(сон)
На закате я вышел на футбольное поле с игроками на нем. Они играли не то что бы очень хорошо, но значительно лучше меня. Надо сказать, я всегда испытывал отвращение к футболу, зато любил бегать, особенно на длинные дистанции. Все-таки, на этот раз я включился в игру наобум: игроки приветили меня. Они пасовали неспеша, быть может, им вовсе не хотелось загонять мяч в ворота.
Вдруг я остановился, услыхав крик животного и скрежет машины. Я повернулся на звук, увидев на расстоянии 500 шагов вздыбленную лошадь, подле нее копошащиеся человеческие фигуры и еще какое-то приспособление с рычагами и зубцеватыми колесами. Я спросил, что делают с лошадью те люди, там – вдалеке. Мне ответили: «Этим скакунам отрубают ноги». Я всмотрелся и был потрясен; еще раз взвился вверх прекрасный изгиб шеи, промелькнуло кровавое пятно на крупе. Также я разглядел и иных лошадей; их приводили, а затем оттаскивали на тележках. Столь нелепо соседство ипподрома, ставшего кровавой бойней прекрасных животных с футбольным полем; мяч размеренно касается ноги то одного то другого игрока, я все время мажу, мяч пролетает не задевая меня, я оказываюсь игроком в тысячу раз бездарней нежели предполагал.
Боже, я собираюсь в комок, в кулак и обнаруживаю странный порядок.
За все время я никуда особенно не удалился от центра поля, от точки, метки, плошки. Мяч летает, катается из левого угла одной части поля в правый угол другой и наоборот. Угловые игроки, сообщая мяч меж собою, лупят его через все футбольное поле, а именно – через центр, т. е. через меня, как будто-бы в ворота противника, на самом деле, отдавая мяч ложному противнику, находящемуся в углу противной стороны. Два нападающих с той и два с этой стороны делают вид, что забирают мяч у противников угловых, отстраняя его своим. Но во всем незыблем порядок соблюдения фигуры песочных часов, цифры 8, двух пирамид, соприкасающихся вершинами. Мне делают пас, и… как правило, я мажу. Врата на футбольном поле – ложные, истинный вратарь – это я, находящийся в воротах, развернутых к ударам со всех сторон – бездарнейший из вратарей всего мира.
Сгущаются сумерки, мяч, катающийся впотьмах, едва ли различим; игра окончена вничью, я сгораю со стыда, все разбредаются. Меня похлопывают по плечу, уверяют, что я неплохо играл, и чтобы я приходил Еще, и Ничто не должно меня беспокоить.
1979 г., Москва