13. 01. 12
Она спускалась по лестнице, откуда-то из поднебесья, в студию, где её ждали три здоровых мужика. Одного из них, я знал. Лысый такой, всё время в свитере, видно не любит галстуки, как и я.
Другой, бородатенький, так, вроде здоровый мужик, но что-то в его чертах было больше женского начала, а третий, ну ему только в разведке служить, он там как будто и был, и следа не оставил.
Пока она спускалась грациозно по лестнице, мужики совершали хаотические движения, мне они казались напёрстками на столе игрока. Видимо волновались. Лестница закончилась, ещё шаг и она простирает обе руки, чуть, чуть наклонив кисти к низу, для приветствия. Мужикам был сделан намёк, надо ж было целовать лапки.
А они замешкались, засуетились, мешая друг другу, как то поздоровались. И замечательное создание природы прямо сразу и плюхнулось в диван. А так, как оно было изящным и не тяжёлым, то ни чего и не случилось.
Конечно, как тут не разволнуешься, не засуетишься, если перед тобой такая красавица. Глазища! С ума сойти. Рисуя их, художник, наверное, вложил туда всю душу. Но, поскольку она сидела, то фигуру оставим за кадром. Меня поразил рот, когда она его открыла, и на моё счастье, она его редко закрывала.
Столько, сверкающих нагло, ослепительной белизной, кого хочешь, сведут с ума. Пошли расспросы, что, да как и где? Тут же по случаю были вручены три дискетки, каждому по штучке. А потом она взяла гитару, случайно оказавшуюся рядом с диваном. Она только руку опустила за диван и оп…па.
Потом, между прочим, она скажет, что купила её на какой-то улице в Париже, в музыкальном магазине, где было очень много музыкальных инструментов.
А оператор, между тем, иногда обращает внимание и на мужиков и показывает их лица крупным планом.
Пока я ничего не буду говорить, но в следующий раз уже будет, что сказать. Мы все ждём, когда же она запоёт? А я не хочу, чтобы она запела сейчас. Потому, что в музыке я полный ноль, а то, что она сейчас покажет, это не для моего ума.
Если двумя словами, да с помощью цитаты, ну тогда я может быть, как–нибудь, и выкручусь. А пока она рассказывает, как записывался этот альбом. А по мне, так без разницы, как он там записывался.
Разве, что он лучше зазвучит, если вы узнаете, что вначале было спето 200 песен, потом 100, потом 50. А потом я уже с ног валилась и засыпала, а он, нет, он держался. Надо же, такой упёртый француз…
А что ты нам споёшь, прозвучал в студии вопрос? Она ответила, я ни чего не понял, а они радостно закивали головами и на их лицах заранее отобразились благодарные эмоции, которые они получат после исполнения песни.
И она запела. Программа шла в повторе. Я знал, что она будет исполнять и как. Тогда я ни чего не понял, сейчас приготовился слушать внимательно и попытаться понять. Но опять ни чего не понял, пела на иностранном языке.
Можно подумать, что Россия англоговорящая или франкоязычная страна, правда, в конце она допела на русском языке. Теперь настало время привести цитату, о которой я упомянул раньше.
« То как зверь она завоет, то заплачет , как дитя». Это было исполнение похожее на то, как пела японская шансонетка. Но та пела русские песни на японский манер, но там же смысл был.
А тут только звонкий голос, иногда восклицающий и переходящий в шёпот, белоснежные здоровые зубы и несметное количество песен, которые она сочинила и подобострастные лица, восхищённые до предела.
Кажется, в этом месте я поставил телевизор на таймер. И стал постепенно засыпать, а в голове звучала песня, но уже она исполнялась дуэтом. Я подумал, началось клонирование.
Заканчивая этот рассказ, я вспомнил эпизод из своей жизни. Это произошло в большом южном городе лет пятьдесят тому назад. В этот город приехал популярнейший югославский певец. Как его принимали?!
Ни в сказке сказать, ни пером описать! Восторгам не было предела. А потом в город пожаловал симфонический оркестр. Я попал на этот концерт.
Я был молод, современен и полон сил. На том концерте я понял, что музыка может потрясать. Я слушал музыку, слёзы текли рекой, и рыдания, сдерживаемые из последних сил, потрясали всё моё существо.