Над черными лесами расходилась утренняя заря, то дрожа высокой лиловой бледностью, то набирая пронзительную желтизну, то спеша впитать в себя размытые отголоски лучей еще невидимого светила.
Солнце показаться не торопилось. Так и не дождавшись его, на старом токовище заговорили тетерева. Сначала показалось, будто совсем недалеко от меня кто-то легкий и нетерпеливый побежал по тонкому льду озера. Лед зазвучал, гибко качнулся во всю свою ширь и ответил знакомым радостно тревожным катящимся гулом. Но где-то у самого берега бегущий поскользнулся и поехал плашмя по черному ледяному зеркалу.
- Чу..ффф..ши..шшш.
И сразу, как из под пробитого чьим - то телом льда неудержимо и звучно зажурчала вода..
Я знаю, что никакого льда на озерах еще нет. Начинается последний день лета, и хотя на моем покоробленном рюкзаке, второпях брошенном на траву, возле отказавшего ночью мотоцикла, первый утренник насыпал белой соли инея, до настоящих морозов еще далеко.
Это, вспоминая весенние тока, переговариваются между собой краснобровые косачи. Нет, нет, да и раздастся боевое петушиное шипение, но во всем этом больше ностальгии, чем страсти. До настоящих тетеревиных турниров осенью дело так и не доходит.