Возвращаюсь из деревни. Иду пешком по полевой дороге. Вечереет. В лучах летнего заката по правую сторону от дороги тенью прошлого возвышаются развалины. Некогда величественная постройка из красного кирпича ныне лежит в руинах и с каждым годом становится всё меньше и меньше. Через пару лет не останется и этого. Остатки былого могущества нещадно разворовываются местными жителями.
Спускаюсь с дороги, сворачиваю вправо и шагаю. Раньше здесь была ткацкая фабрика «Луч». А теперь… Высокие стены с пустыми глазницами окон. Крыши давно нет. Всюду битые кирпичи, на кроссовки оседает красная пыль. Деревянные обломки. Осколки кафельной плитки хрустят под ногами. Такое ощущение, что здесь прошла война.
Вовсе нет. Война не добралась до этих мест, но щедро прошлась по судьбам людей, трудившихся здесь. В памятные сороковые первыми ушли на фронт мужчины. И не все из них смогли вернуться домой...Осиротела мастерская. Вся работа была возложена на хрупкие плечи слабой половины человечества. Взрослые женщины, молодые девушки и даже девочки - все стояли у станков.Чтобы поддержать их морально, на стенах стали появляться плакаты «Всё для фронта, всё для победы!», «Тыл – фронту» и многие другие агитационные картинки того времени. Одна лишь мысль, что эта ткацкая работа нужна тысячам солдат на всех линиях фронта, грела души и сердца уставших женщин, прибавляла сил и вдохновляла на трудовые подвиги. А потом на войну стали уходить и женщины… Вчерашние ткачихи становились связистками, санитарками, разведчицами. Как на фабрике, стоя у станка, так и в рядах Красной Армии они час за часом, день за днём собственными руками ткали Великую Победу.
Рёв мотоцикла возвращает меня к реальности. Я невольно вздрагиваю. Смотрю на часы. Без десяти минут восемь. Солнце закатилось за горизонт, и теперь западный краешек неба окрасился в нежно-розовые тона. Я бросаю прощальный взгляд на кирпичные стены. Вздыхаю. И твёрдой походкой возвращаюсь на свою дорогу.
Поднятая с дороги пронёсшимся мимо «Уралом» пыль ещё не успела осесть, и я иду, ощущая во рту земляной привкус. Ко всему этому примешивается горький запах полыни. Шагаю почти не дыша. В последний раз оглядываюсь на здание фабрики и скрываюсь за поворотом.
Голову и сердце наполняют какие-то странные мысли. Такое ощущение, будто в тех стенах осталось что-то давно забытое, но очень дорогое мне. Что-то родное.
12/01/12