Люди спорят: есть ли жизнь после смерти? И была ли жизнь до этой, которая сейчас? Пусть спорят. Зоя точно знает – была. Иначе почему ей, обычной девочке, живущей в башкирском райцентре, так близок и понятен чужой язык? Она помнит свой первый урок английского – в пятом, кажется, классе...
- Good morning, - сказала учительница, и Зоя радостно, словно наконец-то заговорили на ее родном языке, ответила:
- Good morning! - И смутилась.
Она всегда была очень стеснительной и даже когда знала урок не поднимала руку. Только не на уроках Анны Викторовны. Она ждала этих уроков как праздника. Всё казалось таким простым: и грамматика (все так логично!), и забавные выражения (придумают же!), и произношение.
После школы она поехала поступать в Уфимский пединститут.
Первый экзамен был по английскому. Не экзамен, а удовольствие: будто поговорила со знающими людьми на родном языке. А на сочинении она почти срезалась. Увидела свою оценку и поняла, что не поступит. Как смотреть в глаза Анне Викторовне?
- А ну-ка, не расстраивайся! - перед нею стояла экзаменаторша по английскому.
- Но я же получила тройку...
- И что? Сдавай дальше и прекрати паниковать. Не каждый год к нам с таким английским приходят.
Она поступила. Не училась – наслаждалась! А потом вернулась домой, в свою школу... потому что Анна Викторовна ушла на пенсию.
Вот уж правду говорят: на ловца и зверь бежит.
Зоя нашла эту книгу в автобусе, когда возвращалась с дачи. Потрепанная старая книга в мягкой обложке просто лежала на сиденье. Кто оставил ее? Как попала в их маленький городок эта удивительная книга на английском языке? Зоя читала ее всю ночь. Красивая сказка - или не сказка? – о жизни первых поселенцев-англичан на берегах реки Потомак. Какие герои! Какая любовь! А природа?!
Ей понадобилось две недели, чтобы перевести книгу на русский, и еще две недели, чтобы решить – что с переводом делать? Она отправила его в Уфу – в издательство, но получила ответ: "К сожалению, книга не соответствует нашему профилю".
Отправила перевод в другие издательства, и через пару недель ей позвонили из Челябинска.
- Ваш перевод замечателен. Вы не могли бы приехать, чтобы заключить договор на перевод следующей книги?
- Конечно, - ответила она, не веря в свое счастье, а когда ей назвали сумму гонорара, просто потеряла дар речи.
Господи! Она будет заниматься любимым делом, и ей еще будут платить!
На первый гонорар она купит шубку – такую, как у Ирины Петровны из бухгалтерии. Нет, шубку она купит со следующего гонорара. Как это говорят? Хочешь помочь – купи человеку удочку. Она купит себе словари. Мюллера – англо-русский и русско-английский - и Фразеологический Кунина. И словарь идиом. А шубка подождет второго гонорара. Нет! Со второго гонорара она поможет семье Анны Викторовны поставить ей памятник. Два года уже как нет ее любимой учительницы. А шубку она купит с третьего гонорара. Нет! С третьего гонорара она купит путевку на юг. На море, к солнышку... И однажды, выходя из моря, она подвернет ногу, а Он подойдет, обнимет и скажет ей по-английски... Неважно, что он скажет. Важно, что она Его встретит...
Зоя купила билет на поезд № 212 Адлер – Новосибирск. От Уфы до Челябинска – рукой подать. Одна ночь - и утром она будет в издательстве. Подпишет договор. Получит гонорар, а главное – следующую книгу...
Как замечательно жить!
***
Равнодушно стучат колеса; бежит неуютный и шумный поезд. Уже сорок три часа бежит.
Проехали Уфу. Скоро Челябинск – а там и Сибирь. И мама.
Почти три года назад Инна с подружкой отдыхали в Сочи. Шли с пляжа и увидели на лотке виноград. Огромный, зеленый, прозрачный... Встали в очередь. Виноград закончился прямо перед ними. Не повезло. Или повезло?
Стоящий впереди парень протянул ей свой виноград.
- Не расстраивайтесь, девушка, - сказал он и представился: - Юрий.
Он пригласил их на концерт: «Послушаете, как поют солисты сочинской филармонии». Они пришли. Он пел во втором отделении. Хорошо пел. А потом в ответ на аплодисменты и «Браво!» сказал:
- А сейчас я спою для одной очень красивой девушки, которая приехала в наш южный город из далекого Новосибирска.
Завтра снова в дорогу, путь нелегкий с утра.
Хорошо хоть немного посидеть у костра...
Но, волной набегая, тронул вальс берега,
А вокруг – голубая, голубая тайга!
Больше они не расставались. Инна позвонила домой; сказала, что полюбила и останется в Сочи.
- В качестве кого? - спросила мама.
- Любимой женщины! - ответила дочь.
Юрий работал в Филармонии, часто уезжал с гастролями, а Инна «обеспечивала тыл». Свежая рубашка каждый день; галстук в тон; витамины; фрукты; теплый шарф зимой... Ей нравилось. Нравилось быть ему нужной; нравилось, что около дома караулят его поклонницы; что вечерами они идут в ресторан, и его узнают и просят автографы.
- Вот увидишь, - говорил он, - я еще зазвучу! На всю страну зазвучу!
...А потом все изменилось.
- Ты понимаешь, что губишь мою карьеру? – кричал он. – Неужели нельзя подождать? Тебе всего двадцать два, успеешь родить!
И снова - свежая рубашка, галстуки в тон, поклонницы и гастроли...
Только радость ушла.
Два дня назад он пел сольный концерт. Она ждала у окна. Увидела, как подъехало такси, как долго никто не выходил, а потом он вышел и наклонился к окну... будто поцеловал кого-то.
- Ну, как концерт? - спросила она.
- Прекрасно! Мне сегодня так рукоплескали! Жалко, ты не пошла. По-моему, я зазвучал! Я так счастлив! Мне хочется обнять весь мир! Ну, что ты молчишь?
- А не надо – мир... – тихо сказала она. – Ты меня обними.
Хлопнула дверь.
Инна собрала чемодан – удивительно, как мало у нее вещей! – и поехала на вокзал. Хорошо, еще только начало июня: люди едут на юг, а не возвращаются домой. Она взяла билет и долго сидела в зале ожидания. Понимала, что никто не придет, не обнимет ее и не скажет: «Прости!»... Понимала – и ждала.
Никто не пришел.
«Объявляется посадка на пассажирский поезд № 212 «Адлер – Новосибирск...»
Она села в плацкартный вагон, легла на верхнюю полку... Восемьдесят два часа. Через восемьдесят два часа она будет дома. Отдохнет, придет в себя, устроится на работу. Мама обрадуется. Скажет: «Ничего, доченька! Это еще не конец света». Конечно, не конец. Хоть бы уснуть! Не видеть моря за окном, не слышать ничьих голосов. Восемьдесят два часа. А там – мама, родной город, тайга... Тайга. Голубая тайга.
***
Ну, вот, проехали Челябинск. Еще немного – и Уфа.
Немолодой пассажир на верхней боковой полке достал бумажник.
Неужели это он на фотографии?
Высокий, красивый. И жена бывшая под стать. Нет, все-таки злые у нее глаза... даже на фотографии видно, что злые. Разве хорошая жена уйдет от мужа? Подумаешь, выпивает. А кто не выпивает? Трезвенника ей, видите ли, подавай! Ну-ну, пусть поищет себе трезвенника... Еще и девчонок против него настроила...
Смолоду, помнится, мать говорила:
- Выпей, Алешенька, рюмочку для аппетита.
Вот так – рюмочка за рюмочкой... И что теперь? Дочки его знать не хотят; соседи (тоже нашлись благородные!) брезгливо отворачиваются; руками что сделать – проблема, потому - дрожат. Да мало ли что еще!
- Слабак ты, Лёха! - ехидничал отец. – Я насколько тебя старше, а выпью – и хоть бы хны!
А мать: - Оставь его! Сколько может – столько и выпьет. Не слушай его, сынок, пей сколько пьется!
Пей! И что теперь? С работы попросили; хорошо, хоть сторожем устроился; права отобрали по пьяному делу; собаку выгуливал – под машину попала; жена ушла; дети есть – и нет их...
Хватит! Он еще не конченый человек! Брат звонил, объяснял, что делать. Ему, конечно, легко советовать... Как уехал в молодости, так и жил своим умом. А с другой стороны... Сколько раз жена говорила: «Давай уедем! Молодые, здоровые, не пропадем...» Боялся. И чего, спрашивается? Брат говорит, нужно ехать в Серпухов – далеко, конечно, аж под Москву, – в Высоцкий монастырь, к иконе «Неупиваемая чаша». Просить Богородицу помочь. Больше, говорит, никто тебе не поможет. Не мать же... которая без рюмки дня не проживет. Кто его знает, может, и правда... Зря бы люди не ездили. Матери он ничего не сказал: она бы на билет денег не дала, сказала: "Тебе что, больше всех надо?" А ему не больше всех надо. Ему пока еще хоть что-то надо.
Алексей получил зарплату и в тот же день поехал на вокзал.
- На Москву сегодня ничего нет, - сказали в кассе, – есть плацкарта на проходящий адлерский. Доедете до Уфы, а оттуда на Москву – без проблем.
- Давайте! – поспешно, пока не передумал, ответил он. - Давайте до Уфы.
«Поезд №211 Новосибирск – Адлер отходит с третьего пути второй платформы».
Ну, вот и поехали. А матери он из Уфы позвонит. Или из Москвы. Главное – он уже в поезде. А что денег в обрез – это хорошо. Меньше соблазна. Брат сказал, нужно всю свою жизнь перелопатить, в чем и перед кем виноват был, вспомнить; и грехи записать, чтоб на исповеди не забыть. А какие у него грехи? Вон и отец перед смертью... Брат и ему это говорил, так отец ответил:
- А какие у меня грехи? Я в жизни никому плохого не сделал.
Да уж... не сделал. Кому другому скажи!
Брат говорит: сначала нужно исповедоваться, службу отстоять, причаститься, а потом уже у иконы помощи просить. Смешно, конечно. Но кто его знает? Вдруг поможет? А если поможет... если поможет... Сначала он подлечится: и печень ни к черту – сколько ж ее, бедную, промывать? так и до цирроза доиграться можно, - и желудок уже забыл, когда не болел. Потом устроится на работу. В аэропорт, скорей всего, не возьмут, но шофером-то куда-нибудь можно? А там, глядишь, и мать задумается, и жена вернется. Ничего не скажет, просто обнимет...
Ладно, хватит! Сейчас главное – до Уфы добраться и на Москву пересесть.
***
3 июня 1989 года в 23.15 Московского времени в Иглинском районе Башкирской АССР в 11 км от города Аша (Челябинская область) на перегоне Аша – Улу-Теляк в момент прохождения пассажирских поездов №211 «Новосибирск – Адлер» и №212 « Адлер – Новосибирск» произошел мощный взрыв облака легких углеводородов, образовавшегося в результате аварии на проходящем рядом трубопроводе «Сибирь – Урал – Поволжье».
Погибли 645 человек, ранены более 600.