Я нарисую твой портрет, чтоб образ твой нетронутый сберечь
Я напишу десятки строк, чтоб у души украсть твоей частичку
Я разорву на мелкие кусочки сердце.
Тебе отдам. И все. Конец. У смерти вырвав вздох последний, я прошепчу, что я люблю.
Вначале я просто до ужаса тебя боялась. Я оказалась в чужом городе, в чужом доме, с чужим для меня человеком. Не понимаю, почему это вдруг, мой несносный отец вспомнил обо мне на смертном одре, и решил, что я нуждаюсь в чьей-либо защите. Я замечательно росла с бабушкой, пока и та не покинула этот мир. Мне 19 лет, я давно стала самостоятельной, и уж теперь - то точно не нуждаюсь в чьей-либо опеке. Я просто не могла поверить в то, что теперь смогу обитать в этом огромном особняке, вместе с человеком, который по сути дела, мне даже не родственник. Ты всего лишь друг моего отца, и я уверена, что ты просто ненавидел саму мысль о том, что я поселюсь в твоем доме и нарушу идиллию твоей жизни.
Итак, когда я впервые тебя увидела, твой вид был настолько зловещим и настолько обворожительным, что дыхание просто перехватило. В легких не оказалась воздуха, я замерла, и мир вокруг перестал существовать. Ты не ходил, ты шествовал. Ты не смотрел, ты снисходил. Ты не улыбался приветливой улыбкой, а мрачно и пристально меня разглядывал. Но мой характер и тут выдал меня, я взбунтовалась.
- Осмотр закончен? Теперь я могу вернуться в свой родной город и свою уютную квартирку? – я надеялась вывести тебя из себя, чтобы ты тут же отправил меня назад, но видно мой страх был очевиден, и тактика провалилась с треском, ты и бровью не дернул. Просто стоял как вкопанный и смотрел на меня.
- Не советую дерзить человеку, который будет тебя содержать еще очень долго. Присаживайся, нам есть о чем поговорить. – с высокомерием произнес ты.
- Я не буду сидеть у вас на шее, не нужно меня содержать, я могу сама о себе позаботиться.
- Твой отец оставил тебе не малое состояние, но только я имею право им распоряжаться до твоего 21-летия. Так что садись и выслушай же меня, несносная девчонка.
Я все-таки смогла тебя хоть чуть-чуть рассердить, губы тут же предательски дрогнули в иронической улыбке. А ты в свою очередь снова нахмурился, тем самым твой вид становился еще более грозным. Все время, пока ты пытался мне растолковать суть дела, я наблюдала за каждым твоим движением. Мне очень нравились твои глаза, они были холодного серого цвета и у меня мурашки по коже шли, когда ты смотрел на меня из-под своих длинных ресниц. Потом я плавно переходила к твоим губам, тонким, но хорошо очерченным. Затем взгляд мой останавливался на ямочке у тебя на подбородке. Все это время ты говорил, но я будто тебя не слышала. Я вовсю рассматривала тебя. Дальше шла шея, чуть ниже широкие плечи и мускулистые руки. Мне было абсолютно все равно, что я выгляжу как человек, рассматривающий шедевр в картинной галерее, мир словно крутился вокруг тебя одного. Следующей «остановкой» на моем пути были твои красивые и тонкие пальцы. Потом взгляд мой задержался на длинных ногах. Я сразу заметила, что ты высокий, но я не думала, что настолько. В тебе было не меньше 6 футов роста!
В эту секунду, пока я размышляла насколько ниже я окажусь, если стану рядом, ты склонился надо мной, и я замерла. Меня охватил дикий страх, такой, что я не смогла и слова произнести. Я смотрела в твои пронзительные глаза и видела в них все сразу: муку, одиночество, злость, недоверие, цинизм, эгоизм, и долю ответственности. Когда я перевела дух, ты отстранился и сел в кресло напротив.
- Прекрати меня рассматривать, я не экспонат в музее. Ты что мужчин не видела? Я сглотнула, подступивший комок в горле, и заговорила твердым голосом.
-Видела, но в тебе есть что-то особенное.
- И что же это? Мне любопытно, – заговорил ты и улыбнулся впервые. Я тут же забыла обо всем, что хотела сказать, ты был обворожителен. Одна твоя улыбка – и я пала к твоим ногам. Но нужно было сохранять дистанцию и прекратить вести себя как ребенок, увидевший конфету.
- Мне трудно это объяснить. Но твое поведение, голос, и глаза.
- Глаза? – удивленно спросил ты.
-Да, они больше всего выдают твои эмоции. И хотя ты скрыт в панцире, глаза, как бы банально это не звучало, зеркало души.
- И что ты видишь в моей душе?
- Мне кажется, ты одинок и давно. Думаю, ты циничен и я уверена, что ты эгоист. Знаю, что ты злишься, что тебе придется «нянчиться» со мной, ты пока не доверяешь мне, но знаешь, что несешь ответственность за меня. И есть в них что-то еще, чего я, к сожалению, не могу разгадать, наверное, в силу своего возраста.
- Браво! – вскрикнул ты и улыбнулся. – Только не думай, что теперь ты все обо мне знаешь, ты всего лишь девчонка, которая начиталась умных книг. Но опыта у тебя нет, поэтому ты узнала обо мне 10 %, это почти ничего.
- Согласна, но надеюсь, ты не будешь считать меня ребенком. Нам придется жить вместе какое-то время, но я думаю, ты позволишь мне снять квартиру, так будет легче и тебе и мне.
Затем разговор наш прервал звонок твоего мобильного телефона. Пока ты беседовал, как я поняла по работе, я осмелилась осмотреть дом. На первом этаже красовался огромный холл, гостиная, кухня и столовая. Но второй этаж был просто чудо: три спальни, две ванные комнаты, кабинет, совмещенный с библиотекой. Твою спальню я узнала сразу, она была самой большой, но самой «холодной». Светло серые стены, на которых были развешаны картины неизвестных мне авторов, но которые мне понравились. Огромная кровать, которая заставила меня улыбнуться, в голове пробежала мысль о том, что ты не всегда «холодная статуя». На прикроватной тумбочке лежал томик Пастернака «Доктор Живаго», и стояла фотография, тебе на ней было лет 20 не больше, а рядом красивая, рыжеволосая девушка, у вас у обоих были такие улыбки, что я и сама того не замечая улыбнулась. В этот момент ты нарушил тишину в спальне.
- Не сомневался, что ты сразу придешь ко мне в спальню –процедил ты сквозь зубы.
- Что, прости? – в голову лезли совершенно неприемлемые мыслишки.
- Хочешь понять с кем имеешь дело, я прав?
- Абсолютно.
- Не проще ли меня спросить?
- Я к тебе подойти боюсь, не то что, что-нибудь спрашивать, ты же сейчас как айсберг выглядишь!
- Привыкай, это мое обычное выражение лица, которое тебе придется видеть еще минимум два года.
- Я что, произнесла все вслух?
- Да. – Сказал ты и слегка улыбнулся.
- Черт, прости меня, я бываю резкой. Давай спустимся вниз, и продолжим наш разговор, ты хоть немного о себе расскажешь, а то я и имени твоего не знаю.
Когда мы оказались внизу, ты предложил пойти на кухню и выпить горячего кофе с тостами.
- Ты ведь еще не ела после дороги?
- Я не голодна, и можешь не разыгрывать из себя заботливого папочку.
- Как пожелаешь, я всего лишь предложил.
- Итак.
- Итак. – Повторил ты.
- Ладно, тогда я буду задавать вопросы сама. Как тебя зовут для начала? Сколько тебе лет? Кем работаешь? Какие у тебя хобби? Откуда тебя знает мой отец?
- Марк Листерман. 31 год. У меня фирма, которая занимается строительством коттеджей. Занимаюсь фехтованием, люблю читать, слушать музыку. Твой отец был моим партнером в фирме, а в 21 год им станешь ты.
- Хорошо, Марк. Я Оливия Хечтаун. 19 лет. Работала в книжном магазине, училась на факультете искусствоведения. В свободное время рисую, читаю книги и слушаю музыку. Отца нет, он бросил меня на попечение своей матери, я ни разу в жизни его не видела. Только на фото, и совершенно не понимаю, почему он обо мне вспомнил.
- По поводу учебы я уже договорился, тебя перевели в университет в нашем городе, на тот же курс и факультет. Работа тебе не нужна, я оплачу все твои расходы. На счет отца, мне нечего сказать. Я и сам узнал о твоем существовании, неделю назад.
- Как ты смог договориться за университет?
- Связи, это полезная вещь.
- Я хочу работать, это важно для меня. Я хоть чуточку не буду от тебя зависеть.
- Даже не думай, теперь твоя работа, это учеба и изучение нашей фирмы.
- А теперь прошу меня извинить, но я должен идти в офис. Сегодня у тебя день свободный, так что можешь отдыхать, прогуляться по городу. А завтра начинаются твои будни. Я оставлю тебе свою кредитную карточку, вдруг тебе что-то понадобится, ты можешь ею воспользоваться.
Через 15 минут, ты был одет как с иголочки. Светлые хлопковые брюки, оливковый трикотажный пиджак, белая рубашка, коричневая сумка и такая же обувь. Идеал. Ты кивнул перед уходом и дверь за тобой закрылась. Я была счастлива. Можно было свободно бродить по дому, я пересмотрела абсолютно все, особое внимание, уделив, твой комнате. Моя находилась напротив, более светлая и простая, стены были белыми, и я уже представляла, как завешу ее своими картинами и рисунками. Я привела комнату в более жилой вид, разложив свои вещи, а затем взялась за «чудо – карточку» и отправилась в центр. Там я смогла купить себе уйму новых книг, замечательные дорогие краски, мольберт и кое-что из одежды. Сумма вышла та еще, но раз уж я наследница огромной фирмы, то почему бы и не побаловать себя? Домой я приехала на такси, на улице было уже темно, хотя было только пол 8 вечера, дверь открыть получилось не сразу, я с грохотом ввалилась в дом с новыми покупками и застыла в холле как вкопанная.
Ты стоял прямо в центре, в потертых черных джинсах и белой майке. Не ожидала увидеть тебя таким, таким, черт, в голову лезет только одно слово «восхитительным». Мускулы на руках, огромный рост, длинные ноги. Такое впечатление, что на меня смотрит модель из спортивного журнала. Но твой взгляд меня порядочно испугал. Неужели я так много потратила, или что-то не так сделала в своей комнате?
- Могла бы предупредить, что будешь поздно.
- Поздно? О чем ты, пол 8 вечера.
- На улице темно, ты город еще не знаешь, мало ли что может случиться. Я купил тебе новый телефон, он у тебя в комнате, свои номера я уже туда занес. Ладно, проходи, раздевайся, я ужин готовлю.
- Ты, что еще и готовить умеешь?
- А как, по-твоему, я должен питаться?
- Ну, ты весь такой, в общем неважно.
- Какой?
- Правильный, крутой бизнесмен, если следовать стереотипу, ты должен есть только в чудовищно дорогих ресторанах.
- Стереотипы, ко мне не относятся.
Ну, да, конечно, подумала я. Ты полон нахальности и самолюбия, стереотипы это твоя стихия! Я молниеносно поднялась наверх, разложила новые вещи по местам, переоделась в красную майку и серые спортивные штаны, и спустилась вниз. Запах был замечательный, Господи, ты еще и готовишь вкусно. Но должны, же быть вещи, которые ты делаешь плохо? Да, ты не умеешь выражать эмоции. Ужин прошел в полнейшей тишине. Я помыла посуду, за что удостоилась твоего королевского «спасибо» и пошла наверх, бросив на прощание благодарность за сегодняшние покупки.
Начались будни, как и обещал Марк. Университет мне нравился, у меня появилась куча знакомых. На фирме я бывала редко, но когда попадала туда, тебя вечно не было на месте. А мне так хотелось, чтобы ты увидел меня в красивом деловом костюме, и на каблуках. Дома мы практически не говорили. Ты только изредка спрашивал все ли у меня в порядке, и не нужна ли мне помощь. Но мне впервые в жизни было по-настоящему одиноко. Не знаю почему, но мне хотелось больше времени проводить с тобой. Однажды, ты позвонил мне, и сказал, что заберешь меня из университета. Я до сих пор с улыбкой вспоминаю этот момент.
Ты припарковал свою машину прямо напротив главного входа, а дальше все было как в замедленной съемке. Ты вышел, в сером костюме и полосатой рубашке, в черных очках и с газетой руках. Такой до безобразия прекрасный и пленительно грешный. Боже, мои подруги стоящие рядом, чуть ли не завизжали, увидев тебя, а когда я им сказала, что ты мой опекун и что я живу с тобой, сами представляете что было. Я стояла в своих джинсах и сиреневом кардигане и понимала, что смотреться с тобой мы будем смешно. Ты напялил даже, чертов галстук! Все, чтобы выглядеть сногсшибательно. А я утром, от недосыпа одела первое, что в руки попало! Чудесно! Я прошествовала к твоей машине, как к гильотине и села на переднее сидение.
- Как день прошел?
- Был замечательным до твоего появления.
- В чем дело?
- Ты бы еще волосы уложил, чтобы вообще быть олицетворением идеала любой женщины. Что за помпезность? Откуда эта груда пафоса? Не понимаю.
- Я уложил, но ветер все испортил. Мы идем с тобой на банкет, поэтому сейчас я быстро еду домой, и ты переодеваешься, во что-то более, более…
- Сексуальное?
- Нет, в подходящее.
- Еще один твой такой «выход» у моего университета, я лишусь всех подруг, и будущих парней.
- Поясни.
- Мои подруги уже сегодня готовы были наброситься на тебя во всех смыслах. А парни побоятся ко мне подойти, подумав, что ты мой парень. Аахахах, такой абсурд.
- Твои подруги мне не интересны. А парни твои, обойдутся пока что.
Через 20 минут мы оказались у крыльца твоего дома. Я немедленно побежала наверх. Итак, я была чудовищно рада, что мне есть что одеть. И была уверена, что ты оценишь, наконец, мои внешние данные. Еще через полчаса я была абсолютно готова. Черное платье с огромным вырезом сзади, и не большим впереди, и длиной в пол. Черные лаковые туфли – лодочки на высокой шпильке и такой же клатч. Чтобы образ не казался слишком темным, я накрасила губы красной помадой и сделала стрелки. Итак, это была моя попытка, олицетворить женщину 20-ых годов. И, похоже, мне удалось. Твоя реакция была незамедлительной, ты все-таки умел хоть изредка проявлять эмоции. Сначала я увидела удивление, которое ты отчаянно пытался скрыть, а затем ты стал улыбаться, искренне, по – настоящему. Это было как удар под дых, я не ожидала от тебя такого.
- Очаровательно.
- Спасибо.
- Не ожидал увидеть тебя такой женственной.
- А ты думал, я могу ходить только в джинсах и ботинках на низком ходу?
- Нет, просто я не предполагал, что ты такая красивая.
- Еще лучше – не выдержала я и засмеялась, хотя в животе бабочки залетали от такого комплимента, цель достигнута, ты оценил.
- Теперь мне придется охранять тебя от тучи назойливых мужчин.
- Хочешь сказать, появилась еще одна проблема, связанная со мной?
- Нет
- Поверь, я знаю как себя вести, ведь жила же я без тебя 19 лет?
- Как скажешь, просто, ты должна мне доверять. И знать, что я помогу тебе, если что-то случиться.
И все-таки в тебе заиграло благородство или же ты нес бремя ответственности, в тот момент это не имело значения. Просто твои слова согрели душу, и казалось, если ты рядом, то ничего не сможет случиться.
Вечер удался, было приятно и интересно взглянуть на настоящую взрослую жизнь, наполненную шиком. Но уверена, что тебе все это уже давно надоело, я, же ощущала прилив сил, чувствовала свою важность, впервые в жизни. Но ничего не могло так обрадовать меня, как танец с тобой.
- Потанцуем? – шепнул ты мне на ухо, и мурашки тут же прошлись вдоль позвоночника. Господи, это ненормально так реагировать на мужчину.
- С удовольствием, – откликнулась я.
Когда твои прохладные ладони оказались на моей обнаженной спине, тело вновь предательски дрогнуло. Я тут же покраснела, и если бы в тот момент мне бы представилась возможность, провалиться под землю, я бы с удовольствием это сделала. Но, к сожалению, хотя, скорее, к счастью, мы продолжили медленный танец. Мы были так близки, что я слышала как бьется твоё сердце. Мои руки не слушали меня, и гладили твою шею, а затем, у меня вдруг появилась смелость, и я провела губами по твоей щеке. Эффект был умопомрачительный, казалось бы, что такого? Но ты вздрогнул и покраснел! В этом момент я чуть не сошла с ума. Господи, оказывается даже дьявол вроде тебя, способен краснеть.
- Очаровательно, - осмелилась шепнуть я тебе на ухо. Наверное, в шампанское что-то подсыпали, и я вдруг стала коварной искусительницей. Хотя о чем я говорю, мои тайные желания просто вырвались наружу.
Твоё минутное молчание начало менять пугать, но это был бы не ты, если бы не выдержал паузу, чтобы обдумать ход дальнейших действий. Ты схватил меня за руку, и вывел из зала. Мы оказались на огромной веранде, продуваемой, как мне тогда казалось, всеми ветрами. Но вовремя наброшенный на мои плечи твой пиджак, немного исправил ситуацию.
- Что ты делаешь? – наконец спросил ты.
- А разве не ясно? – съехидничала я.
- Ты делаешь ошибку.
- Кто сказал?
- Я так думаю. Ты пожалеешь об этом уже завтра.
- Но ведь это будет завтра, к тому, же делать такие «ошибки» слишком приятно.
Ты подошел ко мне вплотную, наши тела опять соприкасались. Я видела, как ты учащенно дышишь, и это было невероятно, я смогла вывести тебя из равновесия. Наконец – то сильной стороной стала я, а не ты. Чувство власти, так опьяняет. Я смотрела в твои серые глаза и видела в них себя, сердце колотилось и дыхание срывалось. Ты все-таки поддался, твои прохладные пальцы коснулись моих губ, а затем я почувствовала легкий поцелуй, затем последовал еще один, и еще, и наконец, настоящий, страстный, ненасытный, выводящий из всякого равновесия. Когда ты отпрянул, мне вдруг стало так одиноко, я осознала, что не могу больше тебя отпустить. Рука сама потянулась к твоей груди. Сквозь рубашку, пробивался бешеный ритм сердца. Я решилась взглянуть тебе в глаза, и я поняла, что я жалеть не буду никогда, а вот ты…
Через пять минут моей сказки не стало, мы немедленно вернулись в дом, и ты сбежал, как последний трус в свою спальню. Так обидно и больно, мне не было никогда. И правильно, ведь я впервые по-настоящему влюблена, и впервые по-настоящему чувствую боль. Так продолжалось почти месяц, мы вообще не разговаривали. Пока я не решила, что нам нужно срочно менять наши отношения.
- Нам нужно поговорить, Марк.
- Что-то случилось?
- Да, ты избегаешь меня уже месяц. Объяснись. Просто скажи, что я тебе безразлична, что ты сожалеешь. Черт возьми, скажи что угодно!
- Ты мне безразлична. Я совершил огромную ошибку.
- Чудесно. Тогда, думаю, нам стоит обговорить мой переезд.
Следующие десять минут, я титаническим трудом заставила себя вести достойно, и не впадать в истерику в твоем присутствии. Спасибо характеру и гордости. Мы обсудили все нюансы переезда, и уже через три дня, я жила в замечательной квартире, с огромным балконом. В голове творился сумбур, начиная от « ха, за три дня смог избавиться», и заканчивая « я так тебя люблю, и мне так больно». Трещина в сердце отразилась на всей моей жизни. На учебе, на работе, где я несколько раз с тобой сталкивалась, как назло! А вечерами писала твои портреты, и рыдала. Душу раздирала в клочья и пыталась понять «почему?». Наивно было думать, что такой как ты, может в меня влюбиться. Но ведь я, талантлива, красива, умна, почему собственно нет?
Осень плавно перетекла в зиму. Ненавижу зиму, ненавижу вечера в одиночестве, ненавижу даже свой мольберт и краски, за то, что могу рисовать только тебя.
4 месяца, 21 день, 9 часов, 12 минут, и 6 секунд прошло. Я утешаю себя тем, что еще чуть-чуть, и я переболею. Но ничего не выходит. Твои портреты смотрят на меня, и я понимаю, что никогда не смогу их уничтожить, хотя порой очень хочется.
Ровно 6 месяцев. Меня будит звонок в дверь посреди ночи. Я настороженно смотрю в глазок, и вижу тебя. Сердце начинает работать в режиме «я тебя люблю» и я открываю дверь.
- На улице 2 часа ночи, - говорю я, ничего не выражающим тоном.
- Я знаю.
- И что ты хочешь?
- Я могу войти?
- Вообще- то нет.
- Ты не одна? – возмущенно и обиженно спрашиваешь ты.
- Это тебя не касается.
- Еще как касается! Я твой опекун и несу ответственность за твою жизнь!
- Что-то ты об этом не вспоминал последние пол года.
- Я прошу тебя, не будь такой. Не наказывай меня еще больше. Поверь, я получил по заслугам.
- Проходи, - ну вот я опять сдалась.
Ты медленно проходишь в комнату и буквально цепенеешь, увидев количество картин, которые я написала. Еще большее удивление, читается на твоем лице, когда ты видишь на них себя. Ты аккуратно проводишь по холстам, и устало садишься на рядом стоящий диван.
- Ты меня идеализируешь, - произносишь ты.
- Вовсе нет. Я вижу тебя таким. Ты такой.
- Я люблю тебя, - фраза вырывается как что-то само собой разумеющееся.
- Твои шутки плохо на меня действуют.
- Я каждый день о тебе думал. Каждый день пытался позвонить и боялся. Со мной давно не было ничего подобного. Слишком давно.
- Я так понимаю, следуя традиции, минут через 15, ты скажешь, что я тебе безразлична, и что ты снова ошибся.
- Прекрати мне делать больно, - я и так сам не свой.
- Делать тебе больно? – тут я взорвалась. – А как насчет моей боли? Ты не подумал о том, что чувствовала я? Первый человек, которого я полюбила, человек, которым я восхищалась, и первый человек, который смог так меня ранить!
- Прости меня. Да, я идиот. Да! Ну что я должен сделать! Я боялся!
- Ты не из трусливых.
- Ты не понимаешь, Оливия! Тебе только будет 20. Мне уже 31, я конечно, не старик, но все же. Я не умею выражать свои чувства, постоянно кого-то обижаю своим цинизмом и холодностью. Я не хотел и тебе причинить боль, но сделал это. Надеялся, что смогу унять дрожь в сердце. Но я слабак, как выяснилось, и борец из меня никакой. Не могу и не хочу больше бороться с чувствами к тебе. Ты нужна мне.
Ну как я могла реагировать на такие слова. И уж тем более не верить им. Конечно, я стала твоей, как только ты перешагнул порой моей квартиры. И за мгновение, стало совсем неважно, сколько боли пришлось пережить нам обоим.
Ты подошел ко мне и обнял. Снова стук твоего сердца и запах духов. Я растворяюсь в тебе.
- Ты любишь меня? - с надеждой произносишь ты.
- Я люблю тебя. Люблю, - отвечаю я и целую твои губы, щеки, лоб. – Как можно тебя не любить?
- Пообещай, что мы больше никогда не расстанемся.
- Обещаю, Марк. Мы слишком слабы друг без друга. Нам нельзя быть порознь. Мы единое целое. Мы – вселенная.
Я не знаю, почему нам понадобилось 6 месяцев, чтобы осознать, как мы нужны друг другу. Но некоторым людям, нужно еще больше времени. Мы сами заставляем себя страдать, от своей же глупости. Так часто мы ненавидим и любим одновременно. Так часто мы пытаемся вырвать кусочек сердца, чтобы забыть когда – то любимого человека. А может не стоит делать это? А вдруг ваша половинка тоже страдает. Порой у нас не хватает смелости и сил просто спросить. Порой, мы разочарованы настолько, что не находим иного выхода, и бросаемся под поезд разбитых сердец. Я выучила свой урок. Больше никогда я не сделаю больно ему, а значит и себе.