Седой старик, сидит на берегу моря. Ветер треплет его седые волосы, волны бросают брызги на его одежду, руки и даже лицо. Его глаза почти закрыты, но он видит. Он видит, как на берегу моря стоит маленькая избушка, в которой живёт молодая девушка. Девушка живёт там одна, она по утрам встречает солнце, выходя на берег моря. Свежий ласковый ветерок играет в её волосах, гонит волны, которые ласково омывают ноги девушки.
Недалеко, за угором, стоит посёлок, в котором живут местные жители. В одном из домов живёт старый рыбак Савелий и его сын Андрюха. Они, по хорошей погоде, утром идут в море за рыбой, уходят обычно на банку, за скалы Конь-голова и Тёмный мыс. Там они промышляют рыбу. Берут сеть, ставленую намедни и выставляют новую. Когда они возвращаются назад, то Андрюха заходит к Светлане, он отдаёт ей сеть, если та пострадала во время лова, и помогает Светлане расправлять и чинить сети. Порой, задержит Андрюха взгляд на Светлане, любуется, та ненароком подметит, но виду не подаёт, чтоб не смущать парня. Андрюха опомнится, отведёт глаза, и нарочито важно чего ни будь, спросит:
- Вчера нож у тебя не оставлял? Сегодня утром в море идти, хватился ножа, а его не тут-то было.
Светлана улыбается:
- Нет, не оставлял, может в доме, конечно, пойди, посмотри – выглянув из-за сетей.
- Да тут ещё долатаю, а потом посмотрю – отвечает смущённо Андрюха, прячась за сети. Потом засмеются оба и продолжают работать. От посёлка с угора шла женщина, это была тётка Светланы Глафира. Она несла корзину и шла не торопясь. Андрюха, увидев Глафиру, стал волноваться, сказав, что ему пора до Савелия, мол, дела ещё есть, пошёл навстречу Глафире, в посёлок. Светлана не заметила изменений в поведении Андрюхи, чмокнула его в щёку:
- Пока, до завтра – продолжала заниматься сетями.
На дороге, когда Андрюха поровнялся с Глафирой, они перекинулись парой слов и Андрюха побежал дальше. Глафира подошла к племяннице, достала из корзины яблоко и протянула Светлане:
- Жарко сегодня, уже какую неделю дождя нет – всё палит солнце и палит.
- Пойдём купаться тётка! – весело отозвалась Светлана.
- Не, я лучше в избу пойду, там прохладно, а то уже красная, поди, как помидор – с этими словами Глафира пошла в дом. Светлана ещё пару раз откусила яблока, взяла инструменты и отправилась следом за тёткой. Глафира стояла у стола и выставляла из корзины еду. Она достала хлеб, картошку варёную, огурчики, сало, помидоры и поллитровочку самогонки. Светлана удивлённо посмотрела на тётку. Глафира не поднимая головы:
- Гостей жду, чего смотришь? – спокойно ответила Глафира.
- Каких гостей? – улыбнулась Светлана.
- С посёлку, человек щас придёт – Глафира подошла к Светлане и присела рядом на кровать. Светлана смотрела на тётку, не понимая, но вопросов больше не задавала. Они вместе принялись накрывать на стол. На деревянной доске лежала нарезка из сала, а в чугунке дымилась картошка. Огурчики, порезанные поперёк в кругляшки, покрылись солёной водой. Малосольного омуля начистили и порезали, переложив лучком. Хлеб нарезанный, накрыли полотенцем. Светлана надела яркое платье и стали дожидаться гостя. Вскоре послышался стук в дверь и вошёл Савелий:
- Привет, девоньки – сказал Савелий и вошёл в избу.
- Здравствуй, дядя Савелий! – поднялась навстречу гостю Светлана, Глафира тоже поднялась с места и поклонилась рыбаку.
- Проходи Савелий, вот сюда, пожалуй, присаживайся - Глафира указала на скамью, что стояла у окна и стола. Савелий прошёл в дом и сел. Наступила неловкая пауза. Все молча, смотрели друг на друга, потом Глафира спохватилась:
- Ой, чего это я стою-то! Светланка, а ну доставай чего я там принесла, а я сейчас разложу закусочку.
- Это ты чего Глафира тут пир устроила? – улыбнулся Савелий.
- Да какой там пир, так пару картофелин закусить, чтоб говорилось легче – ответила Глафира. Светлана достала поллитру и поставила её на стол. Все расселись, рыбак налил по рюмке себе и Глафире:
- Ну, в общем, я чего пришёл-то – рыбак немного замялся.
- Да, выпей Савелушка, а там и разговор наладится – посоветовала Глафира. Светлана давно поняла, зачем пришёл рыбак, и смотрела с любопытством и радостью. Савелий выпил самогоночки, крякнул, отметив крепость напитка:
- Эх, едрёна мать! – заел обжигающую суть огурчиком и посмотрел на Светлану. Лицо девушки было таким юным и открытым, что Савелий неожиданно сам улыбнулся и обратился к Глафире:
- Ну, вот Глафира Петровна, пришёл я сватать своего сына за твою племянницу, так как ты являешься опекуншей, то у вас товар у нас купец, у нас ключ у вас замок, у нас шмель у вас цветок! Предлагаю вам подумать над моим предложением. Ни чего не напутал? - Савелий улыбался – налью, что ли ещё по одной, Глафира, тогда ещё легче говорить станет.
Савелий налил ещё по одной рюмке, подняли:
- Знаешь, дочка, очень я хочу, чтоб вы с моим Андрюхой счастливыми были, в доме ладили, ребятишек нарожали, да никакого горя бы не знали. Но это, конечно, если ты согласная – сказал Савелий Светлане и они с Глафирой выпили. Светлана обняла Савелия за шею и поцеловала в ухо. Савелий засмеялся и беспомощно, играя, поднял руки вверх. Глафира тоже улыбалась, она достала платочек и как водится, всплакнула. Неожиданно хлопнула дверь, все обернулись, стало как-то неприятно, все молчали. Савелий обернулся к столу, ну что девоньки мои дорогие, пора мне и честь знать. Давай Глафира, ещё с тобой по малой пропустим, да я домой поковыляю.
Ночь была лунная, Глафира и Светлана сидели на крыльце и разговаривали о жизни:
- А кому оно не хочется, жить-то хорошо. Вот твоих возьми, отца твово, да мать – сестру мою. Всяко ведь было, хорошо и плохо. А как вон вышло. Ты одна и осталась. Хорошо, что я тут рядом, всё веселее, да? – Глафира замолчала.
- Тётка Глафира, а мама моя красивая была? – неожиданно для Глафиры спросила Светлана. Глафира посмотрела на племянницу, обняла её за плечи:
- Красивая. Я ей по дурости своей вначале завидовала, какая она красивая была.
- Почему по дурости?
- Да, это как почему, потому что красота – это наказание, я так думаю.
- Наказание?
- Ну, конечно. Это вроде как драгоценный камень, который все у тебя украсть хотят, а ты должна его нести с собой всю жисть. Кажный кто силу или деньги имеет, норовит скрасть, или отобрать, или купить, а надо нести всю жизнь и не потерять, не отдать, не продать. Пока этот камень сам себе мастера не выберет, да в оправу не уляжется.
- И как мама несла этот камень?
- Трудно, трудно ей было. Понимала она, нутром чуяла, что силу имеет необыкновенную в красоте своей, да так и сгубила её красота эта. Ой, ну, хватит болтать, уже ночь давно, а мы с тобой на улице. Айда в избу, спать надо ложиться.
- А ты веришь, что так и было как, рассказывают? Что царь рыба есть, что мама этого Кривого с ума свела и он по указке царь рыбы?
- Не знаю я, то, что Гришка Кривой свихнулся в море всем ясно, а как уж это было, одному Богу известно. Чего он там, в море увидал или ему привиделось, не знаю, а то, что это он Оксану убил, так это и так все знали. Так он в каторге и сгинул, бедолага.
- А зачем отец избу так далеко от посёлка поставил?
- Не хотел с людьми общаться. Он вообще потом ни с кем не общался. Только меня до тебя допустил, что бы я нянчила тебя, понимал, что без женщины дитя не вырастить. Когда в море уходил, то я тут, с тобой его дожидалась. Потом, когда ты подрастать стала, так всё реже стала я заходить, Трудно было с твоим отцом, молчал всё время. А потом собрался в море, заготовил дров на зиму, зверя добыл, разделал да засолил. Дождался, когда я приду и ушёл, в лодке с сетями. Так и не вернулся. С тех пор мы с тобой вдвоём и остались. Да, ты и так всё знаешь, чего тебе рассказывать. Спать пора, гаси лампу.
Ночью, к дому Светланы натянуло с моря туман, такой странный туман, как облако, он покружил вокруг дома и вскоре растаял.
Утром, ещё не взошло солнце, а Савелий с Андрюхой на ногах. Они собрали снасти, Андрюха взял весла, и отправились берегом к лодке. Светлана уже ждала их на косе, она смотрела как Савелий и Андрюха отчалили в море. Светлана пела им вслед.
«Лети волна светлая
Неси лодку лёгкую
Любовь мою береги».
Лодка быстро шла по тихой воде, дошли до банки за Кобыльей головой и Тёмным мысом, там стали сеть брать.
Светлана пошла к лесу, набрать дикого лука, там она встретила старую шаманку. Старуха сидела на поваленной сосне и смотрела на Светлану. Девушка подошла к шаманке:
- День добрый Вам, Аюна. Как Вы себя чувствуете, может, помочь чем – спросила Светлана. Старая шаманка поздоровалась в ответ:
- Здравствуй, дочка. Я тут не за помощью сижу. Ещё ноги носят, спасибо, – голос старой бурятки был скрипучим и низким, – я хочу, чтоб ты дошла до меня вечером, не тот ветер подул сегодня ночью. Не та птица кричала. Я старая, я неладное далёко чую. Ты беги, собирай свой лук, в яме перед лесом он ароматнее, ветер не выдувает, он сочный и тёмный, иди туда.
- Спасибо, - ответила Светлана, и пошла в сторону долгой ямы, потом обернулась узнать, во сколько прийти, но шаманки уже не было. Светлана подумала, что может ей, привиделось всё это. В яме дикий лук оказался таким, как сказала старая Аюна. Светлана почти набрала полный кузов лука, как услышала звук топота копыт. Она поднялась выше, чтоб увидеть, кто скачет и куда, но всадника не узнала. На нём был не местный костюм, скорее это была форма. Френч, брюки галифе, высокие сапоги, очень ладно облегали фигуру всадника, осанка подчёркивала его военную выучку. Вскоре всадник остановил скакуна, спешился и упал на траву. Он не заметил, как Светлана шла к своей избе, он лежал и смотрел в небо, глубоко вдыхая аромат местных трав. Светлана принялась нарезать лук, поставила на печь ведро воды, за окном вновь послышался топот и вскоре затих. Светлана выглянула из избы и уже никого не увидела.
К вечеру, когда Савелий и Андрюха пришли с моря, Светлана уж подготовила бочку для засолки и ждала рыбаков. Как обычно они выгрузились и оставили сети Светлане, только Андрюха не остался, а пошёл с Савелием в посёлок, пообещав, что скоро вернётся. Светлана выложила рыбу на доски и начала потрошить.
Савелий и Андрюха шли к посёлку. Когда они вошли во двор, то увидели того самого военного, которого видела Светлана. Савелий радостно воскликнул, вскинув руки:
- Иван! – в голосе Савелия послышались незнакомые для Андрюхи нотки.
- Отец! – шагнул навстречу парень.
- Здорова брат! – обнял Андрюха Ивана.
- А я вам тут баньку растопил, да на стол накрыл, гляжу женщин у вас так и не появилось – смеялся Иван.
- Нет, пока не появилось, – ответил Савелий и посмотрел на Андрюху.
После чего Иван тоже взглянул на Андрюху, тот в ответ демонстративно поднял голову, глядя в небо. Все рассмеялись.
За ужином, когда уже самовар дымился посредине стола, Савелий спросил Ивана:
- Так ты в отпуск или как? – Савелий отпил из кружки чаю.
- Как тебе сказать отец, я и в отпуск и по делу. То, что домой, значит в отпуск, а то, что работа у меня тут есть, значит не совсем в отпуск.
- Это же какая такая у тебя может быть тута работа? – удивился Савелий.
- Да, так, художественная. Буду фотографировать здешние места, особенно туда, в горы пойду. Буду рисовать эскизы для оформления книги про Сибирь.
- Книгу что ли ты пишешь? – изумился Андрюха.
- Нет, я не пишу, пишет географическое общество, а для издания нужно оформить правильно, рисунки и фотографии разные.
- Понял как? – обратился Савелий к Андрюхе. – Вон как брат твой, в какие люди вышел, а мы с тобой всё омуля таскаем,– Савелий с Андрюхой засмеялись.
- Мне до берега надо сбегать, Светланка ждёт, я обещал, так что звиняйте, – Андрюха собрался и вышел.
- Это я что, на свадьбу попал? – улыбнулся Иван.
- Да, в самый раз угадал, однако, – смотрел на сына Савелий.
Андрюха пришёл в избу, а Светланы не было. Он увидел, что бочка стоит не- дозакрытая, взял деревяшку и обстучал крышку, потом перекатил бочонок в избу, чтоб спустить в подполье. Когда вылез, то, как раз пришла Светлана. Они закрыли крышку подполья, и вышли на улицу.
- Ты куда бегала? - Спросил Андрюха.
- До шаманки старой Аюны ходила. Днём по дикий лук пошла, а она на сосне поваленной, притомилась вроде, присела и меня поманила. Я подошла, а она говорит, что, мол, приходи ко мне вечером, вроде сказать, что-то надо. Я вначале думаю, чего она сейчас мне не скажет. Пошла, сказала, что приду, потом обернулась, а её нет. Потом этот всадник военный, вроде какой. Я так его напугалась вначале, а он потом с коня кубарем слетел и в траву и раскинулся так, а я в дом скорее. Потом вы пришли, я хотела тебе рассказать, а ты домой сразу, так необычно.
- Так это брат мой, Иван! Из Иркутска приехал, по работе какой-то. Так что не пугайся его, – Андрюха обнял Светлану за плечи. Светлана освободилась и продолжала рассказ:
- Я сейчас от Аюны иду. Она сказала, что тревога её гнетёт. Видела она туман над моей избой. Сказала, что это царь – рыба опять появилась. Сказала, что всадник принесёт нам несчастье. Мне страшно.
- Глупости, какие. Ну, что ты слушаешь эту старую тётку. Она уже лет десять ни с кем не говорила, вот и соскучилась по общению, видит, что ты человек хороший и начала тебе сказки рассказывать.
- Это не сказки, она знает, что говорит – в лесу послышался вой волка. Светлана и Андрей посмотрели в сторону леса, над сопкой висела огромная луна.
- Я приведу тебе рыжего, что-то частенько они рядом подвывать стали. Надо сходить в тайгу, может, стрельну кого.
- А вон, смотри, тётка идёт – Светлана показала рукой на дорогу от посёлка.
- Чего это она в такое время? – произнёс Андрюха.
- Щас узнаем.
Глафира подошла к дому, в доме никого не было. Она позвала:
- Светонька! Девочка!
- Мы здесь, – отозвалась Светлана, – к берегу иди.
- Ах, вот вы где, – Глафира подошла к ребятам, – чего-то на сердце не спокойно и всё, может луна так на меня впечатлительно, может ещё чего, думаю, пойду до Светоньки, а то, как она там одна. Слышу, волки воют, этих тут ещё не хватало. Решила у тебя переночевать.
- Ладно, тогда я побегу до дома, завтра на охоту схожу, если отец не задумает в море идти. До завтрего, – Андрюха быстрыми шагами ушёл по дороге в посёлок.
Утром Андрюха ушёл на охоту. Савелий занялся ремонтом во дворе, а Иван собрался на берег рисовать эскизы по заданию географического общества.
День был солнечным, Иван прошёл по угору, спустился к берегу и осмотрелся вокруг. Было очень тихо, волны едва накатывали на прибрежную гальку. В прозрачной воде перекатывались мелкие камушки. Иван открыл планшет и стал делать наброски местности. Он делал небольшие рисунки, то одного места на берегу, то другого. Потом он пошёл по ручью, который должен был привести его малому водопаду. Но Иван увидел Светлану, девушка занималась сетями, она перебирала готовые сети, чтоб заняться следующими. Её лёгкое платье трепетало на ветру, открывая ноги выше колен, но Светлана не обращала на это внимания, так как не ожидала, что кто-то будет на неё смотреть. Иван сел на камень и стал рисовать девушку. Он нарисовал Светлану обнажённой, размашисто ведущей иглу сквозь сеть. Потом он подошёл к девушке и протянул ей рисунок. Светлана не ожидала гостя и слегка смущалась. Когда она увидела рисунок, то просто порвала его и вернула художнику. Иван улыбнулся:
- Напрасно, это мой самый удачный рисунок натуры, тебе не понравился? – прищурился Иван.
- Нет, не понравился, особенно, что чужой человек меня голой воображает, – зло ответила Светлана.
- Так, я ведь и не чужой совсем, я же скоро родственник почти буду, – улыбался Иван.
- А коли родственник, так тем более не стоит так себя вести, – сердилась Светлана.
- Ну, извини, глупая затея, я же комплимент хотел сделать, хороший свет, молодость и такая красота…
- Не про твою честь красота, понятно, – уже спокойнее ответила девушка, – вот сейчас Андрюха придет, и я ему всё расскажу, как ты меня тут срисовываешь.
- А ты красивая, – отрешенно произнёс Иван, – очень красивая. За такую красоту можно много дать, много можно отдать.
Иван отошёл на пару шагов назад и смотрел как зачарованный на Светлану. Светлана вспомнила слова тётки:
- Красота – это же наказание, настоящее наказание, каждый норовит отобрать или украсть.
Светлана встревожилась:
- Эй, Иван, ты чего? – повысила голос она.
- Да, так, ничего, – он вытащил листок и начал рисовать портрет Светланы, он делал это спокойно, уверенно, без всяких признаков флирта, просто рисовал её портрет. Светлана смотрела на него также спокойно, она поняла, что Иван её рисует, и продолжала стоять. Вскоре Иван закончил и отдал ей рисунок, на нём был портрет Светланы. Девушка взяла рисунок, поблагодарив Ивана, и ушла в избу. Иван отправился по своим делам. На опушку леса вышел Андрюха, он нёс на плече тушу козы, а в руке держал ружьё. Он направлялся к дому Светланы, девушка не видела его и занималась своими заботами. Андрюха подошёл к дому, окликнул Светлану, и они принялись разделывать козу и засаливать мясо. Случайно Андрюха увидел рисунок. Он взял его со стола и посмотрел на девушку, потом снова на рисунок:
- Красиво, Иван заходил? – спокойно спросил Андрей.
- Заходил, сказал, что я красивая и начал рисовать. Не гнать же мне его, нарисовал, я забрала рисунок и ушла.
- А он?
- Он тоже собрал свой планшет и пошёл в сторону гор, туда, – Светлана показала рукой.
- Ладно, вечером поговорим. Давай, вот это часть в ледник опустим, чтоб на свадьбе зажарить на костре.
- Давай, только ты не вздумай ревновать меня, ладно? Я сама выбираю свою жизнь, – подойдя вплотную к Андрею, тихо сказала Светлана. Андрей обнял её впервые по-настоящему, как мужчина обнимает любимую женщину. Светлана поняла, что он любит её. Они закончили с разделкой козы. Андрюха решил дождаться Ивана в доме у невесты. Скоро на дороге, вновь показалась Глафира. Она несла неизменное лукошко с едой. Когда она зашла в дом, то сразу заговорила про слухи в посёлке:
- Слышь, Андрюха, а Иван, зачем приехал? Он чего-то тут искать приехал? – Глафира доставала из лукошка снедь.
- Не знаю, сказал, что оформлять книгу, которую будет печатать, там какое-то общество про географию. Я, честно говоря, не очень понял, а ты чего тётка Глафира такая напуганная?
- Так там у вашего дома мужики собрались, всё у Савелия выпытывают, чего, да как, а Савелий им сказать ни чего не могёт. Мол, сам не ведаю, что сказал, то и сказал.
- Ладно, пойду домой, а то одолеют наши мужички батю, пойду выручать, – улыбнулся Андрюха, взял ружьё и ушёл.
- Ты вот тётя про красоту говорила – вдруг вспомнила Светлана.
- Э, мало ли я чего наговорю, а что?
- Сегодня Иван приходил, он смотрел на меня, как будто чудо какое увидел, а ведь он из городу, там ведь такого добра как девок, пруд пруди. А он как уставился на меня, схватил карандаш и ну рисовать. Вон, там на столе рисунок лежит. Глафира вошла в дом, взяла рисунок и вскрикнула:
- Господи, всемилостивый! Да это же Оксана! Это же он Оксану нарисовал! Свят, свят, свят!
- Тёть Глафира, ну что ты придумала, он же меня рисовал, посмотри на меня, – Светлана повернула тётку лицом к себе.
- Да, и вправду тебя, – прошептала бледная от страха Глафира.
За домом шёл Иван, он, проходя мимо, помахал рукой в сторону дома Светланы. Глафира вышла на улицу посмотреть на старшего сына Савелия, но Иван был далековато, чтоб его можно было разглядеть.
У дома Савелия толпились мужики. Андрюха издали различил голоса:
- Так пущай он нам скажет почто приехал, – говорил кузнец, которого тоже звали Андрей.
- Так пущай скажет, я чего вам, говорю, пущай не говорит? – отвечал Савелий.
- Не шумите, мужики, – Андрюха, широко улыбаясь, подошёл к дому.
- Как придёт Иван, так зададим ему вопрос, а сейчас чего горло рвать, мы тоже тут живём, если с чем недобрым приехал, так отправим обратно в город. Чего раньше времени всполошились.
- И то правда, – поддержал тёску кузнец, – придёт да и спросим, да и вообще пущай про жисть в городе расскажет, - напряжение снялось, мужики разошлись по домам.
Андрюха зашёл в дом, поставил ружьё в углу, снял с пояса подсумок и вышел во двор рубить оставшееся мясо. Когда он закончил, то пришёл Иван. По взгляду Андрюхи Иван понял, что Светлана всё ему рассказала.
- Пойдём, – позвал Ивана Андрей.
- Пойдём, – ответил брат. Они вышли со двора, и пошли по посёлку, вдоль старых и новых заборов, из-за каждого забора лаяла собака. Везде жили своей жизнью сельчане. Они подошли к кузне:
- Андрюха, – крикнул Андрей.
- Ой, сейчас иду, – отозвался кузнец и вышел, – здорова Иван, чего не зашёл с приезду-то?
- Здорова, Андрей, да вот только же приехал, не могу, чтоб день без дела прошёл, сам знаешь.
- Это точно, – друзья обнялись.
- Слушай, Иван, тут мужики говорят, что ты приехал по заданию из города. Что приехал, как это правильно сказать, камень розовый искать. А потом повывезите его отсель, со своими дружками.
- Это кто вам это сказал? – удивился Иван.
- Ну, если честно, то это старая Аюна сегодня приходила в посёлок. Давно её не было здесь, мы же ей не ровня, а сегодня принесла её нелёгкая, вот и наговорила нам тут про тебя.
- Скажу тебе, Андрюха, что в Иркутске храм строить будут, на главной площади, огромный, самый красивый от Урала и до океана. Так вот есть у меня в задаче найти камень для фундаменту подходящий. Если найду, то скажу, что есть, мол, тут камень для этих дел годный, а если нет, то поеду дальше искать.
- Храм, говоришь? Ну, это дело, конечно, но, а как, же мы? – кузнец повторил вопрос Аюны.
- А к вам начнут ездить из города рыбу покупать, так что вы тоже не будете в прогаре, – улыбнулся Иван, – дорогу проложат, так к вам с телегами народ поедет. А дело это всё одно государственное, поэтому всё равно кто-нибудь, приедет карту составлять, да эскизы делать, пробы брать. Это наука брат, геология называется.
Андрюха всё это время слушал и не вступал в разговор, когда беседа окончилась, они с Иваном отправились обратно. По дороге Андрей спросил:
- Геология, наука говоришь? А к невесте моей без меня ходить, как наука называется? – Андрей говорил серьёзно, Иван остановился.
- Это не наука, это зависть. Она слишком красива для этих диких мест, ей надо в город, там её красоту оценят по достоинству.
- Ещё раз без меня подойдёшь к Светлане.
- И что ты мне сделаешь? – Иван сделал шаг навстречу.
- Я убью тебя, – процедил сквозь зубы Андрей.
- Убей, – спокойно ответил Иван.
Андрей отвернулся и пошёл домой, Иван следовал немного позади. Когда зашли в дом, то отец сказал им, что собрался утром в море:
- Хочу, сыночки, вместе с вами сходить. Когда это мы все вместе по рыбу ходили? Ох, как давно! – заметив, что братья не слушают его, повысил голос ,– завтра в море утром идём!
- Хорошо, отец, – ответил Андрей.
- Да, конечно, – отозвался Иван и пошёл к столу делать зарисовки и расчёты. Андрюха всё пытался заглянуть ему через плечо, в конце концов, Иван развернул все свои записи и показал Андрею:
- На, смотри, не мучайся.
- Больно надо, – сделал вид Андрюха.
- Вот это площадь фундамента общая, это расчет, какое давление выдерживает камень.
- А какой камень ты рассчитываешь? Наш розовый камень?
- И наш розовый тоже, – ответил Иван и отвернулся к столу. Андрюха пошёл во двор.
Ночь выдалась звёздная, звёзды над головой высыпали сплошным покрывалом. Светлана, накинув тулуп, вышла на улицу. Она подняла голову и долго смотрела на звёзды.
- Ты где там? – позвала из избы Глафира.
- Я смотрю на небо, вот столько звёзд сегодня видно!
- Так всегда видно, или ты чего особливо увидала?
- Я думаю, о том, как мы с Андреем будем жить, когда поженимся? Я так жду этого дня, нашу свадьбу.
- Всё будет хорошо ,– Глафира вышла на улицу, – он же видишь, глаз с тебя не сводит, Андрюха -то.
- А вдруг разлюбит, прямо перед свадьбой, возьмёт и разлюбит.
- Чего говоришь-то, лишь бы говорить.
- А я тогда за старшего, за Ивана выйду, – рассмеялась Светлана.
- Тьфу, ты окаянная, что в твоей голове творится? – Глафира рассердилась.
- Да, шучу я, шучу, – невесело сказала Светлана, – пойдём спать.
Они закрыли двери, погасили лампу и уже легли в постели, как окна затянул туман, в тумане стал прорисовываться изумрудный свет. Глафира и Светлана смотрели в окно. Вскоре они увидели царь рыбу, всю переливающуюся изумрудными линиями, покачивающуюся в воздухе. Рядом с ней мелькали маленькие рыбёшки фиолетового отлива. Глафира и Светлана не могли пошевелиться, они, смотрели на царь рыбу, словно окаменев. В дверь громко постучали. Светлана вышла из оцепенения, и Глафира отвернулась от окна к двери. Видение исчезло. В дверь постучали громко, голос старой Аюны, привёл женщин в себя:
- Эй, вы там живы? – кричала старуха.
- Да, да, – высохшими губами произнесла Светлана и, пошла, открывать дверь. Аюна вошла в избу, бросила на средину дымящийся пучок травы и сказала:
- Однако, она нас не оставит в покое, пока своё не получит, – Аюна присела на лавку.
- А чего она хочет получить? – тихо спросила Светлана.
- Эх, чего она получает от нас, рыбаков, мужчин наших. Только вот над твоим домом она кружит, ой, держись, девка, она во всей красе приходит, манить кого-то будет.
- Не уходи, Аюна, страшно, – попросила Глафира.
- Сюда больше не придёт, однако уже ждёт кого-то, – старуха ушла охая.
Светлана закрыла дверь, спать они не могли, всё думали о происшедшем.
Утром Савелий с сыновьями собрался в море. Солнце ещё не показалось, но уже рассвело. Савелий, по пути к берегу, спросил у Ивана:
- А чего, много ли народу в городе живёт?
- Так, батя, на то он и город, чтоб там много народу жило, – улыбнулся Иван.
- Ну, вот скажем у нас в посёлке, почитай, душ двести есть, так я думаю, что у нас очень большой посёлок, кажный своим делом занимается, а в городе, что, все работают? – Савелий задавал и задавал вопросы Ивану.
- Понимаешь, бать, город это очень большой организм, который живёт по своим законам. Вот ночью в посёлке все спят? А в городе ночь – это жизнь, только совсем другая.
- Ночью токма черти просыпаются и нечисть всяка, прости, Господи, – Савелий перекрестился.
- Ну, почему нечисть, открываются игорные дома, балы и приёмы тоже ночью. Это называется батя бомонд. А простое сословье
- Это типа нас, что ли?
- Ну, почти, вы же не в городе.
- Ну, мы же не учёные, значит простое сословье, – Савелий хихикнул, – напридумывали сословий, у нас всё просто, выбрали старосту, так только, чтоб за порядком следил, а сословия - это вы там от жира. Ну, вот и пришли.
Андрюха, не проронивший ни слова всю дорогу, делово воткнул в уключины вёсла, Савелий и Иван оттолкнули лодку ближе к берегу, и вскоре отчалили. Вода было прозрачна и спокойна. Умелые взмахи вёсел несли лодку по тихой воде, как птицу. Андрюха грёб ровно и сильно, и скоро подошли к Кобыльей голове, за ней открылся Тёмный мыс. Иван достал планшет стал рисовать скалы, пока Савелий и Андрюха брали сети. Улов был богат, но когда собрались идти обратно, то облако тумана затянуло лодку сплошно, густой пеленой. Туман был таким плотным, что рыбаки не видели друг друга:
- Не припомню такого, – произнёс Савелий. И тут же увидел, как перед его глазами из тумана соткалась царь рыба. Савелий смотрел на нее, не отводя глаз, и не мог сказать слова. Потом он понял, что царь рыба говорит с ним:
- Долгую жизнь ты прожил, Савелий. Сыновей вырастил, жил честно.
- Не жалуюсь, – ответил еле слышно Савелий.
- Ты знаешь, что каждый год море забирает кого-то из вашего брата.
- Да, знаю, - побледнел старик. Видение приблизилось на расстояние руки.
- Пришло время, для очередной жертвы, а ты думал, что просто тонут твои друзья? Нет, их забираю я, как ты знаешь, – это молодые и сильные. Мне старьё тоже не нужно, – царь рыба засмеялась, от этого смеха у Савелия поседели все волосы.
- Я заберу одного из твоих сыновей, – прошипела рыба.
- Врёшь! – крикнул Савелий, видение исчезло. Савелий повернул голову в сторон, и рыба вновь появилась:
- За непочтение, ты сам выберешь, кому остаться, а кому в мои объятия попасть, – рыба опять засмеялась и исчезла. Туман рассеялся, сыновья хотели спросить отца, с кем он говорил, но, увидев его совсем седого, сами потеряли дар речи.
- Ну, чего уставились? – гаркнул Савелий. - Пошли домой, давай на вёсла. Андрюха развернул лодку и быстрыми гребками двинулись к берегу. Причалив, братья выгрузили улов, много рыбы взяли, да какой рыбы! Савелий не взглянул на улов, он отправился к шаманке.
Шаманка сидела напротив отца и слушала его рассказ. Старик говорил тихо и всё время крутил в руках какой-то корешок, что взял машинально со стола. Шаманка переспрашивала его несколько раз, так как была стара и не всё слышала, отцу приходилось говорить громко, чего он явно не хотел, боясь, что кто-нибудь услышит его слова. Потом шаманка достала склянку с настоем, налила её в маленькую ступку и, бросив туда какой-то перетёртой травы, выпила содержимое. Она глядела на рыбака, потом глаза её прикрылись и, она, закачавшись, стала страшно выть. Рыбак стал мутным в её взгляде, потом совсем растворился и стал плыть как облако, из которого пошёл дождь. Как капли дождя летели с неба, и с одной из капель полетел её взгляд. Упал на плечо Светланы, которая стояла на берегу и смотрела в море. Потом девушка шла к лодке и толкала её в воду и сама шла в воду. Потом плыла по волнам лодка, но лодка была пуста.
Скоро шаманка успокоилась, открыла глаза, налила в чашку воды, прополоскала рот, сплюнула на земляной пол и сказала:
- Кто будет со Светланой, того ждёт царь рыба. Больше ничего не вижу, – произнесла устало старуха. Савелий поблагодарил Аюну:
- Двух сигов тебе Андрюха принесёт, спасибо тебе Аюна, – сказал Савелий и вышел из хижины.
Савелий увидел, как скупщик увёз улов на своей телеге. Старик медленно пошёл к берегу, там ещё были заняты рыбой Андрюха и Светлана. Подойдя, он велел Андрюхе отнести двух крупных сигов Аюне и отправился в посёлок. Андрюха смотрел на отца, и ему становилось не по себе. Светлана тоже увидела перемены в Савелии, она тоже молчала. Когда Савелий ушёл, Светлана рассказала Андрею, что видели они с тёткой ночью. Андрей молчал, он ещё не знал, что ему делать, но тоже предчувствовал недоброе. Они собрали очистки от рыбы, Андрей взял двух сигов и отправился к шаманке. Когда он вошёл в, то ему показалось, что старая Аюна спит. Он тихонько положил рыбу на лавку у порога и вышел. Аюна открыла глаза, взяла рыбину одной рукой, второй и разорвала её пополам. Потом впилась зубами в свежую рыбу. Когда зубы вонзились, то рыба дёрнулась и воткнулась костью в горло старухе. Аюна не могла выпустить из рук половины сига, она хрипела и пыталась выплюнуть рыбье мясо, но у неё ничего не получалось. В её взгляде снова пошёл дождь, капли которого свились в царь рыбу. Рыба смотрела на шаманку, улыбаясь, покачиваясь на облаке из тумана. Вокруг сновали фиолетовые рыбки. Берег и море были кричнево-жёлтыми, волны набегали одна на другую, а по берегу ковыляла вдаль старая Аюна. Ночью, к её хижине пришли волки, не оставив следов о старухе.
Савелий шёл при свете луны к дому Светланы, он видел, как опрометью метнулась стая, но не поднял ружья. Разыгралась непогода, старик знал, что Светлана одна, он подошёл к дому и постучал. В доме загорелся светильник, потом старик увидел, как Светлана идёт к двери. Савелий держал ружье, направив его на дверь. Светлана открыла и даже не испугалась, удивилась:
- Правда, как мама, – сказала она и закрыла глаза.
Савелий на какое-то мгновенье задержал ружьё, вдруг развернулся и пошёл прочь. Светлана открыла глаза и увидела уходящего Савелия, окликнула его. Потом накинула тулуп и побежала вслед за стариком. У берега, Савелий кричал, что-то в море, он тряс кулаками, кричал и кричал. Светлана обняла старика, он опустился на колени и просил у неё прощения, за ту мысль, какую в себе родил:
- Ты прости меня, дочка! Но, как, как, же это мыслимо, чтоб самому решить, кто из детей твоих, кровинушек, сгинуть в море должён, а ведь кто с тобой будет, тот и пропадёт! Ты прости меня, дочка! – ветер забивал слова, волны катили, рассвирепев, всё круче и круче. Скоро старик успокоился. Светлана отдала ему тулуп, упросив, чтоб он шёл домой. Савелий согласился, побрёл по дороге к посёлку. Светлана убежала в избу. Когда девушка закрыла дверь, Савелий развернулся и пошёл назад к лодке. Он оттолкнулся от берега и грёб в море. Скоро появилось облако, но как не старался Савелий приблизиться к нему, облако всё не приближалось:
- Эх, ты, паскудная рыбина, – ругался Савелий, – запугать старого рыбака решила, сыновей моих захотела! Да кто ты есть такая?! А ну, давай, иди сюда, вот он я, бери! – облако равнодушно плыло рядом, никаких признаков рыбы не было. К утру лодку прибило к берегу. Братья утром обнаружили, что отца нет в доме, они побежали к берегу и увидели его, сидящим в лодке. Он совсем постарел и сник. Из дома вышла Светлана, она принесла Савелию горячего бульона. Старик машинально отпил глоток и смотрел в одну точку. Потом братья помогли ему подняться и увели в посёлок. Навстречу им шла Глафира, она, увидев Савелия в таком состоянии, побежала к Светлане.
Светлана не стала рассказывать тётке, что Савелий приходил к ней с ружьём. Сказала только, что услышала, как братья говорят с отцом и вышла на шум. Тётка не поверила племяннице:
- Светонька, девочка, расскажи мне что случилось, зачем Савелий тута? – Глафира тревожилась.
- Он ходил к шаманке, та сказала ему, что тот, кто будет со мной, станет жертвой рыбы. Стало быть, он своими руками Андрюху рыбе и отдал, когда сватать его приходил.
- Господи, свят, свят, – перекрестилась тётка, – это как же? Это что теперь не жениться вам?
- Почему не жениться, жениться? – Светлана замолчала.
- Так ежели женитеся, то сгинет Андрюха.
- А я не за Андрюху пойду.
- Ты чего затеяла, девка? – опять встревожилась Глафира.
- Я за Ивана пойду, тогда Андрей жив, останется, – сказала Светлана и замолчала.
- Господи, – охнула Глафира.
- Что же ты, чёрт старый, такую тяжесть на плечи мне сложил, – сказала Светлана и вышла из избы.
(День под солнцем в хлопотах… грустно).
Во время свадьбы, Андрюха отчаливает в море. Когда хватились, то парень уже скрылся из виду на своей лодке. Светлана идёт к морю:
- Значит всё равно ты со мной, значит, от судьбы не уйдёшь? Кто её придумал, судьбу эту? Отвечал бы каждый за свои дела. Зачем ты за всех решаешь, почему сам всё сделать хочешь. Не спешил бы ты, Андрюша, ежели судьба, то успел бы ты к рыбе к своёй, – Светлана шла вдоль берега, голос её был ровным и спокойным, – а может, ты ещё назад воротишься? Я подожду тебя, тут подожду.
Свадебные гости стояли и смотрели на девушку. Потом постепенно стали расходиться. Иван подошёл к жене:
- Может, пойдём? В дом пора, – трогал за плечо Светлану Иван.
- Ты иди, я скоро приду, – не глядя на мужа, ответила девушка.
Оставшись одна, он опустилась на песок и стала смотреть в морскую даль.
Песня слёз.
Утром Светлана вошла в свою избушку. Она посидела на кровати. Потом встала и зачерпнула воды из бака, попила немного и поставила на стол. Потом взяла керосиновую лампу, сняла колбу, подожгла фитиль, бросила лампу на дрова возле печки. Керосин не сразу, но взялся на дровах. Пламя постепенно крепло. Девушка вышла из дома. Она пошла к морю, оттолкнула лодку и запрыгнула в неё. К берегу мчался на жеребце всадник. Френч, галифе, высокие сапоги подчёркивали его фигуру. За всадником шли люди, они шли к берегу и махали руками. Берег стал качаться всё сильнее и сильнее. Седой старик ковылял последним. Море бросало лодку, то вверх, то вниз.
Одиночеством дни вязать (клип).
По дороге, уходящей от посёлка, катит телега, запряжённая в пару кобыл. Там на телеге, сидят Светлана и Андрей. Они навсегда уезжают из посёлка. Девушка привстала и обернулась. Андрей остановил телегу. К ним бежала женщина, тётка Светланы, она отдала какой-то свёрток и телега покатила дальше.
Всё, что видел старик, вдруг дёрнулось и расплылось, как в слезе, потом перед ним возникла рыба, изумрудного сияния:
- Пойдём, старик, теперь я за тобой.
Глаза старика закрылись.
Титры (перекрёстки).