Питер встретил их мелким дождём, холодным ветром с Залива и грандиозной стройкой почти у самого Московского вокзала. Огромная надпись на бетонном заборе, мимо которого они ехали на такси, гласила, что компания «Building Corporation» ведёт здесь строительство храмового комплекса Внутренней эволюции человека. Московские гости смотрели, приоткрыв рты.
- Куда едем? – спросил их таксист, сорокалетний дядька.
- Вы нас на Юризанскую сначала отвезите, рядом с институтом геронтологии, - вышел, наконец, из ступора Михаил Анисимович. Мы вещички бросим, а потом опять сюда на Жуковского 5.
- Давно строят? – спросил Глеб, кивая головой на причудливой формы здание.
Кивок головой дался ему с трудом, ибо голова начинала раскалываться от боли, настолько от недостроенного здания исходила негативная энергия.
- Месяца три назад здесь ещё ничего не было, - отвечал таксист. – А вы не знаете, что это за внутренняя эволюция такая? Звучит заумно, но народ интересуется.
- Народ у нас любознательный, - согласился дядя Миша. – Попробую объяснить. Согласно материалистическим теориям эволюции человек как развивается?
- Ну, книги читает, науки там разные изучает, - ответил водитель.
- Начнём с того, что сначала он слез с дерева, выпрямился и стал ходить на двух задних конечностях, отчего у него отвалился хвост, а потом взял в руки палку. Но это ещё не сделало его человеком разумным.
Таксист с интересом слушал, рассматривая «лектора» в зеркало заднего вида.
-«За что я люблю петербуржцев, так это за их тягу к знаниям и любовь к интеллектуальным беседам», - думал Глеб, откинувшись на спинку сиденья. Как только отъехали от стройплощадки комплекса внутренней эволюции, головная боль тут же ушла.
Его напарник, между тем, продолжал свою лекцию.
- Это сделало его всего лишь gomo erectus – человеком прямоходящим. От того, что он встал на задние конечности, разум у него не появился.
Дядя Миша замолчал, уставившись в окно, за которым проплывал мимо Исаакиевский собор.
- Красотища!
- Ну и когда у нас разум появился? – не выдержал таксист.
- Разум? Да он всегда в нас был заложен. Разум, как основа познания мира, в котором мы живём. Познавая мир, мы меняемся сами. Это и есть эволюция. А внутренней эволюции без взаимосвязи с окружающей нас средой быть не может.
- Что ж, выходит, очередная завлекаловка?
- Причём опасная. Ангелом внутренней эволюции человека считают Люцифера. Вы знаете, кто это?
Водитель наморщил лоб.
- В каком-то ужастике, по моему, про него упоминали.
- Хорошо, хоть в ужастике, - улыбнулся Михаил Анисимович. – Это дьявол, сатана. И храм этот, который строят, посвящён ему. А дьявол в переводе с греческого означает разрушающий. Вот и делайте выводы.
- Да, уж, сделаем! – ответил таксист. – Приехали, вот он, если не ошибаюсь, институт стариковедения.
- А нам, вон, в ту арочку.
Через пять минут, оставив вещи на явочной квартире, они ехали назад в центр
Глеб сверился с бумажкой. Точно, Жуковского 5.
В здании этом находилась Библиотека христианской литературы, сотрудником которой по их данным последнее время работал профессор Мордвинов.
- Да какой он сотрудник, я вас умоляю? – встретила их заместитель директора. – Чисто номинально. Ну, подарил нам две книги. Последний раз был здесь с месяц назад. Всё копался в материалах по предсказаниям монаха Авеля. Он их перечитал за последние полгода не менее десяти раз. Мариночка рассказывала, она тогда дежурила, ушёл жутко разочарованный.
- А вы знаете, что профессор Мордвинов позапрошлой ночью был убит.
- Да вы, что? – ахнула женщина. – Ограбили?
- Обстоятельства пока нам неизвестны, - ответил Глеб шаблонной фразой. – Не знаете, с кем он последнее время общался?
- Да я его совсем не знала! Так виделись раз в неделю здесь. Впрочем, я вам сейчас дам адрес одного коллекционера. Они не то, чтобы дружили, у Мордвинова, по моему в друзьях были только книги, но, насколько мне известно, часто общались. Тут не очень далеко, на Большой Пушкарской.
Они с полчаса плутали по бесчисленным питерским дворикам, прежде чем нашли искомый дом. Квартира на третьем этаже встретила их обитой дерматином дверью. Такая обивка была в моде лет тридцать назад.
- Странно, коллекционер, а на двери даже глазка нет, - удивился Глеб.
- А ты голову то, подними, - посоветовал дядя Миша.
Глеб так и сделал, и над дверью узрел крохотный глазок видеокамеры.
А тут ещё из невидимого динамика на них обрушился голос:
- Я вас слушаю!
- Ян Бенедиктович? – уточнил Глеб.
- Он самый.
- Нам ваш адрес дали в библиотеке.
- Что за самодеятельность? – возмутился голос. – Без моего ведома. Придётся вам, господа, подождать, пока я сделаю контрольный звонок в библиотеку.
Минуты через три защёлкали замки, и дверь приоткрылась. Глеб увидел за дерматиновой обивкой сантиметровой толщины сталь.
На пороге их встретил высокий худой старик. Всё выдавало в нём аристократа; и благородная осанка, тщательно уложенные седые волосы, узкое нервное лицо. Он запер за посетителями дверь, как минимум на три замка. Михаил Анисимович выразительно покивал головой.
Это не укрылось от хозяина.
- Осторожность, молодой человек, - обратился он к пятидесятитрёхлетнему дяде Мише, - основа моего долгожительства. А мне уже, между прочим, восемьдесят восемь. Сколько нашего брата-коллекционера покинули этот мир раньше времени. Вот и Коля Мордвинов. М-да.
Старик замолчал, и его выцветшие глаза задумчиво уставились в пол. Так продолжалось с полминуты. Глеб уже хотел кашлянуть, но Ян Бенедиктович встрепенулся.
- Что же я вас в коридоре держу? Пройдёмте на кухню.
И он повёл их по коридорам своей большой квартиры. Через открытую дверь одной из комнат Глеб увидел огромные стеллажи с книгами.
- Прошу садиться, - церемонно предложил хозяин, когда они вошли в просторную кухню. – Я заварю чай.
Чай он заварил великолепный.
- «Твайнингз», - похвастался библиофил. - Настоящий. Друг из Лондона присылает.
Гости отдали должное напитку.
- Как погиб Николай? – спросил Ян Бенедиктович.
- Судя по всему, его ударили по голове и сбросили с моста позапрошлой ночью, – ответил Глеб.
- С моста? Что он мог ночью делать на мосту?
- Это мы и хотели бы выяснить. На шее у него висел заплечный мешок. В мешке – с килограмм гвоздей, молоток, моток бельевой верёвки и сосновая доска.
- Бред какой-то!
- Ян Бенедиктович, мы не представители светских правоохранительных органов, хотя и плотно с ними сотрудничаем. Мы расследуем ритуальные убийства и подчиняемся высшему руководству Русской православной церкви.
- Вы что же, считаете, что убийство Мордвинова было ритуальным?
- Пока не знаем, но на доске, которую нашли в рюкзаке, был выжжен сатанинский знак.
- Зачем сатанистам было его убивать? Я, честно говоря, не уверен, был ли Николай крещёным.
- В библиотеке нам рассказали, что покойный последнее время интересовался предсказаниями Авеля. Расскажите, чем он занимался, с кем общался?
- Да, Николай последнюю пару лет был одержим прямо таки маниакальной идеей найти книгу Авеля, – после минутного молчания нехотя начал Ян Бенедиктович. А дней десять назад прибежал ко мне жутко возбуждённый. Всё говорил, что напал на верный след.
- Но ведь книга Авеля находится в Кремлёвском архиве? – вступил в разговор Михаил Анисимович.
- Видите ли, Авель написал три книги. Одна книга предсказаний по слухам в правительственном архиве, а две другие считаются утерянными. В одной из них монах предсказывал возрождение монархии. Вот, якобы на ёё след Николай и напал.
- А покойный не говорил, куда ведёт этот след? – осторожно спросил Михаил Анисимович.
- Ничего конкретного он мне не сказал, – хозяин опустил глаза на льняную скатерть, водя пальцем по узорам. Но, судя по тому, как был возбуждён, а я Колю знаю, не исключаю, действительно на что-то наткнулся. Чутьё у него было неплохое. К тому же всё прошедшее лето по монастырям ездил. И на Соловках был и на Валааме. Может, в одной из обителей что-то и обнаружил? Но лично я в эти сказки не верю. Книги предсказаний Синод передал Тайной канцелярии, а там, насколько мне известно, они были уничтожены.
- А если нет? А если книга эта действительно существует? – Глеб отодвинул от себя фарфоровую чашку. – И учитывая, что сейчас страна наша самая демократическая в мире, книгу эту опубликуют? Для начала в Интернете.
Ян Бенедиктович посмотрел на молодого оперативника, как мудрый родитель на неразумное дитя.
- Молодой человек, тогда ответьте мне, почему до сих пор не опубликовали книгу Авеля, ту, которая по слухам находится в кремлёвских архивах?
- Просто очередь ещё не дошла, - неуверенно ответил тот.
- А кто знает, когда придёт эта очередь? Демократия, юноша, простирается до определённых пределов. Это, как наука. Объяснить может многое, но далеко не всё. Да и не верит госпожа президент в предсказания. Единственному, кому она безоговорочно верит – так это американскому Госдепу.
Высказав эту неполиткорректную мысль, хозяин подлил гостям чаю.
- Завтра Колю будут хоронить, - сказал Ян Бенедиктович после более чем минутного молчания, - на Серафимовском кладбище в одиннадцать часов.
- Мы приедем, - пообещал Глеб.