из него. Приехали. Так не хочется отпускать. Совсем - совсем не хочется. Взял номер телефона. Обещал позвонить.
Как его задержать? Думай, Альбертина, думай! В голову ничего оригинального не пришло:
- Может, зайдешь?
- Да, - слишком быстро ответил он. Я ж и не собиралась передумывать.
Но все равно наше время истекло, как у Золушки с Принцем «кончайте разговор, кончайте разговор». Да, надо расставаться. Может, до вечера, а может, навсегда.
- Это мой телефон. Он не меняется, – и написал на клочке газеты, что лежала у входа. Теперь у выхода. Вот и все: номер телефона, кусочек восторга и… утро уже. «Запомнился номер твой четко, мгновенно, почти буквально… Сердце репит, волнуется… Чую, влюбилась фатально я…». И даже не пытался хотя бы поцеловать. Черт!
Странно: бессонная ночь, уже скоро день, а спать совсем не хочется. Лежать, смотреть в потолок. И вспоминать. Каждое слово, движение. Как странно он смотрел своими бездонными голубыми глазами. Как описать бесконечность, с чем сравнить? Смотреть в чисто вымытое зеркало. Или в его глаза. Вот бесконечность. И ресницы, как солнечные зайчики.
«В моду снова входят розовые очки...» Я с удовольствием их надела и, глядя в свое отражение, поняла, что они мне сейчас, как никогда, идут.
День прошел. Или промелькнул. Минуты то стояли на месте, в ожидании его звонка, то скакали, как стадо. Шумно. Быстро. Не позвонит он. Да, неплохо провели время, но... У них там, в стране эльфов, наверняка есть «эльфины», принцессы. Так зачем я там с дурацким именем и выше на пол головы? Не нужна. А вдруг позвонит? Вдруг тоже вспоминал, думал? Хотя в это верилось меньше. Целый день работа шла «на автомате», но хорошо, а мозг интенсивно вычислял и чем ближе к вечеру, тем сильнее начинало биться сердце. А потом я встретила его около гостиницы. Ждал…
- Решил подъехать. Телефон не отвечал. Поехали гулять.
И опять все с начала. И не свидание это. Вовсе. Какое уж свидание, если мы даже не целуемся?
- Я знаю, как называются наши отношения, - проснулась во мне все-таки заучка.
- Как? - поудивлялся Матвей.
- «И ночь такая лунная, и ты такая юная, и я – мужчина средних лет», вот как!
Четко подмечено. Он ведь старше. Лет на десять точно, может и больше. Он, в самом деле, наверное, из сказки, - этот Матвей. Ночь с ним была волшебной, доброй. И безумно быстро пробегала.
…А скоро ехать домой. К мужу, который… Ой, и думать не хочется. Зачем омрачать такие короткие минуты радости?
В наш последний вечер он был больше молчаливый, с тоской и грустью в глазах.
– Никуда не поедем, просто прогуляемся. Я хочу… Я устал.
Неужели он может грустить из-за меня? Из-за моего отъезда?.. .. Целых три ночи быть вместе и только держаться за руки. Хоть и интимно. Вот и «мужчина средних лет». Хватайте, уносите сердце! А ведь была хорошей девочкой и ничего никогда не происходило.
Он ее даже не поцеловал. А завтрашний вечер, ночь она, Тина, будет не с ним. Не с Матвеем. И от осознания этого так дурно делается. Почему? Они ведь чужие – а чужие ли? – люди. И за спиной целая жизнь, с разлуками и встречами. А завтра она едет в свою жизнь, в свой мир. Почему же так тяжело ее отпускать? В молодости всегда, почти всегда, было проще. Легко встречались. Легко расставались. Легко забывалось. Почти без потерь. С ней не так. К ней как-то странно тянет. Тянет? Не знает он другого слова. Не знает и все.
Дома все по-старому. Неужели ничего не видно, не изменилось? Посмотрела в зеркало, как будто бы все на месте. Но сердце осталось там, с ним, я-то знаю. Муж и секс без эмоций. Разве можно так околдоваться человеком, которого знаешь пару дней. Может, и можно, главное, чтоб фантазия работала. А так понравился. Может, ничего и не было? Все приснилось? Да, скорее всего. Лучше не думать. Приснилось. Зато теперь совсем не спалось. Думалось. Вспоминалось. По деталькам. По капелькам. Сказочные лунные ночи. И Матвей с пушистыми ресницами.
Но мне везло. Избавление - дорога. Опять туда. Может, судьба? Глупости, я не верю в судьбу. Тогда бы не вышла замуж. Дождалась бы Его, эльфа на джипе.
Город встретил меня шумной весной и цветущими каштанами. Красота! Я начала любить природу и перестала обижаться на нее. Почему же я раньше не замечала?! И, конечно, как горлом кровь, воспоминания.
Работа. Работа. А вечером… Позвонить – не позвонить?
Но на мое робкое: «Алло», он кричит в трубку: « Я хочу к тебе, Тина. К тебе!», а я, как пионер, конечно же, готова.
И опять сердце рвется наружу. Кровь безумная. Горячая. Невозможно дышать! Стук в дверь… такой простой, обычный «тук-тук». А ноги подкашиваются. Не упасть в обморок от восторга. Вот было бы шума. Надо держать себя в руках, не бежать к двери. Идти. Один шаг, другой… Не бежать! Не кинуться на шею. Вдох-выдох.
Надо держать себя в руках. Не наброситься на нее. Не спугнуть. Что сказать. Надолго ли? Нет, сначала нужно поздороваться. Как дела? Она открыла дверь. Румянец на щеках. Высокая, а такая трогательная, тогда он просто взял и поцеловал ее. Вкусно. Нежно. Будто так и надо. Она ответила.
«Наконец-то решился», - мелькнула восторженная мыслишка. Дальше жарко. Жадно. Давно ждала. Дыхание сводит, пульс учащается, - куда уж больше? - кровь кипит и течет горячими реками. «Почему с мужем так не бывает?» Дурацкие мысли. Дурацкий вопрос. Да и вообще, с чего бы ему лезть ко мне в голову, когда… брысь! «Мужчине средних лет нельзя ответить «нет», ведь у него богатый опыт за плечами…»
Мы друг от друга оторвались. А что теперь делать? Надо было не отрываться. А, может, не целоваться? Детский сад какой-то, «Колокольчик»…
- Зайдешь? – это я спросила, надо ж возвращаться в реальность. Как себя теперь вести? Расставались хорошими знакомыми. А теперь? Как нас назвать теперь?
Он тоже смог совладать с собой. С трудом, как мне показалось. Сказка продолжалась. Шампанское. Обязательно розовое, как я люблю. Романтика. Поцелуй при луне. Сумасшедшее волнение. И руки… Куда деть руки?
И вот круговорот. Днем работа – скукотища, а когда-то очень нравилась. Автоматическая улыбка, автоматические фразы. А вечером… он, Матвей, сказочный принц. А ведь ничего особенного не делал. Просто был. Настоящий. И так хорошо вместе. Но жить друг без друга можно. Еще. А легко ли?
Началось лето. Оно застало меня врасплох с этим новым чувством. С потребностью любить и быть любимой. Да и летние ночи способствуют… Сколько можно? Поцелуи заканчиваются… Занятиями любовью. Это была вспышка. Огонь! Шумное дыхание и нежные руки, громкие стоны в ночной тишине. Как же хорошо! И почему с мужем так не бывает? Опять влез, надо бы с совестью разобраться. Потом мы лежали, прижавшись друг к другу и не могли отдышаться. Вот и спорт. Бой. И курили. Он подкуривал, давал сигарету мне, а себе брал новую и подкуривал опять. Это было как- то по-домашнему, по-родному. Мне безумно нравилось. Да, на самом деле, в нем нравилось уже все!
- Ты мой принц, эльф,- я так и сказала. А что это, утверждение, вопрос? Ключевое слово «мой».
- Да. Твой. Так меня никто не звал. Ты моя Тина.
«Тина». Так ласково. «Моя».
Остаток ночи я, конечно же, не спала. Думала. Задумчиво-раздумчивая я что-то стала. Очень. Риторический вопрос «что делать?» не давал покоя. И не хотелось покоя. А что же, в самом деле, делать? Он не звал к себе. Какие-то намеки. Детские шутливые полупризнания. И все… Сомнения одолевали. Почему-то казалось: или сейчас, или никогда. Я, конечно, тогда еще и не подозревала, что с ним всегда будет именно так. Я решила не звонить и забыть все, это мне показалось разумным. Нельзя изменять. Неправильно это. Вот именно, неправильно. Но как хочется!
Не надо было с ней спать. Думал, тянет, потому что природа требует. А как скучал! И что теперь? Тянет еще больше. Надо было сдержаться. Но как?! Она такая хрупкая, нежная. Губы. Целуется классно. Надо было даже не целовать. Знакомые. Разъехались. Забыли. Но вот трудно забыть. Особенно теперь. Как там она говорила про ночь? Да, «такая лунная, я такая юная». Здорово. Все-таки луна виновата. Какой-то сдвиг просто. По фазе.
День сурка. Целый день работа и ожидание вечера. Вечером – звонок, встреча. Я не звонила – это он звонил, приглашал. Я не могла отказать. Весь мир наш: город, за городом, луна. И… Продолжения не было. Жадные поцелуи, ласковые руки, нежность. И все. Еще несколько сказочных ночей. И запомнилось, как играла какая-то песня «сон, где короткой весной я, как пацан, влюблен». Он держал за руку, это становилось милой привычкой, и подпевал. Влюблен. Неужели возможно?
И вот опять: «Ваше время истекло. Кончайте разговор». Прощание не было долгим и трогательным. Туманное утро. Просто захотелось позвонить, попрощаться. Может, он тоже расстроиться? Я, в свою очередь чувствовала себя разбитой, как будто часть меня оторвалась, а я не могу ее найти. Если ему не грустно, то я хотя бы просто услышу его голос. Такой необычный, озорной.
- Я уезжаю. Через 10 минут я буду уже в пути.
- Как? Почему ты не позвонила раньше? Я никак не успею приехать. Я мог бы тебя проводить, - голос кажется встревоженным. Может, правда, и ему небезразлично это все?
- Не надо. Такси уже ждет. Пока, – я еле сдерживалась. Зачем провожать? Чтоб я разревелась, сказала «я тебя люблю». Уже? Не стоит. Хватит.
- Удачной дороги. Звони, - он уже казался более спокойным.
На самом деле звонок застал его врасплох. Уезжает. Опять. Без предупреждения ворвалась в его жизнь. Прочно засела. И теперь едет. К нему. Там типа «семья». Ну да, муж. Так она его называет, просто «муж». Ни имени, ничего. Едет. А он не успеет.
Он знал теперь, что даже будет ждать. Скучать. А она уехала. И он ничего не сделал, чтобы ее удержать. Семья. Он уже сто лет ни за кем не ухаживал. Разучился. Всегда знал, что все заканчивается разовым или двухразовым сексом, когда утром и видеть не хочется. Бывало, конечно, дольше – совместное проживание в течение пары месяцев и скандальные разрывы. Он устал. Очень.
В дороге больше всего утомляли мысли. Они наскакивали одна на другую, метались по голове, вклинивались и вызывали воспоминания. Такие далекие, но таки настоящие воспоминания.
- Если бы ты была свободна, я бы тебя не отпустил. Взял бы в оборот. Нет, мы бы не встречались. Я бы забрал тебя к себе жить. И все, - серьезно сознался мне как-то Эльф.
«Чего ж не заберешь?» - так и хотелось спросить. И продолжение монолога, - ответ, он как-то иногда читал мои красноречивые взгляды.
- Не хочу лезть в семью. Было когда-то. Увел девушку. А он мне говорит: как бабу делить будем? Решительно был настроен. Я положил на стол пистолет и спокойно, не будем делить. Он согласился. И все вроде бы нормально. Но я начал ее подозревать и решил проверить. Через время я знал все: где, с кем и в каких позах она проводит свободное время. И давненько. Вот после этого я никого не увожу. Но до сих пор общаюсь с ее братом и отцом, они не виноваты. Я не хочу быть любовником. Не уважаю. Никогда не был и не хочу. И не буду.
- Но мы же и не любовники. В полном смысле. У тебя ведь были замужние женщины.
- Это было на курорте. Я и не знал толком, был ли там муж. И разбегались. А к тебе я уже две недели хожу. Постоянно. Я так долго ни к кому не ходил, – немного отчаянно говорил Матвей. Может, это что-то значило? Но намеки я не воспринимала. Или воспринимала так, как мне бы хотелось. А что тут скажешь?
- Так будь мужем, кто ж мешает.
- У тебя уже есть.
Ответить было нечего. По списку, по штампу, по паспорту муж был. А как же объяснить, что он уже ничего не значит в жизни. Мало значил раньше, а после знакомства с Матвеем вообще перестал быть хоть чем-то. А всего полмесяца назад я и не подозревала, что можно так влюбиться. Втрескаться, по самые уши. Вмечтаться по самую луну.
«..Завтра буду с ласковой насмешкой о тебе подругам говорить.
Завтра на обрывках строки эти выведет уверенно рука.
Завтра я опять одна на свете, завтра не заплачу. А пока
за окном мелькает Подмосковье, горестно качается вагон,
мне никак не справиться с любовью…»
Я - таки призналась себе, что влюбилась. Быстро. Резко. Пылко. Все-таки влюбилась. Давно такого не было. И колени дрожат. И сердце найти невозможно. А может, в самом деле, бросить все. Приехать. «Я к тебе навсегда». Именно с этого момента начинались терзания. Что он ответит? Как будет дальше? Если опять разочарование. Нет. «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». Еще немного поспорив с собой, я в очередной раз решила оставить все, как есть. И «туманные глаза, и песню в ресторане, и ночь на два часа, и два глотка в стакане». И ресницы. И эльфа, похожего на принца. Опять спряталась от ответственности.
- Поехали со мной, надо с машиной повозиться. Недолго, - опять одолевали воспоминания.
«Я теперь за тобой куда угодно. Только дай знак, позови», а ответила просто:
- Поедем.
- Сейчас тебя завезу и изнасилую.
- Буду непротив,- откуда такая наглость? Рядом с ним во мне просыпалась сексуальная мартовская кошка. Для меня это было диким и новым.
Приехали. «Я быстро. Подержи, пожалуйста, рубашку. Жарко».
Лучше бы он не раздевался. Ведь неудобно так на него смотреть. Не отрываясь. Такой аккуратненький. Миниатюрный. Фигура такая хорошая. И забавные светлые кудряшки на груди. Очень хочется потрогать. И не только…
Нежные касания, жадные поцелуи. Вот чем это закончилось. И все. Он снова сдержался. Он очень хорошо владел собой. Мини мужчина, но НАСТОЯЩИЙ!
- О чем ты думаешь? Давай спать, – это муж был. Я вгляделась, ну вот никак не походил он на Матвея. И слишком большой, и слишком чужой. Зачем, спрашивается, глядя на мужа, думать о другом мужчине? И еще сравнивать. Нельзя. Неправильно это. «Кто объяснит мне, как в разлуке жить».
А жить, оказывается, можно. Добрая подруга – центр психологической скорой помощи - подсунула модный журнальчик, где написано, что если не подпитывать, то чувство проходит в течение четырех – шести месяцев. Ждать оставалось не так уж долго, а по сравнению с вечностью – так совсем чуть-чуть. Жизнь продолжалась. Теперь без приключений. Он снился. Чаще, чем было бы надо, но так и остался никем. Мы были настолько близки, что я его чувствовала и настолько далеки, что я не могла сказать ему об этом. Я и не ревновала даже, если думала, что он с кем-то живет. Странно. Просто хорошо, что он где-то есть, где-то живет и дышит, и даже можно надеяться на встречу и тоже жить и дышать этим. Держаться на этом. Мечтать об этом. Вместе хорошо, но и отдельно неплохо.
Но я все-таки верила в еще одну встречу. И даже уже научилась спокойно думать о нем. Даже почти не думать, вот ночами бы не приходил.
«Ты мне снился. Мы та-а-акое делали. Повторим?» - неслись через километры СМС-ки
«Обязательно. Когда?» - прибегали ответы.
Отлично, что есть мобильная связь! Иногда услышаться или хотя бы почитать. По случаю.
И у него наступали периоды «семейной жизни», ненадолго. Думал ли он о ней? Постоянно, нет. В машине осталась ее зажигалка. Самая обычная. Он всегда возил ее с собой, в «бардачке». Вспоминал иногда. Когда взгляд упадет на эту самую зажигалку, когда зазвучит «ее» песня, когда ночь чересчур лунная… Иногда?
И вот удача. Она вновь едет к нему. Точнее, по работе – надо называть вещи своими именами. Только как позвонить? Ведь прошло уже больше года. Вдруг он женился? А с другой стороны: ну и что, ведь мы ничем друг другу не обязаны. Я внимательно прислушалась к себе... Совесть молчала. Вообще в отношении Матвея совесть по большей части молчала, не мучила. Короче, была спокойна. Поддерживала.
Ту...ту…ту. Такой обычный звонок. Сердце выпрыгивает. «Положи трубку» шепнула совесть. Предательница! Лучше б молчала черт ее возьми! Да, наверное, это разум выпендривается.
- Алло? – это был его голос, деловой, далекий.
- Привет, как дела? – а мой голос казался мне писклявым и неуверенным, что, скорее всего, так и было. Ой, что там голос? Вот унять бы дрожь от восторга и волнения.
- Нормально. А кто это?
- Так и думала, что не узнаешь, - сколько усилий надо приложить, чтоб так сказать и не обидеться, что не узнал. Я смогла. А вот я бы, наверное, тебя узнала в любом случае. «Всегда». Какое всеобъемлющее слово. А ты уже, скорее всего, навсегда зацепил меня. Промчался по жизни на своем джипе и оставил мощный след. Всегда – это, наверное, очень много…долго…
- Тина?! – и вот он уже оттаивает, становиться роднее. И мне кажется, что его дыхание совсем рядом.
- Я приехала. Правда, сейчас занята. Освобожусь, позвоню.
Он даже согласился, что будет ждать.
Настал момент встречи. Он подъехал. Из машины не вышел, посигналил фарами, «заходи, садись». Вот тебе – на! Опять начинается: лучше бы не звонила, забыла, заплевала и растерла.
Но в машину все-таки села. Все достаточно быстро выяснилось. Просто оказалось, что лишние движения Матвею были в тягость. Он был несколько дней после аварии. Увечья были на лицо. Точнее, на лице тоже. Бедняжечка! Вот бы тебя пожалеть, приласкать… Но настоящий мужчина, конечно же, не позволит. Я это знала и не пожалела, конечно же, разве что чуть-чуть, незаметно.
Мы долго смотрели друг на друга. И глупо улыбались. Оказывается, много, очень много можно сказать без слов. Все, как раньше. Все повторяется. Ночь. Луна. Летнее кафе. Поцелуи и шумное дыхание, и его несчастное «Тина, я еле передвигаюсь. Не мучай». Я... не то, что б совсем не мучила, но делала это в более легкой форме, он же попросил. Как я могу ему отказать? «И прилеплено в углу слово дерзкое – люблю». Так и хотелось сказать. Но… лучше мучить. Или мучиться?
- Хорошо выглядишь, – неужели что-то приятное он все-таки может сказать? Неожиданно приятно. Соскучился, видать. – Вы еще вместе? – прощупывает почву.
- Да, – обреченно отвечаю я. И, наверное, уже навсегда – еще обреченнее додумываю. Потому что я нерешительная с дурацким именем и кучей ненужных принципов. Потому что я никогда ничего не делала «вопреки», а – «как надо». И тебя поэтому потеряю. Сейчас отказываюсь, а потом ты женишься и все. Пути закрыты. Позови меня к себе! И совершенно спокойно спросила: - А у тебя как, женишься?
- Да нравится девочка. Все-таки взрослый уже. Пора жениться. Очень хочу сына. Наследника. Мне есть, что оставить. Может, уеду отсюда, - мечтательно строил планы Матвей.
И дальше ни о чем и обо всем.
- Вот в аварию попал. Поломался почти весь.
- Была бы я рядом, ничего бы не произошло.
- Может быть, – грустный взгляд. – Но ты ведь чужая жена.
- Была бы твоей.
- А пошла бы?
И тут опять начиналось. Ну не знаю я, что делать. К тому привыкла. Этого толком не знаю. Сказал бы кто «дорогая, бросай все к черту и действуй!» Но сказать было некому. А сама я не отличалась ни решительностью, ни настойчивостью. Трусиха, черт возьми.
А дома опять никто ничего не заметил. Может и вправду ничего не происходит? И я начала тайно надеяться, что любимый муж сбежит к какой-нибудь глупышке – коротышке. Я даже готова была ему ее подыскать. И все бы решилось. Мама всегда говорит «хороший парень». Но надоел - то до смерти. И перспектива встретить с ним старость совсем не радовала больше. Ну вот ни капельки. Проходили дни, а он все не уходил. И не собирался даже. Диван окончательно принял форму его тела, и расставаться они не торопились. Ну и шел бы с диваном! А теперь появилось препятствие: так как супружеский долг деньгами отдавать невыгодно, приходилось исполнять. Я забеременела. Командировки отменялись. Работа откладывалась. Надежда быть с Матвеем становилась все более прозрачной. Хотя он не забывал, писал иногда. «Мне скоро рожать. Как у тебя дела?» «Нормально. Ну, ты даешь, я думал, рожать ты будешь от меня». «Плохо звал». Да и не звал-то толком…
И по прошествии срока радостную новость хотелось сообщить ему первому. Раньше всех.
- Привет. Ты как? – все-таки перезвонил, как обещал после «важного дела».
- Родила дочку. Маленькая и красивая, - так радостно сообщать и делиться с ним своим счастьем. Почему он не рядом?
- А муж рад?
- Он еще не знает, я тебе первому сказала. Еще никто не знает, что я уже родила.
- Я рад. За тебя тоже рад. Будьте здоровы.
А потом еще о чем-то несущественном, но обязательном. И много того, что не скажешь, не напишешь. Что я до сих пор не могу забыть тебя. И люблю. И скучаю. Жаль, что никогда не придется сказать ему. Очень жаль. Я бы хотела, чтобы это был твой ребенок. А вслух: «Пока. Услышимся». Все правильно.
Я вступила в обязанности мамы, меня это очень радовало (если б только мысли о Матвее не тревожили и не отвлекали). Жизнь не стояла на месте. Я начала опять работать. Время набирало бег, все корректируя и подтирая.
«Попробуем все подшить, не ворошить, мобильные номера постирать…»
А испытаний я так и не выдержала. И радости не было предела, когда пришлось ехать к нему. Нет, по работе. Я все время путаю. Побыстрее справиться и позвонить. Наконец-то вечер.
- Привет. Я ненадолго, но до утра свободна, – я жутко нервничала. Что я делаю, я сошла с ума? Нет, я просто соскучилась.
- Я очень занят. Подъезжай, – назвал адрес. Вроде бы и рад, но давай сама приезжай. Вот такое сказочное эльфинское безобразие!
А так и хотелось взять такси. И броситься к нему. Увидеть. Ощутить. Сегодня я точно знала, чего хочу. Его. Моя мартовская кошка не просто проснулась, орать и требовать начала.
- Нет, – я сумела справиться с порывом броситься навстречу, кошка во мне тоже была согласна. Умница.
- Извини. Сегодня вряд-ли получится. Я занят. Много дел, - чужой какой-то.
- Матвей, - именно так, не эльф, не принц, а по имени (я сто лет его не называла по имени, да мы и знакомы-то меньше), - мы не так уж часто видимся. Освободишься, звони, если хочешь встретиться. До утра я свободна.
Отбой.
Я отвлекалась на корпоративе. А что? – природа, домики, праздник, шашлыки. Можно не думать, да и не сильно получалось страдать о нем, ведь куча народу, куча каких-то рабочих и частных бесед. Хорошо, что я не сама сейчас. Там все и оставались на ночь. Погуляли. Пора спать. Но не тут-то было. Я не думала, что так можно чего-то ждать. Ждать с таким маниакальным упорством. Звонка. Шагов. Звука подъезжающей машины. И даже от отсутствия звуков не спалось. Курится, а надо бы бросить. Вот Матвей говорит: зачем ты куришь, не надо тебе это, некрасиво, бросай. И я бы послушалась, будь ты со мной, мой сказочный, милый, ЕДИНСТВЕННЫЙ. Вот и единственным стал. Куда нас могут только завести мысли, мечты?
Дзинь- дзинь. Телефон. Это уже под утро, когда я наконец-то устала и созрела для сна. Умылась и прилегла.
- Привет, Тина. Утро еще не закончилось? – по голосу слышно, что он улыбался. У меня в горле застрял ком восторга.
- Утро только начинается, - улыбнулась я в ответ. В окно барабанил дождь, в трубке с его голосом слышалось отчаянно-нежное пение: «Я для тебя останусь светом!...»
- Встретимся? – спросил он.
- Можно, – я назвала адрес.
Конечно, не могла я отказать! Уже не могла. Слишком долго ждала. И сегодня я была настроена на встречу. Собралась, привела себя в порядок - осталась довольна. Но надо бы съесть лимон – лицо так и светится. Встречу получу. Наконец-то! Надо же иногда себя баловать! Это опять во мне сексуальная кошка разбушевалась.
- Привет, – он ждал меня в кафе, недалеко от моего ночного места жительства. – Будешь что-то?
- Да кофе. Двойной. Я всю ночь не спала, - что уже скрывать, думаю он сам все увидел.
И что дальше? Пауза… Что говорить, если последняя встреча была очень давно? А отношения трудно назвать дружескими или любовными. Развгодичными. Пауза. Затянувшаяся мелодия. Как старое кино, которое можно остановить, но и позже досмотреть, не забыв сюжета. И дальше смотреть очень интересно. Кидались в омут, когда были вместе. Легко, жарко, с чувством. Но и отлично жили друг без друга. Каждый своей, - индивидуальной, - жизнью. Ни подарков, ни признаний, ни обязательств. Я его все-таки любила. Возможно, и я ему была дорога. Но у каждого - свое. Свое счастье – свое горе. Мы могли бы быть вместе… А так - поздравления пару раз в год, безумные глаза и идиотская улыбка при встрече.
Сейчас мы были похожи на двух тихо помешанных. Смотрим, улыбаемся, набираемся воспоминаний еще на год, может, больше… Я впитывала его. Кожей. Глазами.
- Как ты? Рад видеть? – дурацкий вопрос, когда на лбу большими буквами «РАД. ОЧЕНЬ», но говорить-то что-то надо. Не все ж время пялиться друг на друга и улыбаться.
- Не скажу. Ты же знаешь, я не говорю таких вещей, - сосредоточенно ухмылялся он.
- Да, знаю...
А еще я знаю, что ты срывался. Помню. Все помню. «Скучаю!!!», «Разве ты не понимаешь, что сейчас мне ничего не надо. Я хочу к ТЕБЕ!» Вот именно так – большими буквами и обязательным восклицательным знаком. И «пригласи в гости». И «я тебя очень…» И опять пауза. В наших отношениях это самое частое действие. Обязательное, можно сказать. Но все равно я все-все помню, даже если ты не хочешь сознаваться!
- А я рада, не буду врать.
- Как провела ночь?
- Мы были на природе. Прохладно.
- Конечно, кто же ходит на шашлыки в юбке, такой короткой, совсем не для природы.
- Я была в джинсах. А юбку взяла на всякий случай.
- А, я, значит «всякий случай». – Такая все-таки приятная у него улыбка. Потихоньку начала забывать, а теперь вот, вспомнила. И такой хитрый прищур. Как будто видит меня насквозь. А может, и видит? Рентген. Эльф. Мини Мужчина… Сколько определений для одного человека… А, может, не так уж и много для любимого?
Дальше немного о жизни. Как я без тебя? Живу - не тужу. Но без этих редких, коротких встреч – никак. И даже не скучаю. Почти… Вот фотографии. Это моя дочка. «Хорошенькая», - соглашается он.
- Поедем со мной, если ты свободна.
Он и раньше частенько брал меня с собой «вот мне тут разгрестись немного», а я всегда соглашалась. Чего ж сейчас отказывать? И в дороге веселее. И так по-настоящему, по-семейному, держит за руку, за коленку.
- Ты вообще вспоминаешь меня?- я все-таки решила добить его вопросами, и может, даже услышать правдивый приятный ответ, ведь я-то часто о нем думала. Чаще, чем следовало. И даже мечтала.
Как ответить. Альцгеймер еще не стал ему другом и спутником. С памятью-то все в порядке. Все он прекрасно помнил: и руки, и губы, и «ночь такая лунная и ты – такая юная», и улыбку, и… Но об этом не стоит…
- Да. И у меня есть от тебя подарочек «на память». Часто вижу. Разве забудешь? – сказал он после некоторой паузы.
- Конечно. Я ведь хорошая и уютная, – сегодня скромность не мое украшение. Ведь есть и другие достоинства. Эх, ты, кошка моя!
- Я помню, какая ты. – И так глянул. « У тебя глаза, как небо…» Ух, как глянул! И таким голосом говорит, такая интонация, что оба вспомнили все, и даже больше. Я это прям током почувствовала. Там, на нижнем этаже, приятное томление. – Я помню платье, такое странное, когда мы познакомились. Вообще, знаешь, я такой стал… Вот еду куда-то и начинаю вспоминать и жалеть. А если дорога длинная, то вообще обо всем передумать успеваю. И жалею.
- И обо мне?
- И о тебе. Как бы мог сделать. Как бы было.
- Может, кризис среднего возраста? Тем более, тебе пора.
- Может быть, - покорился он.
Машина остановилась, мотор мирно заглох. Пели птицы, грело солнце. Уже солнце! Весна радовалась, может, тому, что мы еще хоть несколько мгновений вместе, вдали от проблем, неурядиц и отдельной жизни. И он не сдержался. Набросился. Наконец-то! Как всегда жадно. Дико. Я хихикнула. Это просто восторг! Всегда так: чувства накатывали не вовремя, и я все путала, что же раньше: думать или делать. Почему-то действия опережали мысли. Думать – не самое приятное занятие: морщина на лбу, губы вытягиваются и лицо похоже на президента во время сессии… А с ним я вообще ни о чем не могла думать, кроме него. И эмоции выплескивали через край.
Солнце, птицы… И его ласковые губы, и жадные, нежные руки по телу. Его шепот странным и хриплым голосом: «Тебе хорошо?», и мой чуть сдавленный стон: «Да!» Почему же только с ним такое? Сумасшествие? Секс был спонтанным, немного резким, машинным. Экстрим…
И больше никуда не хочется ни идти, ни ехать. Полный провал в голове, полное моральное удовлетворение. Какая-то насыщенность. И не оторваться. Его голова у меня на груди, там выемка специальная есть – под его голову, и обволакивает уютом и теплом.
Так и подмывает сказать: я люблю тебя. Но нельзя давить на мужчину. А он всегда молчит об этом. Зато теперь я знаю, что такое СЧАСТЬЕ! Все так легко: просто чувствовать тебя рядом, обнимать и целовать твои жесткие волосы. И это чувство такое полное! И не измена это, а повторение пройденного. Мать учения.
Оказывается, как ему не хватает этого. Нежности. Просто нежности и такого домашнего поцелуя в макушку. И он опять попадался в ее сети. Не надо этого допускать. Нельзя! И не допускать не выходит.
Он смог первым выплыть из реки эйфории.
- Поехали, а то я сейчас усну, но много дел.
Классический перекур. Как всегда (продолжаются наши общие традиции), прикурил мне, отдал, потом себе. Мелочь, а все же…
И опять – со старой ноты, как будто мы супруги со стажем; беседы обо всем на свете… и никаких планов на будущее. Может, как друзья? Но ведь друзья не показывают друг другу чудеса акробатики.
- Встретимся?
- Обязательно. Но не будем загадывать, а то точно ничего не получится, у меня всегда так.
- Не скажи. Эту встречу я распланировала почти по минутам. И видишь, все вышло.
- Тогда распланируй следующую.
Жадные, дикие поцелуи на прощанье. Мы были, как голодные животные.
«Боже, что она со мной делает? Еще немного и я вообще никуда ее не отпущу».
Но наконец-то они смогли оторваться друг от друга. Распрощались. Он еще долго смотрел ей в след. И все… Опять пауза…
Обычная, привычная жизнь. И состояние «я влюбилась». Такое всегда после встреч с ним. «И память меня, словно ветер уносит…» Хорошая штука – память. А может, было бы неплохо забывать и каждое утро просыпаться новым человеком? Но все, что было связно с Матвеем я помнила не то, что отлично, а еще и ярко, как будто фильм смотрела. А может, лучше не помнить? Но я, как студент – муху из варенья, обсасывала и смаковала каждое слово, каждый момент. С маниакальным фанатизмом. Ура! Ведь теперь еще целый год есть о чем думать, что вспоминать. И можно опять пробовать жить своей, отдельной от него жизнью, но полной им. А получится ли? Сейчас особенно остро ощущалась потребность в нем. Что такое счастье? Момент. Первый момент - рождения дочки. А теперь этот момент был с ним. С ним! Не зря брала юбку, на всякий случай. Зато теперь от воспоминаний улыбка не сходила с лица…
Тогда и начались ошибки. Действия и желания бежали на несколько остановок быстрее, чем мысли. Почему же никак не забыть его номер телефона, который «не меняется»? Ведь можно стереть из записной книги, а из головы – никак. Тогда бы не звонила и не писала. А так:
«Не знаю, что со мной происходит. Но меня тянет к тебе. ТЯНЕТ. Может, это любовь?»
и взрослые ответы на детский лепет: «Любовь – это здорово. Завидую тем, кто любит и умеет любить».
И все равно милый, хороший, сказочный и почему-то родной.
«Я скучаю. Ты знаешь, я бы родила тебе сына». А хотелось кричать: я люблю тебя и уже давно. А еще, лучше было вовсе с тобой не видеться. Но весна подогревает гормоны, и думаешь чем попало, а не головой.
И опять холодный, сухой ответ:
« У тебя прекрасный ребенок и нормальный муж. И никто не имеет права рушить им жизнь. А сын у меня будет!»
Вот почему он не предложит сам это? «Портить жизнь». И сердце рвется на части. А о муже зачем напоминать? Как будто я сама не знаю, что он есть, существует в наличии, согласно описи, обмену и возврату не подлежит.
Какие странные, пугливые эти необычные зверьки – мужчины. Такой рассудительный, а недавно бросался, и готов был с рук есть. Зато теперь я знаю, что такое счастье!...
Молчание. Стоп-кадр. Пауза.
Почти случайная встреча. Сообщение ему: «Ты где? Я стою около твоей машины». По всем законам жанра он не должен был ответить, а сразу подойти. И подошел. Горящие, счастливые глаза и улыбка, как у крокодила, во все зубы. Опять обо всем и ни о чем. И куча радости. И трогательное прощание. Руки. Коленки.
«И если выход один впереди, то почему мы – то холод, то жара…»
Надо было все-таки не звонить, не писать. Не знакомиться, в конце концов. Все потихоньку стиралось, а сейчас… Все по-новой. Что теперь делать? Вычеркнуть его из жизни. Так легко. Так просто. Забыть? Неплохо бы все забыть. И начать сначала. Полюбить мужа. Ох! Будем пробовать.
С такими мыслями я возвращалась домой. И даже к концу пути убедила себя, что это мне не надо. Больше так не будет. Надо наслаждаться семейной жизнью. Твердо во все верила, пока не встретилась с мужем в реальности. Раздражал. Как ни старалась, а ничего хорошего найти в нем не смогла. Неприятно. И все тут. Он просто чужой.
Решение пришло стремительно. Резко. Неожиданно. Зачем мне кто-то, если я не могу быть с ним? А если он решит быть со мной, препятствий не будет.
Начать надо с работы. Оказалось легче, чем думалось. Меня просто направили работать в нужный город. Тяжелее было собирать вещи под истерики: «ребенка не отдам», «ты без меня ничто». Ой, как это стандартно. Надоело. Чего ж ты тогда вцепился-то в меня? Ну, дура, ну не выживу без тебя. Хорошо! Сдать бы его куда-то! Мама удивилась, более того, была просто в шоке, но ребенка взять себе на пару месяцев согласилась. Сдалась без боя. Еще одна победа! Бог на моей стороне! Чего я столько лет боялась?!
Удалось сбежать. Новая жизнь. Новые люди. Но что-то должно остаться по-старому. Сколько пыталась себя убедить, забыть. «Это не любовь, это истерика». Не получалось. И сердце сговорилось с совестью, и теперь они дружненько пели: «возьми меня замуж, я буду хорошей женой». Но все-таки работа увлекла, надо было включаться, втягиваться, знакомиться. На мысли о Матвее времени было не так уж и много. Разве что – ночами. Думала, вспоминает ли он меня. Может. А может, и нет. Разные мы. Рост, возраст, вес. Как в больнице. Разные.
Но задуманное надо стараться доводить до конца. Пытаться. Лучше знать, что ждет или не ждет тебя, чем попусту надеяться и терзаться. Я все-таки повзрослела, стала решительнее и … позвонила. Светская беседа. Как дела? Как ты? Ты приехала? Надолго? Куча ненужных слов. А главное:
- Да, приехала. Думаю, насовсем. Что муж? Мы расстались. Окончательно.
Отбой. Телефон отключился. Зря. Надо было и не звонить. Ну, ничего, зато теперь я знаю, что не нужна. И буду учиться жить без пустых надежд. Повесил трубку. Крах иллюзиям. Ведь мы совсем разные – Матвей и Альбертина. Я повторяюсь? За своими соплями и страданиями я как-то не сразу расслышала звонок в дверь. Потом пошла открывать. Или помчалась?
Открыв дверь, я увидела… кого хотела, того и увидела. Он, как всегда, - сдержан. Эльф из сказки. Бездонные глаза цвета неба. И так по-будничному, по-домашнему обнял. Нежно-нежно. Защипало в носу и захотелось всплакнуть. Можно и зареветь. Пришел! Как долго я тебя ждала! Как долго я тебя искала!
- Что ты сейчас взяла на всякий случай? – так хрипло спросил он, а нервничал ведь, но держался отлично.
- Себя, и дочку скоро заберу. Если ты не против нас…
- Конечно. Тина, я так соскучился. Поехали домой.
«Мужчина средних лет на все найдет ответ. И ты забудешь навсегда свои печали»…