Глава 5. Масянька, сепулька и летучая бусынька.
- Или я непонятно сказал или у кого-то уши воском заложило? – громко сказал кому-то черный кот и посмотрел с темноту над печкой.
Но реакции на его слова не последовало никакой.
- Я не понял…, - проворчал Василий Макарович и на полтона громче опять обратился к кому-то в темноту. – Мы что – еще и спим на работе?
Опять тишина.
- Ой! Не волнуйтесь, Ваше Величество, то есть Ваше Высочество, то есть Ваше Святейшество! Щас все будет исправлено! – прочирикал воробей Славик и стремглав улетел под потолок.
- Подлиза, - прошептал кот. – Вырастил на свою голову…
Притихли все, в том числе и Виталик с Тимкой. Ждать результатов пришлось недолго.
Что уж серенькая птичка делала наверху – сказать было трудно, но оттуда вдруг полетели пыль, мусор, окурки от сигарет, чьи-то перья, посыпались булавки, блестящие бусинки и бумажные снежинки, которыми обычно украшают новогодние елки. Потом раздались чириканье, крики о помощи, и с печки свалилось нечто, напоминавшее колобок на высоких цыплячьих ножках. Все это чудо заканчивалось длинным тонким мышиным хвостиком с кисточкой на конце. Только этот колобок был не из муки по сусекам, а из кучи мелких перьев с городской помойки. На ребят уставились два неимоверно крупных черных глаза с длинными ресницами.
- А это что за чудо-юдо? – поинтересовался Виталик у кота.
- А это чудо-юдо у нас зовется Бокром, - прозвучало в ответ. – И живет оно здесь… Дольше меня, пожалуй, оно здесь живет, - подвел итог кот. – И также долго не можем от него добиться хоть чего-то полезного и вразумительного. Только продукты переводит бесцельно и создает проблемы на пустом месте.
- Тогда, зачем он вам здесь? – хмыкнул Тимка.
- Так жалко ж на помойку-то его выбрасывать! – развел лапами Василий Макарович. – Домовой так называемый. Какая-никакая, а все-таки живность в доме! Вдруг все-таки на что-нибудь и он сгодится?
- Лучше бы мне эти продукты скормили, чем на Бокра переводить, - отвернувшись в сторону, прочирикал Славик. - Одну душу спасают, а другую голодом морят!
- Бессовестный ты, Славик! Вы ж с Бокром – два сапога – пара! – кот качал головой, с укоризной глядя на воробья. - Что от одного толку никакого, что от другого. Только от Бокра проблем меньше – он спит больше.
- От него, может быть, и меньше, а от его глокой Куздры – навалом, - огрызнулся Славик. – И правильно, что она его курдячит!
- Ой! О драконах ни слова, пожалуйста! – подала голос Брунгильда. – И так по ночам с трудом засыпаю… А тут – эта Куздра! Страсти-мордасти какие-то! Никогда ж не знаешь, чего от этой психопатки можно ожидать…
- Счастливая…, - прочирикал Славик. – Она еще и спать успевает по ночам. А я уж и не помню, когда сны видел. Последний раз на прошлое Рождество, по-моему.
- Спать успевает… Смешно! - и Брунгильда горестно вздохнула. - Это слишком мягко сказано! Да ничего я не успеваю! Я ж все время теперь начеку – глаз не смыкаю! Как на карауле каком-то! Ружья только не хватает и пилотки на лоб! Эта ж Куздра - такая коварная и хитрая личность – хуже меня, чес-слово! На что я бываю…, - она запнулась, - …неуравновешенной. Но она!.. Она… Короче, она – Куздра!
- Да обычная она! – остановил назревающий скандал Василий Макарович. – Не хуже тебя, кстати! - он обратился к паучихе. – Да! Хотел спросить тебя, уважаемая! Ты опять поменяла свою внешность? В 125-й раз, между прочим, с начала года! Я уже устал от твоих безумных фантазий и преображений! Позавчера ты была вся ядовито-фиолетового цвета и светилась в темноте. Было страшно, особенно ночью, но – я стерпел. Вчера ты была в костюме рыцаря тевтонского ордена и гремела доспехами на весь дом, как какое-то Кентервильское приведение. В темноте было еще страшнее, но я опять стерпел. Но сегодня! Сегодня явный перебор – ты превзошла себя! «Оскар» тебе полагается за лучший костюм! Мне всегда казалось, что у НОРМАЛЬНЫХ пауков, откуда бы они ни были, все-таки восемь лап, а не десять. Но ты решила раз и навсегда опровергнуть это мнение ученых и предстала перед нами в новом гламурном образе. Прелестно! Откуда лишние ноги? Это меня уже пугает и настораживает! Ты что – к войне готовишься? Чтобы больше трофеев заграбастать, да?
- Ну, Василий Макарович!.. Зачем Вы так? – немного смутилась Брунгильда. – Любая ж женщина хочет быть хоть чуть-чуть красивее остальных соперниц. Мне давно хотелось сделать что-то эдакое, чтобы всех удивить. Чтобы заставить их вздрогнуть и захлебнуться в собственной слюне от зависти.
- Что ж… Ты можешь быть довольна собой! Тебе это удалось! Молодец! – кивнул головой кот. – Ты добилась своего – теперь и я не смогу заснуть. Я ж не проснусь, если, не дай бог!, увижу тебя в своих снах в таком жутком виде.
- Я не пОняла…, - Брунгильда завертела головой, пытаясь найти объяснение словам ученого кота. – Это комплимент такой или все-таки что-то другое?
- Думай, как хочешь… А чего только десять ног, а не сто десять? А?
- Ну, Василий Макарович! – Брунгильда очень натурально удивилась. – Вот сто десять ног – это точно перебор! Я ж не сороконожка какая-нибудь! Я понимаю толк в красоте! Я даже в зАмке жила! В настоящем!
Паучиха обиженно надулась и отвернулась.
- Давайте не будем переходить на личности и займемся, наконец, делом! – промяукал Василий Макарович. – Бокр! Ты принес то, что я просил?
Странное существо на высоких ножках, качаясь на сквозняке, сначала как-то странно хрюкнул, потом пискнул, а затем мультяшным высоким голоском произнес:
- А газве Вы фтой-то спгашивали у меня? – и правый глаз посмотрел на кота, в то время, как левый с интересом разглядывал мальчишек.
- О-о-о! – негромко протянул Виталька. – Мало того, что он шепелявит и картавит одновременно на все буквы, так он еще и косоглазый.
- Да! – прокричал кот. - Я просил тебя принести сюда элексир молодости. Нам надо кое-кого привести в чувство, - и кот с любовью посмотрел на засохшие веточки в глиняном горшочке.
- Так это… Хогошо! - замялся маленький Бокр. – Ну, тогда тги губля, пофалуйста! – и он протянул крошечную мохнатую лапку. – Тги губля за одну капельку!
- Что??? – взвизгнул Василий Макарович и аж подпрыгнул от такой наглости. – Что? Повтори!
- Тги губля за одну капельку, пофалуйста! – повторило неповторимое существо. – Это совсем недогого… Нас пгосили этот эликсиг жа пять гублей пргодать за полкапельки.
- Каких тги губля? Как это – пгодать? – кот от такого наглого заявления тоже стал разговаривать на манер маленького Бокра. – Мой элексир кому-то пгодать?
- Ну, да, - поклонилось существо. – Моей Куздге сгочно нужна новая «масянька». А денефек в кофелечке уфе нет. Вот мы и гешили немного загаботать на этих капельках.
- Вы там обалдели что ли совсем с этими сериалами? Какая «масянька»??? Какие денежки с кошелечком??? При чем здесь Куздра? Это же МОЙ элексир молодости?
- Ошибаетесь, уфафаемый… Сегодня в полночь заканфивается наш контгакт, - оказывается маленький Бокр был не так прост, каковым казался. – И если Вы, Василий Макагович, не заплатите мне пгоценты за долгое хганение Вашего элексига в нашем банке, то все имуфество я забегу себе и куплю красивую «масяньку» для своей пгекгасной Куздгы. А себе куплю «сепульку»!
- Грабеж среди бела дня! – кот схватился за голову. – Это какие-то кабальные условия! Пять рублей за полкапельки… А за целую капельку получается уже десять рублей! Вы же с Куздрой какие-то бандиты в большой дороги! – кот сыпал искрами во все стороны.
- Неее. Вам мы пгодадим по тги рубля. Как своим - по знакомству…, - и Бокр мило улыбнулся.
- Боже! Это мне снится! Ущипните меня, пожалуйста! – взмолился кот.
- А укусить можно? – спросил ужик Горыныч и разинул пасть, показав всем свои немаленькие зубки. – Я б ущипнул – только нечем.
- Я тебе укушу! – пригрозил ему кот кулаком. – Уволю без выходного пособия!
- Как хотите! – ужик отполз в сторону. – Ходите целым… неукушенным. И пусть Вам дальше снится «масянька».
- Боже ж ты мой! – воскликнул кот, схватившись за голову. – Опять эта «масянька»… Что это за гадость такая на этот раз? Сколько она стоит?
- Это не гадость, - мечтательно закатил глаза к потолку маленький Бокр. – Она такая кгасивая… Она такая пгелестная… Она, как «летучая бусынька», только лучше.
- Так сколько же вся эта жуткая прелесть стоит на местном рынке? Я куплю тебе все это, только отдай мне сейчас же элексир! – Кот сгреб маленького Бокра в охапку и стал его трясти, как грушу. – Я прошу тебя по-хорошему.
- Неее, - упрямился Бокр. – Так не пойдет. Денефки впегед! Знаю я вас! Вам лишь бы обмануть маленьких. В прошлый раз я так и не дождался от вас «касЯнек»! А ведь обещали целый кулечек и путевку в Ялту. И где все это?
- А как хоть эти непонятные штучки выглядят-то? – шепотом спросил Виталик. – Я что-то и не слышал ничего про них.
- И не услышишь… Ты думаешь, что он сам знает о чем просит? – зло ответил черный кот. – Это ж такое непредсказуемое существо… Себе на уме! Что придумает своим маленьким умишкой, то и просит. Как ты думаешь, что такое «пасЯк» и «агагАхн», что он придумал в прошлый раз?
- Не знаю. А что это? – удивился Виталик.
- Будешь смеяться, но это было «молоко» в блюдечке и «детская соска», - объяснил шепотом черный кот. – Молоко – еще понятно, но зачем ему нужна была детская соска – ума не приложу. Я ж говорю, что совершенно непонятно, какие мысли посещают эту голову на цыплячьих лапках.
- Это что же получается? Дай ему то – не знаю что? – удивился мальчик.
- Да! Именно так и получается! – согласился с ним кот. – И так мы мучаемся каждый раз, когда ему вдруг что-нибудь захочется. С виду малыш, но такой настырный и хитрый! Добивается своего не мытьем так катанием!
- У него есть «масянька»! – вдруг неожиданно сказал Бокр и показал пальчиком на Виталика. – А у него – «сепулька», - и пальчик показал на Тимку. – Хочу!
- У меня ничего нет! – громко возразил Виталька. – Я, честное слово, у него ничего не брал! Ничего хорошего у меня и нет в карманах.
- Ты лучше все-таки еще в них покопайся! - посоветовал ему черный кот. – У тебя есть что-то такое, что он называет «масянькой». Если сейчас ему ее не подарить – начнется кошмар.
- Ничего я ему не подарю, - упирался мальчишка. – Свое я никому не отдам. Мне самому мало!
- Хочу! – захныкал Бокр. – Хочу! Хочу! Хочу.-у-у-у! – завыл он громче.
- Обойдешься! – и Виталька засунул руку в карман, чтобы хотя бы понять, что из его вещей хочет это капризное существо. – Я не твоя мама.
Но там ничего ценного не было – только шелуха от семечек, фантики от конфет, старая поломанная запонка с какой-то блестящей стекляшкой по центру и ржавый ключ на колечке.
Бокр стал кричать все громче и увеличиваться на глазах в размерах. На втором вздохе он стал уже футбольным мячом, на третьем – маленьким дирижаблем. Пух и перья полетели в разные стороны. Места в комнате становилось все меньше, а крика все больше. Со стен и потолка посыпались древесные опилки, столетняя пыль и дохлые мухи.
Тимка сообразил быстрее своего друга, что дело принимает плохой оборот – еще немного и Бокр может заполнить собою все свободное пространство. Он быстро вытащил все, что было в его карманах, и положил на стол.
- На! Маленькая гадость… Забирай, что хочешь!
Бокр сразу затих и с интересом стал рассматривать содержимое чужих карманов. Его внимание привлекла точилка для карандашей в виде синей рыбки.
- «Сепулька», - показало пальчиком существо. – Хочу!
- Бери уж… Крохобор несчастный, - Тимка с сожалением посмотрел на точилку, которая уплывала в чужие руки. – Ладно… Мне не жалко… Это всего лишь точилка, - объяснял он коту.
Бокр перестал голосить на весь дом, успокоился и незаметно для глаза стал уменьшаться в размерах.
- Так… Одно нашли, - кот довольно потирал лапы. – Теперь бы до второго докопаться.
- Ну, тогда и мне ничего не жалко, - улыбнулся Виталька. – Такого богатства на помойке сколько хошь можно найти., - и мальчик сложил кучку детского богатства на деревянный стол.
Бокру из всего Виталькиного хлама больше всего понравилась запонка с зеленым камешком.
- «Масянькаааа», - пропел он негромко, обхватил ее маленькими ручками и прижал к сердцу. – Моя «масянька».
- Как же мало надо малышу, чтобы быть счастливым, - произнес в усы кот Василий Макарович.
Вдруг Бокр на глазах у всех рассыпался на мелкие кусочки – пылинки, перышки и пушинки, булавочки, мелкие бумажки, стеклянные бусинки, крупинки. А через пару секунд собрался вновь немного поодаль. А на том месте, на котором он только что был, остался стоять маленький пузыречек синего стекла с огромной пробкой. На боку его была красивая этикетка с надписью «Элексир молодости».
Непонятное существо с таким же непонятным именем Бокр, медленно перебирая лапками, поднималось по печке, чтобы вновь пропасть в темноте до нового своего желания.
(Продолжение следует).