Мне 27 лет. После увольнения с «Журавинки» за драку, я, благодаря природной наглости (второго счастья), устроился менеджером в нефтетрейдерскую компанию. По счастливому стечению обстоятельств одновременно со мной пришла работать главный бухгалтер Марина 37 лет от роду.
Не знаю, что нас так сблизило, обстоятельство одновременного поступления на работу или совместимость, но нашли общий язык мы моментально и буквально через неделю работали как единая команда. Лето выдалось жарким, и, улучив удобный момент, когда не надо было сидеть до ночи с документами и отчетами, мы рванули на Минское море поплавать и отдохнуть.
Расположившись в уютненьком месте и перемыв все косточки сослуживцам, перешли на личную жизнь. А личная жизнь Марины оказалась печальна и трудна. После рождения второго ребенка ее оставил муж, притом уход был «джентельменский» - вывез все под-чистую из квартиры. И если бы она не упала в ноги в слезах и мольбах, что дочь Алена -еще грудной ребенок, забрал бы и кроватку. Так началась ее новая жизнь матери-одиночки с двумя детьми на руках и ночные слезы на топчане на голом полу пустой квартиры. Мужеству этой женщины можно позавидовать. Сын родился с аномалиями серьезными в здоровье, и врачи поставили на его возможном выздоровлении большой и жирный крест. Предрекли его ближайшую смерть, но этот стойкий оловянный солдатик выходила и подняла малыша на ноги и даже инвалидность не дали! Профессор, спустя два года, был в шоке и все, что он мог предложить - это поставить памятник матери при жизни за ее материнский подвиг. Потом последовала новая беда: развал Советского Сою-за и сокращение на НПО, в котором она работала. И опять всю жизнь начни сначала: ку-да кем идти работать? В центре занятости предложили курсы бухгалтеров, и она согласи-лась. Так Марина начала новый трудовой этап своей жизни бухгалтера.
Дальше рассказ Марины заставил меня притихнуть и слушать, затаив дыхание, ибо кос-нулись мы темы не реального, не любимого и запретного.
Опять жизнь повернулась в другую сторону. Срочно пришлось ложиться уже самой Марине в больницу. Операция, казалось бы, пустяковая: «Дима, я предположить не могла, что все так обернется… Меня привезли в операционную и приложили маску к лицу, ну я и заснула. А потом такая жуткая боль и я сначала ничего не понимаю, что происходит, а потом осознаю, что я вишу в углу операционной и вижу как врачи суетятся над моим те-лом и обсуждают, что еще можно сделать, что бы вернуть к жизни. Так я провисела не-сколько секунд, а потом вдруг попала в какой-то, то ли коридор то ли трубу, идущую в верх и полетела… полет был не привычен, я не ощущала своего тела. Впереди я увидела яркий свет и поняла, что там выход. В эту минуту я ничего не ощущала: эмоций не было, ни страха, ни любопытства, только непривычность состояния и чувство полета. Как толь-ко я оказалась на входе в светлое пространство, я зависла, словно свесив ножки и сев на край трубы, по которой только что перемещалась. Я огляделась - впереди было так красиво! Таких красок нет на земле, я не смогу словами передать эту красоту… в определенный момент я поняла, что впереди меня стоит целая куча оболочек я бы сказала энергетических тел, но если на них фокусировать свое зрение они визуализируются и видно, кто это. Я каким-то образом поняла, что мне надо сфокусироваться на двух оболочках, и они тут же предстали передо мной образами моих бабушки и дедушки. Я начала с ними говорить, но при этом рот никто не открывал, мы просто разговаривали как все равно телепатически… Дим, я просто как все равно в уме с ними разговаривала… Бабушка мне сказала: «Внученька, иди к нам, здесь так хорошо». И при этом, Дим, как бы тебе объяснить, я боковым зрением ощущаю, что где-то там существует нечто, и я каким-то боком понимаю, что это Он! Но при этом, как бы тебе объяснить, это какой-то большой сгусток энергии, а не дядька с бородой седой. В тот момент я подумала о детях, и как только это произошло, сгусток энергии завибрировал, и я сразу молниеносно понеслась обратно по трубе, буквально на секунду зависла над телом, а потом вошла в него обратно с дикой болью. Очнулась я уже в палате, и рядом сидел мой отец.
Я рассказала о том, что произошло, и о бабушке с дедушкой. Но отец не поверил мне. Дедушку я никогда не видела, он ушел на войну и там погиб, а бабушка одна воспитывала и подымала отца. Ее я помню, а вот деда не видела. Отец не поверил и поехал специально на родину под Ленинград к родственникам, где сохранилась единственная фотография деда, точнее всей семьи, где он стоит в окружении родственников. Отец вернулся в Минск и приехал ко мне с фотографией довоенной прямо в больницу: «Дачуша, ты ко-го-нибудь узнаешь на этом фото?» — спросил он меня, протянув фотографию. Я указала на бабушку и на дедушку. Как только я это сделала, отец рухнул к моей кровати и заплакал. Только в эту секунду он понял, что мог потерять меня».
… Что то есть там в неведомом и запретном, мы не будем туда торопиться, но и бояться не стоит, Маринина бабушка сказала, что там хорошо, а я Марине верю - уже 11 лет дружим))....