Леонид Афанасьев.
Памяти композитора и друга
Биография из Викепидии.
Леонид Викторович Афанасьев родился 20 августа 1921 года в Томске.
В 1940 году окончил Чкаловское ВАУ.
В 1943-1945 годах участвовал в Великой Отечественной войне, был командиром эскадрильи. Совершил 116 боевых вылетов, был тяжело ранен. В 1946- 1951 годах учился в Алма-Атинской консерватории (класс Е.Г. Брусиловского), в 1951-1952 годах- в аспирантуре МГК имени П.И. Чайковского.
Был консультантом творческой комиссии СК СССР.
Известен, главным образом, как автор песен.
Умер 5 октября 1995 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.....
------
Мы познакомились - как водится- случайно, в году 1985 или 86, точно уже не помню, но если постараться, можно договорится с памятью, восстановить хронологию тех лет, да не суть…
От нашей дружбы остались письма, поздравительные открытки, книга о жизни и творчестве композитора с дарственной надписью «С большим уважением и благодарностью Ирочке Р. Леонид Афанасьев» и добрые воспоминания.
Пластинки, к сожалению, не уберегла…
Дом творчества Советских композиторов, по простому- Дом композиторов, много лет находился в Карелии, на берегу Ладожского озера, недалеко от старого финского городка Сортавала.
Кто там только не отдыхал в те далекие советские годы. В рейсовом автобусе можно было увидеть с авоськой Беллу Ахмадуллину, а известные всей стране композиторы и поэты неузнанные гуляли по тихому, ухоженному городку, по магазинам, закупали спиртное, бывшее в восьмидесятых годах в большом дефиците, книги, сувениры, одежду.
Приезжали знаменитости из запыленной Москвы, Ленинграда, вдохновляла их карельская природа, чистота Ладоги, рыбалка, уютные беседки на берегу озера, старое шикарное строение и уют в огромном старом финском особняке у дороги, с традиционными посиделками, музыкальными вечерами, хорошей кухней, камином и бильярдом.
Каждой творческой семье на время летнего отдыха принадлежал свой летний домик с обязательным наличием музыкального инструмента, в тени густых зарослей, на самом берегу озера. Узенькие тропинки вели к ажурным беседкам, к мосткам, заросшим камышом и ивняком, у крылечек росли многолетние цветы, из открытых окон слышались звуки фортепиано- полный покой и единение с природой способствовали созданию северных шедевров.
Завсегдатаи Дома композиторов приезжали сюда много лет подряд и знали каждый прибрежный камешек, каждое ягодное место в соседних лесах, имели знакомых из местных жителей, которые снабжали творческих людей парным молоком и свежей ладожской рыбой.
Одним таким добрым ангелом-хранителем для семьи Леонида Афансьева как-то незаметно стала и я.
Разбирая свой маленький архив, перечитала все письма и как-то навеяло, захотелось "предать бумаге" воспоминания о нашей давней дружбе.
Больше всего меня поражало, что участник войны, боевой летчик, герой, поздравлял меня, совсем молодую женщину, с днём Победы, вот такой он был во всём- очень скромный, внимательный, обходительный, мудрый и добрый.
Уже вся страна засматривалась сериалами с его музыкой ("Тени исчезают в подлень" и "Вечный зов") и песнями, знали и пели наизусть, а он незаметно так приезжал на своей "Волге" в городок и даже не догадывался обратиться к чиновникам с маленькой просьбой залить бак бензина на обратную дорогу.
Коротенькие поздравления с днём Победы и Новым годом на открытках и длинные письма бережно хронятся в очень доброй книге М. Тероганяна о Леониде Викторовиче между страниц.
« С весной и Победой! Здоровья, успехов, благополучия и спокойствия. Леонид Афанасьев.»
«С праздниками весны и Победы! Здоровья, всех благ успехов и хорошего настроения на зло всем бедам! Обнимаем. Афанасьевы.»
«Дорогая Ирочка! Всех благ, здоровья и успехов тебе и твоим ребятам. Терпения, выносливости. Обнимаем. Л. и Л. Афанасьевы.»
«Здоровья! Всяческих успехов и благополучия! Лучшего (светлого!) будущего! обнимаю Л. Афанасьев.»
«Милую Ирину Александровну поздравляю! Здоровья, всех благ и всяческого благополучия. Леонид В. Афанасьев»
«Дорогая Ирочка и К! Здоровья вам всем! Возможного благополучия, сил, терпения в наше «весёлое» время!
Обнимаем Лора, Леонид»
«Дорогая Ирина Александровна! Очень рад был получить Ваше поздравление! Благодарю! Всего Вам самого наилучшего! Радостей и успехов, здоровья и всяческого благополучия! Получив теперь Ваш адрес, имею возможность написать. Телефон у меня есть, но это в наших условиях не лучший способ связи. Очень было обидно пропустить в прошлом году выезд в Сортавала. Перед самым выездом сильно разбили мою машину и я три месяца занимался только ей. Этот год тоже не очень красиво начался- с 30 -го нобря сижу дома в броне (в гипсе), сломал ногу. Но до Сортавала заживёт! Всего хорошего Вашему семейству. Леонид Афанасьев.»
«Дорогая Ирочка! С праздником весны и Победы! (Мы мощные победители!!) Всех благ Вам, здоровья, благополучия, успехов, терпения и сил!
К величайшему огорчению, нынче не удастся приехать в Сортавала, говорят совсем нет бензина, т.ч. можно от вас не уехать! Кстати, сейчас на ходу появилась мысль- может быть появится у Вас возможность прикупить мне 120 литров?!
Ирочка, извините за такую внезапную идею! Если это окажется возможным, дайте мне телеграмму, чтобы я успел выкупить путевки! Обнимаем Вас и Ваших милых деток! Це! Л. и Л. Афанасьевы. Ещё раз извините за внезапную идею! Л. »
И, конечно, я организовывала не только бензин, но и много другого, чего нельзя было просто пойти и купить в те времена всеобщего дефицита.
Перед приездом мы созванивались и все просьбы были всегда выполнены.
Только благодаря моим связям, заправляли бежевую «Волгу» Леонида Викторовича по самую пробку, при чём бензина, практически, не было, очереди на единственную в городе заправку выстраивались на сотни метров, машину с горючим ждали часами, но по волшебной записке от самого начальника нефтебазы, которую я организовывала, Леонид Викторович благополучно уезжал в дальний путь до Москвы.
Каждый приезд Афанасьевых был праздником для меня, Леонид Викторович поднимался на мой последний этаж, входил в квартиру, высокий, похудевший, я крепко обнимала его и чувствовала, что за прошедший год или два совсем сдал, но вида не показывает.
Он просто обожал моих детей и только благодаря его советам в доме появилось фортепиано, Леонид Викторович очень поддерживал моего младшего сына в его музыкальных способностях, прослушивал его и уже тогда сказал, что из ребёнка выйдет музыкант.
Он рассказывал о своем детстве и учебе, и, конечно, о войне, боевых вылетах, любви к небу, тяжелом ранении и госпитальной жизни в Баден-Бадене.
Его можно было слушать часами, он был удивительный собеседник и рассказчик и своими интеллигентными манерами напоминал мне моего папу.
Наверное, по-этому, наша дружба была такая светлая и чистая.
«Здравствуйте, Ирочка! Огромное спасибо за память и добрые слова! Долго молчал, т.к не был дома и со все огромной почтой познакомился только вчера и сегодня. До сих пор нахожусь в больнице, совершенно изнываю, конца этому не видно! Ведь уже пол года!! Сортавала моя опять плакала! На два дня отпустили домой немного привести себя в порядок, я уже хожу, завтра опять отвезут меня в мой «каземат».
Вот не думал ни гадал, что окажусь в таком положении….Болезнь такая, что распозновали её два месяца. Сплошные анализы, диагностика, эксперименты, всё это касается сердца и лёгких. Я так мечтал, что опять поедем в ваши края и всё так неожиданно произошло! Если доживём (в чём уже многие сомневались)то конечно на будущий год приеду. Жаль, что не увижу вашего праздника. Ваше письмо, по видимому, у кого-то долго где-то носилось и поэтому затерялся номер Вашей квартиры. Пишу наугад. Извините. Но думаю, что письмо Вас найдёт. Желаю Вам всего доброго и всяческих благ и успехов! Привет деткам!
С уважением. Леонид Афанасьев. 23.6.90.»
«Ирочка, дорогая, здравствуйте! Ужасно стыдно, что столько времени не мог написать Вам. Мы с Лорой потрясены случившимся у Вас несчастьем. Как это могло быть? Почему? Есть ли какие сведения, кто?!
Чудовищное время! Я нынче не выписал ни одной газеты, противно. По телевидению то же самое - один мрак и безысходность. Преступность растёт по часам, а наши герои чудо-правители каждый раз констатируя, сообщают нам факты. И что ещё будет хуже?! Подонки!!!
Мы с Лорой нынче весьма и не один раз приболели, я по старости и со своими фронтовыми болячками, а Лора неизвестно отчего, но отлежала полтора месяца.
Было трудновато.... у меня, к счастью, есть ещё и работа, наш нескончаемый «Ермак», но нужно было всё делать и остальное, дом, магазины, готовка, врачи и пр., и пр. А голова-то занята делом. Слава Богу, сейчас всё наладилось.
После долгих исследований, анализов, выяснилось, что у Лоры ничего страшного.
У меня - же так и должно быть, конечно основное- нервы- псих!!
Сейчас, с 5-го марта, живём в своём загородном офисе. Долго сюда не ездили. Были морозы, дом почти не отапливался, интриги с соседями из-за котельной, заносы, дороги почти не чистили.
Сейчас наслаждаемся спокойствием, красотой природы.
Закончил 4-ю симфонию (к 50-летию Победы). Никто не мешает, бежать некуда.
В Москве бы я еще сидел над ней месяца два!
Не хочется, но в понедельник, 27-го, придется ехать в столицу. Будь она…не ладна.
У нас ужасно- грязь, толчея, суматоха. Только сидеть дома и никуда не высовываться. Что за жизнь настала!?
Думали-ли мы, что так всё будет? А что дальше? Просвета не видно.
Всё, милая Ирочка, наскулился.
Привет ребятам. Нежно обнимаем.
Я и Лора.»
В тот приезд я навестила их в Доме композиторов, мы сидели в уютном дачном домике, пили чай с вареньем, Леонид Викторович как раз дописывал музыку к фильму «Ермак». Мы с Лорой тихонько сидели в мягких креслах в сторонке, я слушала, как он колдует над клавишами, любовалась его профилем, а потом композитор играл для нас.
Звучала музыка из старых любимых сериалов «Тени исчезают в полдень», «Вечный зов», "Дело было в разведке", "Неподсуден", время пролетело незаметно, тихий вечер превращался в белую ночь и нужно было ехать домой, эта наша встреча стала последней.
Потом были только грустные письма.
«Милая, хорошая Ирочка! Пишу срочно, т.к. время уходит и я не властен его остановить.
Не буду распростронятся о нашем житье-бытье, оно примерно у всех одинаково. «Весело!»
Увы, плачу, скорблю, но в любимом Сортавала нам быть не суждено!…
Все в нашем «Союзе» хотели нам помочь, но у нас Союз и Музфонд банкроты.
Мы, композиторы, безработные бездельники, для нас с Лорой поездка в Сортавала должна стоить 15000 руб?! Этого у нас сейчас нет и не было.
Мы жили, как хотели и запасов не копили.
Гуляли!
Конечно очень грустно, что я не увижу Вас….и всех прелестей природы!
Я так привык к вашим местам! А нам всё время грозят полным изыманием нашего Дома творчества «Сортавала».
Пытался дозвониться к Вам по телефону, но тщетно!
Наш сервис!! Решил срочно писать.
Обнимаю Вас нежно и ЦЕ!
Напишите мне, может Вы знаете, как к Вам можно дозвониться!
Привет от Лоры, нежный привет детям!
Обнимаю еще раз! Леонид Афанасьев.
11.06. 92г. Москва.»
«Ирочка, с Новым годом Вас! Дай Бог, что бы он был добрее и спокойнее!
Спасибо за письмо. Я уже почти никому не пишу. Не могу!
Для меня уже всё кончено, дело в сроках.
С марта месяца в больнице на искусственных почках.
Сколько это может продолжаться, ни кто не знает.
Говорят- сколько вытерплю. А ни сил, ни желания уже нет!
Вот, Ирочка, не думал, что так буду завершать свой земной путь.
Извините, больше писать не могу!
Ещё раз всех благ, здоровья и терпения!
Обнимаем Вас! Леонид, Лора. 25 дек. 94г.»
Это было последнее письмо.
Мне было ужасно грустно осознавать, что ничем не смогу помочь этому замечательному человеку, да и медицина была уже бессильна.
В мае 1996 года я получила печальное известие от Лоры, где она сообщала, что Леонид Викторович ушёл из жизни в 1995 году.
В конверт она положила фотографию, где они такие молодые и влюблённые в 1971 году в Рузе.
4-5 января 2012
Хельсинки.
Ирина Романова
=