Ты подходишь ко мне, и мы разговариваем. Я смотрю в твои глаза, и мы улыбаемся. И в который раз я думаю, понимаешь ли ты меня? Но, наверное, когда такой вопрос поставлен, значит, есть сомнения. Потому что в унисоне таких вопросов, наверное, не бывает…
Я задаю тебе вопрос, ты отвечаешь. И я чувствую, что ты отвечаешь не на мой, а на свой вопрос, словно упавший в воду камень: вода исказила его очертания, и он «принял» другую форму. Но это не страшно. Я позволяю тебе это, потому что по-другому ты не умеешь.
И мы снова разговариваем и смеёмся. В разговоре ты делаешь акценты на моменты, на которые я бы никогда не обратила внимания. Они мне не интересны. Но они интересны тебе, значит, и я обращу на них внимание. По небу ползут уставшие облака. Я смотрю на них и думаю: «Бывает ли он – полный унисон»? Когда ни мне ни тебе не нужно уточнять детали, расспрашивать о подробностях, задавать лишние вопросы. А можно слышать друг друга без слов, ощущая твой мир, как свой.
Умеем ли мы слышать друг друга? Или каждый воспринимает сам себя? Но тишина между нами тоже дорогого стоит. Потому что мы позволяем друг другу сохранять это пространство. Пространство друг для друга. Где мы не позволяем «залезть» вероломно на чужую территорию и «ломать» принципы, пытаясь заменить на свои.
Редкое солнце пытается пролезть сквозь ресницы, а я рассказываю тебе какую-то свою историю из жизни, и вижу, как моя история становится твоей. Ты наделяешь её «своими» эмоциями, раскрашиваешь своими красками и выводы делаешь тоже свои. Я поворачиваюсь к тебе и задаю сакральный вопрос: «Ты понимаешь меня?».
В ответ слышу: «Конечно!». Но это не так, я чувствую. Хотя хочу, чтобы было по-другому. Обмануться и поверить, что ты чувствуешь меня? Или допустить факт, что ты не можешь чувствовать так, как я хочу…
Я знаю, чтобы «слышать» правильно, нужно иметь хотя бы часть тех данных, что есть во мне или тебе. Те же ощущения, то же восприятие, тот же ход мыслей. Должно быть много общего…
И я стараюсь, я очень стараюсь, чтобы твоё восприятие, твои ощущения и мысли, хотя бы на часть нашего разговора стали моими. Потому что без этого мне будет «невкусно» слушать тебя. Твоё будет мне чужим. Я поворачиваюсь и слушаю тебя, пытаясь понять, откуда в тебе это зазвучало, куда приведёт твоя следующая мысль, и зачем ты делаешь такой поспешный вывод.
Но твоя территория – это твоя территория. Я не могу её нарушить, я могу лишь только что-то показать, чего пока ещё не видишь ты. Не я тебя творила – ни мне тебя исправлять. Да и зачем? Мне дорог твой мир своей непохожестью на мой.
Но я могу слушать и слышать тебя, а значит, любить…