- Скажи, отец, отчего князья наши удельные побежали принца-иноверца себе во главенство звать, на престолонаследине зачем его благословляют?
- Не они первые. До того королям с запада на поклон ходили, рати у них клянчили – хотели заморской сталью да русской кровью у власти стольной усидеть. До того – о орду татарскую подарки возили, у ног ханских за ярлыки княжьи грызлись, как собаки помойные за обглоданную кость. А до того урманским татям земли богатые обещали.
- Отчего же они к иноземцам на поклон шли? Разве не руссакой земли они дети?
- Им родина там, где сытнее кормят, громче хвалят, да веселее потешают. Медный грош стал им родиной.
- Отчего же они чужой силы взаймы получить тщатся, что у запада, что у орды?
- От того, что нет у русской земли для татя-разбойника силы. Ни силы, ни земли для могилы. Вот и скрывают свою нищету да немощь холопством да лестью.
- И что теперь-то будет?
- А ничего. Сильный князь ратью силен, а не шавочной лизучестью. Будет таков – разгонит свору. Будет слаб – себе сам могилу сготовит в песьем брюхе: загрызет его свора, как немил станет, сами побегут другому владыке пятки лизать.
- А будет ли нам от Руси сильный князь?
- Если и растут собаки средь волков, то волки среди собак – никогда. Не в песьей воле нам князя ждать.