Рецензия на роман Самуила Немироновича ШТУРМАНА «ПОХОЖДЕНИЯ РЫЖЕВОЛОСОЙ И
ГОЛУБОГЛАЗОЙ БЕСТИИ ИЛИ ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК О ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ РАЗВРАТА».
Дорогой Читатель, я очень хочу побеседовать с тобой о новой книге подлинного мэтра современного любовного романа, признанного зубра эротики и секса, гения описания постельных сцен и женского оргазма, властелина сладких грёз женщин России и Ближнего Зарубежья, мастера жестокой сатиры и лёгкой иронии, многоуважаемого и искренне любимого С.Н.Штурмана. Сразу, и коротко, о названии его нового романа.
Лично меня оно удовлетворило. Как телесно, так и духовно. Читатели, не знакомые близко с творчеством Автора, могут ошибочно посчитать, что название длинное. Но мне, его поклоннику и почитателю, оно кажется вполне приемлемым. Названия его первых значимых произведений страдали излишним лаконизмом. Я имею в виду его романы «Эх, ма…», «Суки», «Я и матка» и «Не дам». Не знаю, возможно, Автор внял моей критике, которой я подверг эти названия в своих статьях «Новая звезда отечественной эротики» и «Страсть и гениталии» опубликованных в журнале «Путеводитель в мир страсти» №3 и №7 за 2007 год. Названия его последующих романов были чересчур многословными. «Любовные похождения некоторой ветреной молодой особы по имени Анжела в доходных домах Санкт-Петербурга, в публичных домах Улан-Удэ и в игорных домах Монте-Карло, а так же бесстрастные воспоминания, и некоторые наблюдения о трёх годах моей жизни с сисястой негритянкой Сарой» и «Я и бабы. Или почему сексуальные отношения молодого умного тридцатипятилетнего джентльмена и безграмотных наглых шлюшек приводят к духовной и эмоциональной деградации его творческого и сексуального либидо». Название его последнего романа являет из себя ту самую пресловутую «золотую середину», которую всю жизнь искали многие классики мировой литературы. Самуил Штурман её нашёл.
ЧАСТЬ 1.
Читатель, роман произвёл на меня неизгладимое и глубокое, но неоднозначное, и, не побоюсь этого слова, двоякое впечатление. Я, будучи лично знаком с Автором, имею право на такое смелое заявление. Хочется начать с позитивного. Его в этом романе очень и очень много. Не буду надолго задерживать внимания на мастерском, иногда изящном, иногда вызывающе циничном, изображении Автором постельных сцен с участием всех главных и второстепенных героев романа. ( Самая продолжительная и сочная длится с 97 по 213 страницу романа.) Любой, хоть немного понимающий в сексе человек, сразу сообразит, что всё это написал не дилетант, а матёрый, и постоянно совершенствующий своё мастерство, профессионал. Герои и второстепенные участники повествования занимаются сексом везде: в туалете, в тамбуре и на крыше электрички; в кабине водителя троллейбуса, в батискафе, опускающемся на дно Мариинской впадины, на явке резидента ФБР по Курской области, в стволе Царь-пушки и под парашютом. Особенно натурально описан секс в бассейне (во время соревнований по синхронному плаванию), в баскетбольном кольце, на батуте, на камнях для кёрлинга, а так же на всех гимнастических спортивных снарядах. Для людей, далёких от спорта, сообщаю, что это конь – турник – перекладина и кольца. Хочется упомянуть о том, что сам Автор не чужд мира полупрофессионального спорта. Особенно потрясла меня любовная развязка романа. В ней главный герой, молодой русский врач-нейрохирург Спиридон Озабоченный занимается сексом всего с одной партнёршей (« неизвестной женщиной славянской внешности без физических и умственных отклонений»), в старомодной «миссионерской» позе, на кровати, без виброфаллоиммитаторов и прочих подручных средств (бананов, бутылок с шампанским, пультов от телевизора, бейсбольных бит и гимнастических булав). Этот эпизод романа является настоящей творческой находкой Автора, этого уникального знатока всех закоулков женской души и тела. Не знает границ талантливости и цензуры, сочность и колоритность его языка (разумеется, литературного). Вот лишь несколько наглядных примеров. (Убедительная просьба к родителям, не допускать к чтению данного материала детей до 20 лет!!!) «Он засадил ей изо всей своей шахтёрской дури, прямо через джинсы, библиотекарша с диким воем взвилась над бильярдным столом и перекусила электрокабель люстры»… «Ноздри секретаря-референта были так неестественно широки, что майор-интендант не устоял перед соблазном»… «Левая грудь развратной уборщицы была гораздо крупнее и тяжелее, чем правая, и именно эта физиологическая особенность приводила завхоза в экстаз невероятной глубины и продолжительности»… «Молодой врач-нейрохирург выполз из-под груды разноцветных, густо перепачканных спермой тел, улыбнулся и задумчиво посмотрел в потолок. Теперь он был уверен в том, что завтрашняя операция по ампутации ноги и удалению грыжи у разбившегося на дерби жокея Мазявкина пройдёт без сучка и задоринки»…. «Нераскрывшийся парашют напрасно трепетал и умолял о помощи. До земли оставалось только пять секунд, и инструктор Аркадий изо всех сил старался сделать всё возможное для того, чтобы этот прыжок запомнился парашютистке Ниночке Вазенмиллер на всю оставшуюся жизнь»…. « Судебный пристав Лена Пронина осторожно окунула свои чуткие пальцы в ширинку, и с восторгом ощутила, что член престарелого члена-корреспондента ещё вполне крепок и работоспособен»… «Вениамин мечтал об анальном сексе с молодой лаборанткой Леной так же, как мучающийся запором диабетик мечтает о клизме и упаковке инсулина»…
Читатель, скорее бери роман в свои руки, и ты сам убедишься, что подобными перлами щедро помечены все 953 страницы романа. Нет, не могу удержаться. Напоследок ещё одно, самое любимое.
…«Пианистка оставляла на инструменте глубокие белые полосы, процарапанные её наманикюренными ноготками. Не обращая внимания на занозы, она томно рассматривала носки своих, покачивающихся в такт движениям партнёра, стареньких туфель и очень мелодично насвистывала «Лунную сонату» Бетховена»…
Читатель, я просто не в силах остановиться!
…«Красная сочная плоть влагалища пожилой фотомодели упорно ассоциировалась в воспалённом мозгу поэта Смирницкого-Берга с лишённой семечек перезрелой мякотью арбуза»… «Отсечённый культиватором член ещё извивался на плодородной чернозёмной земле, а медсестра Алёнка уже бежала на помощь к остекленевшему от ужаса механизатору Витьку»… (Думающий и внимательный читатель без труда сообразит, что Штурману небезразличны проблемы Продовольственной безопасности России.) Пойми и то, что если слово «секс» для тебя не пустой звук, то ты будешь с жадностью обезвоженного в Сахаре путника-бедуина, глотать всё новые и новые страницы – глотки этого гениального эротического безумия.
Очень правдиво и колоритно выписана Автором фигура главного героя романа Спиридона Озабоченного. Фигура многогранная и неоднозначная, мучающаяся в выборе между Добром и Злом, стремящаяся к вершинам нейрохирургии и погрязшая в бесконечных половых связях. Вот как описывает наружность Спиридона сам автор. «Тонкие выщипанные дуги бровей японской гейши; высокий морщинистый лоб древнегреческого мыслителя; большой мясистый красный нос алкоголика; розовые, с ямочками, щёки скандинавской девственницы; большие, плотно прилегающие к черепу, уши боксёра-профессионала; пушистые обвислые усы попавшего в турецкий плен казака-запорожца; бледногубый широкий рот французского жигало; массивный квадратный подбородок американского «коммандос»; и вдумчивые, во время операций – серые, на охоте и рыбалке – зелёные, во время секса – мазутно-маслянистые, глаза». Герой романа всё время в поиске и в движении. Он - человек-ртуть. Спиридон ищет карбюратор для своего старенького «Форда»; опытного врача-психотерапевта для своей, запутавшейся в жизни, жены Афродиты, любовницы Лены и главврача клиники Якова Давыдовича Блюменталя; несколько тротиловых шашек для зимней рыбалки без живца; сбежавшего вместе с недельной выручкой кассира-оператора из зала игровых автоматов «Мираж» Виктора Кораблика; убийцу хомячка своей троюродной бабушки Нины Ивановны; потерянную им во время бегства от мужа лаборантки Милочки, грубого и ревнивого боксёра-грузина Резо, пыжиковую шапку и Янтарную комнату. Для кого-то это нереально много. Но только не для героя Штурмана. Кроме выше означенного, Спиридон Озабоченный ищет смысл жизни и своё индивидуальное место в современном капиталистическом обществе. Рефреном через весь роман идут вопросы которые он задаёт себе самому, и окружающим его людям. «Кто я? Человек или тварь дрожащая?» Люди, да и он сам, всегда отвечают на этот вопрос по-разному. И это в очередной раз подчёркивает всю противоречивость и загадочность характера Спиридона. Этим вопросом - рефреном Автор скрещивается и пересекается с признанным мастером психологического анализа Ф.М.Достоевским. И, не побоюсь этого смелого откровения, во многом его превосходит. Только жестокая диарея, которая систематически настигает нашего героя в самых пикантных ситуациях (иногда в комичных, иногда в драматичных), кажется мне излишней и слегка неуместной особенностью Спиридона. Впрочем, я не исключаю и того, что Штурман хотел добавить в характер героя (всё-таки, в большей степени положительный) запоминающуюся отрицательную черту. «Взяв в руки скальпель и щипчики, Спиридон пристально всматривался в пах синего и окостеневшего от избыточной анестезии тела оперируемого. Он напрягся, занёс руку со скальпелем и вдруг, с немым ужасом, понял, что операция отменяется. Отшвырнув инструменты в сторону, и успев стиснуть живот, молодой врач вприсядку поспешил к выходу из операционной. «Лена, я не скоро! Дай ему ещё хлороформа!» - Уже от двери, прошептал Спиридон и засеменил в ближайший клозет. «Фу, опять наш засранчик обгадился». – Зажав свой курносый нос пальчиками, с досадой сказала операционная сестра Леночка».
Коллеги по клинике с пониманием относятся к этой слабости Озабоченного. Пример? Пожалуйста. Ведь Леночка назвала его не засранцем, и не засерей, а уважительно и сострадательно, засранчиком. Произошедшая чуть позже между ними сцена признания в любви, очень быстро перешедшая в своё физическое продолжение, только подтверждает моё тонкое наблюдение. Не буду голословным, вот текст Автора; « Она вбежала так стремительно, что он едва успел выбросить использованную туалетную бумагу.
- Вы ещё здесь? - наиграно удивилась Леночка.
- Конечно, и я вас люблю! - со страстью ответил Спиридон.
- Как давно я ждала от вас этих слов! - с восторгом ответила девушка и неловко уронила на пол юбку.
- Любимая, вот ты их и дождалась, – ответил оправившийся от мучительного приступа врач, и поставил её «раком»…Отошедший от наркоза больной с остервенением рвал зубами трубку капельницы».
Особенно порадовал меня конец рецензируемого романа. Самуил Немиронович всегда старается привнести в последние страницы своих произведений разряды оптимизма и радости. В этот раз он превзошёл самого себя. Сначала Спиридон Озабоченный подарил своей жене Афродите норковое манто. И она со слезами умиления простила ему все прошлые и будущие измены. Затем он подарил это же манто своей любовнице Лене. ( Своей жене он умело соврал, что манто, и все деньги из их домашнего сейфа, выкрала банда залётных домушников-адыгейцев.) После этого Спиридон поспешил в цирк. И успел вытащить из петли свою любовницу, эквилибристку Элеонору Безжемчужную, которая поссорилась с лилипутом-гитаристом Карлушей. Вернув в любовнице жажду к жизни при помощи короткого, но очень эмоционально насыщенного, орального секса, он забежал в квартиру её соседки Нади. Именно там Спиридон решил посмотреть последний выпуск лотереи «Лотто Миллион». Посмотреть эту программу в квартире только что спасённой им Элеоноры он не мог. Её муж-алкоголик Толян пропил телевизор, холодильник, стиральную машинку, конструктор «Лего» их младшего сына Дениса Кораблёва, двуспальную супружескую кровать и гитару лилипута-гитариста. Достав лотерейный билет, Спиридон очень достойно, не побоюсь этого слова, по-мужски, воспринял выпавший на него «Джек-пот» в сумме 200 миллионов рублей. Автор пишет об этом так: « Ни единым мускулом не выдав свалившейся на него грандиозной удачи, он переключил телевизор на аэробику и занялся сексом с хозяйкой квартиры, и с её сестрой - близняшкой Зиной на кухонном столе, прямо на раскатанном там тесте для пельменей. Не получив ожидаемого удовольствия Спиридон снова поступил как настоящий мужчина. Подарив сёстрам по двадцать рублей, Озабоченный поспешил в клинику". Приятные известия подстерегали его и там. Внезапно согласилась сделать аборт врач-протезист Сара Ивановна Плохова. Ожил в морге, и сам дополз до палаты интенсивной терапии, умерший при ампутации ноги жокей Мазявкин. В конце романа фонтанирующий избыток и многих других (радостных, и очень радостных, событий и приключений.) В том числе и неожиданное появление в жизни главного героя двух его совершеннолетних и незаконнорожденных дочерей Стефаний... Но я не хочу лишать читателей продолжительного, пятидесятистраничного, «хэппи-энда».
Так же объёмно и характерно описано ближайшее окружение Спиридона, некоторые его любовницы и коллеги по работе. Ближе всех, духовно, а иногда и физически, к Спиридону находится его пятая жена Афродита Ивановна. Вот уже на протяжении пяти лет утлый чёлн их брака борется с океаном житейских бурь и невзгод. Все предыдущие браки Спиридона просуществовали в интервале от недели до полутора лет. Казалось, что общего между врачом-интеллектуалом и толстой визгливой сильно пьющей бабой? Слово "женщина" не подходит к Афродите априори. Но сколько любви и совместной страсти увидит вдумчивый читатель в описании их совместного битья столовой посуды, в их поездках на соревнования по боксу и в приготовлении домашнего самогона. Что общего между ним, поклонником крохотных птичьих порций японского общепита и ей, поедающей за раз три кило картофеля в мундирах, две пачки пельменей и пять селёдок? Только любовь к творчеству Ахматовой и Северянина, к турпоходам на байдарках, к чтению гороскопов и к вязанию оренбургских пуховых платков. Приходили и уходили молодые и сексапильные любовницы, встречались на тернистом пути героя и молодые интересные мужчины. Но именно Афродита Ивановна преданно встречает его после работы на пороге квартиры крепкой мужицкой бранью, запахом перегара и вонью сгоревших магазинных котлет. Кроме Афродиты к членам семьи Спиридона можно отнести его сына Славика, домработницу Нюру и …почтальонку Лиду. Славик появляется в романе всего на одной странице и в одном предложении: «Папаша, дай мне «бабла» на клей! Всё «ништяк»». Славик очень самостоятельный общительный старшеклассник. Он почти не живёт дома. Он живёт у бабушек, друзей, случайных женщин и у доброй учительницы пения Марии Ивановны. Но даже эта короткая фраза рассказала мне о многом. Настоящий и опытный критик обязан читать и видеть между строк. И я такой особенностью обладаю в полной мере. Во-первых, в этом предложении Автор хотел сообщить нам о творческой натуре сына Спиридона. Скорее всего клей ему нужен для занятий оригами или филателией. А ёмкое слово «ништяк» указывает на крепкую любовь Славика к своему талантливому отцу.
Домработница Нюра - это «хитрая, завистливая, вороватая, но очень добрая и преданная Озабоченному неграмотная колхозная баба родом: то ли из-под Тамбова, то ли из-под Нижнего Тагила». Она, самая настоящая безвинная жертва коллективизации, распашки целинных земель и прокурорского произвола. «Спиря, - сказала Нюра Озабоченному, - я вся оклевётанная. Я в него из любопытства шпалу бросила, а мне за это семь годиков припаяли. Ты хоть понимаешь, докторская твоя душонка, что такое семь годиков на женской «зоне» под Воркутой?» Нюра, одна из тех славных русских женщин, которые и "КА-700 на ходу остановят, и в чужую избу без спроса войдут". Основополагающей чертой её сложного характера (впрочем, других характеров у Штурмана и не встречается) является безграничная доброта. «Нюра сидела в ванной комнате и, поплёвывая на палец, внимательно пересчитывала пачку спизж… у Озабоченного рублей, долларов и евро. Слёзы капали на иностранные банкноты со звоном первой весенней капели. Нюра знала, что её, живущая в глухой деревне дочь Лена, и пять её глухонемых сыновей, не умрут теперь от голода». Как это не печально, но почтовый перевод пришёл слишком поздно. Умерли все семеро. Седьмым был один из бывших мужей Лены, пьяница - печник Ипатыч.
Нетерпеливый читатель наверняка спросит, почему я причислил к членам семьи Спиридона почтальонку Лиду? Но именно эта молодая миниатюрная брюнетка появляется в квартире главного героя в любое время суток. Стоит только Спиридону переступить порог квартиры и надеть свои домашние тапочки. Может быть, она одна из его любовниц? «Коварный» Автор не даёт нам прямого ответа на этот коварный вопрос каждого настоящего любителя литературы. Но страстные взгляды, которыми постоянно обмениваются Спиридон и Лида, его похлопывание по её ягодицам и её стремление уединиться с ним в туалете, настойчиво твердят нам: «Да! Да! Да!» А Афродита и Нюра? Почему они не выгонят прочь эту, приносящую в их квартиру чужие телеграммы и приворовывающую продукты из холодильника, говорливую назойливую женщину? Всё очень просто. Почтальонка Лида – экстрасенс. Она загипнотизировала обеих женщин, а может, и самого Озабоченного. К тому же, Лида знаток всех последних сплетен из гламурной, и около гламурной, жизни всех чиновников Юго-Западного АО. Эти её знания играют немаловажную роль в толерантном и заинтересованном отношении к ней со стороны Афродиты и Нюры.
Среди сонма любовниц Озабоченного мне хочется отметить лишь нескольких, самых ярких и запоминающихся. Первой в этом ряду обязательно должна стоять его бывшая вторая жена Эльза. Та самая, которая исцарапала своими ногтями дорогой иностранный рояль. Эльза - натура страстная, одухотворённая и творческая. Любовь к произведениям Бетховена, Шопена и Брамса органично соединяется в ней с какой-то патологической чувственностью и болезненному тяготению к скандалам и склочничеству. Эльза терроризирует всех жён и любовниц Спиридона (бывших и настоящих), как морально, так и физически. И только Афродита может противостоять этому натиску, отвергнутой Озабоченным, неистовой женской любви. «Она ухватила Эльзу за кудри. И изо всей дури ударила её головой об чугунную решётку перил. Выбежавшая на шум Нюра, несколько раз ударила соперницу Афродиты молотком для отбивания мяса. Затем они выбросили её на снег. Через пять минут Эльза встала, аыплнула сломаный зубной мост и поспешила в консерваторию».
Нельзя не упомянуть и о коллеге Спиридона по работе, грустной еврейской женщине-протезисте Саре Ивановне Плоховой. Их любовная связь продолжается более десяти лет. Каждый раз пожилая еврейка отдаётся ему с жалобными стенаниями, упрёками и горестным плачем. После полового акта Сара Ивановна курит папиросы «Курортные». Выпуск этих папирос прекратился ещё в 90-х годах, и вопрос, откуда достаёт их она, является ещё одной загадкой романа. и усыпляет Спиридона бесконечными рассказами о своём, больном гепатитом, гайморитом и геморроем, муже-неудачнике Иосифе. Индивидуальной особенностью Сары Ивановны, является то, что она относится к сексу как к тяжёлой и изнурительной, но очень полезной для здоровья, физической работе.
Спортивную и любовную тему повествования, продолжает борец сумо, грузинская девушка Софико. Азартная, энергичная, шумная, щедрая на силовые ласки и секс в любом месте и в любое время, она, как это не печально для Спиридона, Софико находится под дурным влиянием своих подруг лесбиянок. На протяжении всего романа Озабоченный борется с этой порочной наклонностью одной из своих женщин. И он эту порочность побеждает. Три сеанса группового лечебного секса с Озабоченным, и с пятью молодыми санитарами из психоневрологического диспансера, навсегда возвращают эту «заблудшую грузинскую овечку» в русло нормального традиционного секса.
Кто ещё? Автор наверняка обидеться, если я не упомяну о безногой стриптизёрше Марте. Это не сломленная жестокой судьбой и постоянными болями (только лошадиные дозы кокаина помогают ей выезжать к шесту с лёгкой беспечной улыбкой) женщина в инвалидной коляске. Марта является не только сексуальной партнёршей Спиридона, но и его наглядным примером жизнелюбия и целеустремлённости. «Милый Спирри, - говорит она ему в кабинке застрявшего между этажами лифта, - любимый, прошу не смотреть на меня только как на безногий кусок, пригодного для «траханья» мяса. Не смотри на меня как на монстра, весь смысл жизни которого заключён в обладании каждым, встретившимся мне на пути мужским членом! Спирри, пойми, я не такая! Я добрая и нежная! Я просто радуюсь жизни! Я с восторгом смотрю на голубое небо, на зелёную траву, на каждую попавшую под колесо моей коляски глупую невзрачную козявку, на каждую пядь, грязной и засранной реагентами, родной московской земли".
Увы, дорогой читатель, я не могу перечислять достоинства и недостатки всех женщин Спиридона. Открой книгу, и ты узнаешь их сам. И пусть не обижаются на меня за это Автор. А вместе с ним методист из интерната для умственно отсталых детей Лена; начинающая поэтесса-авангардистка Марина Блох; медсестра со «скорой помощи» Нина; контролёр из электрички тётя Паша; застенчивая учительница пения Елена Ивановна; весёлая хохлушка-хохотушка Оксана Шевченко; молдавская женщина-строитель Раиса; подданная британской короны, надменная и сухопарая, миссис Райн; одноглазая кореянка Мо; и многие, многие, другие. Все они помогают раскрыть сложный внутренний мир молодого и талантливого хирурга. Не хочется быть голословным. Вот что говорит об этом сам Спиридон в своём разговоре с главврачом клиники Блюменталем: « Скорее всего, вы думаете, что основным движителем всех моих длительных романов, коротких любовных встреч и откровенного мимолётного секса является низменная животная похоть. Если бы вы знали, как глубоки и ошибочны ваши заблуждения. О, если бы все женщины на земле были счастливы в супружеской жизни, успешны в карьере, здоровы физически и нравственно; если бы все они были окружены любовью, нежностью и ласками; то я никогда, слышите, никогда, не обнажил бы в их присутствии своего износившегося уставшего члена. Я бы тогда, наверное, ушёл в монастырь. Светлана Викторовна, куда же вы! Мне надо обсудить с вами результаты последней флюорографии Акопяна!» – Закричал Спиридон и выскочил из кабинета главврача».
Некоторых, чересчур щепетильных и закомплексованных, читателей может шокировать любимая присказка Спиридона: «Барышня, у вас все губы в сперме». Попрошу этих моралистов отнестись к ней без излишней предвзятости. Подумайте, и скажите сами себе, чем эта присказка хуже пресловутой «бляхи-мухи» или «ёппонского городового»? Или: « Вышел заяц на крыльцо, почесать своё яйцо…», которую частенько любит повторять один мой знакомый, бывший колхозный агроном Юрий Г. И чем все они отличаются от общеизвестных «Рыбак рыбака видит издалека» или «Богу - богово, а кесарю – кесарево». Абсолютно ничем! Тот же набор общеизвестных слов, из которых и состоят все слова нашей родной, и нежно любимой (во всяком случае, мной) русской речи.
Среди мужских персонажей романа особняком стоит уже упомянутый мной главврач Блюменталь. Этот, внешне импозантный, седобородой мужчина в огромных очках с роговой оправой, человек с типичной профессорской внешностью, является не только главным противником творческого роста молодого хирурга. Не только, столь любимым многими авторами ( Штурман не избежал этого маленького соблазна) типом врача-консерватора. Он ещё и завистник. Да, читатель, профессор-импотент чёрной завистью завидует успеху Озабоченного у женщин. И не только завидует, но и устраивает ему крупные и мелкие подлости. Он сыпет соль в его кофе и сахар в его суп; посыпает своей перхотью его бутерброды; подбрасывает в его портфель дохлых мышей и жаб; звонит любовницам Спиридона, и говорит им разные гадости. Но самое страшное его преступление, согласно канонам жанра, разоблачается в конце романа. Оказалось, что Спиридон никогда не болел диареей. Причиной всех его конфузов являлись ежедневные дозы пургена, подсыпаемые ему всё тем же главврачом Блюменталем.
Читатель, Блюменталь не только врач-консерватор, он врач-вредитель всей российской медицины. Имеемо вследствие своей мужской несостоятельности, он постоянно и громогласно декларирует устаревшие семейные ценности: «Всякий уважающий себя мужчина и интеллигент должен заниматься сексом всего с одной женщиной, со своей законной женой. Недопустимо изменять жене даже в мыслях с любой другой женщиной, пусть даже более умной, красивой и легкодоступной. Весь интернет забит мерзкими порносайтами. И я презираю, весь тот разгул анального, орального и зоофильного секса, который кишит на этих сайтах! – С пеной изо рта, и каким-то похотливым пламенем в глазах, выкрикивал распоясавшийся профессор. Молоденькие выпускницы медицинского колледжа в панике прятались в палатах, кладовках и женских туалетах». Прятались, и не могли спрятаться. Я не поленился взять на себя обязанность статиста и подсчитал, что за всё время действия романа (что-то около года), Блюменталь сумел уволить из клиники 121 женщину! Некоторых из них, дважды и трижды. И вот это постоянное противостояние молодого и старого, прогрессивного и реакционного, стоячего и лежачего, возносят новый роман Автора к самым вершинам настоящего капиталистического реализма.
Ещё одной масштабной и проблемной фигурой романа является сводный брат Афродиты Ивановны, «вор в законе» Сипатый. Именно он предостерегает своего родственника от совершения рискованных и необдуманных поступков. «Ты, корешок, - сказал Сипатый, блеснув железом заработанных на «зонах» и «пересылках» зубов, - всегда о своей жопе думай. Чтобы никто на халяву в неё свой грязный «писюн» не «впендюрил». И не «оттрахал» тебя, как последнего «зачмырённого» «пидорка». Живи «по понятиям», и «косяков» по жизни не «пори». А спорол, то «руби» его сам, быстро и без наркоза. Жизнь быстрых и «фартовых» любит. А если ни того, ни другого, ни «бабулек» нет, то всё, хана и «писец». Поставят на колени, натянут портки на башку и «влупят» по самые «помидоры». Но ты, братан, знай. Если какая «непруха», или «гнилой базар», сразу «шукни» мне. Я его в минуту «разрулю». Одно херово, совсем меня «тубик» одолел. Все твои импортные пилюли - полная «туфта». Недолго мне здесь осталось «кантоваться». Боюсь я, Спиря, что скоро «ласты склею». А без меня тебе не сдюжить. Накинутся все на тебя, как гиены на гниющий «трупак», измордуют, повалят и затопчут. А «рыпнешься», «полезешь в залупу», стяну штаны, и насуют в жопу полную кадку огурцов, Но ты не ссы, кореш, я ещё с тобой. И любого за тебя «на перо поставлю». Вот так обучал Спиридона суровой житейской мудрости этот старый матёрый «зек». Читатель, осознай, сколько потаённой суровой мужской нежности слышится мне в заботе Сипатого о заднице своего свояка. «Спиря, брось своих шлюх! От них нам всё горе. И работу свою брось. Ну что ты за «лепила»*, если у тебя дома даже бутылька спирта нет? А от «вискаря», который ты «впариваешь», у меня изжога! Пора тебе стать правильным человеком! Сделай пару «гоп-стопов», «подломи» банк или инкассатора. Пару «стволов» и «маслят» к ним я тебе по дешёвке «подгоню». Сделай пару-тройку «ходок» к «куму». И всё у тебя будет. И «бабло», и «бухло», и человеческое уважение!»
Всу мы прекрасно понимаем, что эти призывы противоречат общественной морали и статьям УК РФ. Но других способов добиться жизненного успеха Сипатый не знает. Понятно, что тема возрастающей преступности актуальна для писателя Штурмана. Многие наши общие знакомые находятся сейчас в «местах не столь отдалённых». Эти проникновенные строчки он посвятил именно им. Не все из вас одобряют пресловутой «тюремной романтики». Но Автор никогда не избегал самых острых и социально значимых тем. «Спиря, мне за сеструху обидно. Спивается, бля буду, наша Афродитка! Сорок лет бабе, а она ни на Таити, ни на Мальдивах, ни в зачуханном Сен-Тропе не была. Стыдоба! Согласен, страшная она у нас, как термоядерный взрыв! – Сипатый с жадностью припал к горлышку бутылки с виски и высосал дорогой, по три тысячи рублей за 0,5 литра, напиток до последней капли. – Но ведь жалко её, не чужая. Знаю, итальяшки, и прочие фпанцузишки, от неё шарахаться будут. Плюнуть и растереть! После того, как она литруху «засосёт», я от неё и сам шарахаюсь. Особенно, когда она начинает свою Ахматову читать! Спирька, бля, запомни, мы русские! Наши отцы всю Европу раком поставили! И нам на неё насрать! Вот она, наша гордость! – Он сунул под нос молодому хирургу, волосатый, лишённый трёх отмороженных пальцев и синий от татуировок, кулак. - Кто «залупнётся», с ходу в рыло! И харей об асфальт, об асфальт, об асфальт!!! Я за сеструху глотку любому болгарину перегрызу!» Прости, читатель, за это затянувшееся цитирование. Рецензия без цитаты, то же, что и наркоман без «косяка». Вдумайся и пойми, что под маской малограмотного уголовника скрыто доброе лицо преданного брата и сердце настоящего патриота.
Ещё один человек, с кем частенько общается Спиридон, его бывший институтский товарищ и друг Стасик Замахов. Когда-то Стасик был лучшим студентом факультета. Общественник, спортсмен, эрудит и красавец. Любимчик преподавателей, вахтёрш и красивых девушек. Именно он увёл тогда у Спиридона его первую настоящую любовь, «стеснительную, но полногрудую, татарочку Фатиму». Озадаченный простил ему этот неблаговидный поступок со всею щедростью своей загадочной славянской души. (Три выбитых им у Стасика коренных зуба не в счёт.) В описываемое время Стасик – это жалкий, дурно пахнущий, опухший, постоянно мучающийся от похмелья и безденежья, неудачник. Обычно он робко поджидает Спиридона у подъезда. И тот всегда с искренней радостью рассматривает красно-синее лицо своего давнего друга. Спмридон всегда приглашает Стасика зайти к нему в гости. Но опустившийся на жизненное дно медик всегда отказывается от этого предложения. Впрочим, однажды он поддался и зашёл. Результатом этого стали три сломанных ребра и трещина в основании черепа. Причиной этих травм были тяжёлые кулаки Афродита Ивановна.
Заикаясь, и со стыдом рассматривая торчащие из порванных сандалий грязные пальцы, Стасик просит у Спиридона десять или двадцать рублей. И тот всегда даёт ему эти деньги. Иногда даже целые пятьдесят рублей. Стасик всегда пытается поцеловать белую ухоженную ладонь Спиридона. «Не надо, Стасик, лишнее это, - сказал Спиридон. – Лучше возьми у дворника Ахмета лопату и очисть снег от моего автомобиля. Мы, интеллигенты, должны всегда помогать друг другу». После таких встреч, главный герой всегда с глубокой печалью и сожалением размышляет о загубленной блестящей карьере Замахова. На примере этого пьяницы Штурман предупреждает нас о тех соблазнах и пороках, которые подстерегают в этой жизни всех одарённых и талантливых, людей. И рассуждает о судьбе современной российской интеллигенции, вкладывая эти мысли в уста её спившегося представителя: « Негде мне, русскому, думающему человеку, свои силы и ум приложить. Даже свою жизнь положить на алтарь Отечества, нет возможности! Всё против нас; и чернь, и власти, и Бог Куда не посмотришь, везде жиды! Они, сильнее прочих, гнобят, душат, топчут, насилуют и сосут нашу кровь и мысли! О, мать Святая Русь, почему ты так жестока к нам, твоим детям? Почему ты пригрела на своей груди и кормишь всех этих жидомассонов?» - С тоскою воскликнул Стасик и залил своё горе стаканом синего стеклоочистителя. Грязные бусинки слёз стали медленно наполнять его опустевший стакан». Стасик опустился физически, но не морально. Жирной штрихованной чертой через весь роман проходит его любимая присказка: «Стакан мне друг, но истина в вине». От этих слов алкоголика веет настоящим русским оптимизмом.
Было бы просто бессмысленным рецензировать новый роман Штурмана, и не упомянуть о постоянном напарнике Спиридона по охоте, рыбалке, сбору грибов, да и по сексуальному досугу; о простом человеке из крестьянской глубинки, бывшем бухгалтере, а ныне залуженном колхознике-пенсионере, деде Егоре. Этот, ещё крепкий и бодрый старик вынес на своих не сгорбленых годами плечах все тяготы хрущёвской «оттепели», брежневского «застоя», андроповской и горбачёвской борьбы с алкоголизмом и ельцинского «либерализма». «Хитроватый прищур хмельных глаз, неизменный окурок сигареты «мальборо» дымящийся под зарослью густых чёрных усов, старый джинсовый костюм и «бейсболка» с надписью «Chicago Blackhawks», крепкие натруженные руки и неистощимый запас доморощенного сельского юмора», вот внешние и внутренние реквизиты этого уверенного в себе, и в жизни, человека. Читатель, насладись небольшим диалогом Спиридона и деда Егора.
"- Дед, скажи, почему у тебя рыба клюёт, а у меня нет? – спросил Спиридон, выпил стопку виски и скушал жареную венскую сосиску.
- Скажи, вьюноша, а ты на што ловишь? – спросил у него дед, выпил кружку самогона и сунул в рот изрядный кусок холодца с хреном. Дёрнул удочку и подсёк жирного красавца язя.
- Да на то же, на что и ты. На навозного червя, - ответил Спиридон и закурил сигару.
- Червь червю рознь! Ты на ково, милай, ловишь, на мужиков или на баб? – спросил дед Егор, выплеснул в себя ещё одну кружку самогона и закурил сигарету «Marlboro».
- Что, разве они различаются по половым признакам? – удивился Спиридон и заглянул в банку с червями. – По-моему, все они одинаковые. Длинные, красные и вонючие.
- Ошибаешься, паря. Нет в вас, в городских, деревенской наблюдательности. На мужиков в нашей Погремушке берётся только мелкая плотвичка. А на баб, и язёк, и лещ, и минтай.
- Минтай? Это, кажется, морская рыба, – удивился Спиридон.
- Молодчик! Минтай – сиди и ****ьник не разевай! – с этими словами он вытащил на берег приличного, граммов на пятьсот, подлещика. Бросив его в сетку, дед Егор выпил кружку виски.
- Не умничай, - сказал Спиридон, в садке которого бился о стенки одинокий тощий ёршик. – Они все одинаковые. – Его удочка плавно взлетела вверх, но крючок был пуст.
- Я их сквозь энто сито пропущаю, - повернувшись к Спиридону лицом, и указывая пальцем на щель между передними верхними зубами, пояснил пенсионер-рыбак. – Которые бабы, они свободно протискиваются. А мужики, те нет, яйцами застревают. – Он с умилением смотрел в округлившиеся глаза городского недотёпы. Затем сделал подсечку, но на этот раз и его крючок был без рыбы. – Штоб тебя, болтуна. Сазан, кило на два, сошёл. А ежели те червячьи яйца аккуратно обкусить, штобы желток из них не вытек, то на них налим знатно берёт. Без продыху. - Спиридона вырвало от брезгливости, а пожилой шутник разразился громовым хохотом».
А ещё заслуженный пенсионер учит городского жителя народным приметам и обычаям, народной мудрости и деревенской щедрости. Не теряется дед Егор и тогда, когда Спиридон приезжает в деревню с женщинами. …«Спиридон полулежал в лёгком плетёном кресле и с лёгкой завистью наблюдал за тем, как дед Егор с каким-то юношеским пылом, занимается «любовью по-французски», уже с третьей, последней из приехавших с ним, фигуристок».
Думаю, читатель, что в деде Егоре ты легко узнаешь, настоящего человека из народа». Дед Егор - это современный дед Щукарь! Человек, который крепко стоит на родной земле при помощи своих ног. Стоит при поддержке зятя, местного участкового инспектора милиции Семёна, по прозвищу Хват, и дочери, заместителя главы районной администрации, Зинаиды. Вот она, самая настоящая русская крестьянская династия!
Меня искренне поражает, и вызывает лёгкую законную зависть, та естественность и коммуникабельность, которыми наградил Озабоченного уважаемый Автор. Он легко, даже играючи, находит общий язык с уголовником свояком, умственно отсталой алкоголичкой женой, коллегами по работе, со спившимся интеллигентом Стасиком Замаховым и колоритным жителем сельской глубинки дедом Егором. А ещё с дворником, татарином Ахметом, с группировкой местных скинхедов, с армянами и таджиками, торгующими на колхозном рынке. («Спиридон, мы тебя сильно шибко уважаем. Слушай, ты не в Баку родился? – С уважением говорил пожилой таджик Алик. – Купи эту дыню, лучше дыни во всей России нет».) А так же с официантками, инспекторами ГИБДД, проститутками, продавцами, «напёрсточниками», брокерами, хакерами, бомжами, фигуристками, баскетболистками и многими другими. Со всеми теми работает, занимается спортом и ворует в современном российском мегаполисе.
Во многих предыдущих произведениях, Автор потрясал читательские умы своим бесподобным умением тонко вплетать в основную канву своего повествования множество ответвлённых, зачастую не соприкасающихся с основным, сюжетов. Но то, что сотворил Автор в последнем романе, превосходит все мыслимые пределы. Масса многочисленных ответвлений от основного сюжета можно легко превратить в самостоятельные повести, рассказы и эссе. Вот лишь несколько, наиболее продолжительных, ярких и насыщенных.
Первой, по праву, является история Насти из Центра Подготовки Космонавтов в Звёздном городке. Девушки очень хрупкой, очень нежной и очень ранимой. (Хочется пояснить, что это другой Звёздный, а не тот, который был упомянут мной в сказке про Большого Пингвина*.) С присущей Автору автору скурпулёзностью, он описывает все негативные подробностями физиологического плана случающиеся с ней во время тренировок Насти на силовых тренажёрах, в барокамерах, в центрифугах, в аэродинамической трубе, в плавательных бассейнах и на закрытых вечеринках для функционеров Роскосмоса и НАСА. Главная «фишка» (читатель, прости меня за этот пошлый молодёжный сленг) истории про юную космонавтку заключается в том, что это девушка глухая от рождения. Но она стойко преодолевает свою физическую неполноценность и враждебную стену недопонимания окружающих её людей. И упрямо пробивается к достижению поставленной перед собой цели. К цели большой, можно сказать, великой! Стать первой в мире глухой женщиной-космонавтом ступившей на поверхность Юпитера. Или на поверхность Сатурна. Встреча Озабоченного и Насти была очень скоротечной. Поэтому я могу воспроизвести её полностью:
" - Мужик! Ты, в жёлтой куртке, угости даму сигаретой, – медленно шевеля губами, сказала Спиридону тощая и явно пьяная девушка в лётном комбинезоне, с ранцем парашюта на спине.
- Почему же не угостить. Хочешь, я дам тебе три отличных гаванских сигары? Но прежде ты должна, - он выразительно почмокал губами, - оказать мне небольшую сексуальную услугу.
- Да пошёл ты в жопу, старый пердун! – погрозив ему пальцем, сказала будущая космонавтка, показала средний палец и втиснулась в переполненную «маршрутку»."
Кто-то увидит в этом диалоге неудачную попытку «склеить» девушку. Скорее всего так подумают 99% читателей. Но я, как специалист, вижу здесь более глубокий скрытый смысл. Этим небольшом диалогом Автор хочет сказать всем нам, что российский ВПК в целом, и космонавтика в частности, выходят из затянувшегося кризиса. И о чистоте, духовной и физической, всех работающих в этих отраслях русских людей.
Ещё одна сюжетная линия касается депутата горсовета Шишкина, и его любовницы, развращённой физически, но духовно девственной девушки Лену. Депутат Шишкин курирует местный ЖКХ и беззастенчиво берёт взятки. Лена занимается с ним всеми возможными видами секса. Иногда этот разврат происходит прямо в присутствии слепой жены депутата (кстати, тоже Лены!). Но она ведёт и постоянную духовную борьбу с его, всё более возрастающей, коррупционностью. Лена - любовница, давно, ещё в школьные годы (кажется, в пятом или шестом классе) имела непродолжительную любовную связь со Спиридоном Озабоченным. Не смотря на то, что они расстались, она упрямо считает Спиридона своей единственной настоящей любовью. Но теперь они поддерживают между собой только тесную духовную связь. Лена часами говорит со Спиридоном по телефону. Она рассказывает ему о своих попытках вернуть депутата на путь честного, преданного своей Родине, чиновничества. И об их занятиях сексом. Спиридон так же делится с ней многими подробностями своей интимной жизни. Он с необыкновенной человечностью выслушивает все её многочасовые монологи и откровения. И даёт Лене каждодневную духовную подпитку в её нелёгкой борьбе: "Ленка, я тобой горжусь! Если бы я мог знать раньше, какая светлая, чистая, высокодуховная личность скрывается в твоём упругом, хорошеньком, податливом тельце, то вся моя жизнь пошла бы по совсем другой колее нравственности, – негромко говорил Спиридон, чутко прислушиваясь к плеску воды в ванной, который производила зашедшая к нему за перцем-горошком соседка Лена".
Многим, тем кто не склонен к тщательному анализу, эта история может показаться трагической. И у этих людей есть поверхностные причины отстаивать свою ошибочную точку зрения. Ведь конец этой истории действительно печальный. Отчаявшись привить депутату утраченную им честность и совесть, секретарша Лена предпринимает самые радикальные меры. Сначала она хладнокровно кастрирует пьяного взяточника прямо у него дома. Потом, в состоянии аффекта, убивает его, его слепую жену, зашедшего для профилактических работ сантехника и пришедшего на его поиски домоуправа. Две последние жертвы кухонного ножа и стамески могут показаться нелепыми и напрасными. Читатель, запомни, С.Н.Штурман очень гуманен! Он никогда не станет убивать героев своих произведений просто так, без назидательной или поучительной цели. Так случилось и в этот раз. Обыскав тела убитых сантехника и домоуправа, Лена обнаруживает в их карманах ровно 15000 рублей. (14690 в кармане домоуправа и 310 в кармане сантехника.) Читатель, согласись, простые российские граждане с собой таких денег никогда не носят. Вывод напрашивается сам. Сантехник и домоуправ так же были закоренелыми взяточниками, казнокрадами и хапугами. Теми самыми нехорошими и жадными людьми, которых постоянно клеймят в своих выступлениях по телевидению Президент, Премьер-министр и многие члены правительства.
Случайно узнав обо всём этом из телепередачи «Криминальная жуть», Спиридон приходит на очередное заседание суда с букетом роз. С присущей ему ловкостью и шармом он умудряется подарить его подсудимой. В букете спрятаны; напильник, верёвочная лестница и пистолет-зажигалка. Но Лена благородно отвергает спасительный подарок Спиридона. В своём последнем пламенном монологе «А судьи кто? Все вы погрязли в деньгах и пороке…» она беспощадно бичует все язвы и нарывы современной российской окапиталистичевшейся бюрократии и продажного судопроизводства. Лену осуждают на тринадцать лет в колонии строгого режима. Плачет Спиридон. Плачут судья и прокурор. Плачут присяжные, адвокат и конвой. Плачут зрители и операторы НТВ. Лена не плачет. Она гордо стоит за решёткой с крепко стиснутыми зубами и сухими глазами. «Огонь неугасимой веры в справедливости совершённых ей убийств, ни на секунду не затухал в её, безбрежных и сухих, словно пустыня Кара-Кум, глазах». Все эти массовые слёзы подразумевают под собой глубинный позитивный посыл. Автор говорит (нет, буквально кричит) нам о том, что борьба с коррупцией перешла на новый, более массовый уровень. И теперь эта борьба не только дело наших Президента и Премьер-министра. Большинство простых граждан, благодаря им и Лене, осознало всю ту угрозу, которую несут для нашего могучего государства коррупционеры, взяточники и прочие мздоимцы. И гражданам пора начинать с ними свою борьбу. Пусть и не совсем законную, но весьма эффективную. Читатель знай, только суковатая дубина народного гнева (или кухонный нож и стамеска, как в случае с секретаршей Леночкой) навсегда смогут уничтожить эту страшную раковую опухоль нашего демократического общества. Я не хочу прослыть поборником массового насилия. Но представьте себе что если каждый честный человек убьёт хотя бы одного взяточника или казнокрада, то насколько патриотичнее и законопослушнее станут все представители нашей государственной бюрократии.
Не могу не упомянуть и о тех детективных линиях, которые искусно вплёл в свой роман многоуважаемый Автор. Запутанная и кровавая история о сбежавшем с выручкой супермаркета «Ашан» инкассаторе Русакове. Поучительный рассказ об аресте шайки фальшивомонетчиков произведённом бригадой уголовного розыска под руководством капитана Тарамтарамова. Наконец, загадочные убийства десяти пассажиров круизного лайнера «Шота Руставели» блистательно раскрытые капитаном судна Иваном Ивановичем, судовым коком Иваном Петровичем и плывущем на нём в круиз... Спиридоном Озабоченным.
Это наиболее продолжительные и загадочные детективные импровизации Автора. Но среди этого пиршества детективного жанра, особняком стоит история слепого сыщика - самоучки Порфирия Небезбедного и его пса-поводыря по кличке Шайтан. (В одной из своей предыдущих рецензий, кажется в «Попутного ветра в паруса твоего творчества, маэстро Штурман» в №11 журнала «Книжное ревю» за 2009 год, я упрекнул Автора в том, что на страницах его романов необоснованно редко присутствуют представители нашей русской фауны. Короткое предложение «Под кустом рябины валялась дохлая синичка» подмеченное мной в его романе «Интересная брюнетка в кокетливом цветастом сарафане или Несколько беспристрастных вопросов отечественным производителям нижнего женского белья» явлалась доселе подобным таким упоминанием. В новом романе Автор очень чутко отреагировал на мою справедливую критику.) Доморощенный самородок сыска и его умная собака пробуют отыскать утерянную Спиридоном пыжиковую шапку. Ту самую, которую наш герой потерял спасаясь от ревнивого боксёра Резо. Ту, которую в ярости топтал Резо. Ту, которую нашёл и надел на свою вшивую голову бомж Савелий. Ту, которую у бомжа Савелия отнял, как улику по делу о наркотиках, следователь прокуратуры по особо важным делам Савелий Ильич Хрулёв. Из сейфа следователя её украл вор-домушник Витёк Ростовский. После этого шапка побывала ещё во многих руках и на многих головах. Но, к кому бы она ни попадала, всё время по её запаху шли Порфирий и его верный четвероногий друг. Во время затянувшихся поисков этого зимнего головного убора сыщик Небезбедный успел раскрыть или обезвредить крупную международную подпольную сеть изготовителей контрафактных дисков DVD; элитный публичный дом, обслуживавший отечественных и зарубежных олигархов; три медицинских центра незаконно проводивших операции по пересадке человеческих органов. И посадил в камеры КПЗ целый батальон «гибддедешников - оборотней» из Нижнего Тагила. Упрямый сыщик выжил после трёх покушений, одного поджога и двух крушений пассажирских поездов. Апофеозом всей этой захватывающей дух интриги стало разоблачение Порфирием международного центра по подготовке террористов Аль-Каиды располагавшегося в подвале знаменитой Петровки 38. Все двести арабских боевиков очутились за крепкими решётками Матросской Тишины.
Только после всего этого нагромождения невероятных приключений слепой сыщик схлеснулся в боевом поединке с последним владельцем шапки Спиридона, одним из некоронованных царьков маленькой закавказской республики. На стороне преступника были орлиное зрение, «чёрный пояс» по каратэ, пять подручных и пистолет Стечкина. На стороне Порфирия сражался умирающий от стенокардии пёс Шайтан, притаившийся в контейнере для мусора, больной гепатитом и подверженный токсикомании, но принципиальный и честный, как и в далёкой комсомольской молодости, бомж Савелий и вера в справедливость. Бомж, этот неожиданный «туз в контейнере» очень обогатил и украсил сцену смертельной схватки Добра и Зла. Именно его рука, с зажатой в ней половинкой белого силикатного кирпича, ставит конец в этой запутанной криминальной драме. Добро победило Зло. Узнав все перипетии этого запутанного дела, Спиридон благородно дарит отыскавшуюся шапку бомжу Савелию. Сыщику Порфирию он дарит чек на 5 миллионов рублей.
И только умерший от стенокардии и десяти пулевых ранений пёс Шайтан, оставил у меня на душе какой-то мутный неприятный осадок. Неужели Автор любит всех животных только мёртвыми?
Ещё в романе есть коротенькие истории любовных похождений атташе посольства Уругвая дона Хуана-Мигеля Санчеса; затянувшейся экспедиции полярников на дрейфующей станции «Полюс-77»; история несостоявшегося покушения на первого отечественного гонщика «Формулы-1» Виталия Петрова; мастерски описанный матч между футболистами московского «Спартака» и лондонского «Челси» (я, лично зная автора, ничуть не удивился его итоговому счёту, 7:1 в пользу наших условных соотечественников); любовный треугольник между прогрессивным фермером Иваном, его женой Еленой и их породистой коровой - «голландкой» Фрау Мартой. И великое множество других, увлекательных, поучительных, криминальных и философских историй. Каждый читатель найдёт в них всё то, что близко и понятно именно ему.
На этом позвольте мне "долизать петушок на палочке". В меру своих скромных сил и возможностей я подогрел зрительский интерес к новому роману Штурмана. И без этого уже заметно подогретый многочисленными рецензиями моих коллег и прочих некомпетентных дилетантов. Новый роман Штурмана удостоился лестных отзывов из уст Ксюшки Собчак, Ленки Ленской, Верки Брежневой, Настьки Волочковой, Тинки Канделаки и ещё двух-трёх десятков звёзд мужского пола. Если вышеперечисленные лица являются для вас авторитетами, то спешите в магазин, покупайте эту книгу, и медленно смакуйте все 953 страницы, выползшие из-под лёгкого пера этого замечательного писателя. Моего давнего хорошего приятеля. И просто доброго, умного и чрезвычайно переэрудированного человека.
ЧАСТЬ 2.
Теперь поведаю читателям о подмеченных мной в романе недостатках. Самуил Немиронович, заранее прошу у тебя извинения за те резкие слова, которые, наверняка, сорвутся с кончика моего языка. Но кто иной, как не настоящий и преданный друг, сможет открыть тебе всю горькую правду. Кто, как не друг, засунет тебя в бочонок с мёдом, чтобы там, у самого дна, ты хлебнул два-три глотка горького вонючего дёгтя. И этим другом, Автор, буду я. Да, сейчас я постараюсь высечь тебя так, как последний раз, ещё шестилетнего сорванца, порол тебя ремнём твой отец, за украденную пачку сигарет «Памир». Да, милый Самуил, дружище, коллега, я буду бить тебя ремнём, кнутом, розгами и шомполами. Потом, на десерт, я пройдусь по твоему творчеству тяжёлой суковатой сосновой слегой. Но ты не смей на меня, пожалуйста, обижаться. Всё это будет сделано только для твоей пользы. Для начала, коротко и бегло, о названии последнего романа Штурмана.
Оно (как и все предыдущие, коротенькие, и длинные) грешат пошлостью, скукой и скудностью. Из романа в роман, весёлой цыганской толпой, кочуют «рыжеволосые бестии», «молодые особы», «интересные брюнетки», «бесподобные шатенки» и «соблазнительные потаскушки». Вместе с ними влачат свою убогую судьбу «теории и практики секса», «теории и практики разврата», и «беспристрастные вопросы к отечественным производителям (!?) женского белья, презервативов, латексных фаллосов и резиновых женщин». Мне хочется встать и крикнуть: «Самуил Немиронович, доколе? Доколе ты будешь смущать нежные души нашего доверчивого читателя? Доколе ты будешь смущать своими дурацкими вопросами и придирками отечественным производителям женского белья, презервативов и… (далее по списку)? Полноте, дружище, одумайся!!!» Автор, неужели нельзя пошевелить мозгами и придумать небольшое, ёмкое по внутреннему смыслу, а, главное, самобытное название? Я этому не верю. Не верю! Автор, признайся, ты просто ленишься. Хочешь несколько примеров? Пожалуйста. «Воскресенье» (а так же все остальные шесть дней недели). Коротко, сжато и умно. Или «Записки из мёртвого дома» И пусть читатель крепко поломает свою голову над тем, что это такое. Очередной триллер? Мемуары санитара из морга? Или производственный роман об опасной работе небольшого частного предприятия по утилизации заболевшего «коровьим бешенством» и «сибирской язвой» крупного рогатого скота. А что, это идея!
Кстати, вот мой скромный вклад в твой, Автор, будущий гениальный роман. Половой акт на фоне вздувшихся и смердящих коровьих туш между … неважно кого и с кем. Суть не в этом, а в интриге. Заразятся или не заразятся вирусом «коровьего бешенства» беспечные любовники? И, если заразятся, то скольких горожан они заразят потом? Ян, я только что откопал подлинный Клондайк настоящего сюжета. В этот завод-скотомогильник можно всунуть буквально всё! Например, тему борьбы с загрязнением окружающей среды. Дарю тебе начало будущего экологического бестселлера: «Не выдержав стремительного напора Макса, Женя громко пукнула.
- Прошу тебя, не делай больше так! – с неожиданной страстью сказал Макс.
- Почему? – удивилась Женя. – Здесь всё равно стоит ужасная вонь и смрад.
- Потому, что может быть благодаря именно твоей невоздержанности, содержание углекислого газа в атмосфере достигло критического. И именно твоё пуканье приведёт к началу глобальной катастрофы оледенения! Пойми, из-за тебя может погибнуть всё человечество!
- Макс, прости! Ведь я не знала об этом! - срывая с лица респиратор, с отчаяньем закричала Женя. – Я больше не пукну ни одного раза в жизни!»(По-моему, очень-очень недурно. Кстати, Ян Михайлович, вопрос на засыпку. Какова система начисления твоего гонорара? В авторских листах, или по количеству печатных знаков?)
А ещё «Хмурое утро», «Железный поток», «Вишнёвый сад» и великое множество отличных, незаигранных вами, эротоманами, названий. Но зная всю его щепетильность и совестливость, я не поверю, чтобы Автор опустился до столь откровенного и примитивного плагиата. Ян, можно подойти к этому процессу более творчески. И даже найти в нём подлинное эстетическое удовлетворение. Не понял? Объясняю. Например, «Нет пропасти во ржи». Роман о проблемах создания крупных зернообрабатывающих агрохозяйств. «А Зои здесь тихие?». Производственный роман о буднях сотрудников психиатрической клиники для буйно помешанных. «Преступление без наказания». Детективный роман о матёрых уголовниках. Самуил, чёрт тебя подери, почему я делаю твою работу? И сколько можно писать о женском оргазме и мужском семяизвержении? Пойми, перед тобой чистое непаханое поле! А если пошевелить мозгами, то можно придумать и абсолютно оригинальные названия. «Лето на сеновале», «Неприкаянная Луна» или «Сумочка из крокодиловой кожи». Неужели не нравиться? А как тебе вот это. Нет, это не название, это настоящий шедевр! «Мама мыла раму»! Вникни! Ты, со своей богатой изощрённой фантазией, под это название можешь написать такого, что не приснится мне в самом кошмарном сне! Но, как говорится, слово – не соловей, защебетало – не остановишь. (Надеюсь, ты ещё не забыл мой номер телефона 340-11-79?) Учти, я буду честно ждать три дня, после публикации этой рецензии. Максимум, неделю. Затем, с чистой совестью и моральным удовлетворением, я продам это название твоему творческому конкуренту Жоржу Зюзину. Кстати, последняя повесть Жоржа «Её нежные губы шептали «вагина»», поверьте мне на слово, очень занимательная, поучительная и пикантная штучка.
Всё, прелюдия закончилась. Трепещи! Я прошёлся по хребту твоего творчества ремешком и простенькими, замоченными в солевом растворе, розгами. Всё самое «сладенькое» ожидает тебя впереди. И помни главное. Только настоящий и преданный друг сможет вылить на тебя критическую лохань творческих помоев. Хочу донести до Автора, и до читателей, свои общие впечатления. И все они, как это ни печально, весьма и весьма гаденькие. Если верить писанине Штурмана, то все действующие лица романа родились только для того, чтобы сквернословить, пить водку, употреблять наркотики и придаваться самому мерзкому разнузданному разврату! И пусть описано всё это очень реалистично, детально, а, зачастую, и талантливо. Но именно тут возникает мой закономерный вопрос: «Зачем?» Автор, неужели в твоей настоящей жизни нет ни одной, хорошей, доброй и светлой, страницы? Почему ты так ненавидишь всех русских людей, особенно женщин? У меня сложилось стойкое убеждение, что ты ненавидишь их по отдельности, группами и всех вместе. И уже я не питаю к женщинам прежних, чистых и нежных, юношеских иллюзий. Я презираю их за ограниченность, глупость, жадность и эгоизм. И всё же, Самуил, не до такой, степени как ты. Но даже среди всей этой вакханалии женоненавистничества меня насторожила, твоя лютая и безграничная, злобность к женщинам по имени Лена. Смею надеяться, читатель, что я смог разгадать эту сложную психологическую шараду.
Тот, кто прочитал первую часть этой рецензии, не мог не обратить внимания на большое количество упомянутых в ней Лен. Я пошёл дальше. Кропотливо, с присущей мне склонностью к статистике, я пересчитал общее их число. И ужаснулся. Их общее количество, составляет 312!!! Это 63,3% от общего числа употребляемых в романе женских имён. Или 47,7% от общего числа всех упомянутых там людей! После этого я мысленно задал, вполне логичный и напрашивающийся на язык, вопрос: «Самуил Немиронович, чтоЛена, или Лены, сделали тебе плохого? И с трепетом вспомнил, что наши с тобой бывшие жёны были... Лены. Было время, когда и я ненавидел свю бывшую супругу. И даже собирался найти для неё киллера. Но время лечит душевные травмы. Я забыл о своей ненависти. Единственное, что я позволяю себе по отношению к ней, так это подсыпать дуста в кормушку её кур и уток. Удивительно, то ли дуст потерял свою ядовитость, то ли живность вся характером в хозяйку, но никто из этих кур и уток так и не сдох! Сдохла моя любимая сиамская кошка. Почему ты не смог забыть свои обиды, как я? Даже если твоя травма, более кровоточащая и глубокая, чем моя, немедленно займись её лечением. Просто забудь на время это злосчастное имя! Прошу тебя, не давай его всем шалавам, шлюхам, детоубийцам и охранницам ВОХРа. И твоё творчество только заиграет от этого новыми драгоценными оригинальными гранями!
Теперь о следующем твоём, Автор, «преступлении». Я (чисто теоретически) соглашусь с тобой, что склонность к сексу и разврату, есть характерная особенность всех русских людей, обеих полов и любого возраста. Мне не понятно другое. Почему они так маниакально стремятся заниматься этим самым сексом в самых неподходящих и неприспособленных для этого местах? Самуил, ты прекрасно знаешь, что я не консерватор и не ортодокс. И вполне допускаю половой акт на крышке унитаза или на подоконнике в подъезде жилого дома. Но, допускаю как частность, как исключение из общих правил. А ты превращаешь всё это сексуальное безумие в повседневную обыденность. Именно поэтому заключительная любовная сцена, в которой твой главный герой Спиридон занимается обычным сексом, в обычной кровати, и с «обычной женщиной» может показаться многим читателям извращённой и нереальной. Хотя сами по себе «чёрные крылья ночных бабочек-занавесок», «чуть слышный скрип сочувствующих любовникам стареньких пружин» и «пронзительные стоны впервые познавшей оргазм женжины», всё это очень романтично, и, наверняка, умножит армию твоих поклонников в юбках. Кстати, у этой женщины нет имени. И то, что это не Лена, является главным залогом эротической привлекательности этой сцены. Автор, прошу тебя, задумайся над этими моими наблюдениями и умозаключениями.
Я не зря выделил словосочетание «обычная женщина». Этому есть важное, и неприятное для тебя Автор, объяснение. Задумайся, ещё ни в одном твоём романе не было такого ужасающего количества инвалидов и инвалидок. Безногая стриптизёрша, глухая космонавтка, слепой сыщик и слепая жена взяточника-депутата! В описании сыщицкой деятельности Порфирия Небезбедного, я забыл упомянуть о том, что и его поводырь, пёс Шайтан, был не только слепым, но и трёхлапым! Самуил, быть может, твоя нелюбовь к животным связана с тем, что тебя в детстве испугала злая бездомная собака? Но всё это только скромные цветочки! На страницах романа "трахаются" и сквернословят: одноглазая балерина, парализованная автогонщица, жокей с ампутированными по бёдра ногами, И ещё одна балерина, но уже с вырезанными маньяком – поклонником грудями. И ещё десять полностью безногих и семь одноногих, шесть одноруких и три одноглазых мужчины и женщины. Автору мало и этого! Более сотни больных чесоткой, СПИДом, сифилисом, сахарным диабетом, диареей. Кроме мнимо больного главного героя, ещё целых 27 человек! Самуил, быть может таким странным способом ты сигналишь о своих проблемах с кишечником и пищеварением? А ещё в романе присутствуют: гонорея, гайморит и геморрой. Плюс болезни Альцгеймера и Паркинсона. Всё? Нет, не тут-то было! Как апофеоз всего этого вопиющего безобразия 92 импотента и 25 фригидных женщин! Едва не забыл приплюсовать больных шизофренией, паранойей и манией преследования в количестве 73(!) человек. Я понимаю, наше здравоохранение оставляет желать лучшего. И наш народ наплевательски относится к своему здоровью. Но если поверить этому роману, то здравоохранения у нас нет совсем. Вернее есть, но очень маленькое. Одна единственная клиника, в которой глумятся над беззащитными больными Спиридон Озабоченный «со товарищи».
Только так! Если пороть, то чтобы шкура в клочья! Я был вынужден (нет, просто обязан!) пройтись по широкой мускулистой гладкой спине творчества нашего эротического гения плёткой-семихвосткой и антенной от транзисторного радиоприёмника «ВЭФ».
Что дальше? Чем глубже в лес, тем больше людоедов. Читатель, это не шутка. «У тёти Паши болел внук. Женщина была груба и озабочена. И Спиридону не оставалось ничего другого, кроме стыдливого онанизма в подъезде соседней пятиэтажки». «Метеоролог Самсонов задумчиво гладил тёплый бок убитой им белой медведицы. Неожиданно в его воспалённом многомесячным воздержанием мозгу возник прекрасный образ обнажённой супруги. Он явственно видел её белое рыхлое тело и слегка кривоватые, но такие гладкие после очередной эпиляции, ноги. Когда видение исчезло, и Самсонов с ужасом осознал, что под ним не его Анна Стефановна, было уже поздно…». «Бывшая вторая жена Озабоченного, пианистка Эльза, с криками и бранью набросилась, на его бывшую третью жену, журналистку Ольгу. Она сбила её с ног, долго топтала острыми каблуками туфель, порвала дорогое платье и отгрызла сосок на левой, особенно любимой Ольгой, груди…». «Слепой сыщик понял, что случилась непоправимая ошибка. Вместо бандита Хрынова Шайтан по ошибке покусал какую-то совершенно случайную женщину, Ему стало ужасно стыдно. «Шайтан, ну как же так? Я - незрячий, но как такую оплошность мог совершить ты? (Читатель, Спиридон не знал, что его поводырь тоже слеп.) Что же, ничего уже не исправишь». – С досадой сказал сыщик. Затем он, с поразительной для слепого ловкостью, стал стаскивать со стонущей женщины ажурные стринги».
Пусть все эти мерзости останутся на совести этого, несомненно талантливого, но чересчур циничного и сексуально озабоченного человека. Так и хочется заорать во всю глотку: «Самуил Немиронович! Отбрось прочь все свои фрейдовские комплексы и будь ближе к чаяниям и нуждам простого трудового народа!» «Бизнесвумен Лена (Господи, опять эта пресловутая Лена!) слизывала с бутерброда масло с чёрной икрой, и несколько икринок плавно скользнули в выемку между её больших, высоко вздымавшихся, грудей». «Упрямая американка отодвинула в сторону блюдо с лобстерами и омарами. Ухватив дипломата из Уругвая за галстук, опрокинула его на себя вместе со столом». «Спиридон вяло плескался в ванне наполненной шампанским и задумчиво жевал кусочки манго». Как может написать такое нормальный русский человек и патриот? Написать в то время, когда многие люди годами не кушают досыта хлеба, колбасы и водки! Я, к примеру, доел вчера последнюю банку шпротов. И не знаю, когда я буду кушать их в следующий раз.
Что ещё? Просто ужасает, и заставляет шевелиться волосы на голове, несуразно огромное количество второстепенных сюжетных линий. Мне, если честно, очень трудно запомнить, и не запутаться, в семейных отношениях самого Спиридона. Ведь кроме уже упомянутых мной людей к этой семье принадлежат ещё три сына «вора в законе» Сипатого, три дяди и две тёти самого Озадаченного. И десяток его двоюродных и троюродных, сестёр и братьев. Трудно разобраться и в склоках, дрязгах и половых связях его коллег. А так же в сексуальных связях самого Спиридона с целым батальоном разномастных любовниц и шлюх.
Но Автору этого мало! Он упрямо засирает наши мозги нереальными и непонятными историями с глухими космонавтками, любовными фермерскими треугольниками, депутатами-коррупционерами, учащимися школы-студии МХАТ, футболистами, фигуристками, пограничниками, полярниками и ещё бог весть кем! Весь этот людской хаос может легко свести с ума самого хладнокровного и уравновешенного человека. Жирной чертой под всем этим абсурдом является встреча Спиридона Озабоченного (внимание читатель!!!) с Красной Шапочкой. Я бы понял, и не удивился, если это было бы прозвищем его любовницы или путаны. Но, нет. Автор переплюнул самого себя. Это самая настоящая Красная Шапочка! Та самая, что несла пирожки своей занемогшей старой бабушке! Не знаю, возможно, поводом для этого театра абсурда послужило то, что недавно в приватной беседе я мимоходом упрекнул Автора в том, что в его книгах нет мистики. И если эта маленькая невинная девочка появилась в толпе футбольных фанатов, скинхедов и панков благодаря моим необдуманным словам, то я мысленно снимаю перед ней шляпу и прошу прощения. Я просто не мог представить себе того, что в качестве своего очередного безумного литературного эксперимента Cамуил Штурман выберет именно её. «Ну что, малявка, ударим по пивку? – Предложил девочке главарь футбольных фанатов «Локомотива» по прозвищу Шпала. – Я тебе «Балтики», а ты мне минет? Или в попку?» Самуил, ты безумен! Пощади хотя бы несовершеннолетнего ребёнка! То, что органично и уместно среди вековых дубов, кустов шиповника, под щебет птиц и в присутствии, прячущегося от охотников, Серого Волка, абсолютно противоестественно среди бетона, кирпичей и асфальта! Под рёв пьяной толпы и мат разгоняющих её омоновцев. В присутствии «обкуренного» гея и престарелого органиста-педофила. «Дяденька, а почему так подозрительно оттопыривается ширинка ваших розовых джинсов?» Тьфу, тьфу, тьфу! И всё это, Самуил Немиронович, в твою сторону!
Я прошёлся по Автору «шомполами». Остался всего один, последний очистительный удар. Напоследок, мелкое и личное. То, чего никогда не заметит жаждущий порнухи и чернухи профан. Рассказывая о своём путешествии на пароходе «Шота Руставели», твой главный герой Спиридон, с упрямством осла постоянно твердит всем знакомым, «мы плыли через Средиземный океан». Оставим этот новый океан на твоей совести. Но откуда, ты взял это дурацкие слово «плыли»? Ведь даже школьник-семиклассник скажет тебе, что в данном случае следует употреблять слово «ходили». А молоденький юнга добавит, что плавать может, только говно в проруби! Почему этот нелепый прокол? Где твои, общеизвестные, эрудиция и энциклопедичность? Может они исчезли вследствие всех твоих беспутных половых связей? Может ты растерял их под тяжестью, ложащихся на тебя непомерным грузом диферамбов и славословий? Или ты заболел склерозом? Тем более это непростительно тебе, человеку, носящему такую славную морскую фамилию.
Но ещё сильнее царапнула мой взор фраза, которую я прочитал почти в самом начале романа. Не понимаю, до каких глубин цинизма может опуститься писатель, прежде чем догадаться сравнить плоть арбуза, этого самого народного русского плода... А может ягоды или фрукта? Прости, читатель я не очень силён в садоводстве. Так вот, кто разрешил тебе сравнивать мякоть русского арбуза с влагалищем старой, больной хроническим сифилисом и маразмом, манекенщицы Елены Степановны! Я этого не понимаю и не принимаю! Остаётся только набрать в лёгкие побольше воздуха и крикнуть: «Ян Немиронович, ты не прав!» Вот она, моя обещанная "суковатая слега"! Хотя впору уже и не слегой, а тракторной рессорой.
Дорогой читатель, в меру своих скромных возможностей, я попытался ознакомить тебя с новым романом моего друга и, не побоюсь этого смелого слова, единомышленника, Яна Немироновича Штурмана. Могу упомянуть, что Автор романа не только писатель, но и поэт. Оба его поэтических сборника, «Секс на свежеокрашенной крыше» и «За****овавшиеся», имели широкий успех в узких кругах настоящих поклонников авангардной поэзии. Я же постарался поделиться с тобой собственными правдивыми ощущениями, оставшимися после прочтения этого интересного, но крайне неоднозначного, романа. И если тебе покажется, что я был излишне строг к его Автору, то это исключительно из-за моей к нему любви, дружбы и преклонения.
Читатель, тебе теперь остаётся одно. Сходить в магазин и купить эту, толстую и тяжёлую, с обложкой, с изображением усеянной засосами женской груди и напечатанную на хорошей мелованной бумаге, книгу. Затем прийти домой, и прочесть её, если хватит на это ваших духовных сил и терпения. И сравнить свои впечатления о прочитанном романе, с моими. Если роман не понравится, то, учитывая его немалый вес, ему не трудно найти другое полезное применение. Лично я использую его в качестве гнёта при засолке огурцов.
Ну а тебе, мой любимый Автор, я могу пожелать только одного. Новых грандиозных творческих успехов! И никогда Ян, слышишь, никогда, не обижаться на справедливую критику твоих преданных друзей и почитателей. И обязательно разобраться в твоей личной, очень запутанной и непредсказуемой сексуальной жизни.
P.S. Читатель, а банку рижских шпротов я обязательно куплю и скушаю, сразу после получения гонорара за публикацию этой рецензии. И обязательно угощу этими шпротами Штурмана. Ян Немиронович, ты меня понял? Мои шпроты,твоя водка...
С глубочайшим уважением и преклонением перед твоим необузданным и редчайшим литературным талантом, твой верный друг и беспристрастный критик Зинаида Гипоталамус-Соловейчик (Петров).
2-3. 02. и 11-13.02.2011 года.
*На уголовном жаргоне медицинский работник, продающий наркоманам наркосодержащие медицинские препараты.
*Читайте «Сказку про Внука, про Большого Пингвина и остров Врангеля».