ПОСВЯЩАЮ МАМЕ
Год 1943-й. Пела девочка в вагоне. Запах пота и табака был почти осязаем. Девочка лет пяти, очаровательно выделывая па, протискивалась сквозь переполненный вагон. Следом за ней сестрёнка лет двенадцати протягивала пассажирам холщовую сумочку, в которую сердобольные складывали то, что могли выкроить из своего пайка.
Пела девочка в вагоне. Живот сводило от голода. В конце вагона молодая женщина с грудным ребёнком на руках. Он спокойно посапывал, напившись материнского молока. Рядом с ней – два мальчугана. Они громко спорили, чья теперь очередь сидеть у окна.
Женщина с добрыми грустными глазами остановила сестёр и протянула им по варёной картофелине в мундире. Младшенькая, прекратив солировать, тут же набила рот угощением, закатив от удовольствия глаза. Ласково угомонив сыновей, женщина пригласила девочек в своё купе.
Места хватило только старшей из сестёр, а младшая села на чемодан, стоявший у ног пассажиров, и принялась перебирать содержимое сумочки. Два брата-погодка наперебой стали засыпать сестёр вопросами.
- А как вас зовут?
- Меня зовут Рая, - ответила старшая сестра, - а её Зойка.
- А где ваша мамка?
- Померла мама. Она учительница была, прямо на уроке и померла, а мы думали, что она спит. Не шумели – пусть поспит, а она так и не проснулась. А папу на войну забрали.
- Вы, что же совсем одни едете? – удивилась добрая женщина.
- Нас всей деревней провожали, соседка тётя Фая на поезд посадила, а сама отстала. С ней остались наша еда, одежда и туфельки, мы их так берегли, босиком шли от деревни до станции.
- А как же вы доберётесь до места?
- Нас должна встретить тётя Вера, у неё много своих детей, вот мы и будем помогать ей.
Женщина всё не сводила глаз с Зойки, а та корчила рожицы, заливаясь звонким смехом.
- Бедные детки, - вздохнула добрая женщина, - а у меня вот всё сыновья, а так дочку хотелось!
Вдруг она замолчала, сосредоточенно шевеля губами, как будто решала какую-то сложную задачку, затем встрепенулась и умоляюще обратилась к девочке:
- Ты бы, Рая, отдала мне свою сестрёнку, я ей мамкой буду. Уж больно она мне приглянулась, ей будет с нами хорошо. Жили мы до войны добро, не бедствовали. Вот только закончится война, вернёмся в родной дом, а ты её навещать будешь. Ты ведь скоро вырастешь, замуж выйдешь, без неё тебе легче будет.
Рая – смышленая девочка. Она знала, какая участь ждёт сестру – с малых лет нянчить чужих детей, а ведь сама ещё ребёнок. К тому же неизвестно, как ещё примут их дальние родственники.
Может у чужих людей ей будет лучше, вон какие добрые глаза у этой тётеньки.
Она долго молчала в раздумье, знала, что от её решения зависит судьба сестрёнки. Но тут вспомнила об отце. Придёт с войны, разыщет их, что она ему скажет? Да и потом, не могла представить себе, что не будет слышать Зойкин смешливый голосок. А вдруг они больше никогда не встретятся?!
Женщина продолжала её уговаривать, а Зойка, ничего не понимающая, пела на заказ свою очередную песенку. Мальчуганы дружно ей аплодировали.
У Раи пересохло в горле, она вздохнула совсем по-взрослому: «Нет, тётенька, мы уж как-нибудь вместе». Соскользнула с лавки и схватила упирающуюся сестру.
- Ну, пойдём, горе ты моё луковое, - и потащила её в следующий вагон.
… Пела девочка в вагоне. Кто-то сказал: "Хорошо поёт, наверное, артисткой будет".
* * *
Прошло много лет, как не стало моей мамы, той самой Зойки, и не воссоздать теперь детально подробности этой истории. Откуда и куда они ехали? Да, наверное, это и не столь важно. И отец её так и не вернулся с войны. Эту историю я услышала от мамы, когда была ребёнком, и географические подробности, конечно же, упускались.
фото - интернет