Глава 10.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
На поляне перед норой Малака было очень покойно: ни дуновения ветра, ни холодных струй, внезапно появляющихся в горах среди томных волн теплоты, окутывающих всё вокруг. Густо обнесённая со всех сторон деревьями, густыми зарослями болотного багульника и горами, она была закрыта от всех ветров, и, казалось, от всех проблем - очень надёжно и прочно. Даже представить себе было невозможно, что на этой поляне вдруг зазвучат иные голоса, чем то тонкий, то бубнящий басовитый малаков говор, появляющийся в тот момент, когда он наговаривал себе под нос песенку собственного сочинения. Тем не менее, голос тётушки Нутрии звучал как всегда резко и звучно, и деликатная особенность поляны ничуть его не смущала.
- Понимаешь, Малака, что-то странное происходит в нашем лесу. Всё началось с Нунки. Ей срочно понадобилось в суровую грозу удивительное семечко, которое она нашла у Нижнего Букукуна. Именно с этого момента и начались эти странности, – Нутрия вдруг остановилась и задумалась.
Малака сосредоточенно рассматривая можжевеловую палочку, приготовленную для переворачивания углей в костре, поторопил Нутрию:
- Так в чём же эти странности заключаются?
- Подожди. Пуня! – обратилась она к буроярку, - Что ты говорил про свой новый дом? Когда ты его нашёл?
- Позавчера, - почему-то почувствовав вину, шмыгнул носом Пуня.
- Так, - продолжила Нутрия, - и что необычного ты в нём нашёл помимо того, что вообще нашёл этот дом?
Пуня задумался, а Уня тут же выпалил:
- Я знаю! Этот дом, он расширился!
- Как расширился? – не понял его Малака, - сам что ли? Как пузырь на воде во время дождя?
- Да! Ну, то есть, не как пузырь, пузырь же лопается, а он не лопнул. Когда Пуня пригласил меня остаться у него на ночь, мы сначала думали, что негде будет ночевать – тесно, а потом Пуня сказал мне оставаться, дом вдруг задрожал, и растянулся, там как раз комната образовалась.
- Комната? – не поверил Малака, - А вы до этого хорошо дом изнутри осмотрели?
- Н-ну да… – неуверенно ответили друзья. – Вообще-то темно было… Но мы же помним, что было тесно!
- Тесно! Конечно, в одной комнате тесно, а когда дверь во вторую ногами продавили – не тесно стало, – насмешливо сказал Малака, - Что ж тут удивительного? – обратился он к Нутрии.
- Расскажи-ка Пунс, что стало с твоим домом потом, перед уходом! – воскликнула Нутрия, пытаясь утвердиться в своей догадке.
- Ничего – пискнул Пуня, - Он исчез.
- Исчез! – торжествующе прогромыхала Нутрия – Ничего! – громогласно передразнила она буроярка. – Сначала ниоткуда появился, а потом в никуда исчез! И тебе это не кажется странным, Малака?
- Ничуть, - сусличья мордочка поморщилась, будто пыталась без рук поправить на носу несуществующие очки, – Всё можно довольно логично объяснить. Да, дом мог появиться внезапно. Например, это большой нарост, который упал с дерева. И также внезапно он мог исчезнуть – говорите круглый он был? Так вот он и скатился вниз! – Малака торжествующе закончил речь и обвел взглядом гостей.
- Возможно… - задумчиво проговорила Нутрия, - Вниз посмотреть, не укатился ли туда дом, нам было некогда.
- Нет! Это был удивительный, МОЙ дом! – отчаянно закричал Пуня, - Он не укатился вниз! Он просто исчез. А после него осталось вот это! – и он вытащил из кармана орех и протянул на раскрытой ладони вперед.
Малака внимательно посмотрел на орех, пожевал губами и сосредоточенно сообщил:
- Таких орехов у нас не бывает, это точно. Каким ветром его к вам занесло - неизвестно. Но при чём здесь твой скатившийся вниз дом и оставшийся на месте лежавший под ним орех?
На этот довод друзьям сказать было нечего, они замолчали. Пуня бережно убрал орех обратно в карман, а Нутрия задумчиво проговорила:
- Ты прав, конечно, Малака, так могло быть. Но что-то мне подсказывает, что всё происходило совсем не так, как ты думаешь. И именно это и есть то самое, что пробудило странности в лесу.
- Фантазии. Надо опираться на факты, а не на эмоции, – парировал Малака, с любопытством разглядывая можжевеловую палочку, которой переворачивал угли в костре, - Впрочем, вы ведь пришли сюда, рискуя жизнями в болоте с багульником, совсем не затем, чтобы сообщить мне про странности в лесу. Должна быть очень веская причина, чтобы я вам вдруг понадобился. В чём же она?
- Ты прав, - подтвердила Нутрия, - мы пришли к тебе за помощью. И главная наша цель – найти пропавшую Нунку, которую, по-видимому, утащил вчера вечером Филин.
- Ну если её ещё вчера вечером утащил Филин, то мы теперь сможем найти только очень забавные детали от этой суетливой катунки в виде костей и дорожной сумки, основательно пережёванной.
- Нет! Ты уж совсем сгустил краски! Дело обстоит не совсем так мрачно. Мне подсказывает сердце, что Филин не стал обижать Нунку. Скорее, он ей помог, потому что об этом его попросила Соня, которую я в свою очередь тоже попросила помочь.
- Так в чём же дело? Попроси Соню, и она тебе всё расскажет, когда Нунка доберётся до дома от Филина.
- Я бы спросила. Вот только Соня ПРОПАЛА. Но что самое непонятное – Филин ТОЖЕ ПРОПАЛ.
Наступила настороженная тишина, в которой были слышны только слабое потрескивание углей в костре.
- Это меняет дело, – задумчиво произнес Малака, - Друзья, вы чего не наливаете чаю? Пейте, закусывайте мармеладом, и не ждите, домой в нору я вас не позову. У меня там не прибрано.
Он говорил неправду – в доме у него всегда был порядок, всё лежало на своих местах. Малака до того любил порядок вещей у себя в доме и вокруг него, что старался не допускать ничего, что могло бы его нарушить. А гости – это самое опасное событие, не предполагающее ничего хорошего для состояния родной норы. Поэтому Малака никогда их не звал к себе. И как у него там, внутри, – все в лесу знали только по слухам, которые разносила Таратутка, которая и сама не знала, откуда эти слухи черпала.
- Мы и не собирались тебя напрягать, – деликатно проговорила Нутрия, - а чаю попьём обязательно, спасибо. Кстати, ты тоже попей чаю впрок – идти придётся далеко.
- Идти? Мне? – изумился Малака, - он совершенно не предполагал покидать свою уютную поляну, тем более в самый прекрасное летнее время.
- Конечно, - спокойно проговорила нутрия, отхлёбывая чай, - Только ты знаешь, как быстро добраться до дворца Филина.
- Я вам расскажу. Вы и сами доберётесь.
- Мы уже добрались до тебя, чуть было не потеряв одного глупого сеногота – (Уня втянул голову в плечи) – и чуть было не пополнив бездонные запасы твоего болота как минимум одной старой нутрией. А что нас ждёт впереди – я не буду говорить, потому что и не знаю, там не была. Но по слухам – ничего хорошего. И по глубокому убеждению, только ты со своим умом и упорством к путешествиям по самым трудным местам, можешь нас провести и выручить, если понадобится, – Нутрия закончила длинную речь весомо, и ни у кого из слушателей не осталось сомнения в том, что по-другому быть и не может.
Не осталось сомнений и у Малака – он хорошо знал Нутрию, и знал, как ей невыносимо кого-то просить, а тем более упрашивать, она всегда принимала решения только тогда, когда в голове окончательно до последнего миллиграмма оказывались взвешенными все «за» и «против» и решение становилось очевидным. Поэтому Малака был убеждён в правоте Нутрии. Но он совсем не понимал, зачем ему-то надо идти и искать пропавшую Нунку, да ещё и Филина впридачу. Он не любил компании и старался как можно меньше с кем-нибудь общаться. Если собеседников или сотрапезников набиралось больше десяти – Малаку хотелось только одного: раствориться и исчезнуть в воздухе, чтобы его никто не видел и ни о чём не спрашивал. Здесь же предстояло держать долгий путь, с малознакомыми, и, видать назойливыми спутниками. И зачем ему идти в этой компании в поход, результаты которого предсказать невозможно?
- Вижу, вы уже решили всё за меня, – скрипучим голосом проговорил Малака, - Проводить –то я вас могу, да вот только не пойму, зачем мне всё это нужно?
- Ты прекрасно понимаешь, что произошло что-то непонятное, а всё непонятное опасно тем, что совершенно неизвестно, что делать, когда оно случается. С этим надо разобраться. Ты – можешь в этом помочь, – Нутрия говорила уверенно и весомо, подняв голову и прикрыв глаза: возразить ей в такой момент было невозможно.
- И потом, надо спасти маленькую Нунку – она ещё совсем ребёнок, а это наш с тобой долг.
- Филина искать тоже наш долг? - с сарказмом спросил Малака – Может мне ещё себя поперчить сверху, чтобы ему вкуснее было?
- Я понимаю твои сомнения, но и теперь скажу – и Филина искать тоже наша обязанность. МЫ ВСЕ теперь в непонятном состоянии. Теперь – мы должны протянуть друг другу руку помощи, несмотря на разногласия и недовольства.
Малака выслушал Нутрию, возразить ему было нечего. Он и сам чувствовал смутную тревогу, и уже не первый день. Он просыпался с учащённым сердцебиением и непонятной тревогой, словно он опоздал куда-то и всё может кончиться с минуты на минуту. Когда Нутрия говорила о странном положении, в котором оказались все жители леса, он подумал как раз про эту свою тревогу, мучившую его уже почти месяц. Он и раньше с радостью от неё убежал бы, только бы вернуться к своему прежнему безмятежному существованию, а теперь – появилась ещё и надобность в его услугах. Он посмотрел сквозь нахмуренные брови на зверьков – Уня и Пуня в тревожном ожидании решения Малака перестали жевать пастилку и застыли с приподнятыми чайными чашками в лапах, а Пуня даже приоткрыл рот. Было видно, что они не знали, что делать, если вдруг Малака откажется идти. Малака усмехнулся, и сказал:
- Ладно! Иду с вами. Только условимся: мне не докучать, и если народу наберётся много, меня не замечать, будто меня нет!
Зная эту особенность Малака, нутрия с удовлетворением и облегчением согласилась с его условиями и коротко поблагодарила за согласие. Длинно благодарить она не любила, а в данном случае и не видела смысла: пока ещё ничего не было сделано, а только выяснились намерения.
- Пойду соберу с собой чего-нибудь. Надеюсь, Нутрия, ты взяла с собой всю необходимую провизию, а то у меня с этим негусто.
- Не только взяла, но и очень надеюсь, что теперь у меня есть кому отдать нести эту сумку! – довольно провозгласила она и ловко перевязала на своей суме тесёмки так, что вместо ручек они стали лямками, через которые можно было бы надеть сумку как рюкзак.
- Всё-то у тебя предусмотрено, - вздохнул Малака, оценив сумку, - Как же ты её дотащила-то сюда? Пойду, возьму что-нибудь дорогое из дому.
И он удалился в свою нору, быстро закрыв за собой дверь, чтобы никто ничего не смог увидеть в тёмную щель входа, пока он заходил.
Пуня и Уня радостно выдохнули, как только Малака согласился, и энергично дожёвывали свою пастилку, запивая душистым чаем. Нутрия присела у стола и задумалась. Её чай совсем остыл, а на плечо сел мотылёк – наверное, он подумал, что это вовсе и не зверь сидит, а просто старый пенёк.
Малака появился из норы неожиданно, так что никто не успел даже взглянуть, как захлопнулась за его спиной дверь. Он повозился у входа, что-то секретно запирая, и удовлетворённый повернулся к гостям.
- Ну вот! Я готов в путь.
Он перекинул через плечо небольшую сумочку, которая оказалась у него за спиной, а на поясе - целый патронташ из маленьких и больших сумочек и чехлов-держателей, среди которых особо выделялся довольно мощный фонарик. Всем, конечно, хотелось спросить, зачем ему понадобился фонарик, если идти они решили днём, а на улице светит яркое солнце, но гости деликатно промолчали. Когда-нибудь Малака сам объяснит, к чему ему этот, на первый взгляд лишний предмет, решили они.
- Что ж, как я понимаю, теперь отряд веду я, - провозгласил Малака, - тогда следуйте строго за мной, и не вздумайте выбирать свои тропинки и пути.
Предупредив так друзей, он затушил водой костёр, взял у нутрии сумку, легко закинул её за спину, и двинулся в путь прямо по направлению к горе – в сторону от болота, мимо которого друзья шли к дворцу Филина. Путники были озадачены таким выбором дороги, а нутрия даже с тревогой подумала, что в гору ей точно не залезть, если вдруг Малака решил идти напрямую. Но задавать лишние вопросы никто не стал, и все гуськом двинулись вслед за своим опытным проводником.
Путники шли по узкой тропинке, петляющей среди кустов карликовой ольхи и шиповника, и только Малака знал, где она проложена – разглядеть её было невозможно, а по бокам тут и там раздавались чавкающие звуки волнующейся трясины, пускающей пузыри, и раздавался зловонный запах болотных газов. Уня с Пуней, напуганные болотом, трусили прочти прямо вплотную к Малаку, рискуя врезаться в него, если тому вдруг придёт в голову резко остановиться. Нутрия шла сзади, стараясь не отставать от широко шагающего проводника. Наконец, полоса кустарников закончилась, и перед путниками предстал зелёный луг со множеством цветов, ярко отсвечивающих на солнце.
- Теперь идите особенно внимательно! Луг этот – заливной. Сверху – трава, а снизу – вода. Можно провалиться так, что не достанешь! – предупредил товарищей Малака и двинулся вперёд, выписывая странные зигзаги. Друзья старательно повторяли за ним эти пируэты, а Нутрия, не привыкшая к подобным движениям, решила просто считать малаковы шаги, приплюсовывая по одному на повороте влево и отнимая столько же на повороте вправо. Получалось у неё довольно точно следовать по нужной траектории. Через некоторое время луг был преодолён, и путники упёрлись в скалистую стену горы. Дальше был только высокий, почти отвесный подъём. Уставшие от жары и сильной влажности путники присели в холодке у камня передохнуть.
- Что же это вы расселись? – насмешливо спросил Малака.
- Нам бы немного охладиться, жарко! – жалобно заговорил Пуня.
- Ха! Жарко! Сильно не охлаждайтесь, а то потом согреться негде будет.
- Брось, Малака, дай ребятам передохнуть. Вон на подъёме какое солнце, там ещё перегреемся, – заступилась за зверьков Нутрия.
- А мы туда не пойдём. Зачем нам на эту гору? Дворец Филина совсем на другой вершине.
- А КУДА ЖЕ МЫ ПОЙДЁМ? - в изумлении в один голос спросили путники, заподозрив, что Малака просто посмеялся над ними, заставив шагать через кусты и влажный луг. Если не в гору – значит обратно! Он что, издевается?!
- А вот сюда! – Малака отодвинул от стены раскидистый куст ивы, и за ним открылся чёрный ход в гору. От изумления Пуня и Уня открыли рты, а нутрия удовлетворённо крякнула.
- Вперёд! Идти нам ещё долго, а в горе не жарко, надо не замерзнуть! – весело сказал Малака и, вытащив из поясной сумки фонарик, полез в лаз. За ним засеменили Пуня, Уня, и, наконец, пробралась Нутрия, оглядываясь по сторонам, чтобы случаем не зацепиться за стены боками.
Внутри было оглушительно темно после яркого летнего солнца, и только ореол от фонарика, окружавший Малака, смутно маячил впереди. Друзья с непривычки зажмурились и двинулись почти наугад вслед за Малаком.
Через какое-то время глаза путников попривыкли к темноте, и они стали различать причудливые разводы на стенах – словно перламутровые корни вплелись в камни и разукрасили их причудливыми узорами. Тут и там на путников кто-то глядел сверху, но разобрать, кто это, было невозможно. Под ногами шелестели мелкие камушки, удивительно, но они были круглые, как в ручье, и совсем не кололи ступни. Пуне почему-то захотелось поговорить с Малаком и он спросил:
- А правда, что в горах живут гномы?
- С чего ты взял?
- Ну так говорят, - засмущался Пуня.
- Это сказки, наверное. Я никого, кроме летучих мышей, сов, да залетевших насекомых не встречал. Ещё здесь бывают змеи, так что ты не очень-то, – ткнул он Пуне под ноги фонариком, когда тот, заслушавшись ответом, свернул совсем уж в сторону. Пуня тут же подскочил ближе к Малаку и больше не отходил от него ни на шаг до самого конца пути.
Уня переживал странные ощущения. Как только он вошел внутрь, холодная темнота, казалось, с радость вцепилась в него, и он ощутил непонятную дрожь. Если всем взгляды сверху казались принадлежавшими обычным существам, то Уня чувствовал, что так за ним следит ТЕМНОТА – та самая темнота, которую он увидел во сне, когда заглянул в нору к тётушке Нутрии. Сейчас этот ледяной ужас ветерком окутывал его и у маленького сеногота уже затряслись лапки и стали выстукивать дробь зубы. Он думал только об одном: скорее бы конец этого страшного пути. И еще: он понял, что то;, что он увидел, отравленный багульником, было не просто сном…
К счастью, длинный тоннель был ровным, нигде не сужался, и не сильно петлял. Вскоре впереди показался слабый свет, и засветился белый круглый выход. Уня и Пуня со всех сил, обогнав Малака понеслись к выходу, а нутрия, догнав провожатого, степенно шла следом. Когда друзья вышли наружу, то зажмурились от невыносимо яркого света. Они зажали глаза лапками и так и присели на корточки, не в силах куда-либо двинуться.
- Ох, и глупые же эти мелкие! – посетовал Малака и сказал Нутрии: - Давай-ка присядем у выхода, пусть глаза в полутьме привыкнут, а тогда и на свет пойдём.
Они сели, поглядывая на солнце снаружи, через некоторое время зрение адаптировалось к свету, и опытные путешесвенники вышли к зверькам, трущим слезящиеся глаза.
- А ведь я говорил идти строго за мной! – пожурил их Малака.
- Ой, нам так хотелось поскорее на свет, там было темно и страшно!
- На свет им хотелось. Нате вот, приложите к глазам, он подал каждому по зелёному листику.
Уня взял листик, и, не удержавшись, сунул черешок в рот. Это оказалась сладкая и душистая петрушка, которую Малака взял с собой со своей поляны.
- Я же сказал, к глазам приложить, а не жевать! – рассердился Малака, зверьки тут же приложили листики петрушки к глазам, и вскоре почувствовали, что глазам стало лучше, они перестали слезиться, и вскоре Уня и Пуня смогли спокойно смотреть на солнце, с удовольствием жуя использованную травку.
- Ну вот, почти и пришли. Пока были в туннеле, мы немного поднимались вверх. И теперь стоим на курумах. Чуть внизу справа и есть та вершина, на которой Филин устроил свой дом.
Друзья посмотрели вниз: с больших плоских камней, поросших лишайниками и набросанных в беспорядке на вершине, где они вышли из туннеля, им предстояло спуститься совсем немного. И если Пуня и Уня пробежали этот путь шутя, то нутрия, передавшая зверькам весь свой скарб, и поддерживаемая Малаком, карабкалась по камням неуклюже – было видно, что этакая природа – совсем не для неё. Минут через двадцать друзья в полном составе стояли у входа в дом Филинов.
- Ну, теперь кто-то из вас должен к филинам постучать. Как раз у них там завтрак. Или ужин, неважно, – произнёс Малака и отошёл от входа подальше. Испуганные Уня и Пуня побежали в стороны вокруг дома, и только Нутрия зычно, как только она могла, позвала:
- Фи-илин! Фи-илин!
… Когда гости вошли внутрь, Нутрия безо всяких предисловий возопила:
- Ну слава Богу, ты хоть на месте! А это что? СОНЯ?!!!
В углу виновато поёжилась сова-сплюшка.
- Тётушка Нутрия, тут произошло… Я только что…
- Что только что? Что происходит, объяснит мне кто-нибудь? Филин? Да объясни же, где Нунка? Мы знаем, что ты её спас! Где же она теперь?
- Г-м, - слегка прокашлялся Филин, - Видишь ли Нутрия, всё не так просто оказалось. Сначала всё шло, как ты просила, я взял катунку в самый последний момент перед тем, как по дороге хлынул поток после дождя, но когда понёс её, то решил сначала принести сюда, чтобы они с Фоней и Соней поиграли. Ты же знаешь, Фоня сейчас живёт у нас, - виновато заговорил он, - а её родители – далеко, вот мы с супругой стараемся, чтобы внучке не было скучно тут с нами, стариками…
- Понятно, и я вас в этом поддерживаю. Не сомневаюсь, что Феня мудро подсказывает тебе, как надо обращаться с юной особой, - Нутрия слегка поклонилась хозяйке, и та, польщённая похвалой, согласно кивнула ей в ответ клювом.
- Так что было дальше?
- А дальше девочки стали общаться, и мы с Феней, признаться, предоставили их самим себе. И случилось неприятное и очень опасное событие. Впрочем, пусть вон одна из виновниц расскажет – он кивнул в сторону Сони.
И Соня подробно рассказала, как они решили лететь за сказочными цветами, которыми хотели украсить чудесную комнату, как собрались в дорогу и взяли с собой запрещённые дедушкины вещи, как они прилетели к снежникам Сохондо и долго-долго искали волшебные цветы, и так их и не нашли, и как решили возвращаться домой, и после этого Фоню с Нункой унесло, неведомо куда вверх, а Соня с трудом вернулась обратно. Когда Соня смолкла, наступило короткое молчание, которое прервал Малака.
- Что ж, случившееся удивительно, но не волшебно. Фоня попала в волну тёплого воздуха, который поднял её вверх.
- А почему тогда Соню этот тёплый воздух не унёс? – пискнул Пуня, и все внимательно посмотрели в его сторону.
- Не стану терзать вас догадками, - тяжело проговорил Филин, - А скажу что знаю. Фоня и Нунка попали не просо в неприятность. Они попали В ВОЛШЕБНУЮ СТРАНУ.
У всех округлились глаза, и даже не потребовалось просить, и так было понятно, что теперь Филину надо рассказать то, что он знает, и что никогда не было известно другим.
Он вздохнул, немного пожевал клювом, как бы решаясь говорить, и начал свой рассказ.
- Много лет назад, когда я был чуть постарше моей Фони, я тоже был очень любознательным, искал разные красивые камни, высматривал разноцветных жуков, и старался запомнить как много больше разных цветов. В один из солнечных летних дней я, как и Фоня с девочками, пока родители спали, решил слетать к подножию Сохондо, посмотреть, какие там растут цветы, попробовать, правда ли, что снег там очень вкусный, а вокруг – много разноцветных жуков и ярких бабочек. Прилетел я к снежникам довольно быстро, долго ходил вдоль ручьёв, напробовался снег так, что начало побаливать горло, он показался мне очень свежим, совсем не таким как бывает у нас здесь зимой, видел даже очень красивого бронзово-зелёного сумасшедшего жука, который со страху нырнул с ледяную воду. В общем, долго я там пробыл. А когда стал собираться домой, то меня вдруг ослепила яркая вспышка. Я долго тёр крыльями глаза, пока не смог сквозь перья разглядеть, что вспышка – это не молния, не огонь, а сверкающая золотая фигурка, лежащая на самом краю снежника и сверкающая на солнце. Фигурка сидела скрестив ноги, положив на колени руки, прямо держа спину. Она смотрела перед собой устремлённым вдаль взором, от неё исходило удивительное спокойствие и дружелюбие. Я решил взять её с собой, и положил в свою сумку-корзинку, которую всегда носил для того, чтобы складывать интересные образцы и находки. Фигурка оказалась довольно тяжёлой, так что нить ощутимо надавила на шею. Рядом с фигуркой я нашёл дудочку и несколько красивых разноцветных камушков. Всё это я также решил взять с собой. Время шло к вечеру, вот-вот должны были проснуться родители, и я решил скорее лететь домой. Широко взмахивая крыльями, поднялся вверх, как вдруг… - Филин замолчал, переживая заново страшные минуты, и несколько мгновений спустя продолжил, - Вдруг я почувствовал, что крылья не могут больше махать, они застыли как два больших листа, меня вдруг с силой подхватило тёплым воздухом и понесло вверх, всё выше и выше… Через какое-то время я почувствовал, что сильные лапы воздуха резко пропали, и чтобы удержаться, я замахал одеревеневшими крыльями и кое-как смог приземлиться. Я оказался на небольшом зелёном островке посреди бескрайнего белого снега, окутывающего вершину Сохондо. На островке росла короткая зелёная трава, больше похожая на мох, и удивительные цветы, в виде ярких фигурных коробочек, внутри которых светились яркие красные шарики. Я был поражён их красотой, и сорвал один. Помня, что мне надо лететь домой, я попытался подняться на крыльях, но полёт оказался странным – я никак не мог подлететь к границе снега, туда, откуда я прилетел. Как только приближался, меня сразу же тёплым сильным потоком воздуха возвращало обратно. Вконец вымотанным, я рухнул на островок, из моей сумки выпала фигурка. Она весело и спокойно посмотрела мне в глаза, и я почувствовал, будто она спросила: «- Что случилось? Ты чего-то не можешь достичь?», и я также мысленно ответил: «- Я хочу домой, но не могу перелететь через снег – меня воздух не пускает!». Мне показалось, что фигурка улыбнулась, хотя этого, конечно, быть не могло, и сказала также, мысленно: «- Теперь лети, у тебя получится улететь из волшебной страны». Я подхватил свою сумку и с яростью замахал крыльями. Удивительно, но я с легкостью перелетел через снег, и даже не заметил, как долетел до дома. Уже здесь, в пещере, я вытащил из сумки добытое, поблагодарил фигурку, и сложил эти волшебные находки в свой сундук, строго-настрого запретив кому-либо брать эти вещи. Но не удержался, и показал как-то Фоне, ей очень понравился цветок, и я подарил его. С тех пор она просто заболела желанием найти такие цветы, и принести их много-много.
Филин замолчал, и снова наступило теперь уже долгое молчание.
- Ты мне ничего не говорил про это, - сухо заметила филинша, и недовольно встряхнула крыльями. – Теперь вот расхлёбывай с тобой!
- Так ты хочешь сказать, что Фоня и Нунка теперь в какой-то волшебной стране, и не знают, как оттуда вырваться? – как всегда безапелляционно спросила Нутрия.
- Волшебная страна есть на самом деле. И девочки теперь именно там. И им надо помочь. Я лечу туда.
- Мы тоже! – в один голос крикнули Пуня и Уня, и пророкотала Нутрия. Малака молчал. Он тяжело вздохнул и сообщил:
- Вижу и у меня выбора нет. Иду с вами!
- Я уж останусь дома, - сказала Феня, - стара я уже, летать далеко. Да и родители Фони могут вот-вот прилететь. Вот уж будет дело, когда они никого здесь не найдут!
- Решено! Нам теперь один путь – в Волшебную страну! – весомо провозгласил Филин, - час на приготовления к походу, полчаса на обсуждения планов – и в путь!
Путешественники согласно кивнули головами.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ