Из "семейно-исторических" бесед с мамой. Ноябрь,2011г.
- …Новороссийск бомбили регулярно, с немецкой точностью. Ровно в восемь утра слышится гул. Все бросаются в укрытия. Волна за волной, ряд за рядом…
- А в Крымскую-то вы как попали?
- Папа, дедушка твой перевелся на крымский винзавод. Оттуда почти сразу - в ополчение…
- Мам, а мы, то есть, вы с отцом?
- Да, да, сынок, ты уже был «в проекте»… Мы с твоим отцом пожили немного вместе... Остались в Новороссийске, а потом, всё равно, в Крымскую. Отца мобилизовали… А я (смеется), ну, мы с тобой – в Крымскую.
- А потом?
- А что потом, сынок? Жили под немцами… Тебя родила… Болела очень...
И ты дохлый был… Такой дохлый… Бомбежки… С тобой бежишь в подвал... из подвала… Я худая такая, болела, кормить тебя нечем, ты орёшь… Тётки разные мне со всех сторон: брось ты его, не выживет он… Ты, мол, ещё молодая, нарожаешь… Кормили тебя кукурузой, нажёванной… в тряпочке. Молока не было…
- Получается, родился я, и сразу - на войну…
- Ну, получается так, сразу под артобстрелы…
- А немцы сильно вас доставали?
- Они… очень надменные такие…, комфорт страшно любили. Управа у них была в самом центре, в хорошем здании … Много наших… их обслуживали: стирали, убирали, ремонты всякие…
- А по домам расселялись?
- А как же… Так, там ещё ж румыны были. Немцы с ними в одних домах не жили. Если немец идет… видит румын во дворе, то не будет заходить. Так мы пользовались. Старались, чтоб румына на постой… Жил у нас один. Красавец, статный такой. Когда уже немцы уходили, а потом и румыны, соседи его просили остаться. Хороший был человек... А я была молодая, красивая (улыбается), хоть и жизнь тяжелая… Никому такой жизни не пожелаешь. Как люди всё терпели?
- Мам, вы же с бабушкой и Томкой жили? Как с голоду не померли?
- Та, как… Работали за еду. Да и постояльцы… Зиму тяжко было. А с теплом-то уже веселее стало… Немцы, когда уходили, народ - такой, что работать может - согнали школу. Приготовили с собой забрать. Кто ж им там подштаники стирать будет? Привыкли тут уже… Ну, и так… баб молодых подбирали - полезное с приятным…
- Ты же с маленьким…
- Ну, так, слушай… Вот им, как уходить… С утра начали сгонять… И меня из дому все ж зацепили.
- А я!?...
- Ну так я и говорю, куда ж без тебя… Я все время тебя с собой… как с писаной торбой. Нас туда всех и собрали. В зале сидим… кто как…
- Прикладами?...
- Та нет, чего там… культурно. Даже, если кто чего там забыл, отпускали домой. На работу же люди собирались, не сбегали…
- Ну?
- Что «ну»? А потом, чтоб не разбежались, или еще чего… приставили охрану.
- А ты?
- И я там. Бабушка твоя пришла, в ворота кричит мне: давай, мол, я с тобой…
Она меня очень любила, да и ты ещё тут, жалко. Мне, конечно, тяжело было… Но, молодость – ничего не боялась… Маме, ну, бабушке, говорю: "Ты что? А Томку на кого оставишь?" Ей же, тетке твоей всего тринадцать было… В общем, бабушка одумалась, но плачет: « Куда ж ты с ребеночком-то? Пропадете…» Крыша, как сейчас бы сказали, у всех ехала…
- Ушла бабушка?
- Ну да. Ближе к вечеру уже и ты орешь, голодный. И народ там стал волноваться: что будет? Я хожу, трясу тебя, успокаиваю… А тут дед какой-то рядышком. Говорит: «Дай-ка мне его…» Взял тебя, положил, так, на колени… гладит…Ты затих потихонечку, уснул… Дедушка этот мне и шепчет… Он оказывается тут при школе плотничал… Его так вместе со всеми и закрыли, как работал… Вот он меня и направил. Там у него мастерская - окошком как раз на соседний двор… Я - туда с тобой, окошко открыла… Хорошо, не высоко. Так тебя с окна и спустила. Да… И сама…
- А как же охрана? Не заметили?...
- Хм… охрана… (усмехается) Они ж не военнопленных охраняют, а баб полудохлых…
- Досталось тебе…
- Да… Так, слушай дальше. Подбираю я тебя, и через двор этот на улицу…
А пока то, да се, на улице – комендантский час. С этим у них строго было…
-?!
- Да… Всякое было, если кто попадется… Ну так вот, выходим мы с тобой со двора… А тут, как на ловца и зверь…
- Немцы?!
- Ну да, я тоже подумала. Солдат идёт… вроде как полицейский… Сумерки уже… Я обомлела вся. И тут присмотрелась… Знаешь, лицом как будто бы русский… Была ни была! Я к нему: мол, не проводите ли меня до дому, задержалась тут по делам… Ну, он меня, как бы «под ружьём», и проводил… до самого дома… И как я сообразила быстро. Прижмет в жизни, так сообразишь…
- Ну, мама, прямо, блокбастер какой-то…
- Что?
- Ладно, мамуль, я тут тебя утомил расспросами, отдыхай…
- Ну, давай, сынок... Трудно всё вспоминается… Когда что было? Путаешься. Время будет, ещё посидим… расскажу, как ты чуть не помер… Слава Богу, живой остался…
- И, правда, Слава Богу!.. Так я пойду?
- Да, сын, я ж тебе не договорила про этот мой побег…
- Что, ещё не все тогда закончилось?
- Ну, конечно… Он меня, этот полицай вёл когда, немцы, что из охраны... или в окна управы заметили? В общем, видели они меня… Я так думаю. Потому что смотрю в окошко: они прямиком к нашему дому…
- Может, кто донёс?
- Та, нет, кому там надо… Немцы – они дотошные: как это ушла? Надо вернуть! Я и тут успела придумать… Тебя бабушке, а сама – в коридор…
Я как раз туда, а они – с улицы. Темно ж в коридоре… Шаль накинула… Как старушка, согнулась, и - мимо них… Они ж не думали, что их тут ждут. Бегу огородами… и до рынка… А там у знакомой… Рисковала, конечно… А, как стемнело совсем, Томка за мной и прибежала… Жутко ругались они… Но обошлось как-то. Им уже было не до нас. Это они по инерции - порядок соблюсти...
А ночью они ушли… Следующей ночью и румыны за ними… Слава Богу!
- Ты хотела про меня… Как я чуть не умер…
- Ну да… Так вот, те ушли, а пришли наши. И стали всех грузить на машины и вывозить… Готовились… бои будут переменные… «Голубая линия» там за Крымской… Вот, чтобы население не пострадало…
- Да, сейчас бы так заботились…
- Да. Ну, так, о чём я? А… Ты сильно заболел. И врачи ж там были уже: ничего определить не могут … Так, могли бы остаться, не ехать, но, тебя же куда-то надо дальше показывать, лечить. Бабушка с Томкой остались…
А я сижу в машине, чувствую вдруг: ты так потяжелел... ну, просто нет сил тебя держать… И опять повезло на доброго человека. Остановились в станице, под Кропоткиным где-то. Старушка незнакомая… из беженцев. Говорит: "Давай я тебе перед иконами его заговорю. Может молитва и поможет… Я сразу узнаю: жилец, так жилец, а нет, так …" В доме, где ночевали, как раз иконки… Она нас из комнаты всех выпроводила и с тобой молилась… долго так… Потом открывает двери, улыбается…
Тебя на руках держит: «Будет жить! Будет! Дал Господь…» Представляешь, ты полегчал сразу как-то, и пошёл на поправку… Потом в Ставрополь приехали, лечились еще…
- Да, мамочка, намаялась ты… Интересно: молитвы помогли, или руки у этой бабушки были целебными?
- А может, сынок, так Господь решил, чтобы ты остался на этой земле жить…
- Да, история… Спасибо тебе, мамуля. Жаль, что бабушку ту не смогу поблагодарить…
- Почему? Можешь. Относись к людям по-хорошему, не делай зла…
- Я постараюсь, мамочка. Ну, я пошёл, пока.
- Пока, сын.