Часть 50
Чтобы читателю было понятно дальнейшее развитие событий, предлагается небольшая преамбула, написанная рукой Михаила Ильича в более поздний период: "В 1933 г. я был зачислен студентом Московского Нефтяного института им. И. М. Губкина в группу 33-Э-91 (1933 г. приёма, факультет экономический, начало занятий 1 сентября). В группу геологов не попал (т.к. преимущество было за теми, кто уже работал в геологии или был направлен по путёвкам партийных организаций, а на весь СССР набрали всего 1 группу в 30 человек), и по совету М. М. Чарыгина, тогда декана геолого-разведочного ф-та, поступил на экономический, где был недобор. Со второго курса М. М. Чарыгин перевёл меня в группу геологов: 33-Г-91. Окончил институт я в 1939 году (с января до июня была выпускная сессия)".
*****
10 октября 1936 года. Татаровские высоты.
Солнечный единственный день за многие последние дни. Но резкий северо-западный холодный ветер дует так, что теплота, получаемая от солнца, полностью забирается ветром. В тени — замёрзшие лужицы. Температура — около 0.
Поехал я сделать снимки обнажений кварцевого песка в старых заброшенных карьерах на северном склоне Татаровских высот возле деревни Татарово. Ходил до села Хорошево автобус № 4 из центра; сейчас идёт лишь от Краснопресненской заставы.
И не узнал я Хорошево, так там всё изменилось за лето. Здесь проходит трасса канала Волга-Москва, и за это время столько нарыли, настроили и наломали, что сразу и не сообразишь, где находишься. Везде колючая проволока, вышки с часовыми и часовые без вышек. У поймы Москвы-реки вдоль так называемого Серебряного бора соорудили высокую насыпь для заграждения от неизбежного повышения воды в реке и её распространения вширь — в более низкие места в сторону Серебряного бора. В карьере самого канала вскрыты замечательные разрезы глин и песков большой мощности, но попасть в эти карьеры вряд ли удастся. Хорошо хоть то, что при канале работает специальная группа геологов, производящая съёмку всех вскрытых толщ, и результаты эти должны появиться в печати.
Карьерчик кварцевого песка ещё больше в осыпях, и сейчас совершенно заброшен. Куски песчаника в виде плит имеют хорошую отшлифованную округлую поверхность. На верхушке Татаровских высот в осыпях я нашёл куски песчаника с фауной, но вряд ли это те же песчаники, что попадаются и в карьерчике (ниже на 20-30 метров).
Вечером зашёл Лёша Михайлов: сегодня он вернулся из поездки в Куйбышев(1) с Флоренским. Они были на станции Кинель, Куйбышевского края, на Алексеевском и Водинском серных заводах, в 30 километрах к западу от города Куйбышева, на реке Самарке. Алексеевское месторождение имеет мощность рудного горизонта от 0,5 до 1,5 метра при содержании самородной серы до 12%.
12 октября. Тарасовка.
По просьбе Эразма Самуиловича Кадомцева(2) пришлось мне в Тарасовке помогать ему в пересадке деревьев для создания естественного заграждения со стороны реки Клязьмы от холодных северных ветров для сада и огорода. Температура стоит близкая к нулю. Целый день идёт редкий снег, иногда усиливаясь, но не переставая. Ребятишки в Тарасовке с криком и визгом ловят снежинки руками. Эразм вырыл какую-то яму у погреба; я поспешил описать неожиданный шурф, который ближе подводит меня к познанию четвертичных отложений. Вчера же вечером я переписал в записную книжку № 1 обнажения, записанные мною в прошлом году, выкинул из них преждевременные неверные выводы, а сегодня на месте у обнажений дополнил необходимые, но ранее не замеченные детали.
13 октября. Москва.
Поехал в институт, отвёз часть образцов с Военно-Грузинской дороги. Пустовалов даёт нам одну витрину для этих образцов в организуемом в институте музее. Этот первый нефтяной музей инициаторы в лице Пустовалова и других хотят превратить в дальнейшем в музей всесоюзного значения. Пока трудно судить, что получится из этой затеи.
В институте встретил Володю Соловьёва, Черкасова, говорил с девчатами (геологами третьего курса) Анкой, Ганкой и Нелли Бродской. Искал Флоренского, но он не появляется в институте, и звонит, что заболел. Поехал с Лёшкой Михайловым к нему на квартиру, но его не оказалось дома. А без Флоренского моя работа с песком далеко не пойдёт.
Прорабатывал книги в Ленинской библиотеке. Вечером поехал к Сашке. Он всё такой же с типично еврейским характером, и как будто уже серьёзно собирается жениться.
Наших лётчиков института, прошедших летом без отрыва от учёбы лётную школу и получивших звание лётчиков запаса (всего около десяти человек, в том числе Скалабан, Козлов и другие) директор премировал по 1.000 рублей каждого. Рива Аронс в июне прыгала с самолёта, стала парашютисткой, но с ней я ещё не виделся. Она показывает вид, что меня не видит, я — так же. А ведь всё дело лишь в самолюбии.
Сегодня в институте видел Федю Алексеева. Он работал с экспедицией от академии наук на Эмбанефти по газовым месторождениям и водам нефтяных месторождений. Вот у кого надо учиться работать! Николай и Федя — два человека, которые являются образцами для подражания, главное — живыми образцами. Лёша Михайлов также даёт много примеров, как надо работать (но не в учёбе), а для меня этот вопрос ещё стоит на первом месте, так как я до сих пор не полностью освободился от обломовщины, хотя и стараюсь отбросить этот наибольший и наиболее страшный тормоз моих знаний и моей работы.
14 октября 1936 года. Москва.
Стоит холодная дождливая погода, около +2. Смотрел картину «Искатели счастья»(3) о жизни евреев-переселенцев в Биробиджане, о неудачнике еврее-золотоискателе. Картина замечательная, хорошо воспроизводящая еврейские характеры и привычки. Но больше всего в картине меня влечёт суровая сильная прекрасная природа Биробиджана, этого прекрасного уголка на берегах Амура. Комары, мошкара, эти враги человечества в далёком крае. После хороших картин меня тянет к работе, появляется энергия, мечты.
Сестра(4) с работы возвратилась в час ночи; говорит, что был на заводе митинг по случаю каких-то серьёзных действий на Западе — в открытом вмешательстве Германии, Италии и Португалии в испанские дела. Дело, очевидно, серьёзное.
16 октября. Москва.
Дожди, +4. Лёша уехал опять в Ленинград к своей Гроздиловой, не вытерпел. По его поведению можно думать о его скорой женитьбе. Ну что ж, ему пора.
Прочел книгу А. Макаренко «Педагогическая поэма»(5). Замечательное, правдивое повествование о воспитании молодых правонарушителей в период 1920-25 годов в колонии имени Максима Горького на Украине. Макаренко очень просто, но интересно описывает жизнь колонистов, их характеры. Книга читается с захватывающим интересом.
18 октября. Москва.
Утром солнце при +4. Настроение же довольно пасмурное. В Ленинской библиотеке проработал все книги, найденные мною, относящиеся к вопросу о геологии, генезисе меловых и юрских подмосковных кварцевых песков. Но основной книги Никитина достать до сих пор не могу — она ещё занята отделом.
Вечером был с сестрой Галей на кинокартине «Карл Бруннер» производства Одесской киностудии. Картина — о современной фашистской Германии; тема — борьба коммунистической партии против современного фашистского режима и участие в этой борьбе детей. Картины такого типа при плохой постановке меня совершенно не увлекают, хотя некоторые находят эту картину довольно хорошей. Но это уже дело вкуса. На улице вечером и ночью идёт сильный дождь.
19 октября 1936 года. Москва.
Застал, наконец, в институте Флоренского. Сдал авансовый отчёт о деньгах, полученных на научно-исследовательскую работу. Видел Талдыкина. Он отрастил себе большую, лопатой, бороду и этой бородой привлекает всеобщее внимание.
Вечером звонила жена Анатолия Боброва, Татьяна, она говорит, что Анатолий уже целый месяц лежит в больнице, у него язва кишечника. Надо к нему съездить.
Что-то часто стала бывать у нас подруга Гали по работе Валя Перм, и всегда попадает в такое время, когда Гали нет дома. Приходится мне Валю чем-нибудь «занимать»; она этому не противится, и засиживается иногда до полуночи.
20 октября. Москва.
Сегодня начало занятий в институте. Какие перемены? Довольно большие. Из новых преподавателей мне очень понравился профессор петрографии(6) магматических пород Н. И. Смирнов, который очень хорошо и увлекательно читает лекции и имеет очень степенный и симпатичный вид. Ему около 50-ти лет, судя по внешности.
Надя Субоч и постарела, и ещё более подурнела, почти до безобразности. Ира Ченикова сильно потолстела, огрубела и превратилась в круглую маленькую бабёнку, гораздо менее красивую и свежую. Ира Кок, наоборот, похорошела, хорошо загорела. Володя Савостьянов сильно постарел.
Говорил с Аней Прониной. Она всё такая же ветреная попрыгунья, но её красивая выпуклая фигурка стала совершенной. Говорил с Марусей Студиникиной, студенткой группы 34-Г-91(7), симпатичной девушкой 22 лет. Её нельзя назвать красивой, но она всем своим существом, голосом, глазами и простотой движений и обращений создаёт о себе очень благоприятное впечатление. Перекинулся несколькими словами с Тамарой Вишняковой; это ведь совершеннейший пустяк, но несколько таких пустяков могут приблизить день знакомства с этой большеглазой красавицей. Тамара осталась для меня самой прекрасной и красивой девушкой нашего института, и в то же время — самой недоступной.
*****
(1) Куйбышев — название города Самары в 1935-1991.
(2) Кадомцев Эразм Самуилович и Суббота Илья Никитович (отец Михаила) – родственники (свояки). Их жёны - Мария Михайловна и Ольга Михайловна (Казариновы) – сёстры.
(3) «Искатели счастья», СССР, БЕЛГОСКИНО, 1936, ч/б, 85 мин. Драма.
(4) Суббота Галина Ильинична (18.03.1916-02.12.1938) — сестра Михаила Ильича Субботы.
(5) Макаренко Антон Семёнович (1888-1939), педагог и писатель.
(6) Петрография (петрология), наука о горных породах, их составе, структуре, происхождении.
(7) 34-Г-91 — 1934-й год приёма, геологи, начало занятий 1 сент. У М. И. Субботы группа 33-Г-91.
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/14/777