ПЕТРОВИЧ
Хочу я вам сегодня рассказать об одном своем знакомом. О Петровиче то есть. Впрочем, думаю, не один я его знаю. Думаю даже, что много таких Петровичей живет на просторах нашей необъятной Родины. Так вот. Петрович, практически с первого дня своей жизни, был очень правильным, понятным и надежным человеком. Например, усвоил он еще в люльке, что не стоит родителей попусту беспокоить - и не беспокоил. А родители радовались - какой спокойный мальчик. Нет, не спокойный, а правильный. И дальше пошло, как узнал, какое правило, так и следовал ему неукоснительно. И все время так. И учеником был примерным, хоть и не отличником. А в армии вообще расцвел. Чужие приказы исполнять – точно и в срок. За своими распоряжениями приглядывать - будьте спокойны. Очень хотели на сверсрочную службу оставить - не согласился - потому, как еще раньше обещал своей Любке вернуться вовремя и в полном порядке. И дальше его жизнь проистекала в полном соответствии. Всем и всегда был хорош. И в любом качестве. Друг - самый лучший и надежный. Грехов - полный ноль. Всегда, в любой ситуации - он точно знал, как поступить самому и как следует поступать всем остальным. В карьере, однако, сильно не преуспел. Для преуспевания гибкость потребовалась. Всякие там компромиссы искать. Выбирать из разных вариантов, когда четкие инструкции отсутствуют. И так далее. Но на своем заводе - лучший бригадир. И уважаемый к тому же. И вот, однажды, шел он на работу. Как обыч-но шел. Знакомой дорогой. По центральной улице. Час ранний, прохожих - почти никого. Благодать. И вдруг наткнулся на пачку денег. Иностранных. Вроде как долларов. Пачка была толстая, увесистая. Петрович, конечно, не знал, что за сумма в наших родных купюрах скрывается за портретами иностранных президентов, но по объему пачки сразу понял - очень много. И наклонился, и руку вытянул, чтобы поднять. Да так и застыл. Чужое - брать нельзя. А чье чужое - ежели просто так валяется? Мож обронил кто? Да кому тут ронять такие деньжищи? Городок то - маленький. Никогда и ни у кого таких денег сроду не водилось. Значит, взять и в милицию отнести. А как же взять ежели - чужое? Вот и стоял он в этой нелепой позе. Долго стоял как парализованный, совсем не зная, что маховик его судьбы уже раскрутился до предельных оборотов. И не зная, что уже второй час во всех СМИ и даже на единственном местном телеканале идет жаркое обсуждение ограбления века. Не зная, что даже местные менты уже в курсе, благодаря тому же телеканалу, что из городского банка нагло сперли кучу американских денег. И потому, очень даже обрадовался, когда рядом с ним затормозил ментовской уазик. Обрадовался, но распрямиться не смог. Так он и попал во все местные и областные газеты - полусогнутый и с рукой, протянутой к пачке с иностранной валютой. А дальше произошло знакомое нам всем действие. Настоящих грабителей не нашли, потому как и не искали вовсе. А зачем? Вот он, пожалуйста, на месте преступления, можно сказать. С поличным. Менты отчитались. Прокурор обрадовался. Судья с облегчением вздохнул. Петрович же - и на следствии, и в суде ничего сказать не смог. Заклинило, как говорится, по полной. На зоне, правда, малек очухался. Вот правила. Правила надо выполнять. Все знакомо. Но какой-то надлом все-таки произошел в нем. Правда, никому не заметный, поначалу. А в результате, остался Петрович на зоне навсегда. Когда срок его вышел, сам попросился оставить кем угодно. Начальство обрадовалось - хороший ведь человек - Петрович. А главное - правильный. Оступился раз - так с кем не бывает? Вот и оставили его. И даже карьеру, какую-никакую сумел он там себе сделать. И даже счастлив, стал как будто. А почему нет? Все ясно, все понятно. Соблюдай, чего следует, и будешь молодцом. Вот только грустный он был все время или хмурый? Да кто ж его разберет. И кому это надо - разбираться - чего там, на душе у Петровича.