Дефолт совести. Или инстинкт самосохранения...

      
         
         Автор готов рассмотреть вопрос о публикации данной книги.


       
                ДЕФОЛТ СОВЕСТИ
                ИЛИ
                ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ ЛИБЕРАЛЬНОЙ
                ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

     (критика либерально-буржуазной идеологии в России)
В статье впервые в российской литературе даётся развёрнутый ответ на вопрос о том, что и почему произошло в России в конце ХХ века.
               
Никогда еще в истории России подведение итогов определенного этапа общественного развития  не имело такого значения, как сегодня. Прошедшее десятилетие по своим результатам для жизни общества не имеет аналогов в Российской истории и может быть сравнимо разве что с десятилетием  после Октябрьской революции 1917 г. И в то время, и сейчас произошла коренная ломка  самих устоев общества, принципиальная трансформация всех сфер социальной жизни. Кардинально изменились отношения собственности, практически разрушен прежний характер общественных взаимосвязей. В нравственной сфере изменилась идеологическая доминанта. Поменяли свой вектор международные отношения. По сути, возникла новая социальная среда, новая система социального взаимодействия, охватывающая все сферы жизни.

 Все это сопровождалось острейшими социальными конфликтами, непрекращающимися идеологическими спорами. Общественное сознание как никогда нуждается во внятном объяснении происходящего. История, социология, философия, другие общественные науки испытывают серьезный кризис в связи с отсутствием единства в рядах ученых, в оценке проводимых реформ, возникновением различных методологических подходов, альтернативных прежним, ранее безраздельно господствующим.
    
Вот почему подведение итогов прошедшего десятилетия имеет такое громадное значение. Необходимо не просто констатировать свершившийся факт перехода общества в качественно другое состояние, а понять и объяснить, почему это произошло, какие социальные общности являлись движущей силой этого перехода, в чем его социальный смысл. Только ответив на эти вопросы, мы сможем выстроить перспективу, понять, что же нас ждет завтра.
   
Попытки объяснения происходящего делаются с момента начала самих реформ. Однако сколько-нибудь общепринятого взгляда до сих пор не выработано. На самом деле  этого и не может произойти, ибо интерпретация исторических событий их современниками всегда носит политический характер. Достижение единого мнения и есть вызревание той самой общенациональной идеи, о которой так любят говорить. Убежден, что она может возникнуть лишь тогда, когда истинный характер событий станет очевиден для всех и станет элементом общественного сознания всех слоев общества.

 Окончательное формирование понимания происходящих исторических событий происходит лишь много лет спустя, когда открывается возможность их объективного исследования, независимого от политической конъюнктуры. Появляются новые, ранее закрытые материалы, свидетели событий становятся более свободны в своих высказываниях. Естественно, это не означает невозможности объективного исследования уже сейчас. Однако пресс политических пристрастий и имеющихся обид у участников событий такую возможность сильно уменьшают.

Интерпретаций происходящего (именно, происходящего, ибо говорить о «конце начала» новой эпохи в общественном развитии России, на мой взгляд, еще рано) сегодня более чем достаточно. Спектр мнений максимально разнообразный: от восторга от происходящего, до его полного неприятия. Для кого-то - это революция во благо, для других - это контрреволюция во зло. Кто прав?

В связи с этим вызывает интерес дискуссия «Десять лет, которые  потрясли…», прошедшая на страницах Литературной газеты, открывшаяся статьей Александра Ципко «Ослепление и наказание» (ЛГ, № 21, 23-29 мая 2001 г.). В конце ноября дискуссия была завершена также статьей Александра Ципко «Страна глухих» (ЛГ, № 47).И хотя главный редактор ЛГ  Юрий Поляков, подводя краткий итог дискуссии, называет опубликованный материал пролегоменами – «подготовительными материалами к будущему согласию и сотворчеству», ясно, что это согласие и сотворчество наступит еще не скоро, если вообще наступит.

Данная дискуссия рассматривается нами лишь как некая основа, определяющая главные теоретические посылки ее участников. Ее ценность в том, что она дает возможность увидеть и уловить основные методологические и мировоззренческие подходы к оценке прошедшего десятилетия, формирующиеся сегодня в общественном сознании. По существу, вопросы, поставленные в дискуссии, есть извечные российские вопросы: «кто виноват?» и «что делать?», и даже «кому на Руси жить хорошо?». Ответы, данные авторами на эти вопросы, есть зеркальное отображение основных, доминирующих сегодня в нашем обществе мировоззренческих оценок происходящего.

Завершая дискуссию, отвечая на упреки и доводы оппонентов, А. Ципко раскрывает замысел своей статьи, открывшей дискуссию: «я действительно живописал ужасы шоковой демократии…» (ЛГ, № 47). Надо сказать, что, на самом деле, А. Ципко представил на суд оппонентов те многочисленные проблемы и пороки в развитии российского общества, которые возникли в рассматриваемое десятилетие. Однако ничего нового он не говорит. По существу, его оценка реформ совпадает с оценкой очень многих, прежде всего коммунистов, кое в чем даже радикал-коммунистов. Результаты реформ, как следует из статьи, таковы: режим Ельцина преступен, приватизация воровская, треть общества утопает в нищете, утрачена значительная часть национального суверенитета,  в России подорвана духовная безопасность, больше всего от реформ пострадали русские и, прежде всего великороссы. При этом «бесправие русского человека в России»  А. Ципко «больше всего ощущает на наших рынках». Рыночные реформы автор называет «элементарной бытовой уголовщиной».

 Он, по сути дела ,обобщает все противоречия и недостатки, все преступления и трагедии рассматриваемого десятилетия в понятие «ужасы шоковой демократии». Новым в статьях А.Ципко является то, что это критическое выступление одного из наиболее теоретически подготовленных представителей либеральной интеллигенции, восторженно встретивших разрушение социализма и прежней идеологии. Взгляды автора на прошедшее десятилетие во многом отражают состояние общественного сознания не только миллионов людей, испытывающих на себе все тяготы переходного периода, но и той части либеральной интеллигенции, для которой понятие «социальная справедливость» не потеряло смысл.
 
Вину за все происшедшее А. Ципко возлагает на либеральную антикоммунистическую интеллигенцию. Буквально рефреном через всю статью звучит: «мы, антикоммунисты; наша антикоммунистическая революция; наши антикоммунисты; наш антикоммунизм». Статье придан даже некий подзаголовок: «Итоги и смысл русского антикоммунизма». Автор претендует, ни много, ни мало на анализ смысла русского антикоммунизма, на подведение итогов его деятельности. Итогами, видимо, следует считать «ужасы шоковой демократии», а смысл следует искать в «сектантской идеологии избранных, решивших вершить от имени свободы суд над страной, ее населением, историей».

 Налицо глубокая разочарованность автора итогами демократических перемен. Главная же вина либеральной интеллигенции, и приведшая к таким плачевным результатам, заключается в том, что она отошла от дореволюционного либерализма кадетов, Милюкова. Да и вообще «наш либерализм называется либерализмом по недоразумению. Он ничего не имеет  общего с либерализмом Милюкова, Струве, Новгородцева». Дореволюционный либерализм «по определению» является для А. Ципко вершиной патриотизма, а «все выдающиеся достижения философской мысли были созданы в Европе в эпоху феодализма» (хоть и обвиняет А. Ципко антикоммунистов в формационном подходе, сам от этого подхода никуда деться не может).

«Наша антикоммунистическая революция», согласно автору, была «вскормлена самыми благородными идеями, нравственным фундаментализмом Достоевского и Толстого».  Вот только привела она к полному краху не только демократизма, но и морали и нравственности вообще. Идеология либерализма оказалась антигуманной («наша последняя демократическая революция в гуманитарном смысле не удалась, была бесчеловечной»), пораженческой («желали поражения своего правительства»), разрушительной («мы сами разрушали и коммунизм, и свое собственное государство»).

Вершиной же демократических преобразований А. Ципко видит в «демократических завоеваниях перестройки Горбачева и Яковлева». Он считает, «что подлинно великая революция произошла не в 1991 г., а в конце 80-х» и сетует, что «в конце перестройки возможность реальной политической оппозиции была выше, чем сейчас».

Таким образом, Ципко не видит связи между концом 80-х и началом 90-х годов. Он не осознает, что конец 80-х годов есть пролог буржуазно-демократической революции, есть трамплин, с которого, как снежный ком, по России прокатилась волна отрицания старых общественных отношений (прежде всего отношений собственности) и возникли новые, частнособственнические отношения. Это был период расцвета либерализма в России. Благие призывы с опорой на известные либеральные авторитеты заполонили всё идеологическое пространство. Возрождающийся российский капитализм получал необходимую идейную основу.

Заключительная статья дискуссии называется «Страна глухих». Видимо автор считает, что его так и не услышали, что ему так и не удалось  докричаться до ушей антикоммунистов, убедить их в своей правоте. Вот почему он так пессимистично заканчивает последнюю статью: «нет никаких гарантий, что связь российских времен будет восстановлена».

Так все же, прав А. Ципко, или нет, в оценке данного десятилетия? Точку зрения каких социальных групп выражают его взгляды? Правильно ли он определяет место и роль либеральной (в том числе и антикоммунистической) интеллигенции в процессе реформ? Правильно ли он вообще оценивает российскую интеллигенцию? Являлась ли она основной движущей силой антикоммунистических реформ?

Дискуссия  в Литературной газете впервые в либеральной печати прошла с такой остротой и прямолинейностью. До этого не так много средств массовой информации либерального толка  позволяли себе давать такие характеристики самим реформам и их итогам, так характеризовать основных действующих лиц прошедшего десятилетия. До сих пор обличение совершаемых реформ в такой форме было свойственно лишь прокоммунистическим изданиям.
Какова же, все-таки, цель автора-зачинщика дискуссии?  Вот как он сам ее формулирует: «Я… живописал ужасы шоковой демократии… для того, чтобы пробудить у новых хозяев России, у правящей элиты если не совесть, то хотя бы инстинкт самосохранения» (ЛГ, № 47). Особенно хорошо звучит: «если  не совесть»! Ну, как же, откуда совесть у этих бандитов и воров, людей, забывших фундаментальные положения милюковского либерализма. Зато инстинкт самосохранения у них, несомненно, есть – его надо немедленно пробудить, иначе можно и власти лишиться.

Идеалисты отличаются от материалистов тем, что ВСЕГДА апеллируют к сознанию, призывают "одуматься, вспомнить о совести, о чести" и т.п. Они считают, что призывы к совести власть имущих должны изменить ход политических событий, способны заставить собственников добровольно, вопреки логике рыночных отношений, поделиться своей собственностью с бедными. Не изменение самих отношений собственности требуют либералы-идеалисты, а пробуждения в собственниках "чести и совести".

Материалисты же требуют изменения в первую очередь материальных условий жизни, определяющих, формирующих те самые "честь и совесть". Бытие определяет сознание - вот важнейший постулат материализма. А общественное бытие определяет общественное сознание. Формируемая общественная психология широких масс целиком и полностью зависит от их материальных условий жизни.

Однако обо всё об этом сегодня мало кто пишет и говорит. Либеральные идеологи, возглавившие образовательные, идеологические институты общества во всю стараются изгнать любое упоминание о данных коренных различиях материализма и идеализма. Слишком опасны эти упоминания в политическом плане для власть имущих. "Основной вопрос философии" сегодня отнюдь не является важнейшим для преподавания философии, его проблематика просто вышвырнута из учебников.

Таким образом, А. Ципко видит выход из создавшегося положения, которое иначе как кризисом и не назовешь, в пробуждении «инстинкта самосохранения» у власть имущих. Именно его, как оказалось, пытался пробудить своей статьей г-н Ципко у «правящей либеральной элиты», у «новых хозяев» России. Не объяснить происходящее с научной точки зрения, не вскрыть истинные причины «ужасов шоковой демократии», а в очередной раз воззвать к совести, пробудить здравый смысл и т.п. Ну, а, если, здравый смысл не пробудится, если «наши толстосумы» не захотят добровольно поделиться своим  богатством? Тогда, по мнению г-на Ципко, «государство ОБЯЗАНО попросить» их сделать это.

Итак, что здесь – что. С одной стороны, Ципко согласен с тем, что все эти ужасы есть дело рук этой самой элиты, «толстосумов, которые своим трудом не успели ничего создать». Богатство свое они не создали, а просто отняли. С другой стороны – единственный путь сохранения у власти этих людей – пробуждение у них инстинкта самосохранения.
 
Другими словами,  А. Ципко хочет, чтобы у власти в России находились бессовестные, циничные хозяева, но чтобы они, в целях самосохранения, проводили, как бы это лучше выразиться, политику помягче, осторожничали, «не крошили бездумно остатки советских социальных гарантий». Что бы они помнили о тех, которые «создавали своим трудом ТЭК и ВПК». Как трогателен призыв Ципко к государству, чтобы оно в ОБЯЗАТЕЛЬНОМ (выделено Ципко) порядке попросило наших «магнатов» поделиться своим богатством «со страждущими».

Почему бы заодно не попросить государство уничтожить преступность, коррупцию, разворовывание бюджета, увод миллиардов долларов за границу, да и много еще чего?  Навести, так сказать, твердый порядок. Каким нафталином попахивает этот  призыв. Все это мы уже слышали десятки, сотни и тысячи раз. Ну, неужели, не ясно: собственностью бесплатно не делятся, за нее ведут битву не на жизнь, а на смерть. Тысячи заказных убийств в России свидетельство этому. Да и понимает ли А.Ципко к кому он обращается за справедливостью?

Рыночные реформы в России Ципко называет  «элементарной бытовой уголовщиной». Это не совсем так. Вернее, совсем не так.  Это действительно революция, это изменение структуры власти и собственности в рамках уничтожения общественной собственности на средства производства. И все процессы, о которых Ципко с таким негодованием пишет, проводились в рамках правового поля, подкреплялись нормативными документами (их легитимность – разговор особый). Именно борьба за уничтожение прежних правовых основ и явилась главным содержанием «антисоветской революции». Наибольшей остроты эта борьба достигла в 1993 г. и завершилась  расстрелом Белого дома и принятием новой Конституции, открывшей самый широкий путь к буржуазно-демократическим преобразованиям.
 
Да Вы самый настоящий большевик, г-н Ципко! Правильно Вас обвиняют ваши же единомышленники. Хотя, конечно, никакого отношения к большевизму Вы не имеете, но они об этом не хотят знать, ибо обвиняют в этом каждого, кто хоть как-то посягает на их собственность. К сожалению, Вы критикуете не причины, а следствия, ибо причин Вы просто не видите. Или не хотите видеть.     Антикоммунистическая интеллигенция, поняв бесперспективность воззваний к совести крупной буржуазии, единственный выход из положения видит в силовых акциях государства.  То есть, либеральная интеллигенция  выступает за сильное буржуазное государство.

Сегодня все чаще раздаются голоса о необходимости государственного вмешательства в те или иные общественные процессы, имеющие чисто гражданский характер, регулируемые Гражданским Кодексом, к которым государство не имеет никакого отношения. Примером служит, хотя бы, просьба к  президенту Путину на Гражданском форуме о необходимости снятия со своего поста того или иного руководителя общественной организации, выбранного вполне демократичным путем на съезде этой организации. Люди не понимают, не осознают, что характер новых общественных отношений не позволяет государству вмешиваться во многие общественные процессы, что уровень саморегулирования общественных организаций сегодня принципиально иной, нежели в прошлом. А ведь эти просьбы шли от людей образованных, социально активных. Что же тогда говорить о простых смертных?

Наиболее типичен пример ЛДПР, лидеры которой даже выводят людей на демонстрации с требованием усиления правоохранительных структур. Дай им волю, они половину России пересажают в тюрьмы, лишь бы навести свой либерально-демократический порядок. Эта партия сегодня наиболее близка к тоталитарной идеологии, несмотря на все ее якобы либерально-демократические требования. Одним из важнейших принципов ЛДПР в области государственной политики является «отказ от выборности высших должностных лиц и переход к их назначению сверху донизу». Ее лидер весьма чуток к расстановке классовых сил и умело использует общественное настроение, превратив политику в доходнейший бизнес. А ведь эта партия, хочет того А.Ципко, или нет, также есть часть либеральных антикоммунистических сил, влияющих на содержание и смысл проводимых реформ.

Не поднимается рука написать, что г-н Ципко не понимает, что происходило и происходит в России. Что он не видит подлинных причин и оснований превращения России в ординарную буржуазную страну с буржуазной же демократией и вытекающими отсюда последствиями.  И, тем не менее, это так. Ибо чем еще можно объяснить, что «безоглядное воровство начала 90-х» он объясняет не реальными экономическими причинами и помыслами, а «параличом чувства времени». Мол, если бы «толстосумы» обладали этим самым чувством, они бы не стали воровать, а, проникшись духом демократических перемен, стали бы бороться  за социальную справедливость.

Самое удивительное, что А.Ципко обвиняет во всем происшедшем … марксизм. «Слепота и аморализм нашего антикоммунизма» заключается в том, что он «был продолжением марксизма». Вот те раз, это Новодворская с Жириновским марксисты?  Это Гусинский и Киселев марксисты? Понятно, что наиболее обидным для «наших антикоммунистов» обвинением является обвинение в марксизме. Так же старо обвинение марксизма во всех смертных грехах. Но даже иносказание должно иметь границы смысла, не должно превращаться в абсурд. Да и как-то странно звучат все эти обличения из уст человека, объявляющего себя антикоммунистом, «воспитанным на диалектике Гегеля и Маркса», и считающего коммунистическую экспроприацию более справедливой, нежели происходящие реформы.

Вам не кажется, что все это Вы уже где-то читали? О необходимости пробудить совесть и здравый смысл,  о требовании поделиться с бедными и убогими, о необходимости прекращения идейной борьбы, о создании «гуманитарного мышления с его особым пристрастием к моральным и нравственным  ценностям». Да, да, именно, вы читали это в том числе в работах господ дореволюционных либерал демократов. Читали многократно и еще прочтёте не раз, ибо только к этому и могут сегодня призывать люди, сделавшие карьеру на «обосновании исторической неизбежности и оправдании большевистской революции и советской системы, как единственно возможного средства индустриализации России». И это относится не только к Владимиру Мау, которого Ципко так упрекнул в апологетике большевизма, но и к подавляющему большинству современных теоретиков либерализма.

К ним относится и г-н Ципко. «В наши дни, - писал он 20 лет назад, - уже реализованы, осуществлены основные, наиболее крупные цели общественных преобразований на пути от капиталистической  к коммунистической формации.… Сегодня уже в основном обеспечены макроусловия  (выделено А. Ципко) для существования и развития коммунистической формации: отношения социалистической общественной собственности стали господствующими, упрочилась политическая власть трудящихся…» и т.д., и т.п. (А. Ципко. Социализм: жизнь общества и человека. – М.: Мол. гвардия, 1980. Стр. 30). «Сильно» сказано, особенно о господстве отношений социалистической общественной собственности.

Вопрос в том, способен ли сегодня антикоммунист Ципко, человек, меняющий свою нравственную парадигму на 180 градусов, правильно понять объективный ход истории? Ведь даже при той самой советской системе, особенно с ее «надеждами и радостями хрущевской оттепели»,  «товарищ» Ципко и его коллеги из ИМСС АН СССР (Институт мировой системы социализма) «с глубоким удовлетворением сопереживали кризису социализма, со сладострастным нетерпение ожидали очередного провала дела социализма в мировом масштабе». Иными словами, всё, о чем писал "товарищ" Ципко, когда у власти были коммунисты, не соответствовало его убеждениям и взглядам. А ведь в аннотации к его уже цитированной книжке сказано: автор «специализируется в области теории социалистического строительства». То есть активно строил социализм.

Вот, оказывается, какие «ученые» развивали теорию социализма. Результат – налицо. Вероятно, сегодня А.Ципко с таким же «сладострастным нетерпением» ожидает краха так ненавистного ему посткоммунистического режима. Кто не живет в соответствии с истиной, которую признает, сам является опаснейшим врагом истины (Юлиус Рупп).

   Беда в том, что проблемы  общественного развития решали не только те, кто действительно пытался искренне вникнуть и понять происходящие в советском обществе процессы, но и те, кто умел хорошим литературным языком изложить конъюнктурные  представления об обществе на потребу власть имущим. Господа литераторы подменили собой ученых. О социальных проблемах, как и о здоровье, все всё знают и могут судить безапелляционно. Комсомольский журналист Ципко, дослужившийся до  номенклатурного научно-партийного  работника был, оказывается, уже тогда антикоммунистом, но никому об этом не говорил, хранил в тайне. И сегодня господин Ципко уверенно выступает по телевидению, ведет круглые столы, учит нас, как и в прошлом, уму-разуму. Только сегодня его беспомощная, хотя и очень пафосная, но абсолютно не имеющая никакого отношения к науке публицистика, мало кому нужна, не находит отклика даже  у сподвижников-антикоммунистов.

Несомненна вина «наших антикоммунистов» в «ужасах шоковой демократии», однако положение либеральной интеллигенции сегодня таково, что неизбежно приводит ее к пересмотру и даже к отрицанию многих, казавшихся ранее вполне понятными, антикоммунистических положений. Для многих становится очевидным абсурд происходящего, когда в угоду (и здесь можно вполне согласиться с А.Ципко) незначительному меньшинству были принесены и продолжают приноситься колоссальные моральные и материальные жертвы. Да еще путем обмана, фальсификации и других «политических технологий». Более подробно роль и место либеральной интеллигенции в антикоммунистической революции мы рассмотрим ниже. Скажем лишь, что эта революция  не ее революция, что она, как и во всех революциях, стала лишь подсобным материалом для тех сил, которые эту революцию и осуществили.
               

               РЕВОЛЮЦИЯ ОКОНЧЕНА. ЗАБУДЬТЕ.

Гораздо  прагматичнее является позиция другого участника дискуссии Владимира Мау, высказанная им в интервью (ЛГ, № 26). Он тоже антикоммунист, но в отличие от Ципко полностью удовлетворен реформами, прошедшим десятилетием: «приватизация была проведена блестяще», общие ценности сегодня «более или менее сформировались», «переходный период от коммунизма в целом завершен. Основных характерных черт коммунизма больше нет», в России установилась «нормальная рыночная демократия данного уровня ВВП на душу населения». Похожая картина, по словам В. Мау, была около ста лет назад в США. «Действительно, революция завершается. Все сделано», - таков вывод В. Мау. Он испытывает «чувство глубокой грусти, потому что самое интересное, самое важное уже сделано».

В.Мау не сделал очень важного добавления. Ему надо было более подробно объяснить, какие катаклизмы претерпело американское общество за эти последние сто лет. Ведь, если следовать его логике, нас ждут все те же проблемы и кризисы, которое претерпели США за последнее столетие, прежде чем мы добьемся процветания. В действительности он прав, и множественные катаклизмы еще впереди.
   
Основной упор в объяснении необходимости реформ В. Мау делает на экономическую целесообразность: «горбачевские реформы – это, прежде всего результат существенного снижения цен на нефть». В этих условиях «правительство всего лишь отвечало на вызовы, сформированные обстоятельствами». Главное достоинство реформ в том, что «удалось удержать Россию от войны и реального голода». То есть «основное наше достижение, несомненно, в области политики».

С этим можно согласиться, но, все-таки, это лишь часть правды, вернее, полу - правда. К сожалению, В.Мау не прояснил главного – кто же совершил эту революцию? Кто был ее основной движущей силой? Кто возглавлял и направлял в нужное антикоммунистическое русло общественную энергию масс? Почему народ отнесся, если и не с удовольствием, то хотя бы инертно к  резкому повороту в своей жизни? Как и почему удалось, в конце концов, удержаться у власти и даже эту власть укрепить антикоммунистическим силам?

По сути В.Мау предельно микширует ситуацию, обходит острые углы, упрощает понимание реформ. Мол, всё, как всегда: так было и в 17 –18 веках, то же самое происходит и у нас. Реформы это всего лишь реакция правительства на возникший экономический кризис. «Мы  всего лишь нормальным образом адаптировались к этим условиям».

Итак, причина экономического кризиса – падение цен на нефть; реформы – результат деятельности правительства по адаптации к сформировавшимся обстоятельствам.

И никакой тебе политической борьбы, никакого игнорирования мнения и воли народа, никаких нарушений законности. О том, как формировалось Гайдаровское правительство, как принимались те или иные решения – ни слова.

Полагаю, что, как один из авторов реформ («все десять лет вместе с Гайдаром»), В.Мау не очень заинтересован в глубоком анализе самих реформ, их последствий. Ему гораздо удобней и проще рассуждать о макроэкономических условиях,  «об опасности роста валютного курса», чем вдаваться в споры об аморальности проведенных реформ, о воровстве, коррупции, меркантильных соображениях и т.п. либеральных субстанциях. «А спорить… Что ж там спорить? Там все и так понятно…». На самом деле, что спорить с этими либералами, с ними и так все ясно.

Это один из излюбленных приемов объяснения происходящего из уст авторов реформ: вести речь об экономике, а не о политике, избегать анализа политических проблем. Тем самым представитель той самой элиты, к которой с таким, чуть ли не надрывным, пафосом  обращался Ципко, показал, насколько ей (элите) глубоко наплевать на всю эту либеральную говорильню. Буржуазный практицизм и лицемерие проявили себя в полной мере и таковыми и останутся, пока будут господствовать частнособственнические отношения. Пародия Ильи Головинского «Блеск и нищета» (ЛГ, № 31-32) блестяще это лицемерие раскрывает.

  И, тем не менее, ряд высказываний Мау показывает, что политический характер свершившейся революции ему хорошо понятен, что он четко представляет, каков политический механизм проведенных реформ, кому, как  и за счет кого,  досталась государственная собственность и власть.

«В России элита и народ были расколоты в том, что касается фундаментальных, базовых ценностей и целей», - это, по существу, ключевая фраза, раскрывающая именно политический, а не макроэкономический, характер рассматриваемого десятилетия. То есть, один из авторов реформ признает, что им было хорошо известно, для чего и ради кого эти реформы проводились, к каким последствиям могли привести.

Для элиты! За счет народа! А чтобы народ не очень возмущался, реформы были растянуты во времени: «макроэкономическая непоследовательность была попыткой компенсировать раскол в обществе в процессе системной трансформации в условиях слабого государства, не контролирующего происходящие в стране процессы.… Эта непоследовательность отчасти была платой за недопущение гражданской войны».

Таким образом, признается, что раскол между элитой и народом был настолько велик, что могла вспыхнуть гражданская война. Народ сопротивлялся буржуазным реформам, был против навязанной ему ваучерной приватизации. Однако он ничего поделать не мог, ибо все рычаги власти и управления были в руках  элиты (о том, как следует рассматривать данное понятие, я скажу ниже). С помощью необходимых политтехнологий элита осуществляла постепенное реформирование общества в сторону антикоммунизма.

  Передача в частные руки эффективных, конкурентоспособных государственных предприятий, обогащавших казну, была необходима, как считает Мау,  потому, «что слабое государство долго не могло обеспечить должный контроль за тем, что происходит в экономике».  Кроме того, «слабое правительство, не имея никаких ресурсов, начинает перераспределять собственность для получения политической поддержки и изобретает для этого ваучерный механизм».

Честно говоря, с логикой у г-на Мау не все в порядке. Слабое государство должно отдать свои лучшие активы для того, чтобы стать сильным? Как это? Отдать то, что способно приносить прибыль и при этом стать экономически более сильным?

Вы только вдумайтесь, - на вопрос, «какой смысл был отдавать в частные руки эффективные, конкурентоспособные государственные предприятия, которые обогащали казну и кормили страну?», В.Мау отвечает: «А кто возьмет неэффективные? Они никому не нужны».

 Простите, это ведь полная бессмысленность, отдать лишь для того, чтобы отдать. Лишь бы сделать частным. Фактически В.Мау проговорился. Он открыл нам логику реформаторов: скорее сделать все частным, как можно быстрее уничтожить единую экономику страны. И начать надо с самых лучших, самых эффективных, самых прибыльных предприятий.

А кто лучше всех знал состояние дел в экономике, на отдельных предприятиях? Конечно, те, кто в этот момент находился у власти. Ясно, что они и разрабатывали планы приватизации «под себя» этих лучших предприятий. Если сегодня внимательно проанализировать  структуру большинства акционерных обществ, мы это все наглядно увидим. Однако сделать это при всем желании не удастся, ибо тайна реестров акционеров сегодня велика есть.

Зато, как сегодня заговорили о новом этапе приватизации. И проводить-то ее надо осторожно, и интересы государства надо соблюдать, и эффективность надо учитывать. Вдруг, стало ясно, что отдавать за бесценок предприятия не имеет никакого смысла, что, оказывается, ими можно даже очень эффективно управлять.
 
В.Мау несколько раз упоминал о необходимости перехода эффективных предприятий в частные руки ради политической поддержки. О какой политической поддержке идет речь? Со стороны кого?

По логике вещей, реформаторы нуждались в политической поддержке со стороны народа, широких масс людей, готовых ради лучшей жизни пойти на определенные лишения. Так, может быть, именно об этом и идет речь? Тогда причем здесь передача эффективных предприятий в частные руки?

В качестве примера того, что приватизация была проведена блестяще, В.Мау приводит приватизацию «Норильского никеля». Намекая при этом на возможность прихода Зюганова к власти, в случае его неудачной продажи.
 
Так вот, оказывается, чья политическая поддержка была нужна реформаторам. Поддержка крупного бизнеса. А если иметь в виду, что в тот момент именно эти люди или входили в состав правительства, или были к нему близки, получается, что они оказывали политическую поддержку самим себе. Иными словами, они сами конструировали политический курс, сами его проводили в жизнь, и сами себя поддерживали. Использовали, как сейчас сказали бы, административный ресурс. А так как в то время возразить было некому, лучшие российские предприятия и достались тем, кого чуть позднее объединили в понятие «семья», или их приближенным.

Сегодня хорошо известно, каков источник появления так называемых олигархов.  Надо отдать должное г-ну Лившицу. В одном из интервью на ТВ, на вопрос «откуда же взялись  олигархи в России, все эти возникшие вдруг богатства?», он ответил: “из бюджета”. Хорошее признание видавшего виды политического бойца. Как-никак, бывший министр финансов, уж он-то наверняка знает, откуда богатства.

Сегодня «Норильский никель» принадлежит известному бизнесмену, «олигарху». Реформаторам просто необходима была его политическая поддержка? Или его деньги? Судя по той цене, за которую был приобретен «Норильский никель», политическая поддержка была нужнее. Учитывая же, что этот олигарх был еще и в составе правительства, ну никак не отделаешься от мысли о том, что что-то в этой приватизации не чисто, что явно без нарушений здесь не обошлось. Однако не пойман - не вор. Именно на реализацию этого принципа и была направлена изощренная мысль реформаторов.

Вот как характеризует помыслы реформаторов один из известных политологов, активно работающий с правительством, Глеб Павловский: «У нас была определенная цивилизация, которую мы сами, не американцы, не марсиане, взорвали. По каким-то причинам, которые казались убедительными тем, кто это делал. Общество погрузилось, прямо скажем, в варварство» (Новая газета, № 90 от 10-16 декабря 2001 г., выделено В.К.).  Таким образом, Глеб Павловский считает, что причины реформ для тех, кто их делал, были убедительны, хотя и повергли все общество в варварство. Что же это за причины? Риторический вопрос. Ответ на него не очевиден только «нашим антикоммунистам», последователям дореволюционного либерализма.

На самом деле, все крупнейшие предприятия России были приобретены путем изобретательнейших, хитроумнейших комбинаций, которые всесторонне прорабатывались в тишине реформаторских кабинетов. И ваучеры далеко не единственное изобретение практиков «системной трансформации». Пока «наши антикоммунисты» проповедовали дореволюционный либерализм кадетов, вся сколько-нибудь эффективная собственность России перешла в руки известных лиц.

Намек же на возможность прихода к власти Зюганова, если бы приватизация не была осуществлена так, как она была осуществлена, делает его фигуру буквально демонической. Создается впечатление, что если бы КПРФ возглавлял другой лидер – более толерантный и телевизионно-привлекательный, мы бы имели сегодня совсем другой строй, и жили бы иначе. К сожалению, это все иллюзии, ибо, если бы не было этого Зюганова, выдумали бы другого. Политтехнологии – великое дело!  Не так ли, господин Павловский?

В.Мау упоминает о «зарубежных коллегах, особенно немецких», которые выражали сомнения в пути российской приватизации (ЛГ, №26). То есть, даже за рубежом стало ясно – российская приватизация несправедлива, поспешна, антинародна. Вот почему сегодня так мало инвестиций в российскую экономику со стороны зарубежных бизнесменов. Иностранцы не верят, что несправедливость так несправедливостью и останется. Они боятся вкладывать средства в сомнительно полученную собственность.

 Напротив, в Китае, где господствует компартия, инвестиции в разы больше, чем в России. В КНР существует стабильная государственная политика, которую поддерживает народ, которая гарантирует безопасность инвестиций. Государство по-прежнему объявляет свою политику общенародной, направленной, прежде всего, на укрепление позиций трудящихся. Глобального разворовывания общенародной собственности там удалось избежать. Увод из России ежемесячно миллиардов долларов за границу свидетельствует также о том, что эту несправедливость осознают и российские собственники, понимающие, что рано или поздно, за это придется отвечать.
 
Как Вы думаете, есть сегодня у простого смертного россиянина возможность стать олигархом, крупным собственником, ведь у нас демократия, все пути открыты, разрешено все, что не запрещено? Ответ, полагаю очевиден. Как поется в одной песне: «забиты теплые места». Период жульнического капитализма в России заканчивается. Олигархи превращаются в меценатов, радетелей сирых и убогих. Сферы влияния определены, происходит притирка клановых интересов. Прежний «революционный»  период зарабатывания миллионов долларов за политическую поддержку уходит в прошлое. Олигархам нужна стабильность, легализация нажитого. Пора бы уже и насладиться «заработанным».

Вот почему В.Мау испытывает «чувство глубокой грусти». Жалеет, видимо, что мало «заработал».  Революция закончена – забудьте.

                ПРОЗРЕНИЕ

Выше мы изложили две позиции, две полярно противоположные точки зрения на результаты реформ: одна категорически их не приемлет (А.Ципко),  вторая также категорично их оправдывает (В.Мау). При этом авторы как бы не слышат аргументов друг друга.

Сегодня, в 2012 году ситуация не изменилась. По-прежнему мы имеем эти две позиции, по-прежнему идёт спор о реформах и их результатах.

А.Ципко апеллирует к гуманитарным ценностям, к либеральной интеллигенции, взывает к совести и разуму, призывает повернуться к народу, к его бедам и страданиям.  Он придерживается мнения, что «либеральная идея разошлась не только с демократией, с ценностями народовластия, но и с гуманизмом», что  "антикоммунистические революции, призванные реставрировать частную собственность, по природе своей более аморальны, чем социалистические, более отягощены низменными чувствами, воровством, коррупцией, меркантильными соображениями».

В.Мау не желает полемизировать на данную тему: «я считаю подобную позицию абсолютно безнравственной. Поскольку она позволяет сопоставлять миллионы человеческих жертв, принесенных во имя коммунистической идеи, с миллионами уворованных долларов».

Разговор слепого с глухим. Что и подчеркивают заголовки в материалах дискуссии.

Данная ситуация непонимания складывается главным образом из-за различий в мировоззренческой оценке происходящего. И это не просто позиции отдельных лиц-авторов дискуссии, это позиции громадного числа людей, населяющих Россию. И это хорошо видно из публикуемых в ЛГ откликов на дискуссию.

Однако позиции эти не диаметрально противоположны, как может показаться на первый взгляд. Они лишь по-разному оценивают реформы, но сходятся в одном – в антикоммунизме. В.Мау твердо и окончательно убежден в правильности реформ, в их прогрессивном характере. А.Ципко же всячески их критикует, однако ничего не предлагает взамен, лишь призывая власть имущих одуматься, поделиться богатством с бюджетом. «Так будет лучше…», - угрожает он.

 А.Ципко признает право на социалистическую революцию и даже считает ее более моральной, чем антикоммунистическая: « надо признать, что антикоммунистические революции, призванные реставрировать частную собственность, по природе своей более аморальны, чем социалистические» (ЛГ, №21). Означает ли это, что результаты этой аморальной антикоммунистической революции надо уничтожить так же как были уничтожены результаты революции социалистической? Не дает ответа Ципко.

А вот уж, поистине, марксистский вывод: для коммунистов «морально все, что служит победе коммунизма», для нашей демократии «нравственно все, что служит делу укрепления частной собственности, создает богатство богатых людей» (ЛГ, №21). Этот вывод четко выражает отношение автора к социальной дифференциации. Он видит классовые различия, но стесняется их назвать таковыми. На самом деле, это реально так и есть. И иначе быть не может. В России происходит реальное противоборство разнополярных социальных сил. Происходит на всех уровнях, начиная от частного предприятия (между работниками и собственником средств производства)   и заканчивая Государственной Думой. И в этом противоборстве сегодня нравственным провозглашается все, что укрепляет частную собственность. Именно об этом громогласно заявляют большинство СМИ, чиновники всех уровней. Они кровно заинтересованы в укреплении частной собственности, так как являются ее активными субъектами.

Не это ли забыли, или не знали, «наши антикоммунисты», когда совершали антикоммунистическую революцию, «вскормленную нравственным фундаментализмом Достоевского и Толстого»? Можно согласиться с А.Ципко: «наши либеральные мыслители вообще живут и мыслят вне национальной истории». Однако всё-то они знают, и ничего-то они не забыли. Просто на то они и антикоммунисты, чтобы защищать частную собственность, чтобы бороться за частный интерес.

В позиции А.Ципко так и сквозит раскаяние в содеянном, ему так хочется, чтобы «наши антикоммунисты» повернулись лицом к народу, чтобы они прониклись его бедами и страданиями. И не понимает он всей бессмысленности таких призывов, ибо сама интеллигенция уже давно расколота на многочисленные слои, не представляет из себя того единого целого, которым она была еще двадцать лет назад. Кому-то народные беды близки и сейчас, ибо сами близки к народу. Кому-то на эти беды глубоко наплевать, ибо к народу они не имеют никакого отношения. Частная собственность, как это и должно быть, всех расставила по своим местам.

А.Ципко делает громадную ошибку, когда пишет: «либеральная антикоммунистическая интеллигенция, придя к власти…» (ЛГ, № 21). Он преувеличивает роль и значение либеральной интеллигенции  в прошедшее десятилетие. Это не её революция, она была лишь подручной в деле реформ. Нарождающемуся классу новых собственников  как воздух было необходимо идейное обоснование  перехода собственности в его руки. И в этом помощь «наших антикоммунистов» была велика. Именно в этом их главная «заслуга» и историческая роль.

 Ни к какой власти интеллигенция (в том числе антикоммунистическая) не приходила, и не могла придти, ибо у нее не было никаких объективных предпосылок для этого. Она не имела в своих руках в тот момент ни реальной власти, ни каких бы то ни было социальных инструментов, способных эту власть удержать, ни навыков и умения руководить. Имеющийся же нравственный авторитет она использовала  по назначению, все эти годы оправдывала «ужасы шоковой демократии». Сегодня же представители крупного бизнеса называют критику в свой адрес либеральными бреднями.  По-моему, А.Ципко осознал это и сам пришел в ужас оттого, что принимал участие во всей этой вакханалии либерализма.

Чем дальше развивается капитализм в России, тем явственнее становятся все его недостатки и противоречия, тем больше людей осознают – надо что-то менять.               
               

                КТО ВИНОВАТ?

«Даже слепые прозреют…», - так назвал свою статью в рамках дискуссии д.э.н. Геннадий Лисичкин (ЛГ, № 31-32). Он делает серьезный шаг в дискуссии, называя ту общественную силу, которая и была главным действующим лицом в совершении антикоммунистической революции, ради которой и проводились основные реформы рассматриваемого десятилетия. Это – бюрократия. «Наша бюрократия, став «новым классом» (ведь класс рождается из владения собственностью), естественно, позаботилась о своем благосостоянии».

Это довольно распространенная точка зрения, неоднократно высказывавшаяся в печати. Однако никто еще не развил эту точку зрения, не проработал ее глубоко. Ее  излагают, как правило, так, походя: мол, итак все ясно, виновата во всем бюрократия. Что это за бюрократия, каковы ее социальные корни, почему это, вдруг, она получила такие возможности революционного переустройства общества? - на эти вопросы ответа нет.

 И это понятно, ученый, затрагивающий эту тему, невольно выступает против складывающейся системы, против сильных мира сего,  являющихся частью бюрократии. Сегодня, как и сто лет назад, становится небезопасным  для карьеры исследовать сущностные причины политических явлений. Разоблачительство всегда вызывало нервную реакцию власти. На самом деле, если признать, что в советские времена сложился некий слой, который, воспользовавшись своим местом в системе общественных отношений, присвоил, в конечном счете, наиболее ликвидную, наиболее привлекательную часть государственной собственности, то, как быть дальше? Если вас ограбят, отберут вашу личную собственность, что вы будете делать? Откроете томик Достоевского и вооружитесь либеральным фундаментализмом?

Задача интеллигенции сегодня в том и состоит, чтобы показать народу реальный характер происходящих реформ, чтобы помочь обществу выйти из состояния, вызванного преступным переделом собственности.

Позиция Г.Лисичкина во многом соответствует этой задаче. В отличие от всех остальных авторов, он анализирует реальные интересы и помыслы тех социальных сил, которые возглавили реформы, сделали их инструментом передела власти и собственности. «Не забота о повышении эффективности производства, не стремление повысить уровень благосостояния народа породили  идею приватизации собственности. И возникла она не у тех, кто работает у станка, в поле, на фабрике, а в уютных чиновничьих кабинетах».

 Тех, кто сидел в этих кабинетах автор и называет «бюрократией». В этом недостаток позиции автора. Он дает слишком обобщенное понятие, не выделяя главное звено – партийную бюрократию, партийно-хозяйственную номенклатуру.  Г.Лисичкин выражает свою позицию схематично, не затрагивает реальных механизмов передела собственности, особенно политических, не дает никаких рецептов для выхода из создавшегося положения. Он и не мог этого сделать, будучи ограниченным рамками газетной публикации. Он всего лишь надеется на прозрение.

Выделение именно партийной бюрократии, как основного социального слоя, ответственного за «ужасы шоковой демократии», необходимо для объективного понимания происходящего. Не экономические причины, как пишет В.Мау, а именно деятельность совпартноменклатуры привели к краху «развитого социализма», ибо и сами экономические причины были во многом результатом ее деятельности. Диалектика соотношения экономики и политики полностью подтверждена всем 70-летним развитием СССР.

Если внимательно рассмотреть процессы формирования государственно-бюрократического, управленческого аппарата вообще (в любой стране, с момента возникновения государственности), мы увидим, что существуют общие закономерности, которым эти процессы подчиняются. Формирование партийной бюрократии не явилось исключением.

 Ее отличие от других бюрократий заключалось в том, что она была призвана блюсти главное – интересы трудящихся и идейную чистоту своих рядов. Так, по крайней мере, обосновывалась ее миссия в момент ее возникновения. Она всегда должна была быть на высоте той задачи, которую сама же провозглашала в соответствии с принятой идеологией. Наличие этой идеологии, оправдывающей формирование именно такой, конкретной управленческой системы, доказывающей, что именно она и есть та вершина власти, которая необходима народу, также есть закономерность.

Таким образом, используя лозунг «строительство коммунизма», в России возникла и укрепилась власть партийной номенклатуры, постепенно трансформировавшаяся в форму командно-административного режима, достигшего своего апогея при Сталине. Но чем больше брала на себя партия, чем больше укреплялась её верхушка, и чем больше привилегий присваивали себе её руководители, тем сильнее разрастался конфликт между узким слоем людей, называвших себя руководящей и направляющей силой общества и остальными слоями. И никакие сталинские чистки рядов не могли ничего изменить. Бюрократия всегда умела мимикрировать, и перестраиваться в зависимости от ситуации.

Иначе и быть не могло. Коммунисты были обречены на поражение, ибо перешагнуть закономерный этап своего развития ни одно общество еще не смогло. Незрелому капиталистическому обществу, только что вырвавшемуся из пут феодальных отношений, буквально насильно были навязаны губительные для него изменения. Повернуть разворачивающийся, набирающий силу капитализм на рельсы социализма означало уничтожить все его стимулирующие начала, на корню подорвать ту самую его революционную роль, о которой писали классики марксизма в своем «Манифесте».

В России частная собственность никогда не господствовала в полной мере и поэтому не могла реализовать своего прогрессивного потенциала. Попытка попасть из рабства в коммунизм была обречена. Идеи Ленина о слабом звене в цепи империализма, его вывод о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране, требовали дальнейших существенных теоретических проработок и практических шагов. Вывод о том, что сначала надо взять власть в свои руки, а потом догонять буржуазные страны в области культуры, этот, сугубо политический, вывод требовал таких общественных усилий, которых в то время в России просто не могло быть. Социальное время способно к уплотнению, но не к разрушению.

Капитализм – это не только  и не просто экономика. Развитие соответствующей социальной психологии не менее важно, чем появление машин и механизмов. Многими годами формирующееся общественное сознание в условиях капиталистических общественных отношений не менее важно для создания общества, которое смогло бы придти ему на смену. Все сферы общественной жизни должны были получить свое развитие в полной мере. Ни одно общество не погибнет раньше, чем разовьются все необходимые условия для его существования.
 
Нельзя воспитать хозяйское отношение в экономике, не наделив хозяина собственностью и соответствующей ответственностью за эту собственность. Нельзя воспитать свободного гражданина, не дав окрепнуть и развиться буржуазной демократии. Только в горниле капиталистических общественных отношений может возникнуть тип личности, способной осознать необходимость уничтожения этих отношений. Сегодня именно отсутствие этого воспитания мешает нашему развитию. «Социалистический» человек не научен быть собственником, не умеет распоряжаться по-хозяйски тем, что имеет, по-прежнему старается побольше украсть и поменьше работать, не приучен отвечать за себя в полной мере, безответственен и инертен. Наивно, однако, полагать, что получить данное воспитание можно за пару лет, или даже за десяток лет. Для этого необходима смена не одного поколения.

Все эти проблемы прекрасно видел и понимал в последние годы своей жизни Ленин. Весь пафос, вся логика его последних работ требуют партии, коммунистов, преданных делу, готовых на деле, а не на словах, претворять коммунистические лозунги в жизнь. Однако, именно буржуазной культуры, умения работать по-капиталистически не хватало, по его мнению, даже работникам  госаппарата. Что же тогда говорить об общей массе населения, которое было сплошь неграмотным и патриархальным. Надежда Ленина построить социализм с помощью образованных, культурных партсовработников, которые проявят чудеса самоотверженности, честности, профессионализма, явилась, к сожалению, иллюзией. Общественным отношениям научить нельзя, они существуют объективно и независимо от нашего сознания.
 
Вот почему неверным является тезис о перерождении коммунистической верхушки как одной из причин наших сегодняшних бед. Мол, были хорошие, порядочные коммунисты, преданные делу социализма, но постепенно испортились, стали плохими, забыли о народе и т.п. На самом деле, они всегда были такими, какими они только и могли быть в условиях тоталитарного, узкоклассового, псевдодемократического общества. В своем подавляющем большинстве они были лучшими представителями этого общества, глубже других освоившие его тоталитарные, узкоклассовые, псевдодемократические отношения. Только это и помогало им делать карьеру, улучшать собственное благополучие, удовлетворять собственное тщеславие. Не перерождение этих людей является причиной наших бед, а, наоборот, их постоянное желание оставаться самими собой, постоянно напоминать всем нам о том, какие они радетели о благе народном. Ну не могут они никак дать нам самостоятельность, разрешить нам жить в свободном обществе. Им, как всегда, "чертовски работать хочется" (так сказал Лигачёв на одной из партконференций).
 
Превращение партсовработников в «новый класс» собственников происходило на протяжении всех 70 лет существования советской власти. Полагаю, этот процесс еще будет детально исследован историками. Мы же зададимся вопросом: развал развитого социализма это случайность и крах отдельных лиц? Или исторический, закономерный перелом? Очевидно – второе.
Партийная верхушка превратилась в проповедников без веры, в политических экстрасенсов, глумящихся над безмолвным народом. Партийный бюрократический аппарат был болен все теми же болезнями, как и любой бюрократический аппарат любого общества – коррупцией, местничеством, ведомственностью, семейственностью, бездушием и т.п. И болезни эти постепенно превратились в хронические, стали неизлечимыми. Народ при этом все видел и все понимал. Народ всегда понимает намного больше, чем о нём думают.
 
В любом более-менее  развитом регионе страны всем известны самые престижные места расселения номенклатуры – экологически чистые, самые привлекательные с точки зрения инфраструктуры и т.д. Все эти спецпайки, спецмашины, спецжилье и даже спецкладбища стали притчей во языцех, тем нервирующим общественное сознание фактором, который мог быть устранен только со сменой власти. Недаром борьба за капитализм началась именно с борьбы с привилегиями. Это был самый лучший раздражитель, самый яркий жупел для широких масс, которые были готовы к отмщению за долгие годы унижений и бессилья. Не капитализма народ хотел, не голода, холода и войн, что ему сопутствуют, а справедливости, которая, в его понимании, заключалась в устранении этих коррумпированных, самодовольных партийных бонз. Знать бы, где упасть!
Абсолютно прав Г.Лисичкин, когда пишет: «все годы советской власти приватизация, как эмбрион, постоянно созревала, чтобы родиться в 90-х годах».

Нарастание экономических трудностей, усиление социальной напряженности, борьба за власть внутри партийной верхушки привели, в конечном счете, к необходимости кардинального обновления проводимой политики. Старые лозунги обесценились, гражданам «развитого социализма» было смешно слушать бодрые рапорты дряхлых старцев о победном шествии коммунизма в мировом масштабе.

 Как сейчас выясняется, крамола антикоммунизма проникла даже в такие цитадели  партии как номенклатурные научно-исследовательские институты (яркий пример тому признания А.Ципко). Более того, как сообщает один из высших партноменклатурных руководителей того времени (председатель КГБ СССР), также участник дискуссии, В.Крючков, даже сам генеральный секретарь КПСС  М.С.Горбачев «еще в ранние годы вынашивал теребящую его идею борьбы с коммунизмом и что она, оказывается, была главной целью его жизни» (ЛГ, №23). Перерождение партноменклатуры было налицо. И если экономика еще обладала хоть каким-то запасом прочности (сравните, хотя бы, экономические показатели середины 80-х годов с сегодняшними), то общественное сознание свой запас прочности полностью утратило. Кризис власти назрел, верхи явно не могли управлять по-старому, низы явно не хотели по-старому жить.

Появилась спасительная идея – перестройка. Это была агония старого режима, агония его политических, идеологических структур. Она сопровождалась всплеском заседаний, идеологических активов, партийных конференций. Но ничего плодотворного партийная машина создать уже не могла. Общественное сознание, будируемое «нашими антикоммунистами», уже не воспринимало партийные призывы и лозунги. Всем вдруг захотелось свободы и собственности.
 
Попытки партийных руководителей путем перестройки подновить «развитой социализм» были не чем иным, как попыткой удержаться у власти. Которая ни к чему не привела, да и не могла привести. М.С.Горбачев, который, как позднее стало ясно, во многом случайно занял высший пост руководителя партии и который совершенно незаслуженно, на мой взгляд, присвоил себе лавры главного перестройщика, на самом деле был всего-навсего лишь слабым и безвольным руководителем.

 Слабым и организационно и идеологически. Ему явно не хватало характера тягаться с зубрами тогдашнего Политбюро и партийной верхушки, которые именно себя видели в качестве вершителей судеб. Каким жалким он кажется сегодня в старых кадрах кинохроники. Всё разъезжает, всё митингует, «советуется» с народом, и говорит, говорит, говорит.… Всё прозрачнее становится его одиночество в Политбюро, всё глубже видно его поражение как руководителя, всё ясней становится его беспомощность.
 Он не отдал власть, он ее потерял позорно в острейшей политической борьбе. Справедливости ради, надо сказать, что выиграть эту борьбу у коммунистов из «партии собственников» не смог бы никто, слишком велики были ставки, и слишком много предвещало их победу.

 Тот самый «эмбрион приватизации» постепенно вызрел во вполне дееспособный плод. В тот момент они были непобедимы.  Одной из причин распада СССР является элементарный сговор высшей партноменклатуры, каждый представитель которой видел себя в роли если не Сталина, то уж Брежнева в своей республике. Впрочем, так оно и получилось. Кто сегодня руководит бывшими советскими республиками? Вопрос риторический, ибо имена этих людей и их бывшие посты в КПСС всем хорошо известны.

Они мгновенно «перестроились» и превратились в ярых поборников рыночных отношений, а точнее сказать, в главных магнатов в своих вотчинах. Как только партхозноменклатура почувствовала возможность превращения формально управляемой ею собственности в собственность реальную, частную собственность, так процесс разложения компартии и страны начался ускоренными темпами.

 В политическом плане, в условиях свободного выбора представительных органов власти, компартия была обречена.
Вступили в силу элементарные законы, давно знакомые демократическим странам – общество не приемлет режим, долго находящийся у власти и начинающий этому обществу мешать в его самореализации. Смена политических приоритетов неизбежна, если они психологически отторгнуты.

 Ни одна партия не имеет вечный мандат на право управления народом. Она должна действительно выражать интересы народа, сама быть его частью – только тогда ей обеспечена поддержка. И коммунистов это касается не меньше других, а много больше, ибо их идеология не может противоречить их политике. Когда же это противоречие возникает, партию ждет крах.

 Мы хорошо знаем, что лучшими намерениями дорога вымощена в ад. Но, чтобы туда не попасть, эти намерения должны быть не просто самыми лучшими, но и подкрепляться самыми лучшими политическими и управленческими решениями, проводиться в жизнь честными людьми. Откровенные буржуа из Союза правых сил много честнее большого числа хитрованов-коммунистов, желающих того же, что и правые, но не желающие в этом признаваться. КПСС развалилась из-за неумения и нежелания увидеть негативное в своей политике, прислушаться к критике со стороны людей честных и совестливых. Но государства погибают, когда перестают отличать хороших людей от дурных (Антисфен).

Вот почему так быстро развалилась партийная система управления. Все эти пресловутые 18 млн. членов партии оказались не сообществом единомышленников, не единым целым, а конгломератом разнородных по своим интересам, психологическим, национальным и другим качествам социальных групп и группировок, подавляющему большинству которых уже давно надоела центральная партийная верхушка с ее параноидальным стремлением  к власти и узурпацией этой власти.
 
Власти захотелось всем и сразу. И не только власти, но и собственности, которой они уже давно формально распоряжались. Партноменклатура как никакой другой слой общества понимала выгоды перехода собственности в свои руки и делала всё возможное, чтобы этот переход как можно быстрее узаконить. Назревал глобальный передел собственности.
 
Сегодня очень важно понять, что изменить политическую ситуацию, а вслед за ней и отношения собственности,  могло только партийно-советское руководство, осознавшее все выгоды своего положения и стоявшее перед альтернативой: или потерять всё и уйти с исторической арены, или, напротив, воспользоваться предоставленной инициативой и обернуть назревший политический кризис себе на пользу.
 
Никакая другая политическая сила не была в состоянии мирно осуществить глобальный передел собственности, повернуть общество на рельсы принципиально новых общественных отношений. Это могли сделать только коммунисты, которые были в тот момент, во-первых, единственной политически значимой силой, способной определять судьбы страны, они все ещё по инерции пользовались относительным влиянием и доверием со стороны общества, которое, по сути, не знало и не могло знать иной власти.

 Во-вторых, в их руках сохранялись важнейшие рычаги власти, организационные структуры, способные к регулятивным функциям, к общественному управлению.
 
 В-третьих, у них сохранялся колоссальный опыт манипулирования общественным сознанием,  способность уже тогда применять, как сейчас сказали бы, грязные политические технологии.

 Оставалось лишь грамотно распорядиться своим положением и возможностями. Такова диалектика исторического развития. Коммунисты стали той силой, которая совершила буржуазный переворот в стране, где до сих пор строили «коммунизм».

То, что преподносилось народу как переход к «настоящей, подлинной» демократии, в действительности оказалось переходом к буржуазной демократии, в основе которой лежат  отношения частной собственности на средства производства. Коммунисты стали и основой первой крупной буржуазной партии «Наш дом – Россия». Нет, конечно, это были уже антикоммунисты, что лишь подчеркивает смысл всего сказанного выше.

Огромную роль в становлении новых, буржуазных отношений в России сыграл президент. В этом проявляется одна из особенностей становления капитализма в России. В капитализм её привело не постепенное развитие производительных сил и рыночных отношений, а захват власти бывшей партхозноменклатурой и создание ею же новой правовой и экономической среды, обеспечивающей её интересы.
Основную и решающую роль в этом сыграл президент, как лидер и проводник этих интересов.

Президентской республикой Россия  стала в соответствии с новой Конституцией 1993 г., в которой прерогативы власти президента просто беспрецедентны. По существу, это диктаторские полномочия, позволяющие единолично решать любые вопросы внутренней и внешней политики страны. Ни о какой свободе никаких других ветвей власти не приходится и говорить. Президент решает всё и вся, может инициировать, или приостановить любую инициативу или общественный процесс. Все силовые структуры, все правовые механизмы подвластны президенту (глава 4 Конституции РФ). 

 Эти властные полномочия были заложены в Конституцию специально, чтобы максимально облегчить переход к капитализму. Это сродни ваучерной приватизации. Воспользовались политической беспомощностью народа и "протащили" эти полномочия. Ох, и хитрая же вещь, наша Конституция. С одной стороны в ней великолепно прописаны права и свободы граждан. Братцы мои, чего только не может сегодня гражданин России! Аж  дух захватывает. Делай, что хочешь, свободы - хоть отбавляй. И гарант тут же, в обиду не даст. А на самом деле?

  Специфика любой Конституции (высшего закона государства) определяется не только тем, какие права и свободы в ней продекларированы, но и тем, каковы механизмы их реализации. Гарантированными они могут считаться только тогда, когда есть механизмы этих гарантий. Степень влияния общества на осуществление прав и свобод граждан определяется не громоподобными фразами о том, что эти права и свободы предоставляются, а тем, как формируются органы, обязанные эти права и свободы соблюдать, как влияет общество на тех своих представителей, которые обретают власть от его имени и обязаны этой властью должным образом пользоваться.

 Механизмы формирования органов власти, их соотношение, взаимосвязь, их полномочия и т.д., играют в Конституции не меньшую роль (если не бОльшую), чем декларации о правах и свободах. Можно записать все известные человечеству права и свободы, но добавить, что следить за ними будет, например, Президент, и становится ясно, что именно Президент и будет определять границы этих прав и свобод, и что от того, каков он, этот Президент, и будет зависеть степень этих прав и свобод. Об это, естественно, обывателю не докладывали, когда выносили на голосование проект Конституции. Да и как за неё было не проголосовать, когда альтернативы не было никакой. Всем хотелось (в том числе и коммунистам, составлявшим большинство в Верховном Совете) избавиться от этой надоевшей 6-й статьи старой Конституции, от этой "руководящей и направляющей роли КПСС". Прямо, невмоготу. Ну, вот и получили - гаранта, который даже прямую статью № 31 о праве граждан на собрания, митинги, шествия - не соблюдает.

Именно из недр партийной верхушки должен был появиться человек, который бы в силу обстоятельств, черт характера возглавил ту часть партноменклатуры, которая вполне определилась в своем выборе в пользу частной собственности. Этот человек должен был быть избираемым, или, как стало модно выражаться, быть харизматической личностью, эдаким народным радетелем, борцом за народное дело, за справедливость, против всех и всяческих привилегий.
 
И такой человек появился. От него не требовалось чего-то особенного, каких-то особых политических, экономических знаний. Главное – он должен был использовать свое, накопленное за годы работы в партаппарате, умение руководить, проявлять в нужное время сталинские черты, умело использовать кнут и пряник. А главное – быть в то же время управляемым, обладающим такими психологическими качествами, которые бы подталкивали его к борьбе со старым режимом.
 
Ельцин оказался идеальной фигурой руководителя переходного к капитализму периода. Мало понимая, что же все-таки происходит в стране, куда идёт в результате его реформ социальное развитие, он, тем не менее, прекрасно выполнял социальный заказ на изменение отношений собственности. Перенесённое им унижение на ряде партийных пленумов, где он был подвергнут чуть ли не остракизму, создавало психологическую мотивацию сделать назло, доказать всем, что он сильнее, что он способен одолеть всех своих недругов, создать такое, на что они просто не способны. А главное – стать у руля, возглавить, быть первым. Вспомните его убийственные, саркастические взгляды на Горбачева по время показа на ТВ. Мол, ну что, доигрался, раздавлю как таракана.
 
В то же время, скорее всего, Ельцин искренне считал возможным создание такого демократического общества, о котором говорили в тот момент «наши антикоммунисты».  Что же мешало? Да все те же шахтеры, учителя, да разные там пенсионеры. Зарплату да пенсию им подавай, понимаешь ли!
 
Роль первого президента России в социальных преобразованиях конца ХХ века еще требует своего углубленного исследования. Ясно одно – будучи плоть от плоти коммунистической командно-административной системы, созидать демократическое общество очень нелегко. А главное, не стоит преувеличивать роль этого человека, приписывая ему беспримерную мощь личной инициативы. Умело подхватить власть, воспользовавшись ситуацией, еще не означает наличия государственной мудрости и высокой нравственности. А именно этих качеств так не хватает руководителям России во все прошедшие годы.
 
 «Наши антикоммунисты» помогали Ельцину, как могли, направляя его энергию в нужное русло. Всмотритесь в кадры телехроники тех лет: вот они стоят на трибуне во время митинга на площади Революции. Вслушайтесь, как они призывают к справедливости, как гневно они клеймят привилегии.  «Фабрики – рабочим, землю – крестьянам», - выкрикивают они лозунги, обращаясь к тысячной толпе. Сегодня, по прошествии стольких лет, смотреть на это стыдно. Хорошо видна вся фальшь этих людей, ибо наивными их назвать, ну, никак нельзя. Замечательно, что сохранились эти хроники. Они, как и рукописи, не горят.

Итак, мы можем смело утверждать, что все проводимые в жизнь реформы осуществлялись бывшей партноменклатурой в первую очередь в пользу её самой. Основой, стержнем проводимых реформ был передел собственности. Главным рычагом этого передела была власть, те властные функции, возможности, которыми номенклатура наделила сама себя. Частная собственность - любой ценой. А если для установления «демократии» надо уничтожить и саму компартию – запретить компартию. Мешает парламент? – уничтожить и его.

 Какое прекрасное подтверждение мысли о том, что интересы определяют всё, а ради большой прибыли можно уничтожить и мать родную. Как быстро наиболее шустрые партийцы превратились в оборотистых политических дельцов. Став настоящими, а не формальными собственниками созданных народом богатств, они больше не нуждаются ни в компартии, ни в марксизме вообще. Более того, сейчас они его просто ненавидят.

 Лицемерие этих людей заключается в том, что они мгновенно предали свои прежние взгляды, которые насаждали в общественном сознании как истину в последней инстанции, обманули народ в очередной раз, доказывая ему плодотворность и экономическую эффективность своей новой политики. Когда они стоят у амвона, эти бывшие атеисты – смотреть противно. Набожные такие: господь, мол, повелел, чего же еще.

«Коммунизм» потерпел поражение, которое быстро обнаружило, что возникшее общество есть не что иное, как элементарный капитализм с его буржуазными свободами, кризисами, пороками и т.п. недостатками. Действительность оказалась весьма прозаичной, особенно для восторженных толп так называемых защитников демократии, всерьез думавших, что они представляют какой-то реальный заслон на пути «антидемократических» сил. Похмелье оказалось горьким. И не только для никому не известных защитников-энтузиастов, но и для многих ближайших сподвижников будущего гаранта буржуазной собственности. Не осталась в стороне от "кошмара действительности" и либеральная интеллигенция.
 
Общество довольно быстро насытилось демократическим экстазом и перешло к длительному похмелью и перевариванию той бодяги, которую заварила партноменклатура. Многим представителям интеллигенции казалось, что подлинная демократия стоит, чуть ли не на пороге России. Вот-вот, еще чуть-чуть, еще немного рыночных реформ, и она, желанная, установится на Руси. Они уповали на рыночные механизмы как на панацею, как на волшебный эликсир, способный облагородить этот мир, сделать его нравственным и чистым. Какая «наивность»! И как это всё похоже на то, что уже было, и не раз, в нашей истории.

 Поражение «коммунизма» обнаружило, прежде всего, то, что вся сколько-нибудь значимая собственность оказалась в руках людей, которые громче всех кричали о демократии, о справедливости, о борьбе с привилегиями. Таким образом, бывшая партноменклатура превратилась в класс новых собственников.

Сегодня нам упорно твердят: не надо революций, хватит переделов собственности, а сами, тем временем, хладнокровно свою революцию осуществляют, а собственность присваивают. Нам без устали повторяют: не занимайтесь политикой, хватит политиканствовать, а сами, прекрасно понимая суть власти, ее возможности, только и делают, что с остервенением рвутся к ней.

 Власть для них это главный и определяющий инструмент передела собственности и удержания в повиновении недовольных. СМИ предоставляют нам массу информации о том, кто и сколько собственности из наших народных избранников да министров нахапал, как велика коррупция среди власть имущих, какими миллиардами они ворочают, переводя их в заграничные банки.

 Можно смело сказать, - нами правят миллиардеры. И цель их правления – свои миллиарды преумножить. А если кто-то думает, что революция это обязательно баррикады, призывы к свержению власти, тот глубоко заблуждается. Революции бывают и мирные. Главное – это коренное изменение отношений собственности. Это основной критерий.
 
Духовный кризис, о котором с таким пафосом писал А.Ципко, стал неизбежным следствием перехода к частнособственническим отношениям. Произошло то, о чем так много писали и говорили в застойные годы советские обществоведы: изменение системы общественных отношений ведет к изменению общественного сознания; на формирование отдельной личности определяющим образом влияют окружающие ее социальные условия.

 Иными словами, если мы еще, хоть как-то признаем выводы психологии как науки, а не находимся в плену различного рода религиозных и идеалистических представлений, мы должны признать, что с  возникновением частнособственнических общественных отношений в России начала формироваться и принципиально новая общественная и индивидуальная психология. Именно в этом коренится причина духовного кризиса, одним из проявлений которого является неверие народа в самого себя, «в свое государство, в смысл своей национальной истории и национального бытия» (ЛГ, № 31-32).
 
Одним из определяющих факторов всё углубляющегося духовного кризиса есть отход общества от формирования научной картины мира у подрастающего поколения. Главной причиной этого является то, что большинство научных, объективных представлений об окружающей действительности выработанных в рамках материалистической философии и диалектики, огульно отвергаются, подвергаются, чуть ли не осмеянию, замалчиваются, извращаются.
 
Философский идеализм полностью подменил собой материалистическую диалектику. Широко открыты двери религиозному мировоззрению. Все чаще и настойчивее раздаются призывы к введению в школу религиоведения. Того гляди, православие станет государственной религией.  Сегодня, в начале третьего тысячелетия, мы имеем глобальный философский и мировоззренческий кризис, аналогичный началу ХХ века. И человек, действительно болеющий за свой народ, за подрастающее поколение не может оставаться равнодушным к этой проблеме.

К сожалению А.Ципко прошел мимо неё, как будто её не существует. По-другому он и не мог поступить, ибо,  как и «наши антикоммунисты», много сделал для фальсификации научного мировоззрения.
 
Скажем прямо, приход частной собственности ознаменовался идеологической победой антикоммунистов. Все прежние научные достижения в области общественных наук были  объявлены химерой, даже если они действительно являлись объективными и существенными (речь, естественно, не идет о теории развитого социализма).
 
Особенным нападкам, как и во все смутные времена, вызванные обострением социальных противоречий, подвергается марксизм. Сегодня многие ученые - обществоведы открещиваются от марксизма, провозглашают его устаревшим, отражающим в лучшем случае реалии 19 века. Отрицание научной значимости марксизма для анализа  современного общества идет по всем направлениям, но, прежде всего, как и сто лет назад, отвергается учение о классовой борьбе, о роли рабочего класса в жизни общества, о периодизации общественного развития.

 Приверженцы марксизма объявляются зашоренными, недалекими людьми, не понимающего сути современного этапа. Марксизм по-прежнему ненавидят и поносят весьма активно. Определяющим направлением критики марксизма является его обвинение в появлении культа личности и гибель миллионов людей в тот период. Это тот жупел, который появляется всякий раз, когда по существу вопроса противопоставить марксизму нечего. И очень сильно лукавят эти люди, ибо прекрасно знают, что марксизм виноват в появлении культа личности так же, как Библия в появлении инквизиции, или Коран в бомбежке Нью-Йорка.
 
 Эту позицию занимают сегодня многие обществоведы и, прежде всего, находящиеся на службе у государства различные политологи, социологи и т.п., не говоря уже о бизнесменах от «политических технологий», различных пробуржуазных исследователях политики и власти. Это закон современного общества.

 Капитализм всегда, во все времена обеспечивал социальный заказ на всевозможные политологические изыскания, направленные на главное – идеологическую поддержку буржуазии, обеспечение ее властных функций. «Грязные» политические технологии проявляются не только на выборах, но и для очернения своих идеологических противников. Не идеи правят миром, а люди, манипулирующие этими идеями.

Сегодня марксизм стал тем стрелочником, на которого пытаются свалить всю вину за происходящее. Вот уже и А.Ципко объявляет марксистами своих единомышленников, лишь бы сильнее их укорить. Хорошо еще, что марксизм не обвиняют в финансовом кризисе, произошедшем в строгом соответствии с его теорией.

 Люди, превратившие марксизм в аналог Библии, поклонявшиеся ему как окончательной и абсолютной истине, вдруг «прозрели», «задумались» над его непогрешимостью, называют его химерой. Стали вдруг верующими, причащаются, крестятся.

Какое отвратительное лицемерие. Утверждаю, что подавляющее большинство из них никогда не знало и не понимало того, что они сейчас критикуют. Жалкие пигмеи, готовые за буржуазную похлебку продать свою душу кому угодно. Циники, плюющие на мораль и нравственность ради своих шкурных интересов. Они и раньше приспосабливались, как могли, лишь бы остаться в фаворе у власти, лишь бы пробиться к властной кормушке.
 
Достаточно почитать их труды периода «развитого социализма», в которых, ух! как убедительно, критикуется  капитализм, широко цитируются отвергаемые ими сегодня классики. В моей библиотеке есть интересный научный труд под названием «Капитализм на исходе столетия» (Нучн. Ред. А.Н.Яковлев. – М.: политиздат, 1987 г. – 462 с., табл., диаг.).

Вот, что пишет наш известный антикоммунист А.Н.Яковлев  во введении: «Кризис буржуазной цивилизации проявляется в области морали, культуры, искусства. Современная эпоха характеризуется на Западе распадом вековых ценностей, которые империализму нечем заменить. Индивидуализм, бездуховность, вседозволенность, коррупция, преступность и терроризм – лишь некоторые хорошо известные черты современного западного образа жизни. Капитал всегда подчинял себе и уродовал развитие науки, литературы, искусства. Но никогда еще этот процесс не принимал таких чудовищных размеров. Культ силы и насилия, рекламный дурман, порнография пронизывают «массовую культуру», предназначенную для миллионов людей, которых хотят лишить общественного лица, обречь на культурную неполноценность» (стр. 23).

 Эта цитата как нельзя лучше характеризует то общество, которое возникло у нас, благодаря стараниям того же Яковлева. Значит понимал, за что боролся? Значит знал, к чему призывал?

 Далее на всех 462 стр. подробно раскрывается суть этих кратких положений. Как хорошо, что рукописи не горят. Как будто про сегодняшнюю Россию написано. Сильнейший дар предвидения, однако. Они уже в 1987 г. знали, на что нас обрекают. Видимо А.Ципко недостаточно изучал труды своих партийных боссов. Иначе бы не удивлялся всему произошедшему. И эти люди смеют сегодня рассуждать о морали и нравственности марксизма?!!!
 
Все их сегодняшние труды и работы есть очередная конъюнктурщина, элементарный идеализм, который, как и во все революционные, переломные времена получает широкое распространение в среде интеллигенции. Они не сумели, хотя обязаны были это сделать, дать именно марксистский анализ происходящего, с диалектико-материалистических позиций исследовать необходимость общественных изменений в нашем обществе.
 
Хотя, впрочем, чего можно ждать от партноменклатуры, которой также являлись все эти «ученые», приватизировавшие, по сути дела, свои академические институты, кафедры и т.п. синекуры. И как тут не вспомнить азбучную истину исторического материализма о том, что каждый человек действует в соответствии со своими интересами, а экономический интерес, при этом, в конечном счете, является определяющим.

 Экономический же интерес ученых от партноменклатуры совершенно очевиден. Им также хочется собственности и денег, всего того, чем могут поделиться с ними новые собственники. В России возник разряд интеллигенции, готовый услужить возникшей буржуазии, теоретически обосновать ее необходимость и привлекательность.

Главная цель либеральной пропаганды сегодня - доказать привлекательность рыночной экономики,  попытаться сгладить  в глазах людей все те противоречия, которые несут в себе рыночные отношения, построенные на частной собственности.

   Российский капитализм вступил в ту фазу развития, когда требуется  весомое слово авторитетных экономистов в поддержку происходящего перехода к капитализму, в поддержку  реформ, направленных на  передел собственности,  для объяснения  постоянного ухудшения положения  основной массы  трудящихся.

 Если раньше целью либеральной пропаганды было доказательство необходимости слома прежнего режима во главе с КПСС, убеждение народа в привлекательности частной собственности, то сегодня приходиться доказывать правильность выбранного курса, оправдывать проводимые реформы.

 Критика, раздающаяся в адрес правительства или отдельных групп крупных собственников, сути дела не меняет, так как отражает всего лишь внутриклановую борьбу различных групп монополистов. Положение рабочего класса, наемных служащих эта критика не затрагивает.
       
Большинство представителей интеллигенции либо сами не понимали, что происходит, либо активно поддерживали происходящее, видя в  нём свой интерес. Одни растерялись, потеряв ориентиры, другие обрадовались, питая патологическую ненависть к коммунизму.
Интеллигенция, как общественный слой, не только не выполнила своего предназначения – открыть народу глаза на реформы, на происходящее, но и пошла на сознательную его фальсификацию. Она в массе своей, как всегда, в период коренных социальных перемен, проявила свою двойственную сущность.

 Часть интеллигенции, как и прежде, видит и понимает свою связь с народом, осталась верна своему предназначению, и также несет все тяготы, выпавшие на ее долю, всё более проникаясь пониманием сути происходящего. Другая часть, боясь опоздать, спешит на буржуазный бал-маскарад за бесплатной раздачей призов и премий, стремится, как можно дороже продать свой имидж и профессионализм.

Третья часть сама превратилась в успешных буржуа, респектабельных нуворишей, ворочающих миллионами и содержащих массу наемных работников. Именно эта часть сегодня и является наиболее влиятельной идеологической силой, ибо, имея огромные финансовые возможности и наработанный за годы советской власти авторитет, оказывает на общественное сознание громадное влияние. И именно эта часть интеллигенции в большей массе своей является антикоммунистической. Четвертая часть – впала в апатию, маргинализировалась, влачит жалкое существование, безразлична ко всему происходящему.

Это неизбежно должно было произойти. Единое желание уничтожить всю подлость и посмешище тоталитарного строя, единый порыв очиститься от скверны прошлого привели, в конечном счете, к взаимному непониманию,  к расколу и взаимообличению во всех тяжких грехах, к призыву отделить чистых от нечистых, которым даже нельзя подать руки. Преуспевающие винят неимущих в недостатке предприимчивости, называют их неудачниками, не умеющими побороть свою лень, принять правила игры. Это произошло из-за множества причин, главной из которых является различие интересов и возможностей.

А над всем царит безудержная жажда известности, славы, величия. Все эти многомиллиардные гигантские памятники, роскошные галереи, вычурные постановки, бесконечные чествования и банкеты, элитные клубы и т.п. на фоне непрекращающихся голодовок трудящихся, невыплат пенсий и зарплат, беспризорных детей и холодных жилищ, лишь еще ярче подчеркивают всю убогость и срам происходящего.
 
Российская интеллигенция бросила на произвол судьбы свой народ, отказала ему в помощи в трудный час, более того, приблизила этот час и продолжает действовать в том же духе. Страшно далека она от народа, который тоже, к сожалению, не слишком этим озабочен. А когда народ не думает о себе, о нем забывают, его интересы становятся вещью в себе.
 
Спасайся, кто, как может – вот подлинный призыв к массам со стороны  власть имущих, усердно воспроизводимый передовым отрядом преуспевающей интеллигенции. Приспосабливайся, ищи «свою нишу» и поменьше думай о разных там идеологиях.  Однако народ имеет ту интеллигенцию, которую заслуживает.
 
Но все это российское общество проходило, и не раз. Как только вопросы общественного развития становились судьбоносными, как только обострялись социальные противоречия, так на авансцене появлялось, как по мановению волшебной палочки, всё мутное, всё самое сомнительное и беспардонное, которое в нормальное время поставлено под общественный контроль и в силу этого ограничено.
 
Сегодня же маги и колдуны, политические мистификаторы и просто наглые, предприимчивые люди, пытающиеся найти «свою нишу», превратили идеологическую авансцену общества в балаган, в непрерывный бездуховный марафон, цель которого – деньги и оболванивание, оболванивание и деньги.
 
Как и сто лет назад, политические катаклизмы вызвали из запасников идеалистического мировоззрения весь его красочный арсенал всевозможных прорицателей и духов, волшебников от экономики и политических гуру. В угоду деньгам делается все возможное и невозможное. Оболванивание становится частью зарабатывания денег, отчего не только не осуждается, а как раз наоборот, поощряется всеми способами.
 
Понятное дело, что действительные проявления искусства, так или иначе, пробивают себе дорогу. Но чего это стоит. Идеологическое сито по-прежнему очень мелко, но ячейки его создаются уже совсем другими руками, крепко держащими доставшуюся собственность и качающими из нее доллары, как нефть из скважины.

Особая роль в борьбе за власть и деньги отведена средствам массовой информации. Современные СМИ это мощные генераторы общественного сознания,  обладающие колоссальными возможностями формирования массовой психологии, направления её энергии в нужное русло. Деятельность в сфере СМИ является одной из прибыльнейших, приносящих своим хозяевам неплохие дивиденды.
 Но главное, все-таки – это возможность политического влияния, которая, в конечном счете, и делает СМИ столь привлекательными для новых собственников.

 Большинство СМИ сегодня находятся в частных руках и выполняют совершенно конкретный социальный заказ, хотят их работники того, или нет, осознают они это, или нет. Это определяется их зависимостью от власть предержащих, от их владельцев и от множества других факторов.
 
Многие «независимые» СМИ сами являются крупными совокупными капиталистами, заинтересованными в развитии своего бизнеса. Объективно их популярность построена на продаже «жареных» фактов, на максимальном использовании сенсационной и подобного рода информации. Таков закон жанра – без критики, без сенсаций, без выявления всей чернухи – нет интереса. Так устроена общественная психология. И если барьером на пути беспардонности, хамства, откровенного цинизма и просто пошлости стоит лишь нравственный уровень владельцев СМИ, ничего хорошего из этого получиться не может.

Форпостом либерально-буржуазной идеологии, самым активным проводником в жизнь нужных взглядов и идей, является телевидение. Известно высказывание одного из тузов от ТВ: будь в 17 году у нас в руках телевидение, социалистической революции не было бы. На ТВ идут в ход самые изощренные приемы «черного пиара», выливаются ушаты грязи на конкурентов, шельмуются честные люди.
 
Демократические тенденции, хотя и имеют место в некоторых передачах, постепенно сходят «на нет», вытесняются тенденциозными комментариями и подборками видеоряда. Достойные, но, видимо, не приносящие владельцам ТВ максимальной прибыли передачи, заменяются очередными лотереями, империями страсти, и прочей пошлостью. Стремление выжать из телевизионных каналов максимальную прибыль буквально режет глаза. При этом отсутствует какая бы то ни было позитивная программа. Ее и быть не может. Главное – рейтинг, в борьбе за власть и деньги.
 
Именно телевидение являет нам яркий пример того, как бескомпромиссна борьба за собственность, как дорожат власть имущие его возможностями, как жестко идет борьба за телевизионные каналы и телекомпании. Зыбкое поле отношений собственности становится зримым и понятным для многих. А это жуткая трясина, из которой не смогла выбраться даже такая личность, как Влад Листьев.

 Сегодня уже давно не секрет, что рекламные деньги растекаются широкой рекой по карманам тузов от ТВ. Постепенно оно превратилось в отлаженный механизм делания денег, стало типичным капиталистическим предприятием. Переход из рук в руки телеканалов, увольнение с ТВ сотрудников, пикеты и митинги, связанные с этим, есть не что иное, как результат тех самых отношений собственности, которые так стремится пропагандировать телевидение. ТВ само себя высекло.

 И делает это каждый день, ибо, как сказано: никто не может служить двум господам. При этом нет необходимости называть конкретные фамилии, народ  и так все видит и понимает.
 
Телевидение сегодня успешно выполняет еще одну социальную функцию, очень важную для сохранения и упрочения буржуазных отношений. Оно выполняет своего рода роль громоотвода, создает иллюзию борьбы за справедливость, за права мелкого человека. Критике подвергается все, что может вызвать хоть какой-то интерес зрителя.
 
Только смотри: вот народ голодает, вот тебе коррупционер, а вот поверженные бандиты, вот обманутые вкладчики, а вот придурковатый политик. Так и хочется воскликнуть: «радетели, вы наши, заступники!». Именно так многие зрители и рассматривают иные программы, обращаясь к ним со своими нуждами и проблемами, даже не понимая, что они обращаются в пустоту, что все это виртуальные защитники, что по большому счету, зрители им нужны лишь для подтверждения своего рейтинга, для того, чтобы оправдывать в глазах работодателя свою востребованность у телекамеры. А для зрителей они становятся последней инстанцией правды и справедливости, за которую несчастные хватаются как за соломинку. Им кажется, что стоит сообщить на ТВ, и проблемы будут решены.

 Однако, как всегда, они обмануты и покинуты. Менеджеры от ТВ понимают, что в обществе, так обостренно чувствующем правду, по-иному нельзя, что миллионы людей, познавших другой строй, другие общественные отношения, не примут иной публицистики. Но в этом и противоречие. Нельзя перегнуть палку, нельзя допустить неверную интонацию, чтобы не вызвать гнев народа, ненависть к власть имущим, к «этим грабительским реформам» и людям их проводящим. И все-таки, и все-таки.
 
Противоречие это никуда не спрячешь, и от него не убежишь. Хотят того, или нет создатели и владельцы программ, а мерзость бытия сегодня такова, что вызывает у зрителей протест происходящему. Вот почему, ТВ скорее разрушитель того, порождением чего оно является, нежели проводник реформаторских идей в жизнь.

 Вглядываясь в сюжеты программ, зритель, так или иначе, понимает – так жить нельзя, ибо это недостойно, бесчеловечно. Кто виноват? Ответ один – новый, антикоммунистический строй, обобравший людей, доведший их до такой крайности. Если бы во времена программы «Взгляд» буйная фантазия ведущих раскрыла нам, хотя бы один острый сегодняшний сюжет (вот, мол, что нас ждет через несколько лет), неизвестно, какой бы сейчас была Россия.
Вот почему все чаще раздаются голоса о необходимости создания «механизма эффективного ОБЩЕСТВЕННОГО контроля над новыми собственниками» СМИ (Г.Лисичкин, ЛГ, № 31-32).

 Однако, на мой взгляд, это почти недостижимое желание, ибо сродни призыву А.Ципко заставить делиться прибылью «наших магнатов». В условиях частной собственности на СМИ, это вряд ли удастся осуществить.

Между прочим, владельцы электронных СМИ, несомненно, интеллигентные люди, несмотря на то, что, по мнению А.Ципко, некоторые из них и выражают «тоталитарность и элитарность нашего либерализма… мораль двойных стандартов». Так это же и есть та самая «наша антикоммунистическая интеллигенция», успешно превратившаяся в новых русских. А разве может быть по-другому в борьбе за собственность?
 
Такими качествами обладает сегодня практически любой собственник, ибо эти качества являются имманентно присущими складывающейся системе общественных отношений. Без них сегодня – никуда. Без них собственность будет потеряна, отобрана. Что и показывают события на НТВ (снятие гендиректора, увольнение ряда сотрудников). Попытка искать виновных в кризисе либерализма среди конкретных владельцев СМИ совершенно бесперспективна. Это примерно то же самое, что искать среди множества инфицированных опасным заболеванием блох, самую опасную. Они все до единой одинаково опасны.

Либеральная антикоммунистическая интеллигенция не так многочисленна, как может показаться на первый взгляд. Сознательный антикоммунизм (на теоретическом уровне) присущ и вообще довольно ограниченному кругу лиц умственного труда. В большинстве своем мы имеем дело с пещерным антикоммунизмом лиц, мало что понимающих в обществоведении как науке, начитавшихся всяческих ужасов о диктатуре пролетариата, о культе личности, о так называемом застойном периоде.
Они судят о коммунизме по политической деятельности лиц, прикрывавшихся марксизмом, использовавших его в своих политических интересах.

Существует замечательная фраза, полностью подтверждающая  действительный ход событий: “всё возвращается на круги своя”. Действительно, практически невозможно найти ни одного крупного события последних лет, которое бы не имело аналогов в прошлом.  Пусть даже очень отдаленном.

Огромное множество людей вообще не читают и не знают историю, живут ежеминутной жизнью, сегодняшним днем, не задумываясь  о каком-то там историческом процессе. Для них забота о хлебе насущном и утеха тела гораздо важнее любой истории и связанных с ней переживаний. Люди слишком много значения придают тому, что происходит  сейчас, сегодня, забывая оглянуться и еще, и еще раз сверить сегодняшние события с богатым опытом прошлого.

Если бы общество способно было усваивать этот опыт, мы бы были избавлены от многих ошибок настоящего.  Но, как известно, история учит лишь тому, что она ничему не учит. Сегодняшний день не исключение. Общество в который раз  поставлено в тяжелейшие условия, несмотря на богатый  исторический  опыт.

Вспомните, как призывали антикоммунисты к введению частной собственности десять лет назад.  “Изменить  отношения собственности можно только кардинально: отдать  землю, предприятия, бытовое обслуживание, торговлю и т.д. в руки тех, кто работает в этих сферах” (Ю.Афанасьев, журнал “Столица”, № 1 за 1990 г., стр.3). Видимо, именно так понимал Ю.Афанасьев передачу «фабрик и заводов в руки народа».

 Сегодня, читая их призывы, их критику  общенародной собственности, диву даешься - неужели эти уважаемые ученые не понимали, что  так называемый переход прав собственности “ в руки  тех, кто работает  в этих сферах” обязательно обернется  захватом этой собственности немногими, многократным переделом этой собственности с обязательным криминальным уклоном,  разбазариванием собственности вплоть до ее уничтожения.

  Проанализируйте современную структуру собственности и ее реальных владельцев. Полагаю, сегодня практически любому  исследователю ясно, что “те, кто работает в этих сферах” уже никакими собственниками не являются.  Всего за несколько лет, активно используя  “теоретическую” поддержку «наших антикоммунистов», народ  был  полностью  лишен  не только собственности, но и права пользования ею. 

Ничего другого при капитализме и быть не могло.  Тот самый собственник - государство, -  которого так усердно критиковали антикоммунисты, был заменен другим - небольшой кучкой новых собственников, создавших себе  такие общественные институты, которые почище любого бывшего государства приспособлены для обирания  граждан.  Но самое страшное, что  взамен бывших отношений  труженик - государство, которые Ю.Афанасьев образно назвал “поводком” (“Все у государства на поводке”, См. там же), возникли такие “поводки”,  страшнее которых и быть не может: идеологические, экономические, полицейские, бандитские и др.  И теперь хотя бы раз в месяц получить зарплату - вот счастье-то! И никакая свобода слова, - единственное, что осталось в утешение либеральной интеллигенции, не способна и не сможет компенсировать всё возрастающую паутину поводков, опасность которой еще далеко не осознана.

Советская интеллигенция, к сожалению, не смогла, да и не захотела увидеть опасность, которую несли в себе новые буржуазные отношения, не смогла  вовремя предостеречь общество  от  их последствий.  Слишком  уж велико было желание расквитаться с партийной машиной за годы унижений  и подобострастия.

Как уже было сказано, главная цель либеральной пропаганды сегодня - доказать привлекательность рыночной экономики,  попытаться сгладить  в глазах людей все те противоречия, которые несут в себе отношения частной собственности.*

*(Здесь следует сделать отступление для разъяснения понятия «частная собственность», так как  оно не всегда правильно интерпретируется и, более того, замалчивается или сознательно фальсифицируется либеральными идеологами. Речь, прежде всего, идет о собственности на средства производства.

 Любое общество на любом этапе развития всегда решает ряд важнейших для него задач, без которых невозможно его выживание. Это: 1). Что должно производиться (какие жизненные средства) и в каком количестве. 2). Посредством чего должно осуществляться производство. 3). Как и кто должен распределять произведённый продукт.

 Средства производства являются реальной основой производства, без них производство чего бы то ни было, не представляется возможным. Это предметы и средства труда: системы механизмов, оборудование, сырье, все то, что определяет, в конечном счете, технологию производства средств к жизни.

Какую бы технологию мы не изобрели, она может реализоваться только благодаря средствам производства. И даже, несмотря на громадное увеличение роли теоретических аспектов производства (расчетных, информационных, и др.), роль средств производства не меняется, ибо само производство, было, есть и будет материальным.

Создать что-либо из «воздуха», путем божественного озарения, еще ни кому не удавалось. Так вот, говоря о частной собственности, мы имеем в виду, прежде всего, собственность на машины и механизмы, на станки и оборудование, на все то, посредством чего в обществе производятся и доставляются до конечного потребителя средства к жизни. Отношения, возникающие по поводу данной собственности, и есть частнособственнические, буржуазные отношения.

 Например, обществу необходима сталь. Она производится на сталелитейных заводах. Их в стране, например, пятьдесят. Таким образом, владельцы этих заводов,  будут диктовать свою волю всему обществу, решая вопросы количества выпуска стали, цены на нее, выплаты заработной платы работникам этих заводов и т.д. Сегодня реальных владельцев сталелитейной отрасли в России гораздо меньше 50-ти. И такой пример, хотя и очень грубый и упрощенный, можно привести по каждой отрасли производства.

Приведем более наглядный пример. В Москве в течение этих десяти лет закрылось огромное количество продовольственных магазинов, булочных, овощных магазинов, пунктов приема прачечных. Вместо них появились офисы, дорогие бутики, и другие магазины, не имеющие к продовольствию никакого отношения. Уличные палатки стали для большинства жителей Москвы источником самого насущного.

Возмущенным жителям местные власти отвечают одно: мы ничего сделать не можем, они хозяева, и сами определяют профиль использования собственной недвижимости. Сами владельцы этой недвижимости не живут в этих районах, им глубоко наплевать на интересы местных жителей. Главное – прибыль.

 Общество становится заложником собственников. Собственники фабрик и заводов, приисков и шахт, земельных угодий и т.п. становятся, таким образом, главной и определяющей социальной силой общества, ибо начинают диктовать остальным членам общества свою волю, используя имеющиеся в их руках материальные и финансовые ресурсы.

Они заинтересованы в расширении своего экономического и политического влияния, вынуждены расширять свою экспансию, постоянно бороться за выживание в условиях международной конкуренции, всегда будут стремиться к получению всё большей прибыли любой ценой. Повышение цен на лекарства, на жилье, газ, электроэнергию, на все самое насущное – есть результат господства частной собственности).

Владение средствами производства, естественно, не является самоцелью. Основная цель – деньги, которые может приносить эта собственность. Именно прибыль, которую появилась возможность присваивать, и стала самоцелью. При социализме всю прибыль необходимо было распределять согласно государственному заданию. Теперь же хозяином прибыли стал собственник. И главной его задачей является укрытие как можно большей части прибыли от общества.

 Номенклатура стремилась захватить именно ту собственность, к которой была ближе всего, которую можно было заполучить с минимальными затратами. Директор завода стремился стать владельцем именно «своего» завода; директор магазина – владельцем именно «своего» магазина, и т.д.

 Для этого создавалась правовая основа в виде довольно запутанных законов, временных положений, постановлений правительства, указов президента. Особую роль сыграли именно указы Ельцина, благодаря которым удалось совершить введение приватизационных чеков (ваучеров) в обход законодательных органов власти без какого-либо общественного обсуждения. Подробная, честная история приватизации в России ещё ждёт своего исследователя. И полагаю, фраза В.Мау о том, что «приватизация была проведена блестяще», ещё ждёт своего опровержения. Блестяще она была проведена лишь для тех, кто овладел собственностью. А таких в России ничтожное меньшинство.

 К 2011 г. стало окончательно ясно, что ваучерная приватизация это обман и грабёж народа. В этом, по сути дела, признался на одной из ТВ передач сам А.Чубайс, "отец" приватизации. А ещё лучше грабительский характер произошедшего показал судебный процесс между двумя российскими олигархами в Лондоне (Абрамовмчем и Березовским). Всё тайное, рано или поздно становится явным.

Именно возникшие отношения собственности и породили все те «ужасы демократии», о которых писал А.Ципко. Борьба началась сразу же и бескомпромиссно за средства производства, за те лакомые куски промышленности бывшего СССР, благодаря которым наша страна и называлась великой.

Различными способами средства производства, бывшие до этого в собственности государства, перешли в частные руки. Вот что пишет А.Ципко (ему, как антикоммунисту, лучше знать, что делали его единомышленники): «Ельцин разогнал Съезд народных депутатов, расстрелял Белый дом для того, чтобы ускорить приватизацию нашего ТЭКа, и, прежде всего, нефтегазовой промышленности» (ЛГ, №47). 

Многочисленные заказные убийства, грязные политические технологии, шельмование конкурентов, травля людей, пытающихся бороться за справедливость и т.д. и т.п. – есть следствие новых отношений. Сегодня это уже ясно даже антикоммунистам, что бы при этом они не говорили, и как бы они не оправдывали уничтожение былого общества.

Пример А.Ципко – подтверждение этому. Г.Лисичкин надеется, что «даже слепые прозреют» (ЛГ, № 31-32). Но, чтобы они прозрели, необходимо называть вещи своими именами и не вводить людей в заблуждение относительно очевидных истин.

Одной из таких очевидных истин является проблема так называемого «первоначального накопления капитала». Часто приходится слышать, что в России идет период первоначального накопления капитала. Якобы это всегда болезненно, сопряжено с трудностями, катаклизмами, конфликтами. Вот закончится этот период, и Россия заживет не хуже других стран Запада. Эту идею в течение всех рассматриваемых нами десяти лет проповедуют «наши антикоммунисты».
 
Все это ложь, которой прикрываются те, кто заинтересован найти любое оправдание сегодняшним проблемам, кому этот лозунг выгоден для дальнейшего захвата собственности. Иначе ведь ничем другим не объяснить появление в считанные годы миллиардеров, с состояниями соразмерными с состояниями арабских шейхов.

 Те самые западные СМИ, которые еще несколько лет назад являлись эталоном объективности для «наших антикоммунистов», публикуют сегодня рейтинги самых богатых людей планеты, и наши нувориши там не самые последние. Мысль о первоначальном накоплении капитала живо эксплуатируют также те, кто усердно пробивает идею об амнистии капиталов. Давайте, мол, забудем прошлое, объявим всем капиталом свободу, кто бы как денег не заработал, своровал, или еще как – простить и забыть. Пусть, якобы, лучше капиталы работают на благо России. В смысле, дайте нам возможность, наворовав денег, крутить их легально. Особенно эту мысль муссирует Жириновский (ЛДПР), показывая, тем самым, на чьей он стороне, какому "богу" служит.

Таким образом, деньги, украденные у государства (вспомните Лившица), заработанные подпольно на наркотиках и фальсифицированной водке, отобранные у народа разными мавродиями, пытаются легализовать и пустить дальше в оборот, уже для более изощренной манипуляции ими.

На самом деле, понятие «период первоначального накопления капитала» применимо лишь к становлению буржуазной формы общественных отношений в мировом масштабе, а не в отдельно взятой стране. Возникновение машинного способа производства привело к революционным изменениям во всей мировой системе общественных отношений и обусловило появление нового класса собственников – буржуазии. При этом новый класс возникал первоначально благодаря своему труду, умению приспособить технические открытия в области производства себе на пользу.

 Процесс этот был довольно длительным (в сравнении с периодом наших реформ) и действительно сопровождался катаклизмами, жертвами, непримиримой политической борьбой и т.п. В результате дальнейшего развития капитализма основные социальные силы (главным образом в развитых капиталистических странах) сумели найти необходимые компромиссы, выработать такие экономические и политические механизмы, которые позволяют уже довольно длительное время развиваться обществу безбедно и с минимальными потерями от все-таки имеющих место конфликтов и противоречий.


В развитых капиталистических странах утвердился тот,довольно зыбкий социальный мир, который, с одной стороны, был завоеван в тяжелой борьбе трудящихся, с другой, был обеспечен боязнью буржуазии и усилением эксплуатации других стран мира. Возник так называемый «золотой миллиард». То есть классовый мир на Западе, который так любят ставить в пример «наши антикоммунисты», во многом построен на обеспечении интересов буржуазии в других странах, на компромиссе за счет трудящихся малоразвитых стран. 11 сентября 2001 г. во многом эту истину подтверждает.

Процесс первоначального накопления капитала создавал не только наемную рабочую силу и капитал, но и необходимый внутренний и внешний рынок. В конечном счете, именно в этот период и возникли буржуазные отношения, то есть, с одной стороны, появились собственники средств производства, с другой, появилась армия людей, не имеющих в собственности ничего, кроме своей способности трудиться. Как писал К.Маркс, «первоначальное накопление капитала есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства». Если говорить об отделении трудящихся от средств производства в России сегодня, то, действительно, в этом смысле – это процесс первоначального накопления капитала.

На самом деле, важнейшей особенностью зарождающегося сегодня капитализма в России, является то, что капитал уже был создан предшествующими поколениями. Просто он не был включен в этом качестве в мировое капиталистическое хозяйство, и, в строгом смысле этого слова, не являлся капиталом (капитал это главным образом политэкономическая категория буржуазного общества). Это, прежде всего, мощная, разветвленная индустрия, здания и сооружения, многочисленные (во многом самые крупные в мире) разведанные ресурсы, природные богатства и многое другое.

Большинство из этого богатства было вполне конкурентоспособно на мировом рынке и, если его  оценить не предвзято, стоило триллионы (даже не миллиарды) долларов. Промышленность, сельское хозяйство, сырьевые отрасли, наука, не говоря уже о военно-промышленном комплексе – все это было функционирующим и более или менее добротным.

Однако структура хозяйствования создавалась в условиях командно-административной системы и имела существенные изъяны. Многие отрасли были гипертрофированны, дотационны, а потому являлись балластом и тормозом экономического развития. Кроме того, было много волюнтаризма в принятии управленческих решений, показухи и пустозвонства, приводившие к распылению сил и ресурсов.

Но самое главное, всё более ослабевали реальные стимулы развития экономики. Былой энтузиазм первых лет строительства социализма, основанный главным образом на идеологических стимулах, угас, перестал быть движущей силой. Коммунистическое руководство не сумело воспользоваться всеми богатствами и преимуществами, которые давала 1/6 часть суши, не смогло найти грамотный язык с западными странами, которые были и всегда будут заинтересованы в расширении рынков сбыта, в сырье и ресурсах, в сферах приложения капитала.

Полагаю, если бы на месте коммунистических старцев в середине восьмидесятых оказались  другие менеджеры, Россия сейчас не испытывала бы очень многих проблем. Такое ощущение, что китайским коммунистам удалось сделать то, что обязаны были сделать коммунисты российские. Мы же сегодня можем утверждать, что производственные отношения, сложившиеся к середине 80-х годов в СССР, не отвечали развивающимся производительным силам, требовавших новых подходов, новых стимулов, нежели примитивное администрирование. Отставание СССР в промышленном развитии от ведущих стран Запада становилось все очевидней. И прежде всего для власть имущих, для партийной верхушки, монопольно распоряжавшейся народным хозяйством. Информация об этом регулярно поступала от разведорганов, да и постоянные поездки за границу (в отличие от других смертных) наглядно показывали, что действительно означает промышленный прогресс. 

Таким образом, материальный промышленный потенциал в России существовал, и немалый. По мнению рьяных поборников частной собственности, в большинстве своем «наших антикоммунистов», превратившихся к тому времени в идеологических авторитетов, оставалось его как можно быстрее поделить и основы процветания России обеспечены. Какие же аргументы они приводили? К чему призывали эти люди, в том числе и на страницах Литературной газеты?

Ну, как же, разве может собственник разрушать свою собственность? Разве может он действовать вопреки интересам народа? Ведь тогда у него никто ничего не купит, все от него отвернутся. Разве он не начнет терпеливо и кропотливо созидать и преумножать принадлежащее ему? Разве ему будет выгодно производить некачественный товар, обманывать потребителя? Честь для собственника превыше всего! Частная собственность – честная собственность. Разве собственник станет давать взятки? Он же хозяин, сам себе господин! Он будет заботиться об окружающей среде, экономно относиться к полезным ископаемым. И т.д., и т.п.

Эти «аргументы» сыпались как из рога изобилия на страницах газет и журналов, с экранов ТВ. Некоторые авторы дискуссии, призывающие сейчас к прозрению «ослепшую» вдруг либеральную интеллигенцию, приложили немало усилий, пропагандируя переход к частной собственности, пользуясь своими титулами докторов экономических наук и умением услужить своими рассуждениями власть имущим. Надеялись, видимо, на лучшее. Ну, там, пивной бар какой-нибудь открыть, или, еще лучше, заводик поиметь. «Наивные» либералы!

А, на самом деле? Чем обернулась вся эта вакханалия? Подпольным производством суррогатной водки, отравившей сотни тысяч россиян, колоссальными фальсификациями и подделками различных товаров, безудержным обманом и мошенничеством, расцветом порнобизнеса, проституции, наркомании, торговли оружием. И, как следствие этого – болезни (самые страшные из которых: СПИД, сифилис, гепатит), миллионы беспризорных детей, бомжей, вырождение нации. Да и война в Чечне, приведшая к десяткам тысяч трагедий, есть следствие перехода к капитализму.
 
 Где они, эти первые кооператоры, которым сделали тогда прекрасную бесплатную рекламу? Делают то, к чему они реально и стремились – бизнес за границей. Россия им и тогда была не нужна. Им была нужна наша собственность за бесценок, чтобы ее как можно быстрее использовать в своих личных интересах.
 
Таким образом, ничего хорошего собственник делать не стал. И это подтвердит любой рядовой работник любого приватизированного предприятия. Собственники во многом ухудшили ситуацию на производстве – стали растаскивать материальную базу, стали воровать, пользуясь еще большими возможностями, для максимального ухода от налогов. Это одна из причин полнейшего упадка российской промышленности.

Вот почему стал править бал так называемый «черный нал».  Собственникам не нужны лишние отчисления, траты на разные там налоги, социальное развитие и т.п. Они между собой успешно договорятся и без посредников. А с должниками, не желающими выполнять обязательства, вопросы решает «господин маузер». Корни криминальной революции кроются именно здесь, в проблемах собственности. И никто из рядовых работников и пикнуть не смеет, ибо будет мгновенно уволен. В лучшем случае.

Нарождающаяся буржуазия кинулась во все тяжкие, лишь бы денег побольше, да поскорей. И либеральная интеллигенция в этом спринте оказалась явно не на первом месте. А народ?  Да, черт с ним, пускай дохнет от фальшивой водки, липовых лекарств, залежалого курева, наркотиков, да от всей этой иностранной «долгоиграющей» жратвы, накачанной гормонами и вредоносными химическими добавками.

Вот в чем вина либеральной интеллигенции – в пропаганде частной собственности, в фальсификации реальных отношений, возникающих при капитализме, в подталкивании общества к опасной черте разрушения и стагнации.

Неужели не было ясно, что господство частной собственности в ничем не ограниченной форме всегда приводило, и будет приводить только к одному – к обнищанию народа, к его моральной деградации, к социальным конфликтам и, в конечном счете, к социальной катастрофе. Можно сколько угодно склонять Маркса, называть его учение химерой, но, в конечном счете, придется на практике убедиться в правоте его теории классовой борьбы, возникающей из противоположности экономических интересов.

Народ в большинстве своём принимал эти перемены достаточно спокойно и лояльно.  Почему? Причин несколько.

 Первая. Борьба с прошлым велась под лозунгами «борьбы с привилегиями, с несправедливостью», которые имели место в СССР.  Люди считали, что таким образом они добьются более справедливых отношений, более гуманного к себе отношения, большей свободы и демократии. Искренне считали. Поэтому и поддерживали лозунг: «долой коммунистов».  Несмотря на повальное обучение обществоведению, слишком мало людей  усвоило его.

Вторая причина кроется в ментальности человека, как такового. Каждый отдельно взятый человек (очень многие, по крайней мере) вдруг захотел воспользоваться открывшимися возможностями,  решил, что сможет проявить себя, что непременно заработает денег, разбогатеет. По сути дела, все мы должны нести ответственность за происходящее сегодня, все мы так или иначе созидали этот строй. Каждый в меру своей испорченности.

Третья причина, это непрекращающееся, а даже усиливающееся информационно-идеологическое давление на общество со стороны пробуржуазных СМИ.  Все эти годы у народа всячески поддерживается уверенность в том, что страна идёт правильным путём – к демократическому, либеральному обществу.  «Либеральные» ценности провозглашаются наиболее приемлемыми, ценности «социалистические» всячески поносятся, высмеиваются и отвергаются.

Четвёртая причина, это как раз и есть "идеологическая работа" нашей либеральной интеллигенции, сознательно или бессознательно вводившей народ в заблуждение относительно происходящего. Снимались соответствующие фильмы, писались соответствующие книги. Коммунизм подвергся яростной атаке, было сделано всё возможное для его очернения. Вместо объективного, скрупулёзного анализа нам подсовывают самую оголтелую чернуху, и выдают это всё за коммунизм. Теоретическое осмысление было отдано на откуп различного рода политологам и псевдосоциологам.

Все эти факторы, наряду с высокими ценами на нефть, позволявшими сохранять хоть какую-то социальную политику,  помогали  пробуржуазным силам  сохранять относительное спокойствие в обществе, и даже справляться с возникающими время от времени кризисами.

Россию, да и весь остальной мир ждут еще более грандиозные социальные катаклизмы, чем до сих пор. И виновником этого будет частная собственность. Россия стала субъектом международных капиталистических отношений и чем дальше, тем больше зависит от мировой экономической конъюнктуры. Периодические кризисы, вызванные причинами чисто капиталистического свойства (перепроизводство, жульничество топ менеджеров, спекуляция на фондовых рынках, военные действия и т.п.) становятся для России фактом жизни.

Вот почему сейчас власть имущие «одумались», пришли к выводу: без государственного регулирования – никуда. Вспомнили-таки плюсы социализма. Придется новым собственникам терпеть неудобства, деваться некуда, надо учиться бороться с собственной алчностью. Кто-то по наивности это даже возвратом к социализму называет.

На самом деле, крупный капитал сегодня не заинтересован в дальнейшей дискредитации капитализма, ему уже необходима стабильность.

 А для этого надо устранить всю эту предпринимательскую мелочь, которая и порождает как весь этот негатив, о котором сказано выше, так и создает излишнюю конкуренцию. А также приструнить эти «либеральные бредни» (выражение одного из олигархов на ТВ в ответ на упрек в нечестном ведении дел),  которыми некоторые «прозревшие» либералы пытаются  будоражить публику.

К 2011 г. стало ясно, что и малый бизнес находится под гнётом бюрократии и крупного капитала, что российский капитализм "заточен" исключительно под компрадорский капитал, набирающий обороты. Количество миллиардеров растёт нарастающими темпами.

Таким образом, приватизация полностью соответствовала интересам партхозноменклатуры, была нацелена на то, чтобы она стала действительным хозяином России. Сегодня вся мало-мальски достойная собственность (бывшая общественная, созданная руками миллионов людей за многие десятилетия) находится в руках сравнительно небольшого слоя людей. И пусть никого не обманывают раздающиеся иногда разговоры о национализации.

 В буржуазном обществе национализация есть один из механизмов перераспределения собственности, спасения капиталов, ухода от ответственности.

Недаром некоторые банкиры, даже крупные, добивались национализации своих банков. Кому нужна обремененная собственность и связанная с ней головная боль? Кому нужны эти жалкие вкладчики, «нахально» требующие не только возврата вкладов, но и процентов по ним.

А чем можно объяснить приватизацию крупнейших предприятий-монополий, таких как Газпром, ЕЭС России, нефтяных и других компаний? Государству, что, надоело получать деньги за нефть и газ? Почему была отдана на откуп новым собственникам монополия на производство водки и табака?

 И после этого нам говорят: у государства не хватает средств на выплаты пенсий, зарплат, на содержание бюджетной сферы и т.п. Глупее ситуации не придумаешь. Народ держат просто за идиотов, вывозя за рубеж от двух до четырех миллиардов долларов ежемесячно. Да только ли народ? Вспомните вопрос президента В.Путина: «а деньги где?». Как вы думаете, дождется Путин ответа?

К сожалению, природных ресурсов на Земле осталось не так много. В странах, беспокоящихся о своих потомках, уже давно введён строгий контроль за их использованием. Прибыль, получаемая от их реализации, используется с максимальной пользой  для всех членов общества. И лишь в России эта прибыль бесконтрольно вывозится за рубеж, присваивается новыми собственниками. Это и есть те самые 2-4 млрд. долларов ежемесячно исчезающие из России.  Знают ли об этом наши правоохранительные органы? Почему не принимают меры? Ответы, думаю, ясны. Они вытекают из всего сказанного выше. 

Сегодня приватизация вышла на новый уровень. Если ваучеры создавались как прикрытие для игры в справедливость, все, мол, равны – каждый получил равный кусочек общенародной собственности, то сейчас рядовые граждане уже и близко не подступятся к этому процессу. Сегодня вкладывать надо не ваучеры, а миллионы долларов. И способны на это, естественно, только новые собственники, «заработавшие» эти миллионы на прошлой приватизации.

 Борьба за собственность  по-прежнему идет не шуточная, жестокая подковерная борьба за обладание различными нефтяными, сырьевыми, перерабатывающими и другими предприятиями. Аукционы проводятся, затем под давлением проигравших группировок отменяются, затем опять проводятся и т.д. Различные группировки буржуазии «притираются», делят сферы приложения капиталов, ищут компромиссы. Это еще одна из причин, почему так выгодно сегодня быть во властных структурах, подчинить себе эти структуры.

Благодаря этому обеспечивается доступ к информации, лоббируются интересы родственных группировок. В конечном счете, это помогает получить по дешевке такое предприятие, которое в реальности стоит в десятки и сотни раз дороже. Примеров в прессе этому – сколько угодно. «Бизнес стремится выстроить систему влияний, подтягивается к каким-то чиновникам, стремится понравиться, стать своим» (Глеб Павловский. Новая газета, № 90 от 10-16.12.01г., стр. 12-13). Великолепное признание одного из ведущих буржуазных идеологов. Что может быть правдивее?

«Эффективные»» собственники не заинтересованы не только в развитии социальной сферы. Им глубоко наплевать на среду обитания, на экологию. Пока их как следуют не прижмут, они будут игнорировать любые законы и предписания. Для чего им, спрашивается, тратить свою прибыль на какие-то там природоохранные мероприятия, заботиться об условиях труда, о социальной инфраструктуре, если реально этого можно не делать.

 Ничего более эффективного, чем массовые увольнения, неплатежи в бюджет, воровство, перевод денег за рубеж на личные счета и т.п. они не придумали. Сколько бедствует городов и населенных пунктов из-за «эффективной» политики собственников, владеющих градообразующими предприятиями. Холодные дома, в которых отключают электричество, заброшенные детские сады, школы, больницы. Примеры можно приводить тысячами, ими полны страницы многих газет.

Да и вообще, вспомните, за что так усердно, а в целом справедливо, критиковали капитализм еще каких-то 15 лет назад. Какие негативные черты буржуазного общества, подвергавшиеся критике, не стали нашим достоянием, как только это общество сформировалось у нас? Коррупция власти – мы в первых рядах; продажность политиков – абсолютная; преступность – дальше некуда; безработных – миллионы; бездомные – их все больше и больше; беспризорники – миллионы; нищие – заполонили все улицы; обострение национальных противоречий – войны полыхают; наркомания – национальная трагедия.

Этот перечень, вслед за А.Ципко, можно продолжать сколько угодно. Но и этого достаточно, чтобы утверждать – капитализм в самом худшем из вариантов утвердился на просторах России. И все эти негативные черты проявились у нас с особой силой, гораздо в более худших формах, чем на Западе. Конечный результат всего этого – резкое уменьшение средней продолжительности жизни народа и его физическое вымирание.

Особенностью нашего пути к капитализму стала решающая роль управленческого аппарата (в данном случае вполне применимо понятие «бюрократия», только это уже буржуазная бюрократия). Можно смело утверждать, что одним из самых прибыльных бизнесов сегодня является государственная синекура, государственный пост в каком-либо ведомстве, руководство каким-либо государственным предприятием, фондом, акционерным обществом (с контрольным пакетом акций в руках государства).

Недаром предприниматели так стремятся в правительство, во властные органы, недаром идет такая ожесточенная борьба за каждое министерское кресло, недаром после ухода из правительства многие «эффективные» управленцы оседают в крупнейших государственных предприятиях и банках, или в тщательно подготовленных частных структурах. Острейшая борьба идет за каждое губернаторское кресло. Это говорит о теснейшем переплетении власти и бизнеса, о том, что они постоянно подпитывают друг друга, воспроизводят друг друга. Это две стороны одной медали, вернее – монеты. Вот почему так трудно начать бизнес, не имея поддержки  во властных структурах. Вот почему большинство мелких предприятий будут и дальше влачить жалкое существование, подпитывая бюрократию и правоохранительные органы. 

Вольготнее всего, конечно, чиновникам, которые что-либо распределяют, выделяют, лицензируют, разрешают, согласовывают. И при этом не несут ни за что никакой ответственности. Если и раньше эти местечки были весьма и весьма хлебными, то теперь им просто цены нет.

По всеобщему признанию западных бизнесменов, Россия сегодня самая коррумпированная страна после Нигерии. Взятки берут все, начиная от министров и кончая мелкими клерками. На все своя такса, свои расценки. Придуманы весьма хитроумные способы получения взяток в обход ответственности. Именно о них говорил В.Путин на совещании, посвященном проблемам малого предпринимательства.

Создаются структуры, занимающиеся лицензированием (обеспечивающие получение разрешительных документов в различных госорганах),  которые возглавляют родственники или доверенные лица руководителей этих самых госорганов. Таким образом, плата за лицензию становится узаконенной взяткой, так как деньги попадают в карман чиновников. Сегодня это почти повсеместная практика.

Такого разгула, такого мракобесия чиновничества Россия еще не знала. Вместо магазинов появляются казино, вместо парков – автостоянки. Сносятся памятники архитектуры, в заповедниках появляются доморощенные дворцы, религиозные и спортивные организации получают беспрецедентные таможенные льготы для ввоза табака и алкоголя, за бесценок скупаются на аукционах прибыльные предприятия, вывозятся за рубеж  государственные валютные ценности. Любой может этот список продолжать сколь угодно долго.

В западных странах предпринимательская инициатива формировалась совсем в других условиях. Там сначала зародился бизнес, возникли собственно буржуазные  отношения, свершились буржуазные революции и лишь затем сформировалось новое чиновничье сословие. При этом буржуазия играла ведущую роль в этом процессе, определяющим образом влияя на возникновение тех или иных административных структур. Они были нужны для более успешного функционирования самого бизнеса. Таким образом, нарождающиеся буржуазные отношения получали адекватную бюрократическую структуру. Не бюрократия создавала капитализм (как в России), а
в результате развития капитализма создавались бюрократические структуры, адекватные новым буржуазным отношениям. То есть, впереди шёл бизнес, был прогрессивным, передовым. 

В России все произошло наоборот. Не условия бизнеса диктовали необходимость создания административных структур, а сами эти структуры диктовали условия бизнесу. Желали чиновники разрешить ту или иную предпринимательскую деятельность, и эта деятельность возникала. Не желали – этой деятельности не бывать.

 Чиновники разрешают нам быть предприимчивыми, и именно в тех рамках, в которых хотят они, в тех направлениях, которые выгодны им. В России создан такой капитализм, в котором чиновники играют главную роль, в котором от них зависит всё. Вот почему бизнес так активно двинулся в политику, в органы государственной власти. Для того чтобы обеспечить себе условия наибольшего благоприятствования. Корни митингов и выступлений зимы 2011 г. кроются именно в этом. Засилье бюрократии стало невыносимым.

И вот уже глава какой-нибудь нефтяной (алмазной, алюминиевой, стальной и т.п.) компании становится губернатором (мэром, главой управы и т.п.). А там, хоть трава не расти – хозяин! И после этого он будет думать об экологии? Зная, что у него сроку-то всего ничего.

Этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока не произойдет окончательного сращивания бюрократии и бизнеса. Или пока общество не поставит заслон такому порядку вещей.

В тяжелом положении находятся мелкие предприниматели, торговцы, челноки. Им приходится крутиться между десятками чиновничьих структур, которых надо ублажить. Жизнь этих людей усложнили невероятно, вместо того, чтобы помогать и развивать их инициативу. А комитет по поддержке малого предпринимательства упразднили. И этому есть объяснение. Крупный бизнес уже набрал обороты и недоволен конкуренцией со стороны более оборотистых мелких предпринимателей. Вот и начинается давление с помощью чиновничества, вытеснение мелких предпринимателей из их бизнеса, подчинение крупному капиталу.

Сегодня наиболее привлекательными для правящей элиты являются идеи технократизма, подчеркивание своего умения работать, «делать дело», а не болтать языком. На этой «деловой» волне сегодня приходят к власти, побеждают на выборах. Происходит ловкая подмена идей. Вместо вопросов о собственности говорят о вопросах технологических, вместо показа того, кому достается основная прибыль, призывают к работе, мол, пора дело делать, хватит болтать.

 Тот, кто хоть один раз побывал на приватизированном предприятии, где определился хозяин (скупил контрольный пакет акций), тот заметил, как уныло проходит собрание акционеров. Так, для проформы. Выступают только начальники. Речь постоянно идет о трудностях, о тяготах производства: денег, мол, нет, и не предвидится, со сбытом плохо, государство все соки  выпило налогами и т.п. Если с критикой выступит какой-либо сторонний акционер, не работающий на данном предприятии – шайками закидают. И хапуга-то он, и пришел на все готовенькое, и ничего-то он в производстве не понимает и т.д., и т.п. И ни слова о реальных собственниках, о дочерних предприятиях, возглавляемых родственниками начальников, о зарплатах управленцев, о денежных потоках.

 Все как при социализме – производственное совещание, не лучше. Можно подумать, что и приватизации-то никакой не было. Акционеры – статисты, не играют никакой роли вообще. В лучшем случае им дадут подачку в виде мизерных дивидендов. А в большинстве случаев их просто начисто игнорируют. Особенно это касается крупнейших акционерных обществ с десятками тысяч акционеров, в которых небольшая верхушка так называемых топ менеджеров является фактическими владельцами предприятий (с соответствующими зарплатами в 100, 200, 300 и т.д. тысяч долларов в месяц).

 Общие собрания акционеров проводятся заочно, мнением миноритарных (мелких) акционеров никто не интересуется, в учредительные документы общества вносятся любые изменения, выгодные руководству. Но, при этом, правила игры соблюдены, работники провозглашаются совладельцами, сособственниками предприятия. Всё в соответствии с законодательством.

 Предприятия обанкрочиваются, из них выводятся активы, прибыль переводится за границу и т.д., и т.п. Всем на производстве заворачивает верхушка: дирекция, бухгалтерия, ну и, кое-где – охрана. Рядовым работникам лучше всего помалкивать и не высовываться, если они не хотят оказаться на улице. Информация о структуре собственности и распределении прибыли, которую получают новые собственники, стала тайной за семью печатями. Лишь случайно мы вдруг узнаем, что в 2000 году один сталелитейный магнат задекларировал в налоговой инспекции свой годовой доход в размере 80 миллионов долларов. Это далеко не единственный пример. К 2011 г. таких примеров набралось множество. Выясняется, что по числу миллиардеров мы впереди планеты всей.

 Зарплату рабочим, при этом, можно и не платить, пока это возможно, пока не появится реальная угроза власти и собственности. Полагаю, если бы сегодня опубликовать имеющиеся данные о реальных владельцах бывшей общенародной собственности, получилась бы удивительная картина. Суммируя доступную информацию, можно утверждать, что не более 10% населения России владеют сегодня более 75% национального богатства. Эксплуатация же рабочих, суть которой известна уже давно, полным ходом идет в стране победившего капитализма. Осталось недолго до окончательной скупки всех акций у рабочего класса России. Еще один финансовый кризис и к рукам окончательно будет прибран весь производственный потенциал страны.

Таким образом, созданное у нас буржуазное общество, целиком и полностью подчинено интересам крупных собственников и сросшейся с ними чиновничьей бюрократии.

Желание крупной буржуазии окончательно закрепить свои позиции, привело к ее дальнейшей экспансии по отношению к обществу. На повестке дня встал вопрос о введении частной собственности на землю. Фактически этот вопрос уже решен. Реально частная собственность на землю уже существует. Это означает окончательную и бесповоротную победу капитализма в его худшей интерпретации – как грабительского, наглого, циничного, безответственного.

 Вы только вдумайтесь, одна из природных стихий (наряду с водой, воздухом), не созданных человеком, имеющих реально ограниченный ресурс, будет принадлежать ограниченному числу лиц. Земля очень быстро будет скуплена за бесценок у нищих крестьян, также как были скуплены ваучеры, акции, паи. В отряде новых русских прибудет – появятся латифундисты, загребающие земельную ренту вместо государства  и эксплуатирующие крестьянский труд.

Обратите внимание, необходимость частной собственности на землю опять-таки оправдывается нуждами уже сельскохозяйственного производства, поиском эффективного собственника уже для работы на земле и т.п. Якобы все делается для блага народа, крестьянина. Но если вы так печетесь о благе народном, кто мешает вам брать землю в долгосрочную аренду и работать на ней?

 Давайте разработаем законодательную базу, позволяющую получать под арендованную землю кредиты. Давайте сдавать землю в долгосрочную аренду всем желающим. Давайте создадим законодательную базу, стимулирующую крестьянский труд. Кто  мешает? Почему ответы на эти вопросы остаются в тени, а на первый план выходят только требования – даешь частную собственность на землю и всё тут.

Да не для блага народа нужна эта собственность на землю. Она нужна для окончательного закрепления своего господства на 1/6 части суши. Да и не о земле, в конце концов, идет речь. Речь идет, прежде всего, о территории. Земля – это жизненное пространство, это невосполнимый ресурс, не созданный руками человека. Это как воздух, как океан, как космос.

 Потеря земли в качестве общенародной собственности окончательно сделает миллионы людей бесправными, окончательно превратит их в бомжей, скитальцев, не помнящих родства, в рабов, вынужденных работать на новых собственников только за пребывание на их земле. Моментально начнется огораживание, ограничение доступа в те или иные районы, невозможно будет проехать бесплатно по большинству дорог, зайти погулять в лес.

Скупаться будут заповедники и самые красивые места. Чиновники же, как всегда извлекут из этого максимальную пользу. Приведу маленький пример уже имеющейся реальности. Отдыхая на Балтийском море, я обнаружил, как на одном из спусков к морю была сооружена лестница, занявшая, естественно, весь этот спуск. Лестница была закрыта решеткой с замком, и на ней было написано: «частная собственность, вход запрещен, охраняется собаками». То есть спуск к морю уже стал недоступен простым смертным. Завтра, я полагаю, и на пляж уже не попадешь, его территория тоже станет чьей-то собственностью. И ведь это так и будет, если захотят чиновники. А они  обязательно захотят. Рыбу бесплатно ловить уже запретили. Во множестве мест началось огораживание, недопущение людей к колодцам, к воде.

Особенно ценной является не только пахотная земля, а именно - городская, о которой сторонники частной собственности на землю говорят как о чем-то малозначительном. Мол, не беспокойтесь, речь идет только о собственности на землю в городах, а это очень маленький процент. Общество таким образом успокаивают. На самом деле городские земли являются самыми дорогими, ибо на  них максимально развита инфраструктура, в них в огромном количестве овеществлен человеческий труд. Во всех развитых капиталистических странах городская земля является самой дорогой. Именно в городах и не следовало бы разрешать частную собственность на землю, ибо количество людей, пользующихся этой землей, намного превышает сельское население. Принятие земельного кодекса, разрешающего продажу городских земель в собственность, есть громадная ошибка. Но для новых собственников это не ошибка, а огромный успех.

Нет ничего более унизительного, чем знать, что земной шар под твоими ногами принадлежит какому-то наглецу с растопыренными пальцами, да еще неизвестно, по какому праву. А что, если завтра сбудутся предсказания фантастов и появятся продавцы воздуха? Мы будем и его у них покупать?

Неужели не понятно, что через сотни лет, когда народонаселение Земли многократно увеличится, вопрос о частной собственности на землю станет проблемой номер один, конфликтом, который породит невиданные доселе кризисы. Проблема жизненного пространства уже сегодня стоит очень остро в некоторых странах. Так зачем же осложнять жизнь нашим потомкам? Нельзя жить только сегодняшним днем.

Важнейший результат прошедших лет – гигантское расслоение общества. На одном полюсе богатство и собственность, на другом бедность и наемный труд. Одним – широкий доступ к нефтедолларам, другим -  бюджетные рамки, или зарплата из-под полы. Одним – прибыль и роскошная жизнь в особняках,  другим – невыплаченные зарплаты и нищенское существование в не отапливаемых трущобах. Налицо классовое расслоение, усиливающееся по мере развития дикого капитализма.

Однако и здесь поработали теоретики от антикоммунизма, старающиеся, во что бы то ни стало сгладить данное противоречие. Они усиленно внедряют в сознание людей теорию так называемого среднего класса. Якобы в России даже при социализме существовал 1% сверх богатых партийных боссов, 1% бомжей и 98% представителей среднего класса, существующего в бедности, зато в равенстве. В пореформенной России будто бы начал складываться иной средний класс из наиболее активных, самостоятельных людей, принявших реформы и добившихся благосостояния.

Основной критерий выделения среднего класса – уровень доходов. Получаешь от 2000 долларов и выше – пожалуйте в средний класс. Не имеет значения, за что ты получаешь эти деньги, как ты их получаешь. Главное, каков размер твоего кошелька и что ты можешь себе позволить купить. Таким образом, в средний класс зачисляются все без разбора, и высокооплачиваемые рабочие, и проститутки, и рантье, и рэкетиры, и уличные торговцы, и управленцы.

 Критерий выделения среднего класса элементарен, зато идеологически привлекателен. Ну, как же, никаких тебе классовых противоречий, никакой, тем более, классовой борьбы. Идиллия. Главное всем пробраться в средний класс, а там и до преуспевания и всеобщей благодати – рукой подать. Эта примитивнейшая схемка, появившаяся с подачи новых социологов от буржуазии, активно тиражируется многочисленными СМИ, пропагандируется как некий научный анализ, подкрепленный социологическими исследованиями. На самом деле, такой средний класс – это разношёрстная публика, экономические, культурные  интересы которой подчас диаметрально противоположны.

 Теория так называемой элиты также является неотъемлемой частью либеральных  представлений о социальной структуре современного общества. Элите предписываются такие социальные качества, которые бы оправдывали существование сложившейся структуры собственности и бюрократии. На самом деле всё выглядит так.

  Благодаря воровской, грабительской приватизации, возник класс крупных собственников, владельцев крупных средств производства, имеющих в своём распоряжении огромные денежные  активы. Как известно, сегодня Россия стоит на 2-м месте по числу  миллиардеров в мире (после США). К ним примыкает группа капиталистов, имеющих в собственности сотни миллионов долларов. Этих людей уже тысячи. И несколько сотен тысяч имеют в собственности  миллион долларов и выше. К этой группе относится и крупная бюрократия, сумевшая за эти годы сколотить немалый капитал, используя свои административные возможности.  Жизнь многих этих людей на виду и, естественно, психологически оценивается со всех сторон.  Количество этих людей  составляет по разным подсчётам от 5 до 15%  населения. 

  То есть, реально становящаяся социально-классовая структура российского общества как нельзя лучше иллюстрирует марксистскую теорию классов и классовой борьбы (так и слышу шипение и вой «наших антикоммунистов»). Общество все больше и больше раскалывается на классические для капитализма слои и классы. Крупная, средняя и мелкая буржуазия – это уже реальный факт социальной структуры. Пролетариат (ничего не имеющий в своей собственности наемный рабочий), хотя и идеологически жалкий, не осознающий пока своей роли и места в общественном развитии, во многом деклассированный, но, все-таки, постепенно пробуждающийся от идеологической спячки, пролетариат также есть факт социальной структуры.

      Новым явлением социально-классовой структуры является так называемая "пролетарская интеллигенция". Это многочисленный слой людей, занимающихся главным образом умственным трудом (не физическим), но также не имеющим в своей собственности ничего, кроме способности трудиться. Слой этот закономерно появился в результате научно-технической революции, потребовавшей многочисленных управленцев, программистов, офисных работников (бухгалтеров, налоговиков,  экономистов, работников услуг и т.п.). Сюда входит и так называемый "офисный планктон". К ним можно отнести и работников силовых структур, и государственных служащих низшего звена. Большинство этих людей проживает в крупных городах, ввиду концентрации соответствующих экономических структур, и причисляет себя к интеллигенции, плохо понимая свою участь наёмных работников.

 Эти люди по-своему восприняли переход к капитализму и были на начальных этапах его развития востребованными и необходимыми. По мере развития капитализма, усиления его противоречий (кризисы, дефолт, инфляция, конкуренция на рынке рабочей силы) эти слои стали терпеть всё больше лишений и испытывать всё больше проблем и трудностей. Именно они стали жертвами  всякого рода строительных мошенников, вляпались в кабальные кредиты, многие в последнее сремя потеряли работу. Именно эти слои и пытаются определить как средний класс.

Однако, как только ухудшается экономическое положение, как только наступают кризисные явления и усиливается давление бюрократических структур, так сразу же именно эти люди начинают испытывать невзгоды и чувствовать ухудшение своего положения. Это также одна из причин выхода этих слоёв на митинги 2011 г.


 Хотят того или нет антикоммунисты и иже с ними, жизнь неумолимо будет давать все больше и больше проявлений именно такой социально-классовой структуры, по мере движения России по капиталистическому пути. И все сопутствующие этому пути противоречия также будут проявляться все сильнее – такова логика исторического бытия, отменить которую никто не в силах.

После кризисов 1998г., 2008г. только и слышно было о крахе среднего класса, о его уничтожении. Бедные брокеры и журналисты, менеджеры и чиновники, владельцы палаток и т.п. труженики капитализма, куда им деваться? Их разорили, им не дают работать. Их семьи уже не могут позволить себе икру и сотовые телефоны. И ни слова о том, что именно эти люди, именно они также повинны в том, что страна оказалась в кризисе, что всё, что происходило все эти годы и есть результат их деятельности в том числе.

 Это они не хотели платить налоги, расчёты вели «черным налом», кормили взятками всех и вся, зарплату получали из-под полы, беззастенчиво обворовывали государство и граждан, если позволяла ситуация, обманывали друг друга. А главное – не хотели делиться прибылью, забывая в погоне за ней всё на свете – дружбу, честь, совесть, обязательства. Они напрочь забыли элементарную историческую истину об общественных последствиях своей деятельности, о том, что, если мы хотим удовлетворить свое стремление к счастью, мы должны уметь правильно оценивать последствия наших поступков, и, кроме того, уважать равное право других на то же самое стремление (Ф.Энгельс).

Мы стали свидетелями колоссальных преступлений, освященных одной единственной целью и желанием – прибыль, как можно больше прибыли, все что угодно за прибыль. Кризис продолжается перманентно все эти годы, и именно эти слои, мелкобуржуазные в своей основе, которые действительно стали опорой новых отношений, стали, в то же время, и орудием, и участниками всего того, что называется капиталистическими противоречиями. В эти противоречия, конечно, верить никто не хочет, никто не хочет о них говорить. Но это факт. И если сейчас и наступила некоторая стабилизация (а, скорее всего, ее видимость, подогреваемая СМИ), то не за горами очередной виток кризиса, который рано или поздно охватит Россию (это написано в 2001 г., а в 2008 г. и в 2011 г.- подтвердилось).

 Видимость стабилизации создается магией цифр подъема российской экономики. Если же иметь в виду уровень, от которого этот подъем начинается, становиться ясно, экономика по-прежнему в кризисе. Прислушаемся  к мнению советника президента по экономическим вопросам Андрея Илларионова, выраженное в газете «Коммерсант» (21.12.01 г., с.1): «Из слов советника президента следовало, что два года пребывания Владимира Путина у власти с точки зрения экономики растрачены абсолютно впустую. Мы живем исключительно за счет нефтедолларов. Небывало удачная для нас ситуация на мировом нефтяном рынке… была единственной причиной относительной стабильности в стране в 2000-2001 годах». Это же можно сказать и о так называемом "жирном десятилетии" 2001-2011 гг.

О  какой вообще стабильности можно говорить, если в стране по разным оценкам от двух до четырех миллионов беспризорных детей, если продолжается война на Северном Кавказе, если тут и там объявляются голодовки из-за невыплаченных зарплат, если по-прежнему из страны ежемесячно вывозятся миллиарды долларов и т.п. Россия настолько отягощена экономическими и социальными проблемами, что говорить о стабильности не придется еще много лет. Неужели кто-то всерьез считает, что можно решить эти проблемы, не изменив кардинально систему общественных отношений? Тогда еще раз почитайте ту самую книжку антикоммуниста А.Яковлева о "Капитализме на исходе столетия". Пока что все сбывается.

Если же говорить действительно всерьез, с коренным изменением системы общественных отношений, с вступлением России на путь капитализма, она превратилась в буржуазную страну среднего уровня развития, подчиняющуюся всем стихиям рыночных отношений, и ее ждут еще очень глубокие катаклизмы и катастрофы.

 В отдаленной перспективе Россия практически обречена на развал, ибо ни территориально, ни культурно, ни экономически многие ее субъекты никак не связаны. Если раньше сплочение страны определяла единая политика единой идеологической и административной силы, то сейчас ничего этого нет, и уже никогда не будет.

 Почему распался  СССР? Причин много, но основными являются экономический интерес властвующих, политических элит в отделившихся республиках, амбиции руководства этих элит. Зачем делиться прибылью с центром? Зачем упускать явную возможность превратиться у себя в республике если не падишахом, то президентом с неограниченными полномочиями уж точно? Особенно учитывая невысокий культурный уровень жителей наших окраин и сплоченность национальной номенклатуры. Местная национальная буржуазия не заинтересована в допуске иностранных конкурентов. Сепаратизм был, есть и будет в своей основе следствием именно национально-буржуазных экономических интересов.

 Кроме того, нельзя недооценивать громадных различий в менталитете многих наций и народностей, населяющих Россию. То, что является совершенно естественным для одних народов (например, многоженство, или жертвоприношения), абсолютно не воспринимается другими. Более того, отторгается. Россия сохраняет свое единство во многом по инерции, в силу привычки, в силу всё ещё сохраняющихся экономических связей и не до конца утраченных традиций. Однако всё это не вечно.

 Как только местная буржуазия отдельных республик и областей окрепнет настолько, что ей понадобится защита своих интересов от центра, так начнутся различные протекционистские действия, разовьются центробежные тенденции. Рано или поздно, Россия, если она и дальше будет идти по пути капитализма, распадется на N-е количество самостоятельных субъектов международного права.

Россия слишком велика, слишком многонациональна, слишком много в ней регионов с точки зрения бизнеса невыгодных, дотационных, слишком явными становятся различия в экономических интересах многих областей и республик. А главное, подчеркну еще раз, постепенно набирает силу региональный бизнес, заинтересованный в отделении от центра, в собственной самостоятельности и независимости. Всем хочется быть полными хозяевами своей судьбы, самим устанавливать такие законы, которые бы отвечали их интересам. Уже сегодня связи между отдельными регионами, областями и центром ослабли настолько, что если бы не бюджетные деньги, да сохраняющийся пока страх перед уголовным преследованием, эти регионы давно бы уже заявили о своей самостоятельности. Капитализм и огромные многонациональные империи, раскинувшиеся на огромной территории – несовместимы.

Окончательный распад российской государственности в ее теперешнем виде произойдет не скоро, но это должно произойти неизбежно, ибо таковы законы новой реальности. Избежать этого можно лишь очень взвешенной национальной и вообще внутренней политикой. Пока мы лишь наблюдаем за дальнейшим распадом страны. Призывы же политиков к единению, постоянные упоминания о возможности распада России носят чисто эмоциональный, имиджевый характер, выражают чисто конъюнктурные позиции якобы поборников за великую и неделимую.

На самом деле, полагаю, каждый губернатор, и президент какой-нибудь калмыкии уже давно мечтают о полной самостоятельности и возможности пожизненного правления. И острейшая политическая борьба за продления сроков пребывания губернаторов у власти лишь подтверждает это. Предложенные выборы губернаторов приведут к засилью крупного капитала на местах. Выборы будут попросту выкупаться, к власти в регионах придут группировки различного толка, которые подомнут под себя всё и вся.

Подведем краткий итог. В течение последних десяти (уже двадцати)лет подавляющее большинство бывших владельцев общенародной собственности превратилось в жалких рабов новых собственников. Это и стало главной и определяющей причиной всех имеющихся конфликтов, проблем и противоречий. И лучше уже не будет никогда, если данный путь продолжится. В лучшем случае Россия просто станет жалким слепком с западных стран, когда немногочисленные богатые будут жить в фешенебельных районах, а массы бедняков ютиться в трущобах; когда меньшинству будут доступны все блага и прелести жизни, а подавляющему большинству – лишь минимальный набор продуктов в качестве прожиточного минимума; когда богатые будут развлекаться на Ямайке или Канарах, а бедные будут с жадностью рассматривать все это в бульварной прессе и мечтать о несбыточном.

Народ, который позволил отобрать у себя ВСЁ, большего не достоин. К сожалению, народ всё ещё до конца не понял, не осознал, что произошло в стране за эти годы. "Всё ведь только начинается", - твердят нам с телеэкрана бывшие буревестники сегодняшней бури, ловко набившие карманы деньгами на эксплуатации людской доверчивости и наивности.

 Однако народ выиграл то, что потерял свои иллюзии. В очередной раз ему, как нерадивому ученику, приходится проходить одно и то же: «современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими» (К.Маркс, Ф.Энгельс). Сегодня эта старая истина стала осязаемой для подавляющего большинства населения России.

А было ли, хоть что-то положительное в прошедшем десятилетии? Шаг вперед, или шаг назад сделала Россия? А это, смотря какие критерии применять. Если стать на точку зрения наших идеологов от антикоммунизма, то в России наблюдается экономический прогресс –  4-5%  рост ВВП. Одним словом, у нас все в порядке, экономика на подъеме. Главное же – мы обрели свободу слова, а она дороже колбасы. Можно также подсчитать, сколько построено элитного жилья, сколько людей выезжало за границу учиться, лечиться и отдыхать. Цифры будут впечатляющие (по сравнению с двадцатилетней  давностью).

Однако можно ли остановиться только на этих фактах? Видимо, надо вспомнить слова одного из авторитетов «наших антикоммунистов» Н.Бердяева: «Заложенная в душе русской интеллигенции жажда справедливости на земле, священная в своей основе жажда, искажается» (Вехи. -  Репринтное издание 1909 г. - М.: Изд-во АПН, 1990.- 216 с., с.14).

Надо вспомнить факты и противоположного свойства: на сколько увеличилось количество беспризорных и голодных детей, сколько людей лишились своих жилищ, сколько граждан умерло от фальсифицированной водки и поддельных продуктов, сколько неоправданно погибло в различных конфликтах и войнах, сколько появилось больных СПИДом и другими болезнями, сколько вообще появилось граждан России, существующих ниже прожиточного уровня, во имя чего и кого используется свобода слова и как она искажается. Сегодня этих цифр сколько угодно. И все они подтверждают вышесказанное - капитализм был, есть и будет обществом угнетения, конфликтов и противоречий (по последним официальным данным в России проживает более 20 млн. человек ниже прожиточного минимума. А по неофициальным?).

Сопоставление этих цифр и даст нам ответ на вопрос: шаг вперед, или шаг назад сделала Россия? Для кого-то (к сожалению, их меньшинство) это шаг вперед, и огромный шаг, для других (их подавляющее большинство) это шаг назад. Так что критерии общественного прогресса всегда конкретны, всегда персонифицированы и абстрактный подход здесь вряд ли подойдет. Народу же всегда подсовывают "среднюю температуру по больнице".

Справедливости ради, надо отметить, что кое-что из претворенного в жизнь оказалось положительным. Этого не могло не произойти, ибо, как уже было сказано, производственные отношения настоятельно требовали своего развития, существенных изменений в сторону демократизации и обновления. Ветер перемен всколыхнул предприимчивость и инициативу людей, заставил их по-новому взглянуть на себя и окружающих.

Но это во многом случилось не из-за политики реформаторов, а вопреки ей, случилось потому, что было продиктовано самой жизнью, здравым смыслом. Однако и здесь не обошлось без ложки дегтя. Инициатива и предприимчивость слишком часто направлялись в ложное русло, слишком часто использовались не на пользу, а во вред. Формирующиеся частнособственнические отношения искажали эти, в общем-то, полезные людские качества. Жажда наживы, в конечном счете, перевесила всё. И только следующие поколения, выросшие совершенно в других условиях, усвоившие новые отношения, смогут сказать: жизнь стала лучше. Не дай им Бог, жить в эпоху перемен!

Сегодня в России налицо системный кризис нарождающегося буржуазного общества. Системность  настоящего кризиса проявляется в том, что  в катастрофическом состоянии находится  не какая-либо одна сфера общественной жизни, а все сферы. Вся совокупность  общественных отношений пронизана кризисными явлениями,  нет ни одной сферы жизни, которая не находилась бы в упадке.  Даже жизнь новых собственников, и та изменилась в худшую сторону (относительно, конечно).

Начнем, пожалуй, с  формальных проявлений кризиса.  Что вообще можно и нужно считать кризисом?  Существуют ли какие-либо показатели, по которым можно определить - в стране кризис. Если раньше, годах в 70-х - 80-х, прохожего на улице спросили, - что такое социальный кризис? можете ли вы привести его пример из жизни нашего общества, я думаю, прохожий затруднился бы с ответом. В лучшем случае из области обществоведения чего-нибудь вспомнил.

 Сегодня сама жизнь лучше всякого обществоведения  дала знания  народу о том, что такое кризис.  Ответы, конечно, будут самыми разными.  Для одних это невыплаты зарплаты и пенсии, для других - отсутствие крыши над головой. Для кого-то это невозможность  вылечиться от тяжелой болезни, для другого - устроиться на работу.  Кому-то кризис - это потеря всех сбережений, кому-то - потеря здоровья. И для всех и каждого – безудержный рост цен, инфляция. Проявлений кризиса огромное множество. Но есть у него и нечто общее, сказывающееся почти на каждом  российском гражданине, пусть даже и очень обеспеченном. Это неуверенность в завтрашнем дне, потеря душевного спокойствия.

Социальный кризис проявляется в обнищании трудящихся, в росте безработицы,  в резком падении темпов производства, в росте преступности,  в падении нравов, в постоянной инфляции.  Эти проявления  есть не что иное, как социальные характеристики, социальные  показатели, определенные критерии, по которым можно судить о состоянии общественного развития.  Все эти явления сегодня в России налицо.  Средства массовой информации полны сообщениями,  фактами,  подтверждающими наличие  данных  проявлений  кризиса.

 В зависимости от идеологической направленности, СМИ по-разному интерпретируют природу кризиса и способы выхода из него.  Предлагается  множество рецептов по выправлению ситуации. В преддверии парламентских, а затем и президентских  выборов количество предлагаемых путей выхода из кризиса нарастает. Вот почему уже сейчас важно четко представлять себе суть происходящего, чтобы не дать себя обмануть всяким жириновским, не дать затуманить себе мозги буржуазной демагогией и обещаниями создать в России рай земной.

Нельзя  разделить собственность “по справедливости”, нельзя заставить собственника  не быть алчным,  не стремиться к сверхприбылям, не воровать у государства.  Короче говоря, нельзя  устранить те свойства человеческой натуры и ту систему общественных отношений, которые возникают из обладания  собственностью на средства производства.

 Примером могут служить наши нувориши, собственники фармацевтических фабрик,  алкогольных, пивных и других заводов. Они буквально купаются в роскоши, живут, не скрывая своего  богатства, а тем временем своим рабочим платят по минимуму, мол, другие и того не платят.  Они считают себя благодетелями, отцами трудящихся; там, где они, там радость. На самом деле, это примитивные буржуазные дельцы,  с которыми налоговой полиции еще работать и работать.      

Проявления кризиса всегда носят конкретный характер, всегда ощущаются людьми как реальные отношения.  Зарплату не платят и не получают конкретные люди,  безработными становятся также конкретные  люди и даже группы людей и т.п.  Человек в условиях кризиса начинает ощущать  не просто дискомфорт, а противодействие окружающих своим интересам. Растут  цены,  всё труднее и труднее становится сводить концы с концами, не хватает  средств   на  самое главное.  Психика многих людей не выдерживает  жесткого прессинга  со стороны общества,  многие уходят в себя, начинают употреблять алкоголь, наркотики.  Рушатся семьи, ломаются судьбы, растут самоубийства.

В основе  этих явлений лежит, прежде всего, экономический фактор.  Ну, на самом деле, можно ли себе представить  кризис, при котором у каждого гражданина  нет проблем с жильем, с деньгами,  он полностью обеспечен материально,  никому не должен, имеет работу по душе и т.д.  В стране, в которой каждый гражданин  живет,  таким образом,  о кризисе никогда  и не вспомнят.

 Другое дело, когда все наоборот. Денег нет, и не предвидится, за квартиру платить нечем,  с работы уволили, кредиторы за долги грозятся убить. Тут уж впору задуматься - что происходит? Почему жизнь так складывается, что проблемы одолевают человека  со всех сторон?  Вроде бы и денег поднакопил, и  по совету  уважаемых правительственных чиновников  в банк их отнес,  и, вдруг,  в один момент всего лишился. Попал в «ловушку бедности». Кто виноват? Что делать?

Ответ один - виновата   частная собственность  и основанная на ней  система рыночных отношений.  Ответ этот очевиден и получен  очень давно, еще до Маркса с Энгельсом.  Частная собственность тысячекратно была  подвергнута критике, буржуазная мораль высмеяна. Более того, именно это делают  большинство СМИ сегодня, когда тешат читателя  ужастиками  и разного рода светскими новостями. Но общество, как и каждый конкретный человек,  к сожалению, учится на своих, а не на чужих ошибках. "Наши иллюзии  постоянно сохраняют превосходство над истиной, все время нам так и кажется, что истина не может быть черствой...” (Рабиндранат Тагор).

   Общество в который раз  поставлено в тяжелейшие условия, несмотря на богатый  исторический  опыт.
      
 Начало нашему кризису было  положено в середине 80-х - начале 90-х годов  политическим разрушением Советского  Союза и  выбором  новой политической элиты курса на капитализм.  Подчеркнем еще раз  системный характер сегодняшнего кризиса. Политические  катаклизмы сказываются на кризисных явлениях в других сферах жизни, и наоборот. 

       Но в нашем случае первичным оказался именно политический кризис, развал политической системы социализма, постепенно втянувший в состояние кризиса все сферы общества.  Иными словами, неверно представлять себе, будто бы в России все было благополучно,  шло наращивание экономики, благосостояния народа и т.д., а в 1998 г., в 2008 г., в 2011 г. якобы, разразился кризис.
 
       Это точка зрения сейчас будет все сильнее эксплуатироваться  буржуазными идеологами  для того, чтобы обеспечить себе плацдарм для проведения выборов, для создания иллюзии  эффективности  рыночной экономики монетаристского типа.  Уже сегодня многие СМИ  публикуют множество материалов о том, как “хорошо”, как “прекрасно” жилось в последние годы так называемому среднему классу.  Нам опять и опять пытаются доказать, что капитализм есть  общество всеобщего благоденствия, что подлинную справедливость можно найти только на  буржуазном  пути, только благодаря  всемерному развитию частной собственности.
      
  Любой социальный кризис (политический, экономический и т.д.) всегда  проявляется как борьба различных классов, слоев, группировок за свои интересы.  Глубинной, основополагающей причиной  этой борьбы являются противоречия экономические, затрагивающие экономические интересы противоборствующих сторон.

  Эти положения доказаны теоретически и подтверждены исторической практикой. Но сегодня, как и сто лет тому назад,  буржуазные идеологи отвергают эти выводы, пытаются доказать обратное, видят в кризисе не проявление экономических интересов, а всего лишь недостатки  руководства страной, неумение проводить реформы, осуществлять финансовую политику, воровство и коррупцию и т.п.  Они не видят и не хотят видеть, что все эти причины есть  всего лишь  следствия  господства буржуазной собственности, которая порождает и соответствующую финансовую политику,  коррупцию,  воровство, и т.д. и т.п.       

  Развал Советского государства, возникновение на его руинах  множества суверенных  капиталистических  государств есть начало политическому кризису, переживаемому нами сегодня с такой силой.  Уже при  возникновении России как суверенного государства были заложены такие политические механизмы, такие политические основания, которые не могли не привести в дальнейшем к острейшему политическому кризису. Он и разразился.

  Первой фазой кризиса (август 1991 г. - октябрь 1993 г.) была борьба  президента  (всех  прокапиталистических сил, поддерживающих  Ельцина) с Верховным Советом.  В этот момент  многим казалось, что именно президентская власть является  той силой, которая способна укрепить Россию, придать ей  импульс к ускоренному развитию. Закончилась эта борьба расстрелом  Верховного Совета и ускоренным принятием новой российской  конституции,  закрепляющей победу  сторонников буржуазной собственности.
 
Однако это не была борьба старого и нового, как многим кажется, не борьба передового и отжившего, а, прежде всего, борьба амбиций,  столкновение тщеславий. Ельцин уже тогда  не мог быть признан как безоговорочный лидер  большой частью политической элиты.  Многие политические лидеры того времени  и тогда считали себя способными занять пост президента и, будучи приближенными к нему, видя  Ельцина воочию таким, каков он есть на самом деле, задавались незамысловатым вопросом: почему он, а не я? Вопросы и проблемы развития России  являлись во многом лишь  ширмой, прикрывающей эту  борьбу.

 На самом деле,  почти   все эти люди были из одной когорты  старой партноменклатуры,  и цель у них была одна - частная собственность и власть.
 
Судьба большинства участников прошлых событий, их  сегодняшнее политическое кредо хорошо подтверждают это.  Лишь немногие продолжают по-прежнему отстаивать действительные интересы          трудящихся, выступают  принципиально и последовательно.

Политический кризис на этом первом этапе закончился победой пробуржуазных сил  и их наступлением на завоевания трудящихся во всех сферах общественной жизни. Форсированными темпами новая власть созидала буржуазный уклад жизни, формировала отряд частных собственников.  Ей была нужна социальная опора, в лице так называемого среднего класса,  теорию которого спешно разрабатывали теоретики от буржуазии. Постоянно муссировалась мысль о том, что с возникновением этого среднего класса,  его расширением, рыночные реформы разовьются, Россия  выйдет из кризиса и наступит экономический бум, который, в свою очередь, еще больше усилит средний класс, и все это вместе придаст реформам необратимый характер.  Средний класс должен был стать политической опорой  буржуазных реформ, той передовой, по мнению буржуазных социологов, социальной силой, которая способна обеспечить России процветание.  Ничего этого, естественно, не произошло, ибо не могло произойти.

Строго говоря,  никакой политической стабилизации с момента развала СССР  не было.  Политический кризис то тлел, то разгорался с новой силой.  Это проявлялось в постоянных конфликтах  исполнительной и законодательной власти, в регулярных нападках одной ветви власти на другую.  Политическая стабилизация могла наступить только  благодаря экономическому успеху  новой власти, чего произойти не могло, хотя постоянно и предсказывалось.

 Спор между  сторонниками социализма  и рыночниками  мог закончиться в пользу последних только при одном безоговорочном условии -  подавляющему большинству народа должно было стать лучше в результате рыночных реформ, его, прежде всего  экономическое,  положение должно было улучшиться.  Однако именно  это положение  - экономическое, и ухудшилось  в первую очередь. Лишь очень немногие  стали жить богаче, лучше. Большинство  впало в  бедность и нищету, вместо обещанного благоденствия обрело  неразрешимые   проблемы   и безысходность.

С ухудшением экономического положения, с углублением экономического кризиса, политический кризис  нарастал  и нарастает как снежный ком.  Ослабление  президентской власти, исполнительных структур привело к усилению оппозиционных сил, их критический  потенциал возрос, их  общественная поддержка усилилась. За год до выборов в Госдуму  происходит небывалая активизация политических сил, их перегруппировка.  Политическая борьба обретает все более отчетливый классовый характер,  происходит все большая поляризация противоборствующих сторон.

Существует  следующая очень существенная особенность политической жизни в посткоммунистической России.  Она заключается в небывалой   разношерстности политических направлений, движений, партий.  Сегодня в  стране зарегистрировано несколько тысяч общественных объединений, имеющих в соответствии с законом право выдвижения своих кандидатов в  законодательные  органы государственной власти.

 Идет небывалая доселе борьба за каждое место в выборных органах, сопровождаемая фальсификациями, обманом, невиданными преступлениями.  Возникновение всех этих  движений, партий, групп и группировок  есть закономерность  политической жизни  общества,  перешедшего  от моно политической  жизни к многопартийности.  Очень важно при этом понимать, что  данный процесс не есть чье-то волеизъявление,  не  создан кем-то  искусственно, не  санкционирован  КПСС. Этот процесс  возник  не благодаря политике КПСС, а вопреки ей.

 Однако, диалектика здесь такова, что в развале КПСС была заинтересована именно партноменклатура,  к тому времени окончательно  осознавшая все выгоды своего положения для захвата общенародной собственности в свои руки.  Таким образом, многопартийность  возникла, с одной стороны,  благодаря нарастанию народного протеста против  авторитарного партийного правления КПСС, с другой стороны,  благодаря  заинтересованности  партноменклатуры  в скорейшем переходе  общенародной собственности в свои руки, для чего надо было, прежде всего,  упразднить  "руководящую и направляющую"  с ее  Уставом (не признающем частную собственность) и старую конституцию, мешавшую становлению нового буржуазного законодательства.

Надо сказать, что устранение однопартийности есть, несомненно, положительный процесс в жизни общества.  Плюрализм мнений, выражение политических интересов посредством общественных движений есть часть очень важного механизма согласования  материальных устремлений  различных классов и слоев общества. 

Хорошо, когда этот процесс носит эволюционный характер, когда основным классам общества удается найти  необходимые компромиссы и добиться  согласования  определяющих  интересов.  Но, как показывает исторический опыт, это происходит крайне редко. В большинстве случаев политическая борьба  обретает крайние формы, прежде чем удается найти необходимые пути  к согласию.

 Процесс возникновения  партий как  выразителей  материальных интересов  различных  классов общества  многократно описан в научной литературе и подкреплен исторической практикой. Марксизм при этом  является ведущей научной школой, раскрывшей объективные основы  данного процесса.  Партии возникают не потому, что  их члены одержимы одинаковой идеологией, а потому, что материальные интересы членов партий  заставляют их объединяться. 

Пока г-н Ципко недоумевал по поводу движений «Единство», и «Отечество», они славно сделали свое дело – объединились в партию и провозгласили борьбу за власть. Партия "Единая Россия" явилась логическим завершением политического объединения буржуазных, бюрократических структур с целью укрепления и закрепления власти.

Либеральная интеллигенция только и кричит: долой борьбу за власть, хватит борьбы, нам необходимо единение, общество должно сплотиться и т.п. А хваткие практичные люди, тем временем, успешно делают свое дело, несмотря ни на какие стоны и вопли либеральной интеллигенции. Особенно преуспел на этом поприще В.Путин, пытающийся остаться у власти аж на 18 лет. Даже при социализме не каждый руководитель оставался у власти так долго.
Однако, не всё так просто. Стало возникать понимание и возмущение народа.

 Путин стал олицетворением всех проблем и недостатков в России  не только потому, что  он  возглавлял все эти годы процесс становления олигархического капитализма, но и потому, что возникли такие оппозиционные силы, которые, в борьбе за власть, объявили его таким. У него появились враги во всех слоях общества, а не только среди левых.  Даже бОльшую роль в поливании его грязью сыграли некоторые оппозиционные круги той же буржуазии, но только отодвинутые им от власти, потерявшие благодаря Путину свои властные возможности. Этих людей гложет, прежде всего, зависть и желание пробиться к государственной кормушке, чем  желание бороться за справедливость.
Из их уст смешно слышать призывы к  «справедливому»  голосованию. Они прекрасно осознают, что справедливое голосование будет означать победу, прежде всего, левых сил (главным образом, коммунистов). А это бы означало окончательную потерю ими своего положения, а, возможно, и собственности. Им это надо?

По существу, все, о чем шла речь до сих пор, можно отнести хотя и к новейшей, но истории. Становление буржуазного общества в России есть свершившийся факт. Политическая же жизнь общества есть действительность сегодняшнего дня, реальное отражение всех его перипетий и коллизий.  Сегодня уже все знакомы с выражением «если вы не занимаетесь политикой, она обязательно займется вами». И она действительно нами занимается.

 Все процессы, о которых шла речь выше, все реформы и преобразования, все их последствия есть результат политических действий. Результат действий больших групп людей, которые, обладая властью и возможностью формировать правовое поле, создавали необходимые им условия присвоения и распределения совокупного национального богатства. И продолжают создавать, пользуясь невежеством народа и поддержкой либеральных антикоммунистов. 

Статьи Ципко отражают эмоциональную реакцию  либеральной интеллигенции, напуганной всеми теми ужасами, которые она ежедневно наблюдает. Интеллигенции, которая не приняла, но и не поняла новые отношения, которая видит все их мерзости, и которой не хватает мужества взглянуть на них с объективных теоретических позиций. Однако каждый новый день будет приносить все больше свидетельств «ужасов либеральной демократии» и раскрывать истинные причины, их порождающие.

Борьба с частнокапиталистическими отношениями, критика порождаемых ими противоречий, теоретическая проработка новых подходов к созданию условий для функционирования новых общественных отношений собственности – есть безусловная задача российской интеллигенции на ближайшие десятилетия. Только общественная собственность на средства производства (прежде всего наиболее значимых для жизни общества) способна устранить «ужасы шоковой демократии» и возродить былую славу России.

 ХХ век по своим испытаниям для человечества, по тем потерям, которые оно несло, является самым трагическим периодом послехристианской истории. Для России трагедия заключается ещё и в том, что социалистическая революция расчистила дорогу демократическим преобразованиям, разрубила многие накопившиеся противоречия, дала возможность по-новому взглянуть на многие социальные проблемы, а, главное, - благодаря ей был создан такой технический, производственный потенциал, который бы никогда не смог возникнуть, если бы царизм не был сломлен. По сути дела, революция решила задачи и буржуазно-демократические, вывела Россию из феодального оцепенения. Благодаря концентрации сил огромной страны, энтузиазму народа, был совершён прорыв в развитии производительных сил. Но воспользовались этим, в конечном счёте, лишь немногие, сумевшие доверие народа, его потенциал поставить себе на службу и сделать из него послушное орудие собственного обогащения.