ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ В ТУНИСЕ
Площадь арабского города названа именем русской христианки
27 декабря 2011 года в тунисском городе Бизерта состоялась торжественная церемония присвоения одной из площадей имени Анастасии Ширинской. Именно на этой площади находится Храм Александра Невского, построенный русскими моряками в 1938 году.
Скончавшаяся на 98 году своей жизни, 21 декабря 2009 года, Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн в течение многих лет бессменно возглавляла православную общину Туниса, сохранила вместе с другими русскими людьми русские храмы, кладбища и память о Русской эскадре.
91 год назад, 23 декабря 1920 года в Бизерту пришел корабль «Великий князь Константин», на борту которого была вместе с мамой и сестренками маленькая девочка Настя. С тревогой и надеждой всматривалась она в африканский берег...
В декабрьские дни 1920 года и январьские-февральские дни 1921 года один за другим входили в бизертинский залив военные корабли Русской эскадры, которые ушли из России, охваченной огнем Гражданской войны…
2 января 1921 года в Бизерту пришел и эскадренный миноносец «Жаркий», командиром которого был отец Насти, Александр Сергеевич Манштейн, старший лейтенант Императорского Русского Флота. Моряки надеялись сохранить корабли, вернуться на родину и служить России честно и верно, но судьба распорядилась иначе…
За свой неутомимый и благородный подвижнический труд Анастасия Александровна награждена орденами России, Туниса и Франции.
Ее просьбу о судьбе православных храмов выполнил Патриарх Московский и всея Руси.
Президент России посылал ей поздравительные телеграммы и подарил свою книгу с дарственной надписью «в благодарность и на память».
Мэр Парижа, ее ученик, каждый год навещал ее и называл «мамой»...
Тунисцы называют ее «жемчужиной Бизерты», а мэр города говорит о любви, которая связывает ее и Бизерту уже сто лет. «Бизертская» – именно так назвали ее тунисские кинематографисты.
Русские военные моряки называют ее Бабушкой Русского флота.
Для многих Анастасия Александровна – дорогая и любимая Бабу. Из России, Украины, Франции, Германии, Швейцарии и других стран приезжали люди, чтобы навестить ее и посетить христианские храмы и могилы русских моряков, которые она сохранила, и послушать ее рассказы о Русской эскадре и русских судьбах за пределами России.
Вдали от Родины, она в душе своей сберегла Россию, Веру и Культуру и лучи Ее любви к Родине осветили путь многим людям.
27 декабря на площади, которая теперь будет всегда носить имя Анастасии Александровны Ширинской-Манштейн, были сказаны самые добрые слова на русском, арабском и французском языках. “Большая история любви связывает Бизерту и Анастасию Ширинскую, – сказал мэр города Мохаммед Флис. – И мы этим гордимся”. Мэр Парижа Бертран Деланоэ, у которого с Анастасией Александровной была многолетняя дружба, подчеркнул, что она – “ женщиной, которая не уставала демонстрировать абсолютную преданность своей русской душе и русскому народу”. Советник посланника посольства России в Тунисе Константин Климовский сказал: Анастасия Александровна – «символ российско-тунисской дружбы”.
В Клубе культуры Бизерты состоялся просмотр документального фильма об Анастасии Ширинской, снятый тунисскими кинематографистами. В бизертинском доме Фонда сохранения исторического и культурного наследия имени А.А. Манштейн-Ширинской собрались на вечер Памяти ее семья и те, кто эти годы был рядом с ней. В 2012 году будет отмечаться столетие со дня ее рождения, намечена программа организации вечеров и фотовыставок, создания новых книг и фильмов.
Это событие является признанием больших заслуг русских православных людей в развитии Туниса, свидетельством памяти тунисцев об их добрых делах.
Но прежде чем рассказать, как были построены православные Храмы в Тунисе, позвольте рассказать о первых христианах, появившихся в Северной Африке. Ведь они тоже, как и русские люди, приплыли сюда с востока на кораблях, принеся в эти края Слово Христово, Слово Любви и Мира.
Первые христиане Карфагена
Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В сей священной стихии исчез и обновился мир.
История новейшая есть история христианства».
А.С. Пушкин
Когда вы будете посещать Карфаген , который находится в пригороде Туниса, обратите внимание, что в центре амфитеатра, на арене которого сражались гладиаторы, возвышается мраморная витая колонна, а ниже, на стене – мраморная доска с именами Перпетуи и Фелицитаты. Эти молодые женщины, жившие в Карфагене, уверовали в учение Христа, начали делать добрые дела во имя Христа и распространять его учение. Римляне схватили их и после жестоких пыток, под злорадное улюлюканье толпы, жаждущей крови, бросили на арену амфитеатра. Имена девушек занесены в список святых. 7 марта каждого года отмечается католиками всего мира как день Перпетуи и Фелицитаты. Православные христиане в Тунисе отмечают этот день каждый год молебеном в Карфагенском амфитеатре, на месте казни христианок римлянами .
Когда впервые Евангелие попало в Карфаген?
Карфаген к моменту появления в нем первых христиан являлся центром североафриканской провинции Африка, соперником Александрии и, подобно ей, житницей Рима. Как выразился Апулей, сам уроженец Африки, «всё здесь дышит изобилием». Это была эпоха великого экономического процветания Карфагена благодаря торговле зерном и оливковым маслом .
В IV веке Августин ограничился лишь констатацией факта, что Евангелие привезли сюда с Востока – оттуда же, откуда пришли основатели самого города . В Карфагене, как и в Риме, первые случаи обращения в христианство, должно быть, имели место среди представителей еврейской колонии, многочисленной, как и в других приморских портовых городах . На кладбищах под Карфагеном и около Хадрумета (современный город Сусс) могилы евреев и христиан располагаются рядом .
Тертуллиан, автор «Защиты от язычников», еще помнил о временах, когда христианство жило «в тени» иудаизма. Последовавшие затем размежевание и вражда между двумя религиями не может вычеркнуть из памяти их союза в эпоху зарождения христианства.
Евангелие впервые было завезено в Карфаген, можно предположить, на одном из судов, прибывших из Палестины, Египта или Сирии, если еще раньше не проникло сухопутным маршрутом через Египет и Ливию. Можно представить первую христианскую общину, весьма пеструю по составу, включавшую в себя местную бедноту – ремесленников, портовых рабочих, прислугу, торговцев из разных стран и, несколько позже, римлян, как образованных, так и простого сословия. Как и в других городах, основную массу членов общины составляли бедные и униженные. Они говорили на греческом, пунийском или берберском языках и занимались своей работой или торговлей. Торговцы и прочие зажиточные горожане отдавали предпочтение пунийскому языку, особенно в приморских городах Северной Африки. Святой Августин был вынужден переводить на пунийский язык латинские слова, смысл которых ускользал от части его слушателей.
Евангелие, точно огонь по степи, распространялось от города к городу . К середине II века оно достигло дальних поселений, вплоть до отрогов горного хребта Телль-Атлас и песков Сахары. И даже кочевые племена берберов, упорно противостоявшим влияниям извне и спускавшимся с гор или выходившим из пустыни лишь для торговли или обмена, к концу века познакомились, как утверждает Тертуллиан, с Евангелием. Дух терпимости, присущий жителям Африки, несомненно, послужил одной из причин столь быстрого распространения нового вероучения, нашедшего приверженцев во всех слоях общества.
Во втором веке христиане в Карфагене были уже достаточно многочисленны, чтобы возбудить подозрение. Начавшиеся в 180 году гонения подвергли их первому испытанию. Двенадцать христиан, пять женщин и семь мужчин, жителей маленькой деревни, столь незначительной, что и до сих пор не удается установить ее местонахождение, были арестованы по доносу и позднее, 17 июля того же года, обезглавлены в Карфагене. Двенадцать мучеников были простыми крестьянами…
Так началась эпопея христианского мученичества, развернувшаяся в римских амфитеатрах и продолжавшаяся два с половиной века.
«Мы все равны – и работник, и господин!»
В годы правления Марка Аврелия христианская община Карфагена приобрела блестящего защитника в лице Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана, сына римского центуриона. В ту эпоху христианская община Карфагена располагала местами для собраний и собственными кладбищами. Тертуллиан говорит о «тысячах людей обоего пола, всех возрастов, любого общественного положения». Он даже утверждает, что «в каждом городе больше половины жителей составляют христиане», добавляя, что, если бы христиане ушли, «города опустели бы». В 197 году он писал, обращаясь к римлянам: «Мы появились недавно и уже заполонили землю, заняв всё принадлежащее вам: города, доходные дома, крепости, муниципии, деревни… дворцы, сенат, форум. Мы оставляем вам лишь храмы».
Что особенно поразило Тертуллиана в морали христиан Карфагена и побудило его присоединиться к ним, так это их милосердие и сплоченность, о чем он и пишет в своей «Защите от язычников»? Это была разноликая по составу община, обеспеченные члены которой оказались довольно щедрыми, чтобы пополнять общую кассу. «Взнос милосердия» служил для оказания поддержки бедным, а особенно, отмечает Тертуллиан, сиротам, бесприданницам, старикам, потерпевшим кораблекрушение, приговоренным за исповедание веры к ссылке на рудники, тюремному заключению или изгнанию.
Именно это позволило в конце III века писателю Лактанцию утверждать: «Среди нас нет ни рабов, ни господ. Мы не устанавливаем различий между собой, но называем друг друга братьями, поскольку считаем всех нас равными. Слуги и господа, великие и малые – все равны своей простотой и благорасположением собственного сердца, удаляющим от всяческого тщеславия».
Быть добрым тружеником!
И в Древней Греции, и в Римской империи, в отличие от пунического Карфагена, с презрением относились к ручному труду. В государствах, владевших колониями и обогащавшихся за счет чужого труда, работа считалась чем-то унизительным. А для христиан трудиться ради хлеба насущного, а не для наживы, не из жадности, считалось идеалом. Сам Павел изготовлял палатки, и с его легкой руки Церковь реабилитировала труд и социальное положение трудящегося. В надгробных надписях первых христиан выражаются слова признательности им за то, что они были добрыми тружениками.
Апостол Павел, слова которого перефразировал Климент Александрийский, говорил первым христианам: «Паши, говорим мы, если ты пахарь, но веруй в Бога на пашне; плавай на кораблях, если ты любишь плавать, но доверься небесному кормчему; если вера нашла тебя в армии, повинуйся приказам командира». Труд на земле и на море, ручная работа, полезная для общества, ремесло скульптора, пекаря, плотника, портного, каменотеса, гончара или ткача и тысячи других ремесел и искусств – всё это достойный труд для христианина.
Братство, открытое для всех
Исповедь Киприана Карфагенского содержит весьма важные для нас сведения. От прочих известных нам рассказов об обращении в христианство она отличается развернутой мотивацией этого обращения. Киприан, богатый человек, блестящий аристократ, был сражен тем, с какой стойкостью принимали смерть мученики за веру. Хотя поначалу он и представить себе не мог, что сам перейдет в христианскую веру, именно это и случилось с ним. Он стал святым, снисходительным к другим и беспощадно требовательным к самому себе.
Эти свидетельства самих христиан убедительно подтверждаются их братством в повседневной жизни, объединявшим членов различных христианских общин и связывавшим их между городами и странами. Это братство находило свое выражение в совершенном равенстве всех и в достоинстве каждого, особенно тех, кого античность делала отверженными: детей, женщин, рабов. Это было братство, ломавшее все барьеры и соединявшее сердца. Слова «брат» и «сестра», с которыми христиане обращались друг к другу, выражали новые отношения между богатыми и бедными, хозяевами и рабами, доходившие до совместного пользования имуществом ради поддержания тех, кто нуждался или не мог обеспечить себя.
Обращение в новую веру требовало изменения образа жизни. Современники отмечали строгость соблюдения моральных правил в половой жизни не только женщинами, от которых мужья требовали добродетельности и верности, но также и самими мужчинами, что было не в обычае римских граждан.
Глядя на эти новые отношения, Тертуллиан решил стать христианином. Внимательно читая его первую книгу «Защиту от язычников», понимаешь, что этот блистательный карфагенский юрист долго не мог найти ответ на мучившие его жизненные вопросы. Но в этом окружавшем его мире, разобщенном, враждебном, подверженном упадническим настроениям, он мог воочию наблюдать, как в Карфагене живет и процветает некая общность мужчин и женщин, среди которых богатство одних не служит причиной зависти других, поскольку его делят и перераспределяют в пользу малообеспеченных, уделяя особое внимание наиболее нуждающимся; у них бедняки отнюдь не служат предметом презрения и не рассматриваются как существа второго сорта, а являются равноправными членами общины, и все пользуются любовью и поддержкой со стороны всех других собратьев.
Это братство не замыкалось в узком кругу людей – оно было открыто для всех, даже для язычников. Юстин особо отмечает: «Мы говорим язычникам: «Вы – наши братья». И Тертуллиан заканчивает описание христианской общины обращением к неверующему во Христа миру: «Мы – братья даже вам».
Когда сама порядочность подозрительна
В обычные времена народ не проявлял нетерпимости или фанатизма. Увлеченный астрологией и магией человек с улицы без особого энтузиазма воспринимал Евангелие, требовавшее столь крутых перемен в жизни; человек с улицы великодушно отказывался от Евангелия в пользу других. В обычные времена христианам не досаждали, но стоило произойти чему-то экстраординарному, возникнуть угрозе или случиться катастрофе, как улица приходила в неистовство.
Христианин мог жить, как и все прочие, посещать термы и базилики, заниматься теми же ремеслами, что и окружавшие его люди, и все же было в его жизни нечто отклонявшееся от принятой нормы, удивлявшее других.
Народ, в конце концов, замечал происходившие перемены с христианами: женщина избегала кричащих нарядов, а ее супруг не клялся именем Бахуса, бога вина. И даже уплата христианином налогов вызывала подозрение: «Он хочет преподать нам урок» – говорили его сограждане, жители Карфагена, предпочитавшие уклоняться от исполнения этой прямой гражданской обязанности. Все знали, что в торговле христиане скрупулезно соблюдают веса и меры, и это тоже вызывало пересуды. Порядочность и честность, правдивость и верность слову обращались против христиан.
Тертуллиан сохранил для нас некоторые из циркулировавших тогда в Карфагене уличных пересудов: «Славный человек этот Гай Сей, но какая жалость, что он христианин!» Нечто похожее говорит и другой римлянин: «Я был немало удивлен, узнав, что Луций Титий, человек столь просвещенный, вдруг стал христианином». В заключение Тертуллиан замечает: «Им даже и в голову не приходит задаться вопросом, не потому ли Гай добродетелен, а Луций просвещен, что они – христиане? И не потому ли они стали христианами, что один из них добродетелен, а другой просвещен?»
«Бей христиан! Спасай Рим!»
Народные верования представляют собой смесь суеверий, страхов и прагматизма. Язычники молили своих богов о ниспослании земных благ, здоровья и мира. Если возникала внешняя угроза, если варвары снова стояли у ворот, то, полагали римляне, боги опять прогневались на них. И тогда умы распалялись, и обвинение, всегда готовое сорваться с уст язычника, звучало так: «Христиане приносят нам неудачу! У них дурной глаз, они сглазили нас». Что может быть тяжелее такого обвинения в эпоху, когда народ был запуган колдунами, боялся порчи и злых чар?!
Аресты и преследования христиан были прямо связаны с угрозами, нависшими над Римской империей. Какие только беды не обрушивались на нее в годы правления Марка Аврелия! В 162 году самая тяжелая из эпидемий, когда-либо бушевавших в античности, заставила отвести солдат из Азии на Запад. Вскоре после этого германцы вторглись в Империю, форсировав Дунай и проникнув в Италию и Грецию. В 167 году эпидемия вспыхнула в Риме. Небывалый подъем воды в Тибре, затопившем город, тоже спровоцировал погромы христиан, которых обвинили в потопе – это были времена апокалиптических потрясений и ужаса.
На страну обрушивается засуха или неурожай, свирепствует голод. У простого народа одно объяснение: боги опять прогневались на нас из-за христиан.
Тертуллиан описал царившую тогда атмосферу в Карфагене: «Выйдет ли Нил из берегов, погубит ли засуха урожай, случится ли землетрясение, разразится ли эпидемия в Африке… – тотчас же крик: «Христиан на растерзание львам!»
Августин в «Граде Божьем» был вынужден взять под защиту христиан, в вину которым вменялся даже захват в 410 году Рима варварами, поскольку, как считали язычники, те вызвали гнев богов и боги решили наказать город.
На протяжении столетий верующие во Христа продолжали считаться ответственными за все беды Римской империи. Для власти надо было найти виновных, отвести от себя народный гнев, и вновь звучит приговор толпы в адрес христиан: «От них проистекает всё зло! От них, окаянных!». Движимая ненавистью толпа обрушивалась на христиан, на их семьи, на детей и стариков с камнями и кольями. Она оскверняла христианские кладбища, и самое тяжкое из преступлений, убийства и насилие, совершенные против христиан, оставалось безнаказанным. Власти закрывали на это глаза.
Перпетуя: «Мое истинное имя – христианка!»
«Я не верю никаким историям, кроме тех, свидетели которых
готовы собственной смертью доказать свою правоту».
Блез Паскаль
Император Септимий Север, правивший на рубеже II и III веков… На его совести мученическая смерть тысяч христиан, в том числе Фелицитаты и Перпетуи в Карфагене. Сохранившийся до нашего времени дневник Перпетуи позволяет нарисовать ее живой образ.
…Римляне схватили ее и других христиан в городе Тубурбо (современная Тебурба в сорока километрах на юг от Туниса). Многие из них только стали христианами. Фелицитата и Ревокат, ее возлюбленный, были простого происхождения, тогда как Перпетуя принадлежала к одному из знатных семейств города. Родители Перпетуи позаботились о ее воспитании, дав ей блестящее образование. Весь город еще говорил о ее недавно состоявшейся свадьбе с местным аристократом.
Когда их схватили, то человек по имени Сатур, проповедовавший им Евангелие, донес сам на себя, чтобы разделить с ними их участь, подобно тому, как они разделили с ним его веру. Всех отправили в Карфаген, в тюрьму, примыкавшую ко дворцу проконсула, расположенному на склонах Бирсы. Заключенным грозила смертная казнь, если они не откажутся от своей веры.
Перпетуя была молода и красива, ее благородство внушало чувство уважения. Она была рождена для счастья, для жизни в радости, когда другие разделяют твое веселье; она была способна и на героические решения, с неотвратимым упорством воплощая их.
У нее был ребенок – младенец, которого она кормила грудью до смертного часа и который скрашивал ей долгие дни заточения.
Ее стойкость не лишала ее чувствительности, скорее наоборот. Она продолжала глубоко и нежно любить своих близких, которые страдали из-за нее и хотели помочь ей. Собственные страдания ей были нипочем, но заставлять страдать тех, кого любишь, – это было для нее настоящим мучением. Сокрушаясь при виде горя своих близких, она утешалась, убеждая себя, что наступит день – и они одобрят ее решение, разделив с нею надежду на вечное блаженство. И, тем не менее, она разрывалась между своей дочерней любовью к отцу, собственной материнской любовью и своим желанием отстоять веру, зародившуюся в ее сердце. И лишь о своем муже она ничего не написала в дневнике, и это осталось неразгаданным секретом.
А какая нежность в отношениях между Фелицитатой и Перпетуей! Одна заботилась о том, чтобы не пострадало целомудрие другой. Какое взаимопонимание между этими молодыми христианками, сколь они женственны в самом благородном смысле этого слова!
В тюрьме она в первую очередь думала о своем младенце. В минуты, когда можно было нянчить его, она пребывала на вершине счастья. Материнская любовь оказалась самым уязвимым местом этого великого сердца. «Посмотри на своего сына, который не сможет жить без тебя», – упрекал ее отец. Эта сцена повторялась и на заседаниях суда. «Отец появился с моим сыном, – записала Перпетуя в свой дневник. – Отведя меня в сторону, он говорил мне умоляющим тоном: «Сжалься над своим ребенком».
Судья-римлянин, явно растроганный, также по-отечески наставлял ее: «Пощади своего сына! Откажись от веры!». Однако молодая женщина оставалась непреклонной.
…В день страшной казни, которую для них приготовили палачи, обреченные покинули тюрьму и направились в амфитеатр. «Их лица были светлы, они были прекрасны. Перпетуя шла последней, степенным шагом…» Палачи у входа на арену хотели надеть на женщин наряд жриц Цереры. Перпетуя, как свидетельствует очевидец, решительно воспротивилась этому: «Мы пришли сюда по доброй воле защищать нашу веру и свободу. Неправда должна отступить перед лицом правды».
Перпетуя беспокоилась за Фелицитату. «Когда она увидела ее, бледную, с большим трудом поднимавшуюся на ноги, она подошла к ней и протянула ей руку, помогая подняться».
В последний момент она обратилась к присутствующим с просьбой передать семье и другим христианам ее последнее пожелание: «Будьте крепки в вере! Любите друг друга!»
Такой была эта женщина-христианка, дневник которой читали и перечитывали в христианских общинах в течение многих веков...
Августин Аврелий Блаженный
«Ни один человек не вправе забыть
о своем долге служения ближнему».
Августин
Среди выдающихся личностей, деятельность которых связана с Карфагеном, стоит особо выделить Августина Аврелия (354-430 гг.). Он родился в городе Гиониона, в Северной Африке, был воспитан на античной философии и литературе. Римский курс наук прошел в Карфагене. За свою жизнь написал 93 труда, излагая и развивая христианское учение.
В трактате «О граде Божьем» Августин изложил свои представления об обществе. История Человечества, писал он, это единое целое и отдельные события имеют смысл лишь в контексте этого целого. Историю общества Августин разделил на шесть периодов и полагал, что эти периоды заполнены борьбой между «градом божьим» и «градом земным». «Град божий», в его понимании, составляли праведники и ангелы, а «град земной» – грешники и дьяволы. Рим был «градом дьявола» и поэтому пал под ударами варваров. Отсюда следует, что христиане должны не жалеть, а радоваться захвату Рима готами, ибо на него обрушилась кара Господня.
Книгу «Исповедь» он написал, будучи уже епископом Карфагена. Это – яркий документ о величии и ничтожестве человеческой природы, гениальности и беспомощности души, гимн радости и благодарности Богу.
Важными богословскими трудами Августина признаны также книги «Против академизма», «Жизнь в единении с Богом», «Порядок» – о познании разумом божественной гармонии; «Солилогвия» – разговор души с разумом о богопознании и бессмертии; «О нематериальности души». Эти книги стали фундаментальными трудами христианства.
Приведем несколько афоризмов из его трудов:
«Нет никакой заслуги в том, чтобы жить долго, ни даже в том, чтобы жить вечно, но велика заслуга того, кто живет добродетельно».
«Счастье – это высшая дружба, основанная не на привычке, а на разуме, при которой человек любит своего друга благодаря верности и доброй воле».
«Каждое существо, до тех пор пока оно существует, должно быть добрым».
Православные храмы в Тунисе
История Русской православной общины в Тунисе начинается с 1920 года, когда в Бизерте нашли свое последнее пристанище корабли Русской эскадры. Среди шести тысяч русских людей, прибывших в Бизерту в конце 1920 года, было тринадцать священников. На броненосце "Георгий Победоносец", на котором жили семьи офицеров, и в Сфаяте, где расположился Морской корпус, эвакуированный из Севастополя, были открыты церкви. В самой столице, в Тунисе, с разрешения мусульман-тунисцев, для православной церкви был предоставлен один из домов в центре города. Русская православная община в Бизерте была зарегистрирована 10 апреля 1921 года. Для священника была снята в городе квартира.
Анастасия Ширинская-Манштейн не раз рассказывала - и я свидетель этому - о той огромной роли, которую сыграли православная вера, молитвы и иконы в жизни русских моряков, оказавшихся на чужбине:
– Вера, достоинство и уважение – все чувствовали необходимость в этом, чтобы переносить трудности, - говорит она. - На корабле "Георгий Победоносец" жило несколько сотен человек разного социального происхождения, разного воспитания, образования и возраста. И все же мы, дети, от этого не страдали. Старые принципы воспитания сыграли, конечно, свою роль. Но полнота нашего детского мира во многом была обязана нашему религиозному воспитанию, определявшему повседневную жизнь.
В своей книге Анастасия Александровна пишет: «Полутемная церковная палуба старого броненосца, золото икон в колыхающемся мерцании свечей и чистая красота в обретенном по¬кое вечерней молитвы «Свете тихий»! Она летит через открытый полу-портик над темными водами канала, над гортанными голосами лодочников, летит все дальше, все выше к другому берегу, к холмам Зарзуны, где ее унесут к небу морские ветры...»
Анастасия Александровна вспоминает:
– По субботам вечером мы ходили на Всенощную, а в воскресенье утром – на Литургию. Как всегда, жизнь вокруг церкви нас очень объединяла. Мы слушали Часы, дамы пекли просфоры и вышивали церковные одеяния, дети по очереди прислуживали.
Прихожане объединились в Культурную ассоциации православных, которая была зарегистрирована в Бизерте 25 января 1937 года. Многие годы возглавляла эту ассоциацию Анастасия Александровна.
– Судьба «Жаркого», нашего миноносца, была печальной, как и судьба других кораблей. И тогда, в середине тридцатых годов, среди русских моряков возникла прекрасная мысль: построить Храм-Памятник русским кораблям, – продолжает свой рассказ Анастасия Александровна. – С полного одобрения Французского морского командования образовался комитет по сооружению в Бизерте памятника-часовни. В состав комитета вошли контр-адмирал Ворожейкин, капитаны первого ранга Гильдебрант и Гаршин, капитан второго ранга Рыков, капитан артиллерии Янушевский и мой отец. Комитет обратился с призывом ко всем русским людям общими усилиями помочь делу сооружения памятника родным кораблям на африканском берегу.
– Конечно, в первую очередь, эмигранты давали на строительство Храма, – вспоминает Анастасия Александровна. – Но и французы давали, и тунисцы. И все делалось своими руками. Проект церкви был подготовлен русским архитектором Козминым. Мы находили понимание со стороны тунисских мусульман Тунис – веротерпимая страна, и нам никто никогда не мешал здесь молиться.
10 октября 1937 года состоялась торжественная закладка Храма. В закладной камень были вложены икона Спасителя и коробочка с русской землей. В 1939 году Храм был закончен. Анастасия Александровна рассказывает:
– Так мы с божьей помощью построили этот храм. Многое здесь – с кораблей, многое сделано своими руками. Завеса на царских вратах храма – это сшитый женами моряков Андреевский флаг. Иконы и утварь – из корабельных церквей, подсвечники –снарядные гильзы. Некоторые иконы созданы самими моряками или членами их семей. Посмотрите на икону "Тайная вечеря", которую нарисовала мадам Чепега. Когда приезжал один митрополит из Америки, я показала ему эту икону и говорю: "Александра Эрнестовна рисовала "Тайную Вечерю"!" А он сказал что-то вроде того, что у Леонардо да Винчи лучше вышло. Я ответила ему, может быть, не по-христиански: "Но у нас не было времени так долго ждать. Нам надо было молиться вовремя!"
10 сентября 1939 года Храм был освящен в честь святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Это единственный за рубежом Храм - Памятник Русской эскадре. На внутренней стене церкви, справа от входа – мраморная доска с названиями 33 русских военных кораблей, ушедших из Крыма в Бизерту в 1920 году.
В 1942 году храм пострадал от бомбардировок. И было обращение контр-адмирала Тихменева за помощью к русским людям, в котором выражалась надежда, что «Храм этот будет служить местом поклонения будущих русских поколений». Храм был восстановлен. И тогда же начался сбор средств на строительство еще одного православного храма в столице Туниса.
В 1953 году местные власти дали разрешение, и состоялась закладка первого камня в центре столицы. 10 июня 1956 года состоялось торжественное освящение Храма в память Воскресения Христова Архиепископом Иоанном (Максимовичем).
Главная святыня Храма Воскресения Христова в Тунисе – напрестольный крест, в котором имеется частица Животворящего Древа Креста Господня и частица мощей святого Киприана Карфагенского. Иконостас, большие и часть малых икон, а также подсвечники и хоругви – с русских военных кораблей: линкора "Генерал Алексеев", крейсера "Кагул" и броненосца "Георгий Победоносец". В Храме находятся иконы с кораблей, затопленных русскими моряками в 1854 году в Севастополе, иконы Крещения Господня и Благовещения Пресвятой Богородицы.
В Храме также есть две мраморные мемориальные доски, связанные с историей Второй мировой войны. Одна – с именами русских патриотов, которые воевали на стороне союзников Советского Союза против немецких нацистов и итальянских фашистов. Другая напоминает о судьбах семи тысячах советских военнопленных, погибших в Тунисе и Ливииво время Второй мировой войны.
Начиная с 1956 года, после провозглашения Тунисом независимости значительная часть русских эмигрантов переехала во Францию. Вместе с паствой Тунис покинули и священники. Русская колония насчитывала в шестидесятые годы всего несколько семей. Карловацкий Синод, в чьем ведении находилась община и храмы Туниса, не смог направить священнослужителей в Тунис и упорядочить жизнь оставшихся там соотечественников. Время от времени лишь священники Александрийского Патриархата навещали русскую общину.
– И было тридцать лет перехода пустыни! – рассказывает Анастасия Александровна. – Так вот, я могу сказать, что помогали все! И больше всего мои три самые большие приятельницы в Бизерте: туниска – мусульманка, две француженки, из которых одна – католичка, а другая – протестантка. За все усилия я так им благодарна! И приходил католический священник, и монашенки, и американцы, и немцы, и голландцы, чтобы показать, что Церковь служит, что Церковь живет!
В феврале 1990 года Анастасия Александровна написала письмо Патриарху Московскому и всея Руси Пимену. Это письмо подписали еще 36 прихожан. И уже в марте 1990 года в Бизерту приехал из Александрии (Египет) архимандрит Феофан. В те дни русские церкви, как пишет Анастасия Александровна в своей книге «Бизерта. Последняя стоянка», "не могли вместить всех молящихся: русские специалисты, русские жены тунисцев, их дети, наши друзья – французы, немцы, чехи, болгары, поляки".
Я хорошо помню эти дни, беседы с архимандритом Феофаном о «горбачевской перестройке», его встречу с сотрудниками Советского посольства и особенно коммунистические субботники, которые были организованы - совершенно добровольно! - для приведения в порядок Храмов. Мы все были окрылены добрыми надеждами на сохранение всего русского в Тунисе и возрождение нашего православного братства. Я тогда был заведующим Бюро агентства печати Новости в Тунисе, а моей общественной нагрузкой был пост председателя Объединенного профкома Посольства СССР в Тунисе. Самое главное – в профкоме были денежные «общественные» средства, и уверяю, что в те дни они были использованы по своему прямому назначению, в том числе и для богоугодных дел православной общины.
И еще запомнился факт: деньги на реставрацию бизертинского храма передала, в том числе, и православная жена Ясира Арафата, Суха. Она, как и другие палестинцы, лично участвовала в возрождении Храма и присутствовала на богослужениях.
18 февраля 1992 года Священный Синод под председательством Патриарха Московского и всея Руси Алексия II по просьбе Русской православной общины в Тунисе и представлению архиепископа Кирилла, который был тогда Председателем Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, постановил принять тунисскую православную общину в юрисдикцию Московского Патриархата. Это было поистине историческое событие!
Настоятелем храмов в Тунисе был назначен священник Димитрий Нецветаев. С его приездом началось настоящее возрождение церковной жизни в Тунисе. Храмы стали родными не только для эмигрантов первой волны, но и для соотечественников, уехавших в Тунис позднее.
Батюшка Димитрий убежден, что благодарить надо за это в первую очередь Анастасию Александровну:
– Если бы не активные действия главы русской православной общины в Тунисе Анастасии Александровны, наверное, служить сегодня было бы негде. Эта потрясающая женщина делала все возможное для сохранения Храмов.
Позвольте привести полностью текст послания Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II по случаю 80-летия основания русской православной общины в Тунисе. Этим словам цены нет!
«Ваше Преподобие, всечестной отец Настоятель! Возлюбленные о Христе чада и соотечественники!
Сердечно приветствую всех вас с торжествами 80-летия основания русской православной общины в Тунисе. По случаю этого знаменательного события в жизни вашей общины возношу сугубые благодарственные молитвы ко Господу, даровавшему вам, живущим вдали от Родины, возможность в полноте участвовать в духовной и литургической жизни Церкви.
Тысячи российских беженцев нашли приют в Тунисе после трагических революционных событий 1917 года. В первое время они были лишены возможности молиться в православных храмах. Однако, обращая мысленный взор к истории православного прихода в Тунисе, мы вспоминаем, что наши соотечественники, прибывшие в 1920 году в Бизерту с последними уцелевшими кораблями Императорской эскадры Российского Флота, не мыслили вне Православной Церкви своей жизни на чужбине. Устроение церковной жизни в изгнании стало для них одной из важнейших задач.
Долгое время богослужения совершались во временном помещении в столице, городе Тунисе, в домовом храме Воскресения Христова. Первый православный храм был возведен нашими соотечественниками в 1938 году в Бизерте в память о Российском Императорском Флоте и освящен во имя благоверного князя Александра Невского. Мы не можем не вспомнить сегодня о заботах и трудах тех, чьими трудами и молитвами был возведен этот храм, а также храм Воскресения Христова в Тунисе в 1956 году. Да помянет Господь всех, любящих благолепие дома Его.
Ныне Воскресенский и Александро-Невский храмы объединяют потомков русских эмигрантов, наших соотечественников, работающих в Тунисе, всех тех, для кого Россия является Родиной, а Русская Православная Церковь – Матерью.
Да сохранит Господь нашу веру, да утвердит Сам нерушимое здание духовной жизни, да умножит мир и единодушие среди Своих чад. Желаю настоятелю Воскресенского и Александро-Невского храмов в Тунисе, отцу Димитрию Нецветаеву, помощи Божией в пастырских трудах, любви своей паствы и крепости в служении Богу. Сердечно желаю всем вам быть верными Божьему водительству на неисповедимых путях Господних, которые нам предстоит проходить Его премудрым судом. Пусть храмы Русской Православной Церкви в Тунисе будут для всех вас напоминанием об Отечестве – как земном, России, так и Небесном – Царствии Христовом.
Да пребудет с вами благословение Господне и да сохранит вас Бог Своею милостью.
ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ
Москва, 10 апреля 2001 года»
Анастасия Александровна, которая передала мне текст этого послания, отвернулась, чтобы скрыть свое волнение. А потом посмотрела в угол комнаты, где висела икона Христа Спасителя, и сказала:
– Эта икона была на «Жарком». Папа спас ее в 19 году во время эвакуации из Одессы, вырвал из рук грабителей... А в 24 году папа взял ее домой, когда кончилась судьба "Жаркого" и других кораблей… Папа часто молился перед этой иконой. И я тоже. И чаще всего не за себя. А за других…
В своей книге Анастасия Александровна пишет:
«Мои ученики мне часто звонили и говорили: «Я буду держать экзамен. Вы за меня помолитесь!" И вот недавно звонит один тунисец, представляется и говорит: "Я ваш бывший ученик, я теперь выхожу на пенсию, я инспектор образования, но я помню и сейчас, как я попросил вас, когда пошел на экзамен, тогда, давно, я попросил помолиться за меня, и я сдал экзамен, и вот теперь я хочу поблагодарить вас…»
Мой правнук, он наполовину уже француз, но когда в 2003 году он приезжал в Бизерту, его крестили в православную веру в Церкви, в честь моряков, чтобы он не забывал, что его бабушка – дочь моряка!»
Сегодня православные храмы в Тунисе – неотъемлемая часть жизни россиян, место их общения в Тунисе. Приход действительно стал общиной, центром социальной, духовной, культурной активности россиян и их тунисских друзей! Центром, где царит солидарность и взаимная поддержка людей, что было проявлено в 2011 году, когда Тунис был охвачен революционными событиями. Приход тесно взаимодействует с представительством Российского Центра Международного научного и культурного сотрудничества при Правительстве РФ, Российским Центром науки и культуры в Тунисе. Он окормляет духовно не только русских, но и болгар, сербов, румын, палестинцев, христиан других стран. В дни праздников богослужения в храмах Туниса и Бизерты совершает Митрополит Карфагенский Ириней, из Александрийского Патриархата. Так укрепляется христианская вера! Так на мусульманской земле утверждаются толерантность и взаимоуважение различных религий.
И позвольте мне еще раз обратить ваше внимание на то, что такое для русского человека Православный Храм. Я приведу отрывки из писем Георгия Спасского, главного священника Русской Черноморской эскадры, написанных им 90 лет назад, в Бизерте, в самые трудные времена для русских эмигрантов…
«Как священник, я слышу биение сердец и трепет душ. Среди горя и слез, среди томлений и тоски душа тянется к Богу. Я кликнул клич Христов: «Кто жаждет, иди ко мне!»
«Как же чувствуете себя? — спрашиваю я морского офицера. — О, батюшка, я одинок, страшно одинок. А знаете, чем я спасаюсь? — говорит он, волнуясь и торопливо. — Ночью, когда все спят, я выхожу в поле и под звездным небом падаю на колени и молюсь... молюсь... Я тогда не замечаю времени, и кажется мне, что я сливаюсь со своей Россией и чувствую сердцем Христа... Я раньше был почти неверующий человек...
Так на своем скорбном пути русский человек находит потерянную веру свою».
«Мы — русские, православные, создали здесь, в Тунисе, и свою святыню: образ Богоматери под названием «Радость странным», т.е. странникам.
Образ нарисован в древнерусском стиле. В облаках — икона Богородицы, типа Казанской. От нее идут лучи, которые озаряют корабли русской эскадры и лагеря беженцев. Этот образ теперь — наша реликвия. Он скромен по виду, но украшен самоцветными камнями — горячими русскими слезами, и венок ему сплетен из наших вздохов.
Создалось вокруг этого образа Братство имени Богоматери, связанное известными обетами. Братство на африканской земле.
«Радуйся, светлая обитель, странникам бездомным», — поют на братских собраниях перед этой иконой акафист. И скорбные глаза Богоматери с образа смотрят на мятущиеся русские души. И легче становится на сердце, и воскресают надежды...
И образ милой Родины вырисовывается все яснее и яснее, а за окном церковной постройки тихо шепчутся растущие кругом маслины, оливковые деревья, а за бортом военного русского корабля еле заметно шелестят волны Бизертского залива — словно несут привет от покинутой Отчизны...»
«На кебирском холме под Бизертой Черноморский флот воздвиг свой последний жертвенник. И в нем, словно священный огонь Весты , славных традиций морских огонь пылает здесь. Кадеты и гардемарины воспитываются в духе христианском, в преданности Родине и любви к морю и флоту. Политики нет никакой. Любят Христа и Россию. Погасят ли этот огонь противные ветры или же разгорится он ярким пламенем и отразится в русских морях? Кто знает…»
…
Африка, Тунис, Бизерта, площадь Анастасии Ширинской и спасенный ею Храм Александра Невского... В прошлое ушли годы 1921 - 2011... Наступил 2012 год... Думаю, что вы согласитесь, что самое печальное видение будет, если редкий путник заглянет в православный Храм и поклонится русским могилам на бизертинских, христианском и мусульманском, кладбищах.
Надеюсь, что слова контр-адмирала А.Тихменева, начальника штаба Русской эскадры в Бизерте, которые сбылись еще при жизни Анастасии Александровны, не будут забыты сегодня, и православные храмы в Тунисе, как частички нашего общего Русского дома, всегда будут служить местом встречи русских поколений.
Как сказал, обращаясь к православным, в своем рождественском интервью телеканалу «Россия –1» патриарх Кирилл, который лично встречался с Анастасией Александровной и провел с ней в беседах несколько часов, «храните веру в сердце! Умейте подыматься над суетой нашей жизни!» И еще он подчеркнул: «Нужно сохранять семью, потому что это крепость, это дом, это место, где рядом с тобой родные люди, близкие, способные быть и в радости, и в горе. А для того, чтобы было так, нужно все время возрастать в любви. А в любви невозможно возрастать без самоотдачи друг другу».
Николай Сологубовский, Тунис – Бизерта, 8 января 2012 года