Часть 71
21 декабря 1937 года. Москва.
Утром звоню Варе. Спрашиваю, будет ли в читальне? Сказала, что будет: сначала на похоронах племянницы, а потом в читальне. О вчерашнем не напоминал. Пусть сама разберётся.
Днём был у Кучапина, занимались. Но занятия не шли у меня: думал о Варе. Ушёл рано, поехал в читальню прорабатывать Архангельского «Геологию и гравиметрию» и увидеть Варю. Народу много. Очередь. Варя заняла места. Чувствует себя виноватой, но виду старается не показывать. В 11 часов пошли домой. Пошёл провожать. Варя хотела сразу сесть на трамвай. Молчит. Но, к счастью, трамвая нет. Пригласил пройтись до Калужской площади. Варя стала рассказывать об Оле (она очень любит маленьких детей). Сначала серьёзная, злая. Затем немного разошлась. Морозно. За разговорами незаметно прошли Калужскую. Варя теперь не возражает. Разговорилась, неприятное состояние рассеялось. И в конце:
— Я унаследовала все плохие черты родителей: у отца — его национальное упрямство и невоздержанность, у мамы — гордость.
— Да чем же это плохие черты? Надо только знать, где их проявлять.
И при прощании, уже у дверей:
— Миша, прости за вчерашнее...
Как её не простить? И возможно ли не простить? Невозможно. И подтвердила сказанное горячим поцелуем.
Кое-что из политики. 16 декабря 1937 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила к расстрелу и привела в исполнение приговор за измену родине в отношении политиков А. С. Енукидзе, Л. М. Карахана и других, всего восемь человек.
23 декабря. Москва.
День рождения Любы. Приглашены Галя, Надя Черкасова с мужем Володей и различные Любины знакомые. Варя пришла поздно, заболела: лицо и руки покрылись крапивницей. Легла на кровать в комнате Любиной сестры. Посидел немного с ней. Посылает танцевать, хочет остаться одна... Но хочет ли? Как она своей двойственностью мучает меня. В конце концов, с помощью Любы всё-таки пригласили её к столу. Выпила. Крапивница почти прошла. Танцевали. В три часа разошлись. И почти до четырёх не мог расстаться с Варечкой у её подъезда... Да, надо иметь Варю полностью, я начинаю терять терпение. Страсть и здравый смысл говорят за это.
Долго тащился домой пешком по пустынным ночным московским улицам. Только дворники разнообразят мой длинный путь, очищая улицы от снега.
24 декабря. Москва.
Не выспался. А к вечеру опять поехал к Варюше. Танцевали под радио, объятия, поцелуи. Нет таких слов, которыми можно полностью выразить моё состояние и моё счастье. На других девчат смотреть не хочется. Что ж с того, что Варя некрасивая? Не картина же она и не для этого люди существуют... Варюша, Милашка!
28 декабря. Москва.
Сегодня сдавал очередной предмет «Экономика нефтяного хозяйства». Сдача затягивалась. Перед сдачей, в половине восьмого, позвонил из института Варюше. Она очень обрадовалась, говорит, что два раза уже мне звонила, и очень хочет пойти со мной в кино. Но... у меня сдача. Пригласила после зачёта приехать к ней. Только в 10 часов вечера я отделался: получил «отл». По предыдущим предметам: «Геология нефтяных месторождений СССР» (Лебедев) и «Геофизические методы разведки» (Иванов — сейсмика) — также получил «отл».
После сдачи — сейчас же к Варюше. Она весёлая, возбуждённая. Мешали её родители. Я вместе с Варей вслух читал некоторые места из книги Фейхтвангера «Москва, 1937». Эта книга, вышедшая довольно большим тиражом, разошлась меньше чем за один день. Кое-какие места у автора явно неверны, ложны, но местами своей прямотой автор просто удивляет: давно так не говорили в Москве. Читали Фейхтвангера и потому, что книга интересная своей прямотой и двусмысленностями одновременно, и потому, чтобы быть ближе с Варюшей друг к другу, чувствовать друг друга. Под радио немного потанцевали. Как хорошо быть с Варюшей, чувствовать её, говорить с ней. И всё это после того условия 5 декабря! Условились не видеться, и именно это табу привело к тому, что стали видеться ещё чаще. И можно ли после этого сомневаться, любит ли Варюша?
30 декабря. Москва.
Вечером встретил Варю у института на Пироговской. Пошли в театр Сатиры на «Опасный квартал» — одна любовная история с несколькими парами молодых людей, довольно весёлая лёгкая комедия. Варя взяла билеты заранее. Во время антракта, когда прогуливались в зале, говорили о завтрашней встрече Нового года, и в заключение разговора Варюша вдруг говорит:
— В институте я с тобой танцевать не буду. Хочу танцевать с другими.
— А если я хочу только с тобой?
— А я не хочу. Можешь тогда в институт не ездить.
Зачем это она говорит? Ведь она этого не хочет. Из гордости? Когда эта гордость уступит разуму? Но это было сказано между прочим, и на дальнейшем не отразилось.
Долго мёрзли в ожидании автобуса на площади Маяковского. Сотни грузовых и легковых автомобилей шныряют с ёлками: завтра встреча Нового года. Несмотря на позднее время (первый час ночи), улицы полны народа. Варюша сильно устала: сразу после института в театр — это изнуряет, поэтому я долго её задерживать не пытался. Завтра будем вместе и неизвестно, на чьей стороне окажется победа.
31 декабря. Москва.
К семи часам вечера я приехал к Варе. Вместе пошли к Любе за ней и её Альфонсом (как здорово Ванька назвал себя — название точно соответствует содержанию). Затем пошли к Наде Черкасовой встречать Новый год. Приехал Лёша Михайлов. Компания большая.
Пригласил Варю танцевать — не пошла. Говорит, что не хочется. А с Альфонсом пошла. Пригласил ещё раз. То же. Я разозлился. Варя хочет сделать вид, что я ей совершенно безразличен и своим поведением это подчёркивает. Но за столом изменилась. Хотела напиться, но не напилась... Устала. Пошли в маленькую комнатушку. В комнатке страстные поцелуи, объятия. Такой доверчивой она редко бывала. Разговор о будущем, о лете. Слышно, как Володя включил (на патефоне) заграницу: красивые различные фокстроты. Слышны крики, смех, пение... встреча Нового года. И мы с Варей будем в будущем так встречать Новый год, но у нас в СССР... настоящий социализм и нищенство ведь несовместимы.
Затем танцы действительно до упаду. Люба с Альфонсом пошли в институт на маскарад. Остальные раздумали. Раздумала и Варюша — победа за мной. Танцы и ещё раз танцы до опьянения... и поцелуи. Идёт встреча Нового года, но я пишу не о встрече, а о Варе. Да, я влюблён до такой степени, что всё остальное мне безразлично. Галя, Ира и многие другие. Но что они мне сейчас?
К утру все разошлись домой. На улице идёт снежок. Пошли пешком. Трудно расставаться у дома: от Вариных поцелуев кружится голова. Расстались с условием, что изредка будем видеться, а с двадцать третьего января — каждый день. Домой приехал в девять часов утра.
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/16/1264