Пожалуй, это самая трудная глава для описания.
Итак. Был вечер воскресенья. Девочка заканчивала свои обычные приготовления к рабочей неделе. Вдруг в полной тишине чей-то голос громко назвал её имя. Голос не внутри, а снаружи и очень чётко. Вначале она замерла от неожиданности. А потом подумала: «Ну, всё, умру». В народе существует поверье, что кто услышит вот так своё имя, тот скоро умрёт. Девочка про это тоже знала. И не успела она так подумать, как голос снова её позвал.
Девочка в плохое верить не хотела. Поэтому, отбросив грустную мысль, решила вдруг прослушать запись «Покаянного канона» Андрея Критского, которую она купила в монастырской лавке, когда ездила в монастырь. Читал канон Патриарх Пимен.
От этого, или от чего другого, но у Девочки хлынули беспричинные слёзы. Внутри росло ощущение невыразимого счастья, и в то же время – невыразимого горя. Всё это смешение чувств было ни на что не похоже и не поддавалось объяснению. Слёзы не останавливались, текли сами собой. Это и плачем назвать было нельзя. Час, другой, третий, а слёзы всё не прекращались. И поняла Девочка, что сейчас наступает какой-то переломный момент в её судьбе.
Снова тот же голос, только уже изнутри спросил её: «Да?» И этот вопрос она сразу поняла, всю его суть. И Кто спрашивает – тоже поняла. И, не раздумывая и не сомневаясь ни в чём, ответила: «Да».
После этого перед ней как бы на воздухе возникла женщина с широким платком на руках, а за ней – тысячи людей, стоящие как бы таким расширяющимся, уходящим вдаль клином. И не успела она всё это рассмотреть, как всё, что было перед ней: женщина, все эти люди – мгновенно вошли в её сердце.
Девочке стало физически плохо, может быть, сильно поднялось давление. Но вместе со всем этим вошла необыкновенная ясность и большая сила.
Ясность заключалась в том, что Девочке стало совершенно понятно, что все блага земли не стоят ничего для души. Что тот, кто не привязан внутри к стремлению земного благополучия в самом обыденном понимании, тот – счастлив и свободен. Что жить нужно не ради земных целей, а как душа велит. И многое ещё стало Девочке ясно в этот момент.
А сила заключалась в том, что она поняла, что отныне никакие блага мира, никакие страхи не помешают ей делать и жить так, как велит душа, а не по общепринятым законам.
Она не хотела больше «жить наполовину», разрывая себя между работой и стремлением к исследованию того невидимого мира, который назывался Бог и человек. Она и сама желала быть ближе к Богу, насколько это было возможно.
В то же время Девочка осознавала, что она совершенно ещё ни к чему не готова, и что Бог «выдернул» её из мира на каком-то пограничном пределе, как «можно раньше». Так она ощущала всё это внутри. И в то же время Девочка испытывала чувство несомненной, счастливой ясности.
Утром она написала знакомому монаху о том, что желает принять монашеский постриг, и попросила его о помощи. Вскоре он ответил, что уж если она так твёрдо решила, то для прохождения положенных испытаний может отправиться в N-ский монастырь (и он назвал ей два женских монастыря на выбор).
Она, даже ещё не прочитав его ответа, уволилась с работы и отправилась к председателю Арбитражного суда с заявлением отозвать её документы из Администрации Президента, поставив в известность, что она отказывается работать судьёй. К вечеру того же дня она сдала квартиру внаём, взяла билет на вечерний поезд и уехала в монастырь.
Девочка в организационных и обрядовых вопросах православия была девственно чиста. Она не подозревала, что для поступления в монастырь необходимо получить направление правящего архиерея, ещё какие-то бумаги. И много чего она ещё не знала. Но не было в тот момент на земле такой силы, которая смогла бы её остановить.
В монастырь она приехала только с личными документами и трудовой книжкой. На проходной для решения этого «странного» вопроса вызвали благочинную. Девочка вгляделась и узнала в ней ту самую монахиню, которая когда-то проводила экскурсию в монастыре в Печорах, когда Девочка туда впервые приехала по зову сердца. Ту самую монахиню, в лицо которой она тогда так пристально вглядывалась, пытаясь понять существо и образ монашеской жизни.