В середине дня стою на вокзале. Вдруг вижу, как спешит молодой мужчина к кассе, увесистый кожаный чемодан от тяжести тянется к земле. Когда я развернулся, то увидел, как скоро прибудет поезд, его так ждут все, особенно я. Обрадовавшись, я развернулся обратно, все глядел на того мужчину с чемоданом в руке, но когда посыпались купюры из его рук, чемодан упал на бетон и раскрылся. Странный свет вынырнул из него и я ослеп, глядя на него. От неожиданного поворота упал на бетон, а моя правая рука легла на рельсы. Я видел, как мчится поезд, его остановка не этот вокзал. Не прошло и секунды, как металлические многотонные колеса добрались до моей кисти, я наблюдал, как кожа разрывается на части, словно время медленно ползало, а не бежало, как обычно. Кровь хлыстнула из разорванной раны мне на лицо, кости начали трещать, очень медленно ломаясь. Я чувствовал, как разрывается каждая клетка на моей руке, словно, кто-то хотел дать мне почувствовать это все полностью. Испытать каждый миг, почувствовать каждую долю боли.
Я уже не мог спокойно видеть, как рука медленно покрывается красным слоем крови, как сильно жжет кожу собственная кровь, похрустывают кости с каждым новым миллиметром пройденного поездом расстояния. Я не думал кричать, я не мог даже подумать об этом, на моих же глазах руку давит огромный поезд, превращает ее в мокрое место. Я уже не мог слушать хруст костей, да сколько их там, каждый мелкий перелом все новой волной сжигает нервную систему, глаза покрывают толстые покрывала шока. Я перестаю чувствовать все тело, лишь чувствую жар в руке, который мчится в сердце, от него ответным ударом жжет кожу на руке. Хруст костей – он невыносим, словно сломал зубы о камень, они хрустят в тонущей под колесами поезда руке.
Прошел миг – кисти руки не стало, она исчезла под тяжелыми колесами поезда. Вскоре я почувствовал пленку крови на лице, но руку уже перестал чувствовать, да как же, хотел пошевелить пальцами – нет, их нет. Оторванные лежат они за ближайшей ко мне металлической балкой рельс. Мои, и не мои. Пока лежал я в панике, в рот хлынули слезы, слюни и кровь. Захлебываясь, лежал на холодном бетоне, не понимая, что лишился я руки, правой руки. Кровь уже не стекала по оторванной конечности, но шок не давал о себе забыть, в глазах картины, как хрустят мои кости, так медленно, медленно, а я все слышу их хруст, мягкий, долгий хруст.