Как уже говорилось в части первой этой странной истории, удивительным оказалось то, что вопреки ожиданию, беды не случилось. Но и не только это удивительно…
Как ни странно, подойдя к кровати больной, девушка поймала на себе дружелюбный, но в то же время, изучающий, взгляд. Она встретилась с умными глазами, которые казались довольно молодыми, какими-то, живыми, и никак не вязались с измождённым болезнью, лицом. Эти глаза выражали благодарность и признательность.
Трое суток девушка находилась подле постели больной. Она очень удивилась, что её тётушка вдруг попросила пригласить нотариуса. Л не посмела ослушаться. Выполнила просьбу очень быстро. Тётушка с нотариусом разговаривали за закрытыми дверями. Потом С. попросила пригласить соседей из указанных ею, квартир. За то время, что Л. Находилась у тёти, квартиру посетили почти все, кто проживал не только в подъезде, но и в доме. Весть о том, что С. стала совсем плоха, разлетелась молниеносно. И, потому, как череда желающих посетить больную была, практически, нескончаемой. Л. сделала вывод о том, что С. все любили, относились к ней с почтением и уважением.
На четвёртые сутки С .скончалась. Тихо, со светлой улыбкой на устах.
Когда Л. стала завешивать зеркала, по стародавней русской традиции, она неловко опёрлась на одно из зеркал, и оно треснуло.
Всё, кто находился в комнате, замерли. Замерла и Л. Она что-то, слышала о том, что если зеркало треснуло, непременно надо ждать беды. Но беда-то, уже случилась. Тётушка умерла. И, хотя Л. только что познакомилась с ней, Л. испытывала глубокую скорбь по это удивительной женщине, умной, тонко чувствующей, образованной и интеллигентной (в широком понимании этого слова), и было нестерпимо жаль, что судьба свела их так поздно.
Восстановилась гробовая тишина. Затем прошуршала волна тяжелого вздоха…
Вдруг в комнату почти бесшумно вошла женщина в чёрном одеянии. Её возраст определить было, практически, невозможно. Чёрный платок практически, закрывал всё лицо. Но все движения были легки и быстры. Она спешно подошла, ловко отодвинула обомлевшую и замершую в оцепенении девушку, молниеносно сдёрнула ткань, которой завешано было треснувшее зеркало, и стала что-то, бормотать. При этом она несколько раз сплёвывала. Затем также бесшумно, казалось бы, не касаясь пола, проплыла к выходу мимо онемевших людей, и исчезла в проёме двери. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел даже опомниться.
За поминальным столом Л. пыталась отыскать взглядом таинственную незнакомку, но почти все пришедшие были в чёрном одеянии, а пожилые – в чёрных платках…
Л так и не удалось распознать таинственную женщину.
Л. не сразу уехала, потому, как по русскому обычаю нужно было отвести девять дней. Ей пришлось дать телеграмму и оформить продление отпуска «по семейным обстоятельствам».
Перед самым отъездом Л. позвонили из нотариальной конторы и предложили прийти к нотариусу, который посещал С. накануне смерти.
Нотариус пояснил, что Л. стала единственной наследницей своей тёти, которое было немалым.
Как выяснилось позже, тот самый чиновник и С, действительно, любили друг друга. И, хотя он не мог оставить семью, он был очень благодарен своей подруге за то, что она на всю жизнь сохранила ему верность…
У нотариуса было также письмо, адресованное Л, в котором С выражала глубокую признательность за то, что девушка смогла приехать и проводить её в последний путь, как единственная «родная душа».
Вот так вот уж случилось, что Л. оказалась единственной её, С., родственницей. И, наверно, каждому, кто приближается к неминуемому рубежу очень важно, чтобы в последний момент, рядом оказался кто-то, кто остаётся здесь, в этом мире и хранит память…
Таким хранителем памяти об этой удивительной женщине надлежало стать Л.
Продолжение следует…