Александр Сергеевич Пушкин сообщал этот рассказ за тайну Нащокину и даже не хотел говорить имени действующего лица, обещая открыть его после.
В Петербурге, при дворе, была одна дама, друг императрицы, стоявшая на высокой ступени придворного и светского значения. Муж ее был гораздо старше ее, и, несмотря на это, ее младые лета не были опозорены молвой; она была безукоризненна в общем мнении любящего сплетни и интриги света.
Пушкин рассказал Нащокину свои отношения к ней по случаю их разговора о силе воли. Пушкин уверял, что при необходимости можно удержаться от обморока и изнеможения, отложить их до другого времени.
Получилось так, что эта блистательная, безукоризненная дама, наконец, поддалась обаянию поэта и назначила ему свидание - в своем доме. Вечером Пушкину удалось пробраться в ее великолепный дворец; по договоренности с ней, он лег под диваном в гостиной и должен был дожидаться ее приезда домой.
Долго лежал он, теряя терпение, но оставить дело было уже невозможно, воротиться назад - опасно. Наконец, после мучительных ожиданий, он слышит - подъехала карета. В доме засуетились. Два лакея внесли канделябры и осветили гостиную. Вошла хозяйка в сопровождении какой-то фрейлины: они возвращались из театра или из дворца. Через несколько минут разговора фрейлина уехала в той же карете.
Хозяйка осталась одна. "Вы здесь?»- прошелестел её голос. И Пушкин предстал перед ней... Быстро проходило время в наслаждениях. Наконец, Пушкин, как-то случайно подойдя к окну, отдернул занавес и с ужасом увидел - уже совсем рассвело, уже белый день.
Как быть? Он наскоро, кое-как, оделся, спеша выбраться. Смущенная хозяйка повела его к стеклянным дверям выхода, но люди уже встали. У самых дверей они встретили дворецкого, итальянца (печки уже топят)...
Эта встреча до того поразила хозяйку, что ей сделалось дурно; она приготовилась лишиться чувств, но Пушкин, сжав ей крепко руку, умолял ее отложить обморок до другого времени, а сейчас выпустить его - как для него, так и для себя самой.
Женщина преодолела себя. В своем критическом положении они решились прибегнуть к посредству третьего. Хозяйка позвала свою служанку, старую чопорную француженку, уже давно одетую, и ловкую в подобных случаях. К ней-то обратились с просьбой провести из дому. Француженка взялась. Она свела Пушкина вниз прямо в комнаты мужа. Тот еще спал. Шум шагов его разбудил. Его кровать была за ширмами. Из-за них прозвучал его голос: "Кто здесь?". - "Это - я", - отвечала ловкая наперсница и провела Пушкина в холл, откуда он свободно вышел.Если б кто его здесь и встретил, то его появление уже не могло быть предосудительным.
На другой же день Пушкин предложил итальянцу дворецкому золотом 1000 руб., чтобы он молчал, и хотя тот отказывался от платы, Пушкин принудил его их взять.
Таким образом, все дело осталось тайной. Но блистательная дама в продолжение четырех месяцев не могла без дурноты вспомнить об этом происшествии. Это была внучка Кутузова, урожденная Тизенгаузен, дочка Хитрово Елизаветы Михайловны. Она была замужем за австрийским посланником Фикельмоном…