- Алло! Аленка! Мать Тереза ты наша. С наступающим! Успела пол Львова подарками одарить, а мир СМС-ками, как пушистым снегом засыпать? Вот звоню. Долетело и до Питера твое теплое слово. И так кстати.
- Зин? Сколько лет, сколько зим! - срифмовала Елена Алексеевна, узнав голос одноклассницы Кошкиной, по мужу Колумбовой.
- Я так рада, Кошка! Как ты?
- На пенсии, болею, одна!
- А почему одна, а где Колумб твой? Америку все-таки решил открыть, к внукам подался на праздники в Новый Свет?
- Если бы, Ленок. Уплыл мой Христофор, котяра мартовский, на ближайший остров, Васильевский. Молодую аборигенку, паршивец, приласкал или она его; мореплавателя плешивого, пригрела. А я одна - вся в слезах и соплях. Тебе первой о своем горе сообщаю, даже детям не звонила, зачем им праздник портить? Счастливая ты, Ленка, твой Виталий никогда кобелем не был, ты с ним, как у Христа за пазухой, нежишься. А мой ходок еще тот! Последние годы я спокойна была - посмотрю на него: лысый, толстый и в-остальном никакой. Кому такой нужен? Думала, наконец-то к старости угомонился. Радовалась, дура. Год назад угодила я в больницу с микроинсультом. Сразу мудрость нашего народа на себе проверила: "Муж любит сестру богатую, а жену здоровую!". Это тебе, подруга, повезло. Виталий - главврач, чуть что у тебя кольнет, небось, вся больница перед тобой на задних лапках бегает. А мой... Выписалась я, а его как подменили! Ласковый такой, заботливый, подарками завалил. Месяца за два до Нового года вдруг замечаю - на работу наряжается, как на праздник; трусы, майку новые надевает. Похудел. С телефоном даже в туалете не расстается, все производственные вопросы решает. Я губу раскатала, бдительность потеряла, пока на его кипельно - белых трусах волосину кудрявую черно-цыганскую не обнаружила. Скандал ему закатила. А он... , - в трубке послышались горькие рыдания. - А он... собрал вещи и отчалил навсегда. На развод, сволочь, подал. Тридцать лет жизни - коту под хвост! Теперь я опять Кошкина. Фамилию его американскую слышать не могу! И Америку ненавижу. Счастливая ты, Ленуся! Твой-то с тебя пылинки сдувает. Хотя проверено электроникой: все мужики - примитивные самцы! И твой не лучше! Присмотрись к нему, принюхайся! Не пахнет ли он молоденькой медсестричкой.
Слезы подруги слились со слезами Елены Алексеевны и выпали обильным дождем на все пространство СНГ. В голове Елены Алексеевны не укладывалось: как можно было бросить Зинулю, первую красавицу класса, золотую медалистку!? Как сейчас выглядела Кошкина, она не представляла, - в памяти сохранился образ черноокой модницы, серьезной студентки санитарно-гигиенического института.
"Студенточка, заря восточная,
Под липою, я целовал тебя!",
- пел ей под гитару красавец Колумбов - будущий моряк торгового флота.
«Вот горе так горе, бедная Зинуля! - думала Елена Алексевна, вспоминая свои неприятности. - Ну заболела вчера, ну кашель, температура, до Нового года несколько часов, а Виталий до сих пор на работе, - новогодний праздник в коллективе! К внукам не забыл бы заехать - подарки подарить. Я вот тоже одна».
Все это, и слова утешения Зинаида так и не услышала. Связь прервалась. В трубке продолжали казенно хныкать бездушные гудки.
«Надо Кошкину в гости пригласить, пусть развеется», - вытирая слезы, подумала растроганная Елена Алексеевна.
Раскашлявшись, она чуть не пропустила поздравление российского Президента. В прошлом году разница во времени с Россией составляла час, было так удобно: под знакомый бой курантов в этот час провожали старый год, и как после исповеди, с легкой душой встречали свой самостийный. А в этом году от России отделились еще одним часом.
"Если таким темпом дело пойдет, то с утра придется лет через десять за стол садиться, - усмехнулась Елена Алексеевна. - Зато все, даже мелкие грешки, успеем смыть шампанским, и замаскировать селедкою "под шубой" .
"Где же Виталий, загулял?» - Елена Алексеевна вспомнила, как сегодня утром муж старательно собирался на свой больничный новогодний корпоратив, надел новый костюм, рубашку с золотыми запонками, модный галстук и даже ... новые трусы; как тщательно брился и щедро душился дорогим французским парфюмом, подарком московской подруги.
«Какой же красивый, мой Виталик, хоть ему уже за пятьдесят, а в пышной шевелюре нет ни одного седого волоса! Сегодня он выглядел лет на сорок, не больше», - Елена Алексеевна выпила бокал вина. Голова закружилась в вальсе с мыслями. Ее осенило-ведь в последние две недели супруг разговаривал по телефону исключительно на балконе, приходил с работы на два часа позже, был подозрительно ласковым.
«Неужели мой Лапуша - примитивный самец? Не может быть!» - Елена Алексеевна припомнила, как в прошлом году проведывала свою коллегу в его больнице. Как любовалась молоденькой медсестричкой в прозрачном халатике, глядя на ее маленькие ручки с красивым маникюром.
«Этого не может быть!» - женщина попыталась избавиться от дурацких мыслей.
По телевизору шла передача о знаменитом актере. В свои 88 лет он раз в месяц играет главную роль - Дон-Кихота. Какой молодец! Восхищение исчезло с появлением на экране молоденькой жены актера, с которой он счастливо жил последние пять лет. Елена Алексеевна, выключила телевизор, подошла к зеркалу. "Из молодого, веселого , юного, стал я угрюмым, больным и седым!" - прямо про меня!
- Мама, с наступающим! Папа поздравил нас. Таня и Алешка в восторге. Спасибо за подарки. Выздоравливай! Встречай, минут через пять он будет дома, поехал на такси! - радостно прокричала в телефонную трубку дочь.
"Слава Богу! А то лезут в голову дурацкие мысли. Мой не такой. Это кругом козел на козле. Мой не седой, и бес в его ребро не залезет!".
«З новим роком!" - закончил свое поздравление президент Украины.
- С Новым годом, родная! - вручая пакет с подарками, улыбался Виталий.
- Наконец-то! Я уже с ума схожу! - любуясь мужем, прошептала Елена Алексевна.
На душе обосновался покой. Радуясь подаркам, она отметила, что внимательный муж исполнил все ее мечты. Все хорошо! Единственная рюмка водки свалила с ног утомленного супруга. Вешая в шкаф помятый костюм, Елена Алексеевна заметила на пиджаке длинную белую волосину. Покой моментально соскочил с души. На рубашке мужа ярко пылали следы от красной помады. На дне пакета с подарками удивленная Елена Алексеевна обнаружила чужую губную помаду. Слезы всех обманутых женщин не давали дышать и душили до утра. Перед глазами вереницей проплывали стройные голубоглазые блондинки - медсестры, с огромными силиконовыми грудями и губами. Красный дракон громко клацал зубами и дышал огнем.
- Алло, мамочка! С Новым годом! Какие Вы с папой молодцы, столько для нас подарков приготовили. А папа просто артист! Представляешь, он приехал в костюме Деда Мороза, в длинной, расшитой узорами шубе, в валенках! Бородища до колен и такая пышная, что Алеша вцепился в нее и выдрал клок! Мы этот клок на верхушку елки, как память о Деде-волшебнике, повесили! Танюшка, удивляюсь, поверила, что Дед Мороз из самого Великого Устюга. Мы-то думали, что в восемь лет она уже в настоящего не поверит. Мама, я папе щеки губной помадой намазывала, посмотри - куда он мою помаду положил, жалко, если потерял. А подарки тебе понравились? Мы с папой целых две недели секретничали, но все, о чем ты мечтала, тебе купили. Ну пока! Не болей! На Рождество придем!
Елена Алексеевна поцеловала спящего мужа, бережно взяла длинную белую волосину и ... повесила на елку.