(повесть-фэнтези)
Хотел бы верить богословам,
И коль их выкладки верны
Мы не утратим дара слова,
На тёмной стороне луны…
Часть-1 (ОКТЯБРЬ)
Октябрь
С таким именем проще сразу удавиться, или жить в лесу, далеко от людей с их ехидными языками. Не видеть, не слышать, полагаясь только на себя.
Такие мысли приходили в голову юного Октября с первых дней ощущения собственного эго. Уже в первом классе он понял, что Митрофан или Трифон, архаичные и забытые имена, лучше того, что подогнали ему родители и прадед-патриарх, жестокой и властной рукой управляющий кланом Свердловых.
Прадед, это вообще отдельная статья. Сказать, что Октябрь не любил властного старика? Ну, нет! Могучая, прогибающая пространство-время сила, интеллект, энциклопедическая эрудиция и обаяние, снискали старику славу Человека с большой буквы. Да и стариком его назвать язык не поворачивался.
Очевидно, что подобные искривления для чего-то нужны природе-матери, но в свои сто двенадцать лет, прадед Шаул был бодр, весел, могуч, как взвод краповых беретов, громогласен и насмешлив. Словно по каким-то ей одной ведомым причинам, старость забыла этого гомо сапиенса, зафиксировав его в возрасте громыхающего басом, курящего трубку и вечно над чем-то хохочущего ушкуйника.
В возрасте пяти лет от сотворения, мать, отец и прадед, устроили военный совет, на который был приглашён и маленький Октябрь.
- Ребёнок должен получить всеобъемлющее, универсальное образование, - громыхнул из своего кресла прадед, - музыка, языки, естествознание, спорт, желательно единоборства.
- А не много ли мы вешаем на плечи ребёнка? – мать робко посмотрела на старика, - может быть стоит спросить у него самого?
Его самого спрашивать не стали, семейный совет проголосовал единогласно, с одним воздержавшимся. Тем воздержавшимся был Октябрь, евший мороженку и не думавший о плохом.
Далее наступили годы каторги. Музыкальная школа, класс фортепиано, гимнастика, языки. Позже, когда его записали в общеобразовательную школу, Октябрь, ощутивший себя особью, вдруг возмутился.
Прадед не лукавил с любимым внуком, но сказал просто: - Я тебя не неволю, Октябрёныш. Хочешь жить тупорого и несыто, Бог тебе судья. Разве можно помешать человеку, если он путь кочегара или посудомойки из пирожковой, предпочёл пути композитора, философа или генерала движущего армиями!
Сей же час скажу родителям, пущай отзывают тебя из тех мерзких кружков, и запишут на курсы дворников. Там тебя научат правильно подметать улицы, убирать какашки из общественных туалетов и мыть посуду за умными людьми.
Октябрь думал над словами прадеда день и ночь, а следующим утром, когда огромный дедовский дом ещё смотрел сны, мальчишка прокрался в комнату старика.
Патриарх, конечно же, уже не спал, да и спал ли он когда-нибудь, не известно.
Тихонько открыв двери в комнату, Октябрь застыл на пороге. Увиденное поразило его не хуже удара в солнечное сплетение. Дед сидел в кресле, потягивал из кружки домашний квас и разговаривал со стеной:
- Слушай меня внимательно, Тельман! Я два раза не повторяю, ты меня знаешь. Мальчишке скоро восемь лет, и значит, нужна инициация. Свяжись с САМИМ, меня старый мордвин не хочет слушать. Как обиделся в тот раз за Фанни, так и быкует уже семьдесят семь лет. Делай, Тельман, и не зли меня, фашист, а то развоплощу к чертовой матери!
Увидев любимого внука, старик обрадовался: Октябрёнок! Заходи весь, чего ты на пороге мнёшься? Иди ко мне. Сейчас мы с тобой чайку наладим!
- Деда, я пришёл тебе сказать, что …
- Да знаю, внучок, всё знаю. Верное решение, мужское! Я в тебе нисколечко не сомневался.
- Откуда ты знаешь? – удивился Октябрь.
- Вот же ты бином Ньютона выдумал?! – расхохотался старик, - да у тебя же всё на лбу написано. Садись, я сейчас о чае распоряжусь.
Минут через пять горничная Анфиса принесла чай, пирожные и варенье. Дед с внуком проговорили почти час, и после того памятного разговора с дедом Октябрь уже осмысленно, самостоятельно взялся за своё образование.
Науки давались ему легко, походя. Музыкой он просто жил, ощущая вибрации воздуха, как толчки своего собственного сердца. Языки запоминались с первого раза, словно лежали где-то в глубине его родовой памяти, и по мере необходимости вылазили на поверхность. В секции кун-фу, куда, для начала, определил его отец, ему не было равных по успеваемости.
И тот утренний разговор с дедом запал в его душу раз и навсегда.
«Запомни, внучок! Человек хозяин вселенной. Её сердце, её любимое детище. Только мы властны над собой и более никто. Есть некие силы, но и на них когда-нибудь найдётся управа. Потому, что мы растём, мужаем, совершенствуемся, а они так и замерли в полукаменном веке. И запомни! Что бы ни случилось, я всегда с тобой. Я всегда, на любом конце планеты, буду видеть тебя, чувствовать и поддерживать»!
Инициация-1
В большом дедовском особняке Октябрь бывал не часто, в основном он вместе с родителями проживал в центре, в небольшой пятикомнатной квартирке. Но, по заведённому правилу, все выходные мальчик проводил у деда.
Сосновый бор, река, заросли черёмухи, всё это создавало иллюзию свободы, независимости. И даже охрана, незримо присутствовавшая на территории поместья, не мешала его играм и проделкам.
После того памятного разговора с дедом, его странной беседы со стеной, с незримым собеседником, Октябрь начал задумываться над многими вещами. Например, почему дед в таком преклонном возрасте не болеет, ведёт себя, как мужчина в рассвете сил. Почему он почти не общается с родителями Октября? А если и снисходит, то словно через силу, как с прислугой.
Впрочем, у Октября не было столько времени, чтобы заниматься досужими размышлениями. Масса кружков и секций не оставляла того самого времени. День был расписан по часам, ночь для сна, выходные для прадеда.
Своего деда Октябрь не помнил. Какие-то слухи о его трагической гибели, оброненные слова о последней охоте. Из них мальчишка понял, что дед погиб на охоте. То ли от неосторожного выстрела одного из участников, то ли от клыков зверя…
В эту субботу Октябрь, как обычно на отцовском служебном автомобиле был доставлен к прадеду. Отец и прадед, молча, кивнули друг другу, прадед взял внука за руку, а отец сел в машину и уехал.
- Ну, что, отпрыск! – старик улыбнулся, - пойдём гулять по лесу. Хочу показать тебе кое-что. Парень ты у нас грамотный, так что особо не удивляйся. На свете многое случается.
Шли они минут пять, и наконец, в самом глухом уголке леса, на небольшой полянке обрамлённой зарослями вереска, шиповника и дикой малины, старик остановился.
- Теперь стой спокойно, резких движений не делай! – старик взял внука за плечо и, посмотрев в вересковые заросли, просто сказал: - Выходи!
В кустах зашевелилось что-то большое, и Октябрь прижался к деду.
- Не валяй дурака, я знаю, что ты здесь, - дед нахмурился, - выходи или пожалеешь!
Кусты зашевелились, и на поляну вышел самый огромный пёс, каких, когда-либо видел мальчик. В голове сразу же пронеслось, - волк! И какой гигантский!
А волк отряхнулся и угрюмо уставился на старика.
- Знакомься, Октябрь, это наш Валера. Редкостный разгильдяй, но если работает, то с полной отдачей. Рекомендую подружиться. Вы друг другу ещё понадобитесь, пока не наступит Срок! Валера, познакомься с молодым человеком.
Волк усмехнулся, по крайней мере, так показалось мальчику, неспешно подошёл к нему и обнюхал. Влажный нос коснулся ладони. Октябрь чуть струсил, но взял себя в руки. И вдруг волк вздрогнул, шерсть на его загривке вздыбилась, в горле зародился утробный рык, моментально перешедший в жалобное поскуливание. Стоял, как вкопанный Октябрь, ошарашено смотрел дед, а гигантский зверь упал на брюхо, и, положив голову на сандалию мальчика, закрыл глаза и притих.
Сей момент длился пару стуков сердца, наконец, прадед пришёл в себя, и задумчиво глядя на волка, спросил: - Так что же ты увидел такое жуткое, серый? А ну-ка иди сюда!
Волк открыл один глаз, вильнул хвостом и … не пошёл.
Зато у Октября в голове словно открылся некий канал, шкатулка с тайнами. И он, сам не понимая, что делает, присел на корточки, погладил чистую, упругую шерсть могучего зверя и, нагнувшись, в самое ухо прошептал древнюю формулу. Нет, он никогда не слышал о ней. Слова родились только что, вот сию минуту:
- В чаще тёмной, средь всякого гада, ходит волк мохнатый,
О Мелюстатон, Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гады, чтобы они серого волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, свидетель тому Денница-Светоносец, сын Зари!
Них, них, запалам, бада. Эшохомо, лаваса, шиббода.
Ты брат мне!
При последних словах мальчика, волк вздохнул, поднял голову к небу и негромко взвыл, словно бы подтверждая договор.
С раскрытым ртом и отсутствующим взглядом стоял прадед, притихли птицы, улыбался Октябрь. Теперь он знал!!!
***
После того случая в лесу, Октябрь начал замечать за собой странности. На контрольной по арифметике, понимая, что не готов, он подумал: «Вот было бы классно, чтобы Ирина Николаевна вышла, а Лидка тем временем подсказала мне решение задачи».
Зазвенел сотовый, и арифметичка, бросив в трубку пару слов, повернулась к классу: - Староста следит за порядком, надеюсь на ваш такт, вернусь через десять минут.
Десяти минут хватило на то, чтобы Лидка, жадина и стукачка, соседка Октября по парте, быстро набросала ему решение задачки.
Сдав контрольную работу, Октябрь вышел в коридор, где его и застал звонок прадеда: - Привет, мой бесчестный внук! – голос патриарха был насмешлив, - так-то ты используешь силу? Ты уверен, что шельмование, есть путь к звёздам? Науки надо приобретать, впитывать, а не воровать, как базарная дешёвка! Думай!
Бредя в раздумьях, домой через парк, Октябрь присел на лавку. Опавшая листва приятно шуршала под ногами, пахло тленом и будущей смертью.
Собаки, их было штук десять, выскочили из кустов совсем неожиданно. Как и водится у этих тварей, кипеж затеяла сучка. Пару раз тяфкнув на мальчишку, она отошла в сторону и присев, наблюдала за развитием событий. Выглядывая избранника для очередного помёта.
Псы дружно бросились на мальчишку, пытаясь заслужить благосклонность женщины. Однако подбежав почти вплотную, они резко затормозили, а первый и самый борзый, успевший ткнуться носом в ногу Октября, аж завизжал от … ужаса!
Непонимающе смотрела сука, упав на спину, радостно визжал вожак, остальные псы сели вокруг мальчика и преданно смотрели в глаза маленького Бога...
Так Октябрь понял, что пришла СИЛА!
Мавзолей
В воскресный день, когда отец, как обычно, привёз Октября к прадеду, а сам уехал в город, между представителями поколений состоялся разговор.
- Сегодня, мальчик, нам предстоит сделать одно важное дело, - старик был хмур, собран и чем-то раздражён, - я уже послал за машиной. Едем в Москву!
Октябрь хотел спросить зачем, но красноречивый взгляд деда удержал вертевшиеся на языке слова. Одно было ясно без слов. Грядет нечто.
Вновь был чай, молчаливая горничная Анфиса, дедовский кабинет с книжными шкафами.
Внук и дед сидели в креслах друг напротив друга. Мальчик пытался анализировать ситуацию, сложить пока не складываемые части головоломки. Разговор деда с невидимым Тельманом, на ум пришёл читаный Эрнст Тельман, немецкий антифашист времен последней войны. Потом тот волк, неожиданно открывшиеся способности. Что всё это значит? Фантастика, эзотерика, сказка?!
- Не ломай голову, - буркнул наблюдавший за отпрыском старик, - всему свое время. Скажу одно, - ты не как все. Человек и не человек, ребёнок, и не совсем. Ты, безусловно, начитан. Причём для твоего возраста, просто неимоверно. Я знаю, что ты овладел скорочтением и мнемотехникой. Похвально. Это поможет тебе как можно быстрее достичь нужной кондиции. Но! Всему своё время.
Под окном раздался короткий сигнал автомобиля, и дед кивнул внуку: - Пора!
На первый взгляд обычная Волга, всё же дед консерватор, оказалась не такой уж и обычной. Водитель Семён, его Октябрь уже знал, молча, кивнул седокам и, не спрашивая куда, плавно тронул машину с места.
Дед, словно читая мысли внука, сказал: - А ты знаешь, сколько эта обыденность стоит? Тут под капотом шестьсот кобылиц землю роют. Да пара пулемётов, да ещё кое-какие приблуды. Двадцать первое столетие, что ты хотел?!
До Москвы добрались за какие-то двадцать минут. Посты ГАИ, на несущуюся со скоростью двухсот километров в час Волгу, внимания не обращали. Глаза отводит, - пронеслось в мозгу Октября, - надо будет попробовать.
Рядом на сиденье пошевелился дед, пристально глянул на внука и произнёс: - Я тебе попробую! Сначала пройди инициацию, с прошлым Носителем потолкуй, а там как Юпитер пошлёт.
Москву Октябрь не любил. Почему, неясно. Поэтому откинувшись на сиденье, он закрыл глаза и задремал. Тем временем машина, минуя Китай-город, по Варварке выехала на Красную площадь. Здесь водитель, нарушая всё, что только возможно было нарушить, поехал прямиком к мавзолею последнего вождя, нагло остановившись напротив мраморного сооружения.
Слава богу, с 1993 года пост №1 был снят, хотя с талантами деда их попросту не заметили бы, как не замечали сейчас. Праздный народ спешил по своим делам, обходя странный экипаж стороной, как пустое место.
Из БСЭ Октябрь помнил, что в свое время сотрудники мавзолея провели целый ряд бальзамирований таких деятелей, как Георгий Димитров, Иосиф Сталин, Хо Ши Мин и ещё целого ряда важных персон, пожелавших зафиксироваться в истории планеты.
На сей день, из них остались лишь четверо. Ленин, Хо Ши Мин, Ким Ир Сен и Мао Цзэдун.
Пройдя в главный вход, старик с внуком по широкой лестнице спустились в траурный зал. Холодно, - поёжился Октябрь, - прямо как зимой.
Дед, не глядя на внука, прокомментировал: - Постоянные минус шестнадцать градусов, чтобы наш герой не протух.
Кубическое помещение траурного зала, примерно десять на десять метров, встретило их тишиной. Мальчику стало не по себе, но собрав всё мужество, он стиснул зубы и прошёл к пуленепробиваемому саркофагу.
Конечно, он видел эту картину много раз. В документальных фильмах и на фото. Благоговения и трепета он не испытывал. Иное поколение, иные толкования поступков, оно понятно. Близился миг чего-то жуткого. Казалось, сами стены из лабрадорита и порфира источают энергию и зло. Зло?!
Тем временем старик шагнул вперёд, к перилам из красного гранита и мрачно уставившись на тело того кто Был, произнёс: - Ты, последний Носитель, к тебе привёл я следующего. Слушай меня, и пусть слышат все Носители во всех краях Охотничьего пространства. Примите нового, последнего и единственного. Вот он!
С последним словом дед взял Октября за плечи и вытолкнул впереди себя.
Дальнейшее Октябрь помнил смутно, фрагментами. Тяжёлый, ломающий кости и волю взгляд, ворвался в его голову, моментально просчитал всё, снял информацию. И тут же ещё десяток подобных взглядов. Менее сильных, но жестоких и ледяных, когтистыми лапами пробежали по внутренней стороне черепа.
Октябрь возмутился, напрягся и присутствие когтей в голове, исчезло. Зато почти сразу, он ощутил удивление, недоумение и растерянность тех, сканирующих его разум.
В голове пронёсся очищающий ураган, наступила неимоверная ясность. Пришло знание, а вместе с ним настоящая сила.
По напряженному лицу деда, Октябрь понял. Он сделал всё правильно, инициация состоялась. Тронув старика за локоть, мальчик улыбнулся и сказал: - Пойдём, дед. Эти протухшие мощи уже ничем не примечательны, - и повернувшись к восковому лицу последнего Носителя, Октябрь добавил: - Свободен! Отпускаю!
И тут же, на глазах хранящего спокойствие старика и усмехающегося внука, тело вождя осело, словно из него выпустили воздух. Сморщилось, и бесформенной лужей растеклось по колыбели саркофага. В воздухе раздался протяжный звон оборванной струны и по всему миру: в Долине Фараонов, в Индии на берегу Джамны, на Юкатане, в провинции Шэньси, одновременно пронёсся вздох-шепот: «Свободен, отпущен, да здравствует Новый!
Свежий воздух, после склепа подземелья, показался Октябрю божественным нектаром. Куда-то спешили люди, гадили вездесущие голуби, и грудь мальчишки распирала невиданная доселе сила.
Старик исподтишка поглядывал на любимца, размышляя про себя: «Ну, вот и свободно место для нового Носителя. Саркофаг пуст, до следующей охоты осталось всего ничего, какие-то двенадцать лет. Королева пока спит, а в её чреве притаились яйца.
Октябрь вдруг задрал лицо к небу и расхохотался: - Урра! Мы живы, мы существуем!
- Совсем мальчишка, - улыбаясь, подумал старик, - как же не хочется отдавать свою кровь на забаву зверю! Но, ничего. Бог даст, и мой план, который я вынашивал долгие четыреста лет, осуществится! Ещё посмотрим, кто на кого охотиться будет!
Вопросы и объяснения
- Тельман, ты в курсе, инициация прошла, мальчик готов, теперь остаётся безропотно, как и должно баранам, ждать прилёта мясника. Но, мне надоело сотни лет плясать под их дудку. Сколько можно?! Ты помнишь, я отдал своего единственного сына, деда Октябрёнка на заклание, но теперь баста! Больше они не получат ни единой мишени.
- Шаул, успокойся и послушай меня, - голос звучал прямо в голове старика, - мы всё решили, дело за малым. Теперь каждый из Отцов, контролирует свою королеву. У тебя же задача как можно быстрее сделать из мальчика бойца. Настоящего! И даже круче того фашистского бодибилдера-губернатора.
- Я успею, Тельман, а ты в свою очередь свяжись со всеми нашими. Пусть глаз не сводят с усыпальниц. Чтобы ни одна матка раньше времени подвох не учуяла.
Кстати! Ты в курсе, что я познакомил Октября с Лесным братством? Валера его признал. Вот что значит кровь! До связи, древний. Пусть твоя маца будет кошерной, ххааа…
***
Октябрь сидел в своей комнате на диване и скуки ради обрывал крылья невесть откуда взявшейся мухе.
- Достойное занятие для человека, которому осталось жить двенадцать лет! – голос деда прогудел над самым ухом, но мальчик не повёл и бровью.
- Ты бы, дедуля, поменьше чеснока ел, что ли? А так тебя все антисемиты аж за МКАДом чуют, - мальчишка рассмеялся.
Дед улыбнулся шутке любимца, присел рядом и, положив тяжелую руку на плечо внука, сказал: - Смех, это хорошо, Октюха, он жизнь продляет. Однако нам с тобой вот о чем подумать стоит. Как её не просто продлить, но сохранить. Тебе открылось Знание, ты не по годам развит. Казалось бы, на твоём месте должен сидеть зарёванный истерящий отпрыск. Что ты задумал. Объяснись!
Октябрь на секунду задумался, серьёзно посмотрел на старика и сказал: - Знать бы заранее, для чего вы меня родили, я бы тебе, дедушка дорогой, сонному в ухо циану капнул. Что, не нравится? А ты думаешь, Отец, каково быть кроликом? Жизни себе продляете за счёт нас? Ишь, сокольничий выискался! Да, есть у меня мысль. Вот только не знаю, говорить тебе о ней или не стоит. Ты же предатель, дед Шаул!
- Может, всё же начнёшь слова подбирать? – старик разозлился, - а ты знаешь, засранец, что я план твоего вызволения вынашиваю с того самого дня, как своего собственного сына зверю скормил. Был ли выход? Был! Броситься на Хищника с голыми руками, сдохнуть, и оставить планету для этих мразей в качестве охотничьего домика навечно!
Мальчишка смешался от гневной речи старика: - Дед, не кричи, дай и мне сказать. Ты планы вынашиваешь, да я про них не ведаю. Что мне думать, на кого надеяться? Слушай, что я придумал! Помнишь из истории, как у Ульянова в Горках кровь для анализов брали? Вижу, помнишь. Но ты запамятовал, что взяли её лишка. Для чего? Знаешь святой источник в Ковершах, тот, что рядом с Горками? Курчавый в последний миг передал мне информацию. Что из этой крови, посредством чудо-воды, хотели клонировать эдаких Лениных-носителей. Сколько? А сколько надо. Своих не трогаем, клонов подставляем, Охотники довольны.
Прикинь, дед. Если мы с тобой найдём место хранения крови, создадим двойника, и в час «Х» подставим его вместо меня. У нас появляется время для того, чтобы найти способ и навсегда избавиться от Охотников. Подумай, дед.
Старик с новым интересом посмотрел на внука, покачал головой и выдохнул: - Однако, ты далеко пойдёшь, отрок. Сколь тебе нынче лет? Девять будет? Ну и ну! Пожалуй, твоя придумка сработает. Один минус, махонький такой. Кровь, как в той сказке про Коша бессмертного, в яйце, а яйцо в ларце. Но и это не главное. Дело в том, что кровь та ой как не проста. Говорят, что её сами Охотники боятся. Точно не скажу, но вроде бы она для них смертельна. Чем? Не знаю. Так что совсем необязательно создавать войско ульяновых. Достаточно в нужный момент использовать кровь как оружие.
Она, кстати, находится в одной из пирамид, и присматривает за ней самый продажный сукин сын из нашей долгоживущей братии. Люди слышали за него, как Уицраора. Дело в том, что все мы, Отцы, живём долго, но не вечно, и лишь Уицраор, за особые заслуги перед Охотниками, допущен к некоторым технологиям. В частности к секрету вечной или почти вечной жизни. А за такой секрет, сам понимаешь, и мать с отцом продашь. Особенно если ты такое животное, как наш Уи!
Эх, Октюшка, хорошая у тебя голова, светлая, но этого мало. Посмотри на себя. Ум взрослого мужика, эрудиция, смекалка, но возраст! Рост, стать?! – старик задумался, а внук не перебивал его, - правда есть один способ, как ускорить время. Не планетарное, тут хрен! Но, твоё личное. Давненько им не пользовались, сработает ли?
И тут, из ниоткуда, раздался голос: «Сработает, Шаул, вижу!
Старик вздрогнул, внук тоже замер, а голос продолжал, как ни в чем не бывало: - Бери билеты на самолёт, брат, и давайте ко мне. Помогу общему делу. Тем паче Тельман и Хо с нами.
Прадед уже опомнился от первого шока, и теперь взяв себя в руки, спросил: - Ты тоже с нами, Слим? Мне это не снится?
- Нет, брат, не снится, - раздался тот же голос, - я, самый богатый человек планеты, каждую ночь просыпаюсь сырой, как мышь, стоит мне лишь вспомнить, благодаря кому и чему я ещё дышу. Пора с этим кончать.
- Дед, а это кто? – Октябрь спросил шёпотом, но его, конечно же, услышали за океаном.
- Здравствуйте, молодой человек! Я друг вашего деда, самый старый друг, какого только можно представить. И я вам помогу. Я нам помогу, так будет вернее. Шаул, бери самолёт, не мешкая, и давайте ко мне в Мехико. Вас встретят. Отключаюсь.
Старик задумчиво посмотрел на часы и потянулся к телефону, когда Октябрь тронул его за локоть и спросил: - Так кто же этот Слим?
- Карлос Слим, внучёк, самый богатый и влиятельный человек на этом свете. И уж если он сказал что поможет, значит, началось то, чего я боялся и о чем мечтал всю тьму веков. Теперь, пожалуй, посмотрим, так ли бессмертен наш друг Уи.
Мехико
Родители традиционно смолчали, Октябрь даже не удивился этому факту. Всё его детство было переполнено странностями, недосказанностями и тайной. Воспитанием занимался в основном дед, отец же с матерью всегда были на вторых ролях.
- И это я должен сутки убить на перелёты? – ругался дед, - пересадки, воняющие жареным маисом ацтекские нувориши? Да провались оно пропадом! Нет, брат мой Октябрь, мы пойдём иным путём.
В Тушино они приехали всё на той же Волге, и если в Москве Октябрь демонстративно закрывал глаза, то здесь, наоборот, распахнул их на всё лицо.
Оказалось, что особо разглядывать нечего. Всё в запустении, кроме парашютного клуба да площадки для концертов.
- Не бойся, - читая мысли внука, сказал дед, - сейчас я тебе такую птицу покажу. Недаром его называют «Белым лебедем».
Самолёт Октябрь увидел издали, да и как такое не заметить? В длину метров пятьдесят, по размаху крыльев, наверное, столько же. Точёный профиль, острая задранная морда. Хищник!
- Смотри, внук, вот это и есть тот самый ТУ-160. Друзья из МО расщедрились. Мирно жить стали. Понастроили драконов, а бомбить некого.
- Мы на нём полетим? – изумлению мальчишки не было предела.
- Полетим, внучок, но если не изволишь, то можно трамваем. А забавно! На трамвае до Мехико не подбросите?
Полёт Октябрю заполнился бесконечным рёвом в ушах, не помог даже гермошлем, клубящимся туманом за иллюминатором и бунтующим желудком.
Момент взлёта порадовал особо. Дед постарался, кто же ещё?
- У этого кондора, внук, разбег примерно от километра до двух, в зависимости от настроения. Здесь длина полосы кило триста. То есть, можем не успеть. Видишь вон тот ангар? Если не успеем, то аккурат в него и отшвартуемся ххааа…
Аэропорт имени Бенито Хуареса, встретил странных пассажиров ночными огнями, огнедышащим воздухом и Роллс-ройсом ослепительно золотого цвета.
- Ну, барон кокаиновый, - расхохотался дед Шаул, - всё не как у людей. Обязательно надо пыль в глаза пустить. Старый пожиратель кесадильи.
Водитель индеец, предупредительно распахнул дверцу перед пассажирами, быстро уселся за руль и машина тронулась.
- Аэропорт Бенито Хуареса, - вслух прочёл Октябрь, - наверное, наркобарон какой-нибудь.
Со стороны водителя послышалось возмущённое шипение, а дед сказал: - Ты бы, внук, в чужом огороде вёл себя приличнее? А то нарвёмся, даже не начиная.
Бенито был славный парень, идейный! Народный герой, борец с зарвавшимся янки.
- Да, - встрял в разговор водитель. Как оказалось он сносно говорит по-русски, - Хуарес, наш герой, освободитель. Настоящий мужчина!
- Помню его, как же, - старик задумался, - как сейчас вспоминаю наше с ним путешествие в Теотиуакан. Мы тогда были моложе и жестоко перебрали текилы…
Октябрь увидел в зеркальце очумевшие глаза водителя и расхохотался. Ну, как же! Старый пень Бенито помнит, который помер почти сто тридцать лет назад…
***
Гасиенда Агуаскальентес, расположенная на берегу полноводной Лермы, утопающая в зелени олив и кедров, встретила гостей тишиной и знойным покоем. Ночь, а жара почти не спадает. Огромный дворец в стиле первых колонизаторов, был погружён во мрак, и только на третьем этаже, из окна остроконечного эркера, лилась живая фортепианная музыка. Октябрь с удивлением узнал Бетховена, «К Элизе».
Створки резных ворот бесшумно распахнулись и автомобиль, мягко шурша шинами, проехал к мраморному крыльцу.
Дед и внук вышли из салона и окунулись в запахи мексиканской ночи. В свете фонарей Октябрь с изумлением смотрел под ноги и дивился. Да это же … малахит?! Очуметь можно! Тротуар из малахита. Вот куда разбазариваются недра Уральских гор.
Пинком открылась двухстворчатая дверь, и на крыльцо выскочил хозяин гасиенды. Крепкий, седобородый, мордастый. С улыбкой во всю шаньгу лица, он сразу же понравился Октябрю. Значит вот как выглядят миллиардеры?
Налетев, как портативный смерч, он зацеловал, затискал, измял деда с внуком.
- Ах, вы ж мои долгожданные! О, Padre nuestro!
Через несколько минут старые друзья и мальчик, сидели на террасе, бесшумная горничная расставила чайный сервиз, лакомства и так же бесшумно растворилась во мраке ночи.
В центре стола явилась плечистая бутылка жёлтого стекла с круглой пробкой и мужиком на ободке наклейки. Октябрь прочёл на этикетке « TEQVILA DON JULIO 100% blue agava. Понятно, пить будут.
Хозяин разлил напиток себе и старому другу в маленькие рюмочки, с наигранной виной посмотрел на мальчика и чиркнул себя ладонью по горлу: - Ну, мои дорогие! Давайте выпьем за встречу. За то дело, которое мы затеяли и которое у нас получится! – при последних словах его голос окреп, в нём появился металл сверкающих сабель, выстрелы танков, рёв бомбардировщиков. Октябрь ни сколько не сомневался, что пожелай хозяин, и эти танки с бомбардировщиками появятся сей момент.
Мужчины выпили, а мальчик поддержал их чашкой необычайно вкусного чая.
- Так вот, Саул, извини, я буду звать тебя, как тогда, в юности. Я всё устроил, утром едем в Теотиуакан, в пирамиду Пернатого змея Кецалькоатля. Если ты помнишь наши предания, именно там проводился обряд ускорения или замедления Хроноса. Именно там по преданиям, люди превращались в богов. Есть одно но! Ты знаешь мои возможности. Разведка доложила, что китайский выродок Уицраор, что-то пронюхал. Заворочался в своей подземной берлоге.
- И что ты намерен делать? – прадед насторожился, - насколько мне известно, связь пирамид всё ещё сильна. Стоит ли ехать сейчас, может, есть смысл подстраховаться и вызвать кого-то из Древних?
- Вот всегда ты бежишь впереди бронепоезда, Саул, - Слим улыбнулся, - дай закончить предложение. Ты сказал, что мальчика признали Лесные Братья? Вот и вызывай сюда всю брагу. Мне не дотянуться, да и сам знаешь, как эти оборотни войны, к нам чернявым относятся, - Карлос захохотал, - кстати, они всё ещё под той ведьмой ходят? Ладно, с ней позже разберёмся. Зови!
- Тогда не будем откладывать в долгий ящик? – прадед встал и, перейдя в угол террасы, уставился в стену. Хозяин гасиенды и мальчик замерли. А старик поднял ладони на уровень плеч, возложил их на камень стены и начал заклинание:
Заклинаю вас, звери тьмы, именами Кадос, Кадос, Кадос, Эшерсие, Эшерсие, Эшерсие,
Хатим, Хатим, Хатим, Ийа - Властителем веков, Кантан, Жаим, Жаник, Ание, Кальбар,
Берифай, Альнаим. Заклинаю вас именем Адонаи, сотворившим в пятый день бездны
ада. Именами ангелов, служащих в четвёртом легионе в присутствии Люцифера,
могущественного князя мрака.
Именем звезды Юпитера и её печатью, именем Адонаи,
верховного Создателя всего. Именами всех звезд, их силами и могуществом и, наконец,
именами всех, ранее поименованных, заклинаю вас, о звери вечного мрака, вы, которые
Тьма! Придите ко мне на помощь и исполните мою волю!
С последними словами старика, налетел порыв ледяного ветра, в саду зашумели деревья, послышались шорохи, тяжкое дыхание многих зверей.
Старик, не поворачиваясь, поманил к себе собеседников, и Октябрь, а вслед за ним и Карлос, подошли к краю балюстрады.
Внизу, на выложенной малахитом дорожке, стояли тринадцать угрюмого вида мужчин. Необычайно высоких, крепких, костистых. Все в военном камуфляже, берцах. Подобранные, готовые к прыжку.
Вперёд вышел мужчина, на голову возвышавшийся над своей командой. Улыбнувшись, он показал ряд ослепительно белых зубов: - Здравствуйте, мудрые! Зачем звали? – тут его взгляд упал на мальчика, и требовательный голос сменился просящим, - Юный Октябрь! Вот так встреча. Что угодно, хозяин?!
В Теотиуакане
Утро не заставило себя ждать, и у Октября появилось ощущение, что всё здесь подчиняется воле хозяина. Словно подслушав мысли мальчика, на крыльце появился Слим: - Всем доброе утро! – жизнерадостно поздоровался неунывающий старик, - завтракать будем или пуля натощак всё ещё лучше усваивается? – хозяин заржал, а вслед за ним засмеялись Октябрь и дед Шаул.
- Я смотрю, ты не унываешь, буржуй? – прадед хлопнул друга по плечу, - ну, что, не будем тянуть кота за мошонку?
- А смысл унывать, старче? Хватит, поунывали, пора и честь знать. Пусть теперь другие унывают.
Подвывая мощными движками, во двор въехали два армейских джипа «Хаммер». Из леса появились оборотни, так и не пожелавших ночевать в доме.
- Дядя Карлос, а почему ты при твоих деньгах не можешь тупо вызвать войска? – Октябрь с интересом смотрел на хозяина дома, - свистнул и тебе не то что рейнджеров, а водородную бомбу привезут на такси.
- Старик расхохотался, мигом посерьёзнел и, взяв Октября за плечо, сказал: - Мы слишком много лет держали своё существование в тайне, чтобы в одночасье раструбить всему миру. У нас есть поговорка: «Знают двое, знает и капибара». К тому же Хищники тоже просматривают наши земные новости. И если у них появится хоть капля подозрения, планете конец! А самое главное, что бой, которого, увы, не избежать, состоится на иных уровнях. Это не перестрелка из водородных рогаток. Это война магий, сынок!
***
Ехали не долго, минут тридцать. Американские «Молотки», не смотря на свой вес и габариты, летели, как призовые гепарды. Пустынные земли с традиционными кактусами, сменились полями голубой агавы, идущей на изготовление национального напитка, текилы. На горизонте показались холмы, которые по мере приближения к ним превратились в убитые временем и космосом пирамиды древних индейцев.
- Дорога Мёртвых, - прокомментировал Карлос, - впереди и по центру, пирамида Луны, справа пирамида Солнца, но нам нужна вот эта, - его палец украшенный перстнем с чёрным бриллиантом, упёрся в самое величественное здание, какое только мог представить юный Октябрь.
Пирамида, даже потрёпанная временем, была великолепна. Шесть уступов-платформ вздымали её в прокалённое солнцем небо.
- Смотри мальчик, - шепнул дед, - здесь древняя сила и мудрость. Видишь у входа головы? Это сам Кецалькоатль – пернатый змей и Тлалок, бог дождя.
Тем временем вся команда уже выгрузилась из автомобилей и теперь с таким же трепетом взирала на храм верховного правителя и основателя царства ацтеков.
- Ну, с богом! – Карлос первым шагнул к ступеням, ведущим в недра храма. Первым же и поплатился. Колдовство? Нет! Обыденная автоматная очередь и самый богатый человек медленно, как в кино, стал падать назад себя.
Оборотни моментально залегли, предварительно уронив и подмяв деда с внуком.
Октябрь лежал ближе всех к Карлосу, на груди которого расплывались два кровавых пятна. Изо рта мексиканца стекала тоненькая розовая струйка.
- Живи, малыш, и покажи этим скотам, что люди на земле не стадо свиней, но именно Люди! – Карлос захрипел, а в голове Октября словно взорвалась водородная бомба. Не обращая внимания на крики деда, мальчишка встал. Глаза его вспыхнули нечеловеческим огнём первого дня творения. Руки подобно птицам взметнулись вверх и властно опустились вниз. Губы прошептали Слово!
И малая пирамида, в окружении которых возвышался храм древнего бога, словно смятая гигантскими ладонями, с жутким грохотом провалилась внутрь. Вверх поднялось облако удушливой коричневой пыли. На мёртвый город опустилась ледяная тишина смерти.
Не мешкая ни минуты, Октябрь обернулся к своим спутникам: - Хватит лежать, мхом порастёте! Живо в круг, взяться за руки. Как в детском саду на утреннике.
Сам же подросток опустился на колени перед хрипящим Карлосом, и, возложив ладони на его грудь, закатил глаза. Волки и старик, повинуясь воле мальчишки, сцепили руки, образовав некое подобие аккумулятора. Какое-то мгновение ничего не происходило, как вдруг рубашка на груди Карлоса задымилась, присутствующие почувствовали запах горелого мяса. Это продолжалось несколько ударов сердца, затем Октябрь задрожал и, покрывшись меловой бледностью, упал рядом с мексиканцем.
Первым опомнился старик. Подскочив к внуку, он пощупал его пульс и радостно выдохнул: - Жив, … спит, - тут же его внимание переключилось на старого друга. Приложив пальцы к запястью, он долго вслушивался. Ошарашенные оборотни перестали дышать. Наконец старик поднял взор, в глазах его стояли слёзы: - Будет жить! Мальчик перенёс энергию, я в шоке! Нет, ты видел, волчара?!
Примерно через минуту после означенных событий, Октябрь пошевелился, зевнул и открыл глаза. Всё ещё шатаясь от слабости, он поднялся на ноги. Рядом зашевелился Карлос, чихнул и, открыв глаза, резко сел.
- Ну, вот и, слава Богу, - Октябрь улыбнулся, - а теперь, пока не набежали, быстро идём в пирамиду.
Никого, не спрашивая, ведомый внутренним компасом, он двинулся к входу в храм. Семеро оборотней, дед и его мексиканский друг, смирившись с ролью ведомых, поспешили за мальчиком.
По наклонному коридору они спустились метров на пятьдесят вглубь постройки, здесь коридор начал подниматься. Шли, молча, почти на ощупь. Светящаяся гниль на стенах лишь напоминала о солнечном свете, но помогала мало.
Наконец, пройдя метров семьдесят или более, Октябрь остановился задумавшись.
Голос подал дед: - Ну, что ты встал? Здесь же всё как у старика Хеопса. Иди вперёд, там усыпальница.
Внук, не повышая голоса, ровно, как зомби, ответил: - Нам не туда. Затем положив руки на стену, к чему-то прислушался, на время превратившись в изваяние. Его спутники, сведущие в магии, молчали. Понимая, что вот это и есть момент истины.
Внезапно губы Октября зашевелились, в ледяном мраке подземелий раздались жуткие слова древнего языка: ТЕТРАГРАММАТОН! ИЕРЕЙХТОН! НИССЕНА! АГЛА-ОН! ПРИДИ И ИСПОЛНИ МОЮ ВОЛЮ. ОТКРОЙ ВХОД!
Стена перед путниками задрожала, и целый кусок медленно со скрипом отъехал в сторону. Октябрь, а за ним его друзья, шагнули в открывшуюся камеру. Квадратная, примерно тринадцать на тринадцать метров, и в середине на возвышении чёрный обсидиановый гроб-саркофаг.
- Встаньте под стенами и замрите. Чтобы ни происходило, не вмешивайтесь, - голос Октября разнёсся по помещению, наполнив его гулом и оживив тени по углам.
Затем мальчик подошёл к саркофагу и, возложив на него руки, просто сказал: - Здравствуй, Древний! Я пришёл за временем! Отними у меня десять лет жизни, умоляю! – с этими словами Октябрь опустился на колени, положил голову на угол саркофага и замер.
Несколько мгновений ничего не происходило, как вдруг путешественники ощутили присутствие чего-то могучего и неимоверно, нечеловечески могущественного. Сумасшедший мрак первохаоса обрушился на усыпальницу и в этом мраке прозвучал голос. Такой голос-рык мог бы быть у Колосса Родосского или самого Зевса, но принадлежал он первому среди главных, отцу основателю империи ацтеков, Пернатому змею, Белому Тескатлипока, богу богов, Кецалькоатлю!
- Вижу, Понимаю, Справедливо! – прогремел голос, от которого даже у Отцов вспотели спины и зашевелились волосы на головах, - Закрой глаза и отдай мне свою волю!
В тот же миг вокруг Октября заклубилась угольно-чёрная тень, окутала его, скрыв от глаз друзей, а далее волки оборотни, и два старика, потеряли сознание.
Прадед Шаул очнулся первым. Через миг или столетие? В гробнице стояла тишина, оборотни и Карлос оставались в глубоком обмороке, а перед стариком на корточках в цаошане, сидел молодой мужчина. Сидел и нагло, так показалось старику, улыбался.
Наконец мужчина открыл рот и спросил: - так и будем сидеть, дедушко, или пойдём дальше?
- Октябрь! – Шаул, знающий и древний Шаул, еле отыскал сбежавший от страха голос, - внучок, это точно ты или у меня галлюцинации?
- Не сомневайся, дед, - рассмеялся молодой человек, - это точно я. Не веришь? А ну вспоминай свою загадку. Ту, что задавал внуку: «Шла баба с тестом, упала мягким местом, чем ты думаешь?»
Старик на секунду задумался и ответил: - Задницей, чем же ещё?
Оба расхохотались. По одному-двое приходили в себя их спутники. Недоумённо, с узнаванием, смотрели на молодого человека, а дед с внуком ржали, как призовые ахалтекинцы!
Возвращение
Первыми ушли волки. Выйдя из пирамиды-храма, вожак оборотней Валера, молча, посмотрел на Октября, между ними прошёл секундный диалог в пси-диапазоне, Валера кивнул Октябрю, кивнул старикам и волки, … исчезли. Вот так были, и уже нет. Ни тебе запаха серы, ни хлопка воздуха заполняющего пространство. Просто исчезли. У оборотней своя магия. Без магии.
- Ну, что дальше делать будем, ребята? – Карлос, немного растерянный и потерявший часть своего лоска, посмотрел на друзей.
- Это уже не ко мне, - дед Шаул глянул на такого знакомого и не знакомого внука, - это теперь вот к нему.
Октябрь расхохотался: - да что с вами происходит? То вы грузите меня фантастикой аля Головачев, то делаете круглые глаза из-за пустяковой операции. Вы сейчас похожи на ту деревенскую бабку, которой показали трамвай. Давайте, ещё с вилами на меня киньтесь!
- Вы не забыли, у нас есть дело в Китае? Кровь, плюс ваш старинный друг, от которого я и сейчас жду падлянку, - Октябрь тронул деда за локоть, - кто учил меня, что на свете нет ничего невозможного? Давайте выбираться отсюда. К тому же хочется есть.
Карлос, словно только сейчас вспомнив о долге хозяина, связался по рации и через пару минут со стороны храма Солнца, показались два их джипа.
- Грузимся, ребята, время не ждёт. Я вас сейчас такой мексиканской козлятиной угощу, языки проглотите.
- Ну, тогда поехали, - сказал дед Шаул, - я смотрю, у тебя снова любовь к жизни образовалась. Старая ты мексиканская козлятина…
***
Провинция Шэньси, древняя столица Китая, Сиань Фу, место более известное путешественникам, как Сиань. Большая белая пирамида. Место паломничества любопытного народца со всего мира. Когда-то сюда допускали всех желающих. Теперь же Китайское правительство объявило эту зону закрытой.
Сказались ли древние поверья о людях неба, строивших комплекс пирамид, или запрет наложило строительство стартовой площадки для запуска ракет, выводящих на орбиту спутники? Неизвестно.
В сердце Белой пирамиды, в келье скрытой от глаз людей миллионами кубометров глины и земли, произошло движение. Ночные звёзды вздрогнули на небосводе, землю тряхнуло, толчок ощутили даже в далёких Нанкине и Шанхае. Впрочем, существу, которое произвело эти возмущения, было всё равно. Человек, если возможно назвать человеком существо прожившее сотню человеческих жизней, был далёк от мира короткоживущих. Его интересы лежали далеко за пределами земной атмосферы. Охота, вот то, ради чего он всё ещё существовал, дышал и имел власть, которой могли бы позавидовать все короли мира.
Уицраор потянулся в своём каменном склепе, вздохнул и сел. Возмущения Универсума, вызванные действиями двух русских и того мерзкого мексиканца, пробудили его от столетней спячки. Сверившись с внутренними космическими часами, хозяин кельи понял, что до следующей охоты осталось, не так уж и много времени. Какие-то двенадцать лет. Троих надо остановить. Иначе Хозяева, прилетев на очередное сафари, не поймут его бездействие и попросту пренебрегут им.
Но, мальчишка! Больно уж быстро он идёт. Что в нём такое необычное, от чего даже ему, держателю Охоты, становится не по себе? Надо разобраться. Тьма веков сослужила службу Уицраору. Конечно, он думал о своей бренности, поминал зверей с далёкой звезды последними словами. Обладая властью полубога, он зависел от настроения тех зубастых тварей, проводящих отпуска в охотничьих угодьях, именуемых планета Земля.
Уицраор задумался. Достал из шкафа пузатый, поросший паутиной сосуд, налил в бокал густого и красного как кровь вина: С одной стороны мальчишка даже полезен. Разберись он сейчас раз и навсегда с Хищниками и всё! Свобода! Но, ведь он иное затеял. С меня начнёт. Чую, сюда правит, а зачем?
Пока не поздно, надо поставить дополнительные блоки. Эх, жаль, эра Зимородка ушла. Колдовства в воздухе почти не осталось. Ладно, что-нибудь придумаем. На худой конец, можно обратиться к магии мёртвых. Но, чревато.
Уицраор встал, прошёлся по келье. Времена магов ушли, ну, почти ушли. На смену явилась эпоха наук. Возможно это и к лучшему? Хотя с другой стороны, научник становится вровень с богами, а это не есть хорошо.
Колдун резко остановился. Глаза его сверкнули алым: - Есть! Кажется, я придумал. Мальчишку надо оставить в покое, на время. Пусть сделает то, к чему стремится. А потом перевербовать. Нет таких прямоходящих, что не повелись бы на бабу, деньги, власть! Значит нужно найти его слабое место. Что ж, Шаул, посмотрим, чей член старше и крепче.
***
Самолёт, пронзая хищным клювом облака, летел в Россию. Где-то далеко остались пирамиды, голубая агава и старый весельчак Карлос.
- Мальчик, а зачем тебе сейчас домой? – Карлос подлил друзьям чаю. Они сидели всё в том же доме, только терраса была другая, отделанная итальянской сосной, - Ты получил то, что хотел. Сам Пернатый Змей пошёл тебе на встречу. Сейчас самое время направить лыжи в Китай. Там кровь Картавого, там наш друг Уи. Проставить точки над «i» раз и навсегда.
Октябрь смотрел в иллюминатор, иногда морщился от рёва двигателей и хмурил брови. Эх, старики вы старики. Многое вам дали, да не сумели вы распорядиться данностью по уму. Зачем в Россию? Да хотя бы за тем, что хранится у той подмосковной ведьмы, поднявшей на ноги Валеру, давшей ему вторую жизнь. Ладно, авось с ведьмой проблем не будет. Как-то бы ещё объясниться с «дедом». Растил же до девяти годов? Сердце вкладывал, ум, душу.
- Октябрь! – размышления молодого человека прервал голос деда, - теперь ты можешь мне пояснить некоторые моменты? Хватит глумиться над стариком.
- Некоторые могу, но не проси невозможного, дедушка, - Октябрь мягко улыбнулся, - я многого сам не понимаю. Приходят знания, приходит невиданная мощь. Но откуда? Убей, не понимаю.
- Возможно это родовая память, внучок? Проснувшаяся связь с эгрегором. Пока сам не понимаю, но постараюсь докопаться, старик прикрыл глаза и задумался. Он не видел, как Октябрь отвернулся к иллюминатору и оскалился в усмешке…
***
В Тушино их уже ждал Семён с неизменной Волгой. Радостно улыбнувшись хозяевам, водитель распахнул дверцы.
Пока дед с внуком грузились в салон, Семён вкратце рассказал им о последних событиях.
Череда мощных землетрясений в Индонезии, Гаити, Чили, Китае и в Японии. Ураганы в США и цунами в Тихом океане.
Дед посмотрел на внука и тот кивнул: - Наш друг в Шэньси проснулся?
- Да, и потому не будем тянуть резину. Сёма, давай по Ленинградке. Знаешь Чёрную грязь? Там ещё есть Всесвятская часовня. Вот прямо туда и шуруй. Тут недалеко, вёрст десять-двенадцать.
Притомившийся без дела Семён, команду шуруй, понял по-своему. Машина встала на дыбы, громко и ликующе заржала и, проламывая грудью стену воздуха, рванула по искомому адресу.
- Что ты знаешь про ведьму, Октябрь? – голос старого Шаула был строг и собран.
- Краем уха, это видимо в пакете знаний прилагалось, слышал, что она спец по оборотням, - внук посмотрел на деда, - а что-то не так?
- Всё так, но по порядку. Валера, наш общий друг, в первую чеченскую воевал под Грозным.
Долгая история, кому оно надо. Штатный набор. Кровь, кишки, сопли, смерть. Валера парень детдомовский, и за чужую спину прятаться не привык. Потому был замечен, обозначен лычками, награждён медалью за Грозный итд.
А в 1996 году, колонна 245-го мотострелкового полка Российских войск, двигавшаяся в Шатой, попала в засаду в Аргунском ущелье близ села Ярышмарды. Операцией руководил полевой ублюдок Хаттаб. Боевики, как водится, подбили головную и замыкающую машины, таким образом, колонна оказалась заблокирована, и начался писец всему!
Валера и его взвод держали левый фланг ущелья. Командир взвода выбыл почти сразу. Пуля снайпера разбила башку молодому капитану. Что делать? Замок берёт командование на себя. Вобщем к концу боя, когда примчались «вертушки», от взвода осталось девять человек, в том числе изорванный осколками Валера.
После был госпиталь, операция по удалению разорванной почки, плюс осколок в другой. Короче, когда Валеру выписывали-отпускали, врач с ним попрощался…
Наш волк бухал ровно три дня, а потом нашёл в сарайке хорошую верёвку и пошёл вешаться. Как? За шею, ёлки зелёные!
Жил он тогда в старенькой избушке в той самой Грязи, куда мы и едем.
Так бы и ушёл парень, если бы не вынула его из петли наша Лариса. Привела к себе в дом, отпоила отварами, подлатала трахеи и сделала предложение.
Простенькое такое. Обратить парня в зверя. Жизнь вечная, болячки по боку, а за это вечное услужение в качестве охранника у Ларисы.
Подумал Валера, посмеялся, да и согласился. Ну, кто, скажи в здравом уме, поверит в такую чушь? И как оказалось, зря не поверил.
Той же ночью ведьма опоила парня настоем мухомора, набросила на него волчью шкуру, на пояс привязала верёвку с магическими узлами и произнесла обрядовые слова посвящения воина Мокоши.
Так наш Валерка стал оборотнем. А в скором времени к нему приехали выжившие однополчане. Забухали горькую, как водится. Ну и по пьянке он их инициировал. Сами попросились. Теперь может, и жалеют порой, да сделанного не воротишь. Зато как, здорово перекинувшись побегать в ночном лесу. Догнать козла или хоть зайца, вонзить в него зубы. Чтобы почуять, как трепещет его умирающее сердце.… А ведьма? Да что ведьма. Нормальная баба. Не черная, не белая, полосатенькая эдакая. Так и не воспользовалась своим слугой ни разу. Сделала добро? Так и у ведьм поди-ко сердце есть.
Лариса
Машина тем временем свернула с трассы и покатила, переваливаясь на колдобинах, по просёлку. Впереди на холме показалась часовня.
- Вот на ту избушку с крестом и правь, Семён. Старая «лётчица» с метлой, где-то рядом жила. Да не торопись уже, теперь не уйдёт.
- Не уйдёт, факт, - сквозь зубы усмехнулся Октябрь, - я её держу, - на лбу парня выступили капли пота.
Машина проехала ещё метров сто, когда обрамлённая березняком, перед путниками показалась избушка. На курьих ножках? Не угадали. Канадский домик из сэндвич-панелей аккуратный и красочный, словно на картинке.
- Вот тут и останови, Сёма, - старик весь подобрался, - негоже хозяйку пугать.
- Не напугаем, - улыбнулся Октябрь, - она нас давно ждёт. Не к сельской повитухе едем, дед. Тут всё сложнее.
Путники вышли из машины и дед, потянувшись, с улыбкой сказал внуку: - Ты поперёк батька в пекло не лезь. Лариса баба не простая, это тебе не с Уицраоровыми сявками тереть. Я первым пойду.
Неожиданно дверь красочной избушки отворилась, и на крыльцо, улыбаясь, вышла женщина лет сорока пяти. Статная, красивая осенней бабьей красотой. Прадед замер, его спутники тоже остановились. Несколько секунд высокие стороны разглядывали-оценивали друг друга.
- Здравствуйте, гости жданные, - пропела женщина, растягивая гласные, - долгонько ехали, а Шаул? Кстати, не такая я и старая, ведьмак. Небось, когда в первую империалистическую ко мне похаживал, так милее не было?
Старик, под ехидными взглядами Семёна и Октября, смутился, но взял себя в руки и, расхохотавшись, сказал: - Ничего от тебя не скроешь, Лорка, одно слово, нечистая сила!
- Чистая или нет, то не тебе судить, Шаулушко. Не смущай детей. А ну проходите в дом, чего под стенами лясы точить?
Гости вслед за хозяйкой вошли в комнаты. Дом оказался удивительно уютным, светлым и каким-то радостным. Октябрь смотрел и не мог найти ведьминой атрибутики. Ни тебе гробов, чёрных кошек, пучков высушенной травы и сушёных детских ручек.
Хозяйка прошла в гостиную и, указав на кресла, вышла, оставив гостей обживаться. Комната, как комната. Большой телевизор, музыкальный центр, ковер, закрывающий весь пол, суаре на панорамном окне.
- Ну и ну! – смущенно пробормотал Семён, - и это ведьма? А где чёрные свечи, распятие вверх ногами, дохлые крысы?
- Дохлых крыс у меня нет, Семён, - проворковала вошедшая хозяйка, - но если ты пожелаешь, для тебя специально наловят.
Лариса поставила на сервировочный столик поднос с чайничком, чашки, пару розеток с вареньем, вазочку домашнего печения и блюдо с бутербродами: - Чем богата, гости дорогие. Откушайте с дорожки, да поговорим.
Дед Шаул посмотрел в окно. Там, в каких-то тридцати метрах высилась часовня с её семиконечным крестом.
Старик усмехнулся, ехидно глянул на ведьму и спросил: - Ларис, ты ж ведьма. Как ты живёшь в таком соседстве? INRI не мешает?
- Здрасьте вам! – звонко рассмеялась ведьма, - да чем же он мне может помешать? Я, к твоему сведению придерживаюсь деизма. Верю в творение, а дальше моя вера не простирается. Поскольку Сам давно не спускался, а Вестников не дождёшься, - взгляд ведьмы упал на замершего Октября и лицо хозяйки окаменело. Между ней и молодым человеком произошёл миллисекундный диалог в пси-диапазоне.
Октябрь отрицательно покачал головой, ведьма угрюмо кивнула ему и, встрепенувшись, сказала: - Да вы кушайте чай, с дороги притомились. Если желаете, то я насчёт обеда распоряжусь?
- Не суетись, Лариса, - старик отхлебнул из чашки, - ишь ты, на зверобое? Мы к тебе не столоваться приехали, а за помощью. Ты ведь помнишь ту кровь, что брали в 1924 году у Вовы Немецкого? Нам её нужно добыть. А она у нашего ретивого хлопца Уи. Поможешь?
- Помочь можно, отчего бы и не порадеть для таких гостей, - быстрый взгляд ведьмы на Октября не укрылся от взора старика, - Уи так просто нынче не взять. Зело окреп наш друг. А сейчас вы его загнали в угол. Ох, лихое затеял старый чёрт! Если я не ошибаюсь, а мне не положено. Змей решил использовать мёртвую магию. Вот так!
И в это время по окнам дома ударила автоматная очередь. Комната моментально наполнилась осколками стекла и визгом крайне раздраженных пуль. Присутствующие замерли, а выстрелы прекратились и усиленный мегафоном голос, грозно выкрикнул: - Внимание террористам! Ваша база окружена, сопротивление бесполезно! Выходить по одному с поднятыми руками! Неосторожное движение приравнивается к побегу.
- А прыжок на месте – провокация, - невесело добавил Шаул.
- Господи! Как же вы меня утомили, прямо дети малые, - ведьма развела ладони, её хлопок совпал с хлопком подствольного гранатомёта, и случилось чудо.
Моментально стены помещения изменились. Казалось бы та же гостиная, тот же стол с ещё дымящимся чаем, но обстановка странным образом поменялась.
Теперь они сидели в бревенчатой горнице рубленой избы. На столе паровал самовар, а в окно была видна небольшая речушка и огромные сосны.
- Дед Шаул кивнул головой: - Ну да, конечно, ты, Лорка, всегда была кубышкой с двойным дном. Ловко! Где это мы?
- Да какая тебе разница, старик, - Лариса усмехнулась, - ну, на Алтае. Не всё ли равно где быть, главное всё ещё быть?
- А эти одноразовые, там, в Подмосковье, сейчас твой дом разнесут по щепочкам.
- Да какой дом, окстись! – ведьма рассмеялась, - нет там никакого дома. Стоят себе на поляне, глазами лупают. О, сейчас договариваться начнут. Что, мол, ничего не видели. Кому же неполное служебное, да ещё и в дурку охота?
- Лор, ты не забыла, что мы к тебе по делу приехали? Поможешь, или мне тебя сразу пристрелить?
Ведьма улыбнулась: - из тебя стрелок, как из моего Жирика охотник на мышей.
После её слов на большой русской печи что-то зашевелилось, занавеска пошла в сторону и на пол, с грацией артритного бегемота, спрыгнул самый гигантский в мире кот.
Килограммов на двадцать пять, с бездонными желтыми глазищами. Угрюмо посмотрев на присутствующих, кот сурово мяргнул, схватил со стола бутерброд с колбасой и шабаркнув башкой в дверь, вывалился на крыльцо.
- Ты смотри, - расхохотался старик, - замашки и впрямь, как у нашего полуюриста. Только бы что-нибудь приватизировать да на коммунистов свалить. Красава! Ну, так что, Лор?
- Ладно, помогу вам так, и быть, - ведьма, не отрываясь, смотрела на Октября, - знаешь, чего больше всего на свете боится наш братец Уи? Как и всякий Кощей, он давно упрятал свою смерть в яйцо. Не надо смеяться. Этот скот живёт на свете едва ли не больше моего.
Тебя, Шаул, ещё в твоём папе не было, про маму даже не говорю. Все сказки имеют под собой базис. В нашем случае именно с Уицраорчика рисовали Коша Бессмертного. Прокол в иное, утечка информации. Это было во времена первых охот. Когда эта китайская крыса чем-то угодила пришлым Охотникам. Тогда и получил он доступ к технологиям. Получил знание, получил силу, поимел бессмертие.
Убить его можно, и даже необходимо, однако сделать это не просто, а своей смертью, от старости, эта тварь уходить, не намерена. Вобщем так! На Урале, в городке под названием Кунгуръ, есть древняя карстовая пещера. Людишки местные излазили её вдоль и поперёк. Насчитали сколько-то там километров. То ли пять, то ли семь. Пробили тропки для праздного люда, билеты продают, - ведьма рассмеялась, - на самом деле в пещере той километров пятьсот будет, если не более. Запечатали её ещё в древности. Бо в ней соль Уральская. Да не та, что в суп кладут, а что знаниями называется.
Стерегут её наши древние. Берегут от людского глаза, жадных до сокровищ человечишек, но пуще всего от зла. Так Бородатый распорядился, - ведьма опять зыркнула на Октября, - я обскажу, как вам туда попасть. Что взять, как воспользоваться. Но, квест есть квест. Как в современных компьютерных бродилках. Если всё у вас получится, то Уицраор сам на себя руки наложит. В трёх местах сразу!
Да, и вот что ещё! Есть у меня в тех краях должник. Служит лесничим, не любопытен. Парень, - ведьма посмотрела на Октября, - ты посмышлёнее будешь. Запоминай куда идти и что делать, а я пока вероятностные траектории сведу. Так что вам моего должника искать не надо будет. Сам к вам выйдет.
Семён с хозяином вышли на крыльцо покурить, а ведьма принялась пояснять молодому человеку детали. Минут через пять, когда Шаул и Семён искурили по сигарете, в дверях показалась Лариса, за ней Октябрь.
- Давайте ребятки, Он в помощь. Но, я не люблю играть втёмную, что вы сделали с парнем, - ведьма покосилась на Октября, - не могу понять. Какой-то подвох в тебе, но не тёмный, а скорее светлый. Не понимаю! Ну, ступайте с Ним. После разберёмся.
Да! Машину вашу я тоже перенесла от греха подальше. Только до Москвы вам сейчас не добраться на ней. А ну садитесь в свою железяку!
Гости, не мешкая сели в машину, закрыли дверцы и приготовились к очередным чудесам. Когда Октябрь потерял сознание, он и сам не понял, но очнулся всё в той же машине. Которая стояла на трассе, в которой непонимающе протирали глаза Семён и дед Шаул. А впереди, в каких-то десяти метрах, стоял указатель «Москва».
Часть-2 (ЛЕСОВИК)
«Когда касаемся цветка,
Звезду далекую тревожим» (Д.Томсон)
Если от станции Урашим идти строго на север, по широкой дуге обойти местный пруд и углубиться в тайгу, то буквально через какие-то смешные восемнадцать километров, вы упрётесь в зимовье Лёни Строганова.
Если, конечно, есть желание мять ноги. А так-то никто не неволит. Хозяин барин.
Тайга здесь не кондовая, убитая лесорубами и нефтяниками. Что вы говорите, нефть не нашли? А если бы нашли, то и разговор бы не состоялся. Так бы усношали природу матушку, что и во сне не поблазнится.
Лес, не тайга, в основном хвойный, с редкими вкраплениями осинников и березняков. Ну а как вы хотели? Мы ж всё ещё на Руси, секвойя здесь не предусмотрена.
Грибов и ягод пока что хватает с лихвой, а лихву городские автотуристы выбирают, ага. Как сезон, так почитай все обочины ихонными машинами забиты. Шугануть бы, дак место не куплено, тоже чай русские.
У Лёни Строганова крепкая рубленая изба. Пара комнат, сенцы, крытый двор. Всё хозяйство сроблено на века, как и положено среди староверов, пусть хоть и бывших.
В крытом дворе-пристрое обитает злющая и громадная как медведь азиатка Олеся. Когда редкие гости, струхнув от грозного вида медведеподобной овчарки, от её ревущего голоса и желания сожрать всё и вся, узнают имя скотины, они долго хохочут. Ну, надо же, Олеся, с поднябеся.
Лёня местный лесничий, егерь, смотритель. Царь и бог лесного квартала. Давным-давно, лет пятнадцать тому, ещё достаточно молодым мужиком, Лёня освободился с зоны. Помыкал горе в большом городе, пытался приспособить себя к делу, ан не тут-то было. Урка, да ещё со статьёй бандитизм?! Следующий.
Вот тогда-то и познакомился Строганов с тем стариком лесничим. Сидел себе на вокзале, соображал, куда кинуть кости, а тут дед.
Смешной такой старикан, лет под восемьдесят. С котомками, покупками, сразу видно село. Лёня мельком сфотографировал деда и погрузился в собственные проблемы, забыв колхозника напрочь. Однако ему помешали.
Молодые, нерастраченные мужики, лет по двадцать пять или чуть более. Шумные, поддатые, в состоянии поиска приключений. Трое и такая же шебутная кобылка на прицепе.
Сначала они придрались к пожилой женщине, но та быстро подхватила баулы и ушла в барачное помещение станции. Тогда скучающие дартаньяны срисовали старика. Лёню они пока не видели. Таких как он, вообще стараются не замечать. Суетно, хлопотно, больно.
Девица, хлябающей расшарниренной походкой подошла к старику и что-то спросила, Лёня напряг слуховые устройства.
- Нет у меня денег, доченька, но если нужно, я с проводниками договорюсь, за так довезут, лишь бы контроля не было. Меня тут все знают.
- Ты не понял, одуванчик, - это подключились мужики, - нам не ехать, нам забухать не хватает. Дай сотку, чё ты как маков цвет?!
- Так я и говорю, ребятки, нет денег, - старик наивно и светло улыбнулся, - всё на покупки потратил.
- Ну, хер с тобой, давай покупки, - гопник протянул руку к стариковым авоськам и тут же лёг себе под ноги, предварительно обоссавшись, как за подписку «Пионерской правды».
Лёня отродясь не носил с собой ножей, свинчаток, кистеней и прочих приблуд укорачивающих срок службы человеческого организма и увеличивающих цифру приговора. В его кармане для таких случаев покоилась берёзовая палочка пятнадцати сантиметров в длину. Чуть закатанная с обеих сторон, напоминающая собачью косточку.
Именно эта палочка, память о дружбе со старым корейцем, подсевшим за убийство неверной жены, врезалась в лобковую кость хулигана.
Мимолётное движение и скот с мокрыми и воняющими штанами, лёг на захарканный перрон. Двое недоумевают, девка кипешует, а Лёня уже берёт старика под руку, радостно улыбается, как родному.
- Здравствуй, батя, а я тебя обыскался! Решил всё же проводить. А то времена смутные, сам знаешь, сколь говна по улицам вытаяло.
Так они и познакомились, Поликарп и Лёня. Те ублюдки тогда чуть похорохорились, понтанулись перед своей клячей, однако правильно оценив изробленные Лёнины кулаки, волчий блеск в его глазах и акулью улыбку, свалили по тихой, прихватив своего раненного в член товарища.
Старик был далеко не дурак, и, привечая в дому урку, сознавал степень риска, однако рискнул зачем-то.
Первое время Лёня отдыхал душой и телом. Купался в лесном озерце, гулял по окрестностям, ел, пил, балдел.
Дед Поликарп не загружал нечаянного постояльца работой, однако и Лёня не привык лежать на печи задарма. Напиленные поселковыми мужиками берёзовые чурки, он расколол в первые же дни. Заготовив аккуратную и объёмистую поленницу, аж на две зимы вперёд. Занялся дедовым огородом. Заброшенным и помирающим с голоду.
Выпросив у Поликарпа старенькое худое ведро, Лёня принайтовил его к длинной жерди, и при помощи немудрёного приспособления зачистил стариков гальюн ажно до самой Америки. Содержимое гальюна ушло на перепаханный огород, а Лёня довольный собой приглядывался, к чему бы ещё приспособить свой досуг.
Лёня приглядывался и, как оказалось, дед тоже присматривался. И потому, когда через пару недель, не в меру загостившийся постоялец собрался уходить, между ними случился диалог.
- Куда лыжи востришь, парень? – Поликарп сидел на завалинке, смолил папиросу и с интересом разглядывал гостя, - ты хорошо подумал?
- А что тут думать, батя? Не век же мне сидеть у тебя на шее. Отлежался, морду раскормил, тебе пособил, чем мог, пора и честь знать. А так-то да, хорошо у тебя здесь, век живи, век дивись и не надышишься.
Старик подумал о чём-то, медлительный, как сама природа, почесал за ухом и, улыбнувшись, объявил: - Ну а коли любо, так и оставайся. Я в лесничестве сей вопрос утрясу. Мне ведь годов под сраку и даже чуть более. Преемника нет, завтре гикнусь и квартал пустой. Подумай, Лёньша. Зарплату тебе выправим. Не барскую, но по лесному делу хватит и даже останется. Что ты потерял в том городе? Ведь не вытерпишь, опять набедокуришь. А то ещё дружки подобьют на какую пакость.
Леонид подумал, удивился себе переродившемуся и согласился.
Гарунья
Далее была работа, рутина. Обход лесных угодий. Присмотр за солонцами, до которых охоче лесное зверьё и браконьеры. Подкормка изголодавшихся к излёту зимы лосей. Фильтрование популяции волков. Которых к слову, развелось видимо не видимо. И как-то раз, переусердствовав на новом поприще, Лёня всё же нарвался.
Жакан, предназначенный для лося, разорвал ему брюшину, разворотил внутренности и бросил мужика во мрак преддверия.
Чем бы закончилась эта история? Так ясно чем. Лес, село, толкового врача не сыщешь, нормальных лекарств отродясь не бывало. И если бы не старик с его странными таёжными связями, то так и сгинул бы наш Лёня не за понюшку табака.
Он плавал на грани Да и Нет. Всплывал из небытия и погружался в чернушную ночь откровения. Очнувшись, очередной раз, Леонид ощутил себя в мире.
На лавке напротив него, сидела незнакомая женщина. Не молодая, не старая. Лет сорока пяти, ладная, с грустными добрыми глазами. Поликарп суетился возле плиты.
На маленьком приставном столике в изголовье дымилась чаша с тлеющими травами, горела свеча, с маленькой иконки на Леонида взирал Пантелеймон Целитель. В шуйце открытый ларец, в деснице ложка со снадобьями.
Женщина, увидав, что её подопечный очнулся, улыбнулась и сказала Поликарпу: - Ну, вот и всё, Поликашка, дело сделано. Парень будет жить, а ты помни уговор. Тебе скоро ответ держать перед Набольшим. Не забудь сей день. Мне тоже не больно-то надо задарма зелье переводить.
- Да, Лариса, - обрадовано залебезил старый лесничий, - всё, как уговаривались. Ты не серчай, что вызвал тебя. Больно уж парень хороший. Рано ему помирать-то.
- Вижу, что рано, потому и пришла, - Лариса посмотрела на Леонида и, обращаясь к нему, добавила, - а ты, парень, запомни сегодняшний день. Ничего в мире не делается за так. Даже мамка, выкармливая чадо, надеется на стакан воды в старости. И потому, когда понадобишься, я тебя позову! Не отвечай, тебе ещё трудно.
- Я сообразительный, - превозмогая слабость и боль, прошептал Лёня, - понадоблюсь, зови!
С тех пор прошло без малого пятнадцать лет. Сразу, как только Лёня встал на ноги, тихонько по-домашнему, без слёз чисто, как и положено человеку праведному, ушёл дед Поликарп.
Субботним вечером Леонид протопил маленькую жаркую баньку. Похлестался сам, чередуя то дубовый, жёсткий, как доска веник, то берёзовый, ласковый и ароматный. После него погрел косточки старик.
Они посидели за самоваром, проговорили далеко за полночь. Выпили по капле наливки.
- Ты, Лёньша, хозяйствуешь справно, - задумчиво произнёс старик, - чую, пора тебя отпускать в автономку, - заметив, как вскинулся Леонид, старик поправился, - я имел в виду иное. Помру я нынче. Так что живи по правде, трудись на земле и во благо. Я прилягу, а ты выпей ещё, телевизер посмотри.
Утром старик не проснулся.
Дед, несмотря на преклонный возраст, был умён и расторопен, и потому у Леонида не возникло проблем с лесным начальством. Из помощника егеря его моментально перевели в полноправные члены лесного коллектива. Ну а кому надо веками сидеть под ёлкой и бдеть за порядком? В данном случае бирюк вещь незаменимая.
А Лёня, впервые за много лет, наконец-то остался наедине с собой, мыслями, Богом. Библиотекарша из посёлка в нём души не чаяла. Аккуратный, педантичный до фашизма, книги просто «ест», и какие книги?!
Мальчик читает боевик и фантастику, бабушка-инженю глотает дамский роман и плачет на него как Ярославна за Игоря. У Лёни же иное. Заскоками, проколами, завихами.
Очередной понос и приходит эпоха исторического романа. Сенкевич сменяет Загоскина, Скотт чередуется с Говоровым и его Каролингами. Баталии, дворцы, фигуры.
Проходит месяц и у Леонида новое поветрие. Древние!
Платон, Эпикур, Зенон Китийский, Плутарх, Геродот. И всё это вначале хаотично, и после целенаправленно, жадно, захлёбываясь, но не напиваясь.
Дни Леонида текут не скушно, но плавно, по-русски лениво и неспешно. Утренний подъём в пять, пробежка лесной тропинкой до начала Анфискиного болота. Потом умывание из ручья, причём сезон роли не играет. Зима ли на дворе, лето ли. Вода ледяная, рычащая. Всё верно. Нагнуть человека, почти любого, труда не составит. Начинать надо с себя. Ибо внутри под кожей таится такой скот и зверь, что каждая поблажка делает его сильнее.
После процедур, Леонид завтракает. Обычно это кусок хлеба и стакан хорошего чая. Иногда к пайке добавляется кусок масла, но это уже роскошь. И не потому, что денег не хватает. Куда и для кого их копить в джунглях? Просто вынужденная аскеза переросла в убеждение, смысл.
В один из таких дней, совершив вышеозначенные телодвижения, Лёня поставил на печь кастрюлю с Олеськиной болтушкой, а сам присев на крылечко, закурил и, разминая язык, болтал с овчаркой.
- Ну, рассказывай, телушка, как ночь провела, что на свете чудесного? У тебя уши, нюх, глаза, тебе истина быстрее открывается.
Олеся, старательно помахав огрызком хвоста, всем видом дала понять, что на посту без происшествий, вверенное имущество согласно описи, а каналы связи и линии манипуляции в исправном состоянии.
- А что, Олеська, давно мы с тобой нормального мяса не едали? Мы ж посты не блюдём? Ну! Чего нам опасаться? Царствие божие обломается? Ну, это враки! Будда сказал: «Если бы можно было достичь совершенства и освобождения от уз, привязывающих человека к земле, только отмазками от мясной пищи и человеческих условий, то слон и корова давно жрякали бы райские авокады». Поверим на слово, всё же Бодхисатва, а не хрен собачий.
Кстати о хрене! Надо бы тебя повязать, а то ты меня, лошадь, замаешь своими лживыми беременностями.
Прошлый раз, когда Леонид по неосторожности взял Олесю с собой в посёлок, он тогда гостевал у друга, Фаридки, случилась та неприятность.
Фаридкина баба уехала в город к маме, и мужики ничтоже сумняшеся, забухали горькую.
Пили два дня, считай, что и не начинали, а Олеся тем временем находилась в крытом дворе, вместе со своей подружкой и вроде даже роднёй, такой же азиаткой Сарой. Кто знал, что Сарина щенность так подействует на целку Олесю?
Они тогда затарились продуктами, вернулись к себе на заимку, у Олеськи как обычно прошла течка, а потом начались проблемы.
Сначала Леонид не понял, что происходит с собакой, а поняв, обалдел! Азиатка, живущая большую часть времени без поводка и имеющая карт-бланш на свободное перемещение, вдруг забарагозила. Раскопала под крыльцом здоровенную яму, натаскала туда ветоши из дровяника и затаилась в своём гнезде. Что за бес?!
Но когда Лёня увидел, как Олеся украла чёрт знает от кого оставшегося резинового ёжика, подложила его себе под соски, вылизывала и пыталась кормить, здесь-то он и прибалдел.
А прибалдев, подхватил старый, купленный по случаю велик, и, как мог быстро поехал в посёлок. Вера, она всё знает.
Вера Новосёлова, библиотекарь и преподаватель истории в поселковой малолитражке, знала не всё, но многое. Если честно, такую голову ещё поискать. Поискать и не найти.
Вера Валерьевна выслушала Леонида, как всегда с повышенным вниманием, почесала мочку уха и сказала: - А вы знаете, Лёня, мне кажется понятно, что происходит с вашей собакой. Это ложная щенность, эдакая шутка природы. Не болезнь, но и не подарок.
У меня самой такого не было, - в этом месте библиотекарша покраснела, - в смысле у моей собаки не было, но в литературе я такое читала.
Делать нужно вот что! Титечки, - здесь Вера Валерьевна снова сорделась, - мазать камфарным маслом, попоите её отваром шалфея, ну и не давайте ничего молочного. Но, самое главное, постарайтесь её срочно развязать. Чего бы вам это ни стоило.
Лёня, старательно записывавший за мудрой женщиной, при её последних словах побледнел: - В смысле развязать?! Я … сам … покрыть?! А может быть договориться с кем из собачников, и привести ей кобелька?
Так они сидели и беседовали. Мудрая, в силу некоторых причин не говорящая собака и человек. Бирюк Лёня.
Неожиданно овчарка насторожилась, шерсть её встала гребнем, в горле зародился утробный, булькающий рык. Явно чужие, и явно, что-то недоброе.
Живя в лесу, Лёня привык ко многому, повидал немало разных людей, а давняя отсидка в лагере дала урок на всю жизнь. Человека, пока он не доказал обратное, нужно опасаться. А после того, как докажет, опасаться вдвойне. Вы скажете, ну и позиция? Говорите сколь угодно, проверено!
Моментально нырнув в избу, егерь схватил со стены дедовский карабин, а выйдя на крыльцо, положил его за спину изготовившись ждать, как умеет это только лесовик со стажем.
Их с Олесей ожидание не затянулось. Буквально минут через пять, из лесу, не по дороге, а тропинкой, вышло оно. Нет, конечно, это был человек, но бог ты мой, в каком виде!
Женщина, молодая, старая, сразу и не разберёшь. Грязная, лохматая, в изорванном платье и с разбитым в кровь лицом.
Лёня в сильнейшем волнении посмотрел на овчарку, а Олеся в свою очередь с таким же ошарашенным видом смотрела на друга, словно бы вопрошая: «Это нынче вот так носят?»
Дальнейшее запомнилось лесовику, как цепь озарений.
Женщина, сделав ещё несколько шагов, мутным взглядом зафиксировала Лёню, в её глазах мелькнуло что-то типа мольбы, удовлетворения. В этом месте ноги её подкосились, и она рухнула в траву.
Леонид уже подбегал к ней, рядом спешила собака. Босые разбитые в кровь ноги, порванное платье, но не это привлекло внимание егеря. В левом подреберье нечаянной гостьи торчала рукоять ножа.
Выверты человеческой психики порой бывают настолько странными, что объяснить их не представляется возможным. Словно бы тушка живёт по своим законам, а голова автономна и находится в иных измерениях.
Леонид уже нагибался к пострадавшей, рассматривал место ранения, а в голове звучала Лермонтовская строка: «Гарун бежал быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».
Немедля, егерь перенёс свою находку в дом, прикрикнул на суетившуюся под ногами Олесю: - А ты, какого беса тут трешься? Лучше бы воду поставила греться. Брысь!
Сорвав платье, Лёня принялся колдовать с ножом и раной. Очевидно, что удар был нанесён рукой неумелой, либо суетно, в спешке. Ничего жизненно важного вернее всего не задето, да и не глубоко. Словно бы ударила баба или ребёнок.
- Ну что, Гарунья, терпи, будет больно, ори. Тут никто не услышит.
На Урал
- Я так понимаю, что мы в этом самолёте скоро жить будем? – Октябрь, усталый и недовольный выпал на траву военного аэродрома «Сокол», что возле Перми, - ты бы, дед, поколдовал как-нибудь. Ну, поплюй там, пошепчи, я не знаю. Чтобы бац, и мы в искомом квадрате.
- Я тебе поплюю сейчас, олух крупный! – Шаул, и сам убитый нескончаемыми перелётами, попробовал присесть, разминая затёкшие ноги, и чуть не заорал от боли, - я тебе чо, чернокнижник что ли?
- А нет, что ли? – в такт старику передразнил Октябрь.
Так пикируясь, они прошли на край лётного поля, где их ждал шведский джип. Грязный, но походу приёмистый и резвый. Двое пилотов ТУ-160, уже суетились вокруг своего «беркута». Что-то проверяли, вынюхивали. К ним спешил заправщик КРАЗ с огромной цистерной горючего. Октябрь поразился деду. Ведь всё время был перед глазами. Когда успел всё приготовить?!
Вольво ХС90, летел по трассе Пермь-Кунгур, пожирая километры, как голодный хохол сало. Встречных мух со шлепком размазывало по лобовому стеклу.
Водитель, по внешнему виду, «браток», включил утомившего всю Россию Ваню Кучина, и крутил баранку, ни мало не интересуясь седоками.
Рвали повод собаки, в кровь, сдирая ладони
След петлял и терялся, грозно выла пурга
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека
Незаметно для себя, Октябрь задремал. Снилась ему мама, теперь уже далёкая и потерянная навсегда. Снился отец, так много сделавший для него. Тоже теперь чужой и невозвратный.
Неожиданно, где-то на грани сна и яви, пришёл голос. Настолько гремящий и забивающий всё мировосприятие, что Октябрь, утратив часть своего Я, почти потерял сознание. Он, голос, зазвучал извне. Ниоткуда и отовсюду: Всё верно, Сэм, ты правильно идёшь. Дело нужно завершить, во что бы то ни стало. Ты понимаешь меня?
И ответный голос из глубины Октября, что характерно, не его голос, ответил: Работа будет выполнена в срок, Старик, только не мешайся под ногами!
Откровения
Странный всё же скот человек. Хуже росомахи или того же носорога. Ведь и есть не хочет, а всё одно убьёт. На потом, чтобы прикидав листвой и ветвями дождаться срока и полакомиться тленом. А то и вовсе без надобности. Просто, чтобы убить. Ведь отнимать жизнь, это такое наслаждение. Словно очистка атмосферы, задел на будущее.
Скотство? Вот уж нет. Скорее человечность!
Женщина, умытая и перевязанная, лежала на Лёниной кровати. В тот миг, когда егерь обрабатывал её рану, женщина вдруг резко, подобно выстрелу из ружья, распахнула глаза. Зелёные, как изумруды, огромные, колдовские. Они на секунду встретились взглядами, и Лёня заробел. Это наш-то лесовик? Который не боится ни чёрта, ни вороньего грая?
Моментально стряхнув наваждение, егерь успокаивающе подмигнул и, продолжая врачевать рану, сказал: - Не бойся, всё хорошо. Здесь тебя никто не обидит и никто не найдёт. Если сама того не захочешь, - при этих словах он поднёс к губам женщины чашку с настоем хмеля пополам с корнем валерианы, - пей!
Лёонид сидел на крыльце и размышлял. Ну, хорошо. Мужики убивают друг друга. За деньги, лучшую самку, за косой взгляд. Но, какого дьявола баб-то резать? Не понимаю! Нет, режут, конечно. По пьянке, беспределу, неосторожности. Однако не хорошо это, не по-божецки.
Многие годы, живя в лесу, он незаметно для себя пересмотрел свои прошлые жизненные установки, очеловечился. Он всё ещё мог по необходимости сходить на войну, разбить морду любому зарвавшемуся быдлосу, отстегать словом любого хама, но в целом его взгляды на жизнь претерпели изменения. Назовём их позицией невмешательства. Живёт человечек? Ну и пусть себе живёт, до тех пор, пока не угрожает его личной жизни.
Часа два спала Лёнина подопечная, а то и больше. Егерь успел сварить суп из пакетов, бросив в большую кастрюлю банку тушенки. Заварил тягучий кисель и, подумав, вынул из шкафа конфеты «Раковые шейки». Всё же баба в доме, а то!
Он сидел на крыльце и в который раз перечитывал Шолохова. Ах, дед Щукарь! Ну и фантазия, - шёпотом хохотал Лёня. Это ж надо додуматься? Хорошая девушка у него «акварель», а гулящая – « бордюр»…
В это время он позвоночником почуял, что в доме встали. И когда дверь на крыльцо медленно отворилась, егерь не оборачиваясь, сказал: - Не крадись, в лесу живём. Тут ночами слышно, как в Америке ковбои с коровами спят. Садись рядом, покалякаем.
Про себя же подумал. Так акварель или бордюр?!
Девушка, умытая, расчёсанная и посвежевшая, присела на ступеньку рядом с хозяином. Без робости, но чуть настороженная. Только сейчас Леонид смог как следует разглядеть своё приобретение. Иссиня чёрный волос, такие же брови, изломанные, как пластинчатые луки, и совершенно невозможные с таким окрасом глаза. Зелёные, как молодая трава, таящие в себе угрозу мужской сущности. Возраст, наверное, около семнадцати или чуть более. Фактура носа, вздёрнутые скулы. Кавказ, азия?
Когда девушка заговорила, маленький Лёня внутри Лёни большого, сжался от предчувствия непоправимой беды.
Голос глубокий, с лёгкой хрипотцой. Таким голосом отдают команды. Причём царям и падишахам, а те наперегонки бегут исполнять их.
- Здравствуйте, дедушка лесовичок, - улыбнулась девушка, - я так понимаю, что вы мой спаситель?
- Правильно понимаешь, внученька, - подстраиваясь под шутливый тон гостьи, сказал Леонид, - рассказывай, с чем пожаловала. Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?
Девчонка запрокинула голову и звонко расхохоталась, тут же поморщилась, схватилась за бок, - это вы меня заштопали?
- Я, дитятко, кому ж ещё? – Лёня улыбнулся, - Олеська пробовала, но ей когти мешают.
Под крыльцом заворочалось, дрогнули половицы и девчонка испуганно вспикнув, инстинктивно прижалась к егерю, - ой, кто там?
Из-под крыльца, гордо расправив девяносто килограммов своего мяса, вылезла Олеся. Посмотрела на людей и, улыбнувшись, села в метре от них, не сводя пристального взгляда с чужачки. Всем видом показывая, - только шевельнись и загрызу к чёртовой матери.
- Не бойся, - Лёня погладил тёплое плечо, - это моя Олеся. Девчонка хорошая, но с норовом. Сейчас вот меня охраняет, чтобы ты не покусала.
Олеся сурово кивнула башкой, мол, я всё вижу! А девушка робко улыбнулась, и сказала: - У нашего отца большая отара овец, и её такие же волкодавы сторожат. Хорошие собаки, полезные и умные. Не понимаю, за что их прописали в тупицы?
- Тупицы же и прописали, - Леонид внимательно посмотрел на гостью, - а теперь давай знакомиться и рассказывай, что произошло и кого нам ждать в гости.
Девушка нахмурилась и прикусила губу. Некоторое время боролась за правду и ложь, но очевидно сделав какие-то выводы, решилась на правду.
- Меня зовут Полла, на нашем языке это бабочка, так отец захотел. В конце весны родилась, а ему так хотелось лета и тепла, - Полла погрустнела, - тогда плохое время было, война. Боевики забрали двух братьев, оба не вернулись.
Старший, Олхазар был в Екатеринбурге, мы про него долгое время ничего не знали. Отец и раньше жаловался на сердце, а тут, со слов мамы, моментально сдал. Всё чаще принимал корвалол и таблетки, стал раздражительным, злым. Я из того времени ничего не помню. Даже когда началась вторая война, мне было всего лет семь, какие уж тут воспоминания? Вот именно тогда представилась оказия, и отец отправил меня и старшую сестру на Урал к брату. От греха подальше. Как плакала мама, но он её даже не слушал. Мы с сестрой тоже плакали, но у нас женские слёзы в расчёт не принимают. Так я и оказалась здесь, в России.
Леонид внимательно слушал девушку, а сам соображал. Чечня, война, горцы, нож в боку! Чем-то ещё обернётся сия история? В слух же сказал: - Ну и ладно, меня можешь звать Леонидом или Лёней, как тебе удобно. Я егерь это моя хижина. Вот эта наглая морда, которая делает вид, что охраняет меня, называется Олеся. А тебя я буду звать Поля или Полинка, если ты не против.
Запас, который не дерёт
С появлением девушки-девочки в доме, привычный уклад Лёниного существования рухнул. Перво-наперво ему пришлось пересмотреть некоторые нюансы холостяцкого быта. Вдруг появилось много вещей, которые оказывается невозможны в присутствии дамы. Например носки разбросанные по всей избе теперь пришлось прятать под кровать, либо аккуратно ставить в угол. Так, чтобы внешним видом и запахом не травмировать ребёнка.
А девушка в свою очередь, вот они инстинкты, словно отрабатывая долг, бросилась в атаку на запущенное бирюком хозяйство. Она перемыла полы и посуду, отдраила сковородки, заштопала всё, до чего дотянулись её маленькие пальчики. А когда этого Полинке показалось мало, она настояла на огороде, и Леонид особо не противился. Собственно огород был, но всё на, что он был способен, это чуть укропа, лук да немного картохи.
Лёня перекапывал заплетённые корнями грядки и думал про себя. Вот же повезло под старую задницу. Сидел на пне, ни кого не трогал, и на тебе. С другой стороны хоть какое-то разнообразие. Однако, ближе к вечеру надо будет попытать девчонку. До конца не понятно, что же у неё стряслось? Кто её будет искать, будут ли, и если да, то кого ждать в гости. Чехи народ не простой. Могут всем кишлаком нагрянуть. Нет, надо приготовить на всякий случай дедов запас. Посмотреть, смазать. Авось пронесёт. Ну а если и нет, то хоть встретим во всеоружии.
Поздняя весна, почти лето. Лесной воздух пьян и сосредоточен. Всё и вся судорожно размножается, успевая за короткое уральское лето покрыться, оплодотворить, выносить, расцвести и заплодоносить.
По настоянию Полинки, Лёня топает в посёлок за саженцами. Оно мне надо? – рассуждает мужик, - сидел себе на кочке, никого не трогал. Хотя с другой стороны мать его ити, пусть будет. Кабачки, лук, огурцы, - Лёня рассмеялся. Огородник бляха…
Надо будет Фарида попроведать. Давненько не видались, почитай со дня Советской армии. Ох, тогда и загусарили! Ужрались, как два прапорщика на похоронах командира полка. Фарид жаловался на бабу, поминал дурным словом бронетанковые войска, а Лёня хохотал над другом, да подливал в рюмки. Фарид. Хороший мужик, но со своими странностями. Да у кого их нет?
Запас, который не дерёт
Посёлок встретил егеря нежилой тишиной, разбитыми окнами административного здания и участковым Вовой Фроловым, сидящим на скамье возле той самой администрации.
- Привет, Вольдемар! – жизнерадостно поздоровался Леонид со своим старинным корешем, - чё насупился? Супу наелся?
Участковый хмуро зыркнул на лесничего, сплюнул сквозь зубы на пробегавшую кошку, и по-японски пошипев сквозь зубы, сказал: - Ты бы, Леонсио, дерьгал отсюда, пока ноги целы.
- Да что у вас тут происходит? Война что ли началась? Удмурты напали, али еще, какая лесная нечисть выползла?
- Я ж тебе говорю, лесная твоя душа, - Вова выругался, - Сам гулеванит! Понаехали дружки из краевого центра. Такие же чурки, прости меня Господи. Второй день бухают, вона стёклы побили. Какую-то девчонку ищут беглую. То ли сестра одного из «чехов», то ли полюбовница. Ты ничего не слыхал? Да хотя откуда тебе-то? Сидишь тамо в своих таёжных ****ях, Олеську в мохнату рукавицу пользуешь.
Леонид задумался. Всё сходится. Девка нерусская, глава чеченец, кореша приехали видать такие же. Задумался, но мысли свои в слова облекать не торопился.
- Слухай, Вовка, я за девку ничего не знаю, в лесу живу не на авеню, а чем она им насолила-то? Украла, что или кого зарезала?
- Не знаю, зарезала или мясорубкой по башке ё@нула, а только произошёл у них какой-то кипеш. Мне сказывали, что сбежала она из дому. Вроде как садилась на электричку, в наши края.
- Смешной ты человек, Володя, - егерь усмехнулся, - до нас ещё десяток остановок. На которой лыжи смазала, одному черту ведомо.
- Нет, тут ты не прав, Лёнька. Есть инфа, что она с той электрички на ходу сиганула, где-то здесь. Так что если что узнаешь, дуй ко мне. Еённый брат премию объявил. Вместе и пропьём.
- Ну, если что пронюхаю, дам знать, - Леонид попрощался с другом, а сам быстро направился на маленький рыночек, к цветочным старухам.
Зашёл в магазин, прикупил курево, сахар, пакетные супы. Спешно не торгуясь, купил заказанные саженцы и так же поспешно отправился восвояси.
Ох, не к добру выползла девчонка на заимку. Чем-то ещё закончится вся эта история. Ясно одно, воняет от неё жутко.
Дома на заимке его ожидали перемены. Полла, оправившаяся от раны, посвежевшая и жутко похорошевшая, наводила порядок в холостяцкой берлоге.
Сверкали чистотой умытые оконные стекла, выскобленное до желтизны крылечко сияло яичным желтком. Девушка с тряпкой и ведром выскочила из дому и чуть не сбила с ног хозяина.
- Ой, дядя Лёня вернулся! А я тут марафет навожу. Ну и засранцы вы всё же, мужики. Ну, разве можно жить в таком скотстве? Как дикарь! Чего встал, воды принеси, ну?! У меня обед подгорает.
Лёня, не говоря ни слова, отправился на ключик. Олёся, сопровождавшая хозяина повсюду, на этот раз даже не вышла. Вот же предательница! Сговорились. Одно слово, - бабы!
Умывшись прямо на ключике и набрав полные вёдра, егерь вернулся в избушку. Дома всё сверкало и искрилось. Порядок, чистота, молодой задор. Вон, даже цветов успела нарвать и приспособить в банку на стол.
- Эй, бирюк, если умылся, садись за стол, - девушка весело подмигнула Леониду, - сейчас обедать тебя буду.
Шумно доедая почти настоящий борщ, Лёня в который раз подивился. Вот же бабы, из ничего могут вкусности стряпать. Да что там стряпать. Уже просто своим присутствием дом украшают.
Доев последнюю каплю, егерь налил себе чаю, и строго посмотрев на кухарку, сказал: - Ну, а теперь, дорогая находка, ты мне расскажешь всю свою историю. Полностью, без утайки. Все подробности. У меня тоже есть, что тебе рассказать, но ты первая.
Невеста
После обеда Леонид растянулся на деревянных застеленных шкурами нарах, а его кухарка прилегла на хозяйском диване.
- Думаю, пора тебе дядечка Лёня кое-что рассказать. Человек ты хороший, и подставлять тебя мне не хочется. Мой отец, он был участковым в нашем посёлке, всегда хотел, чтобы я получила хорошее образование. Но, последний год слёг, сердце доконало, постоянные войны, неразбериха с властями. И когда брат Олхазар уехал на Урал, он даже обрадовался. Помог деньгами, с тем, чтобы чуть позже отправить меня следом за братом.
Так и вышло. Когда брат устроился на новом месте, обрёл какой-то вес в диаспоре, то сразу же отправил письмо с нарочным, денег на дорогу и свою цепную собаку Довхан, - в этом месте Полла надолго замолчала. Лицо её потемнело, а губы сжались в тонкую линию, - Довхан, это особая статья. Проклятие нашего дома. И если есть на небе Бог, то на земле есть дьяволица, имя ей Довхан Мирзоева.
Эта недостойная овца, как цепняк бегает за моим братом. Куда Олхазар, туда и эта сучка. Знаю, что участвовала в боевых действиях. То ли сама стреляла, то ли голодные боевики в неё своей семенной жидкостью стреляли. Прокладка!
Когда брат уехал в Екатеринбург, она тот час потащилась за ним. Замуж хочет, наверное.
Меня брат принял хорошо, подарками завалил, навёл мосты в Уральскую медицинскую академию. Отец всегда мечтал, чтобы я помогала людям. Только поучиться мне не дали, такое началось!
У Олхазара бизнес. Водка из Чечни, много, целыми вагонами. Понятно, что раз такое специфичное занятие, то и связи нестандартные.
К нему и раньше наведывался начальник райотдела милиции, Каменев. За долей, пожрать нахаляву. А тут, сразу после моего появления, он просто с ума сошел. Почти каждый день стал у нас бывать. Год назад старый козёл похоронил жену, а новой не обзавёлся.
Я-то сразу смекнула, за каким бесом это толстое чмо к нам ползает. Олхазару сказала, но он только посмеялся. Мол, хороший мужик, нужный, да и сам собой хорош. Вон одного сала десять пудов.
Плюнула я тогда и на время забыла в рутине того старого взяточника. А дело худым обернулось. Мент, который крышевал брата уже несколько раз намекал тому, что если бы им породниться, то и бизнес пойдёт совсем иначе, да и деньги из семьи уйдут не на подкуп властей, а на ту же сестру. Вижу, а брат-то задумался. Ну, дела!
А нынче брат мне прямо сказал. Будем за счёт тебя укреплять связи с местной властью. Готовься, сестра. Каменев мужик крепкий, будешь жить, как за Каменевой стеной!
Как представила я этого жирного ублюдка в постели рядом с собой, так чуть не проблевалась. Сальное потное ничтожество. Пробовала говорить с братом по душам, но Олхазар уперся, как бык и ни в какую. Пойдёшь за мента и всё тут! Сроку на подготовку к свадьбе две недели. Щас!
Даже времени, чтобы просто поломаться, мне не оставили, твари. Пришлось ночью бежать, как воровке. Взяла у брата денег на первое время и на проходящий поезд. Благо, что через Ёбург их идёт тьма тьмущая. Казалось бы, ищи ветра в поле, но я забыла про самое главное препятствие. Довхан! Эта дочь ишака через линейную милицию вычислила меня, нагнала уже в ваших краях и попыталась остановить.
Прямо в поезде мы с ней дрались. Она старше меня и крепче. Но и я, знаешь какая вёрткая! Дрались в тамбуре, ночью. Мне удалось накинуть ей на шею шнурок от амулета. Что ты так смотришь? Да, я решила её задушить. Насовсем! И когда Довхан почувствовала, что я не уступаю, а смерть совсем рядом, вот тогда она и ударила меня ножом. Неловко ударила, из неудобного положения. Иначе не разговаривали бы с тобой. Дальше я прыгала с поезда, благо, что он замедлял ход. Поцарапалась сильно, а так ничего, я выносливая.
Леонид представил линию свердловской железки. Выходит, что его гостья, прыгнула почти рядом с заимкой.…Ну и девка. Оторва!
- Значит, нам с тобой скоро гостей ждать? – егерь закурил и подойдя к форточке выдохнул дым в небо, - теперь меня слушай. В посёлке есть глава администрации, чеченец. Совсем недавно, вчера вроде бы, к нему приехали соплеменники. Пили сильно, какую-то девчонку беглую поминали. Теперь понимаю, то по твою душу, охотники объявились.
- Не это главное, дядя Лёнечка, - Полла вздохнула, - если бы я даже убила ту Довхан, мне всё равно ничего бы не было. Главное, что брат видимо, дал слово тому менту, а он горец и мужчина. И теперь он будет искать меня всю жизнь, пока не найдёт или пока не убедится, что меня нет на земле. А ещё есть Довхан, а она, Лёнечка, ведьма!
Кунгур – Пермь
Октябрь проснулся так же внезапно, как и уснул. Из динамиков всё так же надрывался Кучин. Теперь он уже отбегался и ностальжировал:
Прошёлся он взглядом по шкафу пустому
В ЧК позвонил, закурил у окна
Потом ни себе, не майору седому
Не мог объяснить, где родная жена…
- Деда, - Октябрь искоса глянул на старика, - ты ещё не устал туда-сюда мотаться?
- Выспался, герой труда? – старик посмотрел на внука, - устал, конечно, но нет у нас с тобой выбора. Теперь, пока точки над ыюя не расставим, покоя не будет. Чёрт бы с ней, кровью, не сделаем клона Вовки Кучерявого, да и провались он пропадом. Нам другое важно. Уи, стукача древнего надо извести. Иначе к прилёту хозяев на очередное «сафари», он нам такую козью морду сделает, мало не покажется.
- Но, ты хоть понимаешь, старый ты … чекист! Что, изведя Уицраора, мы не станем сильнее? Что для этого нужно адекватное оружие. Соответствующее уровню тех межзвёздных плохишей.
- Всё тебе будет, Октюшка, и оружие, и мёртвая вода. Дай только поганца убрать. Я не знаю всей его силы, а так же не ведаю уровня его оснащённости. Раньше у нас не было связи со зверями. А ну, как она появится? Всё зря? Одно слово и они явятся сюда половиной популяции. И тогда писец земле старушке!
Щелпы
Анфискино болото, это братья мои, целая страна. Таёжная, дремучая и настолько непроходимая, что сам Пётр Петрович, тот, что Тян-Шанский, про эти места сказывал, как одни из самых гиблых в мире.
Территория невелика, буквально пару Андорр, ну и чуть Ватикана. Однако чужаку здесь не место. Засосёт трясина ли, заманит кикимвра, или лешак закружит голову и заведёт на мшару с её бездонными окнами, а только конец един. Смерть.
Лёня, как старожил этих мест, исходил свой и прилегающие кварталы вдоль и поперёк. По лету, по зимнику на лыжах. Охотился, рыбу удил, грибы и ягоды для своего пользования собирал. Случалось, и на Анфискино болото захаживал. Однако, далеко не углублялся. Тяжёлая дорога-бездорожье, гнус, вонь подземных газов рвущихся наружу. Но не это главное. Дурная слава.
Ещё дед Поликарп, упокой Господь его душу, сказывал за щелпов. Светящиеся шары, сгустки энергии, болотные духи, демоны, инопланетяне, альтернативная жизнь? Как только местные не называли сей феномен. Учёные табунами бродили по болотам и падям. Исследовали карстовые пещеры, делали снимки наскальных рисунков. Щелпы! Хрен его знает, что это за диво.
В пятницу, как и обычно, Леонид топил баню. В избе догуливала свой срок шиповенная брагулька. Полинка суетилась под ногами и со всей страстью молодости мешалась и вредничала. Наконец Леонид прикрикнул на неё: - А ну брысь из-под ног, поросятина! Иди в дом, да самовар лучше поставь, - сам же, как и положено мужику и хозяину, пошёл сшибать первый пар-угар.
Бзданув на каменку той же брагулькой разведённой с водой, он втянул в себя медовый аромат трав и тайги, посидел малость и начал охаживать себя жестким, как полено дубовым веником. Шкура взвыла, взмолилась, попросила пощады, и когда поры раскрылись, готовые к последующей экзекуции, он взял распаренный берёзовый веник и закатил себе пир горой!
Через какое-то время он разомлевший и вялый как сосиска лежал на полке. Вот же она, нирвана! За каким хером в Тибеты ездить, ежели здесь всё своё, домашнее? Его душа, такая же распаренная и умиротворённая, вот-вот готова была отлететь в гости к родственницам на небеса, и тут отворилась дверь.
В парную, совершенно голая вошла Полинка. Лёня хотел прикрыть ладонями срам, но не успел. Девчонка оседлала лавку вместе с парящим на ней мужиком, нагнулась низко, ко рту и в самые губы прошептала: - Мне сегодня исполнилось восемнадцать лет, не трусь, лесовичок…
Заплывы по морю страсти следовали за заплывами. Егерь давно сбился со счёту, да собственно и не считал, а молодая чеченка творила чудеса. Откуда что берётся? Ведь зелень ещё, совсем сыкавка.
Через час или тысячу лет, они лежали рядом на широком полке, и отдыхали. Леонид был выжат, как тот лимон. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Рядом, тихая, как нашкодившая мышка, лежала Поля. Теперь уже его Поля.
Наконец, немного отдышавшись и отыскав сбежавший голос, Лёня спросил: Ну и откуда у такой молодой девки столь серьёзные анатомическо-сексуальные познания? Полька, тебе же по сроку службы ещё не положено всё это знать.
- Лёнечка, а ты знаешь, что такое интернет? – девушка тихонько хихикнула.
- Знаю, конечно, - мужчина улыбнулся в ответ, - это такая специальная херовина, чтобы с компьютером в карты играть. Да ведь?
Потом они сидели в избе за столом, Лёня пил свою бражку, а Полла чай с сушками. Они о чём-то спорили, хохотали, шутейно пикировались.
- Ты, наверное, уже старый, Лёня? – Поля ехидно посмотрела на мужчину, - к примеру, если тебя вот сейчас положить в кровать и эдак полчасика поэксплуатировать. Выдержишь или как?
- Ой-ой, половая Мата хари нашлась! Смотри не зареви! Кстати! Я тут подумал. Не смейся, я иногда думаю. Тебе надо уходить.
Полина, было, вскинулась, но Леонид жестом закрыл ей рот: - Здесь тебя найдут рано или поздно. Эх, была, не была, попробую тебя через Анфискино болото провести. Место поганое, но здесь оставаться, верная смерть. Найдут и порешат. В смысле меня порешат, а тебя за мусорянского отдадут. Будешь его сальные подштанники стирать. Да не дуйся ты, так будет лучше. Я тебя в такое место уведу, ни одна разведка мира не найдёт. Лишь бы щелпы пропустили.
- Что за щелпы, ты вновь сказал это слово? Давай подробнее, - Полина заинтересованно уставилась на мужчину, - какие-то лесные духи что ли? У вас тут в лесах, какой только байды не наслушаешься. Лешие, кикиморы, исчезники…Я с соседским парнем дружу, так он фольклором плотно увлекается. Как начнёт рассказывать, словно в сказку попадаешь. Я в детстве очень любила сказы Бажова читать. Мне отец самые лучшие книги из библиотеки подсовывал. Щелпы? Нет, не слышала ни разу.
- Ну и дай бог, чтобы не услышала. Мирное племя, уже тысячи лет в здешних местах обитают, - Лёня встал, закурил и присев к столу продолжил, - если честно, не ясно, кто первый, человек или Щелп? Возможно, что мы их порождение, а возможно параллельная эволюция. Развивался человек, а рядом с ним существовала иная форма жизни. Энергетическая. Ты ведь слышала про шаровые молнии? Разные летающие светящиеся шары и диски? Не удивляйся, но здесь этими явлениями ребёнка не напугаешь.
А в соседней Свердловской области есть такие места, о которых к слову, писал Павел Петрович, что теми щелпами занимаются целые научные организации. Тёмное дело, непонятное для человеческой сущности. Мы ж как привыкли? Самые главные на земле, да и вообще во вселенной, это мы, люди! Антропосы, едри её в надгортанник! А те электрические над нами, небось, посмеиваются. Дети, мол, что с них возьмёшь? Пусть взрослеют, если успеют.
Вобщем, Полинка, надо собираться. Время работает не на нас. Не сегодня, так завтра приволокутся по наши души. Глава знает, что у меня в хозяйстве порядок. Обязательно пришлёт своих нукеров. Разведать, что слышал, кого видел. А и совру, не поверят. Бо знают, что мимо меня мышь не проскочит. Завтра начинаем сборы, а в воскресение с утреца мажем лыжи. Давай спать, совратительница.
В посёлке
Большой дом главы местного самоуправления Ибрагимова Владимира Аслановича занимает половину коротенькой улицы, и выделяется на ней, как Эмпайр Стейтс Билдинг на фоне тростниковых хижин. Оно и понятно. Власть! Для чего ещё за неё бороться, ломать предвыборные копья и шагать по трупам нищих бабушек? Вся сладость власти в безнаказанности, вседозволенности и причастности к отряду Всадников!
Владимир Ибрагимов человек не плохой. Труженик, каких поискать. Можно смело сказать, что добытая в баталиях власть, вполне закономерный итог его пахоты на благо народа и себя любимого. Встаёт Ибрагимов всегда в пять часов утра, праздник ли, будни. Ложится в полночь и ни как иначе. Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Истина верна.
Дел у главы администрации масса. Здесь и сектор УЖКХ, земельные вопросы, жалобщики, общественный порядок с его милицией и МЧС. Перечислять бумаги не хватит. Вот сегодня, к примеру, у него встреча с главврачом местной поликлиники. Тухтамышев будет выпрашивать деньги, а Ибрагимов постарается спрыгнуть с темы. После дела житейские. Давно уже скоблится главарь жилкомхоза. Надо бы его укоротить, пока в область не настучали. А вечером большой сход поселений. В школе, где соберётся половина района. Шуму будет море!
А тут ещё старый друг с опричниками приехал, Олхазар. Не принять его нельзя. Обычаи крови, корни и диаспора не позволяют оставить друга без помощи. И заделье-то у него неприятное. Почти из-под венца сбежала сестра. Девка взрослая, цветущая. Где прячется, с кем путается? Надо бы вызвать егеря, Леонида Строганова, тот может что-то знать, да и просто предупредить следопыта. Хотя предварительный опрос показал, что вроде бы ничего не знает. Однако, лучше его окрестные леса никто не истоптал. Да ещё главмента настропалить. Пусть скот, зажиревший, участковых отправит воздух нюхать. Того же Фролова. Не хрен штаны просиживать!
На часах восемь утра, а Владимир Асланович уже в кабинете. Заварив Молочный Улун, подарок друга недавно посетившего Тайвань, глава берёт кусочек сахара и, вдыхая в себя сладкий аромат молока, задумывается.
Олхазар набедокурил, это очевидно. Мало того, что девчонку упустил, так ещё и послал за ней эту мерзкую овчарку, Довхан. Со слов наёмницы выходит, что девушка не послушав увещевания и добрые слова Довхан, на ходу выпрыгнула из поезда. Убилась?! Нет, живая. Довхан сама видела, как девочка несколько раз перекувыркнувшись, вскочила и побежала к лесу. Раз побежала, значит цела.
Включив телевизор, Владимир Асланович потыкался по новостным каналам. Всё как всегда. Мелкие войны, крупные хищения, взрывы автобусов и захват заложников. Пираты, нефтегазовый беспредел, премьер, говорящий умные слова. Уехать бы далеко-далеко, к чёртовой матери на Марс. Чтобы не видеть всю эту погань.
Владимир Асланович был человеком совестливым и порядочным до изумления. Его дом-чаша, это всего лишь дань моде. Модно и выгодно быть богатым? Ну, значит, не станем выделяться.
Часы показывали девять, когда в приемной послышались шаги, дверь без стука распахнулась, и в кабинет главы вошёл тот, за кем глава собирался посылать нарочного. Лесничий, Строганов Леонид. Как всегда аккуратен, собран, строг. Глаза бывалого лесовика и урки, прищурены. Фильтруют, отмечают все мелочи. От такого ничего не утаишь. Натаниель Бампо местного посола.
- Какие люди посетили мой сирый вертеп! – действительно радуясь, улыбнулся Ибрагимов, - проходи к столу, присаживайся. Сейчас будет чай.
- Спасибо, кормилец, - улыбнулся Лёня, - рад видеть тебя живым, и всё ещё в этом замечательном кресле, - Леонид присел на предложенный стул.
- Дело пытаешь, аль от дела зайцем петляешь? – глава подвинул гостю пустую чашку, налил из заварника густой как мёд напиток, добавил кипятка.
- По делу, Асланыч, - егерь порылся за пазухой и вынул тетрадный листок, - тут заявление на отпуск. Мне неделю край надо. Старшая сестра под Свердловском захандрила, хочу проведать. Одна она у меня на свете.
- Сестра, это понятно, это почти мама, тем более старшая, - Ибрагимов вспомнил ещё одну сестру, и ему стало противно, - смело езжай, я завтра буду в лесничестве и передам Коковякину твою писульку. Ты мне вот что скажи, о следопыт моих очей. Лес большой, да от опытного таёжника в нем тайн нет. Ты за последнюю неделю ничего подозрительного не замечал? Посторонние люди, следы, какой-то бросающийся в глаза беспорядок?
Строганов деланно задумался, вот оно, началось, вслух же сказал: - Ничего достойного твоего ясновельможного взора я не видел. Но, если у тебя, Володя, есть конкретная наколка, так ты мозг мне не компостируй, а скажи прямо. Я ведь в тайге живу, могу ненароком подстрелить кого-нибудь. А то и меня к дедушке Ленину отправят. Что случилось?! Террористы, беглые каторжане, снежный человек?
Далее, в течение пятнадцати минут Ибрагимов обстоятельно рассказывал егерю о бежавшей девице, её брате, не состоявшейся свадьбе. Не забыв помянуть Довхан Мирзоеву, тоже нюхавшую след.
- Ты мне вот что скажи, Лёня, - глава отхлебнул остывшего чая, - тебе эту ведьму послать в помощь или не надо? – глава прищурился, сделал независимое скучающее лицо.
Леонид моментально понял старого абрека, но виду не подал: - Давай прямо сейчас, Асланыч, я только продукты прикуплю и домой, на заимку. Баба-то хоть красивая?
- Да на морду ничего, но дюже злая!
- Трахается или нет? – егерь улыбнулся, - а то я своего карабаира полгода ни в кого не макал. Зови, авось как-нито сладим с абречкой. Пусть у меня поживёт, глядишь подобреет.
- Вот уж хрен тебе через всю морду, Лёнечка, - глава расслабился, сомнения отпустили его, - ты накуролесишь, а мне перед нашими моджахедами ответку держать? Нет уж! Пусть ведьма сама нюхает, а ты сам по себе пошукай. Договорились?
Были сборы не долги
В принципе, дорожный тревожный вещмешок егеря, у Лёни был готов. Служба такая. Аптечка, почти по высшему классу укомплектованная болеутоляющими, кровоостанавливающими, бинтами, жгутами и прочими валидолами. Соль, спички в непромокаемой упаковке. Два Златоустовской ковки ножа-кинжала, с полыми рукоятками, в которых и тебе иглы и рыболовные крючки, и лигатура на случай чрезвычайного толка.
Для Польки нашёлся старенький спортивный костюм, а учитывая отнюдь не атлетическую комплекцию егеря, девчушка в нём не утонула. Пришлось, правда, трико поддёрнуть до подмышек и подвязать ленточкой, а так нормально. Самая натуральная туристка. Для неё, кстати, тоже нашёлся рюкзачок. Поменьше, но в дальней дороге каждый килограмм удваивается соразмерно пройденным верстам. Так что и Полинкины худенькие плечики будут не лишними.
Вышли в воскресенье утром, едва на востоке проклюнулась слабая полоска света. Известно же, что сначала появляется белый свет, и уже потом, на всё готовенькое, вылазит нерасторопное светило.
Первое время Полина осыпала егеря вопросами. Оно и понятно. Городская девчонка, тайгу видала только в кино, да и то опушки. После первых пройденных верст, желание разговаривать у девицы пропало начисто. Сопела, пыхтела, как стадо паровозов, и молчала. Лишь Олеська всё так же резво шастала по кустам. Пугая птиц, отмечаясь, вынюхивая врагов и лучшую дорогу.
Первые пару-тройку километров, Леонид, как опытный таёжник и урка, не жалея табака, посыпал след размятыми в труху сигаретами Прима. Зачем? А береженого Господь бережёт. Вдруг да гости на заимку заявятся. Не одни, а с собачками. Ну, их, пусть курят.
Ближе к полудню, когда Полла стала всё чаще оступаться, егерь устроил привал.
Упрямая девка, отметил он про себя. Настырная, как и всё ихнее племя. Ведь вымоталась, а молчит?!
Костёр пока решил не разводить. Опасно! На обед довольствовались парой бутербродов с колбасой. Полинка было закапризничала, хочу сыру и всё тут. Однако, Строганов так на неё посмотрел, что девчонка моментально присмирела и молча, набив полные щёки как хомяк, убирала хлеб с колбасой.
- Не дуйся, вредина, - Лёня примиряющее улыбнулся, - сыр, продукт длительного хранения, потому пусть лежит. Ись пить не просит. В первую голову нужно съесть то, что быстрее всего испортится. Уразумела?
Потом он накормил собаку, взял кудлатую башку в свои руки и, глядя в глаза зверюге, сказал: - А теперь, Олеська, иди к Фариду. Поживи у него, я скоро за тобой вернусь.
Собака вздохнула, сделала вид, что вот уже подорвалась бежать, но вместо этого легла под ноги хозяину и прикинулась спящей.
- Морда, я что сказал?! – егерь пошевелил ногой лохматую тушу, - к Фариду с Сарой бегом, марррш! Щас задницу надеру!
Собака вздохнула ещё горше, облизала хозяину руки и горестно подвывая, направилась в лес.
После простого обеда, егерь позволил спутнице полчаса отдохнуть. Едва голова Полины коснулась моховой подушки, как тут же раздался ничуть не ледёвый храп. Егерь усмехнулся. Ишь, устала. Эх, милая, усталость впереди. А это ты уму разуму набираешься. Сам он тоже прилёг, дав себе установку открыть глаза ровно через тридцать минут. Лесная жизнь, длительное пребывание «у хозяина», внутренняя дисциплина, приучили его ценить время. Чувствовать его как нечто зримое, существительное.
А ровно через тридцать минут и ни секундой позже, Леонид со щелчком открыл глаза, потянулся и громко скомандовал: - Рота, подъём! Общий сбор по тревоге!
Полина открыла глаза, потянулась и спросила: - Лёня, а нам долго ещё идти? А то всё топаем и топаем. Надоело уже.
- Чего?! – егерь вытаращил глаза, - да мы с тобой, солнышко, ещё и не начинали идти. Прошли от силы верст пять, а ты уже обратку включаешь. Если хочешь, я оставлю тебя здесь, выходи замуж за своего мусорянского. Нарожаешь ему маленьких, жирных мусорят со встроенными свистульками в заднице. Встаешь или нет?!
Девушка со стоном подняла себя на ноги. Закинула рюкзачок за спину и, с ненавистью глядя на проводника, сказала: - вот уж дудки вам, господин лешак!
За этот первый день они по Лёниным подсчётам прошли примерно километров пятнадцать. Впереди, в каких-то двухстах метрах чувствовалось тяжелое дыхание большого старого болота.
- Здесь ночевать будем, - Леонид бросил на траву вещмешок, а сам принялся собирать хворост, - ты, кстати, не стой, помогай, пока светло. А то тут ночами без огня хреновато. Волки сейчас мирные, но хозяину всё равно, зима на дворе или лето. На своей территории никого не помилует.
- Ты имеешь в виду медведя что ли? – Полла испуганно разглядывала ставшие враждебными кусты, - а он правда нас может того, съесть?
- Неа, не сразу. Сначала придушит, закидает ветками, чтобы децл протухли. У Потапыча челюсти слабые, почти как у человека. Ему мяско надо подвялить, а тогда и скушает.
Лёня со смехом наблюдал, как невозмутимая попутчица убежала в кусты. Прислушался, ага! Ария Рыголетто! Сам же продолжил собирать сушняк для костра. Быстро темнело.
Всю ночь вокруг костра что-то бродило, топало, пыхтело и возилось. Полла, сколько ни пыталась, так и не смогла уснуть. Егерь же напротив, едва положил голову на вещмешок, как тут же и провалился в сон. Девушка немного поплакала над своей несуразной долей, до боли, в глазах вглядываясь в ночную тьму, потом как-то незаметно для себя, перекатилась под горячий бок лесничего, пригрелась и уснула.
Утром просыпались тяжело. Мокрые от росы, толком не отдохнувшие. Леонид с удивлением обнаружил, что его навыки таёжника, выносливость и привычка спать у костра, дали трещину. Старость?
Пересилив природного увальня, он всё же встал, сбросил рубаху и умылся ледяной водой из ключика, бьющего своё русло тут же, из-под камушка.
Полина, злая и неразговорчивая, по примеру егеря ополоснула лицо, и теперь замёрзшая, и нахохлившаяся как воробей, сидела у потухшего костра.
- Ну, что морковка, застыла? – Лёня быстро реанимировал костер, и согревшаяся девушка с благодарностью поглядывала на проводника.
- Сегодня будет день дней, болота коснёмся краешком, но тебе мало не покажется, - Лёня допил чай, крошки от бутерброда бросил в огонь, - вставайте, графиня, нас ждут мозоли, пиявки и болотные упыри.
***
- Я же тебе говорю, что-то здесь не чисто, - Олхазар палкой поковырял в выгребной яме, - вот это тебе Володя о чём-то говорит? – на груде картофельных очисток блестела обёртка от шоколада, рядом с ней фантик дорогой конфеты.
- А ты считаешь, что мужик не может, есть сладкое? – Ибрагимов усмехнулся, - или это идёт в разрез с шариатом?
- Да причём тут шариат? Лесовик, бывший урка, матёрый мужик, и вдруг, совершенно неожиданно начинает кушать сладости, да ещё в таких количествах. Ты слышал, что сказала продавец? Взял много, а раньше кроме сахара ничего не брал. Нет, брат, тут другое. Егерь решил нас провести, и он мне за это ответит кровью.
На заимке находились четверо. Брат бежавшей невесты, глава администрации, участковый инспектор Володя Фролов и Довхан. Наёмница ни с кем не общалась, просто стояла возле машины и ждала своей очереди. После слов Олхазара, женщина вздохнула и, посмотрев на мужчину, сказала: - Дай мне три дня, и я найду девчонку. Егеря убью, если прикажешь.
Мужчины переглянулись. Владимир Асланович скорчил недовольную мину. Ситуация всё больше воняла. Провалился бы ты пропадом, дорогой родственник, - подумал про себя глава, - с такими раскладами не то, что второй срок, дай бог первый на воле догулять, - вслух же он сказал: - Ладно, Олхазар, я дам тебе проводника из местных, но ты мне даёшь слово. С головы егеря не упадёт ни один волос. И убери свою упыриху, мне тут ещё мокряков не хватало.
- Извини, Вова, но если девчонку прячет твой лесовик, то без мокряка не обойтись. Сам понимаешь, я просто обязан его зажмурить.
Довхан
Пока суд да дело, пришло время рассказать про Довхан. Что же это за птица такая? Старая неудовлетворёнка, мстящая мужикам за свой пустоцвет? Угристая косорылая мегера, отчаявшаяся скопить денег на искомое количество водки? Лесбо-феминистка с задатками амазонки? Увы, сейчас разочарую.
Кто помнит старый фильм Лотяну, Табор уходит в небо? Ага, вижу, что многие. А Светлану Тому в роли цыганки Рады помните? Огненные глазищи в пол-лица, колдовские, жуткие и притягательные. Такой не надо бегать по модным бутикам, закупать килотоннами косметику от Диор. Сами прибегут, пометят ворота, изломают цвет в ближайших палисадниках. Ведьма!
Вот именно так выглядит, теперь уже наша, Довхан Мирзоева. С единственным отличием. В глазах этой ичкерийской ведьмы зажглась и уже навсегда, жуткая ненависть. К кому, чему? К людям! Периодически Довхан топит эту ненависть. В вине, спросите вы? Нет, исключительно в крови. У бабы не все дома. Собственно «дома» у неё давно никого нет.
Горная война за нефтегазовые понты так или иначе коснулась каждого в республике. Довхан, сотрудница следственного изолятора в Грозном, с первых дней приняла сторону Дудаева. Чемпионка Кавказа по стрельбе из пистолета, она не осталась без работы. С той поры прошло много лет, однако Довхан была востребована. Киллер? Нет, ликвидатор, палач!
С этой дамой нам ещё предстоит увидеться. Удовольствие ниже среднего, однако, логика вещей, вещь суровая. Вынужден.
Но, главное, о чем не имели представления Дудаев, бывший работодатель Мирзоевой, ни Олхазар, женщина-волчица хранила в глубочайшей тайне.
Ещё молодой девчонкой, попала Довхан в переплёт. Заблудившись в лесу, проплутала Довхан до ночи. Уже и дома её хватились, искать начали, да только пустое. Завели девчонку ноги в гиблое место. Кричать, - бессмысленно. Плакать, тоже глупо. Присела Довхан на полянку, а уже и звёзды зажглись, луна вылезла на небо беременная и сытая, как мулла.
Пригорюнилась Довхан, приготовилась холодную ночь коротать. А тут треск сучьев, шаги. Испугалась девочка, прижалась спиной к старому чинару. И тут на поляну вышел старик. Жуткий такой, с глазами, как у волка. Горящими, ослепительными.
Посмотрел старик на девочку, тронул её плечо посохом и сказал: - Моя будешь! За то отпущу домой. Говори!
Довхан согласно кивнула, а что ей оставалось делать? И с тех пор пропала её душа, раз и навсегда.
***
Погоню, они почувствовали ближе к обеду. Как и обещал Лёня, в само болото они не пошли, топали краем, но и этот край Полле казался адом кромешным. Чавкающая под ногами грязь, миазмы, лягуши, которые казалось, переселились сюда со всего света. А ещё пиявки, а ещё острая, как бритва, осока.
Выстрел раздался настолько неожиданно, что даже Леонид, таёжник со стажем, вздрогнул и едва не провалился в яму.
Полина так и вовсе впала в каталепсию. Так и стояла полупарализованная, ожидая следующего выстрела, сразу в голову.
Леонид прислушался, что-то прикинул про себя и сказал: - Версты две, информируют нас, чтобы запсиховали. Не бойся, девка, нас им не взять.
И снова они шли, проваливаясь и оскальзываясь. Одежда давно прекратилась в скользкую бесформенную массу, рюкзаки потяжелели. В довершение появились тучи комаров, и это убивало окончательно. И словно в насмешку, сзади, где-то на пределе слышимости, раздался далёкий лай. Мокрая и вымотанная Полла, расхохоталась.
- Ну, вот и всё, - Лёня сплюнул в болотную жижу, - думал, оторвёмся, однако, не вышло. Хорошие гончие идут по следу.
- Это Довхан, - задыхаясь от усталости, сказала Полла, - Я подозревала, что от этой суки не уйти. Что будем делать?
- А то и будем, - Лёня закурил. Таиться и торопиться уже не имело смысла, - пойдём через окна. Бог не выдаст, Довхан не догонит. Знаю я одну тропку, да уж больно болото субстанция каверзная. Сегодня тропка, а завтра такие бездны под ногами. Ухнешь до самой Америки. Ну, солнце, держись теперь след в след. Спаси тебя твой Аллахинг, шагнуть сантиметр в сторону. Если, правда, на нашей стороне, то до темна, выведу на сушу. Её немного, но дух перевести хватит. А если щелпы дорогу не закрыли, то завтра у моего друга в баньке грязюку отмоем и косточки попарим.
Полла с недоумением смотрела, как Лёня бросил себе под ноги пустую пачку от сигарет. Зачем и кому следы оставляет, а ещё лесовик?!
А егерь порылся в своём вещмешке и достал странную железяку. Присмотревшись, девушка узнала капкан.
- Что ты задумал, Лёня? – девушка подошла ближе.
- Стой, где стоишь, я ведь тебе сказал, не лезь под руку. Сюрприз твоим дружкам оставлю.
Мужчина двумя руками и ногой, раздвинул челюсти капкана. Полла видела, как на его лбу от усилий вздулись вены. Через минуту стальные жвала ловушки утонули в болотной грязи, а точно сверху легла пустая сигаретная пачка.
И вновь изматывающий поход. Грязь, кочки, бездонные провалы, неожиданные взрывы пузырьков болотного газа. Вонь несусветная, липкий воздух. Правда, гнус куда-то убрался, видимо миазмы доканали и этих кровопийц.
Глядя на бредущую, словно зомби девчушку, Леонид хрипло каркнул: - Терпи, золотка, ещё час и выйдем на сушу.
Неожиданно, так что Полла чуть не провалилась в окно, сзади раздался выстрел, уже совсем близко, и далёкий крик. Леонид не разобрал слов, зато их поняла девчонка.
- Похоже, что твоя ловушка, егерь, сработала. Кто-то попал.
- Ну и, слава богу, - Леонид перекрестился, - если попал, то с такой ногой или рукой, далеко не уйдёт. Там капкан на росомаху. Возможно, ногу и не сломает, но травмирует жестоко. Хотя … хрен его знает. Так что если их было трое, то двоих мы стряхнули. Один безногий, а второй с ним. Я надеюсь, что они не оставят того мересьева в одиночку подыхать среди болота?
Полла потеряла всяческие ориентиры. Бесформенная колышущаяся масса болота. Кочки, разводы грязной воды, редкие растения, ряска. Бездушные глаза жаб, неясные смазанные тени под водой. И когда казалось, что конца этой мороке не будет, что ещё миг, и она сама превратится в жабу, ноги почувствовали твёрдое, дно под ногами стало повышаться. Ещё несколько усилий и они без сил рухнули на самую настоящую землю. Над головой высился одинокий утёс, который измученная девушка приняла за мираж.
Островок размером не более полутора соток, а в середине скала. Пара кривых деформированных условиями проживания берёз и ничего более.
Полла лежала на спине, над головой проплывало небо, где-то далеко заорала сорока. Странно, в такой погибели и сорока, - подумала девушка и уснула.
Проснулась почти сразу, через какой-то миг. Над ней склонился её проводник.
- Устала, морковка? Потерпи, скоро будет много хуже. Сейчас я тебе покажу владения дедушки Бажова.
Проклиная бездушных русских егерей, брата Олхазара и всё на свете, девушка поднялась. В голове пустота, звонкая и равнодушная, во все стороны, сколько хватает глазу, простирается мерзкое болото.
- Пойдём, моя хорошая, - сжалился егерь, - теперь, что бы не произошло, стой ровно, крыльями не маши, рот не раскрывай. Все вопросы потом, если жить хочешь! Лишь бы пропустили…
Обойдя утёс с северной стороны, Леонид подошёл к отвесному боку скалы. Туда, где густые заросли шиповника живой стеной заплели бок своего хозяина.
Леонид поднёс палец к губам, призывая девушку молчать, и та, напуганная такими предосторожностями, поклялась. Что бы ни случилось, умереть молча!
И тут появилось оно!
Сначала Поля почувствовала томление, словно бы весь запас жизненных сил исчез разом. Ноги стали ватными, в голове раздался предупреждающий звон, сердце забилось часто и неровно. Рядом, соляным столпом вмёрз в землю Лёня Строганов.
Размытый, но, тем не менее, яркий и вполне реальный шар света, размером с крупный арбуз, повис в трёх шагах от путешественников. Появилось ощущение, что их разглядывают.
Полла не выдержав давления на мозг и глазные яблоки, подумала: - Да хоть бы ты провалился сквозь землю, - и тут же в её голове взорвалась маленькая бомба. Боль, страшная и ни с чем несравнимая, ударила по нервам, из носа хлынула кровь.
- Позитив, дурра! – непослушным ртом каркнул егерь, - думай о прекрасном…
Полла поборола боль и дурноту и вспомнила маму, её руки. Как она доила козу, пела старые песни, улыбалась солнышку. Давление в голове прошло, а шар ещё мгновение повисев в воздухе, почти внезапно исчез.
Рядом пошевелился Лёня, тронул застывшую девушку за предплечье: - Пойдём, нас пропустили. И помни, никому не рассказывай о том, что видела. Если, конечно, в дурдом не хочешь.
Вынув из рюкзака рукавицы, Леонид надел их на руки и стал раздвигать заросли шиповника. Полла не верила глазам. За колючей изгородью открылся ход в пещеру. Пахнуло холодом и сыростью.
- Мы в этой пещере отсидимся? – спросила она проводника.
- Нет, не в этой, а в следующей, - загадочно ответил егерь, - ты хорошо плаваешь? – и, получив утвердительный кивок, переспросил, - а ныряешь тоже хорошо?
Пещера оказалась не большой, метров десяти в диаметре. В ней было влажно и прохладно, в неверном свете фонарика, Поля увидела стены красного гранита, такой же пол и небольшое озерцо в середине. В дальней стене пещеры был проход ведущий неизвестно куда. Леонид, ни слова не говоря, вошёл в воду озера и направился к проходу.
Полла, чуть помедлив, последовала за другом. Несколько шагов и они у пролома. Вода достигла девушке середины груди, а егерь не останавливался.
Вот он нырнул в пролом, обернулся и скомандовал: - Ничего не бойся, задери башку вверх и следуй за мной.
- Зачем? – спросила Полла.
- За хлебом, в натуре, чтобы вода в рот не попала. Здесь иначе не пройти.
Девушка послушно задрала голову, теперь вода подступала к горлу, а нос почти касался потолка грота. Если бы не Леонид и не фонарик в его зубах, Полина бы уже давно пустила лужу. Лужу? В озеро?!
Так они шли метров двадцать или чуть более. Наконец, грот закончился, и путники вывалились в большую пещеру. Здесь подземная река ныряла в очередную дыру, а Леонид и Полла, присев на большой камень, перевели дыхание.
Пермь-Кунгур
Неожиданно дед захрипел, закатил глаза и, схватив сидящего впереди водителя локтевым сгибом под горло, принялся его душить. Машина вильнула, вылетела с трассы и понеслась под уклон. Место для аварии, лучше не придумаешь. Крутой склон, длинный и ухабистый, а внизу, на расстоянии метров пятисот резкий обрыв, под которым гремя колёсами, летит товарняк.
Очумевший водитель попытался выровнять машину, но старик не отпускал его. Октябрь попытался отцепить деда от перепуганного на смерть человека, но вы помните о габаритах Шаула? Не удалось! А старик, на секунду вынырнув из безобразного припадка, выхрипнул пару слов: - Бей, не жалей! – и снова впал в тот же жуткий ступор.
Октябрь мысленно попросил у деда прощения и коротко замахнувшись, ударил старика кулаком в висок.
Голова деда мотнулась, как тряпочная, ударилась о стекло, и старик потерял сознание. Тут же ослаб его захват, и водитель получил возможность хоть как-то исправить ситуацию. Внизу сходил с ума товарняк. Тщетно и поздно! Машина, последний раз подпрыгнув на ухабе, с пятиметровой высоты ухнула прямо на проплывающую под ними железнодорожную платформу. Октябрь больно прикусил язык и в первый момент не понял, что произошло. Обретя возможность соображать, он оценил положение. Смех и грех, два друга ходящие парой.
Голова водителя запрокинулась назад. Шея, вывернутая под абсолютно немыслимым углом, говорила о бренности всего сущего. Рядом заворочался дед. Глаза его резко открылись. Белок подёрнут паутиной лопнувших сосудов, но взгляд острый, как нож и исключительно понимающий. Слава богу!
Машина продолжала своё путешествие на платформе. А впереди, по ходу движения состава стояло нечто зачехлённое. От резкого удара упавшего с высоты автомобиля, край брезента сорвался, обнажив нацеленный на международный империализм танковый ствол!
Щелпы (байки?)
- Лёня, ты должен рассказать мне всю правду, - Полина отдышалась, но так и не отделалась от испуга, - что всё это значит, кто или что этот огненный шар?
- Да об этом уже все уши прожужжали, Поля. В прессе было, по телику фильм гоняли. По-моему свердловчане снимали. Одни называют их инопланетянами, другие, те, что умней, считают иной, не похожей на нашу формой жизни.
Старики говорят, что щелпы были всегда, что они могут принимать любую форму, человека ли, скота ли. Чаще всего оборачиваются в гигантского змея. Не отсюда ли растут ноги о Полозе, сторожащем руду и самоцветные горы? Не знаю, Поленька, трудно верить в подобное, особенно прожив столько лет в мире людей. Где человек заглавное существо, а сказки отметаются напрочь. Скажу просто, они есть. Теперь и ты знаешь. Если отдохнула, то пойдём дальше, доча. Помнишь, я тебя спрашивал об умении нырять? Готовься.
Далее был кошмар, которого девчонка не смогла бы представить в жутком сне. Они по краешку гранитной гряды подошли к пролому, где подземная река ныряла в недра скалы.
- Набери поболее воздуха, - Леонид придирчиво оглядел попутчицу, - он тебе сейчас пригодится. Нам нужно преодолеть под водой примерно двадцать тире тридцать метров.
- А если мне не хватит воздуха? – девушка с испугом посмотрела на своего проводника.
- Ну, тогда дыши, чё я тебе ещё могу сказать? Погнали!
Леонид нырнул, а вслед за ним, уж лучше захлебнуться, чем остаться одной в этой берлоге, нырнула и Полина.
Девушка отлично плавала, ныряла, как акула, однако когда над тобой скала, болото и преследователь с местью в крови, плаванье несколько осложняется.
Она плыла и умирала от страха. Впереди маячило мутное пятнышко фонарика, мелькали ноги в сапогах. На эти ноги она и ориентировалась.
Воздух кончился быстро, но злость, врождённая ярость женщины с Кавказа, не дали ей запаниковать.
Ноги Леонида пошли вверх, и девушка, как за нитью Ариадны, последовала за этими уже родными ногами. Ещё миг и в плеске воды, они вырвались на свободу, на воздух. Жадно хватая раскрытым ртом эту бесценную смесь, воздух, Полина не забывала смотреть по сторонам. Вновь пещера, только больше. Коридор, теряющийся в недрах горы, ледяные сосулины огромных размеров. С пола и потолка. Но, главное воздух, масса воздуха, мегатонны этого благословенного напитка жизни!
Леонид вышел на сухой берег, отряхнулся, как большой пёс, подал руку девушке. Они без сил упали на камни, но уже через мгновение лесовик копался в своём сидоре. Вот когда Полина оценила умелые руки егеря и его предусмотрительность.
Герметично упакованные продукты, не пострадали. Пара настырных капель не в счёт.
Они поели копчёного мяса с хлебом, запили водой из фляги, и Поля снова почувствовала себя живой и полной энергии.
- Что дальше, Лёня? Мы так и будем гулять под всем Уралом, или когда-то увидим солнышко?
- Увидим, дитятко, обязательно увидим, - егерь улыбнулся, - и не просто увидим, но ещё и позагораем под ним, погреем косточки.
- Ой, а это что такое?! – Полина выхватила у егеря фонарик и с величайшим удивлением рассматривала стену пещеры.
- Что-что, соты какие-то, - егерь пытался закурить, но зажигалка отказывалась работать, - не видишь, наскальные рисунки. Им, наверное, пять, а может десять тысяч лет. Древние люди тоже сладкое любили, вот и нарисовали медовые соты.
- Лёня, а ты точно знаешь, что это соты? – девушка с открытым ртом изумлённо разглядывала мутный, но всё же видимый рисунок, - дело в том, что у меня в школе была пятёрка по химии. То, что я вижу, очень похоже, на кристаллическую решётку алмаза. Я ещё тогда, на факультативе запомнила, что она ужасно похожа на пчелиные соты.
Леонид задумался. Отметать утверждение девчонки вот так сразу, глупо. В этих краях давно творится чёрт знает что. А может это те же щелпы внушили пещерным свердловчанам и пермякам форму рисунка? А может, они уже тогда владели определёнными технологиями? Вернее, тогда владели, а потом зачем-то надолго забыли, и уже возмужавший род человеческий, делал для себя открытия.
- Ладно, Полинка, - сказал он вслух, - не будем забивать голову. Ты уже и сама увидела, что здесь тайн больше, чем у мадам Вонг. Отдохни ещё немного, и пойдём дальше. Чуешь, как холодно? Надо отсюда выбираться, а идти ох долго.
- А как долго? – на девушку, измученную приключениями и массой свалившейся информации, было больно смотреть. Глаза запали, под ними обозначились тёмные круги. Да ещё влажная одежда. Как бы не простудилась.
- Не долго, лапонька, километров сорок. А что, ножки уже устали?
Тем временем наверху происходили события. А что делать, коли они, всё время происходят?
Довхан, измученная гнусом, болотами и бездорожьем, прочесавшая предполагаемое место исчезновения беглецов, вернулась на сушу. Её проводник развёл костёр, и немного согревшаяся баба, связалась с работодателем.
- Нет их нигде, Олхазар, словно в воду канули. Я каждый миллиметр прочесала, каждой жабе в пасть заглядывала. Словно их вертолёт подобрал. Да нет, конечно же. Я бы услышала. Признаться, сами с вашим хвалёным проводником, еле выбрались. Тут какое-то колдовство. Компас показывает одновременно все стороны света, а если долго находишься, начинает звенеть в ушах и в глазах темнеет.
Да чёрт его знает, аномалия какая-то. Как там их называют? Биомагнитная?!
Ну и если не найду, то что делать дальше? Пусть в болоте подыхает? Прекрати! Это твоя сестра, моя бы так не забегала. Как скажешь. Я возвращаюсь.
Переговорив с боссом, Довхан, не обращая внимания на проводника, развязала рюкзачок и занялась приготовлением к действу. Вынув череп давно ушедшего человека, она поставила его на поляну перед собой. Следом явились три церковные свечи. Довхан достала склянку с настоем виноградного сока пополам с полынью, и, выпив половину, приступила к действу.
Подняв руки над черепом, женщина замерла, представив себе того, кого звала. Проводник, утомлённый дорогой, спал сном праведника. Внезапно над черепом появилось свечение и Довхан, задала первый вопрос: Здравствуй, бывший когда-то! Ты мой проводник в этом мире. Девчонка ушла, с ней ушёл егерь. Где они и как мне быть дальше?
В голове женщины прозвучал сонный далёкий голос: Я знаю, где они. Их нужно остановить во что бы то ни стало! Они в доме нашего врага, чернокнижника, как и ты. Запоминай вектор поиска!
Когда сеанс связи с потусторонним миром закончился, ведьма поблагодарила своего поводыря, и, возложив руку на череп, проводила его тропой луны. Затем быстро отвернулась и несколько минут рассеянным взгядом смотрела на какую-то травинку. Законы некромира суровы. Невыполнение любой мелочи может повлечь смерть вызывающего.
***
Пока двое «чехов» пытались выяснить истину, наши герои немного отдохнули, успокоили бунтующие желудки, и теперь, подстелив под себя ветровки, лежали на каменном ложе пещеры. Прохладно, но пока терпимо. Разгорячённые тела ещё не успели остыть.
- Лёня, а ты меня не бросишь? – девушка прижалась к горячему боку лесовика.
- Да как же я тебя брошу, морковка? – егерь улыбнулся, - что уж я вовсе упырь какой? Завёл, кинул, сбежал…
- Нет, Лёнечка, я не об этом. Я не хочу, чтобы ты меня бросал в другом смысле. Я хочу жить с тобой всегда. Где-нибудь в глухом лесу, в избушке. Я буду варить тебе суп и кашу, мыть полы и топить печку. Вечерами ты станешь рассказывать мне разные истории. Ты ведь их, наверное, много за жизнь скопил? А хочешь, я рожу тебе ребёночка? Если что, я здоровая. Со всем справлюсь. Ты не думай, мне разные там шмотки импортные совсем-совсем не нужны. Я ведь когда у отца жила, тоже водопровод и тёплый унитаз не видела. Это нормально. Смотри, как здорово сказала поэтесса:
Я скоро выучусь прясть,
Чесать и сматывать шерсть.
А детей у нас будет пять,
А будешь орать - шесть...
Леонид потянулся к девушке, обнял её за плечи и шепнул в ухо: Хочу, милая, вот только с проблемой справимся, и решим, что делать дальше.
- Я грязная, - задумчиво прошептала Полина.
- Ты мокрая! Да, вобщем, и я не чище, - горячо дыша в ухо спутнице, шепнул Леонид, - что нам двум грязно-мокрым терять?
Через время, точно не скажу сколько, ибо в пещере глубоко под землёй и болотом, оно видится иначе, двое, наконец, оторвались друг от друга. Леонид переводил сбившееся дыхание, когда Полла, легонько тронув его за плечо, сказала: - Лёня, а ты теперь мой муж.
Мужчина поперхнулся пещерным воздухом, однако сдержался, не закашлялся, как это водится в иных повествованиях: - Как скажешь, милая. Если тебе нравится так думать, то тому быть.
Неожиданно девушка вскрикнула: - Лёня, что это?!
Егерь посмотрел в том направлении, куда смотрела Полла, и сам временно потерял дар речи. На стене, на высоте полутора метров, сиял голубым цветом драгоценный камень. Что за дьявол? Леонид встал, потрогал сокровище. Ёлки зелёные, да это же целое состояние! Алмаз? Нет, этого не может быть. Грани, обработанный алмаз в недрах Уральских пещер? Бриллиант!
Минут пять он ковырялся своим Златоустовским клинком, и не без труда вырвал камень из его гнезда. При этом словно пошатнулись стены самой пещеры. По ним прошла странная дрожь-вибрация. Как в кино с той губастой расхитительницей саркофагов. Леонид списал это на переутомление, спрятал камень в карман и рассмеялся. Ну и ну!
Жар-птица
Потом они сделали по глотку воды, привели себя в какой-то порядок и снова шли. Нескончаемыми пещерами, гротами, низкими, едва на карачках, переходами. Фонарик, первое время спасавший от темноты, вскоре начал выдыхаться, и Леонид благоразумно тушил его. Полагаясь на чутьё и условия местности. Из длинного грота-коридора никуда не денешься, а в пещере можно на малый срок подсветить едва желтеющим светочем.
Примерно часа через два, если верить встроенному будильнику, Леонид понял, что они заблудились. По его расчётам, они уже давно должны были выйти в большую пещеру, из которой до солнышка не более пятнадцати минут ходу. Однако пещеры не было, а со всех стороны поджимали каменные стены. Холодные и не дружелюбные.
- Лёня, - шёпот девушки вывел егеря из безрадостных дум, - ты нас заблудил? Только не обманывай меня, я уже готова к смерти.
- К какой ещё смерти? – лесничий опешил, - ты меня не зли, сыкуха. Что ещё за разговоры! Сейчас сориентируемся и пойдём дальше. Присядь пока, перекури, а я за угол схожу.
- Зачем, Лёнечка?
- Шлаки выведу! Всё тебе знать надо, егоза.
Потом они снова шли. Давно кончились остатки жалкого провианта. Закончилась вода, однако, умереть от жажды егерь не боялся. В подземных источниках и озерцах недостатка не было.
Первой выдохлась девчонка. На очередной из стоянок, она просто не встала.
- Ты иди, Лёнечка, а меня брось. Я девушка горская, и смерти не боюсь.
- О чём ты говоришь, дурёха, - возмутился Леонид, на ощупь нашёл лицо спутницы и поразился, до чего же она горячая. Так и есть. Простудилась!
Последние километр или два, Лёня почти нёс девушку на себе. Та едва перебирала усталыми ногами, иногда впадала в полуобморочное состояние, но упорно, на инстинктах, шла. Настырная, - в который раз поражался про себя егерь. Маленькая, а вон какая сильная. Темень, хоть глаз выколи, - вслух пробормотал егерь, и чуть не упал от возбуждения. Прямо перед ним, в каких-то трёх-пяти шагах, появилось округлое светящееся облако. Размером с крупное яблоко или тот импортный плод, с чисто русским названием – Помело.
Лёня, уже ничему не удивляясь, в тайге много чего увидишь и услышишь, важно уметь видеть и слушать, продолжал автоматически переставлять ватные конечности. Облако плыло впереди, подсвечивая и подсмеиваясь над незадачливым проводником. Прям Жар-птица!
Его ноги с разгону ворвались в очередное озерцо, ледяная вода отрезвила и пробудила.
Леонид собрал всё своё мужество. Ещё несколько шагов. Считаю до ста и перекур…
Он уже не помнил, сколько углов стесал плечами и головой. Ноги шли сами, подчиняясь единственному и самому мощному призыву. Жить!
Девяносто семь, девяносто восемь… девяносто девять. На последней цифре, эх жаль не сто, светящееся облако пропало. Словно его выключили, и он вывалился в большую пещеру. Рядом, ничего не понимая, полуобморочная и вялая, крутила головой Полинка.
В последней вспышке незримого помощника, он успел увидеть большой белый камень, вроде монумента или обелиска.
Подсветив еле живым фонариком, Леонид уставился на чёрную мемориальную доску, принайтовленную к спине камня. На ней настоящими русскими буквами (Цивилизация, спасение!) было сказано:
Налево пойдёшь – «Атлантиду» найдёшь!
Направо пойдёшь – к озёрам придёшь!
Подземного мира красоты храня, Сам – Дух пещеры – проводит Тебя!
-Едриттваюмать! – выдохнул егерь, - вот это погуляли!
- Лёнечка, - слабым голосом, со всхлипами прошептала девушка, - а мы где? Мы уже умерли, или у меня глюки?
- Нет, солнце, мы не умерли, - всё ещё пребывая в растерянности, прохрипел егерь, - и теперь вряд ли умрём. По крайней мере, не сегодня. Вот этот камень … эта табличка … Мы в Кунгуре, Полинка. Это Кунгурская ледяная пещера. Твою же мать!
Пермь-Кунгур
Товарняк, гремя килотоннами железа, неспешно тащил себя по железнодорожному полотну. Поля и перелески, малые и большие речки Урала, рябины и березняки. Октябрь, пресыщенный видами, мирно спал на заднем сидении чудом уцелевшего «Шведа». Дед Шаул стоял на платформе и разглядывал наполовину расчехлённый танк. «Вольнонаёмного шофера» пришлось выкинуть под откос.
- Ну а что ты предлагаешь? – сварливо огрызнулся дед, - он скоро вонять начнёт. Некогда нам погребениями заниматься. Свои бы шкуры уберечь.
Судя по направлению, состав шёл именно в сторону Кунгура. Что ж, нашим легче. Старик балансируя, подошел к танку. Вот это махина! И вот таких зверей в последнюю войну участвовало более трёхсот тысяч?! А кому они нужны сегодня? Атомная бомба, водородная, прорыв в области нейтрино. А боевой лазер, а сейсмологические разработки! Пора сокращать расходы на войну и на армию вообще. Кому нужны те сотни родов войск? Когда всё утрясётся, надо будет собрать совет Девятерых и произнести все эти моменты. Оставить Ракетные войска, ПВО, пограничников обязательно, а иначе наркота, оружие и просто беженцы затопят всё и вся. Старик впервые задумался над суетностью всей той вакханалии, именуемой бизнесом. Скоро дышать нечем будет, а всё серем себе под нос.
Проснулся Октябрь. Выйдя из кабины, он зашёл за автомобиль, лихо по-ковбойски справил нужду с летящего поезда.
- Бог в помощь, - раздался сзади насмешливый голос деда, - не упади, ты нам ещё нужен.
- Скоро уже приедем? – Октябрь закурил предложенную дедом сигарету, - что-то мне начинают надоедать все эти перелёты-переезды.
- Думаю, вёрст пятнадцать осталось. Считай, что приехали. Лариса дала тебе адрес?
- Да, об этом не думай. И вернее всего мы сократим путь. Я не вынесу ещё одного перелёта на том железном драконе. До сих пор в ушах ревёт.
Рамс попутанный
- Кунгур, это в России или в Сибири? – Полина начала оживать, но соображала медленно.
- В России, конечно, не в Португалии же! – Леонид осмотрелся, - это мы, сколько же с тобой подземельями прошли? По прямой вёрст тридцать, но мы ж петляли, как зайцы. Обалдеть! Ладно, ты посиди тут, а я проведу разведку. Или нет. Ты иди, а я отдохну.
- Никуда я не пойду, - закапризничала девушка, - ты мужчина, вот и разведай.
Леонид, улыбаясь про себя, оставил девушку и, ориентируясь по стрелкам на стенах, пошёл искать выход. Ему это удалось без труда. Буквально через несколько метров он упёрся в кованную металлическую решётку, за которой были воздух, небо и … звёзды.
С наружной стороны ту решетку венчал крупный такой висячий замок. Час от часу не легче. Но, что такое для пусть и бывшего, но вора, какая-то позорная решетка?
Через пару минут, прихватив с собой засыпающую Поллу, Леонид вновь стоял возле преграды.
- Так, солнце, у тебя шпильки есть? У каждой женщины должны быть шпильки.
- Есть, но мне сейчас совсем не хочется над тобой подтрунивать, - сонно отвечала спутница.
- Тваю же мать! Я имею в виду те шпильки, которые держат причёску. Мне нужна отмычка. Или ты собралась сидеть здесь всю жизнь? Ну, сиди. А я жрать хочу!
Полина, увидев решётку, а за ней свободу, встрепенулась. Загорелись глаза, на губах появилась улыбка: - Сейчас, дядечка Лёнечка. Подожди чуток.
Она порылась в карманах, но, увы. Чужие карманы, а от того платья, в котором она сиганула с электрички, остались одни ремки, сгоревшие в Лёниной печке.
- Эх, ты ж горе луковое, - егерь посмотрел на девушку и вдруг радостно засмеялся, - вот же оно.
Аккуратно, чтобы не сделать больно, он снял из уха девчонки ажурную витую серьгу, по весу, золото. Моментально разогнул длинный проволочный крючок, посредством которого безделушка цепляется к мочке уха.
Несколько долгих мгновений он ковырял своей импровизированной отмычкой в недрах замка. Полина замерла. Ситуация схожая с читанной в детстве. Только там умер с голоду убийца, индеец Джо, а здесь … хотя здесь проще. Рано или поздно придёт экскурсия. Вот удивятся…
Наконец раздался металлический щелчок, и ликующий егерь вынул из петель побеждённый замок. Ещё миг и они вышли на свободу.
Небо, звёздное небо и запахи травы. Господи, что может быть прекраснее на свете?!
Они не сразу услышали шум подъезжающей машины, а когда услышали, было уже поздно.
«Кварцевая» пятнашка с надписью «Охрана общественного порядка», въехала на асфальтированную площадку перед входом в пещеры и остановилась в пяти метрах от замерших беглецов. Дальнейшие события уместились в пару минут.
Из машины вышел толстый улыбающийся мент, на наших героев он пока не смотрел, и не мудрено. Следом за ним из салона вышла … ну да, проститутка. Тут уж не спутаешь. Яркая, борзая, как Амударьял-ТВ, разбитная, как и положено жрице.
Леонид и Полла замерли, вслушиваясь в развернувшийся диалог. Ничего запредельного, всё, как обычно.
- Витя, давай резче, у меня ещё работы тьма! – проститутка скинула лёгкую ветровку и вплотную подошла к блюстителю.
- Ленка, а может, давай в салоне, а? – мент потно ухмыльнулся, - или давай на капоте, тебе не впервой…
- Сдадимся? – шепнула Полинка егерю.
- Садимся, - спокойно отвечал лесовик, делая шаг к стоящему спиной менту, - я с тобой давно рамсы попутал.
Его тут же увидела проститутка, глаза бабочки полезли на лоб и мент даже успел в них прочесть что-то, но удар кулака в основание черепа, уложил блюстителя отдыхать.
Леонид аккуратно придержал милиционера, и не глядя, бросил путане: - В машину, на заднее сидение, мухой! Пикнешь, прикопаю.
Схватив остолбеневшую спутницу, Леонид бросил её на переднее сидение, сам же скакнул за руль.
- Ну, барышни, держите задницы, а то останутся, - с этими словами он включил зажигание. Прогретый движок пятнашки рыкнул, и машина полетела в ночь.
- Поедешь с нами, - не оборачиваясь, бросил лесничий проститутке, - и без вопросов.
Ехали не долго, примерно с километр. Освещённый огнями фонарей, показался мост.
Леонид остановил машину и коротко бросил военнопленной: - Выпала и исчезла. До утра сидишь дома и носа не кажешь. Вот это твой заработок за ночь, - егерь бросил на асфальт пару тысячных купюр, - всё, резко своровала отсюда!
После они снова ехали. Миг и под ними промелькнула масса уснувшей реки. Минут десять петляли какими-то закоулками. Леонид не выезжал на центральные улицы, и не мудрено. Очнувшийся мент мог уже поднять тревогу.
Наконец, когда нервы Поллы истончились полностью, машина въехала в частный сектор, и крадучись спустилась к темнеющей массе водоёма. Леонид загнал автомобиль в кусты, взял девушку под руку и ещё минут десять они, таясь от запоздавших прохожих, путешествовали пешком.
Автоматически, уже не понимая, где она и зачем она, Полина, влекомая егерем вошла в калитку. В окне одноэтажного каменного домика мелькали сполохи голубого света. Очевидно, хозяева припозднились перед телевизором. Леонид присел на лавочку, и Полина без сил опустилась рядом с ним.
- Всё, моя хорошая, приехали. Кротовье озеро, деревня Беркутово. Теперь сам чёрт не сыщет, - устало выдохнул егерь. Закурил, поднял с земли мелкий камешек и, швырнув в окно, негромко крикнул: - Эй, воровайка пляжная, отворяй. Родители на свиданку приехали!
Ксеркс
Сначала колыхнулась занавеска, затем стукнуло окно, и хриплый голос недовольно спросил: - Картечь из двух стволов в качестве салюта не помешает?
- Не пужай, старый, тут двое пуганых за Тайшетлаг беседуют. Говорят, был там человек, распрекрасно зубную боль заговаривал. Ксерксом звали, может, слышал? А ещё он мог человека заставить руку под циркулярку сунуть, ежели рука сучья и лишняя.
Окно стукнуло ещё раз, в сенцах нарочито громко протопали шаги и с недовольным визгом дверных петель на крыльцо вышел человек.
Полина глянула на хозяина и оробела. Скот, примерно двух метров росту, почти столько же в плечах. В неверном свете дежурной лампочки, она увидела, как на побитом оспой лице свирепо сверкнули иссиня-чёрные цыганские глазищи. Рот пещера разверзся, обнажив штук восемьдесят белоснежных зубов, и тут ей вдруг захотелось спать.
Девушка ничего не могла с собой поделать, но видимо усталость последних суток навалилась, и Полла, понимая, что делает не то, стала заваливаться назад себя. Рядом с ней, жутко с лязганьем зевнув, вскочил Леонид. Его пощёчина обожгла щёку девушки. А лесовик, как ни в чём не бывало, сделал резкий подшаг к странному хозяину и что было мочи, ударил того кулаком в челюсть.
Хозяин великан, не смотря на свои пропорции, ударился головой о стену дома и сполз на пол. Он не потерял сознания, но помотав кудлатой башкой, вдруг захохотал. Просмеявшись, он вытер выступившие слёзы и, глядя на обидчика снизу вверх, сказал: - Ну, вот и свиделись ещё раз, Лёньша-Строгач! Только ты, падла, мог меня унянчить с первого удара.
Всё ещё коматозная Полина, с удивлением наблюдала, как два человека на крыльце обнялись, хлопали друг друга по спинам, пробовали крепость костей.
Наконец, когда обаяние первого мига встречи истаяло, хозяин отстранился от егеря и, посмотрев на девушку, сказал: - Ничего в мире не меняется. Опять Лёньша, опять с несчастной девкой, опять в бегах. Что ж ты ребёнка мучаешь, пыль лагерная? А ну-ка быстро в дом!
В доме было тепло, уютно. Пахло молоком и лесными травами. Две комнатки, да отгороженная дощатой заборкой кухня.
Хозяин провёл гостей в большую комнату, к столу, сам же нырнул в импровизированную кухню. Через пять минут на столе стоял чайник. Вкруг него, как кораблики сопровождения возле авианосца, разместились сахарница, ваза с печеньем, халва.
Хозяин разлил в чашки чай, посмотрел на клюющую носом Поллу и сказал: - А давай-ко мы тебя, девонька, спать уложим? Тебе наши мужицкие тёрки ни к чему. Отдыхай, доча.
Полина ещё помнила, как её проводили в соседнюю комнатку, как она, не раздеваясь, легла на широченную великанскую кровать, а дальше был провал до утра.
А пока наша ичкерийская беглянка спала, в комнате произошёл следующий разговор.
- Рассказывай, Лёньша, - хозяин порылся в тумбочке и поставил на стол пол-литровую бутылку водки, - насколько я понял, ты опять бегаешь? Что в этот раз? Кому не угодил и какого хрена за тобой идут гончие.
- Да что тут особо говорить? – егерь задумался, - попал в дурацкую историю. Сидел у себя на заимке, никого, как обычно, не трогал. А тут девчонка приблудная, с ножом в боку. Выходил, конечно, а между делом втюхался, как мальчишка.
- Вижу, Лёня, попадалово у тебя то ещё, - Ксеркс разлил водку и, не чокаясь, выпил полный стакан. Обмакнул палец в сахарницу, облизал, - вот вечно у тебя истории. Дай-ка мне руку?
Леонид подал другу руку и замер. Из когтистой лапы гипнотизёра по его коже разлилось жжение, поднялось до локтя, плеча, горячим обволокло голову.
Хозяин закатил глаза, помолчал и сказал: - Я тебе тут траектории просчитал. Если останешься с этой козявкой, то почти наверняка подохнешь. Не факт, там мутно, как в болотине. Если прямо сейчас посадишь её на поезд, то сто процентов, что твои передряги закончатся. Ты им не нужен, девку обыскались.
Кстати. У тебя в кармане забавная безделица хранится. Вот прямо сей момент, за ней едут трое. Враги? Да пожалуй, что друзья.
Леонид непроизвольно пощупал камень. На месте.
- Да, Строгач, я про камень и говорю. В нём какая-то страшная и ужасно древняя сила. Магия? Скорее всего, да. Примерно часа через три они будут здесь. Так что рекомендую пару часов поспать. Тебе лишним не будет. Я посторожу, ничего не опасайся. Ты знаешь, Ксеркс своих не сдаёт.
Ни слова не говоря, лишь благодарно сжав локоть друга, егерь прошёл в соседнюю комнату. Упал рядом с храпящей Поллой и через пять минут спал, как расстрелянный.
Кунгур
- Всё же, что ни говори, а шведы народ аккуратный, - старик потрогал мизинцем прикушенный язык, - но, ты, демон, меня шокируешь. И когда научился? Вчера же был от горшка два вершка, а сегодня Шумайхер какой-то.
- Шумахер, - автоматически поправил деда Октябрь, думая о своём, - да что там трюкаческого? Ну, выпрыгнули с аппарели? Так там же низко. Вон перрон, какой высокий да ровный. Кстати, подъезжаем. Лариса ни в чём не соврала. Мужик, который нам надобен, сам навстречу идёт. Собственно, уже пришёл. И древняя блестяшка при нём. Вишь как нам с тобой прёт?
Джип с помятой мордой, всё же прыжок с платформы на перрон не обошёлся без помарок, подъехал к небольшому деревянному домику.
Октябрь, а за ним и дед Шаул, вышли в густую ночь. В окне дома, как ни странно, горел свет. Ждут?
Октябрь побарабанил пальцами в оконное стекло, дрогнула занавеска и в сенцах протопали тяжелые шаги.
На крыльцо вышел уже знакомый нам Ксеркс. Молчком оглядев гостей, он задержал взгляд на старике, кивнул ему как старому знакомому и хмуро бросил: - В сенцах половик. Ноги вытираем, я не поломойка за каждым бродяжкой полы драить.
Октябрь кивком поблагодарил «радушного» хозяина и прошёл в дом. За ним следом шёл дед Шаул. Проходя мимо хозяина, старик наклонился и шепнул Ксерксу на ухо: - Молчи, а то аннигилирую!
Расположившись за обеденным столом, Октябрь положил голову на кулаки и задумался: Больно уж всё идёт гладко. Не считая того припадка с дедом, дорога просто медом намазана. Это настораживает!
В комнату в сопровождении хозяина, вошёл наш егерь. Лицо заспанное и недовольное, на щеке след от пуговицы.
- Вот те, о ком я тебе говорил, Лёньша, - хозяин присел на диван, и задумчиво разглядывал Октября.
- Молодой человек, - дед Шаул был сама дипломатия, - история долгая и не интересная, поэтому я её опущу. Меня к тебе направила Лариса. Велела получить должок. Тот самый, связанный с жаканом.
Лёня моментально проснулся, глаза открылись по семнадцать копеек, взгляд затвердел: - Я слушаю вас, - он сразу поверил, что старик именно от Ларисы, его спасительницы.
- У тебя, уважаемый егерь, есть одна забавная вещица, - старик положил на стол свою огромную руку ладонью вверх, - отдай её мне, пока она бед не натворила.
Леонид задумался. С одной стороны, Лариса зря не пошлёт людей на край света. Видимо ведьмочку сильно припекло. А с другой стороны камень стоит бешеных бабок. Хотя зачем они ему в лесу? Строить замки на Канарах, да провались они!
Шаул, видя заминку мужика, достал из кармана чековую книжку, написал на ней что-то, вставил в строку ажурный вензель подписи и, вырвав чек, положил его перед егерем: - Я думаю вот это хоть как-то компенсирует все те затраты и треволнения, которые вы пережили за последние дни.
Молчавший до сей поры Ксеркс, решил вмешаться в разговор: - Бери парень, не сомневайся. Ты знаешь, я людей насквозь вижу. Старец тебе дело говорит. А чек, коли, он тебе не нужен, я могу забрать. В хозяйстве сгодится.
Леня мотнул головой и, решившись, достал из потайного кармашка сразу вспыхнувший камень. Глаза старика и Октября сузились!
Подержав алмаз в руке, Леонид с сожалением разжал кисть и бриллиант сверкнув, подкатился к Шаулу. Старик, весь подобравшись и прошептав про себя Слово, осторожно взял камень в руку. Свершилось!
***
И в то же самое время, в далёкой провинции Шэньси, в самом сердце Великой белой пирамиды, вздрогнув от собственного крика, проснулся Уицраор. Резко сев на своём ложе из нефрита, колдун схватился руками за виски. Нечеловеческая боль пронзила мозг, ударила в позвоночник, вызвала рвотный спазм.
Когда сполоснув рот и отдышавшись, колдун встал и прошёл к старому бронзовому зеркалу, из глубины полированного металла на него глянул старик. Почерневший, с запавшими глазами и оскаленным ртом. Они нашли!!!
И в это же самое время, на глубине ста пятидесяти метров, под склепом, более известным, как мавзолей Ленина, пришли в действие совсем иные силы.
Жуткая тварь, походящая на гигантскую рептилию, проснулась от спячки, вздрогнула, и закричала так, что со стен построенных ещё при Иоанне Грозном посыпались камни. Её яйцекладка раздулась, утолщение прокатилось до выхода из клоаки, и на каменный пол, никогда не видавший божьего света, выкатилось странное голубое яйцо…
Часть-2 (Шэньси)
Сначала в пропасть упали горы, гремя лавинами в чёрной мгле.
Небесная твердь лишена опоры, припала к тёплой живой земле.
Со всхлипом реки сливались в яму, покинув шрамы привычных русл.
Геоид, глядя на эту драму, порвал себя, как гнилой арбуз.
Из трещин в серной реки миазмах ядро бурлило, пугая, стынь.
Горела пошлая протоплазма, сгорая, воздух кричал: Аминь!
Смеялся месяц, кровавым рогом бодая звёздной реки прибой.
А где-то в тайных чертогах Бога, заплакал старый больной изгой…
Уицраор не прожил бы свои тысячи лет, если б не продумывал всё наперёд. Ведь это женщина или те, короткоживущие, могут себе позволить провожать время одним днём, а мужчина обязан, как хороший шахматист, видеть на тридцать ходов вперёд. Уицраор мог заглядывать в будущее на сотню лет.
Потому придя в себя от первого потрясения, колдун привёл себя в порядок и, анализируя ситуацию, надолго задумался.
Итак, что мы имеем? Они взяли алмаз-компактификатор. Мальчишка прошёл инициацию. Мало того, он смог пройти через время, ускорив его для себя лично. Теперь он, как и его проклятый дед, Иной.
Что ж, я встречу вас, друзья! Идите, но не говорите потом, что старик был не гостеприимен.
Приготовления к действу заняли несколько часов. Когда всё было готово, Уицраор в лифте опустился в тайный зал, расположенный на глубине трёхсот метров под пирамидой. Чёрные, зеркальные стены, чёрный обсидиановый пол и пустота. Лишь в центре зала гранитная плита в потёках засохшей … крови.
Ну да, крови, чем ещё можно вызвать на этот свет ту тварь из горячей пустыни зазеркалья? Задыхаясь в спертом воздухе подземелья, старик вытащил из кабины лифта длинный свёрток. Под тканью угадывались контуры человеческого тела. Возложив свёрток на плиту, он быстро отступил назад.
Затем возжёг прихваченный с собой факел и, воткнув его в крепление в стене, достал из кармана обычный школьный мелок. Пыхтя и задыхаясь, вот он возраст, колдун очертил вокруг себя круг. Придирчиво проверил его целостность. В одном месте, где как ему показалось, белая линия дала трещину, он старательно укрепил стену круга. Готово.
Колдун воздел руки вверх так, что рукава обширного халата обнажили жёлтые костлявые мощи, и начал говорить слово вызова. Жуткие, леденящие душу звуки ударились в обсидиановый потолок, многократно отразились от зеркальных стен. Казалось, завибрировал сам затхлый воздух:
- Бог злой, демон злой, демон пустани, демон горы, демон моря, демон болот, гений злой, громадный Уруку, ветер сам по себе худой, демон злой, охватывающий тело, клянись небом, клянись землею. Демон, овладевающий человеком, Гигим, причиняющий зло, происходящий от злого демона, клянись небом, клянись землею, и делай так во веки веков! Я призываю тебя насладиться плотью, я приказываю тебе явиться и исполнить мою волю!
Первое мгновение ничего не происходило, воздух, словно замер, превратившись в густую вязкую субстанцию. Затем в недрах горы зародилась дрожь, прокатилась по стенам и полу, ворвалась в тело старика. Уицраор жутко вскрикнул, едва не упал, но всё же устоял на ногах. Свёрток на плите зашевелился и над ним, из чёрного мрака первых дней творения, материализовалась гротескная фигура демона.
Ярко-красный, огромный, более всего похожий на вставшего на дыбы козла с содранной кожей, где все мышцы и сухожилия видны как в анатомическом музее. Страшные когтистые лапы схватили жертвенное тело человека, разорвали пополам так, что фонтаны крови брызнули во все стороны.
Уицраор инстинктивно закрылся рукой, но заклинание круга было прочно, и кровь ещё час назад живого узника, не попала на колдуна. Зажмурившись, он переждал кошмарное чавканье, и когда открыл глаза, всё было кончено.
Демон когтистой лапой вытирал окровавленный рот, а от жертвы осталась только тряпица.
Исчадие ада медленно повернуло голову и два щелевидных глаза, в которых пылал огонь преисподни, подобно кинжалам вонзились в старика.
Демон рыгнул и, усмехнувшись, спросил:- А ты уверен, упырь, что твой мелок спасёт от моего удара?
- Я твой сегодняшний хозяин, дракон, - Уицраор уже взял себя в руки. Голос не дрожал, был твёрд и властен, - так что уйми гордыню и слушай приказ!
- Чего?! Да я тебя, быдло, по стенам размажу, - демон рванулся сквозь невидимый круг, получил жесточайший ментальный удар и, взревев, отскочил назад. Запахло горелой шерстью.
- Надеюсь, ты всё понял, - усмехнулся Уицраор, - теперь о деле. Выйдешь наверх, найдёшь тех, кого укажу и уничтожишь. Ты помнишь, что бывает за непослушание.
- Что, наверх, в этот солнечный ад?! – демон зашипел как гигантская кошка, - да лучше сгнить в Стигийском болоте, чем видеть это поганое солнце.
- Не спорь со мной, змей, - Уицраор сделал пасс рукой и демон, злобно сверкнув очами, покорно склонил голову, - я дам тебе человеческий облик, но помни. У тебя ровно три дня и ни минутой больше.
- Почему всегда три дня? – проворчал присмиревший демон, - вам это число кровью намазали? Почему не четыре, не шесть.
- Не ворчи, жаба! – колдун вновь воздел руки к потолку и прошептал тайное заклятие.
Вокруг демона заклубился чёрный дым, на какое-то мгновение окутал его в плотный кокон. Сверкнула длинная злая молния.
Когда колдун раскрыл ослеплённые глаза и смахнул слезу, на ритуальной плите перед ним стоял человек.
- Слава Тетраграмматону! - воскликнул старик, пока бывший демон ощупывал себя, хмыкал и корчил недовольные рожи, - теперь смотри и запоминай.
Одна из стен зала распахнулась огромным цветком и на ней, как на экране кинотеатра, появились движущиеся фигурки.
- Смотри, как следует! Вот этого молодого убьёшь первым. Как? Твоё дело, хоть сожри его вместе с костями. Потом старик! Остальные меня ни мало не интересуют. Выполнять!
Человек-демон внимательно посмотрел на образы, покачал головой и неожиданно для колдуна сказал: - Старика беру, спутников уничтожу, но сопляк не в моей власти.
- Что ты сказал? – Уицраор опешил, - как это не в твоей власти? Ты не заговаривайся, мразь. Зато ты в моей власти, потому иди и делай.
Демон угрюмо посмотрел на колдуна и снова покачал головой: - Нет! Ты можешь распылить меня на атомы, но молодого кроют иные силы. Не мой!
- Да что с ним не так?! – колдун запсиховал, - объясни!
- Пусть тебе твои сявки объясняют, а я не Дельфийский оракул, - демон злобно расхохотался, - и вообще не забывайся. Договор наш временный. Закончится срок, и я найду способ прийти за тобой. Старая подземная крыса! Переноси наверх, и закончим с этим. Я устал от тебя, червь навозный.
Переход
Ксеркс суетился на кухне. Шутка ли, накормить столько едоков? Себя он давно научился ограничивать. Мог неделями сидеть на пакетных супах и варёной картошке с чёрным хлебом. И не потому, что денег не хватало, а просто не главное это в жизни. Требуху набить. Есть иные ценности.
Старый Шаул с внуком и Лёня со своей спутницей, сидели в горнице за столом. Напряжение первых минут встречи, исчезло и теперь просто усталые люди, мирно беседовали о разных разностях.
Когда приличия были соблюдены, старик остро глянул на егеря и сказал: - А вам ведь ребята надо где-то схорониться. Акудница вас всё одно найдёт, к бабке ворожейке не ходи. Смотри ж ты как забавно ложится карта. Мы с одной стороны, вы с другой, а встретились по одному делу. Словно мы не автономны и некто сведущий играет нами в шахматы. Мы стал быть фигурки, а мир – доска. Забавно.
- Когда Бог узнал, что у человека есть планы, он долго хохотал, - Лёня потянулся, встал из-за стола и, тронув за плечо Поллу, добавил, - пойдём, моя хорошая. У людей дела, а нам ещё пристанище искать.
В горницу вошёл хозяин с чайником и пачкой тарелок: - Ну вот, пельмени варятся, сейчас обедать будем. А что? Я вам не повариха, чем богат. А это мы куда собираемся, Лёнь? Ты вроде ко мне шёл, вот и оставайся. К тому же, насколько я понимаю в ботанике, ваши мытарства закончены. Камень передан, и все ваши злоключения были звеньями одной цепочки. Поверьте тот, кто замутил всю историю, умеет просчитывать такие многоходовки, что лучше и не представлять.
Молчавший до сей поры Октябрь, кивнул головой: - Всё правильно. Ваши злоключения были известны за много лет до сегодняшнего дня. Возможно до нашего рождения. Известно, что если знаешь суть задачи, то можно попытаться повлиять на неё и даже изменить в ту или иную сторону. Однако, нашим друзьям с той стороны баррикады, это не удалось. Артефакт передан, и вы более никого не интересуете. Теперь охотиться будут за нами. Отдыхайте, ребята. Я вижу, вам так много нужно сказать друг другу.
И в этот миг старый Шаул вдруг схватился за сердце, глаза его побелели от боли, а рот скривила судорога. Если бы не Ксеркс, то старик упал бы на пол. Хозяин, а вслед за ним и Октябрь, успели подхватить старика.
Пока друзья переносили могучее тело на диван, Шаул хрипел, закатывал глаза и что-то бессвязно выкрикивал. Неожиданно судорога отпустила старика. Тело его расслабилось, глаза приняли осмысленное выражение.
Поманив пальцем внука, Шаул непослушными губами прошептал: - Наш китайский друг сошел с ума. Я бы не поверил, но факт остаётся фактом. Он вызвал Уруку, демона пустыни. Вызвал, подчинил и направил по наши души.
Октябрь нахмурился, понимающе кивнул и трудно выдавил: - Ну, значит теперь мы на равных. Чёрный с Белым идут ноздря в ноздрю.
Старик непонимающе посмотрел на внука, но тот лишь кивнул и бросил: - Ты полежи, дед, я сейчас организую переход. Пора с этим кончать!
- Да ну вас, напустили туману, - Ксеркс со злостью брякнул чайником по столу, - колдуны, запредельщина. А я простой деревенский экстрасенс и мне по барабану ваши инсвинуации. Потому моем руки и мухой обедать. В смысле обедать мы будем пельменями, но мухой. Эй, девка, хватит сидеть, как королевна, пошли со мной, поможешь.
Пока хозяин и его гости поглощали пельмени Кунгурского мясокомбината, Октябрь вышел на двор. Зайдя за дровяник, молодой человек присел на берёзовую колоду и, закрыв глаза, погрузился в транс. Его сеанс связи с астралом был недолог, но даже то, что он успел узнать и разглядеть, заставило юного мага действовать быстрее.
Буквально через пять минут, когда компания в доме заканчивала трапезу, Октябрь вошёл в комнату, и быстро глянув на деда, скомандовал: - Пора!
Через мгновение Шаул был на ногах. Дед с внуком взялись за руки и, бросив прощальный взгляд на своих новых друзей, … исчезли.
А вот так. Были, и уже нет.
Ксеркс и Лёня с Поллой сидели с раскрытыми ртами. Паровало блюдо с пельменями, на кухне закипал электрический самовар, а Шаул и Октябрь уже были за тысячи миль от них. Совсем в другой державе.
Часть-3 (Охотник)
В то же самое время на траверзе Бетельгейзе, красного гиганта из созвездия Ориона, в гротескном стальном чудовище, напоминающем звездолёт из кошмаров Джорджа Лукаса, в самых его недрах, проснулась тварь! Жуткое создание бездн космоса, с деформированной головой, двумя маленькими, глубоко посаженными глазами.
Отсутствие носа и острые жвалы, отдаленно напоминающие пасть фаланги. Безволосый деформированный лоб и косички-дреды. То ли волосы, то ли щупальца.
Раса Охотников насчитывала миллионы лет от сотворения. Высокие технологии, небывалый прорыв в науках не мешал жить этим существам первобытнообщинным строем. На своих кораблях-чудовищах, они бороздили мрачные бездны космоса с одной единственной целью. Убийство!
Но не простое убийство из жажды крови, а охота. Охота на дичь, которая может оказать сопротивление. Увы, за миллионы лет существования, мораль этих с позволения сказать, гуманоидов претерпела сильнейшие изменения в пользу Хаоса. И если наш вид, в основе своей, стремится к свету и созиданию, то религией Охотников, стала смерть.
Чем сильнее сопротивление и соперник, тем почётнее убить его, обработать череп и приобщить к коллекции боевых трофеев.
Охотник или Хищник, как принято называть представителей этой древнейшей из рас, проснулся в своей стеклянной барокамере-усыпальнице. Пошевелился, сел, задумался.
Темны мысли чуждого разума, как темна вода во облацех, потому не возьмусь пересказывать их, ибо не подвластны человеческому разуму мысли и деяния ящера. Однако мысль пробудившая существо от многолетней спячки, была проста: Что-то неладно в земной колонии. Охотничьи угодья выходят из-под контроля. Восстание?
До сезонной охоты оставалось ещё двенадцать земных мер, что-то около одного мегацитла. Ещё бы поспать, - Охотник потянулся, - однако нет ничего хуже отложенного, незавершённого дела. Его длинный палец с острым когтем, отщёлкнул крышечку пульта управления на левом запястье, и этот же самый коготь принялся быстро набивать программу. Сенсорный экран осветился голубым светом, по нему поползли странные символы, не имеющие ничего общего с известными человечеству.
Ещё через несколько стуков четырёхкамерного сердца, в недрах звездолёта зародилась дрожь, переросла в гул, стены помещения вздрогнули и запрограммированный корабль, взял курс к звезде из созвездия Дракона. Где-то там, обогретая лучами светила, вращалась планета-заповедник. Что-то с ней не так!
Переход (Шэньси)
Моментальный переход из одного места в другое, это не поход помочиться. Нуль-транспортировка или телепортация, действо неизученное и сложное хотя бы тем, что переносимый предмет должен быть известен, как, скажем спичка.
Попроси я вас сейчас нарисовать спичку, и каждому это удастся без труда. Деревянная палочка с серной головкой. Но нужно представлять цвет, запах, вес и даже вкус телепортируемого предмета. Вот и представьте, насколько сложен процесс перемещения живого человека. С его миллиардами координат, запахов, оттенков и вкусовых диапазонов.
Впрочем, Октябрь об этом не задумывался. Знание, заложенное в него Космосом, выполнило работу интуитивно, не полагаясь на тело-носитель.
Дед Шаул и Октябрь едва успели ощутить лёгкую дурноту, как в ноги ударила твёрдая, невесть откуда взявшаяся почва.
Старик помотал головой, проморгался очищая зрение и в который раз подивился мощи внука. Перед ними, в каких-то ста метрах, возвышалось самое величественное чудо земли, - Белая пирамида.
Насколько старик помнил из описаний, каждая из сторон пирамиды имеет свой цвет. Сейчас они с Октябрём находились перед восточной стороной-гранью. Тёмно-зелёной, от покрывающего её хвойного леса.
Они стояли на асфальтированной дороге, а вправо и влево от них тянулись бескрайние рисовые поля.
Октябрь посмотрел под ноги, переступил в сторону. На асфальтовом полотне остались глубоко вдавленные следы его ног. Асфальт, непонятным образом разогретый до плавления, ещё парил.
- Вот же блин, - удивился молодой человек, - что за асфальт здесь делают? Шагу ступить нельзя.
- Китай, что ты хотел, качество оставляет желать, да,с, – лицемерно улыбнулся дед, - ну так и будем стоять, или куда-нибудь сходим? А то про наше появление уже все разведки мира знают.
Издалека послышался шум мотора и путники, чтобы не попасть под колёса, шагнули на обочину. Рёв двигателя со стороны Чень Сианя нарастал. Ещё миг и появился автомобиль. Армейский Додж времен последней войны. Почти новый, как с картинки о милитаристском прошлом. Машина неслась с сумасшедшей скоростью, за рулём смутно угадывался белый овал человеческого лица.
Шаул даже не успел понять, что случилось, когда внук в неимоверном прыжке выбросил старика далеко за пределы дороги. Огромные рифлёные колёса прошуршали в нескольких сантиметрах от лежащих в болотной жиже путников. Неожиданно раздался возмущённый визг тормозов, и стальное чудовище остановилось.
- Не вмешивайся! – Октябрь вскочил на ноги и, заслонив деда спиной, встал в боевую стойку родера, адепта русского рукопашного боя. Руки свободно висят вдоль туловища, ноги чуть согнуты в коленях, ступни направлены носками внутрь.
Шаул уже догадался, что происходит, но времени на анализ ситуации им не оставили.
Из остановившегося грузовика быстро вышел ничем не примечательный мужчина. Среднего роста, обычного телосложения, но по тому, как он двигался, по сверкнувшим глазам, и дед и внук уже поняли, кто перед ними.
- Уруку, ты же никогда не работал на привязи, - Октябрь усмехнулся, - что или кто могло тебя, бессмертного и могучего заставить выйти в солнце?
Демон, а это был он, злобно зарычал, на миг, потеряв человеческий облик: - Ты знаешь, быстроидущий, что кроме магии мёртвых надо мной ничто не властно. Сейчас убью вас, работа, ничего личного, а потом подумаю, как достать тот мешок протухшего мяса.
- Нас убивать хлопотно, Уруку, - Октябрь грустно улыбнулся, - я знаю, что ты бессмертен, но Соломон! Он будет недоволен, Уруку! Подумай. Может быть, сначала мы разберёмся с тем, кто доставил тебе хлопоты, а потом ты убьёшь нас?
- Хитришь, смертный, - Уруку страшно расхохотался, - мол, убьём Уи, а потом как-нибудь разберёмся с тупым демоном? Не выйдет. Я связан Словом, ты знаешь.
- Ну, тогда может быть, ты посмотришь на меня хорошенько? – в голосе Октября загремел металл, - посмотришь и оценишь? По зубам ли тебе такие поединщики?
- Что в тебе запредельного, червь? – Уруку сделал несколько шагов и теперь только пара метров разделяли их с юным магом, - человечишко, временно получивший силу, и что?! Я за тысячи лет видал и сильнее и страшнее.
- Ну, как знаешь, рогатый, - Октябрь вскинул руки вверх и из его горла вырвался крик, более похожий на орлиный клёкот. Тело мага окуталось паутиной серебряных нитей, увеличилось в размерах, с кончиков пальцев сорвались молнии.
Не прожил бы Уруку тысячи лет, если бы не понимал очевидного. В глазах демона мелькнуло понимание, недоверие, ужас: - Не может быть! – крик его был страшен, - не верю! Он не имел права так поступать! Это не по правилам!
- Ты вспомнил правила, ящер? – Октябрь расхохотался, - я предлагал тебе уйти с миром, ты отказался. Где были твои глаза?!
- Но, так не бывает, - демон попятился, - это нарушение равновесия, это беспредел! Ты …
Октябрь соединил ладони, и от них в голову демона ударила ослепительно белая шаровая молния. Вспышка, жуткий звериный крик и тишина.
Шаул ещё протирал обожженные глаза, а Октябрь уже обернулся и совершенно иным голосом, в котором были сталь и власть, сказал: - С этим покончено, теперь наш друг Уи!
Посмотрев на закрывающую всё видимое пространство пирамиду, Октябрь вынул из потайного кармана тот самый Уральский алмаз, вскинул руки и властно опустил их ладонями вниз.
Кошмарный грохот и треск, в котором казалось, кричала сама земля, подмял округу. Где-то под Шанхаем упал взлетавший аэробус, в далёком Лондоне вздрогнул Биг Бен, с устремлённого в небо шпиля посыпалась черепица, а стрелки часов пошли в обратную сторону. Пятнадцати метровая волна цунами ударила в Хонсю, смыв Токио и Иокогаму с лица планеты.
Но, всего этого не видел и не знал старик Шаул, тайный властелин планеты, Отец, смотрящий за Охотами. Он просто потерял сознание.
Разборы полётов
- Вставай, дедушка, а то остатки отморозишь, - голос внука из дальнего далека ворвался в уши Шаула. Ещё ничего не понимая, старик встал на подгибающиеся ноги, огляделся.
Далеко, насколько хватало глазу, простирались бескрайние рисовые поля, от пирамиды, той самой Белой пирамиды, что в два раза выше Хеопсовой, остался только провал в земле с безобразным запёкшимся валом. Словно шрам от фурункула.
А внук не давал стоять: - Пошли, дед, сейчас ещё интереснее будет. Мы же за кровью сюда примчались? Да и наш оппонент заждался.
Октябрь, а за ним и Шаул, подошли к краю гигантской воронки, поглотившей самое великое чудо света. Земля всё ещё возмущенно вздрагивала и рычала.
- Да здесь же всё чуть больше таракана превратилось в пар, - с удивлением произнёс старик, - от нашего Уицраора не осталось даже ногтей.
И в этот момент из глубокой трещины, которая начиналась прямо у ног путешественников, выпростались сначала одна, а затем вторая рука. Костлявые, окровавленные, с содранной кожей. Шаул сделал инстинктивный шаг назад, и замер, глядя в провал. Вслед за руками показалась голова. Бог мой, что за зрелище! И это был величайший маг на земле?
Голова Уицраора была разбита в кровь, впрочем кровь уже запеклась от нестерпимого жара идущего из недр потревоженной планеты. Одно ухо срезано начисто, часть щеки отсутствует, обнажив остатки гнилых зубов, на месте глаз впадины заполненные пузырящейся слизью.
Колдун каким-то десятым чувством почуял кто перед ним. Его стон хрип пополам с кровью, был страшен: - Добейте! Вы победили.
- Добью, не сомневайся, - голос Октября был спокоен, - но сперва отдай то, что хранишь в ладанке на шее. И быстрее, иначе узнаешь такую боль, в сравнении с которой сегодняшняя покажется тебе ласками красавицы.
Маг нагнулся, рывком воздел тщедушное тельце вертикально и, разорвав остатки халата, сорвал с шеи серебряную резную ладанку, по форме напоминавшую цилиндр женской помады. Повертев вещицу в руке, маг небрежно бросил её в карман.
- Теперь с тобой, колдун, - его голос загремел сталью, - жить тебе незачем. Всё доброе и злое на этой земле ты уже сделал. Прощай, ещё увидимся.
С этими словами Октябрь выпустил тело Уицраора из рук и самый древний злодей на планете медленно, как в кино, стал падать в бездонную трещину земной коры.
Последний нечеловеческий крик донёсся из глубины, земля заворчала, гранитные плиты с плотоядным хрустом сдвинулись, и наступила тишина.
Дед Шаул округлившимися глазами смотрел на внука, а внука ли? Смотрел и не узнавал. От того мальчика Октюшки, что так любил сидеть на дедовых коленях, не осталось даже намека. Маг, причем мощнейший из всех когда либо виденных стариком, с улыбкой смотрел на старого Шаула.
- Полно ломать голову, дед. Это всё ещё я, но с кое-какими поправками. Немного усовершенствованный. Ты ещё не забыл, с какой целью мы затеяли всю эту адвентуру?
Вобщем так! Надоели мне эти мытарства, и потому мы, с тобой немного сократим расстояния. Хватит притворяться, играть по правилам навязанным извне. Кровь у нас, сила у нас, нас двое, наконец!
- Но как же зверь?! – старик задумался, - он узнает и сразу же направится сюда, наводить порядок. И ты даже не представляешь, насколько это опасная тварь.
- Теперь уже представляю, - Октябрь рассмеялся, - пойдём, деда, я есть хочу. А зверь уже в курсе. Летит сюда на крыльях азарта. Сейчас перекусим, что Он подаст, и организуем встречу.
Охотник
Фантасмагорическое, бредовое нагромождение внеземной конструкционной стали, состоящее из углов, граней и немыслимых, с точки зрения земного наблюдателя, фигур, со скоростью света двигалось в сторону третьей планеты Солнечной системы.
Зверь, расположившийся в рубке корабля, лениво просматривал отчёты аппаратуры слежения. Ничего достойного внимания. Сейчас его занимала земля. Что-то с ней не так, не по плану. Какие-то всплески вулканической активности. Череда цунами, несколько достаточно серьёзных землетрясений.
Более шести тысяч лет назад планета была приспособлена Первыми под полигон для тренировок молодёжи, испытаний новых видов вооружений и просто охотничьих забав.
Аборигены, вначале робкие и покладистые, в процессе эволюции выросли в достаточно серьёзных противников. И если те первые, с луками и палицами, были обычным зверьём, то сегодняшний человек, с его кинетическим оружием, бронетехникой и расщеплённым атомом, стал воистину желанным соперником.
Твари, занесённые на планету-заповедник из ММО (Малого Магелланова Облака) и проделавшие немыслимый путь в двадцать три единицы Красного Смещения, прижились. Охотиться на них не менее опасно, чем на человека. Они так же приспосабливаются к окружающей среде, необыкновенно живучи и сильны. Плодовиты и даже обучаемы, однако не прогрессируют, как человек. Одно слово, рептилия. Любого, и человека и хищника убить почётно. Но как докладывают наблюдатели и приборы, на планете вспышка бунта. Ну что же, это даже забавно. Бунт привносит новые возможности, свой неповторимый драйв в священное таинство охоты.
Зверь потянулся в противоперегрузочном кресле, и оно угодливо подстроилось под изгибы его тела. Спать! Через несколько часов корабль разгонится до необходимой скорости и автоматически включит Т-эмиттер. Гипперскачок и конец путешествия. А сейчас спать.
***
Голубых, светящихся изнутри яиц было уже под сотню, когда тварь, наконец, успокоилась. Длинный, раздвоенный как у змеи язык, тщательно, не пропустив ни одного, вылизал будущих хищников, и самка, вздохнув, опустилась на каменный пол. Прозрачные матовые плёнки упали на щелевидные с вертикальным зрачком глаза рептилии. Существо поерзало, укладываясь удобнее, залегая в очередную спячку. До рождения младенцев ещё есть время, но ровно через десять суток детеныши выйдут из яиц и наступит час охоты.
Лёня
- Вот так, Полинка. Приключения закончены, больше за нами никто не погонится. А если верить новым знакомым, то все наши трудности были предусмотрены ещё до нашего рождения. Трудно в такое поверить, но Мессинг. Он был и он предсказывал то, что должно случиться через сорок лет. Выходит все мы, толстые и худые, красивые и уроды, бредём по некой перфоленте, по давно пробитым дырочкам. Страшно, проживя десятки лет, ощущая себя творцом собственной судьбы сознавать, что тобою помыкают.
Но, ведь я же тобою не помыкаю, Лёнечка? – Полина прижалась к тёплому плечу защитника, - ты лучше скажи, куда мы сейчас? Бегать надоело.
- А не будем мы больше бегать, Поля. Сейчас старый бродяга проводит нас в свой запасной дом, там и отсидимся, пока всё не уладится.
- Денег я вам на первое время ссужу, братуха, но после отдашь или отработаешь, - Ксеркс улыбнулся, - есть у меня крохотная избушка в лесу, ни одна собака не знает. Не место, а рай земной. Озерцо с рыбкой, и дебри такие, что чёрт ногу сломит. Недельку там пересидите, а после домой. Если мне мозги не изменяют, то наши новые друзья к тому времени управятся. Сейчас я вам кое-что в дорогу соберу, а там по месту определимся.
После они на убитом Российским автодором Уазике часа три колесили по таким джунглям, что Полла, выросшая в предгорьях и кроме стерильных платановых и чинаровых рощ не видавшая ничего, затосковала: - Эй, дядьки. Вы меня к бабе яге везёте?
- Не бойся, девка, - рассмеялся Ксеркс, - чуть осталось, почти приехали.
Вынырнув из очередной канавы, уазик поднялся в горку и Полла ахнула. Прямо перед ними, в каких-то тридцати метрах, притаилось самое волшебное из когда-либо виденных ею озёр. Вода, голубая до ломоты в глазах, кажущаяся бездонной и наполненной тайнами. Огромные кондовые ели, словно древние стражи, хранящие сказку. На ум пришли строки старинной песни:
Долго будет Карелия сниться,
Будут сниться с этих поp.
Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озер.
А на чудесной, убранной цветами поляне, утонув в буйно разросшихся кустах можжевельника усыпанного голубыми ягодами, стояла избушка. Сказочная? Не то слово.
Всё здесь заставляло сердце биться чуть быстрее, Полла почувствовала, что вот сейчас распахнутся заросли и из них выйдет леший. Тёмно-зелёный, чешуйчатый, мохнатый и с ладошками наоборот.
Машина остановилась. Хозяин, а вместе с ним и его гости, вышли из душного салона, чтобы упасть в птичий щебет, запахи и неправдоподобие красок.
- Вот здесь, Лёньша, и перекантуетесь, пока всё не уладится, - Ксеркс выгрузил из салона два увесистых рюкзака, - самое необходимое у вас есть, на неделю хватит, а больше вам здесь быть незачем. Чую!
Показав своё хозяйство, инструменты, утварь, Ксеркс засобирался домой: - Давайте, папуасы, обживайтесь. Да, совсем забыл, - мужик хлопнул себя ладонью по лбу, пошли со мной.
Пока Полла осматривалась и осваивала дощатый нужник, мужчины слазили на чердак, а когда вернулись, в руках приободрившегося Леонида был карабин Вепрь.
- Ну, теперь вам сам чёрт не страшен, - улыбаясь, сказал Ксеркс. Хлопнул протянутую ладонь друга, подмигнул Полине и лихо, запрыгнув за руль, оставил наших друзей на попечение природы.
Остаток дня они провели бездумно, на рефлексах. Вся накопившаяся усталость выплеснулась в дикие пляски. Старая кровать полуторка, вернее панцирная сетка, установленная на чурбаки, стонала и взвизгивала, принимая в себя два сошедших с ума тела. Потом они пили чай с сухарями. Не думая о завтра, вообще не думая ни о чём. Пребывая в настоящем, только в нём и нигде более.
Вечером долго сидели над озером, любовались всплесками на воде, а Леонид дал себе слово, прямо завтра на зорьке, проведать обитателей водоёма с удочкой. Горизонт, которого не было, очерчивался могучей стеной сторожевых елей. Лишь в вышине, напоминая о необъятности мира, синело крохотное озеро неба. Озеро под ногами, озеро в вышине. Счастье и покой.
Ложились спать далеко за полночь. Полла ещё слабо брыкалась, а Леонид почти сразу провалился в мертвецкий сон. Ему снился брошенный дом, Олеська гоняющая по двору резиновый мячик и библиотекарша. На Вере Валерьевне был красивый кожаный ошейник с никелированными клёпками и кулон в форме сердечка.
- Вы умный человек, Лёня, - вещала Вера Валерьевна, - поймите же, у меня ложная щенность, и если меня сейчас не покрыть, то я начну вылизывать титечки и вообще куда дотянусь…
Спал дом, спало озеро и ели-сторожа, когда где-то в недрах мироздания зародился утробный гул, рокот. Огненная полоса, озаглавленная ярким шаром, прочертила небосклон. Небесное тело зависло над крохотным озерцом и медленно с шипением погрузилось в его тёмные воды. Сжались травы, замерли старухи ели, вода у берега заволновалась, и на сушу вышло абсолютно немыслимое существо.
Хищник прибыл!
Леонид плыл, парил, левитировал. Он чувствовал сквозь сон, как его куда-то несут. Потом жуткая тяжесть навалилась на его тело, содрала кожу и мясо с костей, размазав их бесформенной гадостью по бесконечности. Даже во сне он боролся, пытался сухими оголёнными костями вернуться в привычную оболочку. Однако сила тяжести увеличилась и душа, беспомощная перед неизвестным агрессором, отлетела в запасник, на задний план бытия.
Москва
Столица встретила деда и внука мелким докучливым дождём. Серое небо, серые улицы, пропитые и оплаканные дома.
- Ты уверен, что нам именно в мавзолей? – старик искоса глянул на внука, - может, заедем домой, более тщательно подготовимся?
Октябрь усмехнулся: - Да неужели мой мудрый дед, имеющий власть над президентами и римскими папомамами, проявляет робость?
- Робею, - неожиданно легко согласился Шаул, - крутое затеяли. Такого на моей памяти ещё не было.
- Не было, так будет, - Октябрь остановился у окошечка с надписью мороженое. Купив эскимо, он с удовольствием лизнул шоколадно-снежное лакомство и добавил: - А готовиться мы больше не будем. Устал я от ваших дрязг. Социум расшатали дальше некуда. Как дети малые, нельзя на тысячу лет без присмотра оставить. Сегодня всё закончится. Я имею ввиду ваши сафари и бегство по тысячелетиям. Поигрались, хватит!
Старик задумчиво молчал. Для него уже стало очевидным, что внук утратил своё я и неизвестно, вернут ли его обратно. Вселение, это очевидно. Но что, кто?!
- Октябрь, я не спрашиваю тебя, кто ты сейчас, можешь не отвечать. Прошу одного, будь милосерден к … планете.
Октябрь неожиданно погладил старика по плечу, улыбнулся и, глядя в упор, сказал: Всё будет хорошо, дедушка, - на миг в его глазах мелькнули знакомые искорки, проявился и исчез облик родного человека, - не думай о плохом. У нас впереди встреча с тем, кто в данной реальности не предусмотрен сметой…
***
Пробуждение было резким, как хороший удар кулака в подбородок. Дёрнув головой, Леонид открыл глаза и чуть не заорал от ужаса. То, что стояло над ним и пристально разглядывало мужчину, человеком назвать было невозможно.
Существо представляло собой человекообразную особь ростом свыше двух метров.
Костюм-димморфант, повторяющий изгибы тела, подстраивающийся под это тело не давал возможности рассмотреть какие-либо специфические особенности строения гуманоида. А то, что это гуманоид, Леонид понял сразу. Лицо существа, наверняка не маска, с человеческой точки зрения довольно уродливое: два маленьких, глубоко посаженных глаза, отсутствие видимого носа, по краям зубастого рта острые жвалы, как у ядовитого паука фаланги, безволосый лоб и довольно прикольные косички-щупальца.
Леонид хотел вскочить, но тело ему не подчинилось. Отсутствие верёвок или наручников, не смутило начитанного егеря. Вернее всего какое-то силовое поле, - подумал он.
Существо наклонилось над егерем и вдруг, он совершенно явственно, прямо в черепе, услышал слова. Мужской голос, вернее всего копия какого-то земного аналога, сказал примерно следующее: Итак, землянин, тебе предоставляется уникальный шанс. Ты будешь участвовать в действе, которое случается не часто. С моей точки зрения, это охота, сафари, по-вашему.
Мы, племя яутжа, живём почти столько же сколько звёзды. Поверь, занятие это весьма утомительное. Наша религия, это охота! Я изучал вашу земную охоту. Поверь, заяц, а хоть бы и носорог, тупой кусок протоплазмы и его убийство не приносит удовлетворения. Ты будешь моей жертвой. А чтобы тебе не было скучно, я вместе с тобой выпущу в лабиринт ещё несколько забавных зверюшек. Если честно, то они тоже охотники, правда, более низкого уровня, нежели я. Так что тебе придётся бегать от всех сразу. И от меня, и от них.
Чтобы уравнять шансы, я позволю тебе выбрать любое оружие. Дам необходимый запас воды и медикаментов, время чтобы скрыться. Выбора у тебя нет. Однако мы, яутжа, племя воинов, и справедливость для нас не пустой звук. Потому, если тебе удастся продержаться против меня сутки, ты получишь награду. Поверь, таких наград не получал ни один самый великий царёк вашего мира. Сейчас ты уснёшь, и я перемещу тебя в лабиринт.
- Стой, - воскликнул Леонид, - где девушка? - со мной была девушка.
- На самок не охотимся. Если победишь, или продержишься до срока, получишь её живую и невредимую. К тому же она беременна, а по нашим правилам убить живородящую тварь, носящую дитя, это потерять уважение всего племени. Спи, воин. Впереди у тебя много приключений.
***
Такси домчало их до Красной площади за считанные минуты. Пост номер один, упраздненный за ненадобностью давно перенесли к могиле неизвестного солдата. Доступ к усыпальнице вождя теперь осуществляли через КПП Никольской башни. Дед, не обращая внимания на «внука», отвёл глаза охране и через несколько минут двое входили в мавзолей.
- Можно было и через другие входы, их много, - проворчал старик, - но там почти везде связано с канализацией, а мне хватило последних приключений. Ещё говна я не нюхивал. Пойдём прямыми путями.
- Кто ходит по прямой, дома не ночует? – усмехнулся Октябрь.
- А кто ходит по зауголкам, сука и американский шпион! – хмыкнул дед.
Пройдя через траурный зал, они спустились по лестнице к самой усыпальнице экс-вождя. С их прошлого визита, когда инициированный маг «отпустил» Ульянова, служители мавзолея восстановили разложившееся тело. А вернее всего подложили куклу.
Октябрь на секунду задержал взгляд на том, кто был. На мгновение магу показалось, что вождь, всегда ненавидевший всё божественное, ехидно усмехнулся. Встряхнув головой, он прогнал наваждение и пошёл за дедом. Старый же Шаул проходя мимо саркофага, буркнул: Привет, Вов, уже скоро, терпи.
Подойдя к стене чёрно-серого лабрадорита, старик что-то прикинул в уме и после секундного раздумья, перекрестил участок стены.
Посмотрев на улыбающегося Октября, дед скривился и сказал: Вот такая ирония, молодой человек. Те, кто не верил и ненавидел, пользовались презираемыми знаками. Да и не верили на публику. Подумай! Стоит ли бороться с тем, во что не веришь? Ты слышал когда-нибудь, чтобы Калинин или Дзержинский боролись с Кощеем Бессмертным или Бабой Ягой? То-то же!
Странно, но после его манипуляций, в недрах камня что-то тихо щелкнуло, и целый участок стены плавно ушел в сторону. Освободив дверь самого обыкновенного лифта.
- Надо же, всё ещё работает, - проворчал старик, - а я ведь им пользовался последний раз в 1942 году, когда прятал Янтарную комнату. Ну, пошли дальше, аватара?!
Дед с внуком вошли в клетку лифта, и старик нажал единственную кнопку. Механизм зажужжал, и кабинка пошла вниз. Всё быстрее и быстрее так, что Октябрь, не ожидавший подобной резвости от допотопного механизма, присел на корточки.
***
Вынырнув из очередного витка беспамятства, Лёня ощутил холод и сырость. Шевельнув конечностями, он понял, что уже не связан. И то хлеб. Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Ан нет, откуда-то слева пробивался серый лучик света.
Привыкнув к полумраку, мужчина попытался сориентироваться. Итак. Помещение, судя по темени, сырости и затхлому воздуху, подвал. С потолка сорвалась капля и звонко шлёпнула егеря в лоб. Странно, но от этого шлепка мысли побежали резвее.
Лёня встал, руки и ноги слушались, ничего не болело. Сделав пару шагов, он наткнулся на незапертую дверь. Это из-под неё пробивался тот луч. Толчок и он медленно с опаской входит в помещение. Если бы он попал в грановитую палату или на телешоу Поле Чудес, то и в этом случае его удивление было бы значительно меньше.
С открытым по третью пуговку ртом, наш герой смотрел на картину, развернувшуюся перед ним.
Зал метров ста квадратных, все стены которого забраны стеллажами. И на этих стеллажах оружие. Много, разных эпох и народов. Мечи, палицы, шестоперы, топоры, сулицы, кинжалы и стилеты. Многое неизвестно, но судя по хищным затаившимся до срока жалам, очевидного предназначения.
Следующий стеллаж сверху донизу забит всевозможными пистолетами, автоматами и карабинами. Леонид узнал пистолет Макарова, ТОЗовский револьвер, автоматы Калашникова всех известных модификаций. Из гладкоствольных ИЖи, Тульские двустволки, импортный Моссберг.
На других стеллажах лежало что-то вовсе несусветное. Лёня понял, что это оружие других миров. Разговор с пленившим его яутжа, ярко отпечатался в голове. И хотя рационализм пытался выкрутиться и свалить всё на наваждение, глюки и дурной сон, сердцем егерь понимал, никаких сказок. Попадалово полнейшее.
Ну что ж, - сам себе сказал егерь, - посмотрим, кто из нас дартаньян, а кто и не вовсе.
Голос раздался ниоткуда и со всех сторон одновременно. Егерь не дрогнув ни одним мускулом, выслушал посыл:
- Итак, землянин. Ты волен выбрать всё, что тебе заблагорассудится. Хоть всё забери, если унесёшь (смешок), посмотри направо.
Леонид не поворачивая головы, скосил глаза и увидел прямо перед собой обычные, правда очень большие, песочные часы. В момент его взгляда песок из верхней колбы начал пересыпаться в нижнюю.
- У нас с тобой сутки, землянин. За это время я найду тебя и убью. Но если случится чудо, и ты продержишься эти часы, то, как я и говорил, тебя ждёт жизнь и невиданный бонус. Ты волен сбежать, если сможешь. Над нами триста метров породы, в принципе не так уж и далеко.
По ходу пьесы появятся новые вводные, как для тебя, так и для меня. Усложнение задачи. Время пошло, землянин. Удачной охоты!
***
Октябрь почувствовал, как лифт притормаживает, наконец, он полностью остановился. Дверца автоматически отошла в сторону и двое шагнули в открывшийся зал.
Гранитные стены пещеры, лужи под ногами и капель с потолка. Зал огромен, как площадь, как два футбольных поля.
Старик подошёл к боковой стене, долго шарил ладонью среди изломов камня, наконец, что-то щелкнуло и часть каменной стены почти бесшумно, ушла в сторону.
Открывшееся помещение, комната, поразило Октября своим убранством. Ковры, старинная, ещё прошлого века мебель. Пара диванов, стол, холодильник ЗИЛ. Всё древнее, словно стаскали из разных эпох и очень давно.
Как будто подслушав мысли внука, старик сказал: - Лет сто таскал сюда эту рухлядь. Что-то добавишь, что-то выкинешь. Смотри сам. Вон тот гобелен работы Лебрёна, семнадцатый век. А эти вояки выполнены самим Моррисом.
Садись куда-нибудь. Думаю, самое время выпить. Жрать тут нечего. Даже из холодильника я бы не рискнул. А выпивке ничего не делается. От времени только слаще становится.
Старик открыл холодильник и выставил на стол несколько бутылок.
Октябрь, развалившись на диване, читал названия, а дед уже принёс откуда-то пару рюмок и плитку шоколада: - Давай, внук, выпьем. Нам тут долго ждать. Злоупотреблять не станем, но по чуть не помешает.
Вот это Агвардиенте. Предупреждаю, пойло дюже злое, настояно на опии, так что лучше не пробуй. Нам с тобой сегодня нужны светлые головы. Ну, Текилу ты видел ещё в прошлом теле. Не пробуй, дерьмо жуткое. И фигня всё это, с лаймом, с солью. Дерьмо с вареньем ххааа. Давай-ка, мы с тобой выпьем Кальвадоса из Кальвадоса? Крепкий, собака, но мне нравится.
Старик разлил напиток по рюмкам, и они не чокаясь, выпили.
***
Лёня не мучился с выбором. Что тут долго думать? Подобрав широкий пояс со множеством кармашков и крючков, он повесил на него две кобуры, укомплектовав их пистолетом Стечкина и таким привычным Советским ТТ. Специальные кармашки приняли с десяток запасных обойм. На тот же пояс в кожаные ножны упали кинжал Златоустовской ковки и непальский кукри, с характерной формой крыла сокола. Ну, калашникова с подствольником сам бог велел. А бог всё ещё был на его стороне. Шахтёрский фонарик сам нырнул в руки, на голову его родимого. О! Уже лучше!
Его взгляд метнулся на стеллаж с гранатами. Однако, тяжеловато будет. Но как не взять? В крови каждого мужика тяга к оружию, а тут его и опробовать можно.
При этой мысли настроение испортилось. Хотя портить его вроде бы и некуда. Хрен знает что. Вляпаться в такую идиотскую историю. Инопланетный охотник, магия, сраные бластеры …. Наконец, укомплектовавшись полностью, Леонид попрыгал на месте. Тяжело, но терпимо. Поехали? Куда бля?!!!
Ладно! Определимся по ходу повествования. А сейчас вверх, к солнцу. Посмотрим, кто охотник, а кто жертва.
Так уговаривая себя, Лёня шагнул во мрак коридоров. Что там впереди? Смерть? Ну, это мы ещё поглядим. Польку найду, к свету выведу, а там можно и о себе подумать. Девчонка несмышлёныш, беременная. Шок!
Пройдя не более сорока шагов, он наткнулся на устремленные вверх каменные ступени. Ловушка, случайность? Долго не раздумывая, Леонид сделал первый шаг, и тут в недрах земли заворчало. Гул неприятной дрожью передался в ноги и егерь, чтобы не упасть, схватился рукой за каменную стену. Дальнейшее запомнилось ему нескончаемым бегом. Бегом от такого лютого ужаса, какого он, казалось бы, подготовленный предыдущими событиями, не мог представить.
Кусок стены под его рукой дрогнул и словно на шарнирах резко ушел в сторону. Потеряв равновесие, егерь буквально влетел в следующее помещение, в котором его уже ждали.
Твари, их было более десятка, при его появлении на миг оцепенели. Этого мига Леониду хватило, чтобы разглядеть ужас.
Ближайшее существо, в свою очередь, встав на задние конечности, тоже разглядывало нового персонажа драмы.
Чёрно-серая, блестящая кожа, а вернее всего подобие хитина, покрывала зверя с ног до головы. Две ноги, две руки, как успел заметить наблюдательный егерь, с шестью пальцами. Шипастый хвост с острым наконечником, как у скорпиона, беспокойно бил из стороны в сторону. На мужчину смотрела жуткая, ни с чем несравнимая голова. Лошадиная, вытянутая и сплюснутая, из раскрытой пасти сверкали острые зубы. Сотня, или даже больше.
Существо сделало быстрый подшаг к Леониду, на мужчину пахнуло смрадом разлагающейся ткани.
- Ну и вонь от тебя, бродяга, - егерь усмехнулся, - ты зубы чистить не пробовал, крокодил пакентошенный? – он с бедра выстрелил в живот твари из Стечкина, похвалив себя за предусмотрительность. С предохранителя снято, патрон уже в патроннике. Правда, он забыл, что поставил игрушку на автоматический бой.
Очередь из двадцати патронов отбросила зверя в толпу его соплеменников. Там сразу же образовалась, куча мала и егерь, никогда не страдавший нерасторопностью, быстро шагнул назад, на лестницу. Сорванная с пояса Ф-1, лишившись предохранительной чеки, улетела в гущу гротескных тел, а Леонид, как мог быстро, рванул вверх по лестнице.
Ему повезло. Дверь-стена за его спиной пришла в движение, отрезая чудовищ от жертвы. Он ещё успел периферийным зрением увидеть вспышку, глухой удар взрыва догнал его, когда он, перепрыгивая через три ступени, летел всё вверх и вверх.
***
- Ты слышал? – старик отставил в сторону свою рюмку, - взрыв, обвал, что это было?
Октябрь тоже уловил далёкий взрыв, лёгкая вибрация прокатилась по стенам: - Слышал, но не пойму, что это.
- Думаю, пора, - дед встал, вынул из кармана ладанку с кровью, взвесил на ладони, - и вот рюмка крови того старого вредителя, должна прекратить все охоты на земле?
- А ты в курсе, дед, что этот старый вредитель был махатмой? Это именно из-за него в двадцать четвертом году к Щусёву, первому архитектору мавзолея, приезжал Николай Рерих. Да, приезжал, и привёз послание от тибетских монахов. Чтобы закопали, чтобы глубже…
- Ладно, пойдем, посмотрим, умник, что там грохочет. Кстати, а ты откуда знаешь за Рериха и Щусёва?
Октябрь смолчал, но глаза его, сверкнувшие ярко-зелёным светом, сказали старику о многом. А вот выйти им не дали. Глухой удар с той стороны подземелья, выгнул дверь пузырём, замок заклинило, и сколько ни пытались старик, а вслед за ним и внук выбить препятствие, дверь стояла намертво.
Неожиданно с той стороны раздался голос. Властный, гремящий громами, не терпящий возражений: - Посидите с той стороны, чернокнижники. Здесь ваши наивные заклятия не действуют. Охота должна быть завершена. А тебя, старый отступник, ждёт нет, не смерть. Тебя ждёт дряхление и ожидание смерти. Мы, яутжа, отзываем свой дар от земных Отцов-хранителей. Подыхайте как собаки!
***
Леонид вихрем летел вверх по лестнице, когда впереди показалась группа таких же чудовищ. Много, с десяток или того более. Затравленно обернувшись и не увидев препятствий сзади, егерь сдёрнул с плеча автомат, подствольник тяфкнул отправляя в скопление тварей разрывную «Морковку». Не глядя назад, Лёня кубарем скатился по лестнице и бросился в боковой отросток коридора. Взрывная волна жёсткой ладонью мазнула по его макушке, запоздало донёсся гром взрыва и жуткие, скрежещущие крики смертельно раненных тварей, рядом со шлепком ударился кусок бесформенного мяса.
Он пробежал метров тридцать, на ходу заряжая гранатомёт, когда ноги вдруг потеряли опору и мужчина, не успев даже выругаться, полетел в бездонную яму. Бездонную ли? Вполне вероятно и даже наверняка, дно у неё было, но Лёня со всего размаху рухнул в ледяную воду.
Погрузившись с головой, он тут же вынырнул. Неожиданное падение заставило его хлебнуть затхлой, воняющей разложением воды. Рвотный спазм поднялся из желудка в горло, кадык дёрнулся и …. И в этот миг егерь увидел движущийся свет, услышал тяжёлые шаги.
Набрав как можно больше воздуха, мужчина погрузился в воду. Глаза он не закрывал, потому видел всё, разве что размыто, разфокусированно.
Шаги, он ощущал их даже под водой по лёгкой вибрации грунта, приблизились к краю ямы. Размытый свет странного красного фонаря осветил поверхность воды. Леонид понял, что для наблюдателя там вверху, он виден, как на экране телевизора. Таиться далее не было смысла. Его подствольник гавкнул ещё раз, посылая гранату прямо в тело, нависшее над головой.
Не мешкая, егерь выскочил из воды и, ломая ногти, вылез на бетонный пол сооружения. Его противника не было, лишь ярко-зелёные светящиеся разводы на полу, указывали на его недавнее присутствие. Лёня мазнул пальцем по одной такой капле и тут же вскрикнул. Кровь, если это была она, оказалась на редкость едкой, что-то вроде кислоты. Нагнувшись, он сполоснул пальцы в той самой яме, затем бессильно опустился на корточки возле стены и на миг задумался.
Ну что ж, все, как и обещал тот мутант. Охота, хищные скоты, ловчие ямы. А что ещё хранят в себе эти подземелья и вообще где он, в какой стране, на земле? Судя по силе тяжести, это всё ещё земля. Нет, Леонид не был специалистом по гравитации, но за годы вынужденного одиночества он прочёл массу книг, в том числе и фантастических романов.
Не о том думаешь, - одёрнул егерь сам себя. Надо выбираться из этих катакомб. Искать девчонку и валить к чёртовой матери.
Резко встав и выставив автомат впереди себя, он медленно, готовый прыгать, рвать, стрелять, двинулся по светящемуся следу инопланетной крови. Шаг, другой, третий… рухнувшая с потолка решётка с лязгом вонзилась зубами в незамеченные ранее отверстия пола. Мужчина дёрнулся всем телом назад, но и там такая же решётка уже вонзилась в каменные плиты пола.
Из-за поворота медленно, приволакивая ногу, выдвинулась фантасмагорическая фигура Хищника. Охотник был серьёзно ранен, однако жив и живуч, как змея. Подойдя почти вплотную к решётке, инопланетянин остановился. Леонид замер, палец подрагивал на спусковом крючке, но красное пятнышко лазерного целеуказателя приплясывающее на его груди, заставило его усмирить гнев.
- Ну что, человек, вот и всё?! – голос хищника раздался в его ушах и внутри головы, - охота закончена, ты убит.
Непослушным пересохшим языком, проталкивая слова словно комья стружки, Леонид хрипло бросил своему тюремщику: - И это ты считаешь охотой? Ловушки, оружие неизвестное землянину, знание местности. Ты шельмуешь, охотник. Жаль, что нас не слышат твои соплеменники. Ты проиграл, зверь, и теперь ты будешь жить с этим.
Им не дали договорить. Громкий и повелевающий голос из-за спины охотника, сказал яростно и отчётливо: - Охота действительно закончена, яутжа, ты проиграл. Пора кончать с этим балаганом!
Хищник, как мог быстро, развернулся в сторону голоса. Раненая нога подвернулась, и он упал на колено.
Перед ним, в каких-то десятке метров, находились всё те же дед с внуком. Говорил внук, дед медленно шёл на зверя и помалкивал.
- Пора заканчивать твои тысячелетние бесчинства, ящер! – лик Октября был страшен, - на тебя долго смотрели, пытались не обращать внимания, но ты перешёл границы, рамки. Говори, если тебе есть что сказать!
Хищник поднял руку, его когтистые пальцы щёлкнули переключателями шлема, и маска упала под ноги. На людей взглянула жуткая харя рептилии с постоянно шевелящимися челюстями жука-фаланги, текущей слюной и красной глоткой: - Ну, вот и конница пожаловала! А я всё думаю, когда же появятся спасители? И чем же вы, черви, можете остановить меня, яутжа?!
- Да хотя бы вот этим! – старик, на которого перестали обращать внимания, подошёл совсем близко, и теперь на его ладони лежала открытая ладанка с кровью последнего советского махатмы, - сначала я хотел дать тебе шанс, ящерица, убраться с земли по добру по здорову. Однако моё терпение не из гранита. Пора отвадить вас, порождения преисподни, раз и навсегда, - с этими словами старик плеснул содержимым ладанки в открытую пасть зверя.
И в тот же самый миг, Октябрь развёл руки в стороны, окутался голубым свечением и громко отчётливо сказал: - Силой данной мне Великим Садовником, я изгоняю тебя, тварь, и твоё семя из этого уголка Космоса, раз и навсегда!
Я - свет,
Я тот, кто побеждает тьму,
Возвращайся туда, где тень,
Оставь нас здесь и уходи во мрак неизвестности,
Пусть, наконец, настанет день Бога!
Неожиданно для всех присутствующих, гранитная стена коридора вздрогнула от сильнейшего удара, пошла трещиной и разверзлась. Из провала в коридор к остолбеневшим поединщикам, шагнули сразу несколько яутжа. Все в боевых костюмах, вооруженные мерцающими голубым светом копьями-разрядниками.
Старший вышел вперёд и глядя только на Октября, спросил, властно и грозно: - Кто ты, сильный, чтобы решать, быть нам или нет?!
Замерший егерь, про которого все забыли, увидел, как молодой маг повелительно воздел руку. Из его указательного пальца сорвалась ослепительно голубая молния, вонзившаяся в стену. Грохот, дым, просвистевшие осколки камня. Когда пыль чуть улеглась, присутствующие смогли увидеть, как из стены один за другим выходят тринадцать крепких молодых людей. Старший из них поднял руку и не глядя на яутжа, спросил, обращаясь к Октябрю: - Убить их, старший брат?
Хищники начали своё движение раньше, однако мысленная команда Октября была услышана волками-оборотнями, это были, конечно же, они. В одно мгновение, все тринадцать ударились о каменный пол и поднялись уже в обликах хищных тварей, отдаленно напоминающих обычного лесного волка.
- Я тот, кому велено убить тебя, и изгнать ваше мерзкое племя из нашего района галактики, раз и навсегда, - продолжил Октябрь, глядя на старшего яутжа, - Я, Аббадон, я, Азраил, я, Самаэль! Имя мне ангел смерти! Вон отсюда, черви смердящие! По его мысленной команде, оборотни, все как один, бросились на пришельцев. Раздалось жуткое рычание, страшный рёв смертельно раненных зверей, сдавленное дыхание и предсмертные крики-стоны.
Через минуту всё было кончено. На каменном полу, лежали трупы изорванных до неузнаваемости охотников. Тех самых, что в течение тысяч лет держали в страхе множество посвящённых. Тех, что превратили землю в свои охотничьи угодья.
В сторонке, отплевываясь от ядовитой фосфоресцирующей крови, принимая свой человеческий облик, поднимались волки-оборотни. Старший из них, тот самый Валера, неожиданно подмигнул растерянному егерю: - Всё кончено, лесовик! Жить будем! Забирай свою девку, она в порядке, только кусается. Сейчас тебя к ней проводят.
ЭПИЛОГ
Так вот значит, какие силы задействовало мироздание ради наших местечковых разбирушек? – дед Шаул улыбнулся внуку. Они уже час сидели в дедовском доме, в знакомом до боли кабинете. На столе перед ними стояло несколько бутылок водки, ещё несколько беспорядочно валялись на полу. Дымящийся окурок Мальборо гнусно вонял в банке шпрот, открытая банка маринованных огурцов стояла на самом краю, угрожающе свесившись и рискуя упасть на пол.
Героям было не до неё. События последних дней и часов, довели маленький отряд до крайней точки истощения сил физических и моральных
Лёня, изрядно пьяный, сидел напротив двух магов, рядом с ним, положив головку на плечо, дремала Полла.
- Нет, ты мне скажи, внук! Как случилось, что я адепт, знающий и умелый, просмотрел вселение? Когда и каким образом Аббадон сумел меня надуть?
- Да брось, деда, что ты как маленький? Это в тебе спесь говорит. Нашёл с кого спрашивать. Сам вмешался, пойми! Кто мы, чтобы предъявлять Единому и вездесущему?
- А кровь, алмаз, для чего всё это?
- Ну, ты спросил, дед, - Октябрь улыбнулся, - квест, он и в Африке квест. Так положено. Или ты думал, что ОН вот так запросто придет и всё устроит? Нет! От нас людей тоже кое-что зависит.
Пока дед с внуком спорили на богословские темы, Лёня быстро разлил водку по стаканам, и, кашлянув, сказал: - Эй, колдуны в натуре! Давайте уже бухать? Хватит рамсать. Со временем всё само встанет на места. Главное мы победили и мать его!
Мужчины дружно выпили, занюхали, чем попало. Полла приоткрыла один глаз и, глядя на собутыльников, сказала: - Хорошо с вами, сильными и надёжными. Не то, что в родном доме у Олхазара.
Словно по заказу включился телевизор, это Лёня нажал кнопку пульта. На экране шла Криминальная хроника. Жирный и приятно сытый диктор, вещал с экрана:
Сегодня в пригороде Екатеринбурга, местными силовиками, была задержана банда чеченских экстремистов. Главарь банды, Олхазар Иббаев и его ближайшая помощница, Довхан Мирзоева, убиты на месте. Остальные члены группировки, арестованы и находятся в следственном изоляторе…
***
Если от станции Урашим идти строго на север, по широкой дуге обойти местный пруд и углубиться в тайгу, то буквально через какие-то смешные восемнадцать километров, вы упрётесь в зимовье Лёни Строганова. Здесь всё по-деревенски просто. Нет тёплого клозета, но есть теплота сердец. Нет умных речей, но есть радушие и хлебосольство. Вас обязательно накормят с дороги, постелют чистое бельё, предложат баньку и рюмку домашней наливки после парной.
Лёня и Полина Строгановы. Хорошие и необычайно душевные люди. Их овчарка Олеся, которая ни на шаг не отходит от своего лучшего друга трёхлетнего Валерки.
Иногда, не чаще пары раз в год, к ним приезжают с гостинцами старый могучий еврей Шаул, которого шустрый Валерка зовёт дедушкой, а с ним молодой мужчина с забавным именем Октябрь. Они сидят на веранде, пьют чай с сушками и мёдом, слушая лесных птах, радуясь солнцу и облакам, несущимся куда-то вдоль древней Уральской гряды.
13.06.11 г.