Историческая хроника - Смута - Углич 1591

                А.Руденский

                Историческая  Хроника
                « СМУТА »

                Предисловие.
          Появление предисловия вызвано несколькими обстоятельствами.
 Первое то, что после прочтения первой пьесы хроники, у меня спрашивали, 
 правда ли все то, о чем говорится в пьесе, как было в действительности.
 И второе это то, что многие годы при изучении истории России, существовала
 доказанная исторической наукой информация о том, как умер младший сын царя
 Ивана Грозного - Дмитрий, но в сознании многих укрепилась версия начала
 19 века, растиражированная в Истории государства Российского Карамзина и
 усиленная талантом А.С. Пушкина и трилогией А.К. Толстого в середине 19 века. 
 
 Необходимость разъяснить некоторые положения этой истории и побудили меня
 написать это предисловие, хотя сама по себе хроника этого не требует.

 Начну с того, что вся информация взята их множества реальных исторических 
 документов и работ историков 19-20 века, которые изучали архивное дело,
 прошедшее мимо Карамзина. То ли оно было ему совсем неизвестно, то ли он
 отнесся к нему с недоверием. Вероятнее всего, оно было ему неизвестно.

 Но именно это архивное дело - дознание 1591 года совершенное в г.Угличе сразу
 после событий связанных со смертью Дмитрия и убийством царского дьяка 
 Битяговского, сохранившееся почти полностью целым и дошедшее до наших дней,
 может служить основанием для вывода, как произошла смерть царевича Дмитрия.
 
 Дознанием в г. Угличе руководил по поручению царской Думы князь Василий Шуйский. 
 Такой выбор вполне понятен, если учесть, что князь Василий Шуйский был главой
 судного приказа. Подобные разбирательства были в его компетенции и для этого
                он имел опыт и знания. 

  И надо учитывать то, что сам князь  Шуйский никак не был сторонником Бориса 
 Годунова. Возможно, что само по себе это дознание не заинтересовало бы меня,
 как сюжет для написания хроники, если бы не тот факт, что бывший следователь 
 князь Василий Шуйский, точно выяснивший, как погиб царевич Дмитрий, и
 сообщивший об этом царской Думе и высшему духовенству, в силу исторических 
          обстоятельств через 15 лет не стал бы царем Шуйским.

    И вот, через 15 лет, царь Шуйский пошел против следователя Шуйского.

 Конечно историки знают все то, что сделал для государства Российского Борис 
 Годунов и тогда, когда был правителем при царе Федоре Иоанновиче и тогда,
 когда стал царем. По вполне понятным причинам российская императорская
 историография в лице Карамзина, и не только его одного, полностью постаралась
 очернить Бориса Годунова, как незаконного правителя - царя, в отличии от
 «законных» Романовых.

 Но то, что знают историки, очень часто остается за рамками знаний массы граждан.
 Обыватель часто быстрее верит историческим романам с очень большой долей
               художественного вымысла, чем реалиям истории.

   Тем более, когда гениальный Александр Сергеевич Пушкин основывался на
          официально изданной Истории государства Российского.

  И Алексей Толстой в своей трилогии тоже. Что чаще всего сегодня читает или
 смотрит обычный человек - исторические исследования, или драму и оперу Борис
 Годунов, или пьесы Алексея Толстого, идущие во многих театрах. Вот и укрепилось 
 в общественном сознании злодейство Бориса Годунова, а также и еще один
          захвативший «незаконно» власть - князь Василий Шуйский.

 Не буду вдаваться подробно во все исторические обстоятельства связанные с самым 
 первым периодом Смуты. Хочу только сказать, что любой, даже не очень опытный
 следователь, увидит массу несоответствий в рассказах об чудесном спасении 9
 летнего царевича Дмитрия. И правильно пишут некоторые исследователи, что 9
 летний ребенок не мог забыть все обстоятельства своего спасения. И появление
 в его рассказах людей спасших его, которых реально не существовало (в одних
 случаях доктора немца, в других учителя, и прочих) говорит о том, что самозванец
 не знал, как реально произошли те события, и кто имел отношение к царевичу в
 Угличе. Так же ему не были знакомы документы того дознания, которое проводил 
 князь Шуйский. И это понятно, так как тогда он еще не имел отношение к Патриарху
 и к московскому духовенству. А тогда, когда он придумывал свою версию спасения
          царевича, подробности помнили только участники дознания.

  Хочу обратить внимание любознательного читателя еще на тот факт, что многие
 историки 19-20 века говоря о документах, имеющих отношение к тем событиям,
 говорят о специальной их фальсификации в угоду Борису Годунову. Что само по
 себе не выдерживает никакой критики. Давно доказано, что убийство царевича
 Дмитрия никак не было в интересах Бориса Годунова, и как показали последующие
 события, совсем наоборот.

  Во-первых, царевич Дмитрий был рожден в седьмом браке царя Ивана Грозного,
  неосвещенном церковью. Не законный брак - соответственно и ребенок от него.

  Законных шансов стать царем у царевича Дмитрия не было, а соответственно и
 угроза от него не исходила, тем более при живом царе Федоре Иоанновиче. И у
 самого Бориса Годунова в 1591 году никаких шансов на царский престол тоже не
 было. Его сестра была не бесплодная, в чем ее упрекали, а наоборот, была
                беременной и родила ребенка.

 И не ее вина, что ребенок умер малолетним. Причина в здоровье царя Федора - ее
 мужа и во всем образе их жизни и правилах быта русских царей. Слишком много
 разных событий должно было произойти в будущем, что бы царствование Бориса
 Годунова стало реальностью. Но не в 1591 году. Тогда об этом он и помышлять не
 мог. Ну а когда он взошел на престол, то можно сказать современными словами, что
 в то время ему альтернативы не было. И как бы не хотелось его недоброжелателям,
 и Романовым, и Мстиславским, и Шуйским, и прочим, но никто из них сравнится с
 ним в государственной мудрости не мог. Но стараться очернить его они могли, и
 всегда это делали. И не только по отношению к нему, а и по отношению к друг
 другу. Это было полностью в духе высшей российской феодальной аристократии.    
 И не вина Бориса Годунова, что случился неурожай и голод в течении нескольких 
 лет. И люди умирали тысячами. А призыв царя к боярам и духовенству открыть
           закрома и продать народу зерно, не нашел отклика.

  Давно на Руси князья и бояре уяснили себе, что в такие моменты легче всего
                справится со своими противниками.

 И не вина Бориса Годунова, что появился Лжедмитрий. Он бы и не появился, если бы 
 некоторым силам (казаки, поляки, свои бояре) он был не нужен. Но оказалось, что
 он очень нужен и казакам, которых все больше теснил Борис Годунов, строя города 
 все южнее и южнее в степи, и полякам, с которыми Борис Годунов заключил мир на
 20 лет, а им этого не хотелось. И собственным феодалам - боярам, которых все 
               больше и больше подчинял центральной власти.

         Подумайте, вам эта ситуация ничего не напоминает. 

  Вот и появился самозванец. И обратите внимание, как все сразу ему поверили и
  никакие разумные доводы не могли помочь. И началась смута. Разные историки по
   разному будут называть причины ее появления, движущие ее силы и прочее.

           И никто по настоящему не расставит точки в этом вопросе.
          Произошел тот российский бунт, который сотворил много зла.

 Но все мы хорошо знаем, что народ на Руси очень терпеливый, и его очень сильно 
 надо довести до точки кипения, что бы он взялся за оружие. И довели его те же
 самые бояре, князья - крупные феодалы, которые и владели всем на Руси. И именно
 они сыграли главную роль в смуте, роль предателей. И тогда, когда переходили на   
 сторону первого Лжедмитрия, и когда убивали семью Годуновых, когда предавали
 Шуйского и переходили на сторону второго, и третьего самозванцев. И именно они, 
 многочисленные бояре, князья в результате всех перипетий остались у власти и
 опять правили бал. Но спасибо тому же Ивану Грозному и Борису Годунову, которые
      все же понемногу отстранили их от настоящей, реальной власти.

  Романовым оставалось только продолжить начатое ими. Но так же Романовым
  потребовалось и возвеличить себя, за счет очернения предшественников, якобы   
  незаконных. 

  Кто сегодня будет разбираться, что Василий Шуйский был вполне законный, что он 
  и по своей родословной соответствовал престолу, и что в тот момент ему тоже не
  было альтернативы на этот пост. Хотя он был далеко не самым мудрым государем. 
  Но другие были не лучше. Ну а простой люд на бескрайних просторах государства
  от Волги до западных границ и от Холмогор до южных степей меньше всего 
  интересовался вопросами судьбы какого то царевича, настоящий он или нет, и кто
  там будет сидеть на престоле в Москве. У простого люда в то время было столько
  важных проблем ежедневно, что людям было не до этого. Человек каждый день
  думал, как бы остаться в живых и не попасть в плен к кому бы то ни было.
  Вот и сдавались целые города и волости первому войску, кто придет.
  И происходило так, пока народное терпение было доведено до предела. Когда кроме
  своих феодалов - предателей появились чужеземцы. Так всегда происходило в
  отечественной истории, когда приходит чужой с мечом, народ «протрезвев», 
      забывает все свои внутренние невзгоды, и берется за оружие. 

 Очень часто к событиям и фактам истории мы подходим и воспринимаем их с мерками 
 человека сегодняшнего дня, с нормами и правилами морали, нравственности,
 законности, забывая, что в те времена эти правила, нормы и марки были совершено
 другими. О морали нравственности в современном понимании вообще речи не могло
                быть. И законность была совершенно другая.

 Хотя очень часто ловишь себя на мысли, что очень многое очень что-то напоминает.               
               
                Возможно это и хорошо.
               
             Ведь сказал один честный человек в середине прошлого века:
                «Люди будьте бдительны!»


 
                Часть первая
                «  Углич - 1591  »

                Действующие лица:

       Царь  Федор  Иоаннович            -   34 года
       Царица  Ирина Федоровна           -   34 года
       Боярин  Годунов  Борис Федорович  -   39 лет
       Князь   Шуйский Василий Иванович  глава Судного приказа - 40 лет
       Патриарх  Иов                - 67 лет
       Митрополит  Гельвасий
       Думный  дьяк  Андрей  Щелкалов В.                - бол.60 лет
       Думный дьяк Елезарий Вылузгин -  глава Поместного приказа 
       Окольничий Андрей  Петрович Луп-Клешнин   - 30-40 лет.
       Мария  Нагая          - вдова  Ивана  Грозного –  около 30 лет
       Михаил Нагой          - брат Марии Нагой
       Григорий Нагой        - брат Марии Нагой
       Афанасий Нагой        - Дядя Марии Нагой  –  около 60 лет.
       Юдин  Семенка         - Стряпчий  Марии Нагой
       Толубеев Григорий     - Ключник Марии Нагой
       Протопопов            - Приказной Марии Нагой
       Тучкова Орина         - Кормилица Царевича Дмитрия
       Боженко               - её  сын
       Волохова  Василиса    - Мамка Царевича Дмитрия
       Колобова  Марья       - Постельница Царевича Дмитрия
       Петр (Петрушка)       - её сын,  игрался с Дмитрием 15 мая
       Красенский Иван       - жилец,  игрался с Дмитрием 15 мая
       Козловский Григорий   - жилец,  игрался с Дмитрием 15 мая
 
       Ларионов              -  Подключник Марии Нагой
       Поп  Богдан           - духовник Григория Нагого
       Авдотья               - жена дьяка Битяговского
       Раков                -  Городовой приказчик
       Федот Афанасьевич (Огурец) - бывший священик – пономарь.
       Горсей  Джером        -  Английский посланник  42 года
             
       Иван Михайлов         - слуга Нагих
       Левка                - банщик  московский
       Стрельцы охраны
       Слуги  Годунова
       Слуги  Марии  Нагой
       Бояре
       Угличане – Посадские

         Убитые  15 мая 1591 года:
        1 Битяговский Михаил –дьяк
        2 Битяговский Данило – его сын
        3 Третьяков Данило 
        4 Волохов Осип
        5 Качалов Никита   
        6 Суздалец Митя – каменщик 
        7 Сава – плотник 
        8 Павел – человек Битяговского
        9 Кузьмин Иван – слуга Битяговского
       10 Женщина – уродливая (юродивая) - забавляла Дмитрия
           и еще 5 человек
         
                *********************************
                ПРОЛОГ
               
                Верхний ярус колокольни с звонарем.
                Внизу ( на сцене)  скоморох поет песню.
                Звучит песня из репертуара  Елены  Камбуровой -
   
                « Смерть царя Ивана » 

                Стихи Давида Самойлова
                Музыка Сергея Никитина

                Помирает царь, православный царь!
                Колокол стозвонный раскачал звонарь.
                От басовой меди облака гудут.
                Собрались бояре, царской смерти ждут.
                Слушают бояре колокольный гром:
                Кто-то будет нынче на Руси царем?

                А на колокольне, уставленной в зарю,
                Весело, весело млодому звонарю.
                Гулкая медь,
                Звонкая медь,
                Как он захочет, так и будет греметь!

                " Где же то, Иване, жены твои? " -
                " В монастырь отправлены,
                Зельями отравлены..." -
 
                " Где же то, Иване, слуги твои? " -
                " Пытками загублены,
                Головы отрублены..." -

                " Где же то, Иване, дети твои? " -
                " Вот он старший - чернец,
                Вот он младший - птенец.
                Ни тому, ни другому
                Не по чину венец..." –

                " Где же, царь-государь, держава твоя? " -
                " Вот она, Господи, держава моя..." -

          А на колокольне, уставленной в зарю,
          Весело, весело млодому звонарю.
          Он по сизой заре
          Распугал сизарей.
          А может, и вовсе не надо царей?
          Может, так проживем,
          Безо всяких царей,
          Что хочешь - твори,
          Что хочешь - говори,
          Сами себе цари,
          Сами государи.

                Лежит Иван, в головах свеча.
                Лежит Иван, не молитву шепча.
                Кажется Ивану, что он криком кричит,
                Кажется боярам, что он молча лежит,
                Молча лежит, губами ворожит.
                Думают бояре: хоть бы встал он сейчас,
                Хоть потешил себя, попугал бы он нас!

     А на колокольне, уставленной в зарю,
     Весело, весело млодому звонарю.
     Раскачалась звонница -
     Донн-донн!
     Собирайся, вольница,
     На Дон, на Дон!
     Буйная головушка,
     Хмелю не проси!..
     Грозный царь преставился на Руси.
     Господи, душу его спаси...

                * * * * *         
                Действие первое.
             
                Картина первая

                Ярославь 16 мая - ночь с 15 на 16 мая
                Подворье английского посланника Горсей Джерома.

 Поздняя ночь. Раздается стук в ворота усадьбы. Повторяемый несколько раз.

  Горсей Джером (просыпатся)- Ей, слуги. Что там за шум, что случилось?.
                Спать не дают.

    (Берет свечу и пистолеты, подходит к окну. В свете луны видит возле
           забора знакомого ему Афанасия  Нагого. Открывает окно)

     - Ты, что тут делаешь..., ночь, а ты спать не даешь, шум поднял,...
       Что пьян, что ли?!

 Афанасий Нагой - Да не пьяный я! Поговорить надо.

 Горсей Джером - Какие разговоры ночью! Приходи завтра.... и поговорим. 

 Афанасий Ногой - Горсей, дело срочное! Я к тебе, как к другу, за советом
                и за помощью.

 Горсей Джером - Сказывай, только быстро, что случилось и зачем я тебе 
                понадобился?.
 
 Афанасий Ногой - От братьев моих из Углича гонец прискакал. В Угличе царевич
            Дмитрий скончался, дьяки перерезали ему горло, слуга одного из них
            сознался под пыткой, что они посланы Борисом...., царица отравлена
            и при смерти...
            Дай мне снадобья какого нибудь... лечебного для неё!.

 Горсей Джером - Ну ты и сказываешь. Нет у меня никаких снадобий.
                Я не есть доктор. Приходи завтра, утром поговорим.

 Афанасий Ногой - Нет у меня времени завтра расхаживать! Посадский люд
                подымать надо против Годунова.
                (плюнул на землю и убежал)

 Горсей Джером - (закрывая окно) Да, этих русских не поймешь, что
                у них на уме, сколько ни старайся. Надо ни во что не
                вмешиваться, а то я и сам без головы останусь.

  (Отходит от окна, гасит свечу, а в городе раздается звук колокола.
   Звонят в набат)

       Надо написать в Лондон Лорду Берли с оказией письмо про дела эти..
       Ему будет интересно...
       Да, думается мне, что пора настает собирать вещи и возвращаться в Англию.   
       Времена наступают не спокойные. Добром сие не закончится. С русскими
       шутки плохи.

 
                Картина вторая:

                16 мая 1591 года - поздний вечер.

                Москва - Кремль. Покои Бориса Годунова.
                Борис Годунов собирается ложиться спать.
                Молится возле икон в углу.

  За дверями раздается шум, слышны голоса, спорящих.
  Борис Годунов прислушивается.
  В двери раздается стук и голос Думного дьяка Вылузгина - главы поместного приказа.

 Вылузгин Е. - Борис Федорович, это я думный дьяк Вылузгин, прости, что ночью
               беспокою. Дело срочное, гонец из Углича прискакал.

 Борис Годунов - Слышу, слышу что это ты. Я спать собрался, заходи, коль гонец..
                и срочно.

                (Входит дьяк Вылузгин. Крестится на иконы.)

  Борис Годунов - Что там произошло, коль гонец срочный?.

  Вылузгин Е. - Борис Федорович, известия из Углича страшные и непонятные.

  Борис Годунов - Сказывай, что случилось.
 
  Вылузгин Е. - Гонец прискакал, еле живой, сказывает, что в Угличе бунт, в
               набат ударили, и что царевич Дмитрий скончался,.. и что дьяка
               Битяговского с детьми побили до смерти, и что Нагие народ
               подстрекают. Ну и прочее!..
               Что делать будем... Борис Федорович.... Может позвать гонца?
               Он сам подробно расскажет.

  Борис Годунов  - Гонца не надо звать, пусть он отдыхает, завтра допросим.
               Делать сейчас ничего не надо... Утро вечера мудренее.               
               Подумать следует...
               Распорядись только, что бы стрельцы охрану по городу усилили,               
               за порядком смотреть и что бы в город никого ночью не пускали.
               И обо всем  одозрительном сразу докладывали.
               Не будем государя на ночь тревожить. А утром может быть еще какие
               известия из Углича прибудут.

  Вылузгин Е. -  Разумные речи говоришь Борис Федорович, пойду распоряжусь.

 

                Картина третья :

                Утро 17 мая 1591 года.
                Покои Царя Федора Иоановича.

      В покоях Царь Федор Иоаннович, Царица Ирина и митрополит Гельвасий.

                Входит Борис Годунов.

 

  Борис Годунов  -  Доброе утро Государь. И тебе сестрица доброе утро.
                (обращается к митрополиту)
                И тебе святой отче, доброе утро. Благослови нас на дела
                добрые... в это время не спокойное.

  Ирина - Что это, братец, Ты так рано сегодня пожаловал. Аль случилось что?
          Я что-то нынче ночью спала неспокойно.

 Борис Годунов - Всё ты сестрица чувствуешь. Да, не случайно я так рано вас
                пришел потревожить.

 Митрополит - Государь федор Иоаннович, я пойду, у вас тут дела
             государственные - мирские, а меня ждут дела духовные - божьи.

 Борис Годунов - Останься отче, нет у нас секретов от тебя, тем более, что
                дело сие, как я мыслю, не богоугодное и духовного пастыря
                тоже требует.

 Федор Иоаннович - Борис, говори, что тебя привело спозаранку. Мы в собор 
                собираемся.

 Борис Годунов - Государь, нынче ночью из Углича гонец прибыл с известием.

 Федор Иоаннович - От брата моего? Как он там? Сказывали, что болел он.

 Борис Годунов - Плохие известия Государь. Гонец сказывает, что братец Ваш  -         
               Димитрий скончался пополудни 15 числа. Будто бы он со своими
               дворовыми жильцами игрался в тычку, и пришла на него болезнь
               падучая, и он на нож накололся. А в городе ударили в набат и
               посадские устроили бунт - убили дюжину людей и в том числе
               нашего дьяка, вами посланного, Михайла Битяговского, за
               порядком в Угличе смотреть.

 Федор Иоаннович - Как же так, Борис? Как же так могло произойти, что братец
                наш скончался? А людей за что погубили? Не божье то дело. 
                А в набат зачем звонили? Что ж такое на земле нашей творится.
                Иринушка, скажи родная, что ж это такое?

 Ирина - Милый Федор, не волнуйся. Братец Борис все выяснит и сделает как надо.
          И вот митрополит здесь. Господь не оставит нас.

 Борис Годунов - Государь, я распорядился князьям Туренину, Звенигородскому
             и Головину, что бы в Кремле и в городе усилили охрану, что бы
             смотрели за порядком и следили, что б не было подстрекателей.
             А в Углич отправили нашего гонца, что бы все доподлинно проведать.
             После обеда собираем Боярскую думу и будем решать, что делать с
             Угличем. И я отдал приказ отправить в Углич отряд стрельцов для
             охраны там порядка, что б новых жертв не было


                Картина четвертая
                17 мая 1591 года - день
              Москва - Кремль Покои Царя Федора Иоанновича.

      В покоях Царь Федор Иоаннович и Царица Ирина, Борис Годунов, Патриарх Иов,
      Князь Шуйский, митрополит Гельвасий, Квашнин, Думные дьяки Вылузгин и
      Шелкалов.

  Борис Годунов - Вот Государь Федор Иоаннович, как изволили просить, я собрал
           всех, кого дума наша решила отправить в Углич, что бы в сем деле
           разобраться. Князь Василий Шуйский будет за главного, ему дела 
           судебные не впервой разбирать.

 Федор Иоаннович - Очень хорошо. Я вижу Дума наша Боярская лучших мужей выбрала.
           Я не знаю, что там надо делать, это вы сами увидите и разберетесь.
           Единственно, что я вам хочу сказать, что следуете вы туда не для суда
           и строгостей, а разобраться, как такое могло произойти, что братец наш
           скончался и по-что людей служивых - преданных побили. Я и Бориса
           Федоровича об этом просил, что бы не было расправы, на скору руку,
           как батюшка наш покойный устраивал.

 Князь Шуйский - Государь Федор Иоаннович..., если на то благая воля господа и
           твоё государь изволение, то всё мы сделаем, по повелению Твоему, как
           Ты наказываешь. Я - слуга Твой. И по наставлению господа и               
           богородицы и всей душою и от всего сердца, не притворно рад
           буду исполнить порученную службу в граде Угличе. Не судья, но дознание
           сие мы со всею  ревностью и прилежанием исполним, как царская
           милость того желает.

 Федор Иоаннович - Вот и спасибо тебе Князь Василий за сии слова.
              Успокоил ты меня. Не желаю я зла людям нашим, хотим мы жить
              в мире с народом нашим. Денно и нощно молю о том Господа Бога - 
              Всемогущего.

 Патриарх Иов - Государь Федор Иоаннович, я посылаю с комиссией государевой и
            Митрополита Гельвасия, что бы помощь была в Угличе и от духовных
            Отцов и что бы всё там по божьему промыслу справлялось.

 Федор Иоаннович - Спасибо, знаю я Митрополита Гельвасия. Добрый он пастырь,
              только сегодня утром я был у него на исповеди.

 Борис Годунов - Государь наш, Федор Иоаннович, я сие дело разумею так, что 
            комиссия сия все выяснит, а вернувшись в Москву доложит дело сие Думе
            нашей Боярской и чинам духовным, а они рассудят кого миловать, кого
            наказывать. Что б все по справедливости было.

 Федор Иоаннович - Спасибо тебе Борис. А вы все ступайте с богом, дорога у вас
            дальняя и дел много, а я помолюсь за вас всех, что б господь не
            оставил вас в трудах этих, праведных. Ступайте...

                (Берет Ирину за руку и они уходят.)

            Идем Иринушка, святые отцы в монастыре нас уже ждут, идем            
            помолимся за братца нашего - Димитрия.

 
                Картина пятая
  б                17 мая 1591 года - вечер
                Покои Бориса Годунова.

           Борис Годунов, Василий Шуйский, Е.Вылузгин, Шелкалов,
 Борис Голунов - Князь Василий, я очень рад, что Дума назначила тебя старшим
            в сем дознании. Ты муж опытный и рассудительный и сможешь 
            разобраться в этом деле. И помощники будут тоже грамотные, знающие 
            что делать. Дьяк Вылузгин возьмет с собой своих подьячих, столько
            сколько надо, чтобы не было ни в чем задержки. Да и Митрополит
            Гельвасий вам поможет. В Угличе по его линии так много духовных лиц
            в церквях и монастырях, что вам с ними не справиться. С ним они
            будут более откровенными.

 Василий Шуйский - Я очень на него рассчитываю. Знаю, что с духовными так просто
                не сладишь, у них свои правила, не всегда нам понятные.

 Борис Голунов - Стрелецкому сотнику, который отправлен со стрельцами в Углич         
               велено выполнять Ваши указания. Я надеюсь, что просьбу государя
              нашего Федора Иоанновича, вы учтёте. Я тоже считаю, что вы должны
            провести  дознание, что произошло, почему и кто виновен, и в смерти
            царевича, и в смерти Дьяка государева. Если так пойдет дальше, то
            порядку в государстве нашем не будет. Зачем мы тогда, если
            приказных черный люд начнет убивать..

 Василий Шуйский - Борис федорович, я согласен с тем, что мы должны не судить,
            только выяснить все обстоятельства случившегося.
            И такой опыт у меня есть. Я надеюсь, что в этом проблем не будет.
            Это Иоанн был быстрым на расправу, головы рубил, чуть кто не так на
            него посмотрит.
               
 Борис Годунов - Все верно, но если будет необходимо, то вы можете поступать
             так, как того будут требовать дела вашей безопасности и интересов
             государства нашего. Вершить суд вы не обязаны, а вот заключать под       
             стражу, если необходимо - вам решать. И вот, что я хочу
             попросить... Князь, постарайтесь сделать это,  как можно быстрее.
             Очень не вовремя приключилась сия история в Угличе. У нас и так
             много очень важных дел, что это... совсем не ко времени.
             Вот Думный дьяк расскажет, что сейчас происходит, что бы было 
             понятно почему спешить надо..

 Дьяк Щелкалов - Король Шведский очень недоволен, что мы у него отняли обратно в
             прошлом году наши крепости Капорье и Ивангород и земли между
             Невой и Наровой. Он ищет союзников, чтобы опять напасть на нас
             с разных сторон... одновременно.
             С Польшей ему не удалось договориться... мы помешали. А вот с
             крымским  Ханом,  как мне донесли, у него получается. Шведы близко
             от нашей границы уже собрали больше 15 тысяч воинов. И ждут
             только Казы-Гирея с его ордами. А крымчаки сами не ходят. Позовут
             и Нагайскую орду и турок с янычарами.  И нам придется воевать с двух
             сторон.

 Борис Годунов - Скоро лето. Еще немного и вся степь покроется свежей, сочной
             зеленью, отличным кормом для их конницы. И дороги будут сухие для
             турецкой артиллерии.  Хорошо, что мы успели построить вокруг
             Москвы большие укрепления.  И успели Белый город обнести стеною
             крепкою, не хуже кремлевской. Да и башни надежные соорудили. Есть
             теперь народу где укрыться от набегов, и Кремль наш теперь защищен 
             надежно. Главное, что бы измены не было. Но как обернется дело, не   
             угадаешь. И совсем  незачем в нашем тылу иметь ещё и проблемы с
             Угличем и неверными Нагими.

 Дьяк Щелкалов - Неизвестно, что у Нагих на уме и как далеко они могут зайти в
             делах своих. И о чем думает Афанасий Нагой, нам тоже неведомо.
             Очень долго он находился у Хана в Крыму.               

 Борис Годунов - Я приказал нашим сторожам в степи усилить дозоры и укрепить         
            засечную черту. Пожоги в степи еще рано устраивать. Узнать, то мы
            узнаем вовремя, но остановить их сможем... неизвестно где..
            Много пороха мы заготовили и много пушек новых отлили для нашей
            крепости. А сколько времени еще есть... неизвестно.  Вот Щелкалов
            говорит, что месяц.  Дай то бог. За месяц ещё более укрепимся.
            Воеводы уже собирают рать.

 Василий Шуйский - Я думаю, что мы управимся дней за десять, Углич город
             небольшой, и проблем там не должно быть. Тем более, что, как мне
             сказали, там сейчас уже спокойно.

 Борис Годунов - Я тоже так думаю. Сделайте все быстро и это будет самое лучшее.
             А мы будем пока готовиться к встрече Казы - Гирея. Шведы первыми не
             нападут. Будут ждать, что бы Казы-Гирей нас опустошил, урон учинил
             большой. Как все они любят чужими руками нам зло творити.
             Но мы и Псков, и Новгород предупредили, они готовы, ждут шведов..

 

                Картина шестая
                18 мая 1591 года - вечер
                Углич - Дом Нагих

               Братья Нагие:  Михаил, Григорий и их слуги.

 Григорий Нагой - Ну Михайло, слава богу, ты хоть пришел в себя. Я уже думал,
                что ты так напился в этот раз, что помрешь, не приходя в
                сознание.

 Михаил Нагой - Да, Бог миловал. Голова еще плохо соображает.
                Принесите рассолу и чево нибудь поесть. Кушать хочу.

 Григорий Нагой - Еще бы, три дня проспал беспробудно, думали помер.

 Михаил Нагой - Ничего, ещё не такое бывало.

 Григорий Нагой - А ты хоть помнишь, что произошло, что ты наделал?.

 Михаил Нагой - А что собственно произошло? Ой я, совсем забыл, Дмитрий же    
              зарезался.

 Григорий Нагой - Не проблема, что Дмитрий зарезался, он и так был чересчур
            болезненный. Все семя Иоанново, какое то хлипкое. Не в этот раз,
            так другой все равно помер бы. Не жилец он был на этом свете.
            Беречь его следовало по настоящему. А сестрица Марья больше думала
            о почестях, никак кремлевскую жизнь забыть не может. Пусть спасибо
            скажет, что Иоанн её в монастырь не сдал, как других своих жен. 
            Очень быстро она ему не люба стала. Старый уже был. Но не то наша
            с тобой теперь забота. А то, что мы порешили дьяка царского -
            Битяговского с его домашними. Вот, вот, об этом думать
            надо... Отвечать придется.
            Государь отправил из Москвы целую комиссию, во главе с Князем
            Василием Шуйским...разбираться, что у нас тут случилось.   
            А он шутить не любит. А сегодня уже стрельцы прибыли, целый отряд...
            Это дело не шуточное. Всё взяли под охрану.

 Михаил Нагой - Ну и что, пусть разбираются, Ничего особенного не произошло.

 Григорий Нагой -  Ты что Миша, совсем дурной стал, или еще хмель не выветрился.
              Мы с тобой убили царского дьяка, государственного человека,
              он выполнял поручение Царя.

 Мтхаил Нагой - Не царя, а Бориса Годунова.

 Григорий Нагой - Это не имеет значения. Поручения Бориса, считай поручения царя.
            У Битяговского была грамота царем данная. Он человек государственный.
            И спрос с нас будет, за государевого слугу, тем более Дьяка и его
            семью. 15 трупов во рву лежат. Соображаешь, дурья твоя голова.
            И спуску нам не будет, не надейся, и так мы не в милости у государя.

 Михаил Нагой -  Ладно... ладно, раскаркался... Что-то придумаем. Не из таких
            передряг выходили. А за что мы их порешили,... за что??.

 Григорий Нагой  -  Миша, ты что ничего не помнишь? Когда мы с людьми прибежали 
            к терему сестры, ты услышав от нее, что царевича зарезали, спьяну
            начал кричать людям, что это Михайло Битяговский со своим Данилом
            это сделали и отправил людей к ним. Вот толпа и выполнила твои
            указания. Пьяный ты был, ничего не соображал.  Хмель и обида на
            Битяговского тебя совсем лишили рассудка. Все ж потом говорили, что
            Димитрий сам зарезался.

 Михаил Нагой - Ладно... зарезался. А мы будем говорить, что его зарезали, убили
            окаянные. Вот... Вот ... убили!  Что сделано, то сделано. Обратно не    
            воротишь. А где сейчас лежат Битяговские? 
            Надо сделать так, что бы они выглядели как убийцы... и оружие
            убийства надо им подбросить.
            Зови наших людей. Надо все сделать красиво, пока комиссия 
            московская не прибыла... Да, и пошли людей наших на лошадях на
            дороги разные, пусть сторожат  и сообщат, когда ехать будут. И скажи
            Тихонову Ивану лошадей пусть у Битяговских возьмут, они там без дела
            стоят, а потом вернут.

 Григорий Нагой - О, вижу ты протрезвел. Начинаешь соображать. Ну давай,
               может и пронесет!


                Действие второе:
                Картина первая
                19 мая 1591 года - день
                Углич. Приказная изба.

     Входит князь Василий Шуйский, за ним митрополит Гельвасий,
            окольничий Клешнин, Вылузгин

 Василий Шуйский - Митроаолит Гельвасий, ну что скажешь? Как понравилось это
             зрелище. Бросили убиенных, как иродов нечестивых в ров у стены,
             да ещё и глумится изволят.

 Митрополит - Не ведают сии люди что творят. Страшны дела человеческие, когда
          подстрекаемая чернь находит себе жертву. Я думаю, что то дело было
          не праведно.

 Клешнин - Да, дело сие страшное и противозаконно. Без суда и следствия загубить
          дьяка Государево, да и не только его одного.

 Василий Шуйский - Вот с этого мы и начнем наше дознание. Как сказал государь
          Федор Иоаннович, надо совершить все праведно и найти виновных.
          Как я понял, мы должны сделать самое главное - выяснить, как
          могло случится, что народ посадский ополчился против государева
          человека. Как, кто и за что его убили.
          Вот с этого мы и начнем. Ты, думный дьяк дай указания подьячим
          начинать следствие, а стрельцам сыскать всех тех, о ком нам в Москве
          гонец поведал.

 Вылузгин - Пойду распоряжусь, чтобы начинали и не мешкали. Обедать потом будем.

 Василий Шуйский - Найдите братьев Нагих. И надобно выяснить, кто повелел в
          набат ударить, кто народ подстрекал.  Сами посадские на такое не
          пошли бы. Была какая то для этого причина. Чей есть в том злой умысел?.
          И пошли стрельцов собирать всех, кто, что видел, знает, аль слыхивал.
          Пусть не ленятся, Чем больше, тем лучше. Кашу маслом не испортишь.
                Ступай дай сии распоряжения.

          Ступай и ты, с богом, митрополит. У тебя тоже есть чем заняться.
          Похороните убиенных как положено, а там разберемся что делать с
          твоей неразумной паствой...

 Митрополит Гельвасий - Верно сказываешь князь. Пойду займусь делами
           божьими. Да и исповедовать многих придется. Если я понадоблюсь,
           пришли за мной. Я в соборе буду. Хочу с Марией Нагой поговорить,
           мать все таки... сына потеряла... Видели, как она у гроба стоит?

                (Попрощавшись уходит).

 Клешнин - Князь Василий, я думаю, что нам следует начать с братьев Нагих, они
          самые главные здесь в Угличе. Об этом и Вылузгин говорил, да и Борис
          Годунов напомнил, что бы мы про них не забыли.

 Василий Шуйский - Верно сказываешь. С Нагих и начнем. По дороге мне грамоту от
          Бориса Годунова привезли. Афанасий Федорович Нагой хотел в Ярославле
          устроить второй Углич, но ярославцы за ним не пошли, верные присяге
          государю, не хотели ради Нагих в неверное дело головы совать. Очевидно
          сносились Нагие между собой после 15 числа. Ну да это уже не наше дело.
          В Ярославле свои приставы есть. Да, скажи стрелецкому сотнику, что бы
          поставил человека собирать челобитные, а то когда мы в собор зашли,
          уже нести начали.

                Картина вторая
                20 мая 1591 года - день
                Углич. Там же.

      В комнате Василий Шуйский, Е.Вылузгин и два подьячих - писца за            
        отдельным столом. Перед ними стоит Михаил Нагой.

 Е Вылузгин - Михайло, Ты уже третий раз нам повторяешь, что царевич Дмитрий
             был убит. Но ничего конкретного не говоришь -  Кем, когда, как,
             почему?

 Михаил Нагой- Я же уже говорил и подьячий записал, что Царевича Дмитрия
        сына Марии убили окаянные Михайло Битяговский с сыном Данилкой и его      
        же племянник Никитка Качалов и Осип Волохов.

 Е Вылузгин  - Ты опять повторяешь одно и тоже. А как они его убили, как это
        произошло, И как ты это знаешь, не говоришь.

 Михаил Нагой - Ну как произошло. Все видели, и вы видели, как лежат с ними ножи
         разные... орудия их преступные, кровью невинной обагренные.

 Василий Шуйский - Михайло, Ты меня знаешь, я слов зря сказывать не буду.
         Вот послушай, что сказывали посадские под присягой и подписи
         свои поставили. (берет у подьячего лист и читает)

        " Когда мы услыхали колокол и с другими прибежали на подворье
          дворца, то с нами вместе прискакал на коне Михайло Нагой, пьяный
          мертвецки ".

        Это значит, Михайло, что ты не мог видеть, как это произошло и как
        умер царевич Дмитрий. И того ты не ведаешь. А вот откуда Ты то знаешь,
        не говоришь. А я больше всего хочу знать, кто первый сказал, что царевича
        зарезали Битяговские.
        А вот, что бы у тебя было время подумать и мысли умные пришли в
        голову, ты посиди здесь, а мы позовем одного свидетеля.
        Пусть при тебе расскажет... (Кивает Е Вылузгину)

 Е.Вылузгин - (подьячему)  Иванко, позови к нам жену Битяговского и скажи          
           митрополиту, что бы он тоже пришел после неё со своим свидетелем...

 
                Михайло Нагой начинает нервничать.
   Заходит вдова Битяговского. Она вся в черном, её поддерживает старая женщина.

  Вылузгин - Проходи вот сюда и садись, в ногах правды нет. 
          И расскажи нам, как сие дело было, а мы внимательно послушаем и
          запишем. 

 Вдова Битяговского Авдотья - В тот день, как всегда пополудни, муж мой и сын
           сели обедать у нас на подворье, как мы услыхали что зазвонил
            колокол набатно
        Обедавший с ними Поп Богдан, больше всех перепугался и говорит: 
        "что-то случилось не хорошее... раз в набат ударили".

  Елизарий Вылузгин - А дальше, что произошло?.

  Вдова Битяговского - Что дальше произошло? (плачет)
        Убили они окаянные мужа моего и сыночка Данилу... убили          
        супостаты.... Меня почти нагую с дочерьми чуть не порешили, слава
        Богу, святые отцы заступились, не дали расправу учинить. Михайло            
        Нагой их подстрекал!.  (плачет ).

  Е.Вылузгин - Ладно, проводите её и посмотрите не пришел ли митрополит.

  Вдова Битяговского с женщиной уходят, в дверях сталкиваясь с митрополитом.
          Митрополит благословляет её. И кивает Е.Вылузгину.

    Митрополит - Я привел его..

             Пропускает вперед попа Богдана. Тот заходит.
      Обводит присутствующих и увидев иконы в углу  - крестится.

  Митрополит Гельвесий - Отче представься, что бы тебя все знали, кто ты ,
                какого звания, и чем занимаешься..

 Поп Богдан - Имя мое Богдан, я духовник Григория Нагого.

 Василий Шуйский - У меня к тебе вопрос. Где ты был, когда зазвонил колокол?

 Поп Богдан - Князь Василий Федорович, когда в городе ударили в набат я обедал...

 Василий Шуйский - А где ты обедал.?

 Поп Богдан - Обедал я на подворье у дьяка Битяговского. Сидел за одним столом
              с ним и с Данилом - его сыном...

 Всилий Шуйский - А Михайло Нагой что там делал?

 Поп Богдан - Не было там Нагого у Битяговских. Не видел я его. То посадские
         учинили, Они окаянные виновны в том. Нагих в том вины нет, ей богу...

 Василий Шуйский - Ну это мы сами выясним -  есть или нет, а ты нам про другое
         расскажи. Знаешь ли ты, кто в колокол повелел бить?

 Поп Богдан - Люди сказывали, что то Огурец - пономарь, а по своему ли умыслу,
            аль кто ему повелел, того я не  ведаю.

 Василий Шуйский - Ладно иди отче, но прежде подпиши слова свои у подьячего.

                (Поп Богдан расписывается и уходит )

 Василий Шуйский - Ну что Михайло скажешь теперь?

 Михайло Нагой - Я не знаю, что там поп Богдан говорит, то его дело, а я знаю,
          что царевича убили Битяговские.

 Василий Шуйский - Не могли они убить царевича, не было их там, в пополудни,
                когда сие приключилось и нечего нам врать. Я разберусь
                Михайло, отчего ты так за сии слова держишься. А сейчас ступай.
                Да будь все время у себя дома, если понадобишься, позовем тебя.

              (Михаил Нагой уходит, стрелец закрывает двери.)

 Е Вылузгин - Ну что, князь с этим все ясно, Битяговские к смерти царевича
          отношения не имеют, то подтвердили и другие очевидцы. И в челобитных
          про то есть. Значит то навет на дьяка. А зачем понадобилось сие
          говорить, надо выяснить.

 Василий Шуйский - То, что Нагие невзлюбили Битяговского, мне рассказывали.
          Когда отменили опекунский совет над царевичем и вместо них прислали            
          в Углич дьяка Битяговского, который должен был контролировать все
          расходы на содержание двора царевича и смотреть за порядком, то это
          конечно Нагим понравится не могло. Один свидетель показал сегодня,
          что Михайло требовал у Битяговского больше денег, чем им выдавали.

 Е.Вылузгин - А давайте спросим про набат у пономаря, что поп Богдан сказывал.

                (Подьячим ) - Пошлите за ним стрельца.

 Василий Шуйский - Пока приведут пономаря, я вам расскажу, что я видел сегодня
          утром, когда шел сюда. Специально посмотрел то место на заднем дворе,
          где царевич игрался. Так там дети опять играются в тычку. И дрова там
          валяются. А народ, как только завидит, так челобитные вручает.
          Говорят, что посадские очень не довольны, что Нагие на них всю вину
          хотят переложить. Вот и несут челобитные. Пусть несут, нам легче
          будет разобраться, что к чему. Еще все удивились, что мы никого не
          взяли под стражу. Слух пошел, что лучше самим говорить правду, тогда
          никого трогать не будут. Они не знают, что мы приехали не суд
          судить и наказывать, а дознание совершить и разобраться. Привык народ
          к старым временам Иоанновым, когда сразу хватали и в железо.

                (Заходит Клешнин с пономарем.)

 Клешнин -  Мне сказали, что Вы пономаря велели позвать, а я как раз с ним
              разговаривал. Вот он.

 Е. Вылузгин  -  Как твое имя и звание?.

 Огурец Федот - Живу я, человек добрый и славный, а имя моё Федот, а кличут 
            Огурец, а нынче я пономарь здешний, угличский… Меня каждый знает.

 Е. Вылузгин -  Что ж, человек добрый, сказывали нам, что это ты в Угличе в тот
                день набат устроил. Так то оно было, аль нет?

 Огурец Федот - Царица Марья прислала ко мне своего человека - приказного
           Протопопова Субботу, что бы я звонил... Но я не первый был.

 Е. Вылузгин - Ладно, все вы не первые, все на других киваете. Вот здесь
           подпиши и иди домой. Если что вспомнишь ещё что, приходи и расскажи.

 Василий Шуйский - Значит все таки Мария Нагая повелела звонить. Смотри, у неё
           сын помирает, а она в набат народ собирать. О чем мать думает, в
           такой момент. А теперь стоит в соборе смиренная, притихшая, глаза
           к долу...
           Всё, на сегодня всё, я устал. Будем идти обедать и отдыхать,
           Вечером перечитаю показания, что сегодня собрали, а завтра
           утром начнем с ребят, которые играли с царевичем, а потом со всеми
           остальными, кто там был. Надо же разобраться точно, как он умер.

 
                Картина третья
                21 мая 1591 года Углич  - утро.

               Василий Шуйский, Митрополит Гельвасий, Вылузгин,
                Мария Нагая. Клешнин, Подьячие- писари,
                стрелец охраны у входа,

 Василий Шуйский - Ну что царица Марья, давай поговорим.
            Как же так случилось, что ты царица за сыном не углядела?
            Ты же знала, что он болезненный и болезнь та в любой момент
            приключится может. Почему он все время с ножом игрался? Это есть
            твое попустительство и вина твоя.

 Мария Нагая - Князь Василий, не мучай меня, я и так несчастная, богом
             наказанная, сыночка любимого потеряла, свет мой единственный, 
             радость моя ненаглядная, нету его - детятки моей родной. Нету и
             вовек не будет. Одна я теперь на земле этой, горемычная. Убили
             родненького моего, супостаты окаянные. Лишили жизни радость мою
             единственную, свет очей моих... Как жить мне без него, дитяти моей
             родименькой...
            Что делать мне... на земле этой теперь... Господи... Господи   
            милосердный... помоги мне...  научи, что делать, как жить...
            теперь...
            

 Василий Шуйский - Царица Марья, мы все и государь наш Федор Иоанович, скорбим о
            смерти сына твоего - царевича Дмитрия. И все было бы иначе, если бы
            ты не  натворила много зла. Ты, что у мужа своего покойного
            научилась собственноручно слуг наказывать. Где это видано, что бы
            царица поленом лупила своих дворовых и самосуд вершила неправедный.
            А каково тем, кого безвинно наказывают, а каково тем двум матерям
            сыновей которых ты убить велела. Ты же не видела, как умер царевич,
            а обвинила людей. Не Божье то дело....

 Мария Нагая - Князь Василий, не ведала я, что творилось, как увидала сыночка
            моего бездыханного, так и лишилась разумения. Не знаю откуда взялось,
            что сын  Битяговского его зарезал, не знаю, но это наверно так и
            было. Иначе откуда бы оно взялось.

 Василий Шуйский- Вот этим, царица, мы и занимаемся внашем дознании. Вот я и хочу
            понять, откуда оно взялось. То, что сие сотворилось не руками
            Битяговских, мы уже выяснили.  Не было тогда на твоём подворье 
            Битяговских, обедали они у себя дома, за столом сидели, как и ты,
            а с ними сидел,  обедал поп Богдан.  Разумеешь?!  Он о том и поведал.
            Сама понимаешь, что ему врать резону нет,  тем более,  что он в 
            духовниках у брата  твоего.


                Картина четвертая

                21 мая 1591 года. - день
                Углич. Там же.

            Василий Шуйский, Митрополит Гельвасий, Вылузгин, Клешнин,
             подьячие - писари, стрелец охраны у входа, Мария Нагая.
     Колобов Петр - сын Марьи Колобовой, Тучков Бажен - сын Тучковой Орины,
                Красенский Иван, Козловский Григорий.

 
  Василий Шуйский - А я вот о чем подумал митрополит Гельвасий после твоего
         рассказа, а  не позвать ли нам сюда опять Марию Нагую. Пусть послушает,
         как было дело, может что то поймет и не будет, как братец Михайло 
         упираться.

 Елизарий Вылузгин - И потом не будет говорить, что мы неправедно рассудили.
                Пусть поправляет, если кто не правду говорить будет. И подпись
                свою пусть ставит под показаниями.

 Василий Шуйский - И то верно.

 Митрополит Гельвасий - Разумное решение князь ты молвил.
               Позовите Марию Нагую, если она еще не ушла в свой терем.
               
          (Стрелец выходит и через некоторое время возвращается.)

  Стрелец -  Она еще здесь, сейчас её приведут.

  Входит Мария Нагая. Ее проводят и сажают так, что б она все видела и слышала.

 Василий Шуйский - Продолжай Василий Петрович, а мы послушаем, что дальше было.

 Клешнин -  А скажите мне робятки, кто в те поры за царевичем были?
 
 Колобов Петрушка и Ребята- Вот мы четверо и были в то время за царевичем,            
         да еще кормилица, а постельница, да мамка Волохова..

 Вылузгин - А скажите ещё робята - Осип Волохов и Данило Битяговский в те
           поры за царевичем были?

 Колобов Петрушка и Ребята- Не были они, только мы четверо, да кормилица и
         Постельница, да мамка Волохова.

 
 Василий Шуйский - Хорошо робята. А теперь расскажите, что там произошло,
                когда вы игрались с царевичем.

 Колобов Петрушка - Царевич с нами играл в тычку на заднем дворе, и пришла не
              него падучий недуг и он набросился на нож.

 Василий Шуйский - Ладно робятки идите погуляйте, но не уходите, будьте здесь         
                рядом.

         (Дети выходят и косятся на Марию Нагую, обходя ей стороной)

 Василий Шуйский  - (берет у подьячих со стола часть свитка и говорит) 

          Дети есть дети, чего им врать. Но Я хочу прочитать, что нам поведали    
          взрослые служители твоего двора Мария: подключники Ларионов, Иванов,
          Гнидин. Знаешь таких?... Ну вот и ладно. Они показали следующее:
         
         "Когда царица села обедать, мы стояли в верху за поставцом, ажно деи
          бежит в верх жилец Петрушка Колобов и говорит:
         " Тешился дем царевич с нами на дворе в тычку ножом и пришла на него
           немочь падучая... да в ту пору, как ево било, покололся ножом, сам и
           от того и умер ".
         Вот видишь - ребята рассказали нам тоже самое, что и тогда, сразу, как
         это произошло. Значит они сами видели и сами от себя и говорят.

    
                Картина пятая
                21мая Углич. Там же.

       Князь Высилий Шуйский, Митрополит Гельвасий, Вылузгин, Клешнин,               
                подьячие - писари, стрелец охраны у входа. Мария Нагая. 
                Волохова, Тучкова Арина, Колобова Мария,

 Вылузгин - Волохова расскажи нам все, что ты знаешь. Не бойся, ничего тебе
          больше не будет. Ты теперь под нашей защитой и никто тебя больше не
          тронет. Вот князь мои слова тебе подтвердит.

 Волохова.- Что мне сказывать. Сами видите какое у меня лицо. Царевич был         
          болезненный. Падучей страдал тяжко. Все это знали... Перед
          велик днем, как случился у него приступ от той болезни, то объел
          руки у дочки Андрея Нагого, и у него самого, и у жильцов, и у
          постельницы.  Посмотрите на руки ихние. У всех следы от зубов 
          царевича. Как станет бить его тот недуг, начинают его держать, так он   
          зубами и хватает, за что попадется, за что ухватит зубом, то и отъест..
          А весной, в марте у царевича случился такой же недуг в комнате, 
          и у него в руках был тот же ножичек - свая. Так он свою мать - царицу
          Марью поколол.
          Запамятовала, наверно, про то царица. У него всегда была или
          сабелька  или палица. И он часто, так отважно забивал и кур, и гусей,
          что ему попадались, что живность,  как завидит его, так и разбегалась.
          А в этот раз, царица  пополудни, как всегда, села обедать, а царевича
          отпустила погулять. Он с четырьмя жильцами начал играть в тычку.

 Вылузгин - А вы где тогда были?

 Волохова - Мы все были рядом, на заднем дворе. Он бегал, бросал нож. И вдруг на
           него опять пришла падучая. Его начало бить о землю, мы даже не могли
           его ухватить, а он накололся на нож и горло поколол.
           Дети испугались и к нему не подходили. Мы начали кричать и к нам
           прибежала царица Марья...

 Вылузгин - А что дальше было?               

 Волохова - Когда она увидала царевича мертвым, схватила полено и начала меня
           бить по голове. И кричала, что царевича зарезал мой сын Осип.
           У меня на лице и голове живого места нет. Велела бить в колокол,
           созывать народ...
           Сбежался народ... И если бы не появился дьяк Битяговский, она бы меня
           убила.

 Василий Шуйский - А когда появился Дьяк царский, до того, как с царевичем недуг
           приключился, аль когда?

 Волохова - Дьяк появился после того, как стали звонить в колокол.   
           И когда он появился, и стал царицу, и толпу успокаивать и увещевать
           Михаила Нагого, что бы они не чинили самосуд, она меня бросила и
           указала на Битяговского миру: " То де душегубцы царевича! "

           За что ты меня так...  царица отблагодарила?! Столько лет я тебе
           служила верой и  правдой... Не-уж то я заслужила от тебя только
           березовое полено?!. И сына моего почто повелела убить, что он тебе
           и царевичу сделал?!  Загубила ты сыночка моего Осипа. Загубила сыночка      
           Не простит тебе Господь Бог того. Не простит... Накажет он тебя...

 Князь Василий Шуйский - Возьмите мамку и проводите её домой.
           И предупредите всех, если её кто нибудь тронет, или других
           свидетелей, закую в железо, сразу!.

                (Волохова уходит в сопровождении митрополита)

 Е.Вылузгин - Ну а вы, что скажете ?

 Колобова -  Вот так и было, как Волохова молвила. Когда Дьяк Битяговский стал
          заступаться за Волоховых, Михайло Нагой толпу по царицыной указке
          на него направил, но на помощь дьяку пришли его родственники и
          дворовые и отбили их, и те укрылись на своем подворье. Михайло Нагой
          повел людей туда. А потом они приволокли жену дьяка нагую и
          простоволосу с дочерьми, и с Осипом Волоховым. Даже архимандрит
          Феодорит и игумен Савватий не смогли их унять... Слава богу, что они
          отняли у душегубцев дьячиху с дочерьми и убити не дали. А когда они
          ушли, царица отдала толпе Осипа Волохова сказав:
          "То де убийца царевича!"
          Царица Марья, просила же тебя, мамка Волохова, дать суд этому
          праведный.
          А ты что сотворила?. Самосуд то был,.. суд не праведный,.. не божий.

 Арина Тучкова- Мы думали, Ты царица и нас погубишь. Нет в тебе милосердия
          человеческого. Ты же не была раньше такой жестокой, Столько людей
          погубила. Бог тебя царица не простит. Знаю я, что виновата  перед
          господом, не уберегла царевича, когда на него пришла та болезнь         
          падучая и он ножом  покололся. Не успела я его подхватить,
          как он на землю грохнулся. А как можно было успеть.
          Он и секунды на месте не стоял. Но перед тобой моей вины нету.
          Не виновата я перед тобою. Господь знает то, не виновата!

 Василий Шуйский - А вот царица еще один, притом дворянин, твой служащий
          рассказал, как твой братец расправлялся с государевым дьяком.
          Вот послушай: " Приказных побила всякая чернь с Михайлова Нагого   
          веления. С площади они ринулись на подворье Битяговских, разграбили 
          его и питье из погреба в бочках выпив и бочки кололи ".

          И это царица не придумано, мы с нашей комиссией то видели сами,
          когда прибыли в Углич и осматривали подворье дьяка.

 Мария Нагая - Господи, Господи. Несчастная я, несчастная. Вдова
           неприкаянная, сыночка любимого нету моего,нету....нету...
           За что кара мне такая злая!?  За что!!?  Пожалей меня Господи,
           Господи!!! Помоги несчастной..!!! Помоги!!! (рыдает)    

 
                Картина шестая
                22 мая 1591 года
                Углич Там же.
              Василий Шуйский, Клешнин, Вылузгин, Городовой приказчик Раков.

 Василий Шуйский - Ну, что же ты скажешь теперь, ведь дегтярник Филя в торговых
                рядах сказал это под присягой, божился, что не врет.

 Приказчик Раков - А я и не отрицаю. Я никого не убивал и в этих делах не
          участвовал. Мне Михайло Нагой сказал найти ножи. Он сказал, а я
          сделал. Я пошел в торговые  ряды и там  взял два ножа у посадских
          людей. А, Григорий Нагой принес ногайский нож. Слуга Нагого на
          подворье у Битяговских нашел железную палицу. А еще послал Михайло
          священника Спасского собора Степана тоже найти палицу. А потом слуга
          Михаила Нагого поймал  во дворе курицу, и в чулане... её кровью
          измазали  ножи и палицу.

 Вылузгин - Что после было? Что делали?   

 Приказчик Раков - А после этого Михайло Нагой приказал мне класти к Михаилу 
           Битяговскому нож, сыну ево нож, Никите Качалову нож, Осипу
           Волохову палицу и другим тоже разное. Кузьмину Ивану самопал,
           Павлу нож.

 Вылузгин  - Ты приказчик, человек грамотный, прочитай, что с твоих слов записал
           подьячий, и распишись. А теперь пойдешь со стрельцом  и покажешь того
           слугу, что курицу резал. Мы вам очную ставку сделаем.

                (Раков уходит в сопровождении стрельца)

 Василий Шуйский - А теперь давайте сюда... сначала Григория Нагого, а потом
             Михаила.

 Стрелец - за двери - Григорий Нагой!

                (Заходит Григорий Нагой)

 Василий Шуйский - Здравствуй Григорий.

 Григорий Нагой  - Здравствуй Князь.

 Василий Шуйский - Ну что Григорий, встретились мы с тобой не как прежде, на пиру
             царском, а совсем при других обстоятельствах.

 Григорий Нагой - Лучше бы на пиру. Но в том не моя вина.

 Василий Шуйский - А в чем твоя вина, ты знаешь?  Может быть сам нам расскажешь,
                как сие могло с тобой случится.

 Григорий Нагой - Когда ударили в колокол, я прибежал к терему вместе с другими
            посадскими. Там уже собралась большая толпа. Кто то кричал, что
            царевича зарезали. Михайло, брат мой, был очень пьян и не соображал
            что делал. Я в этом не участвовал. Остановить царицу и брата я не
            мог, это было не возможно... Она была не вменяема, а он крепко пьян.
            Ты князь знаешь, в таком состоянии он и меня бы не пожалел - порешил.

 Вылузгин - Григорий, а что произошло потом, на следующие дни. Откуда взялись
            ножи?

 Григорий Нагой - Я достал ногайский нож у себя дома из-под замка и принес к
           Михаилу, он попросил, и там все приготовили.

 Василий Шуйский -  Хорошо Григорий, это мы уже всё знаем, сейчас приведут слугу
           Михаила, что бы все участники этого обмана были налицо, и что бы мы
           больше не занимались вопросом, кто убил царевича.
           А пока подпиши слова свои у подьячего, посмотри, правильно ли
           он записал.

 Стрелец - Привели слугу Михаила Нагого.

       (Отступает в сторону пропускает его. Заходит Раков и слуга Нагого)

 Василий Шуйский - Давайте сюда Михайлу Нагого.

         Проходи Михаил, вот туда и послушай, что люди добрые рассказывают,
         может быть тебе тоже интересно будет.

 Василий Шуйский-  Ну, а теперь Ты, мил человек. Мы тебя заждались. Почему ты не
         пришел раньше?. Или ты не знал, что мы тебя ждем?....
         Лучше позже, чем никогда.  Раз пришел, давай рассказывай, что ты там
         в чулане делал....

 Слуга Нагого - Я человек подневольный, что приказывают то и делаю. Михайло Нагой
         приказал ножи достать и кровью их запачкать. Вот я в чулане и зарезал
         курицу.. Вот и все.

 Василий Шуйский - Нет не все, а дальше что было. Что дальше?

 Слуга Нагого - Ножи, что принесли запачкали кровью курицы...

 Василий Шуйский - А потом, потом что? Я что так и буду из тебя по слову         
          вытаскивать. Расскажи все. Не гневи меня.

 Слуга Нагого - Запачкали кровью курицы, как сказал Михайло Нагой и отнесли ножи
          и палицу, и что ещё было к трупам Битяговского и других, и там
          положили. Вот и все. Больше я ничего не знаю...

 Василий Шуйский - Ну что Михайло. Интересно было. Развеселил я тебя?
          А то ты нам все одно и тоже твердишь: Убили да убили.
          А оказывается убили да не тех!
          И притом убили, да не те... Что же делать теперь будем...
          Что запишем в дознание?.  Что теперь скажешь?.
          Ты меня знаешь, мое терпение тоже не вечно. Все факты и свидетели
          говорят о том, что ты нам врал. Вот так и запишем.


                Картина седьмая
                23 мая 1591 года Углич
    
 Е.Вылузгин - Князь Василий, надо посоветоваться в одном деле.

 Василий Шуйский - Что за дело? Говори.

 Е.Вылузгин - У нас челобитная от Корякина Степашки - писца дьяка Битяговского
          о том, что он уличает царицыного конюха Михаила Григорьева с сыном в
          воровстве вещей дьяка из его дома и просит провести сыск сему делу..
               
 Василий Шуйский - Вы допросили Григорьевых, что они сказали?

 Е.Вылузгин - Все подтвердилось, они виновны. Что будем с ними делать?.
          Оставить так невозможно. Люди подумают, что можно и дальше грабить, 
          если защитить некому.

 Василий Шуйский- Ты прав, надо их взять под стражу и отправить в Москву, пусть
          там разбираются в судебном приказе и наказывают. Дай распоряжение
          стрелецкому сотнику и все бумаги к этому приложи, что бы с нас за то
          спросу не было.


                Картина восьмая
                24 мая 1591года - день.
                Углич Там же.

             Василий Шуйский, Елизарий Вылузгин, Клешнин,
             Митрополит Гельвасий, Мария Нагая, Протопопов Суббота,
             Толубеев Григорий, Юдин Семейка , подьячие, стрелец.

 Стрелец - Привели ещё одного, на которого ссылались другие.

 Клешнин - Давайте его сюда.

                (Входит приказной царицы Протопопов Суббота. )
 
 Елизарий Вылузгин - Назовись и расскажи нам, что ты знаешь про сие, что видел,
                что бы писарь мог твои слова записать .

 Протопопов -  Я приказной Царицы Марьи - Протопопов.
            Сам я не видел, как царевич порезался. Про это мне подробно
            рассказал ключник Толубеев Гришка.

 Василий Шуйский- А где Толубеев? Вы его нашли?

 Стрелец - Да, он здесь, их всех, кого называли, привели.

 Василий Шуйский- Давайте его сюда.

                (заходит ключник Толубеев).

 Елизарий Вылузгин - Ну что, что расскажешь?  Что ты говорил Протопопову -
           приказному царицы.

 Толубеев-  Да ничего такого я ему не говорил, сказал, что царевич Дмитрий
           порезался о нож, когда игрался с ребятами в тычку.

 Василий Шуйский - А ты что, сам видал, как то учинилось, или тоже кто-то
           рассказал.  Никто ничего не видел, но все знают!

 Толубеев -  Да не... я сам не видал,... меня там тогда не было,...
             мне сказывал Семенка... Юдин,...  который стряпчий у Марии
             Нагой..... Вот он... сам видел. Он тогда в тереме ...при царице
             Марьи был. И о том.... мне сказывал подробно.

 Василий Шуйский - Говоришь Семенка Юдин сам видел?

 Толубеев - Он мне так сказывал.

 Василий  Шуйский - Ну что ж, это хорошо, если сказывал. Где этот стряпчий,
                нашли его?  Если есть,  давайте его сюда.
               
              (Стрелец у дверей выходит и запускает стряпчего Юдина)

                Шуйский смотрит на него внимательно и говорит.

 Василий Шуйский - Вот твои приятели говорят, что ты им рассказывал, как Дмитрий
               зарезался, может и нам расскажешь......
               А для верности мы твои слова запишем, что бы не было ошибки.

 Семенка Юдин - Ничего такого особенного я им не рассказывал. Сказывал только,
               как было дело. А было то пополудни. Царица, как всегда, села    
             обедать у себя в тереме, а я в те поры стоял у поставца за ее    
             спиной. Делать было нечего, пока она кушала я и смотрел в окно,
             что на задний двор выходит. Там царевич с ребятами играл в тычку
             и накололся на нож. Вот это я и видел, как он по земле катался..

 Василий Шуйский - А о том, что ты увидел, сказал царице Марии?

 Семенка Юдин - Не успел я то сказывать, так как шум начался, прибежал один из
            жильцов царевича и сказал о том, что произошло. А потом у меня и не
            спрашивали. Это я потом своим приятелям рассказывал. 

 Василий Шуйский - А что ещё ты знаешь? Сказывали, что ты присутствовал 15 мая
            утром, когда Михаил Нагой с дьяком Битяговским ругался.
            Так то было, аль нет?

 Юдин -   Было такое... и не раз. Михайло Нагой часто спрашивал денег из казны
          сверх государева указу, а дьяк Битяговский ему отказывал, и лишнего не
          давал.. Михайло Нагой из за того постоянно ссорился и бранился с
          дьяком. И такое же произошло утром 15 мая. После этого Михайло Нагой
          ушел домой и напился... Мы уже к этому привыкли.

 Василий Шуйский - Все ясно. Отпускайте их. А вы все, если еще что вспомните,
                напишите челобитную.

 Вылузгин - (обращаясь к свидетелям) Подпишите ваши слова у подьячего и можете
            идти с богом,)
    (Юдин, Протопопов, Толубеев подписывают показания и выходят кланяясь)         

 
 Василий Шуйский - Ну вот теперь мы имеем восьмого реального свидетеля, который
           видел, как царевич умер. Четверо детей и четверо взрослых. И он
           самый главный свидетель, потому, что не связан с остальными и при этом
           еще и слуга царицы. Мы теперь точно знаем, как умер царевич
           Дмитрий,.. и знаем, что Битяговский с сыном и другими пострадавшими
           не имели к этому отношение - они совершено не виновны.
           И мы точно знаем, чья вина в том, что убили Дьяка Битяговского и
           ещё четырнадцать  человек. Я не ошибусь, если скажу, что это Царица
           Марья и её брат Михаил. Он больше всего виноват. Дело сделал он.      
           Остальные Нагие тоже, наверно, виновны, но не так, как Михайло.
           И теперь понятна  причина такого их отношения к дьяку Битяговскому.
           Так и доложим Думе Боярской и государю нашему Федору Иоанновичу.
           Пусть они решают, что делать с виновными.

           Ну а теперь надо собираться в обратную дорогу. Дело сделано.

 Вылузгин - А я прослежу что бы подьячие закончили всю свою работу и приготовили
           все записи, как положено. И ничего не забыли.

 Василий Шуйский - А ты, что теперь скажешь царица?. Расскажи своему братцу,
           да он и сам все это знает. Я дам ему один совет - пусть не
           упрямится и повинится. Государь наш Федор Иоаннович добрая душа,
           авось и простит его.

 Мария Нагая - Господи, что ж это такое, что за дело грешное учинилось, 
            Господи.!!!! Святой отче...  Митрополит Гельвасий, прошу тебя,
            заступись за братьев моих - бедных, червей земных, Михаила с братиею
            перед государем нашим Федором Иоанновичем!!! С великим прощением
            за них прошу, как Михаила Битяговского с сыном и жильцов побили и то
            дело учинилось грешное и виноватое!  Не прошу для себя ничего, за
            братьев своих прошу! Заступись  Митрополит !!!.

  Митрополит Гельвасий - На всё воля божья!. Молись и уповай на всевышнего.

 

                Действие третье

 
                Картина первая
                25 мая 1591 года Москва - Кремль
                Покои Царя Федора Иоанновича

 Царь Федор Иоаннович - Смотри Ирина опять горит в Белом городе, опять
              огонь бесовской.  Опять несчастные люди без жилья останутся.
              Такая красота была. Какой красивый город построили.
              Башни то какие красивые были. А теперь дым черный.
              Господи за что же кара сия.
               
 Царица Ирина - Федор милый, это не кара господня, это люди неразумные.
             Это все дела братьев Нагих, это они... всё не могут успокоиться,
             что их от государевой службы устранили. Извести хотят они
             наш род, погубить нас с тобой. И разлучить меня с тобой
             хотели.  Надо братца Бориса позвать, он знает что надо делать.

 Борис Годунов - (входит) Это нынче сестрица ты обо мне говорила?

 Царица Ирина - Да братец. Мы с Федором смотрим, как Белый город горит.
              Только закончили строить и вот пожар все уничтожает.
              Что же это такое?.

 Борис Годунов - Я для этого, государь, и пришел, рассказать, что делается.
             В трех местах подожгли супостаты. Я повелел устроить
             обыски и арестовывать всех подозрительных. Только что
             арестовали нескольких людей. Среди них слуга Нагих -
             Иван Михайлов и некий холоп ... банщик Левка. Их сейчас
             приставы допрашивают. Когда будет что то известно, я
                сразу все доложу.

 Царь Федор Иоаннович - Скажи мне Борис, почему это так происходит, почему
            люди Нагих, и не только они так недовольны тем, что мы делаем?.
            Неужели жестокости моего родителя были им более любы, чем моё
            смирение и терпение. Я сызмальства видел много не справедливости
            и жестокости в делах Иоанна, батюшки моего. Я так его боялся, что
            молил господа, что бы он меня не замечал, забыл обо мне. После               
            того, как он убил брата, я поклялся, если останусь живым, никогда
            не буду жестоким и несправедливым, как он. Почему же люди, которые
            не любят, что бы с ними были жестокие, сами чинят беззаконие и не
            справедливость? Мне сказывали, что много недовольных, что Мы   
            отменили для крестьян Юриев день. Ты мне объяснял тогда,...
            скажи теперь, так ли это важно, для земли нашей?.

 Борис Годунов - Я не буду утомлять тебя государь многими объяснениями и
            рассказами о том, как было давно. Скажу только, что при батюшке Царе
            Иоанне, многие годы царил страх. И среди землепашцев простых и среди 
            служивого люда, да и среди дворян наших. Тебе это ведомо.
            Разорения, неурожаи и другие беды многих  вынудили бросать и свои
            имения и свои насиженные дома, земли. От того нашей земле много
            неприятностей приключилось. И вот нынче люди немного успокоились,
            начали опять обживать свои усадьбы. Но вот понимание, что через год,
            он может уйти, заставляло  землепашца не очень обживаться на этом
            месте, не обзаводиться семьей, имуществом. А дворяне наши, понимая,
            что землепашец или работник все равно уйдет через год, заставляли его
            трудиться непомерно, что бы пока он есть, получить от него самую
            большую пользу. А в итоге, и те, и другие проигрывали. Усадьбы
            пустели, а слабые - малоземельные дворяне наши разорялись. Выгодно
            сие было очень богатым хозяевам. Уходившие от бедных дворян          
            крестьяне приходили к богатым, а те  поступали точно также.
            Но многие бедные дворяне не имели даже чем кормится и сами шли
            наниматься для пропитания. Теперь же понемногу усадьбы будут
            наполнятся людом, будут жениться и увеличивать число людей в
            имениях, добывая себе пропитание и нашим дворянам, а те будут и в
            казну платить и воинов снаряжать, когда следует.

 Царь Федор Иоаннович - А Нагие чем же недовольны? 
             Забыл что ли Афанасий Нагой, что его из плена басурманского         
             выкупили? Сидел бы он до сих пор в темнице у хана крымского.
      
 Борис Годунов - Справедливо молвишь, государь. А Нагие сожалеют о власти
             придворной, которой их лишили. Они хотели царствовать при   
             малолетнем Дмитрии, если бы от тебя смогли бы избавиться. 
             Но это мы им не дали сделать. Вот они и лютуют. Своё благополучие
             им важнее блага отечества нашего. Нагие, что б народ посадский
             поднять против тебя, государь, и обещают черни вернуть это право
             уходить. Живо еще на Руси старое желание бояр и князей удельных
             иметь власть, но нет понимания пользы отечества.
            
             Я для нашего дворянства этим указом про Юрьев день сделал больше,
             чем государи прежде за сто лет.  Одно мне не ведомо, как наши
             дворяне распорядятся этим. Станут ли добрыми хозяевами своим
             кормильцам, или вознесутся гордыней до небес и забудут все
             человеческие и божьи заповеди и будут искать только выгоду 
             сиюминутную. Сие не ведомо мне, а только есть сие в руках господних.
             Для блага дворянства нашего и для пользы отечества, надо было это
             свершить до конца. Начало тому заповедные годы были, когда ходить
             было запрещено. Мы только точку поставили в деле сем.   

.

                Картина вторая
                26 мая 1591 года Москва - Кремль

 Пристав - Ну что, холопья твоя душа, будешь признаваться или брать тебя на
           пытку, супостат ты проклятый.

 Банщик Левка - Что мне признаваться, вы и так ведаете, что то я подпалил -
                пожар устроил.

 Пристав - Сам устроил, аль кто надоумил.?

 Банщик Левка - Мне деньги за то дал Иван Михайлов, сказал что еще даст,
            если прилежно исполню. Я думал, что тот один дом сгорит, что
            Михайлов показал, а оно как занялось, так и пошло гулять.

 Пристав - А что он тебе еще говорил, для чего это надо, или от кого то исходит?.

 Банщик Левка - А я и не спрашивал, по что оно мне. Деньги дали и ладно.
                Не думал я, что так сильно займется и так много погорит.

 Пристав - Ладно, записали. Давайте теперь сюда Михайлова Ивана, что он скажет.

                (Стрельцы приводят Михайлова )

 Пристав - Ну что Иванушка, что скажешь голубь ты мой. Знаешь сево молодца,   
              аль отпираться будешь?

 Михайлов Иван - Кто не знает банщика Левку. Все его знают.

 Пристав - Замечательно. Вот и мы с ним познакомились. А теперь расскажи за что
         ты ему деньги давал, где взял деньги и кто тебя этому надоумил. И давай
         сразу договоримся - будешь молчать, пойдешь на дыбу. Будешь говорить,
         может живой останешься.

 Михайлов Иван - Чего мне на дыбу, что я злодей какой-то или разбойник. Мне
         приказал Офанасей Нагой, хозяин мой, что бы я нанял зажигальников,
         деньги дал. Сказал если не сделаю - прибьет. Вы знаете, какой у него
         крутой нрав. Что мне скрывать. Я человек подневольный.

 

 Пристав - Человек ты подневольный, а по твоей милости и вот этого "голубя" весь
           Белый город выгорел. Если я сейчас вас выведу в город и скажу, что это
           вы подпалили, знаете, что с вами будет.

               
               
                Картина третья
                28 мая 1951 года Москва - Кремль
           Царь Федор Иоаннович, Царица Ирина, Борис Годунов, Щелкалов

 
 Борис Годунов - Вот государь, дьяк Шелкалов после нашего дознания с
              поджигателями приготовил указ, который надобно по всей Москве
              зачитать и в церквях объявить. Зачитай сию бумагу Государю.

 Федор Иоаннович - Прочитай только самое главное, не надо все с самого начала,
                про Государь Всея Руси и прочее.


                Полный титул Московского царя в конце 16 века             

     " Божию милостью Царь и Великий Князь, Федор Иоанович, всея Русси
       Самодержец, Владимирским, Московский, Новгородский,
       Царь Казанский, Царь Астраханский, Государь Псковский, и Великий князь
       Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных
       Государь и Великий князь Новогорода Низовская земли, Черниговский, ,
       Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Лифляндский,
       Удорский, Обдорский, Когдинский и всея Сибирския земли и северные страны
       повелитель и иных многих Государств Государь и Обладатель ".

 Щелкалов - Хорошо Государь: Божию милостью Царь и Великий Князь, Федор
        Иоанович, всея Русси Самодержец. Пропускаю...
        И так, Офанасей Нагой велел своим слугам накупить многих зажигальников,
        а зажигати им велел московский посад во многих местах. И по иным многим
        городам Офанасей Нагой разослал людей своих, а велел им зажигальников
        накупать, городы и посады зажигать. И от того многие пожары учинится
        могут. Москвичи и люди в других городах должны быть внимательны,
        осторожны и о бо всем подозрительном сообщать городским властям и о
        людях подозрительных. Ну и там далее, как положено в конце. Божию
        милостью...

 

                Картина четвертая

                2 июня 1591 года - Утро.
                Москва Кремль,
                Покои Царя Федора Иоанновича.

        Царь Федор Иоаннович, царица Ирина, Борис Годунов, Князь Шуйский,
                Митрополит Гельвасий.

 Федор Иоанович - Я разумею, что сии бумаги следует отослать к Патриарху нашему
          и святым отцам и пусть они вкупе с боярами рассудят это дело. Как Ты
          считаешь, Борис, правильно то будет.

 Борис Годунов - Верно ты рассудил государь. Святые отцы в купе с боярами пусть
                примут решение. А мы их волю исполним.

 Федор Иоаннович - Князь Василий Федорович, Я хочу, что бы Ты мне сказал со всею
           честностью, как перед богом, так все было, как в бумаге сей сказано.
           Не Было ли в Угличе какого насилия над людьми с вашей стороны...
           дознания. Сами то люди сказывали, как написано, аль под страхом аль
           пыткою, те слова получены... По справедливости ли вы решали то дело.
            
 Василий Шуйский - Государь наш, Федор Иоаннович, я крест целовать буду, что
            никого мы не понуждали к словам тем. Люди сами сказывали, что им
          ведомо. Кто грамотен был, свои подписи оставили. Все свершалось при
          свидетелях и в присутствии царицы Марьи. Мы даже не взяли под стражу
          тех, кто явно был виновен в убийствах дьяка Битяговского с его людьми
          и самого зачинщика оного, Михайлу Нагого, памятуя Ваше государево
          слово, быть справедливыми. И все то чистая правда, на том буду крест
          святой целовать.
 
 Федор Иоаннович- Верю я тебе князь, спасибо за службу твою. Жалко мне братца
         нашего. Упокой его душу, Господь. Молю Господа, чтоб простил он его. 
 
 Царица Ирина - Верно Федя, умер твой братец сам, нет ничьей в том вины.
                А мы с тобой помолимся за упокой его души.

 Федор Иоаннович - Я попрошу Господа нашего Иисуса, что бы он был к нему
                милостив, за эту  смерть случайную. (Крестится)
                Идем Ирина, я хочу сходить в собор и помолиться за братца
                нашего и за погорельцев московских. Ты, Борис, им обещал               
                помощь, когда мы возвращались в Кремль. Не забудь.

 Борис Годунов - Да, государь, я приказал дать погорельцам деньги и отстроить
         заново их дома. Знаю я, что слух пущенный злобой неуемной Нагих, долго
         ещё будет гулять по Руси, всегда найдутся доброхоты дела наши очернить.
         Но ведает то Господь, что нет в делах наших черных, неугодных               
         Господу дел и мыслей.

 Федор Иоаннович - Спасибо тебе Борис... Люди не виновны, что такое несчастье
          приключилось. А виновных в том следует наказать по строгости,
          но по справедливости, кто в чем виновен... Правда Ирина?.

 Ирина - Правда Федор... правда. Вот и митрополит с нами. Он благословит
         дела наши и укрепит. А мы с тобой Богу помолимся.

 

 
                Картина пятая
                2 июня 1591 года Москва Кремль,
                Днем, после полудня

                Собор высшего духовенства и боярской думы.
                Царь Федор Иоаннович, царица Ирина, Борис Годунов,
               Князь Шуйский, Патриарх Иов, Митрополит Гельвасий,
                Дьяк Щелкалов, и другие бояре и духовные.


 Патриарх Иов - Несколько дней назад в Москву вернулась специальная комиссия,
          посланная государем нашим Федором Иоанновичем в Углич для дознания
          того, как приключилась смерть его брата - царевича Дмитрия и почему
          были лишены жизни 14 государевых людей и с ними государев дьяк
          Михайло Битяговский. Сегодня я хочу, что бы мы все услышали
          результаты этого дела.

      Наш главный дьяк Андрей Щелкалов зачитает вам текст угличского обыска.

 Дьяк Щелкалов - Комиссия наша, из мужей состоящая достойных, волею государя         
            Нашего Федора Иоанновича в Углич отправленная, совершила дознание
            тщательное.  Было опрошено 140 свидетелей люда разного, двоих -
            конюха царицыного с сыном за воровство имущества дьяка Битяговского
            было взято под стражу. После трудов праведных сих предоставлен
            сей доклад подробный:

                (разворачивает свиток и начинает читать)

     " Царевич Дмитрий, в среду 12 мая, занемог падучею болезнию.
       В пятницу ему стало лучше. Он ходил с царицею к обедне и гулял
       во дворе. В субботу, также после обедни, вышел гулять во двор с мамкою,
       кормилицею, постельницею и с молодыми жильцами. Начал играть с ними
       ножом в тычку и в новом припадке черного недуга проткнул себе горло
       ножом, долго бился о землю и скончался. Имея сию болезнь и прежде,
       Дмитрий однажды уязвил свою мать, а в другой раз объел руки дочери
       Андрея Нагого. Узнав о несчастии сына, царица прибежала и начала бить
       мамку, говоря, что его зарезали Осип Волохов, Никита Качалов, Данило
       Битяговский.
       Из коих ни одного тут не было, но царица и пьяный брат её Михайло Нагой,
       велели умертвить их и дьяка Битяговского, безвинно, единственно за то,
       что сей усердный дьяк не удовлетворял корыстолюбию Нагих и не давал
       им денег сверх указа государева. Сведав, что сановники царские едут в
       Углич, Михайло Нагой велел принести несколько самопалов, ножей,
       железную палицу, вымазать оные кровью и положить на тела убитых,
       в обличение их мнимого злодеяния. Под бумаги сего дознания имеется
       собственноручных 20 подписей, кто грамотен был и знаков прочих, а также
       подписи Архимандрита Воскресенского Феодорита и двух Игуменов
       угличских и духовника Нагих."

         (Закончив читать, дьяк скручивает свиток и смотрит на Партиарха.)

 Патриарх Иова - От нашего имени в дознании сем присутствовал и наш посланник,   
                Крутицкий митрополит Гельвасий. Я хочу, что бы он тоже сказал
                нам свое мнение.

 Митрополит Гельвасий - Все, что зачитал нам думный дьяк Щелкалов, сущая правда.
          Я присутствовал при том дознании и сам все то слышал и видел.
          Присутствовала при дознании главных свидетелей и царица Марья.
          Хочу объявить священному собору, что вдовствующая царица в день
          моего отъезда из Углича призвала меня к себе и слезно просила смягчить
          гнев государев на тех, которые умертвили дьяка Битяговского и товарищей
          его. И что она сама видит в сем деле преступление и молит смиренно, да
          не погубит государь ее бедных родственников.

 Патриарх Иова - Что ж, благочестивые пастыри духовные, Я не ошибусь, сказав,
          что мы все удостоверились не сомнительно услышанным,
          что жизнь царевича Дмитрия прекратилась судом божьим.
          Всё сие в руках Господних, и жизнь и смерть. Суд его Праведный.
          Также должны мы признать измену братьев Нагих, что Михайло
          Нагой есть виновник кровопролития ужасного, действовал по
          внушению личной злобы и советовался с злыми вещунами, с Андреем
          Молчановым и другими. Граждане Угличские вместе с ним достойны
          казни за свою измену и беззаконие.

        Закрывая наше собрание, хочу сказать, что мятеж Михайла Нагого и
        угличан то дело есть земское, в том ведает бог да Государь..., все
        в его царской руке и опала и милость. А мы должны единственно усердно
        молить всевышнего о царе и царице, и о тишине и благоденствии народа
        нашего! Аминь!

 
                Картина шестая
                3 июня 1591 года Москва Кремль,

      Царь Федор Иоаннович, Царица Ирина, Борис Годунов, Князь Шуйский,
      Патриарх Иов, Митрополит Гельвасий, Дьяк Вылузгин, Дьяк Шелкалов.

 
 Царь Федор Иоаннович - Ну что, святые отцы наши, и вы уважаемые бояре,
           Ваше решение мудро и справедливо. Я только буду надеяться и
           молить о том господа, что бы наказания, которые Вы выберете
           для каждого виновного, будут для них строги и справедливы.
           Мне предложили некоторые духовные лица, подвергнуть
           наказанию угличский колокол, что в набат звонил, говоря, что не
           подобает церковному звону собирать людей на не праведное дело.
           Я в том не очень разумею, но с этим доводом полностью согласен.
           Колокола наши должны народ на добрые дела звать, богоугодные,
           а не иначе. Бумагу с теми решениями Вашими я подпишу и с богом
           закончим сие дело.

 Патриарх Иов - Государь Федор Иоаннович, славно ты все это рассудил,
           Все духовенство наше и люд московский в том с тобой согласны.
           Борис Федорович исполнит исправно все сии решения, а нам отцам
           Духовным уже не до дел угличских. Сказывают хан крымский с
           басурманами многими уже в поход на наши земли собрался, да и
           шведы, ждут не дождутся, как бы урон нам сотворить в Пскове и
           Новгороде. Отправимся мы народ наш укреплять духом,
           молить о помощи наших святых воинов.
           А вас всех я благословляю на ратные подвиги во имя государя
           нашего и господа бога нашего!

 Царь Федор Иоаннович - А я хочу закончить сие радостным известием.
           Нынче царица Ирина получила от патриарха Александрийского, с которым 
           в переписке состоит, послание. Патриарх сообщает нам, что с оказией         
           отправил в Москву частичку мощей Святой Марии Магдалины, от руки
           оной перст. Вознесем же хвалу всевышнему за дар сей!
                Воздадим хвалу ему!

 
        (Направляется к Патриарху, подходит к нему за благословением.)
   ( Свет медленно гаснет и в темноте светятся нимбы икон и лампады возле них.
                Начинает тихо звучать церковный хор )               

                Конец первой части

                *  *  *  *  *