14.
Я пришел на место встречи первым, как мне показалось сначала. Однако, зайдя за угол, как в первый день встречи с четверкой, я увидел худощавую фигуру молодого человека в знакомом спортивном костюме. Это был Тёма. Его худощавое лицо впервые за долгое время, наполнилось каким-то смыслом, хотя, может мне это лишь показалось, наполнилось жизнью, не смотря на то, что было оно желтовато-синего цвета. Свет освещал лишь правую половину лица, отчего ясно стало видно, что прежде пухленькое лицо его, стало худым, кожа облегала его череп, слегка свисая вниз. Увидев его, я не поверил своим глазам, но фраза приветствия с его стороны привела меня в чувство:
- Привет. Что, не узнаешь старого друга? – сухим и огрубевшим голосом, но спокойной интонацией произнес Тема.
В этот момент я кинулся к нему навстречу, побежав со всех ног, обняв его за шею обоими руками с невероятной силой, но выглядело это все по-ребячески.
- О-о! Задушишь, не надо так сильно! – сквозь смех прокричал Артем.
Отцепившись от него, я на эмоциях, заглушивших сознание начал расспрашивать:
- Как? Где? Откуда? Ты же вроде должен лечиться в диспансере? Ты сбежал что ли? – постепенно отходя от впечатления, возвращаясь в реальность за время произнесения этой фразы, сказал я.
- Да, сбежал. Соскучился я по Вам, братцы, - переходя на слезы, сказал он.
- Зря ты сюда пришел, - окончательно вернувшись в сознание, сказал я, смотря на него исподлобья.
- Почему?
- А сам не догадываешься?
- Из-за герыча что ли? Так это все в прошлом, меня же вылечили, все завязал! Честное слово!
- Наркоманов бывших не бывает! Сколько ты там пролечился? Две недели? Толку с них?
- Я тебе клянусь, что не буду колоться!
- Было бы чем тебе клясться! Один раз уже обещал, что с наркотой завяжешь, а толку, только усугубил все это дело!
- Брат, но я же обещал, что в рот не возьму, а про колоться я не упоминал, а сейчас говорю, что связываться вообще с наркотой не буду, поэтому себя считаю чистым…
- Чистым подонком! Всех на уши поставил, искали тебя не понятно где! – почти на крик перешел я.
- Так я же неподалеку отсюда кололся, во-он в том подвальчике, - указывая на него пальцем, промолвил Тёма.
- Нет, брат, ты мне не брат уже вовсе, и навряд ли тебя твои родные братья примут. Лучше уходи скорее, да на глаза больше не попадайся…
- Но, почему?
- У нас с Семой недавно был очень серьезный разговор по поводу тебя…
Не успев договорить фразу до конца, меня перебил знакомый голос, раздавшийся за моей спиной:
- Что за кипиш? – произнес Сема.
Зайдя в наш закуток, и увидев Тему, Семен оказался в некотором ступоре и застыл в оцепенении. Тёма несмело промолвил фразу приветствия, прервав мой рассказ. Я обернулся и увидел Сему и Васю позади себя. Я было хотел кинуться к братьям навстречу, поздороваться, обняться, поскольку мы действительно давно не виделись, но посмотрев в глаза Семена, я увидел наливающиеся кровью капилляры, он стиснул зубы, начав играть скулами своего лица, всё существо его было переполнено яростью, но несмотря на это, он всё более продолжал накапливать гнев. В этот момент я понял, что что-то необратимое обязательно должно произойти.
Я обернулся, посмотрев на Тёму. Недавно появившаяся улыбка на его лице при виде братьев ныне исчезла с его лица. В глазах появился страх, и Артем попятился назад, что было роковой его ошибкой. Снова посмотрев на Сему, я увидел, что тот готовится к броску, как кобра, атака которой молниеносна и смертельна. В этот момент я прокричал:
- Дракой ничего не решить! Стойте!
И рука Семена убрала меня с его пути, как невесомую пушинку. Сема двинулся навстречу брату. Я, потеряв равновесие от толчка, упал на спину, задев головой, довольно сильно, кирпичную стену, отчего у меня на затылке начала проступать свежая кровь, в глазах потемнело, и встать я уже не мог. Ко мне бросился Вася, приподняв меня с земли, закрыв своим платком кровоточащую рану.
Но мне уже было не до своих травм, так как братья сцепились друг с другом. Семен напал первым:
- Ах, ты, сука! Ты что же творишь, а? Наркотой он баловался, и что?!!- в беге на пути к Тёме прокричал Семен, приготовив правую руку к удару.
Первый удар прилетел к адресату прямо в челюсть. От этого Тёма отошел еще на два шага, закусив разбитую губу и выплюнув порцию крови.
- Ты что творишь? Я же пообещал, что завяжу! – произнес Артем довольно спокойно.
- Молчи, тварь! Не желаю с тобой разговаривать! – цепляясь в глотку, прокричал Сема.
- Стой! Сядь! Поговорим! – задыхаясь, сиплым голосом попытался сказать Тема.
- Убью! Тогда точно колоться не будешь! – усилив хватку, сказал Семен.
Собрав последние силы, Артем разжал руки Семы, начав атаковать, с каждым ударом по лицу говоря по слову:
- Сядь!.. Успокойся!... По-го-во-рим!
Семен все дольше отходил назад. Видно было на его разбитом лице, что он теряет сознание, но ярость помешала ему остановиться, что привело к фатальному исходу сценария. У брата страх постепенно, с действием адреналина, стал сменяться на злость и желанием мести за разбитую губу. Остановить их уже никто не был в силе.
В очередной раз получив удар, Семен вплотную приблизился к тому месту, где раньше находился палисадник, огороженный арматурными столбиками, торчащими из земли на полметра, между которыми, как плетень, проходили стальные прутья, а в самом ограждении находились обломки кирпичей и всякий строительный мусор.
Именно тогда я понял, что если Тема ударит брата еще раз, то тот упадет прямо в этот мусор, что может закончиться серьезными травмами, но самого плохого я и не предполагал. Не раздумывая и не обращая внимания на головную боль, страшную до невозможности, я кинулся к Теме, дабы остановить его, но не успел буквально на долю секунды. В тот момент, когда я прыгал на Артема, он совершил страшную ошибку, ударив Сему в последний раз, отчего тот упал на строительный мусор, разбив голову о кирпичи, а арматура из оградки проткнула его грудь. Все присутствовавшие поняли, что это конец.
Воцарилось молчание. Тема упал на колени, сбросив тем самым меня со своих плеч. Вася сидел у того места, где я разбил голову и тихо плакал. Я лежал на боку, рядом с телом Семена, которое еще кровоточило, и был не в силах подняться.
Артем находился в истерике. Рыдая, что есть мочи, он подполз на коленках к телу, гладя брата по волосам, лицу и рукам. Глаза его были выпучены настолько, что, казалось, через мгновение вылетят из орбит. Зрачки были расширены до такой степени, что почти не было видно радужки. В очередной раз, проведя своими дрожащими с невероятной амплитудой руками по телу брата, Артем подорвался с места и побежал в неизвестном направлении со всех ног.
Я лежал на земле в том же положении, в котором меня оставил Артем, плача, не до конца осознавая, что здесь все-таки произошло, не имея сил подняться и пойти, куда глаза глядят. Все казалось как-то наиграно, неестественно и неправильно, но все же это было. Казалось, что этого не должно было произойти, все должно было быть по-другому. Они должны были просто сесть и поговорить и не более того. Все должно было быть решено словами. Артем должен был бы снова отправиться в клинику, вылечиться и жить спокойно. Должно было быть все именно так и никак иначе, хоть я и сам признавал, что наркоманы неизлечимы, тем более учитывая силу воли нашего наркомана. Какой-то бред получился!
Я подполз к Семену, прошарив по его карманам, найдя в них телефон. Окликнув более или менее успокоившегося Васю, я кинул ему мобильник:
- Лови! Теперь он твой. Позвонишь в скорую, когда я уйду, не хочу, чтобы меня примазывали к трупу, к тому же у меня кровь на руках, а здесь помыть их негде.
- Я не хочу никого вызывать! Меня же загребут!
- Ты чистый, на твоей руке только немного моей крови и то, ее вытереть об землю можно.
- Все равно, страшно.
- А кому нет?! Страшно будет, если тело здесь сгниет!
- Хорошо, вызову. Только ты не бросай меня, братишка, я ведь теперь один, как бы, а ты, Мить, мне действительно братом стал.
- Убедил, - опираясь на руки, пытаясь встать, подмигнул я Васе.
Встав окончательно, я подошел, слегка прихрамывая после падения и немного шатающейся походкой, оттого что кружилась голова, к сидящему на земле брату, похлопав его по плечу, отправившись восвояси.
По дороге я понял, что в таком виде мне возвращаться домой нельзя. Благо одежда была только в пыли, ее я только отряхнул, а руки и голова были в моей и Семиной крови.
Зайдя в какую-то подворотню, я обнаружил бочку с дождевой водой. Я подошел к ней, окунул голову прямо туда, вымывая кровь руками из волос, затем помыл и руки, протерев влажными руками не очищенные до конца от пыли джинсы. Посмотрев на свое отражение в водном зеркале, я не заметил ничего выдающего события сегодняшнего дня, следовательно, можно было с неспокойной душой идти домой, по крайней мере, не беспокоясь о том, что родители что-либо узнают, и не начнут свои допросы, касаемо того, где я был, и что случилось. Однако, придя домой, я сам себя чуть не выдал, закрывшись в комнате с фразой: «Я на компьютере поработаю!», и плача там пару часов.
Смерть Семена была решающей в моем общении с четверкой, от которой осталась только половина. Семен был связующим звеном всей команды, которому подчинялись все, и которого все уважали. Он был сильным духом человеком, не поддаваясь на многие соблазны. Единственный, кто что-либо соображал в жизни, когда из братьев лишился родителей, был именно Семен, так как он старше всех, оттого, именно ему тяжелее всех было пережить трагедию. Из его рассказов, я знал, что именно он, а не воспитатели детдома воспитывали его братьев, делая из них нормальных людей, а не зверей. Именно Семен позволил мне влиться в их коллектив, от которого я получил невероятно большой жизненный опыт, море положительных эмоций и приключений, понял, что есть жизнь и смерть, начал понимать взаимоотношения между людьми. Все это именно благодаря нему. Так пусть же ныне, он спит спокойно, радуя на небесах после долгой разлуки, своих родителей.