Тезисы о протестантизме
1. Бог не спасает смиренных, ибо в смирении уже содержится спасение, но Он не спасает без смирения, как в протестантстве.
2. Православные удивляются, почему протестанты не чтут Пресвятую Деву. Но как могут верить в Родившую Бога те, в чьих душах никогда не рождался Бог?
3. Они считали Церковь иллюзией, и иллюзия стала их церковью; они думали, что Предание – ложь, и ложь стала их преданием; они воспринимали таинства как бессмысленные знаки,и знаки, ведущие в ничто, стали их таинствами; они верили, что Христос исчез из истории, и историческое небытие стало их богом. Но рай остался раем, ад – адом, а суета – суетой.
4. Протестантский Бог желает всем добра, но на практике часто творит зло, чтобы Его не сочли бессильным. Однако в реформации мы не видим докторов Джекилов: сплошные мистеры Хайды.
5. Цвет реформации – черно-красный. Это цвет застывшей крови Христа. В протестантском причастии кровь Господна холодна, замерзла, и не течет в жизнь вечную.
6. У католиков благодать могла считаться сверхъестественной и тварной, к протестантов в реальности благодать становится естественной и тварной, т.е. попросту тварным миром. Они говорили, что все мирское стало сакральным. Поэтому благодать стала природой. Настоящая благодать Бога отныне заключена в небесах.
7. У православных догматика насчитывает 1-2 стандартных тома, редко 3 тома или чуть больше. В то же время «Сумма теологии» Фомы Аквинского – это более десятка обычных томов. У лютеранских схоластов ситуация такая же: догматика Иоганна Герхардта во разных изданиях насчитывала от 9 до 22 томов, у Абрахама Каловия – 12 томов. В 20 веке догматика кальвиниста Карла Барта состоит из 13 книг. У западных христиан как будто появляется лишний повод для интеллектуального превосходства. В действительности же данная ситуация доказывает, что православные ближе к первохристианскому духу, чем инослав-ные. Разве можно себе представить многотомные догматики в первое тысячелетие христианства? В апостольский период? У св. Иоанна Дамаскина вся догматика – три сотни не слишком больших страниц. В первые три века Церкви говорить о догматиках в строгом смысле нельзя вообще. То, что у нас нет огромного количества томов по догматике, показывает, что православные верят в Бога, а не в энциклопедию человеческого разума.
8. «Страсти» Баха – это «страсти о Страстях», а не сами Страсти Христовы. Это распятое осознание Христа вместо Распятия Господа. Орган у Баха – это воплощение лютеранской схоластики 17 века. Многократно отмечаемый интеллектуализм его композиций - это попытка иконы в мире, где иконы запрещены (почитание икон). «Богословие в красках», перенесенное в звуки органа: богословие от этого становится менее «зрячим». Богословие, которое не может воплотиться в образе, и с трудом находит себя в таинствах. Остается только музыка вместо «только благодати».
9. «Страсти о Страстях» - путь к причастию как воспоминанию, а не приобщению, не явление Страстей, как в православии. Орган Баха – это охладевание, загустение крови Иисуса. Это причастие не Воскресшему, но Умершему Христу, в Котором божественное почти отделяется от человеческого.
10. «Страсти» Баха – это Распятие Богочеловека, через Которого прекратила течь благодать. Органная месса – это причастие непричастных, тоска о потерянном рае литургии, соединение с Христом, не сопровождаемое возрождением, паломничество к благодати без ее обретения; слезы о Христе без слез Христа, движение крови к Христу без движения крови Христа, переживание Бога в человеческой бездне, но без божественных глубин; душа, рвущаяся ко спасению, которое еле светится в темном «теперь» реформации.
11. Божественное у Баха - в его стремлениях, но не в Себе Самом, не Сама Себя Являющая Божественная Любовь. Вздохи органа экстатичны: человек выходит из себя, но не погружается в Божье, а плещется рядом с волнами Генисаретского озера божественного присутствия; не входит в трасцендентное, но остается в имманентном. Это музыка св. Петра, который пошел навстречу Спасителю, но начал тонуть. Здесь, однако, не хватаются за руку Иисуса, так как не видят ее в тумане. Если и входят сердцем в божественное, то оно не проникает в самые темные уголки их сердец, а без этого нет спасения.
12. Орган – последняя мистика протестантизма. Бах мистичен, но это мистика духа, чувствующего разрыв с Богом, который она жаждет преодолеть. Чувствуют Рождество и Страсти, но не Воскресение. «Страсти» Баха (по Матфею и по Иоанну) почти в 8 раз длиннее его «Пасхальной оратории». Рождественская оратория больше пасхальной почти в 4 раза. Но и в самой Пасхальной оратории не ощущается воскресения: это Пасха, но без Пасхи. Нет ощущения легкости Воскресшего Христа, скорее, имеет место «легкость» ощущений самого Воскресения, которым не хватает оснований в Самом Христе. В них не рождается, не страждет, не воскресает Бог. В неопротестантизме нет даже этой чувствительности. Они знают о «фактах» священной истории, но почти не ощущают их.
13. Орган Баха – муки «навсегда оправданного», но не исцеленного человека. Бах – боязнь пустоты потери Бога, страх быть покинутым Им. Бах – трагедия протестантского духа: орган не умеет молчать (нет исихии) в отличие от знаменного распева, безмолвно вбирающего в себя божественное существование.
14. Молитве лютеранина Баха нужно оторваться от души и улететь на небо. Здесь нет чувства, что небо в сердце, нет собирания Иисусовой молитвы в духе. Орган теряется в про-странстве между дольним и горним миром. Он не дает во всей полноте раскрыться Божьей благодати. Есть общение человека с Богом, но лучи общения Бога лишь касаются этой вселенной печали, и оттого так мало тепла: «зима благодати».
15. Билли Грэм регулярно сообщает, что он разговаривает с Богом. О том же говорят и лидеры пятидесятников. Не сомневаюсь в этом. Мое сомнение касается того, как Бог отвечает этим людям. Они ведь не желают Его слушать, так как слушают только себя. Вот и получается диалог с самим собой. И при этом не замечают красноречивого молчания Бога.
16. Протестанты – люди, купившие диплом университета в подземных переходах вместо добросовестной учебы в универ-ситете. Сколько радости по этому поводу!
17. Люди утверждают, что они принимают Писание, от-вергая Предание. Представьте, что кто-то считает себя успешным математиком, «принимая» только учебник математики. Но ведь в учебники даны только задачи и образцы решения этих задач. Решения каждой задачи в нем нет. В конце учебника есть ответы к задачам, но этого мало. Даже, если ответ совпадает, решение может быть неправильным. Предание и есть решение каждой задачи из учебника. Тот, кто отрицает Предание, не способен решить «задачу» спасения.
18. Всепроникающий огонь Крови Иисуса и всеисцеляющее пламя Тела Господа в причастии. Где божественное, там и человеческое в Евхаристии. Неверно, что Тело Христа «закон-сервировано» в одном месте, но неверно и то, что оно вездесуще. Проблема тут в самом понимании «места». Не Бог в мире как месте, но мир в Боге. Мир не место вне Бога, которое потом заполняется Им. Мир – это пространство, но сам мир не находится в пространстве, он присутствует в «божественных координатах» (то же и время). Поскольку все в Боге, то Сам Бог нигде, иначе пришлось бы допустить некое пустое пространство вне Бога. Аналогично можно рассуждать о Его Плоти и Крови. Вся природа приобщается к Нему в причастии: она в Его Теле, а не оно в космосе как некой чуждой протяженности. С точки зрения физики мира сего Тело Христа «нигде». В любом случае, «где» рая отличается от «где» ада не менее, чем наше физическое «где» отличается и от того, и от другого.
19. В мире сущность Бога находится вне себя самой. Это мы называем энергией, благодатью Божьей. «Сущность» Тела Христова (если говорить схоластическим языком) вне себя самой в Евхаристии – это и есть присутствие Плоти в хлебе и в нас. Кальвин не до конца освободился от католического учения о тварности благодати. В энергии Бога есть Его сущность. В свете благодати, проистекающей от Тела само Тело, самые последние глубины его «субстанции». «Благодать сотворенная» отделяет мир от Бога и от Его Тела и Крови. Поэтому у Кальвина, если есть благодать Плоти, то нет самой Плоти, она не входит в наши уста. Но благодать несотворенная соединяет нас с Его Телом и Божеством: верим в благодать соединяющую, а не разделяющую. Верим в причастие Самому Богочеловеку Христу, а не чему-то помимо Него. Мы насыщаемся Его неповторимой Плотью и несравненной Кровью, и хвала Ему во веки вечные!
20. В причастии трансцендентное Тело Бога не становится имманентным, внешнее – внутренним, отдаленное – близким. Просто в нем – трансцендентное имманентно, внешнее внутренне, отдаленное близко. Те, кто думают о трансцендентном и отдаленном Теле Христовом на небесах, никогда не причастятся ему. В Евхаристии Плоть Иисуса трасцендентна в Своей имманентности, и имманентна в Своей трансцендентности.
21. В Евхаристии хлеб выходит из себя и обретает небо. Точнее говоря, хлеб есть Небо. Исступление хлеба и вина – они в самом Небе Тела и Крови. Отныне мы в Небе Тела и в Теле Неба. Личность Сына, Рожденного от Отца, благодатью Духа соединяет нас в хлебе с Богом.
22. Вопрос о «вместимости» Тела в хлеб или хлеба в Тело несколько абсурден. Тело уже не то, что у нас, его простран-ственность инобытийна нашей, поэтому можно лишь сказать, что Тело непостижимо, транспространственно связано с этим хлебом, а, точнее, хлеб связан с этим Телом. Какие бы части хлеба и вина мы не взяли, это будет «весь Христос», Сам Бог будет жить в нашем существе. Такова инопространственность Его воскресшей Плоти.
23. Воскресшее Тело Искупителя конечно, но безгранично (также можно сказать, что оно имеет границы, но бесконечно). Это не значит, что оно вообще не имеет никаких границ. Это значит, что его физические границы не имеют того «принудительного» характера, как у нас. Здесь, в Его Плоти, уничтожено «дольнее» различие между конечным и бесконечным. Его Плоть не конечна, и не бесконечна в физическом смысле «падшего пространства». Будь она конечна физически, мы не могли бы причащаться Его Телу здесь. Будь Его Плоть бесконечна, пришлось бы отстаивать вездесущие, что разрушает христологию. Вездесущие Тела Христова можно понимать либо как актуально безконечную пространственность, но тогда мы причащались бы частицы Его Тела, либо как целокупное присутствие Тела в каждой точке пространства, но тогда это было бы не Телом, но бо-жественностью. Эти сравнения сами по себе слишком материа-листичны для воскресшей Плоти. Тело Господа не переходит от пребывания в одном месте к многоприсутствию (мультилокации) в причастии. Оно по ту сторону одноприсутствия и вездесущия. Хотя можно допустить, что она потенциально вездесуща, и может быть везде, где необходимо Господу, и нужно нам для спасения; впрочем, речь не идет о некоем временном «растворении» Плоти в Божестве на момент причастия: просто Его богоносная Плоть по ту сторону разграничений тварного мира. Его огненное Тело бесконечно не в смысле бесконечной протяженности, а в смысле отрицания конечности как «стесненности» рамками пространства, заковывающего телесность в «физической тюрьме». Не Плоть Сына Божьего «становится» присутствующей в разных местах во время литургии, но все сотворенное сущее пребывает в Теле Христа в Евхаристии.
24. Всем известен онтологический аргумент: от мысли о Совершенном мы переходим к признанию Его существования. Он применим и к причастию. От воспоминаний о Теле мы переходим к соединению с самим Телом. Но реформация в целом против онтологического доказательства, поэтому протестанты находятся на стороне Канта: Тело существует только в воспоминаниях, от мысли нельзя заключать к существованию. Получается, что в Евхаристии Плоть Христова – не более, чем галлюцинация моего сознания, совершенно неопознаннный объект. Здесь нет понимания того, что в причастии прекращается то противостояние субъекта и объекта, которое пронизывает твар-ный мир. Отныне Христос во мне и я в Нем. В реформаторской трактовке я остаюсь в своей скорлупе, и Его Тело не может про-никнуть сквозь нее, т.е. причастие – мимолетная мечта о Христе, а Христос превращается в мои грезы.
25. Протестанты любят говорить о «неотступности святых» как божественном безусловном предопределении к спасению. Но в синодальном переводе Библии слова с таким корнем встречаются всего 2 раза(!), и оба раза (см. Лк. 11, 8; Лк. 19, 48) они обозначают действие человека, а не Бога. Так что «неотступность святых» возможна не только в силу неотступности Бога, но и потому, что они сами стремятся неотступно пребывать в спасении. Если же человек отступает от Бога, то и спасение отступает от него.
26. Нередко утверждают, что пуританская мораль – это протестантский аналог православного аскетизма. Но в действи-тельности это не стяжание благодати, не Божья победа над грехом, а всего лишь контроль автономного самодостаточного разума над чувствами. Грех уходит в глубины «подсознания», а на его место приходит безблагодатный мрак. Английский историк Томас Маколей как-то сказал: «Пуританин ненавидит медвежью охоту не потому, что она причиняет мучения медведю, а потому, что она доставляет удовольствие зрителям» . Здесь не столько искореняется грех, сколько чувство удовлетворения от греха. В результате формируется рациональный тип человека с безгрешной поверхностью и адской бездной внутри, проры-вающейся наружу во взгляде, которым смотрит на тебя потомок Кальвина. Пуританин – это «монада без окон» (Лейбниц), и в глубине его зрачков можно увидеть белое слепое пятно.
27. Русский православный не может быть счастлив, когда вокруг другие несчастливы. Американский протестант счастлив, несмотря на несчастье других. Если он проявляет активность, то для того, чтобы убедить других, что они счастливы, несмотря на… В православии мое счастье – это счастье других; в неопротестантизме мое счастье – только мое, самоудовле-творение достигнуто, теперь можно и отдохнуть «в Боге»!
28. Последователи реформации постоянно упрекают православных, что те стремятся «заслужить спасение», «спасти сами себя» и т.д. Но в беседе с Мотовиловым св. Серафим Саровский, рассуждая по поводу притчи о девах, говорит о не-разумных: «Творя добродетели, девы эти, по духовному своему неразумию, полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы де добродетель и тем де дело Божие сотворили, а до того, получена ли ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не бы-ло» . Эти слова довольно точно описывают «неразумных дев» протестантизма. Они получили мнимую благодать спасения, которая неинтересна им самим, теперь они совершают добрые дела, но в этом нет Христа, а только суета во Имя Христа. До настоящей благодати Бога им нет дела: это слишком непонятно, мистично и серьезно. «Трудоголизм», т.е. рабское поклонение человеческим усилиям - вот чему без остатка способны отдать себя протестанты. И только когда душа покинет тело, и прекратится кипение человеческой суеты, выяснится, что двери небес затворены для них, целебного масла благодати нет, и взять его не у кого.
29. Протестантизм: распад сакрального пространства, от-вердевание сакрального времени, - ледниковый период в истории христианства. Но это не цельный ледник - лишь множество осколков, один холоднее другого.
30. На остановке увидел очередной протестантский пла-кат. Молодежь звали «спастись» в евангелические палатки. На плакате виднелась надпись: «вечер открытых небес». Подумать только: стоит протестантам приехать в какое-нибудь место, - и тут же откроются небеса! Впрочем, обращает на себя внимание ску-дость обещаний: нам говорят всего лишь об одном вечере благодати, в то время как в Церкви – 365 дней благодати в году. Если присмотреться к этому объявлению еще внимательнее, то можно увидеть, что «вечер открытых небес» складывается в аббревиатуру «ВОН». Так что, нас гонят вон, прочь от Христа! Поэтому правильнее было бы сказать, - «вечер закрытых небес», «затворенных дверей благодати», перед которыми оказываются доверчивые посетители евангелических сборищ, как неразумные девы из притчи…
31. Небезызвестный Ян Амос Коменский, епископ Чешских братьев, молился так: «О, зажги свет Твой, Отче светов, Свете истинный, Свете великий, единственный, могущий развеять мрак всего мира, пред Которым затмятся все наши коптящие светильники и тусклые искры человеческих домыслов!» . Увы, наследие реформации привело к тому, что копоть светильников человеческого разума покрыла своей чернотой христианский мир, тусклые искры домыслов видны повсюду, а под ними - пепел истины. Мрак не развеян светом Божьим, напротив, - мрак развеял христианство и утвердился на теологических кафедрах. Один из протестантских фильмов об Иисусе назывался «Революционер». Скорее, так можно было бы назвать фильм о сатане, т.к. он - первый герой революции. Но протестантизм тем самым доказывает, что он протестует не против лжи, не против грехов, но против Бога. Мир полон их революционной пропаганды…
32. Лютеране говорят, что 90% их верующих придержи-ваются «либеральных» взглядов, и только 10% - «ортодоксаль-ных», образца 16 века. Это свидетельствует о том, что ортодоксия реформации неортодоксальна, она не может не мутировать непрерывно. Различие с католиками лишь в том, что у тех процесс мутации происходит медленнее, под «чутким руководством» Ватикана.
33. Когда-то Лютер написал: «Сейчас многие лжеучителя сочиняют песни, / Остерегайся и научись правильно судить о них. / Где Бог воздвигает Свою церковь и Свое Слово, / Туда хочет проникнуть дьявол с обманом и убийством». Истинно так. А там, где люди воздвигают вместо Церкви свои ереси, дьявол уже проник. Их «благодать» - это запах серы. Их церкви только прикрывают ужас преисподней. Да поможет им Бог избавиться от дьявола и вернуться к истине Христовой. Да будет их путь, - от ада Лютера к раю Сына Божьего. Да пройдут они сквозь тьму реформации, и, собрав пятна ее скудного света, увидят в них веч-ный свет Церкви!
P.S. Православные часто задаются вопросом, почему же русские люди выбирают такую упрощенную форму христианства, как американский неопротестантизм. Тут уместно послушать голос прошлого, ведь мы далеко не первые, кто размышляет над подобными проблемами. Известный медиевист и постмодерни-стский писатель Умберто Эко устами героя своего «романа о средневековом богословии» «Имя розы» Вильгельма Баскер-вильского говорит: «Я утверждаю, что многие из существующих ересей, независимо от толка проповедуемых доктрин, укореня-ются среди простецов потому, что указывают им какие-то пути к другом образу жизни. Я утверждаю, что чаще всего простые люди в теориях не разбираются.. Их жизнь беззащитна перед немоща-ми, болезнями, косноязычна от темноты. Поэтому для многих подобных людей примкнуть к еретической группировке означало попросту наконец-то выкричать свое недовольство /../ они.. верят в легенды о совершенных, или почти совершенных, человеческих общностях. И думают, что твоя общность – это и есть одна из тех, совершенных.. Простецы не имеют возможности выбирать подходящую им ересь.. и хватаются за того, кто следует с проповедью через их земли.. Ты видел, как прокаженные ходят кучей?.. Они для христианского народа - посторонние, изгнанные за пределы стада. Стадо ненавидит их, они ненавидят стадо. Они хотели бы, чтобы все погибли, сгнили бы от проказы, как они сами.. Теснимые прочь из стада, все эти люди тем надежнее при-уготовлялись воспринимать – а по возможности и возглашать – любую проповедь, которая, словесно призывая соблюдать Хри-стовы заповеди, на деле была бы направлена не к возвеличению Христа, а к посрамлению псов и пастырей, каковым обещалась бы неминуемая и суровая кара.. Они.. ослепленные несправед-ливостью.. не интересовались никаким определенным учением.. не важно, какую веру проповедует то или иное учение, важно, какую оно подает надежду. Любая ересь - это вывеска изгнанни-чества. Поскреби любую ересь, и увидишь проказу» .
Конечно, Вильгельм здесь рассуждает о «маргиналах» средневековья, которые не были ни крестьянами, ни горожанами, и потому часто примыкали к ересям, обещавшим им социальное освобождение от «гнета» господ - феодалов и иерархов церкви. Однако многое из этих рассуждений применимо и к со-временности. Разве советское общество, а затем его распад, - не породило огромное количество маргиналов, изгоев? Эти люди оказались вне социального «истеблишмента», а частью христи-анского народа они не были когда, поскольку советский человек был надежно «разлучен» с Церковью. Это порождает безумную надежду на совершенное общество, в котором все справедливо и истинно: в реальном же мире «все не так, как надо». Конкретные догматы действительно мало кого интересуют: разве люди стали баптистами, адвентистами, пятидесяитниками или иеговистами, потому что у них были четкие богословские предпочтения? Разумеется, нет. Они легко могли бы попасть в любую из этих общин или какую-то другую, с проповедью которой столкнулись бы в данный момент. Главное тут не богословие, а ощущение «идеального общества», которое всегда придет на помощь именем Христа и предложит четкую систему взглядов, - неважно, какую именно, важно, что она есть: несправедливость элиты (государство, господствующая Церковь) будет наказана, - если не на земле, то на том свете, в аду, а мы, совершенные и святые, будем радоваться в раю.
Т.е. даже хорошо, что «истеблишмент» (элита) будет на-казан: они заслужили это, они должны ответить за страдания маргиналов, - так в радикальных протестантских группах постсо-ветские «изгнанники» и «прокаженные» вполне удовлетворяют свое недовольство обществом и Церковью. Последние – Россия и Православие, - должны исчезнуть: таково бессознательное стремление любого неопротестантского неофита, ведь он ощу-щает себя принадлежащим новой «элите», которая должна низ-вергнуть старую элиту и тем самым удовлетворить все тайные желания новоиспеченного протестанта, отомстить за него, - пусть они исчезнут, как до перехода в протестантизм исчезал я, неза-метный «маленький человек». Эко, правда, в своем романе видит в ересях предшественников будущего коммунизма. Но разве коммунизм не есть самая радикальная ересь, итог всех ересей? Если ереси отвергали государство и Церковь, то коммунизм идет дальше, и отвергает Бога, стоящего за ними. «Изгнаннники» и «прокаженные» тем самым добиваются своего: пусть погибнет Бог, только свершится справедливость.. Российские протестанты до этого не доходят, но разве русские сектанты 18 и 19 веков не были насквозь социалистичны и утопичны? Дух утопии жив и до сих пор: превратить русский православный мир в «место, которого нет».. Будем же всецело уповать на Бога и молить Его сохранить нашу Церковь и нашу страну от зол всяческих..