Следуем в итальянский порт Специя

Герман Андреевич Ануфриев
    В службу мореплавания "Промразведки" я прибыл, вызванный телефонным звонком.
- Герман Андреевич, нам необходимо перегнать своим ходом два траулера в итальянский порт Специя. Один из них примите вы, второй - капитан Виктор Григорьевич Александров. Оба судна куплены итальянским бизнесменом, видимо, на металлолом. Вслед за вами выходят по тому же маршруту несколько траулеров Мурманского Тралового флота.

В кратчайший срок необходимо укомплектовать экипаж, получить снабжение, предъявить судно Регистру для получения разрешения на переход.
В последующие дни я принимал траулер "Азов" от ремонтного экипажа, комплектовал новый экипаж, решал множество других предотходовых дел. Прибыл инспектор Регистра, внимательно осмотрел судно, выдал "Удостоверение на годность плавания" сроком на переход от порта Мурманск до итальянского порта Специя.

Идущий в паре с нами траулер "Якутск" также был готов к отходу. Сроки нашего прибытия на конечный пункт перехода были строго оговорены, время поджимало. Ранним утром следующего дня после проверки таможни и пограничников оба судна снялись с якоря и последовали на девиационный полигон для определения и уничтожения девиации магнитных компасов. Прибывший на борт девиатор неожиданно обнаружил, что в полученных перед отходом компасах, как в главном, так и в путевом отсутствует жидкость.

Видимо в суматохе и спешке третий штурман, получая их, этого просто не заметил. Выручила водка из моих представительских запасов, которой и заполнили оба котелка и тем самым привели компасы в рабочее состояние. Девиатор закончил работу, выдал таблицы девиации и радиодевиации, затем отбыл на "Якутск". Наконец вышли из Кольского залива, договорились с "Якутском" быть постоянно на связи и на видимости друг друга.

На траверзе мыса Норд-Кап вызвал старпома и стармеха, приказав вести тщательный учёт расхода воды и топлива, отмечать замеры в судовом и машинном журналах ежедневно. При комплектации экипажа на перегон я имел возможность ознакомиться с личными делами практически всех. Обратил внимание, что старший помощник Борис Петрович Ефимов - бывший военный моряк, отработал в плавсоставе нескольких организаций Мурманска, был старше всех по возрасту, но держался исключительно корректно. К глубокому сожалению, его слабая сторона обнаружится только при прибытии в конечный пункт перехода.

После прохода Лофотенских островов проложили курс с расчётом обойти Англию с севера, стали всё дальше удаляться от берега. Через неделю подошли к Испании, до берега более ста миль. Потеплело. Встретили яхту под парусами, при расхождении обратили внимание, что экипаж её исключительно женский.

Стою в рулевой рубке на дневной вахте старпома, прекрасная видимость, лаг отчитывает пройденные мили, радиомаяки работают стабильно, компасы неоднократно проверены, обстановка спокойная и уверенная.
- Борис Петрович, вы служили на Северном флоте? - спрашиваю старпома.
- Да, в дивизионе тральщиков, а после хрущёвского сокращения нахожусь на гражданке.
- Тяжело было расставаться со службой?
- Не сказал бы, на военном тральщике потолок воинского звания капитан-лейтенант и никаких перспектив. Ушёл со службы без сожаления, да и надоела казённая муштра, начиная с 1945 года - начала моей учёбы в Ленинградском Нахимовском училище.

- Борис Петрович, а летний лагерь Нахимовского училища в 1945 году где находился?
- Летний лагерь находился на берегу озера Сулло-Ярви, потом его назвали Пионерским.
- Вы помните о трагедии, которая произошла тогда на середине озера?
- Да, перевернулся моторный катер, погибло много девочек пионерского лагеря, расположенного напротив. Наша рота нахимовцев участвовала в их похоронах.

До чего же тесен мир!! Судьба случайно свела через 35 лет двух свидетелей этой страшной трагедии, случившейся летом 1945 года, мне было 9 лет, Борису Петровичу - 13. Пионерский лагерь Северного флота был открыт в Ленинградской области на берегу широкого озера Сулло-Ярви. На противоположном берегу озера находился лагерь Нахимовского училища. Они приезжали с оркестром к нам в гости.

С ответным визитом к нахимовцам были приглашены девочки старших отрядов - участницы художественной самодеятельности. За приглашёнными был прислан моторный катер с мотористом-рулевым. На середине озера катер перевернулся, погибли двенадцать девчат вместе с мотористом, спаслись только двое. Подошёл срок отъезда домой, уехали все, кроме нашей группы.

Прибыли водолазы, подняли утопленниц, и мы вместе с нахимовцами участвовали в похоронах девочек. Братская могила была вырыта в центре территории лагеря. Сцена похорон была очень тяжёлая, запомнилась на всю жизнь. Позже на месте братской могилы был установлен общий мраморный памятник и два индивидуальных.

Между тем мы прошли Португалию, оставили с левого борта Гибралтар и вошли в Средиземное море. Северо-западнее острова Сардиния вместе с "Якутском" легли в дрейф, для ожидания трёх траулеров, идущих вслед за нами, чтобы всем вместе войти в порт Специя. Около суток лежали в дрейфе, загорали, купались. Наконец, все в сборе, пять траулеров вошли на акваторию порта Специя, встали на якорь для оформления таможни.

Прибыл бизнесмен, купивший наши корабли, вместе с ним пошли на швартовку в указанное им место. Швартовались к борту огромного транспорта, стоявшего носом в берег. Сошлись борт о борт все пять траулеров, утром планировался переезд экипажей в гостиницы. Через пару часов пришёл на борт хозяин с друзьями и организовал небольшой фуршет для всех капитанов.

На следующий день экипажи были размещены в гостиницах. Покидая судно мои штурмана вместе с старпомом не забыли, что в наших компасах залит представительский запас и использовали его по прямому назначению, несмотря на жару. Этого не следовало делать, прежде всего, старпому. Весь период проживания в гостинице он так и не сумел остановиться, лежал в номере под одеялом и принимал только жидкости разной крепости.

Экипажи были на полном пансионе, нас неплохо кормили, в обед на третье были напитки или бутылка сухого вина. Мы должны были возвращаться домой самолётом, но был туристский сезон и покупка билетов затруднялась. Решили отправить нас в Одессу из Генуи на лайнере "Шота Руставели". Были поданы автобусы, которые доставили всех нас из порта Специя в порт Генуя к борту лайнера "Шота Руставели"

Лайнер перед нами высадил большую группу иностранных туристов и принял на борт только пять наших экипажей. Всех разместили в прекрасных каютах, перемещение пассажиров между палубами производилось на лифтах. Акватория порта была довольно тесной из-за множества судов, стоящих на якоре. Я с интересом наблюдал, как капитан огромного лайнера, без буксиров отходил от причала, уверенно маневрируя с помощью подруливающих устройств, расположенных в штевнях.

На всех прогулочных палубах, около бассейнов отдыхали в шезлонгах уже новые пассажиры. В штате судна было очень много женщин обслуживающего персонала, работали магазины, бары, купить можно было всё, но только за валюту. Наше прибытие совпало с днём рождения лайнера - годовщины его спуска на воду. В честь этой даты капитан устроил приём, пригласив и нас, как своих коллег.

Обстановка была тёплой, дружеской, затем веселье переместилось в большой музыкальный салон, играл оркестр, молодёжь танцевала, в том числе и все наши моряки. Партнёрш для танцев было великое множество. Неожиданно я увидел, как из толпы танцующих вышел, согнувшись и держась за живот, молодой парень, исчезнув за дверью салона. Через несколько минут по трансляции раздалась команда: "Всему медицинскому персоналу прибыть в госпиталь!"

Оказывается на международном, элитном пассажирском лайнере произошёл в нашем присутствии дикий случай. Получил серьёзное ножевое ранение в живот электрик лайнера. Он длительное время оказывал знаки внимания и ухаживал за одной из девушек, но к концу рейса к ней охладел и воспылал любовью к другой. Во время танцев покинутая девушка подошла к их паре и воткнула в живот электрика длинный кухонный нож. Преступницу задержали и изолировали.

Несмотря на опытных врачей лайнера парню становилось всё хуже. Чтобы спасти его, мы развернулись и форсированным ходом пошли в ближайший порт Мессина. Быстро ошвартовались к причалу, погрузили носилки с электриком в автомобиль скорой помощи. Его дальнейшая судьба так и осталась для нас неизвестной.

Одесса встретила нас хорошей погодой. На почте я получил деньги на обратный путь для всего экипажа. К концу суток мы прилетели в Москву, где мне предстояло задержаться. Я простился с экипажем и пошёл на стоянку такси. Мы ехали по ночной Москве. Вблизи Арбата, в Гагаринском переулке у дома № 21 я вышел, такси быстро уехало. Было три часа ночи, стояла редкая удивительная тишина. Тринадцатиэтажный дом был погружён в глубокий сон.
Горело единственное окно в квартире шестого этажа, не спала только его хозяйка - моя мама.