6. Ночной
Далеко-далеко за гладью большой воды, там, где горы образуют разрыв, сиял багровый диск дневного светила. Сначала он медленно выкатился из-за гор северной части плато и теперь разгорался всё ярче, постепенно растапливая своим жаром зажатую между утёсами мглистую тучу.
Вдоль восточной стенки ущелья стелилась полоса плотного тумана, сам гребень был также окутан облаком, и казалось, что лес, покрывающий склон, висит в воздухе.
Я засунул пальцы за щёку и вытащил оттуда предмет беспалого, найденный мною у ручья.
Он, в целом, не изменился, только палочки в его середине занимали уже другое положение. Причём, все три.
Значит, вращается не только самая длинная палочка, но и те две, которые короче…
Я решил понаблюдать за палочками; надо сказать, это занятие потребовало много времени и высокой концентрации внимания.
И вот, что мне удалось понять.
Скорость вращения самой длинной палочки соотносится со скоростью вращения средней палочки примерно так же, как продолжительность тёплого сезона с продолжительностью одного круга Солнца.
Отношение скоростей вращения средней и самой короткой палочки точно такое же, что и отношение скоростей вращения самой длинной и средней палочек.
Больше, как я ни старался, мне ничего не удалось выяснить.
Между тем, Солнце стремительно поднималось, день обещал быть ярким, и следовало выбирать место для сна.
Спрошу у старика. Он должен знать про этот предмет!
Мне пришлось дважды перебираться через ручей, пока я не нашёл подходящее место для днёвки. Это было естественное углубление между большими камнями в пересохшей протоке – ямка, укрытая нависшими кустами красноватого тальника.
Осталось только опуститься на локти и колени, прижаться лбом к шероховатой поверхности песка и закрыть глаза.
И почти тотчас же началось моё странствие по сумрачной стране снов.
Мир за щекой
Здесь всегда полутьма. И никогда не бывает Солнца. Как, впрочем, и еды и всего, сопутствующего ей. Нет ни запахов, ни шорохов, ничего из того, чем так наполнен мир бодрствования.
Извечный, незыблемый, сонный покой!
В стране снов гладь большой воды никогда не морщат даже мелкие волны. Лишь серая, неподвижная поверхность в глубокой чаше берегов, и сквозь неё невозможно рассмотреть ни одного камешка, из тех, что так блестят и переливаются на солнце, когда ты не спишь.
В этой стране не нужно ходить по тропам. Здесь легко сразу попасть в любое место – стоит только захотеть. А ещё можно беседовать со своими сородичами – со стариком, например, или с девочкой, что живёт на противоположной стороне большой воды. И даже при этом видеть их. Но общаться надо не голосом и не жестами, а совсем по-другому – как бы из глубины себя.
И делать это надо регулярно, иначе как же ещё можно узнать, что происходит в мире, и не грозит ли тебе опасность.
* * *
Я плавно перемещался вдоль берега большой воды, скользя над верхушками остроконечных елей, над россыпями камней, над болотистыми низинами в поймах многочисленных ручьёв, чередующимися с сухими щебнистыми водоразделами.
Я искал старика, я знал, что он должен быть где-то здесь.
Он и оказался там, где я предполагал его найти. Вскоре мне удалось разглядеть его седую спину, торчащую среди валунов под береговым обрывом.
- Приветствую тебя старик! – произнёс я из глубины своего существа, опускаясь рядом с его дневным лежбищем.
От спины спящего старика отделился его сон, и вот мы уже сидим рядом на прибрежных камнях. Вернее, на камнях сидел только его сон, себя же я не мог видеть – так всегда бывает в наших сновидениях. Я не знаю, как это получается.
- И я тебя приветствую! – ответил сон старика, - О чём ты явился мне поведать? Или хочешь чего-то узнать?
Я хотел немедленно показать ему предмет беспалого, который лежал у меня за щекой, но тут вспомнил, что сейчас этого сделать нельзя, так как невозможно, путешествуя во снах, переносить какие-либо предметы. И, несмотря на то, что теперь я находился рядом со стариком на берегу большой воды, предмет всё также оставался за щекой у другого меня – того самого, что спал в ямке на берегу ручья.
Поэтому мне оставалось только рассказать о свойствах предмета, что я и сделал, стараясь не опустить подробностей.
Но старика мой рассказ, казалось, мало заинтересовал.
- Я видел много подобного! - заявил он, - Правда, таких предметов, как этот твой, не встречал. Зато нашёл однажды нечто похожее. Это тоже был диск со знаками, и в центре его располагалась палочка, но она своими концами всегда указывала в одном и том же направлении, независимо от того, как повёрнут сам диск. Сначала я даже подумал, что этот предмет нужен беспалым, чтобы знать, куда следует идти, но потом отбросил данное предположение. Ведь разве это и без предмета не очевидно?! Просто идёшь, куда нравится, а потом возвращаешься обратно, как это делают все другие существа, да и мы в том числе. К тому же, беспалые и не ходят далеко. У них всегда тяжёлая ноша. А, если уж их что-то заставляет передвигаться на большие расстояния, то тогда им приходится время от времени менять ступни. Тебе ведь доводилось находить отброшенные стопы беспалых вблизи потухших огней?
- Да, я много раз видел отброшенные ступни. Наверное, беспалые их могут легко менять, подобно оленям, которые тоже сбрасывают свои рога.
- Не думаю, что это так легко! При том, что нужно ещё время, чтобы отрастить новые. Но, возможно, они носят уже выращенные стопы в своих коконах. Тогда дело в корне меняется, и они могут долго пробираться по тропам, не заботясь о состоянии своих стоп, хоть вокруг Земли.
- Ну, это вряд ли! – возразил я, - Вокруг Земли не могут. Ты сам говорил, что Земля круглая. Они просто упадут с неё, когда окажутся слишком далеко.
- А вот здесь ты ошибаешься! – сказал старик, - Было бы тебе известно, что Земля не только круглая, но она ещё и вращается. А попробуй-ка - прицепи на жилу камень и вращай её с большой скоростью! Куда он упадёт?! Вот так-то!
И он посмотрел на меня хитрым взглядом из-под седых длиннющих бровей.
Так мы беседовали со стариком на разные темы, пока их не исчерпали.
О других повадках беспалых, о том, когда лучше приступать к ловле рыбы, на тему о возможности угасания солнечного огня в отдалённом будущем, обсудили виды на урожай ягод на склоне противоположной горы, поговорили о загадочном происхождении особых светил, которые иногда быстро передвигаются по небосклону и громко гудят. Короче, о многом поговорили. О чём-то поспорили, с чем-то согласились. Впрочем, я мало возражал старику – ведь он гораздо мудрее меня, мне же следует больше учиться.
Потом мой сон покинул его. Я хотел ещё пообщаться с девочкой, что живёт на другом берегу большой воды, но она была недоступна – видимо, в этот час не спала.
А, вскоре, я и сам пробудился.
Причиной этому явился беспалый, за которым я вчерашними сумерками крался по тропе.
К тому моменту он вылез из логовища и развёл большой огонь. Свежие ветки, брошенные им в костёр, сильно дымили, и этот дым, стелясь вдоль ручья, достиг моих ноздрей.
Какие же они всё-таки беспечные, как легко выдают себя! Труднее обнаружить мышь в россыпи камней, чем беспалого даже на далёком расстоянии, хоть мышей везде значительно больше.
Впрочем, моё пробуждение оказалось весьма своевременным. Ещё не успели мои глаза привыкнуть к яркому солнечному свету, как я заметил в нескольких прыжках от меня это серое длинноухое существо. Оно пробиралось вдоль берега короткими прыжками, периодически замирая на несколько мгновений, и тогда у него шевелились только уши.
Сейчас для меня не было необходимым применять к существу подманивание методом сосредоточения. Я просто убил его, метнув круглый камень.
Это хорошо! Теперь у меня много еды.
Сначала я разорвал существо пополам, чтобы вытряхнуть внутренности. Затем оторвал голову и спустил кровь. Осталось только ободрать шкурку, что и было выполнено с применением пальцев одной руки и ладони другой.
Утолив голод мясом длинноухого, я напился воды, зарыл шкуру и остаток костей, а затем устроил себе долгое купание в глубоком тенистом омуте.
«Вот и славно! – подумал я, закончив водную процедуру, - Теперь, когда я сыт и чист, можно продолжить путешествие по стране снов».
Но прежде, чем устроиться в уютной ямке, мне захотелось ещё раз взглянуть на предмет беспалого. Я достал его из-за щеки и стал рассматривать диск.
Положение палочек, естественно, отличалось от того, каковое наблюдалось до этого.
Я смотрел на диск, и какая-то смутная догадка всплывала из глубины сознания, но я никак не мог её ухватить. Снова пришлось долго вычислять отношение скоростей оборотов палочек и сравнивать их с тем, что меня окружало.
И вот, наконец – эврика! Неожиданно для себя я понял всё.
До меня дошло, нет – не дошло – я сам добрался до истины, трудным путём анализа.
Вот она, эта истина!
Самая короткая палочка делает два полных оборота за время, в течение которого Солнце проходит свой круг по небосклону!
Но, если это так, то, учитывая факт, что движение Солнца является главным условием существования этого мира, значит, сейчас у меня в руках…
У меня в руках маленький мир, или, по крайней мере, его идеальное подобие!
Вот, что такое удача!
Я не мог больше сдерживать чувств. Я ударил себя в грудь руками и несколько раз высоко подпрыгнул. А потом издал крик, несмотря на то, что был светлый день, и кричать теперь не следовало.
«К-х-э-э-э-э!»
«Э-э! Э-э!» - немедленно отозвались скалы на склоне.
Вот что я закричал тогда, прыгая, подобно детёнышу, на каменистом берегу бурного ручья.
И сразу же родилась новая мысль:
«Надо обязательно поведать о моём открытии старику. И сделать это, не дожидаясь сумерек. Немедленно - прямо сейчас!»