Было это в пору студенчества. Кто же не помнит эти благословенные дни и годы, когда с одной стороны вам не хочется уйти из детства, а с другой стороны жизнь выталкивает вас за порог безмятежности, ставя одну задачу за другой и всё труднее выполнимой.
Не было это исключением для меня. Хотя была бедность, о которой можно бы сказать - нищета, организм уже проснулся, и хочется любви. Да при Советской власти и в глухой бедности вопрос о любви вполне даже стоял торчком и без промедлений.
Худо-бедно, была бы на столе "бормотуха" самого низкого уровня крепости. Таким вином было "Столовое вино". На втором месте или на первом находился "Солнцедар". Да хоть "Ркацители" или "Варна", "Вермут"! Голова моя болела от любого качества. Все вина отличались друг от друга только этикеткой. Казалось, все они изготовлялись по программе "Портвейна-72".
Главное, чтобы ударило сильно, и не отпускало в течение суток!
Девушки, конечно, воспитание имели определённое. Вырвавшись от папы и мамы на волю, став студентками, они в общежитиях быстро развращали друг друга. Наверно, многие из них к пятому курсу становились откровенными любительницами "побалдеть". В этой среде я и обитал.
Нельзя, конечно, сказать, что это походило на связи с проститутками. Проституток при Советской Власти можно было встретить только в Высшем Обществе. Нас, вместе со мной, туда не пускали. Там всё было покрыто мраком, потому что фотоаппараты были примитивно громоздкие, Интернета не было, видеоаппаратура имела размеры с велосипед.
Мы все были внизу, нас было не видно, поэтому прокуратура нами не заинтересовалась.
Но однажды произошло чудо. На вечер в наш институт неожиданно явилась целая стая студенток музыкального училища.
Красота их не была на бесподобном уровне, но от их вида так веяло культурой, что я полностью презрел наших будущих педагогов математики, физики и биологии.
Подъехал я во время объявления танца к одной из этой группы девушек, получил согласие, и мы закружились обоюдно неумело. Конечно же я сразу назначил следующий танец в повторном исполнении. Так мы и не отклеились друг от друга три танца, после чего моей знакомой стало неудобно перед подругами, что она так быстро нашла и не отдаёт.
Конечно, я с удовольствием перетанцевал сразу со всей комнатой в общежитии музыкального училища в количестве двух девушек. Обе они оказались очень добрыми и словоохотливыми, в отличие Риты.
К концу вечера я уже знал адрес общежития, номер комнаты, был приглашён в гости как можно раньше. Рита, с которой я танцевал первые три танца, была как-то в стороне от этого.
Но её однокомнатницы отзывались о ней только положительно, рекомендовали чуть ли не в жёны. Я был полностью только "за"!
Теперь оставалось как-то удачно подобрать день недели, час вечера и альбом, чтобы не выглядеть некрасиво назойливым. Всё получилось, как нельзя кстати. Все девушки были в сборе, все отдыхали, плюнув на ноты и музыкальные пассы.
Я сразу был поражён, увидев в комнате пианино. Боже мой! Как я мечтал научиться играть на этом инстументе! В принципе, я любил слушать, как играют музыканты. Но и самому хотелось.
Такая, вот, блажь была в моей душе. Рита играла на домре. За всё время нашего знакомства я так и не услышал, как она играет. Но я услышал, как играет Света на пианино! Для приличия я пригласил Риту на каток. Она сказала, что у неё нет коньков. У меня были. Мы появились в нашем доме. Рита померяла коньки, и они оказались ей впору.
В это время вошла в комнату моя мама. Такого свирепого выражения её лица я никак не ожидал. Она смеряла гостью уничтожающим взглядом, грубо приказала мне сходить за водой.
Я извинился перед Ритой, сообщил, что схожу быстро. Не знаю, что на мою мать нашло, но такой первый приём девушки мною не был запланирован.
Мы, конечно, сходили на каток. Но после этого вечера я уже ходил в общежитие к девушкам, как общий знакомый, то-есть, ничей. Я рисовал портреты Светы и Оли. Рита не позировала, смотрела волком. Видно, она тоже почувствовала, что я для неё - не принц. Через месяц хождений я почувствовал, что пора завязывать с этим знакомством.
Через несколько лет я приехал в Сарапул посмотреть на реку Каму, посетить тётку. Но тётка куда-то отлучилась, ночевать было негде. Поэтому я прогуливался по улице Советской. В каком городе только нет улицы с этим названием?
И вдруг я встретил Свету. Она так обрадовалась! Я тоже изобразил улыбку. Поговорили, вспомнили Риту. Рита не вышла замуж, живёт в Ижевске. Мне хотелось брякнуть, нельзя ли переночевать у неё. Но мой язык так и не повернулся в этом направлении.
Поздно вечером я ехал в автобусе, вспоминал этот вечер в институте. Один только вопрос вертелся у меня в голове - почему я не спросил Риту, на чём играют все её подруги.
Ведь Света так хорошо играла на пианино, а Оля так хорошо пела! И только Рита за весь месяц моих визитов ни разу не продемонстрировала своё мастерство.
Ижевск, 2012 год