Земляничный лес

Алёна и Денис

-Когда сильно чего-нибудь хочешь, оно, как правило, не случается…
Алёна серо-синими глазами пронзительно смотрела на Дениса, ожидая его реакции.
-А чего ты хочешь?
-Это секрет.
Денис пожал плечами, мол, не понимаю, или сделал вид, что не понимает.

Они вошли в берёзовую рощу. Местность была ровной, трава не очень высокой. Местами длинной и мягкой, метёлками стелясь по земле, местами жесткие маленькие листья создавали кружевной узор, сквозь который проглядывали темно-коричневые прошлогодние листья. Березовые стволы, казалось, стояли не очень часто, однако, плотно закрывали горизонт вокруг.

-Вот мы вышли искать грибы, а вместо грибов вокруг полно земляники. Всегда ожидаешь одно, а происходит другое.
-Если идёшь в лес, можно предположить, что там будут ягоды.
-Но мы-то пошли за грибами.
-Мне кажется надо брать от жизни то, что она даёт,  А не то, что ты от неё ожидаешь.

Денис наклонился за ягодой. Но земляничка запуталась в траве и выскользнула между пальцами. Однако вокруг было столько красных ягод, что ещё за один присест он сорвал сразу горсточку, закинул в рот и с наслаждением разжевал.

-Ты так серьёзно ешь ягоду. Как будто это лекарство, - Алена улыбалась, бросая на двоюродного брата косые, как её чёлка, взгляды, словно ожидала чего-то особенного.
-Я всё делаю серьёзно.
-Что-то не верится. При такой-то внешности…
Денис остановился, словно прислушивался к чему-то.

 -Скажи ещё, что ты не знаешь, что - красавчик. Думаю, твоя серьёзность, это что-то модное. Модное поведение. Бывают весёленькие рубашки, а бывают строгие костюмы. Сегодня в моде строгость?
-Кажется, грибов не будет вообще. Такая жара. Дождя давно не было. Смотри только высохшие и червивые.
-Ну да, зато полно мухоморов. Они такие красивые. Почему они ядовитые?
-Чтобы их не ели.
-Но их же всё равно едят. Я где-то слышала. Лоси, что ли…

-В Южной Европе растёт съедобный мухомор – цезарский гриб.
-А ты бы съел мухомор ради любимой девушки?
-Нет.
-Почему?
-У меня нет любимой девушки.
-А если бы была, съел бы?

-Смотри сколько земляники.
-А давай собирать ягоду. Раз нет грибов, хоть что-то наберём.
-Давай.
Они потянулись за одной крупной ягодой. Пальцы соприкоснулись. Денис одёрнул руку.
-Ты чего?
-Ничего. Бери, - твоя. Тут полно, всем хватит.

Денис вытряхнул трухлявые грибы из ведёрка. По донышку гулко застучали ягодки.
-Интересно ты собираешь. Хватаешь в руку сразу несколько, а потом только бросаешь в ведро.
-Долго по одной. Хочется сразу побольше.
-Мужская психология, да? Сразу хочется всех?

Алена, собирала ягоду, словно задала самый невинный вопрос. Денис же остановился, и, наверное, впервые посмотрел на девушку так же пристально, как она до этого смотрела на него. Но теперь был её черёд скрывать свой интерес за работой.

-Ты имеешь ввиду, что ягоды – это девушки?
-Ну да, сладкие. Съел и тянешься за следующей.
-Слишком грубая аналогия. Всё-таки девушки – это девушки, а  ягода – это ягода.
-Но ведь можно судить по тому, как ты собираешь ягоду, как ты относишься к девушкам?
-Нет, нельзя. Одно дело собирать землянику, другое дело - девушки.
-Ну, тогда расскажи, как ты к девушкам относишься? Ищешь одну-единственную, или они для тебя все одинаковые?

-Мне всегда нравились женщины старше меня.
Алёна застыла с ягодой в руке, сине-серые глаза выдавали интерес.
-Почему?
-Не знаю. С ними как-то интереснее.
-Значит, со мной тебе скучно?
-Нет.
-Значит, скучно. Болтаю много ни о чем, да? Но как можно узнать другого человека и о себе рассказать, если не болтать?

Алёна отвернулась, сделала вид, что увлечена ягодами. Удивилась, как быстро на глазах навернулись слёзы. «Вот, дура». Она встала и отошла от Дениса. Нашла новую полянку с земляникой. Постепенно сбор увлёк её, щёки высохли.

Денис подошёл, сел рядом.
-Я старше тебя на два года. Тебе, может быть, кажется, что я какой-то опытный, прожженный. А я совсем не такой. Люди шутят, говорят серьёзно, а я иногда их не понимаю. Иногда скажу что-то, а человеку больно. А я не знаю почему.
-Всё нормально, мне не больно.

-Я даже комплименты-то говорить не умею. Ты вот, красивая, а как об этом сказать тебе, не знаю.
-Уже сказал. Красота, в моём случае, не совсем комплимент. Не совсем лично мне комплимент. У нас с сестрой, Олесей, на двоих одна красота. Трудно выбрать из нас двоих, кто лучше, да?
-Зачем выбирать? Вы особенные. По разному хорошие.
-Да мы одинаковые, мы же близнецы.
-Ну и что. Клубника с земляникой вон тоже похожи, а вкус разный. Земляника кислая, мягкая, прохладная. А клубника – сладкая, твёрдая, горячая.
-Это потому что клубника любит солнце, а земляника растёт в тени. – Алёна улыбнулась и снова смогла посмотреть в глаза Денису.

Ей понравился его немного виноватый вид. Виноватый и озабоченный, и она понимала, что озабоченность эта относится к ней. Этот красивый мальчик заботился о её состоянии. «А когда о женщине заботится кто-то, кто ей нравится, она расцветает», - подумала Алёна.

-А я кто: земляника или клубника?
-Наверное, земляника…
Алёна улыбнулась.
-Ой, смотри, у меня уже донышко закрылось, а ты копаешься. Ты, наверное, ешь больше, чем собираешь?

Денис хлопнул по плечу Алёны. Девушка удивлённо вскинула брови.
-Комар.
Между пальцев Дениса ещё трепетало сломанное насекомое.
-Кровь. Твоя кровь на моих пальцах. Как земляничный сок.


Олеся и Сева

Сева хлопнул по плечу Олеси, убив комара.
-Ты чего?
-Комар.
-Ну и что? Не зачем меня хлопать. Я сама чувствую, что комар. Захотела бы – убила.
-Ладно, не сердись. Больше не буду убивать твоих комаров.
-Прости, просто не люблю, когда вторгаются в моё личное пространство.
-Так странно, твоя кровь на моих пальцах. Первая кровь.

-Это уже не моя кровь.
-А чья же?
-Это уже кровь комара.
-Но он же выпил её  у тебя?
-Ну и что.
-Поясни.
-Ну, вот ты пописал на кустик. Твоя моча это что – ты или не ты?
-Не я. Но это было часть меня.
-Значит, ты уже не тот, что был до того, как помочился на куст? Ты стал другим?
-Нет, я тот… Любишь парадоксы?
-Вся жизнь - сплошные парадоксы. Вот мы пошли за грибами, а собираем ягоды.
-Ну, это не парадокс, это приспособление к обстоятельствам, мы просто проявляем гибкость мышления.
-Какой ты умный. Не по годам.
-А может, это просто мои одногодки глупы не по годам.
-Интересный подход, мне нравится.
-Очень хорошо, что тебе нравится, потому что очень хочется тебе понравиться.
-О, да ты ещё и прыткий малый.
-Просто у меня мало времени тебе понравится. Лето оно такое короткое, а отпуск у наших родителей ещё короче.

Олеся усмехнулась. Серо-голубые глаза смотрели очень спокойно. Однако Сева напряг всю свою волю, чтобы выдержать этот взгляд.
-Глупости всё это. Ты маленький мальчик. Я ещё глупая девушка. Мы слишком малы для больших глупостей.
-А для маленьких глупостей?
-Каких-таких маленьких?
-Можешь, ты мне просто нравится?
-Могу. Давай ягоду собирать. Алёна с Денисом, наверное, до сих пор грибы ищут. Вот мы их удивим ягодами.
-Думаю, они тоже собирают землянику.
-Почему?
-Все люди похожи. И ход мыслей вполне можно предугадать. А вы тем более сёстры, близняшки. А мы тем более братья, хоть и двоюродные.

Олеся оторвалась от сбора ягоды и с новым интересом посмотрела на Севу.
-Почему же я тогда тебе нравлюсь больше сестры, если мы такие одинаковые?
-Не знаю. Ты серьёзнее, что ли. Как две реки. Обе текут к морю. Вода вроде везде одна и та же, в смысле формула. Брега похожи. Изгибы. Но вот цвет воды разный. И температура. И характер.
-Какой же у реки может быть характер. Она – неживая.

На голое загорелое плечико девушки сел комар. Сева подавил в себе первый порыв прогнать его.
-У всего на свете есть характер.
-Чепуха. Живое – живое. А неживое – не живое. Только человек одушевляет всё, что видит. Изъян мышления такой.
-Вот-вот…
-Что «вот-вот»?
-А Алёна бы со мной согласилась. Она мир более эмоционально воспринимает, а ты его анализируешь.
-Ну, дак, Алёна и должна тебе больше нравиться. Эмоциональные девушки более чувственные, да и завоевать их легче. Главное удивить.
-Я надеюсь, это было сказано с любовью к сестре, я бы не хотел разочаровываться.
-Подумаешь. Разочаровывайся. Я тебя и не очаровывала. Нужно больно… Ай! – Олеся хлопнула себя по плечу. – Собака!

Сева засмеялся.
-В России обитает около ста видов комаров, но комар-собака, такого вида ещё не зарегистрировали. Капля крови очень похожа на ягоду. Хочется слизать.
Гневное лицо девушки преобразилось. Она снова усмехнулась, прищурилась.
-Попробуй.
Сева приблизился. Торжественно, словно исполняя некий ритуал, слизнул с плеча девушки солёную каплю. Он почувствовал, что ему хочется ещё. Она ощутила щекотку.
Громкий шлепок ладони о лоб.
-Ты чего? – вздрогнул Сева.
-Комар.

Девушка показала Севе расплющенное насекомое.
-Такой сложный механизм, почти инопланетное создание, такая красота, и вмиг уничтожена тяжёлой женской рукой.
-Надо идти быстрее, чтобы они от нас отстали.
-При выборе жертвы самка кровососущего комара ориентируется на углекислый газ, выдыхаемый человеком (радиус обнаружения до 12 метров), на тепловое излучение, движения, а также на запах молочной кислоты, содержащейся в поте. Если идти быстрее, мы не сможем собирать ягоду. Да и куда мы пойдём?
-Надо найти Алёну и Дениса, Ирину и Илью.
-Да куда они денутся? Все тропинки всё равно ведут к реке.
-Откуда ты знаешь?
-Я смотрел карту.
-Почему ты такой умный?
-В девять лет в дневнике я написал, что когда мне исполнится десять – я уже буду стариком. Так мне казалось.
-Ты вёл дневник в девять лет?
-Не всё оказывается таким на самом деле, каким кажется на первый взгляд, правда? Комары – кровососы, неприятные создания, но - комары, как и другие насекомые, личинки которых активно питаются в водной среде, одна из главных причин неистощаемости почв. Для тебя я маленький мальчик. Но я не такой. Это только нескладная оболочка. А вот тут, - Сева постучал себя по голове, - тут сидит кто-то иногда самому мне непонятный. Знаешь, - Сева заговорщицки приблизился к лицу Олеси, - иногда мне кажется, что я инопланетянин. Мне кажется, меня зачем-то поместили в человека. Может в качестве эксперимента, посмотреть, как мой инопланетный мозг сможет адаптироваться к земным условиям.

Олеся засмеялась. Ткнула кулаком в лоб Севы. Сева тоже засмеялся.
-Мальчишка! Ты настоящий мальчишка. Фантазёр. Просто ребёнок индиго.
-Все дети всех поколений были индиго, просто их так не называли.
-Ну что, умный инопланетянин Сева, придумай, как нам быстро набрать по ведру ягод.
-Вряд ли мы сумеем набрать по пятилитровому ведру земляники до темноты.
-С чего ты так решил?
-Элементарный подсчёт. Заметь: сколько мы тратим на поиск и сбор одной ягоды. Узнай сколько миллилитров в средней ягодке земляники, и ты легко узнаешь - за сколько часов мы наберём ведро.
-Хватит. Давай немного помолчим.


Лариса и Илья

-Я так и думала. Все разбрелись, теперь никого не найти. Я очень беспокоюсь. Мои сестрицы могут уплестись бог знает куда, придётся вызывать МЧС и искать их с вертолётами.
-Не бойтесь, мы их найдём. Да и не денутся они никуда. Я их найду. Тут все дороги к реке. Реку им без меня не перейти.
-О, вы не знаете моих сестёр. Они и в горящую реку войдут, и мамонта на скаку остановят.
-В горящую избу, и коня на скаку…
-Фу, ну понятно, что все знают эту цитату. Но ведь так уже набило оскомину. Хочется как-то оживить классику. Например, не «Красота спасёт мир», а «Высота спасёт мир». Понимаете? Высокие мысли, высокие чувства?
-По-моему, «красота спасёт мир» - лучше.
-Фи, Илья, да вы ещё и не дипломат. Могли бы тактично соврать.
-Разве врать – это тактично?
-Невозможный, деревенский, грубый.
-У вас комар запутался в волосах, разрешите…
-Разрешаю.

Несмотря на большие жесткие пальцы, Илья ловко вытащил насекомое и отпустил его.
-Почему вы его не убили?
-Он не сделал ничего плохого.
-Но ведь хотел сделать, хотел укусить меня, хотел пить мою кровь. Вы знаете, что одного миллиона двести тысяч комаров достаточно, чтобы выпить из человека всю кровь?
-Нельзя убивать за намерение. А вот если бы на вас напал миллион комаров, я бы их убил.
-Ну спасибо! Да вы ещё и юрист! «Нельзя убивать за намерение». Где вы получали образование?
-В школе.
-Понятно.

Похожая на младших сестёр, Лариса отличалась от них высоким ростом, очень голубыми глазами и модными очками с узкой оправой. Её сарафан казался таким лёгким, как паутина, казалось - порыв ветра и он улетит. Илья очень боялся этого. Он думал, что будет делать, если Лариса останется без сарафана. Это так его увлекло, что муха залетела ему в рот.

-Ужас, Илья вы проглотили муху.
-Ну и что?
-Она же неизвестно на чём сидела.
-Почему неизвестно?
-Илья – мухи разносят заразу.
-А, вы об этом? Не бойтесь. Её же хуже. Это не первая муха, проглоченная мной в жизни.
-Фу! У вас способности вызывать во мне приступы брезгливости. Вот скажите, почему вы не ходите в сандалиях, а надели какие-то сапоги!
-Мне удобно.
-Поверьте, в сандалиях гораздо удобнее, нога дышит.
-Тут змеи встречаются.

Лариса побледнела. Осмотрела полянку вокруг себя.
-Боже мой, и вы молчали! Что делать? А вдруг они меня укусят?
-Не бойтесь. Их просто не надо дразнить и не надо на них наступать. Они сами человека боятся.
-Это не мешает мне бояться их. Вокруг смертельная опасность, а вы так спокойны.
-Опасности нет. Я вас спасу. У меня здоровые зубы, я высосу яд. Да и гадюки не такие ядовитые.
-Что вы высосите?
-Яд. Из ранки.
-Из какой ранки?
-Ну, гадюка оставляет такую ранку – две точки красные от зубов.
-Молчите, не говорите больше ни слова о гадюках. Я шага теперь не сделаю.
-Вы будете ждать здесь?
-Да, буду. Постойте, Илья, а вы куда пошли?
-Пойду, ягоды прособираю, других поищу.
-Как вы можете! Змеи кругом!
-Где? – Илья осмотрелся. – Шутите? Нет тут змей.
-Вы же сами сказали что есть!
-Ну, и я пошутил.
-Вы невозможный человек! Зачем вы меня напугали? У меня сердце слабое.
-Простите. Не бойтесь вы, у наших гадюк яда мало, да и летом он не такой сильный. Температуры скачут, им яд тяжело вырабатывать, потому они и не слишком спешат его тратить.
-Успокоили. Куда вы опять пошли?
-Ну, нельзя же стоять на одном месте? Давайте хотя бы ягод нарвём. Варенье себе сделаете.
-Я не умею варить варенье.
-Ничего, я вас научу.
-Вы такой сильный. С вами так легко. Можно я пойду с вами.
-Да, пожалуйста. Смотрите, сколько ягоды.

-Да уж, всё как в жизни. Аналогия такая, понимаете, Илья. Хочешь получить удовольствие, съесть ягодку – смирись с возможным укусом змеи. А если стоять на одном месте – больше шансов выжить, но зато скучно и нерадостно. Как в «Премудром карасе», знаете?
-В «Премудром пескаре».
-Ох, вы и это знаете. Всё-таки, какое у вас образование?
-Школа.
-Илья, вы можете пройти по поляне и вокруг, посмотреть, нет ли змей… вы всё-таки мужчина и в сапогах.

Илья, высокий, худощавый, в отличие от «пузатеньких» городских мужчин, знакомых Ларисы, одетый в камуфляжную штормовку, стал сосредоточенно ходить между берёзами вокруг девушки. Это показалось Ларисе забавным, она улыбнулась, стало вдруг совершенно нестрашно. Она присела и стала рвать ягоду.


Алёна и Денис

Алёна была хороша в воздушном сарафане, похожа на бабочку, похожа на цветок. Но всё это было так банально, что сказать ей об этом было невозможно. Денис наблюдал, как её тонкие изящные пальцы ловко выхватывают из травы ягоду. Она была очень органична, в солнечных бликах, на фоне травы и леса, её красота и красота природы вокруг были так естественны, так точно соответствовали друг другу, дополняли, что Денис чувствовал, ощущал странную ценность всего, что сейчас происходило. Хотя ничего не происходило особенного, они шли от полянки к полянке, от берёзы к берёзе, от ягоды к ягоде.

-Жизнь, как этот лес.
-Что?
-Идём от ягоды к ягоде, от события к событию, собираем ягоды, едим ягоду. Земляника – как моменты счастья. Мы стремимся их собрать, сохранить. Варим варенье, чтобы потом зимой, когда счастья будет мало, открыть баночку и вспомнить прошлое счастье.
-Ты говоришь, как столетняя старушка.
-А я и есть столетняя старушка.
-Ты на солнце не перегрелась? – Денис широко улыбнулся. Сердце девичье кольнуло, оно сбилось с ритма, прыгнуло. Алёна подумала: «А вдруг оно остановится. Красиво было бы умереть в этой траве, посреди земляники, рядом с таким красивым мальчиком, с такой улыбкой». А ещё она успела подумать, что такого красавца ей не удержать, и жизнь, другие женщины, другие интересы, его обязательно отнимут у неё, даже если они смогут какое- время будут вместе. Всё это пронеслось так быстро в её прекрасной головке, что Денис даже не заметил паузы.

-Я столетняя старушка. Знаешь такую картину Василия Максимова «Всё в прошлом»? Так вот, когда я её увидела, то подумала, ведь и я когда-нибудь буду такой. Столетней старушкой. Ведь это уже есть во мне, это заложено во мне природой, значит, это будет, а если это будет, это уже есть, понимаешь?
-Не совсем. Ты же можешь и не дожить до ста лет. Вдруг тебя собьёт машина.
-Ну, спасибо. Машина – это случайность. А вот сто лет – естественность, которая скорее всего меня ожидает. Морщины, беззубость, скрученность, слезящиеся глаза.

-Но сейчас-то ты такая красивая.
-Насколько?
-Настолько, что если говорить об этом, всё равно словами не скажешь.
-Блин, как клёво, аж плакать хочется. Только я ведь сама знаю, что у нас ничего не получится. Ты – красивый, я буду ревновать. Ты не сможешь этого выносить и уйдёшь от меня.
-Ну, тоже самое я мог бы сказать тебе. Просто я тебе не подойду. Ты вон какая живая, быстрая, яркая, а я замкнутый. Меня волнуют какие-то вопросы, которые не волнуют большинство, большинству они кажутся скучными, пустыми.
-Какие это вопросы?
-Собираем ягоды, а зачем? Сварим варенье? Съедим. И ничего не останется.
-Воспоминание.

-Знаешь, у Бертрана Рассела, такого английского философа, есть пример одной философской гипотезы. Так вот по ней, весь наш мир был создан всего миг назад. И всё что мы помним – тоже создано миг назад.
-А как же мы тогда можем узнать, правда ли он создан миг назад или уже существует давно?
-Ты правда понимаешь красоту этой гипотезы?
-Почему я не должна её понимать?
-Ну, ты же красивая девушка, тебя должны интересовать другие вопросы.
-Меня интересуют другие вопросы. Но больше всего меня интересуют вопросы, которые интересуют того, кто мне нравится.
-Давай передохнём.
-А ты устал?
-Мне кажется, что мы подошли к какой-то черте, за которой начинается такое будущее, которое уже трудно будет изменить. А если мы захотим его изменить – кому-то будет больно.

-Вот теперь я тебя не понимаю. Зато знаешь, что мне сейчас пришло в голову? Мне кажется это здорово создать мир со всеми людьми и с их воспоминаниями, и для бога это возможно, но ещё интереснее создать людей, природу и позволить им, людям, быть со-творцами. Всегда интересно делать что-то вместе. Создавать мир, создавать отношения…
-А я привык всё делать в одиночку.
-Некоторые вещи всё же лучше делать вместе.
-Например, собирать ягоды…
-Ходить по лесу.
-Целоваться.


Олеся и Сева

Севе очень мешал фотоаппарат. Полупрофессиональная цифровая машина с большим объективом. Футляр, в котором он находился, был напичкан разными электронными и механическими приспособлениями, которые сейчас были почти бесполезны, зато колотили Севу в бок или по спине каждый раз, когда он хотел присесть или наклониться.
-Зачем мы собираем ягоды?
-Варенье сварим.
-Думаю, его не очень много выйдет. Какой в этом смысл?
-Ты устал?
-Да нет. Просто я думаю, варенье, это уже не ягоды, не сама земляника. Лучше я буду просто фотографировать ягоду.
-Какая разница, фотография это ведь тоже не сама земляника.
-Ну, фото – это всё-таки образ, идея этой самой земляники.
-Без запаха и вкуса. А варенье сохраняет вкус и запах.
-Мне кажется, изображение важнее. Представь, что ты полюбила человека.
-Очень сложно, - Олеся улыбнулась, - но - представила.
-А теперь представь, что он умер. Что бы ты хотела, чтобы осталось после него: фотография или вкус и запах?
-Ничего.
-Как ничего?
-Вообще ничего. Ни вкус, ни запах, ни фотография не заменят человека, и всегда будут причинять боль. Лучше уж пусть останутся только мои смутные воспоминания.
-Это ты так хочешь, а на самом деле - ты бы оставила фотографию.
-А что есть разница между тем, что я хочу и что я делаю?
-Ещё какая.

-Мутный ты какой-то, Сева.
-А вот в Древней Греции жил философ, которого звали Герклит Тёмный.
-Ну и как он на это реагировал, что все его так зовут?
-Не знаю, но думаю, ему было плевать.
-Но тебе-то далеко не плевать, например, на то, как я к тебе отношусь, а?
Сева смутился.
-Нет, но я заметил, когда мне становится почти плевать на то, как ты ко мне относишься, мне легче с тобой общаться, а когда я переживаю по этому поводу, язык немеет или костлявит…

-Как? «Костлявит»? Какой ты ребенок ещё, Сева.
-Оскорбительно звучит.
-Но тебе же «плевать»?
-Я не философ.
-А кто ты? Кем хочешь быть?
-Я фотограф… А быть кем? Не знаю. С одной стороны здорово заниматься наукой. Там, доказать например, что вирус - это не живой организм. Или создать альтернативную теорию гравитации. А с другой стороны искусство тоже хорошо. Не надо что-то доказывать, надо просто создавать.
-Интересно. Пусть ты и ребёнок, но очень интересный.
-Правда?
-Давай собирать ягоду. Очень не хочу, чтобы Алёна набрала больше. Иначе будет задаваться.
-Я бы смог больше собирать, но мне фотик мешает.
-Подожди…

Олеся развязала ленточку, которая держала волосы в пучке, обхватила замершего Севу.
Юноша почувствовал запах травы и свежести. Почему-то ему показалось, что она пахнет морем. Хотя на море Сева никогда не был. Но, ему казалось, что море должно пахнуть именно так. Светлые волосы, идеальные, нежные, ровные, воздушные, в них запутался листик. Сева хотел его вытащить, но только вздохнул.
-Не туго?
Сева помотал головой. Он не мог не то что говорить, дышать было трудно, но не от ленточки, которая теперь обхватывала Севин торс, и футляр прижимался к телу так плотно, что почти не болтался.
-Спасибо.
-Да ладно, сочтёмся. С тебя фотография.


Лариса и Илья

Лариса старалась не удалятся далеко от Ильи. Очки норовили соскользнуть на кончик носа. Илья рвал ягоду сосредоточенно, как автомат по сбору ягоды, если бы такой существовал.
-Вы словно робот, Илья. Работаете так точно и планомерно. И совершенно не выглядите усталым.
-Я просто не думаю про то, что делаю.
-А о чём вы думаете?
-Думаю, сейчас покупать дрова или подождать ещё месяц.
-А ещё?
-Будет война с Китаем или нет.
-Что за чушь! Ну-ка скажите мне правду, о чем вы думаете?
-Думаю, чем бы вас удивить.
-Ой, я давно перестала удивляться. Мой преподаватель по литературе говорит, что удивление - это неестественная реакция. Образованный человек не может удивляться. Неизвестное может его заинтересовать, но не удивить. А вы как думаете, Илья?
-А меня многое удивляет.
-Что, например? – Лариса поправила очки и ехидно уставилась на Илью. Илья задумался.

Синяя маленькая бабочка села на нос Ильи.
-Вы это специально сделали?
-Что?
-Чтобы бабочка к вам на нос уселась?
-Нет.
-Вы экстрасенс?
-Нет.
-Почему же она села вам на нос и не улетает?
-Ряд видов чешуекрылых, например нимфалиды, парусники, для жизни используют микроэлементы, в первую очередь натрий. Они охотно летят на влажную минеральную глину, на экскременты и мочу крупных животных, влажный древесный уголь, в том числе человеческий пот. Так они получают влагу и необходимые микроэлементы.
-Что это за чудо?
-А? Это - голубянка. Вообще она питается земляникой.
-Значит, у нас есть конкуренты? Отпустите животное. Нам надо ускориться. Слишком жарко. Пособираем ещё чуть-чуть и будем искать детей.

Лариса сняла панамку и стала обмахиваться ею, как веером.
-Я нашёл.
-Что нашли?
Бабочка взлетела с носа Ильи.
-Вот смотрите.
-Ну и что? Ничего не вижу.
-Ну как же!
-Ну что? Муравей? Земля? Трава?
-Это не просто трава. Это клинэлимус или волоснец.
-Да вы что?! – ехидно сощурилась Лариса. – И что из этого?
-Ну, меня, например, удивляет, почему он так называется.
-Кто?
-Волоснец.
-Ну на волосы похож.
-Да? Действительно. А вот вейник… Потому что веет ветер. Вострец – оттого, что острые стебли, как пики. Белоус торчащий – ещё проще… Ага, а вот бекмания – почему бекмания? Или арундинелла отклоняющаяся? А арктофила?
-Ну не знаю. Этимологию надо смотреть. Я же всего лишь филолог. Арудинелла – оледенела… Арктофила – тебя я любила… Слушайте, а их правда так называют? Вот уж не думала. Вернее - не задумывалась, что у всей этой зелёной братии есть свои имена. Хотя всё логично, должны же они как-то называться. Но, чтобы так романтично… Слушайте, Илья, скажите мне всё-таки, где вы учились?
-В школе.
-Да ну вас. Лучше расскажите мне – вот это что такое мохнатое?
-Ежа сборная.
-Как? Ежа? Из детства помню, видела такие метёлки, но чтобы оно называлось «ежа». Жена ёжика, что ли? А вот, это что такое, словно гребешки или вёсла?
-Житняк.
-А это?
-А это я вам уже показывал. Это вейник.
-Вейник – муравейник.
-А это?
-Костёр.
-Костёр, костёр. Это понятно. Очень поэтично. И, правда, эти травы, как костёр, разбрасывают – языки-стебли. Только огонь этот зелёный, живой. Вы меня понимаете, Илья? Вы - волшебник.
-Да нет.
-Волшебник, волшебник. Вы мне - чудо какой мир открыли. Можно я вас ещё помучаю? Это что? Вейник?
-Нет, какой же это вейник, это - лисохвост.
-Мамочки! Лисохвост. И, правда, как лисий хвост.
-А это? Это?
-Это - луговик. Это – мятлик.
-Был волшебен вместе каждый миг. Смялся под телами луговик. Пойдёт. Жаль только забуду. Не записать. Не запомнить. Эх, ни ручки, ни карандаша, дура, не взяла собой. Кто же знал, что тут такой филологический клад отыщется.
-Можно на бересте нацарапать?
-Как это?

Илья вынул охотничий нож. Подошёл к берёзе. Нежно погладил ствол. Сделал надрез и оторвал кусок бересты, но не всю, а так, чтобы часть нежного нового слоя бересты осталась на берёзе. Протянул Ларисе бересту и нож. Лариса взялась за нож, как за шариковую ручку и порезалась.
-Ай!
-Осторожней, Лариса…
Илья взял руку девушки, осмотрел ранку, сорвал подорожник, промыл его из фляжки, сделал не листе несколько надрезов крест-накрест и приложил к небольшому парезу. Вытащил чистый платок, перевязал. Увидел на глазах девушки слёзы.
-Не плачьте, Лариса, э... Заживёт. Я вам какие хотите буквы вырежу, вы только говорите… Я вам ещё что-нибудь о растениях расскажу, хотите?
-Хочу, - хныкая сказала Лариса.
-Вот вы в тенёк сядьте. Вот сюда, на овсяницу.
-Как теперь на траву и садится, не знаю, если она именем обладает?
-Ничего. Для всего живого в радость, когда оно на что-нибудь сгодится.
-Вот как? Вы сами до этого додумались?
-Учитель сказал.
-Какой? Гуру? Вы что восточными практиками увлекаетесь?
-Да нет, учитель биологии.
-В школе?
-В школе… Давайте  я вам штормовочку подстелю.
-Илья, вы когда-нибудь увлекались поэзией?
-Я помню чудное мгновение… Анчар… На груди утёса великана… Убит, к чему теперь рыданья… Парусник… Нерукотворный…  в школе…
-Это всё ерунда… То есть, не ерунда конечно, но не совсем то… Послушайте. «Жизнь - сумма мелких движений. Сумрак в ножнах осоки, трепет пастушьих сумок, меняющийся каждый миг рисунок конского щавеля, дрожь люцерны, чабреца, тимофеевки – драгоценны для понимания законов сцены, не имеющей центра. И злак, и плевел в полдень отбрасывают на север общую тень, ибо их посеял тот же ветреный сеятель, кривотолки о котором и по сей день не смолкли».
Лариса вопросительно улыбаясь посмотрела на Илью.
Илья кашлянул.
-А вы, кстати, знаете, что анчар – не растёт в пустыне. Тот, про который говорят, что даже воздух вокруг него ядовит, растёт на острове Ява. А там нет пустыни. Всё не так, как нам кажется…


Алёна и Денис

Алёна лежала на куртке Дениса. Денис лежал рядом на траве.
-Смотри, как быстро и нежно тают облака.
-Да, удивительно, полностью растворяются в синем небе.
-Так, наверное, и чувства. Вот оно было большое, белое. Пролетело немного, и растаяло.
-Небо, словно море, а берёзы – мостки. Идут, идут, а потом обрываются.
-Голова кружится. Я думала так, немного пофлиртую с красивым братцем, а оказалось всё так серьёзно.

-Я не знаю, как люди выбирают друг друга. Людей миллиарды. За всю жизнь и сотой части не встретишь, откуда ты знаешь, что тот, единственный человек, самый тебе подходящий, встретился тебе. Может, вы никогда и не встретитесь?
-Да, совершенно непонятно. Может, поэтому браки такие непрочные – людей слишком много. Если бы людей было мало, они бы учились находить общий язык.
-Так, наверное, ещё живут в деревнях и маленьких городках.
-Поцелуй меня.

-Мне кажется, если я тебя поцелую, на этом всё и закончится.
-Почему?
-Да было так уже. Нравилась мне одна девочка. Мы с ней вместе школьный праздник вели. На репетициях болтали. А после праздника за кулисами поцеловались. И всё, она сразу перестала мне нравиться. Почему-то.
-Как колдовство.

-Слышишь, нас, кажется, зовут?
-Да нет, это муха. Муха, когда быстро вокруг человека летает, такой звук, будто где-то далеко кто-то тебя зовёт.
-Скажи, а  у тебя когда-нибудь с кем-то это уже было?
-Почти.
-Как это почти?
-Ну мы так долго целовались, обнимались, что  у меня было, а у неё нет… Хотя мы долго потом смеялись, но второй раз решили не повторять. Как-то опять само собой получилось, перестали встречаться. Глупо, да? Почему я так легко тебе об этом рассказываю? –
-Колдовство.

-А у тебя было?
-Не скажу.
-Хитрая какая. Так не честно.
-Ты мужик, для тебя это гордость. А я - девушка. Скажу: было – плохо, ах, вот ты какая! Скажу: не было - да ты ещё малявка неопытная. Пойдем ягоды собирать.

Алёна потянулась к красивому жёлтому цветку.
-Ай, мамочки!
-Ты чего?
-Меня кто-то за руку цапнул!
-Дай посмотрю.
-Больно, блин.
-Это пчела. Вон жало. Дай я достану.

Денис выдернул жало. На месте укуса вздулась шишка.
-Больно?
Алёна кивнула сквозь слёзы.
Денис, держа руку девушки в своих руках, нежно подул на воспалённую кожу. А потом ещё нежнее поцеловал.
-А если бы тебе предложили поменяться, ну чтобы тебя вместо меня бы пчела ужалила, ты бы согласился?
-Конечно. У тебя красные пальцы.
-Это от земляники.
-И губы такие же красные.
-Ты говоришь почти как Красная Шапочка Серому Волку.
-Значит, ты – Серый Волк?
-Да, я могу и укусить.
-От тебя такой запах нежный. Туалетная вода? Тебя, наверное, по этому пчела цапнула, они не любят парфюмерные ароматы.

Денис видел, как девушка дышит, как приподнималась и опускалась её угадываемая, но скрытая под сарафаном грудь. Он сам задышал по-другому, сдержанно.
-Ты чего, Денис? А хочешь почувствовать то, что почувствовала я?
-Да… - едва выдохнул Денис, думая, что сейчас его рука прикоснётся к девичьей груди, и он схлопочет такую звонкую пощёчину, но ему уже будет всё равно. Пусть мир катится в тартарары, но сейчас... Он представил ее коричневые соски, прохладную тяжесть, сладкая молния пробежала по позвоночнику, волоски на руках поднялись, как от холода. Резкая боль пронзила плечо.
-А! – Ты чего? – он удивлённо посмотрел на Алёну, потом на след укуса на плече.
-Теперь ты запомнишь меня надолго.
-Почему?
-Болевая эмоциональная память самая крепкая.
-Ты сумасшедшая.
-Ты же сам захотел почувствовать то, что почувствовала я.
-А что ты почувствовала?
-Боль, когда пчела ужалила. А ты о чём?

Денис резко встал и пошёл по лесу куда глаза глядят.
-Денис, ты чего? Прости!
Алена побежала следом.
-Ну, не дуйся. Я - дура, я знаю.
-Ничего ты не дура.
-Скажи в чём дело?
-Я сейчас чуть не напал на тебя, чуть не коснулся твоей… твоих… такое было сильное желание…
-Нормально. Ну и не страшно.
-Не страшно? А если бы я на тебя набросился и изнасиловал? Не страшно?
-Да ну! Слабо верится. Ага, позволила бы я тебе меня изнасиловать.
-Ты не понимаешь, это не важно, позволила бы или нет. Главное - я был готов себе это позволить. Я – ужасный человек.
-Бред какой-то! Да остановись же ты наконец, я устала. Никакой ты не насильник. Нормальное желание обладать такой девушкой. Мне даже лестно.
-А если бы на твоём месте была другая? А если бы ты меня не укусила, что бы ты интересно, сейчас говорила?
-Не знаю, но мне кажется, ты бы не стал этого делать. Ну, прикоснулся бы, дала бы пощёчину, или просто уклонилась, и всё. Или позволила бы всё.
-Нет, я - чудовище.

-Здрасьте, приехали! Шла-шла и встретила в земляничном лесу чудище.

На поляну выехал всадник. Это был рослый здоровый парнишка.
-Ой, прямо сказочный! – обрадовалась Алёна.
Денис наоборот, ещё больше нахмурился.

-Девушка! – закричал весёлый наездник, - Хочешь прокатиться?
-Хочу? А сколько?
-Вам – бесплатно! Давай руку – проедемся!
-Э! Я сама хочу.
-Одной нельзя. Вдруг уедешь, я без лошади останусь.
-Больно надо.
-Надо - не надо – не знаю, хочешь ехать – садись со мной.
-Ещё чего.
-А так? – весёлый парень быстро превратился в нахального разбойника с ружьём в руках. – Давай, поехали! – Парень выстрелил воздух. Лошадь заржала, встала на дыбы, но всадник удержал ее одной рукой. Ствол снова уставился на девушку. – Поехали, не бойся! Я не обижу. Довольна будешь!

Денис встал между дулом и Алёной.
-Слышь, ты, поезжай своей дорогой.
-А схлопотать в грудь не боишься?
-Тебе же хуже будет, посадят лет на пятнадцать.
-Да кто узнает?
-А мы тут не одни, понял?
-Брешешь! – недоверчиво сказал парень, однако, ударил лошадь ногами в потные бока и с удалым свистом умчался в чащу.

-Ты как? – Денис обернулся и наткнулся на восхищённый взгляд.
-Денис, спасибо.
-Да ну, я сам испугался. За тебя. А ещё больше за себя, подумал, что не умею тебя защитить. Так что и тут сплошной эгоизм.
-Ты – молодец.
-Глупости, я - трус!
-Ты – самый храбрый трус. Я думаю, уместно за спасение тебя поцеловать…


Олеся и Сева

Вдали раздался выстрел.
-Выстрел. Надо найти остальных, - беспокойно сказала Олеся.
-Алёна с Денисом пошли вправо? Пойдем по этой тропинке.
-Может, покричим?

До Олеси с Севой долетел женский голос: «Олеся! Алёна!»
-Это Лариса. Слева. Куда пойдём?
-Это, вообще-то должен мужчина решать. Давай направо.
Они бодро зашагали по тропе.

-Это же всё случайность…
-Что случайность?
-Ну, что я родился чуть позже тебя.
-Сева, ты, во-первых, мой двоюродный брат, во-вторых, я не собираюсь пока ни с кем заводить отношения, в-третьих…
-А почему не собираешься? Все же дружат, встречаются? Ты – вон какая-красавица, все равно за тобой будут ухаживать.
-Я не хочу тратить энергию своей молодости на всякую ерунду. Захочу семью – заведу отношения. Захочу встречаться – буду. А пока, у меня других дел полно.
-Каких дел? Пока мы только землянику собираем.
-Тоже важное дело. Собирая землянику, я расслабляюсь, отвлекаюсь от работы. Это своего рода медитация, чтение мантр, каждая ягодка – мантра.
-А главная твоя работа в чём?
-Стать учёным. Найти средство от всех болезней.
-Какая-то нереальная цель…
-А полететь в космос – реальная цель? А создать ядерную бомбу – реальная цель? А собрать первый компьютер?
-Ладно, понял.

-Ну, давай я буду твоим отвлечением? Я буду делать так, чтобы ты расслаблялась.
-Как это?
-Ну, там, планировать твой отдых, гулять с тобой, готовить тебе, ягоду собирать.
-Свой отдых я планирую сама. А ты вот говоришь про одно, а подразумеваешь другое.
-Что это я подразумеваю.
-Думаю, что ты о сексе.

Сева оцепенел.
-Блин, какие мы откровенные. О сексе… Мне трудно его даже представить с тобой.
-Но – хотелось бы.
-Чепуха. Когда человек нравится, можно и жизнь рядом прожить без секса.
-Вот, это говорит о твоей незрелости. Это говорит мальчик, а не мужчина.
-А что, мужчина должен быть зациклен на сексе?
-Предполагается.

Сева подошёл к небольшому кустику у ближайшей берёзы.
-Смотри, кислица.
-Красная смородина.
-Давай нарвём для разнообразия? А есть разница между кислицей и земляникой?
-Риторический вопрос?
-А между мужчинами есть разница?
-Чего привязался-то?
-А между вами, между Алёной и тобой – есть разница? Есть. Ты – мыслишь, она – действует. А вы близнецы. Если даже между такими близкими сестрами есть разница, то между мужчинами разными – ещё больше. Так что я вполне могу быть мужчиной, но мыслить не стандартно.
-Мне нравится, как ты мыслишь, твоя логика, да и сам ты – ничего. Только всё равно – не выйдет. Вокруг полно девчонок. Генетически тебя вообще должно тянуть к совсем другим.
-Должно, но что-то не тянет…

На поляну выехал всадник. Сева и Олеся молча смотрели на парнишку с ружьём.
-Сфотографироваться с лошадью не хотите? – наконец немного угрожающе произнёс наездник.
-Не хотим, - ответила Олеся.
-А покататься?
-Нет.
-А ты – быстрая. Только что с одним была, уже – с  другим, и даже переодеться успела.
-Это её сестра, - пояснил Сева.
-Не надо ему ничего объяснять, - сказала Олеся.
-Ну, я  поехал?

Олеся, не отрываясь, смотрела в глаза парнишке. Тот все чего-то ждал.
-Это у тебя фотик? Покаж?
Сева было хотел открыть футляр, но Олеся его остановила.
-Не надо никому ничего показывать. Знаешь Илью?
-Какого? Лесника?
-Ага.
-Знаю.
-Сейчас я его позову. Илья! – крикнула Олеся, не сводя взгляда с парнишки на лошади.
-Да ладно, ладно… - Всадник повернул лошадь и поскакал в лес, напоследок крикнув, - Ведьма!

-Уф! – выдохнул Сева. - Не знаю, как с такими людьми общаться? Да ещё с ружьём. А ты, правда, на него зловеще смотрела, не хотел бы я, чтобы ты на меня так глянула.
-Гляну, если надо будет. Пошли скорее, надо Алёну найти.


Лариса и Илья

-Стреляли? Надо срочно найти сестёр.
-Не бойтесь, у нас народ мирный. Так, балуются.
-И всё же.- Лариса стала выкрикивать имена сестёр.
-Да не кричите, мы сейчас к ним выйдем.
-Вы знаете куда идти?
-Ну, как не знаю – знаю. Не волнуйтесь. Они шли примерно как мы, только справа. Никуда кроме реки им не выйти. Вверх по течению в гору они не пойдут – бурелом, круто. В любом случае мы их найдём.
-Не надо было разделяться. Я была против этого. Лес – это… место повышенной опасности. Я себе не прощу, если с ними что-то случится.

-В реку броситесь?
-Что?
-Был у нас случай. Мать за детьми не доглядела. Утонул младшенький. И она за ним следом.
-Ужас какой.
-Ничего. Жизнь. Кто может перенести такое горе, кто нет. От человека зависит. Был случай: охотник со сломанным позвоночником зимой из тайги выполз.
-А вы бы что сделали, если бы ваш ребёнок у вас на глазах…
-Не знаю.
-Как это не знаете? Вы должны знать всегда, как поступите в той или иной ситуации!
-Да этого никто не знает. Может, у меня в голове какой-нить винтик с места сойдет, и я пойду завтра утоплюсь, а может, начну картины рисовать и известным художником стану. Случайность. Вы же не знаете, к примеру, когда какая болезнь у вас будет.
-Страшно вы как-то Илья говорите. Ну да про рак я не знаю, но вот простуду предвидеть и предотвратить могу. Разве человек не должен избегать опасности, стремится к комфорту? Вы же не ходите на медведя с ножом, ружьё, поди, берёте.
-Я вообще на медведя не хожу. Ни к чему.

-А ради меня смогли бы на медведя пойти?
-Да, смог бы.
-Всё-таки вы очень сильный в душе человек, хотя и со странностями. Слушайте, а вы стихи сочинять не пробовали. Нет? Это же очень просто. Вот смотрите, берёте слово, «сапоги», например, и придумываете рифму «пироги», «утюги», «помоги». Или фразу:
«Берёзы нежные вокруг стояли плача…» И придумываете продолжение с рифмой…
-Мне кажется, сюда к нам кто-то скачет.
-Отлично!

Всадник с ружьём остановился в нескольких метрах. Лошадь тяжело дышала.
Лариса с улыбкой шагнула вперёд.
-Здравствуйте! Какая лошадка! Как ей бедняжке жарко. Какие оводы злые, кусают лошадку.
Илья довольно резко остановил Ларису под локоток. Лариса бросила беспокойный взгляд на Илью, как-то присмирела и уже по-другому взглянула на парнишку в седле.

-Здорово, Илья.
-Здорово, Серый.
-Покататься, значит, не хотите? Понял. И фотографироваться не будете? Блин, никакого с вас толку, что ходите по лесу, что ни ходите.
Серый поддал коню в бока и ускакал в чащу.

-Ваш знакомый?
-Да так, встречались иногда.
-Воинственный у него вид с ружьём.
-В прошлом году он тут одну туристку на лошади взялся покатать. И увёз к себе на кордон. Два дня держал, хотел, чтобы она за него замуж вышла.
-Мамочки.
-Да ничего, обошлось всё. Нашли девушку. А Серому дали полгода исправительных работ. Ничё, вот опять приключений ищет. Мания у парня жениться, да не на местной, а на приезжей какой-нибудь.
-А где же стражи порядка?
-Кто? А, эти… А чего? Человек совершил проступок, своё отсидел, теперь такой же гражданин, как и мы.
-И может по лесу разъезжать с ружьём?
-Ружьё, конечно, у него надо было отобрать. Нам бы скорее сестрёнок ваших с братиками найти.

Лариса и Илья уже не собирали ягоду, а быстро шли по тропинке вправо.

-А вы, Илья, почему не женитесь? Или вас тоже местные девушки не устраивают?
-Я для семейной жизни неприспособлен.
-Как это? Все люди приспособлены к семейной жизни. Я в этом уверено. Просто некоторые очень много о себе воображают или бояться.  Я не считаю, что вы дали мне точный и правдивый ответ. Пусть это останется на вашей совести. Скрытный вы человек, Илья. Не ожидала. – девушка обиженно зашагала быстро вперёд. Илье пришлось её догонять.

-Лариса, посмотрите, это – люцерна.
-Я в курсе.
-А вот это лядвенец рогатый.
-Прекрасно. Рада за него.
-А это остролодочник грязноватый…
-Грязноватый? Вот и целуйтесь с ним.
-Чина, корбезия, осока стройная… мы приближаемся к реке.
-Что-то я не слышу реки.
-Ну, она близка. Видите ручей. А вот осока. А вон ивы.
-И что?
-Ну, это значит, река близко.
-Хвощ, солянка корявая…
-Вам не удастся меня рассмешить, - сказала Лариса, тщательно сгоняя с лица улыбку.
-Черноголовник многобрачный…
-Это вы – пустоголовник безбрачный.
-Бодяк, дрок, дурнишник.
-Как бы вы себя не называли – это вам не поможет. Вы многое потеряли в моих глазах.
-Но это только названия растений!
-Пусть дрок преподнесёт вам урок. Пусть бодяк покажет, какой вы остряк. Пусть дурнишник, покажет, кто из нас лишний.
-Я вас не понимаю. Не сердитесь.
-Я не сержусь. Не обращайте внимания. Неужели нельзя было ответить, почему вы не женились на самом деле.
-Я не смел никому это предложить.
-Не поверю.
-Я привык жить один. Меня это устраивает. Всё, что сейчас между нами происходит, как раз доказывает, что мне лучше с женщинами дела не иметь.
-Ладно, давайте не будем больше об этом. Лучше скажите, что это за чудесное растение с белой пушистой шапочкой?
Илья выглядел взволнованным и виноватым. «Это чудесно, - подумала Лариса, - мужественность и виноватость – это чудесное сочетание. Мужчина становится очарователен».

-Так что это за прелесть?
-Пушица влагалищная, - ответил Илья, и его загорелое лицо потемнело.
Лариса захохотала.
-Очаровательно. Никогда не знаешь чего ожидать от жизни. Кто только придумывает эти названия?


Дорога к реке

Лес поредел. И между деревьев Олеся увидела Алёну и Дениса, которые неспешно, периодически наклоняясь за ягодами, приближались справа. А слева быстрым шагом по тропинке шла старшая сестра и Илья.
-Что у вас тут происходит? Кто стрелял? Вы целы? – затараторила Лариса, и не дав ответить, продолжила. – Где Алёна? Почему ты молчишь? Хватит улыбаться, я с тобой разговариваю. Ну что мне с вами делать? Вы хоть знаете, как я переволновалась?
-Успокойся, дорогая, вон твоя Алёна.
Лариса остановилась.
-Нам пора возвращаться.

-Возвращаться? – Сева вскочил с травы, отряхнулся. – Зачем? Ещё светло. Ещё ягоды не набрали. Вон вёдра полупустые.
-Это сейчас светло, - строго сказала Лариса, - а когда дойдём до дома – будет уже ночь.

Подошли Алёна и Денис. Олеся не скрывая, с интересом и улыбочкой, рассматривала их. И по тому, как они старались не смотреть друг на друга, она поняла, что эти двое о чем-то откровенно поговорили. И было страшно любопытно узнать результат их разговора, и какие выводы они сделали из сказанного.

-О чем спорите? – без всякого интереса спросила Алёна.
-Представляешь, эти двое не хотят возвращаться. А скоро ночь. Родители будут беспокоиться. А я за вас отвечаю. Я ведь самая старшая… я старше вас.
-А мы тоже не хотим возвращаться. Рано. Правда, Денис? – не глядя на Дениса сказала по-хозяйски Алёна.

-Да, - словно проснувшись, сказал Денис. – Мы ведь ещё не дошли до реки. А такая жара, очень хочется искупаться.
-Ничего страшного, возле деревни есть прекрасная речушка и пруд. Там накупаетесь, - Лариса была неумолима.
-Ну, пожалуйста, Лара, очень хочется увидеть большую реку, - в молитвенном жесте сложив руки, Алёна обратилась к старшей сестре.
-Вы меня ненавидите. Вы… Вас всегда двое, вы вдвоём, а я всегда одна. И вы всё делаете мне наперекор, - Лара села на пенёк.
-Простите, - кашлянув сказал Илья. – Я разговаривал с вашим папой, перед нашей прогулкой сюда. Да, вот… И мы договорились, если задержимся до позднего вечера, то заночуем в старом охотничьем домике у реки. Так что, не надо беспокоиться…
-Какая чудесная вещь! Старый домик. Вы, Илья, молодец. Мы с Денисом за домик и реку, - чуть не подпрыгнув сказала Алёна.
-Вы с Денисом? Денис, по-моему, ещё ничего не сказал, - заметила Олеся.
-Да я согласен, - поспешно вставил Денис.
-А ты, Сева, хочешь вернуться домой сегодня или завтра? – прищурившись, спросила Олеся.
-А что мы будем есть? – уклончиво ответил Сева.
-Можно будет наловить рыбы, - сказал Илья.
-Ну, тогда  я за реку и избушку. – Вздохнул Сева. – А ты-то сама, куда хочешь?
-Мы замёрзнем без спальников и одеял, - сказал Олеся.
-Ерунда, - возразила Алёна. – Ты говоришь так из чувства противоречия. Ты хочешь просто позлить меня. Мы будем греться у костра.
-А моё мнение уже не важно, - вздохнула Лариса.
-Лара, ну ты же у нас всегда была сторонницей демократии, а значит, должна подчиниться большинству, - приобняла сестру Олеся.
-Сумасшедшему большинству. – Ещё тяжелее вздохнула Лариса. – Ладно, Илья Сусанин, ведите нас к своей избушке на курьих ножках.
-Вот по этой тропе, - показал Илья, - скоро выйдем к реке.

-Лариса, вы не бойтесь, ничего плохого не случиться, - попытался успокоить Ларису Илья.
-Не подходите ко мне, негодный. Я на вас обижена. Почему вы не поддержали меня, а  пошли на поводу у этих малышей? – Лариса махнула рукой, и пошла вперёд по тропе.

К оторопевшему Илье подошла Олеся.
-Что, получили воспитательный момент? Ничего, Лара строгая, но отходчивая.
-Она же боится змей, - сказал Илья. – А пошла вперёд… словно и не боится.
-А вы не знали, что она сама змея? – вставила обходящая Олесю и Илью Алёна. – В полночь в полнолуние она сбрасывает кожу и превращается на несколько часов в змею. Пробирается в чужие дома, открывает холодильники и выпивает всё молоко.
-Она шутит, - рассмеялась Олеся.
-Да я понимаю, - вздохнул Илья.
-Давайте я составлю вам компанию, - сказал Олеся.
-А я? – спросил Сева.
-А ты – как хочешь.
-Я с вами.

Так они и шли до реки. Впереди Лариса, за нею Алёна и Денис, следом Олеся с Ильёй, последним шёл Сева.

-Вы знаете, что земляника из семейства розовых? – сказал Илья Олесе.
-Романтично звучит: «семейство розовых». А кто ещё в это семействе? – сказала Олеся заинтересовавшись.
-Вы знаете, для вас, возможно, это будет неожиданностью. В семействе розовых курильский чай, кровохлёбка, шиповник.
-Да вы что? Шиповник с земляникой родственники?
-Представьте себе. А ещё боярышник, айва, слива, яблоня, груша.
-Все они розовые?
-Все.
-То есть вот эта ягодка и яблоки – сёстры? Как я и Лариса с Алёной?
-Ну не совсем так. Да и вообще, плод земляники – это не ягода.
-Не ягода? А что же?
-Истинные плоды этого растения – орешки в мякоти разросшегося цветоложа.
-То есть мы едим разросшееся цветоложе  с орешками.
-Как быстро вы схватываете.

-А по мне так земляника – это всё равно ягода, и никакая наука меня не переубедит в обратном, - нахально заявил Сева, отправляя горсть ложной ягоды в свой земляничный рот.

-Перестань оглядываться, - Алёна строго посмотрела на Дениса.
-Да просто интересно, над чем они там смеются, - нарочито лениво откликнулся Денис.
-А ты расскажи что-нибудь смешное – и мы посмеемся.
-Когда просят рассказать что-нибудь смешное, из этого ничего смешного не получается.
-Ну вот и ту начинаешь понимать, что никогда не получается так, как мы ожидаем. Давай пропустим их вперёд… - Алёна свернула с тропинки на небольшую полянку. - Мы вас догоним! – крикнула она на вопросительный взгляд Олеси. – Интересно, что тропинки в лесу совершенно не приспособлены для прогулок вдвоём. Невозможно идти рядом. Тут действует правило: второй лишний, а третий вообще – лишний вдвойне.
-Тем не менее, Илье вполне удается идти рядом с Олесей.
-Ну, естественно, он в сапогах. А ты в сандалиях, и мы не можем идти рядом по тропинке.
-Мне нравится идти за тобой. У тебя красивая спина…
-И ноги.
-И ноги.
-Всё что между спиной и ногами, - засмеялась Алена. - Вообще принято женщин пропускать вперёд.
-Зато на Востоке жены ходят за своим господином.
-Ну, я пока не жена. А мы ведь могли бы стать мужем и женой, да? Как ты думаешь, что из этого бы вышло?
-Ну, жили бы как все.
-Не хочу, как все.
-Никто не хочет, а выходит так…
-Не так, как ожидаешь. Главный принцип жизни. Этому можно противопоставить только одно: ничего не ожидать от жизни.
-Это трудно, всегда что-то ожидаешь.
-Иди вперёд.

Денис пошёл перед Алёной. Девушка представляла, что вот, допустим, он мой муж. А я его жена. И я иду за ним, покорно. А дома нас ждут наши дети. Удивительно, как это легко представить. Да и осуществить, наверное, будет несложно. «Но, если сейчас я могу легко выпытать у него правду, узнать что он думает о музыке, о мире или обо мне, можно ли будет так же легко узнать, что он будет думать, когда мы будем семьёй? - подумала Алёна. – Он будет бояться меня ранить, боятся обидеть – в лучшем случае. А в худшем – будет врать, как врут все, или почти все… А сегодняшний день будет лучшим воспоминанием в истории наших отношений. Сегодня лучший день нашей любви. Как-то это грустно звучит».

А Денис смотрел на Олесю, которая оживлённо беседовала с Ильёй. В их разговор всё время пытался влезть Сева. Илья и Сева были увлечены разговором с Олесей. Денис с удивлением понял, что его интересует Олеся. Алёна была словно завоёванный плацдарм, и надо идти дальше.

Илья ухмыльнулся: «Куда дальше?» Что за глупые мысли? «Плацдарм» - слово совсем неизвестно из каких глубин подсознания вынырнувшее. Впрочем, как всё выныривающее из подсознания, все чувства, которые родятся, роятся по неизвестным причинам. Потом, конечно можно их бесконечно анализировать, толковать, но сейчас совершенно непонятно: почему вдруг ему больше стала нравиться (?) именно Олеся. Почему полчаса назад он был увлечён, и увлечён всерьёз Алёной. Откуда вдруг взялись какие-то нити связывающие его с её сестрой? Почему Олеся? Почему Алёна? Они близнецы. Тело у них абсолютно похоже. Набор генов одинаков. Почему же его влечёт к одной, а к другой уже влечёт совсем не так? Что происходит? Надо ли принимать какое-то решение? Надо ли вообще всё это принимать всерьёз? Стоит ли в это углубляться, или пусть всё идёт своим чередом. Стоит ли вообще придавать большое значение чувствам, которые так быстро возникают и так быстро гаснут? «Но почему я смотрю на Олесю, и кровь начинает стучать в висках? Почему так хочется оказаться с ней рядом? И так хочется оторваться от Алёны?»

-О чём думаешь? – спросила Алёна.
-О непостоянстве.
-Знаешь, мне почему-то показалось, что ты думаешь о моей сестре. Показалось, что тебе Олеся нравится больше чем я?
-С чего ты взяла?
-Ты ни разу не обернулся, ни разу не посмотрел на меня. Я даже останавливалась, а ты не обратил на это внимание, я стояла, а ты шёл за ними…
-Прости, задумался…

Теплое девичье тело прильнуло к Денису. Горячие губы, пахнущие земляникой, коснулись его губ. «Я целуюсь с удивительно красивой девушкой. Чудеса. И думаю о другой. Колдовство». Сердце подпрыгнуло от радости и тут же упало в какую-то узкую щель тоски.

Олеся оглянулась и увидела соединившиеся в объятии фигурки сестры и Дениса.
Она словно отогнала от лица муху. И снова быстро пошла вперёд.
Сева, шедший позади Олеси, проследил её взгляд, обернулся, но Алёна уже шла впереди Дениса и держала его за руку.

-Скажите, Илья, а земляника опыляется пчёлами? – спросила Олеся.
-А? Да.
-А у земляники есть мужчины и женщины, ну, различия полов?
-Цветки, как правило, обоеполые.
-Что значит, «как правило»?
-Не знаю.
-А вы бы хотели, Илья, быть обоеполым? И мужчиной и женщиной одновременно?
-Нет, наверное.
-А ты, Сева?
-Если бы ты хотела, то и я бы захотел.
-А, это чтобы продолжать ухаживать за мной в любом обличии? Ну, тебе тогда надо стать Протеем.

Олеся ушла вперёд.
Илья чуть придержал Севу за локоток.
-Кто такой Протей?
-Это мифологический старец, который мог принимать любое обличье. По истолкованию, честным людям являлся водой, а дурным – мстителем
-А, ну это не страшно.


Река

-Река! – крикнула Лариса.
Все кроме Ильи побежали к воде.
Берег живописно изгибался. Ивы склонялись к воде. С этой стороны реки берег был более крут, чем с противоположной, там белел песочный пляж.
Но и на этой стороне, стоило чуть пройти подальше, можно было найти галечный пляж.
На этом же берегу существовал большой глубокий залив, вокруг которого река нанесла множество древесных стволов, образовал настоящие завалы.

На берегу же, прямо над обрывом стоял охотничий домик. Неказистый, старый, но с чердачком, с маленькой ржавой трубой.

Илья зашёл в домик. Там было пусто. Печки не было, был очаг, над которым самодельная вытяжка из рыжей жести переходила в трубу.
Вдоль одной из стен шли двухъярусные нары. Под нарами лежал старенький ржавый топорик.

-Купаться! Купаться! – вопил Сева.
-А у меня нет купальника, - с сожалением сказал Лариса. – Да и плавать я не умею, а тут течение сильное.
-Да вон там залив, там спокойно, пойдёмте туда!
-А я надела купальник, я знала, что будет речка, - заявила Алёна. Она стала быстро раздеваться, поглядывая на Дениса.
-Можно подумать ты одна такая предусмотрительная, - усмехнулась Олеся.
Денис любовался обеими девушками, загорелыми, тонкими фигурками, с сильными мышцами на руках и ногах.

Сева первый прибежал к заливу.
-Ух, ты, сколько тут деревьев! Можно плот сделать.
-Сделай, - благословила Алёна.
-И сделаю! – Сева скинул одежду и взялся сталкивать отшлифованные рекой и солнцем брёвна к воде.

Подошёл Илья.
-А вы купаться будете? – спросила Лариса.
-Наверное, потом. Надо рыбы наловить.
-А можно я с вами?
-Можно.
-Ой, а у вас же удочки нет.
-Ничего, найдём.
-А наживка у вас есть.
-Будет, если вы мне позволите взять у вас немного волос. Они такие рыжие – в самый раз.
-Моих волос? А много надо?
-Сантиметр.
-А, ну – берите.

Илья достал нож и отрезал немного волос от одного из локонов Ларисы.
Девушка стояла не шелохнувшись. Она почувствовала нечто мистическое. Будто это тайный обряд обручения.
-Спасибо, - сказал Илья.
-И всё? – Лариса была немного разочарована, она ожидала от процедуры некоторой большей продолжительности и торжественности. – Что вы будете с моими волосами делать.
-Мошку.
-Покажите?
-Смотрите.

Ловкими пальцами из лацкана штормовки Илья достал маленький рыболовный крючок и красные нитки из кармана. Быстро приладил отрезанные волосы к крючку. Получилось искусственное маленькое насекомое.
-И вы на это будете ловить?
-Буду.
Илья нашёл удилище, привязал леску с мошкой.

На перекате он закинул снасть в воду. Лёгкая мошка поплыла. Глаза слепили блики, но привычное зрение Ильи выхватывала свою снасть посреди просвечивающего сквозь воду дна и среди множества мелких отражений, дробящихся, сливающихся, множившихся.
Из воды на мошку прыгнул хариус. Но не поймал наживку, она спустилась ниже переката.
Илья снова закину удочку к началу быстрой воды. Мошку снова понесло быстрое течение. И снова в закатном солнце сверкнул хариус. Но снова мимо. Однако, Илья знал, что его союзник – терпение. Он готов был повторять свои попытки, так же, как хариус повторял свои. Наконец серебряный красавец схватил мошку и попытался увлечь её на прохладное дно. Но тут же был вытянут на воздух, потом снова плюхнулся в воду, неумолимая воля и крепкие руки Ильи потянули его, но рыба сопротивлялась до последнего. Даже в руках рыбака она продолжала попытки плыть по этому сухому океану между жизнью и смертью.
-Ура! Илья поймал рыбу! – закричала Лариса.

Илья кинул хариуса под ноги Ларисе.
-Ударьте его камнем по голове, чтобы не бился.
-Да вы что, я не могу, - растерянно сказала Лариса.
Денис ударил по рыбине камнем. Хариус затих, большой глаз уставился в небо.
-Жестоко, - чуть не заплакала Лариса.
-За то - милосердно, зачем мучить рыбу, - сказал Денис.

-Смотрите! Смотрите, русалки, - закричал Сева.
Все бросились к заливу. Вода в заливе была темнее, чем в реке, сюда уже подкрадывалась тень от ближней горы. Дна не было видно. Посреди залива Олеся и Алёна артистично, четко выделывали па синхронного плаванья.
Посреди дикой природы это выглядело так необычно.

-Здорово, - сказал Денис.
-Русалки, - повторил Сева, - они как будто здесь всегда жили. Он бросил мастерить плот и стал фотографировать близняшек.
«Они одинаковые, - думал Денис, - одинаково прекрасные. Как я могу выбрать кого-то из них?»
-Подумаешь, они же в секции занимаются, - сказала Лариса, её немного задело, что Илья любуется девушками.
-А вы так можете? - спросил Илья.
-Какой вы невнимательный. Я же сказала, я плавать не умею. Зато я стихи пишу. Хоте вам почитаю.
-Потом, - сказал Илья. – Ладно, надо ужин наловить. Пойду, - однако, он остался стоять на краю залива до самого конца выступления сестёр.

Сева с помощью Дениса, всё-таки столкнул в воду шесть брёвен. Но встала проблема как их соединить. Сева побежал к уже довольно далеко ушедшего вниз по течению реки Илье.

На берегу сидела Лариса. Она не знала как привлечь внимание этого сурового мужчины. Вот странность, он-то её привлекал, был ей интереснее, она узнавала от него много нового, да и как мужчина он был ничего. А вот у неё не было никаких козырей, по крайней мере, она не могла ничего придумать, что бы в ней было интересно Илье, ну, за исключением того, что она женщина. Но она помнила, как Илья смотрел на Олесю. Значит, мало было быть просто женщиной, надо было быть женщиной и ещё чем-то. И у неё ведь были неплохие стихи. Их печатали в газетах, хвалили читатели в Интернете. Но вряд ли это особо интересовало Илью. И она ходила за рыбаком просто так, будто они уже тридцать лет были женаты и им друг другу сказать нечего.

Подбежал Сева.
-Илья, у тебя есть ещё леска?
-Зачем тебе?
-Хочу плот сделать, надо брёвна чем-то скрепить.
-Нет, лески совсем немного. А ты лыком попробуй.
-Каким лыком?
Илья вышел из воды и показал Севе, как можно снять кору с молодого дерева.

Сева посмотрел, как грустит у воды Лариса. Закатное солнце падало на её волосы и словно поджигало рыжий цвет. Что-то весёлое и притягательное было в её грустной фигуре. «Парадоксально, - подумал Сева. – Чего это я ею залюбовался? Мне же нравится Олеся». Однако он подошел к Ларисе.
-Можно тебя сфотографировать? Очень красиво выглядишь в закатном солнце.
-Спасибо.

Сева сделал несколько снимков.
-А пойдём, я тебя на плоту покатаю.
-Я боюсь, я плавать не умею.
-А ты не бойся, у меня плот крепкий будет.
-Из этого лыка? Не верится.
-Да мы недалеко от берега поплаваем.
Лариса встала и пошла с Севой. И тут же пожалела об этом. Но менять решение было глупо. И она опустошенно, покорно шла за Севой, слушая его весёлую болтовню и позволяя себя фотографировать.


Ночь в домике

На какое-то мгновение в избушке воцарилась тишина. Денис сидел у огня, пламя играло в его глазах. Сева листал снимки на фотоаппарате. Алёна заплетала волосы. Олеся с интересом вчитывалась в клочок старой газеты, которую она нашла на верхнем ярусе нар. Илья ссыпал у огня большую вязанку дров и присел рядом с Денисом. Лариса вздохнула у стола.

-Итак, что у нас есть. Почти два ведёрка земляники. Сухарики, которые валялись в футляре фотоаппарата Севы. Три ириски от Алёны. Чай, предусмотрительно захваченный Ильёй. Немного сахара, предусмотрительно захваченного Ильёй. Рыба, которую поймал Илья. И, о чудо! У нас есть…
-Дай угадаю, - поднял руку Сева, - у нас есть пицца, предусмотрительно захваченная Ильёй.
-Колбаса, которую нашёл Илья, - добавил Денис.

-Смейтесь, духовные примитивисты! Илья действительно молодец. Но и я кое-что захватила – шоколадный батончик!
-Предлагаю разделить его на части, - сказала Олеся.
-Слишком просто, - сказала Алёна. - Впереди у нас ночь в незнакомом доме, в заколдованном лесу. И нам надо как-то развлечься. Давайте каждый расскажет страшную историю. И у кого история будет самой лучшей, тот и получит шоколадный батончик.
-А мы его потом убьём из зависти – вот тебе и будет самая страшная история, - откликнулся Сева.
-Ну, серьёзно. Скажите, что вы все боитесь, что ваша история не выйдет самой лучшей.
-А я терпеть не могу страшные истории, - сказала Лариса, - с меня достаточно приключений на сегодня. Нам и так достанется от родителей.
-А мне кажется хорошая идея, - сказал Денис, - я хоть и устал, но спать пока не хочу.
-Ну, хорошо, пеняйте на себя, мне не жалко батончика.

Все сели поближе к костру. Становилось сыро и прохладно.
-Ну, кто первый?
-Я думаю, начать должны девушки, - сказал Сева.
-Почему?
-У девушек истории, как правило, не очень страшные, а хочется, чтобы: чем дальше – тем страшнее…

Илья взялся чистить рыбу. Денис подкладывал дрова. Остальные просто смотрели на огонь и слушали.

-Ну слушайте, - сказала Алёна, - одна девушка убивала взглядом.
-Как это? – спросил Сева.
-Ну, ходила по улицам, а кто ей не понравится, она на него посмотрит вот так… И человек через некоторое время умирал… От сердечного приступа например.
-А как же тогда узнали, что это именно девушка убивала?
-А этого никто и не знал, это только она одна знала.
-Как же она-то об этом узнала?
-А вокруг неё стали все умирать, друзья, знакомые, учителя в школе. И даже в её семье все умерли.
-А может, у них эпидемия была в городе.
-Нет, никакой эпидемии не было.
-Ей надо было сразу идти в спецслужбы работать. Прийти и сказать: так и так, вот такой у меня убойный дар, хочу послужить Родине, - сказал Денис.
-И тот, кому она это сказала – бух со стула и в морг, - добавил Сева.
-А её за это посадили, - добавил Денис. – И повязку на глаза, чтобы кого ещё не убила.
-И поместили её в особую спецкамеру с личным охранником, - не мог остановиться Сева.

-Вообще-то это моя история, - сказала Алёна. – Хотя спасибо вам, вы почти угадали. Да её посадили в тюрьму. Но ее охранник подглядывал за ней и влюбился в неё.
-Ну, конечно, какая у девушек может быть история без любви, - вздохнул Сева.
-И они стали жить, как муж и жена, - продолжила Алёна. – Но охранник очень хотел увидеть глаза девушки. Он упрашивал её, уговаривал, но она, конечно, не соглашалась. Однажды, когда девушка спала, её любимый, снял с неё повязку. И когда она проснулась, он увидел её глаза… - девушка сделала эффектную паузу.
-Ну и что дальше? – не выдержала Лариса.
-У них родились две очаровательные близняшки.
-То есть это типа история про ваших родителей? – спросил Сева. – А как же Лариса?
-Ну я же сказала две очаровательные близняшки, ну и ещё одна сестра.
-То есть не очень очаровательная, - строго спросил Лариса.
Олеся хихихнула. Алёна хохотнула.

-А способности убивать взглядом передались сёстрам? – спросил Денис.
-Ну конечно, - улыбнулась Алёна. – Только они уже умели управлять этой способностью. Если хотели – человек умирал, а не хотели – не умирал.
-А я вот не понял, а охранник-то остался живым что ли?
-Ну конечно!
-Ну это тогда не страшная история, у страшной истории не должно быть счастливого конца, - сказала Сева.
-Появление на свет двух гадких бестий, типа моих сестрёнок – это не очень счастливый конец.
-Вообще мне не страшно, - сказал Сева. – Олесь, расскажи ты.

-Хорошо, - начала Олеся. – Однажды шесть человек, ну как мы с вами пошли в лес. И заблудились. Они вышли к одной старой охотничьей избушке. Разожгли костёр, поужинали и стали готовиться ко сну. Ну и, естественно, все захотели перед сном сходить в туалет. Сначала в туалет ушёл местный житель. И не вернулся. Двоя парней из их компании пошли его искать. Вышли в темноту и не вернулись. Следом отправилась одна из девушек.
-Ну, понятно, она тоже не вернулась, - сказал Сева.
-Даже больше скажу, следом пошла ещё одна и тоже не вернулась, - добавил Денис.
-Вы прекрасно разбираетесь в моей истории, - сказала Олеся. – Может, закончите?
-Ну, потом предпоследняя девушка вернулась, - Денис стал серьёзен. – Но выглядела она уже очень странно. Молчала, не отвечала на вопросы последней девушки, была очень бледна и холодна, голова её склонилась вот так на плечо. Но, в конце концов, она сказала: «Пойдём со мной – тебя все ждут». Последняя девушка вышла вслед за предпоследней. Они пошли к опушке тёмного леса. Там возле большой ямы, похожей на могилу стояли остальные четверо. Все молчали. Последняя и предпоследняя девушка подошли к ним. Последняя девушка спросила: «Что это за яма?»
-«Это твоя могила, дорогая!» - зловещим голосом прошептал Сева.
Все засмеялись.
-И они столкнули девушку в яму? – спросила Алёна.
-Это не важно, - сказала Олеся, - история должна закончиться именно в самый страшный момент.

-Ну что, неплохо, мне реально стало страшно. Прикольно воображать, что вы все вампиры, а я единственный живой человек среди вас. Будем считать, что это одна история на двоих от Олеси и Дениса. Теперь моя очередь. Никто не против? – Сева оглядел всех. Все молчали. Ну, слушайте леденящую душу и кровь историю загадку.
Всё это произошло на самом деле. В далёкой Австралии. Жила была нормальная австралийская семья. Папа, мама и трое детей: Джейн, Арнна и Грант - две сестры и брат, более известные как дети Бомонт.
Родители детей имели своё маленькое дело - продавали одежду и бельё. Неподалёку от их дома находился популярный австралийский курорт Гленелг, пляж, на который дети часто ходили купаться и загорать.

26 января 1966 года, в среду, в жаркий праздничный день (26 января в Австралии ежегодно отмечается День Австралии), когда температура достигала 40° C, дети Бомонт собрались на пляж. Их отец, был занят и не смог пойти с детьми, он поехал в другой город пососедству, для встречи с клиентами. Дети отправились на пляж одни, на автобусе. Остановка находилась в ста метрах от их дома. Сёстры и брат сели в автобус, на котором спустя пять минут добрались до пляжа. Родители ребят целиком полагались на старшую дочь Джейн, которая всегда была очень ответственной. Дети вышли из дома в 10 часов утра и должны были возвратиться к полудню.

Сёстры и брат действительно добрались до пляжа на автобусе, это подтвердил его водитель, а также женщина-пассажир, которая впоследствии даже вспомнила, во что они были одеты.
Пока муж находился в отъезде, а дети пребывали на пляже, миссис Бомонт была в гостях. К полудню она пришла на автобусную остановку, чтобы встретить детей, которые должны были вернуться с минуты на минуту. В скором времени автобус появился, но Джейн, Арнны и Гранта в нём не было. Решив, что ребята просто опоздали на автобус и прибудут на следующем, обычно приходящем в 2 часа дня, их мать ушла домой, не находя в отсутствии детей повода для волнений. Вернувшись на остановку ко времени прибытия автобуса, Нэнси Бомонт обнаружила, что детей в нём снова нет. Она могла бы отправиться на их поиски, но, боясь разминуться с ними в случае их возвращения иными путями, решила подождать. Когда же в 3 часа пришёл третий автобус, а сына и дочерей в нём опять не оказалось, Нэнси Бомонт начала волноваться. Спустя некоторое время домой вернулся отец. Узнав от жены об отсутствии детей, он принялся за их поиски. Дважды посетив пляж за вечер, родители всё-таки обратились в полицию.

На следующее утро дети Бомонт были официально объявлены без вести пропавшими. При выборе версии случившегося полиция сразу отказалась от возможности побега, сославшись на то, что дети редко решаются на побег группами. К тому же родители заверили полицейских в надёжности старшей дочери Джейн, которая не пошла бы на бегство сама и никогда не позволила бы этого Арнне и Гранту.
Осталось два возможных варианта развития событий, предложенных следствием: несчастный случай и похищение.

Поиски начались. Морское побережье было обыскано на несколько километров, но детских вещей не нашли. Перед полицией возник резонный вопрос: даже если бы было возможно то, что во второй половине дня на переполненном пляже трое детей могли утонуть незамеченными, представлялось ли возможным бесследное исчезновение их полотенец и одежды? Ответ был очевиден, и поиски у моря прекратились.

В то же время полиция занялась поиском свидетелей, которые в тот день находились на пляже и могли наблюдать детей Бомонт. Такие люди нашлись. Они сообщили, что видели детей невдалеке от пляжа в компании высокого стройного блондина в возрасте от тридцати до сорока лет. По их словам, они охотно играли с этим мужчиной, вели себя весело и непринуждённо. Так детей видела пожилая женщина. По её словам, человек, одетый в синие плавки и лежавший лицом вниз на траве неподалёку, внимательно наблюдал за ними. Вскоре она увидела этого человека вместе с резвящимися детьми. Помимо неё ребят видела школьная подруга Джейн, но она не разговаривала с ними.

Около полудня ещё одна женщина, а также пожилая пара с внучкой наблюдали мужчину с тремя детьми. Женщина, позже сообщила, что узнала в детях Джейн и Гранта, а впоследствии и Арнну. Мужчина, их сопровождавший, не был знаком ей. Согласно показаниям очевидцев, мужчина помог детям одеться, после чего все они удалились за отель «Гленелг» примерно в 12 часов 15 минут.

В районе 3 часов дня дети Бомонт попали в поле зрения почтальона Тома Паттерсона, который также хорошо знал их. Они шли одни, без чьего-либо сопровождения, вдалеке от пляжа в направлении своего дома. Почтальон подчеркнул, что ребята находились в приподнятом настроении, остановились, чтобы поздороваться с ним. Слова нового свидетеля поставили полицейских в тупик: не имея оснований для недоверия почтальону, они теряли первоначальную версию произошедшего и были вынуждены искать новые способы расследования.

Мистер и миссис Бомонт описали своих детей, а в особенности Джейн, как крайне застенчивых и неспособных на то, чтобы столь уверенно играть на пляже с незнакомцем. Тогда в полиции предположили, что описанный свидетелями блондин уже был знаком с детьми, посещавшими пляж и ранее, и постепенно они начали доверять ему. Эту теорию подтвердил факт, который вспомнила мать детей: незадолго до пропажи Арнна сказала матери, что Джейн «завела друга на пляже», но та не придала значения её словам и решила, что дочь имеет в виду приятеля-сверстника.

С наступлением выходных новость о пропаже детей Бомонт приобрела национальную значимость. Поиск детей стал одним из самых масштабных за всю историю Австралии. Отец детей когда-то работал частным таксистом в пригородном таксопарке. Когда его бывшие сослуживцы узнали о том, что пропали без вести его дети, 40 из них присоединились к поискам.

31 января, через пять дней после исчезновения его детей, мистер Бомонт выступил на телевидении с призывом к их возвращению. Он выразил надежду на то, что тот, кто, возможно, похитил детей, вернёт их родителям. Были получены сотни звонков, в основном от людей, считавших, что они видели детей, но все сообщения оказывались ложными.

3 февраля миссис Бомонт провела пресс-конференцию на которой сказала, что надеется на их возвращение, но, тем не менее, предполагает, что они всё-таки мертвы. Она выразила своё удивление в связи с тем, что очевидцы видели, как незнакомец одевал детей после купания. По её мнению, Джейн была слишком застенчивой, чтобы позволять надевать на себя шорты малознакомому человеку

Поиски, тем временем, продолжались. Водолазы тщательно обыскивали дно на значительном расстоянии от побережья - но безрезультатно.

В марте 1966 года в городок прилетел лучший сыщик Австралии Рэй «Ганнер» Келли. Но Келли бросил расследование на следующий же день после его начала. Причина, по-видимому, втом, что он понял безнадёжность этого расследования.
Поиски детей Бомонт в конечном итоге должны были прекратиться, так как поиски детей в Австралии могли продолжаться в течение строго определённого времени. Полицейские приложили к поискам действительно огромные усилия, но, кроме свидетельских показаний, не обнаружили ни единой улики.

В скором времени после происшествия в Австралию был приглашён известный нидерландский парапсихолог и психиатр Жерар Круазе. Не имея никаких улик и постоянно меняя свои версии произошедшего, он определил, что на складе возле дома Бомонтов, а также вблизи начальной школы, где обучались Джейн и Арнна, якобы были захоронены детские органы. На момент исчезновения на указанном им месте находилась строительная площадка, и парапсихолог сделал вывод, что тела детей Бомонт были погребены внутри старой кирпичной печи для обжига, под слоем бетона. Изначально собственники построенного здания отказывались от сноса, но вскоре, не выдержав давления общественности, согласились, за что получили сумму в 40 тысяч долларов.

Несмотря на уверенность Круазе в своей правоте, никаких следов детей на развалинах снесённого сооружения, ни одной из 17 установленных полицией вещей, имевшихся у детей в день пропажи (сумки, предметы одежды, полотенца и т. д.), обнаружено не было.
Так и не дождавшись появления хоть сколько-нибудь правдоподобных теорий пропажи детей, родители рассматривали самые невероятные варианты произошедшего, предполагая даже, что дети стали жертвами религиозного культа. Они искали их в Новой Зеландии, Мельбурне и Тасмании, в том числе разыскивая места возможного их захоронения, но ни один поиск не дал Бомонтам никакой информации.
В конце концов они признали, что тайна исчезновения их детей уже никогда не сможет стать раскрытой.

-Всё? – тихо спросила Алёна.
-Всё, - подтвердил Сева.
-Ты точно прочитал это в Интернете, - сказала Олеся.
-Ну и что, это совершенно неважно. Главное я рассказал самую страшную историю, и шоколадка моя!
-Самое страшное в этой истории, что она настоящая, - сказала Лариса. – беспечные родители! Как можно было отпустить детей одних?
-Ну, нас тоже отпустили одних, и вот результат – мы ночуем не дома, а в какой-то избушке посреди таинственного леса, - чуть не плача сказала Алёна.
-Ну, нам не по десять лет. И на сне трое, а шестеро, - возразила Лариса, которая чувствовала себя ответственной за то, что сегодня случилось.
-Ага, осталось только выяснить, кто из нас этот блондин, который играл с детьми, - сказала Олеся.
Все почему-то повернулись в сторону до сих пор молчавшего Ильи.

Илья разрыл угли и достал рыбу запечённую в глине.
-Вот и рыба готова. Налетай! Кто хочет?
-Вот и конфета для детей, - сказала Сева.
-Что ты такое говоришь, Сева, - возмутилась Лариса. – Да если бы не Илья, где бы мы сейчас ночевали?
-Возможно дома. Надо было возвращаться.
-Но уже темнело! А ночью в лесу очень опасно.
-Мне кажется не опаснее, чем днём.

Илья всем роздал по рыбине. И скоро все довольно быстро расправились каждый со своей порцией.
-Очень вкусно, вы просто шеф-повар, Илья, - радостно сказала Лариса.
-Специй бы каких-нибудь, - добавила Алёна.
-Очень объедительно! Никогда не ела такой вкусной рыбы.
-Это от усталости, - сказал Илья. – Самая вкусная еда, когда устанешь.
-Самое страшное в этой истории про детей – это состояние родителей, - вздохнула Олеся.

Сева бросил в огонь новые поленья, и пламя радостно откликнулось ярким светом на эту пищу.
-Вот вы говорите, что ночь опаснее. Не согласен. Когда, по-вашему, человек видит лучше днём или ночью?
-Ну, судя по тому, что ты задал этот вопрос? Скорее ночью, - сказал Денис.
-А ведь многие полагают, что днём. А на самом деле у человека зрение ночью лучше, он видит гораздо дальше. Днём самое дальнее, что мы видим – это облака в небе, а ночью – звёзды.
-Парадокс. – сказала Олеся. – Однако, Илья и Лариса, вы ещё не рассказали нам свои истории.
-Меня увольте, - отмахнулась Лариса, - я историй не знаю, и вообще против этих рассказов на ночь. Как вы потом спать собираетесь? А в туалет ходить?
-Как ты не понимаешь, именно в страхе и заключается прелесть, - сказала Алёна.
-Ну, видимо, больше историй не будет, Сева, забирай шоколадку, съешь её под одеялом, и давайте спать.
-Я могу рассказать вам одну историю, - сказал Илья.
-Очень интересно, - с вызовом обрадовался Сева, - давайте!

Илья долго не мог начать, кряхтел, возился. Но все ждали очень терпеливо, боясь спугнуть желание этого не так давно знакомого для них человека.

-Не знаю с чего начать… В общем приехали в наши места стройотрядовцы. Человек пятнадцать, все здоровые парни. С гитарами, в модных таких штормовках с рисунками и значками…

Нет, наверно надо ещё раньше начать. В тридцатые и сороковые годы был тут у нас недалеко лагерь. Ну там политзаключенные содержались и уголовники. Лагерь был женский. Там даже специальная школа была с детьми этих врагов народа и уголовниц…

Так вот, как-то отправили группу из заключённых пилить дрова для нашей школы. За день они управились. Привезли дрова в деревню. А к ночи им надо было вернутся в лагерь. Тут ударил мороз жуткий. Директор школы предложил начальнику охраны оставить женщин в школе до утра. Но начальник охраны упёртый был и заставил женщин идти в лагерь.

До лагеря они так и не дошли. Ни заключённые, ни охрана. Пропали где-то. Думали, что женщины охрану убили и бежали. Только где им в мороз-то по зиме убежать? Да и куда из них некоторые бы от детей побежали.

-Искали их? – тихо спросил Сева.
-Конечно, искали. Да ничего не нашли. Начальник-то лагеря помудрей мужик был, чем начальник охраны, не пришли вечером из деревни женщины, ну, значит, заночевали, мороз же страшный стоял. А директор школы и того меньше беспокоился. Ушли и ушли, его дело маленькое.

-А причём тут стройотряд? – спросила Лариса.
-Ну как… стройотряд строил сырзавод. Да не в самой деревне, а подальше. Жили ребята у старой мельницы. Ещё в позапрошлом веке построенной. Строили они, строили. И чего-то им кирпич не подвезли. А им быстрее работу закончить хотелось. Ну и стали они старую мельницу по камушкам растаскивать. И нашли подвалы. В этих подвалах ледник в скале. А на леднике том двадцать женщин в лохмотьях. Вернее, не женщин, а вмороженных в лёд трупов женских.

Не знаю уж почему они их там, где нашли, и не оставили до приезда милиции. В общем, вытащили всех на поверхность. Вечерело уже. Решили до утра подождать, а потом в милицию идти. Ну что им, женщинам этим, правда, сделаться могло, раз они уже мертвы были.

Сели у костра, заварили чай. Сидят все, притихшие. Даже на гитарах не играли, как все вечера до этого. А один, самый любопытный, по кличке Ёж, пробрался к трупам. Стал их осматривать, на предмет чего-нибудь ценного или интересного. Не из паскудных желаний или на предмет поживы, а так из любопытства.
-Ну, ну, не важно, и что дальше? – спросил Сева.
-Как не важно? Это очень важно, какие мысли у Еж были.
-Ну, ладно, важно, важно, дальше-то что?

-А дальше, случилось необычное. Женщина, одежду которой парень осматривал, вдруг вздохнула. Еж сначала, конечно подумал, что ему показалось, но потом женщина вздохнула ещё раз, застонала и открыла глаза.
-А причём здесь тогда лагерь? – спросил ехидно Сева.
Но девушки на него зашикали, и он замахал руками – всё, всё, мол, не мешаю.

-Помогите, - сказала женщина.
-Мама, на помощь, скорей! – закричал Ёж.
Прибежали ребята. Все были удивлены. Женщины лежали кучей, но теперь их растащили по всей поляне. Многие начинали шевелиться. Все они были мокрые, им принесли сухой одежды. Постепенно все пришли в себя. Переоделись. Им принесли горячий чай, накормили.

Сначала они ничего не понимали. Они рассказали, что идут в лагерь. Что спустились в подвал старой мельницы, чтобы переждать мороз. Развели костры в подвале и дальше ничего не помнят. Почему сейчас лето – не понимают. Развалины мельницы – вроде те.
Понятно среди ребят будущие учёные были, историки, биологи. Ну, обрадовались. Сенсация. Научное открытие. Массовый летаргический сон. Объясняют женщинам, что они двадцать лет проспали. Те - не верят.

А Ёж-то видно сильно напугался. Что-то у него с головой всё-таки сделалось. Решил он, что женщины всё врут, а на самом деле они ведьмы. И значит, скоро полночь и всем ребятам конец. Поделился он своими мыслями с ближайшим товарищем Мишаней. Но Мишаня его на смех поднял. Тогда решил Ёж спасаться в одиночку. Тихо собрал вещички и топ-топ в деревню. Ещё успел увидеть, что весело стало у костра. Женщины-то некоторые ох весёлые были. Во-первых, у студентов немного самогонки нашлось, а во-вторых, истосковались бабы по мужикам. Тут уже и гитары заиграли. Танцы пошли.

Бежит Ёж, луна светит. Тут видит он впереди фигуру. Пыхтит фигура. Силуэт женский.
«Стой, ты кто?» - крикнул Ёж. Фигура его по башке палкой и огрела. Но крепкая голова была у Ежа. Догнал он фигуру, повалил на землю. Оказалась это девушка одна из тех, что на мельнице спали во льду.

«Ты куда?» - спросил её Ёж. Девушка и сказала, что испугалась она стройотрядовцев и бежит теперь в деревню. Тогда и Ёж рассказал ей, что он женщин оттаявших за ведьм считает, и тоже в деревню идёт. Посеялись они вместе. Потом серьёзно стали разговаривать. Не верят друг другу. Но решили вместе до деревни добираться.

Никто, конечно, им не поверил, но удалось им нескольких мужиков уговорить сходить к стройотрядовцам утром. Приехали они на мотоциклах. А на стройке никого. Костёр дымится. Поляна, где женщины лежали мокрая, тряпки. Гитары валяются, вещи, и никого, ни женщин, ни стройотрядовцев.

-Так никого и не нашли? – спросила Алёна.
-Почему, нашли. Все 14 тела студентов выловили ниже по течению реки.
-А женщины.
-А вот женщины как сквозь землю провалились. Только рассказывают встречают иногда в тайге старух, которые людей убивают или  в чащу глубокую утаскивают. А кто говорит, что у этих арестанток появились в лесу дети. Одичали они. Людей боятся.
-И что, это всё, правда? – с сомнением спросил Сева.
-Правда или нет, не знаю, но мне это мой дед рассказывал Сергей Иванович.
-А дед-то откуда узнал эту историю?
-А дед мой и был тот самый Ёж. Он потом в деревне остался жить. Вместе с бабкой моей, бывшей политзаключенной Полиной Евгеньевной.
-Той самой? – Лариса даже встала.
-Ну а какой ещё?

-Это вы сейчас сами придумали, да? – строго глядя на Илью спросила Олеся.
-Конечно, - просто сказал Илья.
Лариса вздохнула.
-Ну, вы даёте, Илья!
-Да, Илья, вы молодец. Рассказ – супер. Вам первый приз,  - признал Денис.
-А я думаю, мой рассказ лучше, - сказал Сева.
-Молчи уж, из Интернета – не считается, - сказала Алёна.
-Ладно, - примиряюще сказал Сева, - шоколадку надо отдать Илье.

Илья достал охотничий нож. Все замерли. Илья взял шоколадку и разделил её на шесть частей.



Возвращение домой

Алёна влетела в избушку. Глаза её были широко раскрыты, губы дрожали.
-Там, эти…
Все бросились к маленькому окошку. На поляну у берега выезжали пять всадников. В руках двое держали ружья.
-Это этот, ну тот самый, что хотел меня увезти, - чуть не закричала Алёна. Олеся обняла сестру. Она тоже была испугана, но вместе с этим была полна решимости никого не дать в обиду.

-Вот дураки, - в сердцах сказал Илья. – Ведь получат сроки ни за что. Посадят пацанов в тюрьму.
-Как это ни за что? – возмутилась Лариса. – Они с ружьями!
-Да и за ружья получат. Нельзя им ружья иметь.
-Я так понимаю, надо готовиться к обороне, - стараясь быть решительным, заявил Денис и попытался оторвать плаху от нар.
-У вас же есть нож, - бросилась Лариса к Илье, схватила его штормовку на груди, умоляюще посмотрела в глаза.
Илья мягко взял стиснутые кулачки Ларисы в свои большие руки.
-Не бойтесь. Они – маленькие дураки. Я с ними поговорю… У меня к вам просьба – не высовывайтесь и ни в коем случае не выходите из избушки. Здесь им труднее будет нас выкуривать. Они же трусы, они побояться сюда сунутся.

Илья решительно вышел из домика.
На поляне его ждали. Парни даже обрадовались, увидев знакомое лицо. Они сами не знали, что будут делать дальше. Просто попугают, отмстят за товарища или случится что-то ещё «весёлое».
-А вот и Ильюха! Здорово.

-Чего потеряли, зачем приехали? – не здороваясь, начал Илья.
-Тебе какое дело? – посерьёзнел Серый. – Где гости твои городские? В избушке?
-Не важно. Зачем они тебе?
-Да так, поближе познакомиться хочу. Особенно с девахами! – Серый обернулся к парням, словно подмигивая, мол, вот как я умею разговоры вести. Парни несмело захихикали.

Илья веселья не поддержал.
-Вы же умные ребята. Зачем вам этот головняк? Вас же посадят, придурки малолетние.
Поезжайте домой.
-Но-но, сам придурок, - заявил Серый. – Сейчас пальну и будешь инвалидом… не только на голову. Понял? Иди своей дорогой, ты нам не нужен. Да и ничё мы такого делать не будем. Ну, дадим пару раз этим городским, пусть не выделываются. И с девчонками водочки попьём. Рыбки наловим, ухи поедим. Можешь, к нам присоединится.
-А если они не захотят? – с сомнением спросил Илья.
-Да кто же от парней с ружьём ещё отказывался? – пошутил Серый, снова обращаясь к парням. Он повернулся к ним смеясь. Парни его поддержали. Но в этот момент Илья схватил ружьё Серого, отведя дуло в сторону, вырвал карабин из рук онемевшего паренька.
-Ты чего? Отдай! – Серый отступил к товарищам.
-Всё, поиграли, поговорили, дуйте ребята домой.

Серый выхватил ружьё у одного из парней и направил его на Илью.
-А ну не шути! Положи ружьё на землю!
-Пошёл ты, придурок! – Илья стал переворачивать выхваченное у Серго ружье прикладом к себе.
Раздался выстрел. У ног Ильи вспенилась земля.
-Идиот.
-Положи ружьё на землю! – истерично закричал Серый. – Застрелю!
Илья не спешил. Прикидывал в уме варианты. Всяко выходило, что живым ему быть пока лучше. Он положил ружьё в траву.
-Отойди. – командовал Серый. – Иди, скажи этим, что мы ничего им не сделаем, если они просто выйдут и с нами выпьют по-человечески. – Он повернулся к парням. – Давай, Санёк, Витёк, разводите костёр, доставайте бухало, будет вам праздник. – Парни двинулись к костровищу. – А ты не стой, иди, и приведи их всех сюда.

Илья вошёл в домик.
-Вы целы?– спросила Лариса. Илья кивнул. - Чего они хотят?
-Чего и все, - грубовато ответил Илья, - повеселится, получить от жизни всё. В их, конечно, понимании.
-Чего будем делать? – спросил Денис. В руках он сжимал доску. Оторвал таки.
-Чего-чего, - вмешалась Олеся, - будем держать оборону. Войдут в избушку – будем драться.
-У них оружие, - всхлипнула Алёна.
-Я лучше умру. – отрезала Олеся.
-А может ничего страшного не будет. Ну, посидим с пареньками, пообщаемся, - попыталась улыбнуться Лариса.
-Думаю, общением дело не закончиться… Кому-то надо бежать за помощью.
-Как? – удивилась Лариса.
Илья подошёл к очагу. Турбу вытяжки надо будет убрать внутрь. Она жестяная. Через отверстие можно выбраться на крышу, с крыши на ту сторону, которая им не видна, спустится к реке, берегом их обойти и уходить. И делать это надо немедленно. И посылать надо парня. Вдруг заметят, поймают.
-Я… я хочу остаться, - сказал Денис. – Я сильнее, от меня здесь больше пользы.
-Хорошо, Илья повернулся к Севе. – Ты. Иди вдоль берега, река выведет тебя к деревне. Часов через пять доберёшься. Найдёшь участкового. Ну, или родителям всё расскажешь.
Сева кивнул.

Илья подошёл к трубе и дёрнул её вниз. С первого раза труба не поддалась. Денис поспешил на помощь. Дёрнули вместе,  ржавая труба рухнула вниз. Илья взялся и за ближайшие к дыре доски и стал ломать их. Сева подал топор. Трухлявое дерево поддавалось. Скоро в дыру можно было протиснуться.

-Давай, подсажу, - предложил Денис Севе.
-Пять часов туда, пять обратно, а они что будут сидеть и ждать? – высказалась Олеся. – Мне, кажется, Севу лучше оставить – какой-никакой, а всё-таки защитник.
Сева с изумлением посмотрел на Олесю. Несмотря на ситуацию, он улыбнулся.
-Есть резон, - Илья сел на нары и задумался.

Сева смотрел на Олесю с благодарностью, но она отводила взгляд. Все думали о чем-то своём. А Севе захотелось что-то такое совершить. Он готов был один выйти против незваных гостей. Только, если бы это помогло…
И тут его осенило.
-Есть один вариант. Бежать надо всем.
-Догонят, - с сомнением сказал Олеся.
-Вы же помните, я вчера плот сделал в заливе, можно уплыть на плоту.
-Да он у тебя одного-то человека с трудом держит.
-Да можно плыть держась за него всем вместе. – Сева с надеждой посмотрел на Илью.
-Можно попробовать, - согласился Илья, - только надо их отвлечь. Поэтому я остаюсь. Меня они не тронут.
-Они вас убьют, - воскликнула Лариса.
-На хрена я им сдался? Им вы нужны.

Илья вышел к парням. Те уже развели костёр.
-Чего один идёшь? – спросил Серый.
-Да, они там от страха все прижухли. Но я им объяснил, что деваться некуда. Мнения разделились. Спорят.
-Чё спорят то?
-Да выходить или нет.
-Дак, выходить, деваться-то некуда. Да мы не обидим. Бухнёшь? – Серый протянул Илья водку. – Мы не обидчивые.
Илья взял бутылку, хлебнул. С сомнением подержал её в руке, словно размышлял: ударить ли Серого по голове, или допить до дна.

Поставили ведра с ягодой на брёвна.
-Ненадёжно всё это, - Денис показал на лыковые верёвки скреплявшие плот. – рассыплется всё на перекатах.
-Что предлагаешь? – спросила Олеся.
-Одежду надо снять, связать и скрепить брёвна крепче.
-Одежду? – удивилась Алёна.
-Ну да.
-А у меня же купальника нет, - напомнила Лариса.
-Я тебе свою футболку дам, - сказал Сева и сразу же принялся её снимать. Больше никто не спорил. Парни и Олеся быстро связали верёвки их сарафанов, брюк и рубашки Дениса.

Денис с сомнением посмотрел на плот.
-Ну, хоть что-то.
-А что с фотоаппаратом делать? – спросил Сева.
-Спрячь на берегу в целлофановый мешок, потом вернёшься – заберёшь.
-Вернусь?
-Ну да, на следственный эксперимент, или что там бывает.
Все посмотрели на Олесю.
-Ну да, а вы как думали? Всё так и останется? Хватит рты разевать – давайте толкать плот к реке.

Вода была прохладной, чем вчера. Утро, не успела нагреться. Кое-где ещё поднимался туман. Солнца не было видно. Как только вытащили плот на большую воду, заморосил мелкий дождь.
-Йо-хо! – воскликнул Сева.
-Холодная вода, - пожаловать Алёна.
-Ничего, - успокоил Денис. – Сейчас привыкнешь, и станет теплее.
-Дождь пошёл, а во время дождя в воде всегда теплее.

Было странно смотреть, как капли вспенивают поверхность реки так близко. Плот раскачивало на волнах.
-Я не чувствую дна, - с ужасом сказала Лариса, - я не умею плавать.
-Спокойно, держись за плот и всё будет нормально, - стараясь говорить как можно твёрже, успокаивал Денис.
Олеся посмотрела на него с некоторым уважением.

Сева перебрался поближе к Ларисе.
-Я буду рядом, если что, - он постарался улыбнуться. Лариса жалко улыбнулась в ответ.
Сева увидел, как сквозь его футболку просвечивает грудь девушки. Его это потрясло. Больше, чем то, что он не ощущал дна, больше чем осознание того, что они плывут по реке, неизвестность впереди. Он понял, что никогда не забудет этой картины. Вода, такая плотная, почти как масло, прозрачная, мраморного темно-зелёного оттенка. Капли дождя делающие и без того ребристую поверхность ещё более зыбкой. И девичья грудь, просвечивающая сквозь футболку и воду.
«Фотоаппарат… почему я оставил свой фотик», - сожалел Сева.

Послышались раскаты грома. Дождь усилился. И это позволило проплыть опасный участок реки, который просматривался со стороны людей у избушки, незамеченными.

-Ну, где там твои, девки?! – нетерпеливо сказал Серый. - Дождь пошёл, а ты нас тут держишь.
-Да подожди!
-Чего ждать-то, чего? Мне тут мокрым торчать не улыбается! Пошли в дом.
Серый махнул парням. Те с готовностью примкнули к своему лидеру. Тем более дождь подгонял. В небе громыхнуло.

Ошибкой захмелевшей банды стало то, что они оставили Илью одного под дождем возле привязанных лошадей. Но кто бы мог подумать, что избушка окажется пустой. А когда в ярости все выскочили из домика, лошадей возле костровища не было. Огонь уже не пытался бороться с дождём. Угли шипели, словно от злости, так же, как шипел неудачливый предводитель Серый. Шипел и бил кулаком в стенку избушки.

Казалось, молнии били где-то рядом. Видимость упала. Вокруг видны были только водяные взрывы от капель. Казалось, вокруг ничего нет, кроме воды, вокруг настоящее море, а они потерпели крушение. Они не заметили перекат. Шум небесной воды перекрывал шум реки. Их закрутило, забило. Дениса ударило по ногам подводными камнями.
-Все поднимитесь грудью на плот! – закричал он. – Так ноги не отобьёте на мели.
Все взобрались, как могли, на брёвна.

И всё-таки их ударило о какой-то большой камень, плот снова развернуло. Он резко остановился. Вода стала перекатываться через брёвна, через спины тех, кто находился выше по течению. От удара ведра с ягодой вылетели с плота в реку.
-Встали! – командовал Денис. – Встали и толкаем.
Все поднялись, брёвна приподнялись.
-Раз, два – взяли!
И одним толчком сняли плот с мели.
-Ух ты! – в восторге кричал Сева.

Они снова оказались на тихой воде. Дно снова ушло из под ног.
Дождь поутих.
Лариса, цепляясь за бревно побелевшими пальцами, нашла в себе силы сместиться и прижалась к Севе.
-Это же здорово, – сказал Сева.
-Что здорово?
-Ну вот это всё! Настоящий экстрим, плаванье в грозу. Приключение.
Олеся, улыбнулась Севе. Алёна смотрела на улыбающуюся сестру.
-Не понимаю, чему ты радуешься.
-Радуюсь жизни, - ответила Олеся. Мокрые волосы обрамляли её лицо. Руки в царапинах огибали гладкий ствол. Волоски стояли дыбом, на каждом дрожало по маленькой капле.
Денис рассматривал Олесю с жадностью, испытывал к ней глубокую нежность. Девушка была прекрасна. «Река, река, мне хорошо в тебе», - подумал с радостью Денис.
Они догнали плывущие пустые вёдра, в воде плыли ягодки земляники.

-«Титаник», блин, - сказала Алёна.
-Вода гораздо теплее, чем в Атлантике, - вставил Сева.
-Сколько там впереди ещё перекатов, - скептически заметила Алёна, - вряд ли твой плот выдержит все.
-Выдержит, - уверенно сказал Сева.
-Блин, такой классный был сарафан.
-Да брось, - сказала Олеся, - у тебя ещё такой же есть.
-Меня всё-таки напрягает неизвестность впереди, - насупилась Алёна.
-Река жизни. Плывём и не знаем, что впереди и каждый перекат может стать последним, - профилософствовала Олеся.
-Последним? – задрожала Лариса.
-Да она шутит, - успокоил Сева. – В любом случае уж на перекате-то мы выберемся на берег, даже если плот развалится.
-Ага, значит, он всё-таки может развалиться?! – злорадствовала Алёна. – И вообще, смотря какой перекат, может там течение адское.
Сверкнула молния. Над головами плывущих раздался страшный гром.
-Мистика! – воскликнул Сева.
-Да ты ведьма! – поддакнула, смеясь, Олеся.
-От ведьмы слышу, - огрызнулась Алёна.
-Я слышала о нескольких случаях, когда молния била прямо в купающихся во время грозы, - сказала Лариса.
Все затихли. Сверкнуло ещё раз. Снова ударил гром. Все глубже погрузились в воду.

На это раз перекат они услышали. Звук был грозным, пугающим.
-Когда издалека слышишь перекат, кажется, будто кто-то разговаривает, - сказал Алёна.
Ей никто не ответил. Над водой стоял туман.

Из тумана показался силуэт всадника. Рядом стояли ещё четыре лошади.
-Илья! – закричал Сева.
-Плывём к берегу! – скомандовал Денис.
Они попытались толкать плот к берегу, но неповоротливые брёвна уже затягивало быстрое течение переката.

Илья привязал четырёх лошадей к иве. Поскакал к воде.
-Плывите! Плывите скорей сюда.

-Ну? – спросил Денис. – Плывём?
-Я не умею плавать, – почти прошептала Лариса.
-Я её не брошу, - сказал Сева.
-Причём здесь ты? – сказала Алёна. – Это мы её сестры, мы её не бросим.
-Или все вместе или – никто, – завил Денис.
-Я попробую. Что надо делать? – сказала Лариса.
-Работать руками и ногами, - посоветовал Сева. – А лучше… хватайся за мою спину, а я буду плыть. Только за голову руками не цепляйся и не паникуй. В любом случае вытащу и спасу. Поняла?
-Поняла.

Сева посмотрел в глаза Ларисы. И снова удивился, какие они чудесные, бесконечно тёмно-синие. И без очков. Очки она потеряла ещё, когда забиралась через отверстие от трубы на чердак избушки.
«Можно ли вот так влюбиться в человека, на краю гибели, в человека, которого никогда бы не полюбил, не разглядел бы в других обстоятельствах, да к тому же человека старше себя?» - спросил сам себя Сева.
«Какая я дура, - думала Лариса, - зачем я вообще пошла в этот лес».

-Готова?
-Готова.
Лариса с трудом оторвала пальцы от ствола.
Сева повернулся на спину. Лариса ухватилась за его шею. Он ощутил тяжесть, плыть стало почти невозможно.
«Мы утонем, - подумал Сева» Одновременно он ощущал что-то близкое к блаженству.  К чувству опасности примешивалось ещё приятное ощущение полнокровных девичьих грудей на своей спине.

Лошадь зашла в воду насколько могла. Вода захлёстывала с одной стороны почти на седло. Илья спустился в воду. Он сделал несколько мощных гребков и ухватил ушедшего с головой Севу за руку, подтянул к себе. За Севой вытянул и Ларису. Развернул лошадь и велел ей идти к берегу. Они втроём держались за седло. Оскальзываясь и спотыкаясь, медленно, но верно, лошадь вытащила их на берег.

-Плывите, - сказал Денис Алёне и Олесе.
-А ты? – спросила Олеся.
-Я за вами. Не хочу, чтобы кого-нибудь из вас унесло. Лучше уж вместе со мной.
-Не забывай, что мы пловчихи.
-Не забывай, что я мужчина.
-Договорились, - Олеся оттолкнулась от бревна и поплыла к берегу.

-Видишь, как легко она тебя оставила? А я с тобой, - проговорила Алёна с трудом.
-Не говори глупостей, плыви.
-Зачем? Ты всё равно меня бросил.
-Мы были вместе всего несколько часов.
-Этого иногда достаточно.
-Хочешь тонуть? Тони. Только без меня, я плыву к берегу. Мы будем жить с Олесей долго и счастливо и иногда вспоминать тебя.
-Очень мужской поступок.

Денис оттолкнулся от плота. «Если правда останется – придётся вернуться», - подумал Денис, - «есть немного времени, успею».
Но возвращаться не пришлось, Алёна поплыла следом. Но пред этим крикнула:
-Хрен вам жить без меня долго и счастливо. Будете жить со мной.
Она добралась до берега быстрее Дениса.
Они видели, как плот разбило на перекате на брёвна, а после переката остатки плота долго кружили в большом водовороте.

-Надо ехать, - сказал Илья, - вдруг этим дуракам пришло в голову преследовать меня. А бегать по лесу они умеют.
-Лошадей пять, а нас шестеро.
-Кто-то поедет вдвоём. Я поеду с Ларисой.
-Я хотел с Ларисой, - сказал Сева.
-Я с Олесей, - сказал Денис.
-А я с Денисом, - сказала Алёна.

-Так, - вздохнул Илья, кто хоть раз ездил на лошади?
-Я, - сказал Денис. Остальные промолчали.

Илья с Ларисой поехали впереди. За ними Сева. Следом Алёна и Олеся. Замыкал процессию Денис.
Шёл промозглый дождь. Однако тепло лошадиных тел было приятным и согревало.

Севе почти не было видно Ларису, которая сидела перед Ильёй. Но он знал, что она рядом. Пусть не на одной с ним лошади, но рядом. И он чувствовал приятное, восхитительное тепло в груди. Ноги отнимались от этого чувства. Хотелось кричать. И снова плыть на плоту, и чтобы она прижималась к нему, искала у него защиты.

Алёна думала, что и правда, на что ей этот Илья. Ну закончится у родителей отпуск, они уедут в разные города. И что тогда? Переписываться? Общаться по Интернету. Приезжать друг к другу в гости. Да чепуха это всё. Ни одно чувство не выдержит проверку расставания. И к чему всё это было? Земляника, лес, Денис, разговоры. Сон, который смыло дождём, как пыльцу с цветка.
А этих козлов, наверное, и не посадят даже, так условно приговорят. И будет суд. А что надевают в суд? Строгое платье? Или сарафан подойдёт? А может к тому времени будет уже зима? Что же она наденет на суд? Чтобы этим придуркам стало стыдно, что такую девушку обидели! А могли бы подойти познакомится. Может быть она и пофлиртовала с этакими брутальными типами. А что, ей такие нравились всегда. Но эти – просто дураки, пусть получают по заслугам.
Горячий кофе, вот что она выпьет в первую очередь, когда приедет. И эта мысль обрадовала и согрела Алёну. Но лучше не мечтать пока. А то происходит всегда не то, ч о ожидаешь.

Олеся думала, что сестра злится на неё. Вот дурёха. Нужен ей сто лет этот Денис. Хотя он и вел себя как мужчина. Но они брат и сестра, хоть и двоюродные. И живут в разных городах. Да и не нужен ей никто, у неё ясные цели впереди, и Дениса там нет. Хотя мальчик красивый. Почему бы не оторваться сейчас, не подружить с ним это лето. Будет что вспомнить. Жизнь вообще она здесь и сейчас. И что прекраснее этого летнего дождя? Запаха лошади? И мальчика, который в неё влюблён, и с которым у неё теперь общие страшные и дивные воспоминания? Она обернулась, Денис поймал её взгляд.
Горячий зелёный чай заварит она, как приедет. Они будут сидеть на веранде и рассказывать охающим родителям, бабушкам и дедушкам, родственникам, что с ними произошло. А потом она будет рассказывать эту историю детям, внукам. Неужели всё, вот этот дождь, этот домик, этот лес будут когда-то в далёком прошлом. Таком прошлом, что сюда захочется вернуться?

Денис любовался фигурой Олеси в купальнике и на коне. Первое, что приходило в голову – амазонка. Потом – какая-нибудь мифическая богиня. Но для богини не хватало торжественности, величия. В фигурке Олеси была только щемящая трогательность. «Какая же она сильная, смелая, - думал Денис, - хотя на вид такая хрупкая». Красивая картинка – девушка в купальнике на коне под дождём. Как же сохранить её, запомнить? Каждую черточку её, каждый нюанс этого мгновения. Этот миг собрать, как землянику, сварить варенье, а потом открывать это воспоминание в самый суровый зимний день и вдохнуть запах лета, кислой сладости, прохладной травы, чтобы мгновенно всплыл в памяти комариный писка, голос кукушки, тяжесть речной воды и вкус поцелуя.

Чавкала смачно грязь под копытами, шелестел и шелестел дождь по листьям, струйками стекала вода по короткой плотной лошадиной шерсти, такой приятной под рукой.

Сергей Решетнев