§ 2. Социальное бытие вещей как форма опредмеченного идеального.
История философской мысли свидетельствует о том, что проблема социального бытия вещей как формы их иде¬ального существования, долгое время практически отсутствовала для мыслителей. Она не была и не могла быть в центре внимания, поскольку их ум был направлен в первую очередь на тео¬логические проблемы. Поэтому только в Новое время, в эпоху секуляризации, философское исследование социального бытия становится самостоятельным, и мысль в своем анализе вплотную приближается к рассмотрению многочисленных ас¬пектов социального.
При этом любопытно, что в социальном бытии вещей объективную форму иде¬ального рассмотрел не кто иной, как Карл Маркс в таких трудах, как "Критика политической экономии" и "Капитал". Как известно, в "Капи¬тале" Маркс попытался применить достижения гегелевского диа¬лектического метода к анализу социальных явлений, создать, по сути дела, социальную онтологию. Именно в процессе этого анализа Маркс обратил внимание на то обстоятельство, что стоимость товара, которая представляет из себя предметную форму затраченного при его производстве общественного труда , имеет совершенно особую природу. Природа стоимости состоит в том, что "в прямую противоположность чувственно грубой предметности товарных тел, в стоимость (Wertgegenstandlichkeit) не входит ни одного атома вещества природы. Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар .. он как стоимость (Wertding) остается неуловимым" . Следовательно, стоимость является идеальным бытием товара. Заметим, что употребляемый здесь Марксом термин "Wertgegenstandlichkeit" буквально переводится как "стоимостная предметность" (или стоимостная реальность, объективность), а термин "Wertding" – как "стоимостная вещь" . Это, на наш взгляд, указывает на объективно-идеальный характер стоимости, о котором Маркс говорит во многих местах . В советской литературе существует и другая точка зрения, согласно которой стоимостное бытие материально, а слова Маркса о его идеальности нужно понимать либо как его субъективность, либо как отражение стоимостного бытия в сознании субъекта . При этом ссылаются на слова Маркса о том, что стоимостная форма товаров – только идеальная форма, существующая только в представлении .
Конечно, термин "представление", употребляемый Марксом, можно истолковать как нечто психическое, субъек-тивное . На первый взгляд, такая интерпретация дейст¬вительно кажется правомерной, однако, необходимо учитывать, что стоимость - объективный феномен, а вовсе не нечто субъективное, она существует независимо от индивидуального сознания, и поэтому человек должен реагировать на ее экономическую реальность так же, как на "материальную естественную законо-мерность" . Если же стоимость материальна, то она должна иметь цвет, вкус, запах и т.д., но Маркс утверждает, что стоимость не имеет геометрических, физических, химических или каких-либо иных природных свойств , поэтому "до сих пор еще ни один химик не открыл в жемчуге и алмазе меновой стоимости" , поскольку она "невидимо" присутствует в самих вещах .
Поэтому прав, на наш взгляд, Э.В. Ильенков, который обратил внимание на то, что "немецкое слово "представлена" фигурирует тут не в субъективно-психологичес¬ком значении, а в том значении, которое и в русском, и в немецком языке связано со словом "представитель", "представительство" . "Пред-ставленность" здесь нужно понимать как синоним воплощенности идеального в материальном, то есть исключительно в объективном значении. В подтверждение этого можно привести слова Маркса о том, что товар в своей "осязательной натуральной форме представляет стоимость" . Однако, следует заметить, что Маркс действительно говорит об идеальности в субъективном смысле в тех случаях, где речь идет об установлении цен товаров , при котором пригодно лишь "мысленно представляемое, или идеальное, золото" . Но при этом цена есть свойство товара, его внешнее отношение к деньгам , и, в качестве цен все товары являются "представителями денег" . В процессе продажи товара цена реализуется и поэтому деньги "представляют цену одного товара по отношению к другим товарам, или цену всех товаров по отношению к одному .. деньги – существующий в предметной форме представитель цены, т.е. .. меновой стоимости товаров" . Таким образом, здесь цена представлена в товарах и деньгах уже не мысленно, но реально, хотя и в нематериальной форме, поскольку вещественный анализ товара не обнаружит в нем и следа денег, представителем которых он является в цене и, наоборот, в деньгах нет и намека на товар, цену которого они представляют.
Почему же Маркс считает форму стоимости объективно-идеальной? Думается, что ему была ясно видна несводимость стоимости к чисто природному, материальному бытию любого конкретного предмета, ее принципиальное отличие от всего чувственно-воспринимаемого. Речь идет о том, что в виде цены стоимость одного товара представлена, выражена, не не-посредственно, а только через другой товар, посредством от-ношения его к денежному товару, к золоту. Иначе говоря, стоимость представлена в золоте .
Действительно, золото само по себе, в своем природном бытии, не является мерой стоимости всех товаров, - оно сущест¬вует только как материальная вещь. Но будучи включенным в систему социальных отношений, золото приобретает иную функцию: быть мерой стоимости всех вещей, воплощать в себе, представ¬лять собой стоимость любой вещи. В этом и состоит его социальное бытие, несводимое к природному, чувственному. Стоимостная форма товаров не является чем-то вещественным, материальным, потому, что "не заключает в себе ни одного атома вещества того тела, в котором она представлена, ибо это - форма совсем другого тела. И это другое тело присутствует здесь не телесно¬-вещественно .. а только.. "идеально", ни одного атома его вещества здесь тоже нет. Химический анализ золотой монеты не обнаружит в ней ни одной молекулы ваксы, как и наоборот. Тем не менее золотая монета представляет стоимость сотни банок ваксы .. и, конечно, этот акт представления совершается вовсе не в сознании продавца ваксы" . Следовательно, форма стоимости отлична от чувственного бытия вещей, идеальна. В связи с этим Маркс говорит, что "стол остается деревом - обыденной, чувст¬венно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь .. Товарная форма и то отношение стоимостей продуктов труда, в котором она выражается, не имеют ничего общего с физической природой вещей .. Это - лишь определенное общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отношения между вещами" .
Таким образом, поскольку отношения стоимостей есть опредмеченные общественные отношения самих людей, постольку они существуют объективно, вне и независимо от сознания любого индивида. Поэтому природное бытие вещи выражает не себя, а нечто иное - общественные отношения людей, которые, существуя в товарной форме в самих вещах, не являются чувственно-воспринимаемыми, но сверхчувственными. Вследствие этого, в глазах людей эти отношения кажутся чем-то абсолютно самостоятельным, существующим "от века", фантастическим. И поэтому совсем не случайно атеист Маркс сравнивает "фантастическое" восприятие товаров с религиозным: в религии, по его мнению, идеальные образы самих людей, опредмечиваясь в ма-териальном и приобретая независимое от людей существование (в языческих религиях это верно, и с этим согласится любой христианин), становятся чем-то сверхъестественным в глазах верующих; предмет, в котором воплощено это идеальное, начинает символизировать присутствие потусторонних сил (при этом в язычестве практически стирается грань между предметом, идолом, и "богом", которого он воплощает). В качестве идолов, обладающих как материальным, так и воплощен¬ным в нем идеальным бытием, эти вещи имеют вполне реальную власть над телами и душами людей, и атеист Маркс это признает: "Разве не властвовал древний Молох? Разве Аполлон Дельфийский не был действительной силой в жизни греков " . То же самое происходит и с товарами. Их природная оболочка превращается лишь в чувственную видимость сверхчувственного , стоимости, а идеальная стоимостная форма воспринимается людьми как естественная, природная, поэтому золото как всеобщий эталон стоимости, превращается в символ богатства, материя золота отныне символизирует всемогущество стоимости, благодаря объективному существованию которой в вещах, все продается и все покупается. В этой связи для Маркса товарный фетишизм был именно религией, социальной религией капитализма, хотя в этой форме он присущ всему современному обществу .
Поскольку стоимость есть отношение между вещами (объективированное в них общественное отношение людей) посредством их отношения к золоту, всеобщему эквиваленту стоимости, постольку идеальная стоимостная форма представлена во всех вещах, включенных в систему социальных отношений, ставших товаром. В связи с тем, что один товар обменивается на другой, стоимость одного товара может быть представлена в природном теле другого, и наоборот. Поэтому, рассматривая процесс обмена холста на сюртук, Маркс писал, что "холст есть вещь, чувственно отличная от сюртука; как стоимость, он "сюртукоподобен" выглядит совершенно так же, как сюртук. Таким образом, холст получает форму стоимости, отличную от его натуральной формы. Его стоимостное бытие проявляется в его подобии сюртуку" . Следовательно, стоимость холста представлена .. "воплощена" в форме сюртука, а форма сюртука есть "идеальная, или представленная форма" стоимости холста .
Однако, стоимость холста может быть выражена и в других товарах, поэтому говорят о сюртучной стоимости холста, если выражают его стоимость в сюртуках, о его хлебной стоимости, если выражают ее в хлебе и т.д. Стоимость холста выражается в "бесчисленных других элементах товарного мира. Каждое другое товарное тело становится зеркалом стоимости холста" . Следовательно, бесконечный ряд выражений товарной стоимости показывает, что она полностью безразлична к любой вещественной форме товара, в которой она проявляется, что свидетельствует о ее идеальности , "возвышенной предметности" в отличие от "грубого тела" товара . Соответственно, любая вещь в системе социаль¬ных отношений имеет социальный смысл как носитель стоимости. В конечном итоге, идеальная стоимостная форма присутствует в вещи как опредмеченная человеческая деятельность. Запечатленный трудом социальный смысл вещи существует перед взором ума как сверхчувственная объективная реальность, хотя это только отчуж-денные от нас наша деятельность и социальные отношения. То есть стоимость предстает перед нами как "телесное, физически осязаемое "воплощение" че¬го-то иного, и этим "иным" не может быть какое-то иное, физически осязаемое "тело" .. "вещество", или субстанция, понимаемая .. как некоторая физически осязаемая мате-рия" . Иначе говоря, стоимость выступает как воплощение труда.
Если теперь рассмотреть вещь со стороны ее социального бытия, то можно увидеть: идеальная стоимостная форма, объективирован¬ная в ней, есть социальная сущность этой вещи, ее своеобразная душа, "сверхчувственная социальная функция" . Поэтому Маркс и утверждает, что форма стоимости существует ''в голове" самого товара , то есть указывает на аналогию с человеческой головой, понимает стоимость как социальную душу веши. Продолжая эту аналогию, Маркс говорит о переселении стоимости из плоти товара в плоть денег в процессе продажи . В результате анализа социального бытия предметов Маркс заключает, что "сверхчувственные" свойства природных тел "являются формой об¬щественных отношений, их инобытием, то есть являются социальными свойствами" . Это сверхчувственное не присуще вещам от природы, а воплощено в них социальной деятельностью, поэтому стои¬мость как социальное свойство вещи выступает по отношению к ее материальному бытию как идеальное инобытие. Следовательно, можно четко разделить бытие социальной вещи на два онтологических слоя: материальное в вещи есть чувственно-воспринимаемое, а социальное - сверхчувственное, то есть умопостигаемое, ноу¬менальное. Вещь обладает и природно-материальным бытием, и социально-интеллигибельным инобытием, причем второе воплощено в первом и не существует без него. Итак, товар, как предмет, имеющий стоимость, представляет из себя в социальном отношении ноумен, социальный умопостигаемый объект.
В связи с тем, что возникает вопрос: "чем отличается "идеальное свойство предмета" от его материальных свойств?" , можно сказать, что идеальное в вещи отличается от материального тем, что оно умопости¬гаемо. Безусловно, материя самолета и ее природные свойства (об этом идет речь у Д.И. Дубровского) чувственно осязаемы, но идея самолета, социальный смысл, воплощенный в этой материи не дан, и не воспринимается чувствами, а постигается умом. Конечно, человек чувст¬венно воспринимает некий кусок металла, обладающий определенной внешней формой, цветом, твердостью, но смысл этого "металлического нечто", тот факт, что этот металлический объект есть самолет, то есть совершенно определенный эйдос, полученный металлом в процессе тру¬да, воплощенная, реализованная идея, - это не дано, и не воспринимается ни одним чувством, а постигается интеллектом. Ведь это есть социальный смысл, функция вещи, совершенно отличный от ее природного бытия, существующий объективно, независимо от сознания как идеальное инобытие, опредмеченное в ма¬териальном бытии. Итак, социальное есть идеальный, умопостигаемый смысл природного чувственно осязаемого.
Социальное бытие вещи становится настолько сущест-венным, что ее природное бытие как бы утрачивает свое значение: социальное бытие вещи, как говорит Маркс, поглощает ее "материальное бытие" . Дело в том, что природное бытие вещи как таковое, не имеет никакого отношения к социальному, не выражает его в-себе-и-для-себя, поэтому "в-себе-бытие природных вещей в силу их полнейшей безразличности ко всему чело-веческому не способно служить адекватным выражением соци-альных явлений. Природное может быть лишь символическим обозначением социального" . Последнюю формулу, на наш взгляд, можно считать удачным выражением представлений Маркса о соотношении природного и социального. Кроме того, стоимость также безразлична к природным вещам, в которых она опредмечена. Но в связи с тем, что стоимость совершенно одинаково присуща всем социальным вещам, она одна и та же во всех вещах ("одно во многом").
Поскольку как товар вещи абсолютно тождественны, то стоимость существует в них как воплощенная, реализованная в природных телах социальная субстанция , как всеобщее в еди-ничном. Стоимость есть всеобщая социаль¬ная природа любой из вещей, включенных в систему общественных отношений. Происходит своеобразная социальная "транссубстанциация" вещи: вещь сохраняет свои чувственные качества, но теперь эти природные акциденции имеют другую, сверхприродную суб-станцию, - стоимость. Следовательно, индивидуально-природное становится символом всеобще-социального. Природное в объекте лишь символизирует свою всеобщую идеальную социальность: смысл символа в том и состоит, что он указывает на иное, а не на себя, на свое идеальное инобытие, без которого он не существует. Как говорит Маркс, все чувственно-воспринимаемые свойства товаров гаснут , всякая их индивидуальность отрицается , их природные различия исчезают в символизируемой ими идеальной субстанции , так что от товаров ничего не остается, кроме "одинаковой для всех призрачной предметности" , стоимости. Итак, социальные вещи превращают¬ся в символы идеальной субстанции (стоимости) в единичные акциденции, проявления единой идеальной сущности. В связи с этим, Маркс говорит, что стоимость "выступает . . как самодвижущаяся субстанция, для которой товары, суть только формы" . Природное в товарах становится несущественным и поэтому оно есть только чувственно воспринимаемые акциденции умопостигаемого соци¬ального всеобщего, которое есть смысл этих акциденций, опредмеченный в материи в процессе труда, поэтому истинной субстанцией товаров является "овеществленный труд" . Сверхприродное тождество стоимости лишь погружает в себя природное различие товаров. Материя товаров исчезает в стоимостной бездне как своей абсолютной основе только в смысле социальной функции, ибо вещь вынуждена функционировать в качестве стоимости. При этом реально материя вещи никуда не исчезает, символизируя собой стоимость. Стоимость как тождество полагает себя в природном, в своем небытии, различаясь с собой в товарах, и отрицает свое внешнее различие в вещественном, возвращаясь к своему неразличенному единству как социальная субстанция вещей.
Социальное не существует объективно как идеальная субстанция товаров, если оно не вопло¬щено в природном. Стоимость как идеальная сущность не существует объективно ante rem (до вещей) – разве что как идея. Стоимость существует объективно только in res, в самих вещах, как воплощенная в их природном теле всеобщая социа¬льная сущность. Следует заметить, что социальная объективность идеального не является равнозначной изначальной природной объективности. Она су-ществует только в системе социальных отношений, а вне ее утрачивает себя: вещь, перестав быть товаром, становится просто природным объектом, теряет свой социальный смысл как символ стоимости. Таким образом, "символ, изъятый из реального процесса обмена веществ между общественным человеком и природой перестает вообще быть символом, телесной оболочкой идеального образа. Из тела улетучивается его "душа" . Например, деньги одной страны в дру¬гой утрачивают свое бытие в качестве всеобщего символа стои¬мости, свой идеальный социальный смысл. То есть вещь "умирает" как товар, как социальное бытие, перестает воплощать в себе социальное, но "остается жить" как тело природы.
Из идеальности стоимостной формы, следует, что она непротяженна, не существует в физическом пространстве. В противном слу¬чае она имеет "длину", то есть материальна, что не согласуется с ее "сверхчувственной" природой. Поэтому нельзя, на наш взгляд, согласиться с Э.В.Ильенковым, который полагал, что она существует в пространстве . Здесь смешиваются формы существования того, что воплощается (идеальная стоимостная форма) с формами бытия того, в чем воплощаются (материальная вещь). Материальная вещь существует в пространстве, и стоимость воплощается в пространственной вещи, но так как она сохраняет при этом свое качество идеальнос¬ти, то не может существовать в пространстве. Мы даже можем сказать, что вещь, имеющая стоимость, существует в пространстве (вследствие единства вещи, всех ее свойств), но это нужно понимать различно в отношении природного и социального в этой вещи. Стоимость, существующая "в" вещи, существует не в ее веществе, физически, пространственно, но пребывает в ней как идеальное инобытие в материальном бытии, то есть непространственно, идеально, как отрицательный момент природного бытия. Следовательно, стоимость существует в пространстве вещи идеально, а не физически¬-реально, так как она посредством объективации соединена с материей вещи. Разумеется, это соединение не существует в пространстве в отличии от соеди-нения двух тел: тела соединяются (соприкасаются) либо в одной точке (области), либо поверхностями, но стоимость соединена не с одной точкой тела, и не с его поверхностью, а со всеми бес-численными атомами его вещества. Нет такого атома или эле-ментарной частицы, и даже любой мельчайшей "внутренности" этой частицы в веществе товара, который не был бы соединен с его стоимостью, что и говорит о ее нетелесной, непротяженной природе. Можно сказать, что стоимость "локализована" в вещном пространстве. Но это означает, что она идеально существует в нем, что пространство - границы ее объективации, а не ее собственные, peaльные пространственные границы, как у природных тел.
В заключение отметим, что отрицание объективной иде-альности стоимостного бытия приводит, на наш взгляд к опре-деленному оттенку субъективизма в ее понимании, когда стоимость существует лишь тогда, когда она "необходимо предполагает отображение" в голове тех, кто включен в социальные отношения . Однако, с этой позицией трудно согласиться: деньги остаются деньгами, воспринимаются они субъектом или нет, вещь остается товаром, имеющим стоимость независимо от моего сознания, даже, если в сознании нет соответствующего образа. Чтобы избежать вышеуказанного взгляда, необходимо признать, что стоимость присуща вещи как ее объективно-идеальный социальный смысл, как субстанциальная социальная форма ее природного тела, и ее существование не зависит от нашего сознания. При этом оно не может быть независимым от всех сознаний, ведь стоимость вещи существует лишь в системе социальных отношений, которые опредмечиваются в вещах независимо от каждого из сознаний, но не от всех как целого, иначе социальные отношения продолжали бы существовать при полном отсутствии людей. То есть стоимость как идеальная совершенно внеположна, трансцендентна сознанию.