Тут можно вспомнить об отношении известного кальвинистского теолога Карла Барта к Моцарту, бывшему католиком. Однажды, 23 декабря 1955 года, Барт написал ему «благодарственное письмо», в котором мы читаем: «Вы находитесь сейчас там, где нет ни времени, ни пространства; ничто не препятствует познанию, и все – в том числе и наши запутанные земные дела - предстает перед Вами в ярком свете истины. Поэтому я ничуть не сомневаюсь, что Вам давно известно, насколько я Вам благодарен. Это чувство я начал испытывать с тех пор, как стал помнить себя; оно свежо и живо во мне и теперь.. Начну с извинений. У меня есть.. причины просить у Вас прощения. Первая - я принадлежу к протестантам; Вы, кажется, говорили, что мы, протестанты, совершенно не способны правильно понять, что значит Agnus Dei, qui tollis peccata mundi (Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира). Простите меня; возможно, сейчас Вы придерживаетесь другого мнения по данному вопросу. Я не собираюсь мучить Вас богословием; расскажу Вам лучше про нелепый сон, связанный с Вами.. Я должен был - непонятно, по какой причине - экзаменовать Вас; к моему величайшему огорчению (я ведь знал, что Вы не должны ни при каких обстоятельствах провалиться), Вы не смогли ответить на мой вопрос, чем догма отличается от догматики, несмотря на то, что я подсказывал Вам и настойчиво пытался навести Вас на мысль о Ваших же (очень мной любимых) мессах. Думаю, лучше нам оставить эту тему и больше к ней не возвращаться /../ Я могу представить себе лишь в самых общих чертах, как обстоят дела с музыкой там, где Вы сейчас находитесь. Свои предположения относительно этого вопроса я когда-то облек в следующую формулу: я не вполне уверен в том, что ангелы, намереваясь воздать хвалу Господу, играют именно Баха, но я вполне уверен, что друг для друга они играют Моцарта, и Господь радуется, слушая их» (Бальтазар Г.У. фон., Барт К., Кюнг Г. Богословие и музыка. Три речи о Моцарте. - М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2006. - С.48-49, 51).
Полагаю, что и святые апостолы Христа не сдали бы экзамен по догматическому богословию Барту, и не смогли бы ответить на вопрос о том, чем догма отличается от догматики. Они знали другое, - Бог есть Любовь, - и доказали это своей жизнью и мученической кончиной. Правда Барта здесь в ином: в признании того, что и за пределами твоей церкви есть люди, не чуждые Богу, чье ощущение присутствия Всевышнего способно сопровождать тебя всю жизнь, помогая не сходить с пути истинного. В особенности к этому способны композиторы, поскольку музыка в первую очередь исходит из сердца и потому находится дальше от догматических особенностей того или иного исповедания, чем, например, трактаты по богословию. Я, конечно, имею здесь в виду музыку «литургических церквей» (католики, англикане и лютеране), т.к. музыка радикальных протестантов – из «другого сердца», чем музыка Моцарта, Баха или Генделя. Так, или иначе, но и немалое число православных могли бы написать письма, аналогичные письму Барта Моцарту, - в особенности, Баху. Хотя у меня лично нет уверенности, что последний находится в раю, или что ангелы играют друг другу Моцарта; полагаю, что музыка небес божественна, и все великие композиторы вместе взятые не смогли бы передать нам ее свет; я уверен лишь, что Бог милостив, и лучше нас видит, какой свет несли в мир Бах, Моцарт или Бетховен. Следовательно, нельзя полностью отвергать надежду на их спасение, - все в воле Господней. Так что, хотя уверенность Барта в спасении Моцарта и нельзя разделить до конца, но его чувства, полученные после слушания музыки Моцарта, могли бы разделить многие христианине: «уже много лет каждое утро сначала слушаю Моцарта и только потом.. начинаю заниматься догматикой. И еще в одном я должен признаться: если мне когда-нибудь суждено оказаться на небесах, то в первую очередь я спрошу там о Моцарте и только потом об Августине и Фоме, Лютере, Кальвине и Шлейермахере /../ Нас.. протестантов он недолюбливал – ему казалось, что наша религиозность («может быть, в этом и есть какая-то правда, но я этого не знаю») рассудочна, что она идет не от сердца, а от головы. Возможно, именно Цвингли.. помог бы ему найти свой собственный, прямой путь к Господу.. Однако нет никаких сомнений: Господь всегда имел особое, постоянное попечение об этом человеке; Он открывался ему всю жизнь. «Имеющий уши, да слышит!»» (Там же, С.47, 52-53). Я, разумеется, не могу разделить убеждения кальвинистского теолога, что Фома, Лютер, Кальвин или Цвинли находятся на небесах. Напротив, я уверен, что никакой Цвингли не может помочь обрести спасение в Господе, а как раз наоборот – погибель. Спасение мы обретаем во Христе и Его Церкви. И только Он, по молитвам Своих святых, может спасти те души, которые искренне славили Его, находясь за пределами Его Церкви. В конце концов, и православный не может отрицать, что Бог открывался Иоганну Себастьяну Баху. Кто мы такие, чтобы ограничивать благость Божью? Посмертная же судьба Баха скрыта от нас: если Господь помилует наши души, мы узнаем и это, а пока нам остается, - молиться о прощении собственных грехов, петь православные гимны, и.. - слушать Баха.