.
Нет, этот сон не снился Верочке ночами. Он возникал в любой момент, когда ей этого хотелось. Не обязательно было принимать горизонтальное положение и устраиваться на подушке. Достаточно было слегка прикрыть глаза, перестать слышать и воспринимать окружающее и желаемая картинка появлялась.
Вот и сейчас Верочка стояла у окна и вглядывалась в пожелтевшую листву школьного палисада. За её спиной, пыхтя и шмыгая носами, трудились её третьеклашки, осваивая новое задание. Минуту другую можно передохнуть, прикрыть глаза и увидеть сон. Верочка слегка сузила глаза, и вид за окном слился в одну оранжевую полосу.
В следующее мгновение она уже ощущала себя стоящей посреди огромной сцены в свете софитов. Аплодисменты, цветы. Она в центре внимания. Это её утопил в овациях зал, это для неё играет бравурная музыка. Цветы тоже ей, к её ногам, ещё, ещё, как много цветов…Но самое главное от чего замирает сердце: она знает, что в зале находится Он. Скоро, очень скоро, она узнает Его, а пока Он смотрит на неё и влюбляется. Она чувствует, как Он влюбляется, чувствует Его обожающий взгляд. Верочка сделала попытку вглядеться в тёмный зал…
- Верванна, я решил, только у меня почему-то ответ не такой, как у Луканиной.
- Захватошин, а почему тебе известно, что происходит в тетрадке у Тани Луканиной?
- Тык она же тута, перед глазами.
Верочка взглянула на часы. За две минуты этот круглоголовый и лупоглазый успел чего-то нарешать. Ну-ка посмотрим. Так точно: решил всё одним действием. Ну, как ему объяснить, что по правилам надо сделать три действия, а так, как решает он, ещё рано, так только в восьмом классе будет можно. Гений. Индивидуальность. И заляпать пол страницы, написав всего две строчки, тоже надо умудриться.
Верочка перевела взгляд с тетрадки на гладкий, с едва отросшими светлыми волосами захватошинский затылок и, едва сдержав нахлынувшую нежность, строго произнесла:
- Коля, и всё-таки на пятёрку можешь не рассчитывать. Результат не может быть блестящим, если он не подаётся в соответствующем виде.
- Тык вот у Луканиной зато вид со- вест- ву-шый.
- Да, Таня решила не верно, но написала аккуратно и без помарок. Красивое письмо, чтобы было понятно для прочтения и приятно посмотреть, требует приложения определённых усилий. А ты совсем не стараешься.
Гладкая белобрысая головка низко опустилась.
- Занудствую,- раздражённо подумала Верочка, с сожалением сознавая, что всякий раз у нее падает настроение после виртуального пребывания на сцене.
Как не занудствовать, когда сам школьный день бесконечно длинен и утомителен. Урок, перемена, урок, перемена. А сегодня еще педсовет.
- И так бесславно пройдёт вся моя жизнь, - вздохнула Верочка, усилием сдерживая зевоту. Педсовет явно затягивался. Директор Лариса Пантелеевна, не замечая лёгкого шороха разговоров, главного показателя отвлечённого внимания и усталости аудитории, тянула долгий, похожий на нотацию доклад. Какая масляно-медовая речь, а глаза острые, цепкие. Лиса Патрикеевна. Всех обожает и всеми не довольна. Ей бы прокурором. Всё про нас знает. И всё- то мы должны. Одни обязательства, никаких прав. Конкурс опять какой-то? Кого- то выдвигают, предлагают, кто-то бурно отказывается. Верочка прикрыла глаза. Серый костюмчик и розовая блузка Лисы Патрикеевны слились в неясную бурую полосу. Голоса коллег незамедлительно превратились в шум зала и аплодисменты.
Верочка, с роскошно льющимися по плечам волосами, в нарядном одеянии парит у светящейся рампы. Слышны восхищенные возгласы. Толпа поклонников. Вот кто-то пробирается к ней с огромным букетом роз, высоко подняв его над толпой. Еще мгновение и она увидит лицо того, кто так трепетно несёт этот прекрасный букет…сейчас, сейчас… Фигура с букетом приблизилась, и… громко произнесла её фамилию голосом директрисы. Верочка вздрогнула, невольно прикоснулась рукой к аккуратно собранным в тугую шишечку волосам, открыла глаза и оказалась снова в душной, тесной, заставленной цветочными горшками, учительской.
- Вера Ивановна, почему вы молчите? Коллегам необходим ваш окончательный ответ, – твёрдым, не предполагающим возражения тоном потребовала директриса.
- Я подумаю, – попыталась оттянуть решение Верочка.
- Ну, вы думайте, а в протоколе мы запишем, что педсовет постановил выдвинуть вашу кандидатуру на участие в районном конкурсе «Учитель года».
- Я не хочу участвовать, – запоздало воспротивилась Верочка.
- Что, значит, не хочу? Вы отказываетесь от почётной миссии представителя нашей школы на конкурсе профессионального мастерства?
Далее сладкоречивая Лиса начала красиво и пространно говорить об имидже школы, о престиже профессии, о том, что молодёжь должна…
Учителя еще минуту назад сдерживающие дыхание, боявшиеся привлечь внимание директрисы и настороженно молчавшие, вдруг оживлённо, не скрывая радости, подхватились и принялись убеждать Верочку, что лучшая кандидатура ещё не родилась на белый свет и в ближайшее время рождение таковой не ожидается.
- Почему вы не ставите моему внуку оценок? – возмущённо потрясала ученической тетрадкой и ярко рыжими буклями бабушка Толи Пирогова.
- Потому, что я принципиально не ставлю двоек своим ученикам.
- Двоек? О чём вы говорите? Вы молоды и совершенно не разбираетесь в людях? Толенька умнейший, необыкновенно тонко чувствующий ребёнок, из него вырастет выдающийся учёный в области…
Пока бабушка Толи лихорадочно выбирала, какую же науку осчастливит её необыкновенный внук, Верочка успела переключить внимание на ревущую Алиночку Макарову.
- Толя разрисовал мой дневник красками.
- Ну вот, ваш внук, скорее всего, будет художником, сегодня на его творчество пожаловалась уже добрая половина класса, – улыбнулась Верочка, совершенно обезоружив красную от волнения Толину бабушку.
Распрощавшись с бабушкой, успокоив Алину и накрутив хвоста Толе Пирогову, Верочка отправилась в школьный буфет. Без аппетита перемалывая во рту постную школьную булку и запивая её мутноватой жидкостью нескромно именующуюся кофе, Верочка прикрыла глаза и попыталась «выйти» на сцену. Картинка не возникала напуганная запахом дешёвых школьных щей и ежеминутными толчками о стул, на котором сидела Верочка, проходивших мимо старшеклассников с подносами. Молодая учительница печально вздохнула, подумав о том, что впереди ещё два урока, и занятие с завучем по подготовке к конкурсу, а она уже изрядно устала и утомлена.
- Раскрепоститесь, вы не только учительница, но еще и красивая обаятельная женщина. Можно распустить волосы и почувствовать себя свободнее, – наставляла психолог на занятиях по подготовке к конкурсу.
Верочка вынула шпильку из тугой шишечки, тряхнула головой, и волосы упали на плечи мятыми, ломаными прядями. Это только в рекламе шампуня волосы, до этого закрученные в жгут вдруг падают пышными, воздушными волнами. Настроения не прибавилось, и Верочка досиживала остаток занятия, озабоченная лишь тем, чтобы никто не заметил как ей скучно и неинтересно, и хочется домой.
- Почему я настойчиво не отказалась от этого дурацкого конкурса? – слушая вполуха психолога и попутно разглядывая методические брошюры, выставленные на миниатюрном стенде, - тайно размышляла Верочка, - ведь знаю, что в школе я временно, скоро найду что-то более престижное. Зачем я вообще пошла в школу? Одна из всей университетской группы. Вот выпущу класс и подам заявление. Ни в коем случае нельзя брать первоклашек. Опять привяжусь к ним, а они ко мне. Снова застряну в школе на три года.
- Вера Ивановна, может быть, вы действительно расстанетесь со школой и найдёте работу по душе, разумеется, более оплачиваемую, но это будет не сейчас, не сразу. А в данный момент нужно достойно делать то, что вы делаете. Достоинство невозможно отложить на потом.
Хорошо, что Верочка прочно расположилась на стуле, иначе можно бы упасть от недоумения.
- Вы что, читаете мысли?
- Я не волшебник, я только учусь, - неожиданно светло и добродушно рассмеялась строгая психологиня, и Верочка вдруг сделала открытие, что наставница тоже молода, наверное, как и Верочка недавно окончила институт. На душе потеплело и неожиданно стало легко и понятно: зачем она здесь и что делает.
Конкурс «Учитель года» состоял из двух частей и проходил в два дня. В первый день Верочка давала урок по своей номинации «учитель начальных классов». По условиям конкурса ей привели «чужих» детей. На знакомство с детьми давалось пять минут в непринуждённой обстановке, в уголке небольшого кабинета. Она представилась детям. Искренне призналась, что волнуется, но будет очень стараться, и без заискивания попросила всех хорошо трудиться и помогать ей.
Организаторы конкурса предусмотрительно прицепили на груди каждого ребёнка бейдж с именем владельца, Верочка оценила удобство и с удовольствием принялась называть незнакомых детей по именам. Это придало уверенности, она успокоилась. Урок шёл плавно: тщательно продуманный, обкатанный и рассчитанный по минутам. Верочка испытывала явное наслаждение от осознанности происходящего и уверенности в том, что всё идёт хорошо, правильно и красиво. Вот и последние заключительные слова. Звонок.
На второй день был творческий конкурс. Учителя должны представить себя вне профессии: увлечения, хобби, умение читать стихи или танцевать, петь. В общем, фантазии без границ. Верочка танцевала танго, заранее разученное с партнёром - танцовщиком. Танцевала она вдохновенно, с удовольствием ощущая, как её гибкое молодое тело подчиняется ритму музыки. Члены жюри вопреки правилам даже аплодировали ей.
« В номинации «Учитель начальных классов» первое место присуждено…», и Верочка услышала свою фамилию. Стоя на сцене, она с радостно обнаружила, что видит тот самый знакомый сон, который она любила. Были поздравления, цветы, подарки. Но с приближением конца церемонии, Верочка всё больше мрачнела, сознавая, что бесполезно вглядывается в лица зрителей, сидящих в зале.
Коротко и почти раздражённо ответив на вопросы тележурналиста и немного попозировав по его просьбе перед камерой, Верочка отправилась домой уже с окончательно погасшим настроением.
- Вот и всё, - устало подумала она, посмотрев вечерние теленовости и выключая телевизор, - а журналист приятный парень, красивая речь, бархатные обертоны в голосе, напрасно я с ним была неприветлива.
Утром Верочка пришла в школу именинницей. Поздравления и обсуждения продолжались. Коллеги смотрели на неё с нескрываемым уважением, каждый стремился показать, что он в особо близкой дружбе с победительницей конкурса. Лиса Патрикеевна расплываясь в медовой улыбке, сообщила «имениннице», что выписала ей премию со спецсчёта, рискуя сделать финансовое нарушение и вдруг, без паузы, добавила:
- Надеюсь, на городском конкурсе вы выступите не менее успешно.
- Значит не всё, - вяло подумала Верочка, не желая расстраиваться в такой день, и только сейчас осознав, что победой нажила себе новые проблемы.
В городском конкурсе участвовали сильнейшие учителя из районов. Было не просто соревноваться с матёрыми профессионалами. Одновременно, ясность и привычность происходящего создавали определённую лёгкость и возможность наслаждаться своим участием в сложном действе. Снова «чужой класс» с совсем не чужими, а какими-то ставшими сразу близкими и своими детьми. Позже Верочка не раз вспомнит с благодарностью, как «чужие дети» тянули руки, как старательно, с полным осознанием своей ответственности перед взрослым человеком, отвечали у доски.
- Кто я без них, - мелькнула мысль в самый разгар конкурсного урока. Я для них учитель, а они для меня.
Победитель городского конкурса, в свете театральных софитов, в длинном блестящем платье, с распущенными по плечам роскошными волосами, напоминала знаменитую певицу, только, что пропевшую свою коронную арию. Верочка с наслаждением впитывала каждую секунду своего триумфа. Происходящее действительно походило на сладкий сон, казалось, сейчас окликнет её Коля Захватошин:
- Верванна, я решил.
и картинка растворится, растает. Верочка улыбалась, скрывая за улыбкой напряжённый ищущий взгляд. Никто не смотрел на неё тем влюблённым, так необходимым ей взглядом. Да ещё эти телевизионщики со своими камерами и интервью.
- Мне нечего вам сказать более того, что я вам уже говорила в прошлый раз, - отрезала она на ходу симпатичному журналисту, тем более вам наверняка предоставлен пресс-релиз.
- Вы примете предложение участвовать в областном конкурсе? – вдогонку заторопился журналист.
- Я обречена, – счастливо рассмеялась Верочка.
Ей действительно хотелось продолжения, трудного и такого интересного. Наверное, пришло осознание своей профессии, причастность к делу, которое, она поняла, сможет делать хорошо. Достойно, как сказала районная психолог.
- Вы надеетесь победить?
- Это второе из моих самых горячих желаний.
- А первое.
- Личное.
- Дети в вашей жизни?
- Кто я без них. Я учу их, а они учат меня. Но достаточно, вы уже назойливы.
- Я журналист, стараюсь делать свою работу не менее качественно, чем вы свою.
- Простите, меня ждут коллеги.
Верочка посмотрела на часы. Сейчас прозвенит звонок, а еще не все ученики сдали ей свои рисунки. Она сдержанно улыбнулась, взглянув на самозабвенно водящего кисточкой по бумаге, по уши перепачканного красками Толю Пирогова.
Вот и звонок. В школьном коридоре словно что-то взорвалось. Загалдела, затопала ринувшаяся в раздевалку толпа малышей. Резко распахнулась дверь:
- Верванна, тут вас спрашивают.
Верочка выглянула в шумный коридор и увидела плывущий над головами ребятишек роскошный букет роз. Букет приближался медленно и плавно, как будто кто- то сдерживал движение кадров. Сердце ликующе дрогнуло и притихло, затаившись сжатой пружинкой, готовой выпрыгнуть навстречу тому, чьего лица пока невозможно было разглядеть за цветами. Но Верочка знала его и ждала.
- Вера Ивановна, не беспокойтесь, я не стану брать у вас интервью. Сегодня у меня выходной.