На днях дочь позвала меня к телевизору:
- Папа, тут передача про детдомовцев на оккупированной Украине.
Показывали стелу в Макеевке на Донбассе. На ней – имена 125 детей-доноров, которые умерли от постоянных заборов крови для немецких солдат. Там, под этой стелой захоронено триста ребятишек. Самому младшему было шесть месяцев. Не все имена стали известны после освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. Как я понял из передачи, речь шла о признании этих детей, в том числе выживших – жертвами фашизма.
- Папа, у вас немцы тоже брали кровь?
- Нет, дочь, не стану утверждать. Я такого не помню. Да и мал я был. Ты вот себя помнишь в возрасте 7 – 9 лет?
- Пожалуй, многое помню.
- Собственно, и я многое помню. Если бы у нас брали кровь – запомнил. Скорее всего, нас такое миновало.
- Но ведь для чего-то оккупанты содержали ваш детдом? Ведь они известны своей практичностью.
- Возможно, у них были какие-то планы относительно нас. Понимаешь, я все эти годы думал, что должен быть благодарен немцам, которые фактически спасли наши жизни, кормили…
- Ты, папа, рассказывал, что вас, детей, гоняли на работы. Или забыл?
- Ну, мы, малыши, собирали гусениц с капусты, и кидали их в ведёрки с жидким ядом. Еще обрызгивали какой-то химией растения. Это была не работа, - почти игра.
- Хорошая игра, работа с ядами таким малышам! Ты лучше напиши про это, чем писать про ваш детдом забавные рассказы!
- Зачем, кому это интересно…
- Как это – кому? Всем!
- Ну, так уж – всем…
- А вот видишь, что там, в Макеевке, написали на стеле: "Дай память всем, чтоб о прошлом не забыть"!
Ну, вот я и сделал то, о чем говорила дочь. И это все, что в моих силах.
В действительности многие советские детские дома отступающая Красная армия не успела эвакуировать, и они оказались на оккупированной территории. Кроме нашего детдома в Умани "под немцами" остались: детдом трахомых (трахома – инфекционное заболевание глаз); детдом глухонемых; детдом слепых. Я помню об этих детдомах потому, что их, как и наш детдом, немцы постоянно переселяли из одного места на другое. Мы, здоровые детдомовцы, несмотря на жестокие наказания за побег, все-таки убегали. Нас отлавливали и возвращали под "родную крышу". Так вот, мы часто знали обо всем, что происходит в городе не хуже, а то и лучше взрослых.
Несмотря на это, я не могу даже себе ответить на один вопрос: куда были переселены эти три детских дома так, что зимой 1942-43гг. они из города исчезли насовсем? Впрочем, если на этот вопрос и был получен ответ в первые послевоенные годы, то я об этом знать не мог. В 1944 году нашлись мои родители и в школу, сразу во второй класс, я пошел в другом городе…
"Забавные рассказы", о которых говорила дочь, и которые связаны одной темой – Уманским "немецким детдомом", я все-таки раскопал и свожу здесь в один цикл.