1.
Истоки обвинения христиан в «спиритизме» и «платонизме» можно видеть и в искаженном понимании бессмертия самими христианами. Вот что говорит по этому поводу известный английский библеист Н.Т.Райт: «»Небеса - место, в которое ты веришь.. прекрасное место, где можно сидеть на мягких облачках и разговаривать с людьми..».. Без сомнения, миллионы людей верят примерно в то же самое.. Слова о небесах в Новом Завете имеют совершенно иное значение. «Царство Бога».. указывает не на посмертную участь человека и не на побег из этого мира в другой, но этим выражением обозначается верховная власть Бога «и на земле, как на небе». Такое неверное понимание имеет глубокие корни, не в последнюю очередь - это последствия платонизма.. когда в Откровении.. действительно говорится о конце, мы видим иную картину: это не искупленные души, восходящие на бесплотные небеса, но Новый Иерусалим, спускающийся с небес на землю, так что небо и земля сливаются в вечном объятии.. большинство современных христиан даже никогда не задумываются об этом. Они довольствуются обедненной и искаженной версией великой надежды Библии.. Они просто молчаливо предполагают, что слово «небеса» указывает на наше окончательное предназначение.. а слова о «воскресении», а также о новой земле и новом небе каким-то образом должны вписываться в общую картину» (Райт Т. Главная тайна Библии. - М.: Эксмо, 2009. - С.43,44,45). Конечно, небеса, где пребывают души святых – это не окончательное блаженство, которое наступит только после воскресения тел. Райт не задается вопросом: насколько такое платоническое представление о спасении связано с догматикой реформации. Ведь протестантов всегда интересовал именно «побег» из мира на небеса: человек и мир настолько обезбожены, что их нельзя спасти, освятив, а можно лишь «оправдать», мгновенно вырвать душу из тлена и переселить на небеса. Здесь небеса и спасение действительно «бесплотны», коль скоро материя не может быть причастна божественному, что достигается именно в освящении всего творения в жизни Церкви. В православии начаток воскресения - уже здесь, в этом мире, т.к. Церковь - небо на земле, преддверие Нового Иерусалима. У протестантов же тенденция разорвать небо и землю: спасение - «отрыв» от земли, и этого достаточно - теперь ты не будешь наказан и наслаждаешься этим на небесах. Воскресение тут - не слишком логическое дополнение к этому наслаждению: если ты и так не наказан, то зачем воскресать? В православии же Воскресение - это победа над смертью и смысл спасения именно в этом – это не побег из «тюрьмы материи», не бегство от наказания, но – соединение с Богом и душой, и телом. Протестантский же «спиритуализм», где одной души на небесах достаточно для спасения, порождает в качестве своей диалектической противоположности «материализм» адвентистов.
2.
Недавно англиканский епископ Райт предложил новый компромисс тех же идей. Вот что он говорит: «за последние два столетия в западных церквах.. произошел значимый сдвиг в сторону универсализма – это объясняется глубоким отвращением к идее камеры пыток посреди дворца наслаждений, концлагеря посреди прекрасной страны, к мысли, что к радости блаженных примешивается созерцание мучений нечестивых.. Когда человек отдает свое сердце чему-то иному, нежели Бог.. он все слабее отражает образ Божий.. человек может спускаться по такой дороге все ниже.. так что после смерти он станет, в силу собственного выбора, существом, которое некогда было человеком, но теперь уже им не является, творением, которое начисто утратило образ Божий.. такие люди моментально оказываются не только за рамками надежды, но и за рамками сострадания. И тут не нужно концлагеря в прекрасной стране.. Творения, которые продолжают существовать, никак не отражая своего Создателя, уже не могут вызывать ни в себе, ни в других естественного сочувствия» (Райт Т. Главная тайна Библии. - С.225,227). Читая это, в который раз ощущаешь «головной» характер западного христианства: усилия богословов тратятся на то, как придумать формулу, позволяющую обойти теологические затруднения. Допустим, люди, перестали быть людьми в вечном аду: но разве это отменяет любовь к ним? Человеческому сердцу жалко все творение Божье, даже если оно пало очень низко. Райт решает «проблемы ума», но «проблемы сердца» остаются. Если кто-то перестал быть вашим другом, вы, что, перестанете его любить? Какая мать перестанет любить своего ребенка, если ей сказать: он теперь - урод, он потерял образ Божий? И потом, смысл вечных страданий в Писании именно в том, что люди страдают, не потеряв образ Божий до конца, оставаясь людьми, отвергнувшими Бога: в человеке не может полностью уничтожиться образ Божий, иначе это означало бы полную победу смерти над жизнью, дьявола над Богом; может, протестанты и могут в соответствии с пессимистической антропологией реформации мыслить полное «стирание» образа Бога в человеке, но православные - нет. Собственно, Райт предлагает частичный аннигиляционизм: адвентисты говорят о полном уничтожении грешников, а Райт - об уничтожении образа Божьего, но велика ли разница; и там, и там, одна логика - нет человека, нет проблемы, и не надо никого любить в страданиях. Логика нехристианская. Да, камера пыток и концлагерь посреди «райских наслаждений» - это чудовищно. Но ведь Писание и Церковь, в отличие от западных христиан, не предлагают подобных образов: Бог никого не пытает - просто есть люди, которые не хотят Его любви: в этом и состоит их самое ужасное вечное мучение. Однако Он и Его святые продолжают любить тех, кто вечно страдает. Как это совместимо с блаженством в раю? Так же, как смерть на Кресте Христа совместима с бесстрастностью Бога и Его невозможностью умереть. Все остальные вопросы остаются без ответов; ответы - в тайне божественной любви и милосердия.