В. Лащенков
"ЗАГРОБНЫЙ МИР ЛИМИТЕД"
Современные пророки-провокаторы или новые "избирательные технологии"
Сирень – а над нею колышется куст ее запаха.
Балкон – а над ним легкий парусник белых рубах,
И то, что над нами, порывы цветенья внезапного
гораздо важней, чем исторгший цветение прах.
О, нет, мы не радий, но радия излучение.
Мы грубо телесны, но высшее из искусств –
исторгнуть свечение. Если что-то имеет значение,
то это сирень и над ней ее запаха призрачный куст.
Валентин С.
Валентин сидит перед домашней видеокамерой. Он знает, что жить ему остается не больше пяти минут. Отцовское ружье стоит рядом. За спиной видна полка с книгами и брошюрами с характерными астральными рисунками. Они принадлежат перу небезызвестной в нашем городе личности. Вот Валентин берет одну книжечку, показывает в объектив. Далис. "Смерть есть истинное рождение". Валентин цитирует: "Смерть на самом деле есть рождение в новом, духовном мире..."
- Мама, - говорит Валентин и на экране явственно видно, что губы его дрожат.-
Я знаю, тебе будет тяжело. И мне сейчас тяжело. Но так надо. Пойми, смерти нет. Я буду рядом. Посмотри потом вот эту кассету, - он показывает кассету с фильмом "Привидение". - Я люблю тебя. Люблю всех. Никто не виноват. Я сам. Я просто снимаю костюм…
Дальше смотреть страшно. Так и рвется из груди надсадный крик: "Стой! Стой, Валечка! Опомнись!" Ах, если бы можно было вернуть назад эту дикую съемку! Но жизнь назад, как пленку, не отмотаешь...
С неумолимостью рока видеокамера демонстрирует нам последние предсмертные секунды юноши. (Страшно представить, каково было смотреть эти чудовищные кадры матери Валентина!)
...Слышно его прерывистое дыхание. Снова шепот - "да... нелегко... но надо... нельзя бояться..." и вдруг гром выстрела.
Да почему же "надо"?! Почему, еще и еще раз зададим себе вопрос, почему юноша в расцвете сил, подававший огромные надежды (юноша писал великолепные стихи, прекрасно учился на первом курсе Крымского государственного университета), почему он был убежден, что должен сделать роковой шаг?
Для ответа на этот вопрос полистаем книжечки новоявленного пророка, известного на полуострове под именем Далис. В первую очередь обращает на себя внимание патологическая тяга автора к смерти. Все его книги посвящены смерти, смакуют смерть во всех ее проявлениях, восхищаются смертью, славят смерть. Одни названия брошюр чего стоят! "Танатос - Бог Любви". "Умеете ли вы умирать?" "Жизнь как высшая мера наказания". "Готовьтесь к Смерти".
Далис с таким мрачным восторгом описывает прелести загробного мира, что невольно думаешь - какой рекламный агент пропадает!
И зловещая реклама работает. Валентин, начитавших опусов новоявленного Мессии Смерти, поспешил сделать неразумный шаг в... небытие!
Почему, почему эти книги вовремя не запретили, почему их не сожгли на костре?! Ведь смерть талантливого, впечатлительного юноши можно было предотвратить. Ради сохранения жизни наших детей такие книги надо сжигать! Раньше, в деревнях у таких, извините, "пророков", спички отнимали, а теперь они - герои, глашатаи, учителя! Только чему учат такие, с позволения сказать, псевдомессии? Смерти учат.
Раньше, в советские времена, за контакты с "инопланетянами" прятали в психушку, теперь любой психопат может изливать в окружающее пространство любой параноидальный бред, ему никто ничего не сделает. Погруженные в пучину экономической разрухи власти и пальцем не пошевелят, чтобы уберечь общество от новой, страшной психологической эпидемии. Безумие распространяется, как грипп, воздушно-капельным путем. Только последствия его гораздо тяжелее - искалеченные мозги и судьбы тысяч и тысяч людей. Уже на нашей памяти разворачивались трагедии молодых людей, попавших в сети тоталитарных сект, всем памятны и "Белое братство" и "Аум синрикё". На нашем полуострове возникло новое направление тоталитарной религиозности - так называемая "Универсальная Церковь Божественного Света" (Ошибка авт. Следует - "Интегральная") Кто основатель этой церкви? Да все тот же пророк Смерти - Далис!
Идейки его разносятся по воздуху воздушно-капельным путем. Их опасность в том, что раз прозвучавшее "петушиное слово" становится расхожей истиной, всем кажется, что так оно на самом деле и есть, ведь все об этом читали и слышали. Так, Далис утверждает, что на Земле воплощаются, особенно в последние годы, кто бы вы думали? Животные! В человеческом обличье ходят бывшие тигры, волки, гиены, крокодилы и носороги. Отсюда, мол, такой рост преступности и жестоких, зачастую немотивированных преступлений. Ба, восклицает обыденное сознание обывателя, вот и объяснение! Да не простое, а мудреное, с элементами такой модной сейчас мистики! (Вообще учение Далиса - это смесь всех возможных религий и учений - тут и реинкарнация индуизма, и послания христианских Пророков и святых, которые якобы вещают из загробного мира устами автора (!), тут и пришельцы, инопланетяне, всякие там сириусиане, лебедяне, НЛОнавты, телепатические каналы связи, в общем вся эта модная чертовщина, которой переполнены дешевые газетенки типа "Полтергейста" или "Белой магии".) Оказывается, причина потрясающей жестокости наших соплеменников не в горе-реформаторах, не в развале страны, не в массовом разворовывании государства, а в том... что на земле воплощаются звери! Просто и понятно! Да кто же эти звери? А вот они, разъезжают в «Мерседесах» с золотыми цепями на шеях. Ату их! А раз они звери, то их можно - что? - правильно: отстреливать! Вот и подведена теоретическая база под натиском государства на так называемых "новых русских". И уже перед нами не нарождающийся средний класс, становой хребет экономики любой нормальной капиталистической страны, а звери в человеческом обличьи, подлежащие тотальному уничтожению.
И их действительно арестовывают, отстреливают, разоряют. Так топтали нарождающихся кооператоров, так теперь готовят массовое уничтожение только-только появившегося слоя предпринимателей и промышленников.
Да, новая экономическая сила принимает нередко уродливые формы, срастается с криминалом, но разве средний класс виноват в этом? Нет, это родовые пятна переходного периода, это надо перетерпеть и пережить, и тогда из наших нынешних "новых русских и украинцев" появятся Саввы Морозовы и Третьяковы, тогда начнется подъем экономики и, следовательно, благосостояния нашей страны. Но это не выгодно старой элите - могущественным государственно-партийно-бюрократическим силам. Привыкшие безраздельно править, пускать по своим канавам и арыкам финансовые потоки страны, повелевать, карать и миловать, они столкнулись с новой силой, которая не желает им покоряться. Эта сила среднего класса начинает осознавать себя. Она формирует политические партии и идет на выборы с тем, чтобы защищать свои, а, значит, и народные интересы. В Крыму такие интересы защищает и представляет Партия Прогресса и Процветания Крыма - ПППК во главе со Станиславом Аристовым!
И их-то новоявленные витии и пророки и объявляют воплощенными зверьми! Вот откуда растут ноги в бредовых построениях г-на Далиса! Вот чей заказ он исполняет, подводит, так сказать, теоретически-религиозную базу под политикой тотального уничтожения нового класса. И аресты уже начались. Под надуманными предлогами арестованы лидеры ПППК - Чугунков, Крюков, Авдошин, Петров. Объявлен в розыск С. Аристов, громятся коммерческие структуры и организации партии по всему Крыму. Кандидаты ПППК на выборах в Верховный Совет Крыма шельмуются, им подбрасываются патроны и наркотики, чтобы под этим предлогом арестовать и выбить из политической борьбы, им "шьются" деревянными иглами дела, их терроризируют и запугивают, их убивают в подъездах и взрывают в машинах.
Еще и еще раз мы убеждаемся в правильности широко распространенного мнения о том, что все эти пророки и витии выращены в колбах страшной лаборатории под краткой аббревиатурой "КГБ"! Манипулируя сознанием масс, "черные колдуны" внедряют в духовную толщу народа не только стукачей и сексотов, но и утонченных духовных провокаторов, достойных последователей своего предтечи - знаменитого организатора кровавого Воскресения попа Гапона!
СОДОМ И ГОМОРИНА
Илья вывел Артема на улицу. Светало. Солнце еще не взошло, на сиреневом небе чернели изломанные силуэты деревьев, кое-где в домах уже желтел свет. Издалека донесся крик петуха, и Артем подумал, что страшному упырю пора сматываться, иначе свет солнца скоро его убьет. Но “упырь” нисколько не беспокоился насчет петухов и рассветов. Усевшись за руль старенького “Жигуля”, Илья открыл ему дверцу, завел мотор.
- Сильнее хлопай, дверь разболтанная...
Артем грохнул дверцой. Выкатили на проселочную, в рытвинах дорогу. “Москвичок” сильно кренился, переваливался с бока на бок и ржаво скрипел рессорами. Холодный воздух врывался в открытое окно и леденил лицо.
- А если я сейчас выпрыгну? – неожиданно спросил Артем.
Илья даже не посмотрел на него.
- Ты этого не сделаешь. Если ты сейчас не решишься, не разрубишь узел, будешь
моральным инвалидом всю жизнь. Слушай внимательно: я тебя не уговариваю отомстить. Это приказ!
- А если я не выполню этого вашего приказа?
Илья сузил глаза, процедил:
- Приказ, если он настоящий, неукоснительно исполняется.
Артема охватила тошнотворная слабость от той страшной убежденности, с какой была сказана эта фраза.
- И чтобы ты не сомневался в этом, даю вводные: если ты не исполнишь
приказа, его исполню лично я, но только гораздо страшнее. – Прорычал. - Я ей всю харю обрежу бритвой! До костей, понял?!
На Илью накатил знакомый приступ неконтролируемой ярости, его трясло вместе с прыгающей машиной, внезапно он свернул на обочину, заглушил мотор, выскочил и некоторое время с дикой силой колотил кулаками в деревянный забор. В ответ раздался остервенелый лай, его подхватили собаки в соседних домах. Илья остановился, испустил глубокий выдох, молча постоял с опущенной головой. Собака за забором заливалась хриплым воем. Тренер сел снова за руль, но мотор не заводил, долго сидел молча.
- Артем, - наконец вымолвил он, - Тебе сейчас трудно меня понять. Я не зверь
какой-нибудь, и не чужой тебе человек. Постарайся понять. Я заставляю тебя это сделать для тебя же, потому что я люблю тебя! Ты будешь весь новый, сильный, сильный по-настоящему. - Лихорадочно зашептал. - Ты никогда больше не будешь ничего бояться, ни от кого зависеть. Я дам тебе свободу, новый, высочайший уровень свободы. Ты сразу выпрыгнешь из болота обыденного мира. Бандиты, хозяева жизни, да? А я хожу и смеюсь, я - их хозяин, я любого могу вывести в расход. Это я столкнул их лбами. Завалил одного собачатника. Вместе с собакой. А они подумали на других бандюков, ну и понеслась! Разве не кайф – такое нагасаки устроил, а! Пошли со мной, я открою тебе мир невиданной свободы! Не дрейфь, убей - и переступишь через себя, слабого, хлипкого, ты либо станешь человеком, либо останешься навсегда медузой, соплей, слизнем, и тебя смоет прибой. За последствия не ссы, никто труп не найдет, у нас все схвачено - милиция, контора, в любой мало-мальски ключевой зоне расставлены наши люди.
- Илья Александрович, вы хоть понимаете, чего вы требуете? – простонал Артем.
Я люблю ее!
- Вот именно поэтому! – закричал Илья. – Стань властелином своих страстей!
Это все равно что завязать с наркотиками. Ведь ты сейчас обыкновенную ****ь и провокаторшу - обожествляешь. Потому что она сисястая и расфуфыренная. Тебя зомбировали! Очнись!
- Илья Александрович! – закричал ему в лицо Артем. – Очнитесь! Очнитесь
сами! Что, что вы делаете!
Илья молча завел машину.
- Все, хватит болтать. Сделаем все, как сказал. И я еще буду крестным твоих
детей! Обещаю. Ты еще встретишь нормальную девушку, будет и у тебя...
- Да никто мне не нужен! - застонал Артем.
- А она – нужна?
- Она? Нужна.
- Дур-рак, братец! Это ты ей не нужен, нищий школяр! Слюни пустил... Эх,
Неужели я в тебе ошибся? Готовил, воспитывал, тренировал, а ты оказался... салабоном! Ладно, еще не все потеряно, на новый уровень выпрыгнуть можно только в запредельном состоянии. На то я и сенсэй!
Всю дорогу до центра города ехали молча. Безлюдные улицы, пустые дороги производили странное впечатление, словно жизнь вымерла, и они остались вдвоем на планете - он, настоящий, нормальный человек, Тема Легостаев, только что встретивший свою любовь, и непонятный, страшный, как маньяк из западных боевиков, человек, до которого просто не долетали человеческие слова, который хотел любыми способами осуществить свою бредовую фикс-идею. Одна мысль стучала пульсом в висках: “Инессу надо спасать! Инессу надо спасать!” Артем не знал, что делать. Может быть, крутануть руль и врезаться в столб? Или действительно выброситься на дорогу? Но если он расшибется, кто тогда защищит Инессу? Или принять бой с этим маньяком? Но шансов у него не было, Илья смял бы его, как спичечный коробок! Но как, как явиться с ним в уютный мирок Инесскиной квартиры? Это все равно что привести с собой в гости самум!
Перед дверь Инессы Артем остановился, словно очнувшись. Всю дорогу Илья влек его, наполнив своей волей, и только перед самой дверью Артем осознал весь ужас предстоящего.
- Илья Александрович, - зашептал он в гулком пустом подъезде. - Не надо ее
трогать. Я за все отвечу. Чего вы хотите от женщины? Может, ее заставили пойти на встречу со мной?
- Это мы сейчас и выясним. - Илья резко костяшками пальцем постучал в дверь.
Артем помертвел. За дверью послышался шум шагов, хрипловатый сонный голос Инессы:
- Кто там?
- Инесса, не откр…! – попробовал заорать Артем, но на втором слове
захлебнулся от страшного удара в солнечное сплетение. Не в силах ни вздохнуть, ни распрямиться, он стоял согнувшись, и как в страшном сне видел, что дверь медленно открывается, чужая непреодолимая сила вовлекает его внутрь, в прихожую, Инесса отлетает назад, халат распахивается, раскрывая прекрасное, горячее со сна тело, она взмахивает руками и бьется спиной о стену, Артем летит к ее ногам, сзади грохает дверь и мелодично поет подвешенная на нее гирлянда валдайских колокольчиков.
- Тема, Тема, ты? - Инесса бросилась к мальчику, утробно кашляющему, стоя на
четвереньках, помогла встать.
- Ниче, нор… кха-кха… нормально, - прохрипел Артем, вставая.
- Кто вы? – спросила Инесса Илью. – Что происходит? Артем, кого ты привел?
- Это не он, это я его привел, - сказал Илья, усмехаясь, оценивающе разглядывая
полуобнаженную женщину.
- Что вам надо? Кто это? Артем, я тебя спрашиваю!
- Это Илья Александрович…
- Какой еще Илья Александрович?! – вскричала Инесса, все более и более
набирая угрожающий властный тон.
- Тренер мой.
- И что вам надо, позвольте спросить, Илья Александрович?! – Вперила
возмущенный взгляд в незнакомца, руки - в боки. - И почему вы врываетесь в чужой дом, без спросу, спозаранку?!
- Мне надо, - ласково прошипел Илья, - чтобы ты при этом вот любвеобильном
подростке, подтвердила, что тебя подослали к этому сосунку. Бандиты. Как шпионку. Чтоб выведать все про нашу организацию. И что ты – ты с этой гнусной целью, ты, падла, затащила пацана в постель! А потом всех выдала! И нас чуть заживо не сожгли, полный спортзал мальчишек! Вот чего мне от тебя надо, ****ь ты ****ная! - Илья орал свистящим шепотом, глаза его пульсировали, из него било, как из прорвавшего паропровода, шипящая струя остеревенелой ненависти. Инессу всю обдала жаром, отшатнуло, она побледнела.
- Выбирайте выражения! Я не намерена разговаривать в таком тоне! Прошу вас
уйти или я вызову милицию!
Илья легко, одним пальцем ткнул Инессу в горло. Она захлебнулась, икая всем
телом, не в силах вдохнуть, осела, схватившись за горло.
- Не бейте ее! – крикнул Артем, бросаясь на тренера. Схватились руки в руки.
Пырнули друг друга взглядами, исказились рты, ноздри, глаза. Судорогой сплело пальцы в колючую проволоку.
- За кого заступаешься, дурак! За ****ь подосланную! Ты! – Илья кричал уже
Инессе. - Ты знаешь, что пацанов моих изрезали в лохмотья! Из-за тебя, проститутка ты долбанная, а он до сих не верит, что ты просто ****ь, что это ты его выдала!
- Н-не оск-корб-бляй ее, т-ты! - Артем, весь побелев, навалился на невысокого
тренера, впечатал в стенку, навис сверху, затряс конвульсивно. Илья реванул зверем, снизу вверх обеими руками разбил захват, оттолкнул Артема, вскинул кулачище, уже бил, но остановил удар, еле сдержался, проскрежетал:
- Разуй глаза, придурь! Посмотри на нее! Это же змея! Вползла в душу, втерлась
в доверие, чтобы пацанов наших живьем сожгли! Сколько тебе заплатили, чтоб ты легла с ним в постель, тварь?
- Пошел ты на хер, козел душной! – Инесса рванулась в спальню, захлопнулась,
Илья дернулся за ней, Артем заслонил дверь, раскрыл руки в стороны
- Пропусти! – приказал Илья, вздувая все мышцы лица. Артем залопотал
прыгающими губами, сильно заикаясь.
- Илья Александрович, дайте мне… дайте мне пять минут… я хочу с ней по-по-
поговорить наедине, дайте мне пя-пять минут...
- Она же звонит сейчас в ментовку! – заорал Илья.
- Нет, нет, Илья Александрович, телефон вон, на кухне… Я… я с ней поговорю,
я должен убедиться… вот… до конца… и потом, если все так и есть, я выполню ваш приказ. Но я должен с ней поговорить, сам, без вас! – Артем внезапно упал на колени перед тренером, вырыдал. – Ради бога, Илья Александрович!
Илья оглядел его расширенными от гнева глазами, перевел дыхание, махнул рукой.
- Ладно. Пять минут. Иди, беседуй.
ИЛЬЯ УЕЗЖАЕТ ИЗ ГОРОДА
- Я наг и сир.
- Слушаюсь, сир!
В кабинете полковника Охрименко раздался звонок.
- Ты? Ты что натворил! Алле! Да! Зачем ты скинул школьника с окна? Ты что
вообще! Как сам?
- Сам, сам он!
- А баба эта, с которой он был, утверждает, что именно ты. Да, здесь. Дала на
тебя показания.
- Какие показания! Ее в квартире уже не было! Я… что? алло! Какое понуждение
к самоубийству? Алло! Да послушайте! Эта баба была любовницей Зюзи. Мы ей бар раздолбали, так она наслала на нас бандитов! Спортшколу чуть не сожгли. Пацанов моих чуть не поубивали…
- Илья, слушай сюда! Внимательно! Тут полно следаков из Киева. Она попала на
этого… как его… Шеховцова. Тебя дали в розыск… Тюрьму какую-то подпольную нашли. Пацаны твои там, дают на тебя показания, сопли распустили. Ты что это вообще! Почему со мной не согласовал?! Варан, ты меня слышишь? Шеховцов ведет дело Поламишева, а на явке твоей находят труп Зюзи! Он же проходит по взрыву Поламишева! Он на контроле Президента, ты что! Алло, ты понял? Слушай сюда. Из города изчезни. Езжай в Донецк, там мой товарищ, начальник шестого отдела, запиши телефон…Алло, записал? Да, зовут Юрий Владиленович. Он тебе сделает алиби, пока я тут замажу. Все понял?
Илья повесил трубку и вышел из будки телефон-автомата. Помедлил, вернулся, снял трубку, на которой не успел еще высохнуть пот. Удивился сам себе, какие у него влажные ладони. Набрал номер.
- Але, Людмилу можно? Нет, а где? На работе. Спасибо.
Перезвонил на работу.
- Можно Кутайлову? Люда, это я. Будь дома ближашие полчаса, заеду.
Вышел из будки, сел в машину, завел мотор. Злобно усмехнулся. Рявкнул в потолок машины: «Да хоть на дыбу повесь!»
Люда провела его в свою комнатку, в конце коммунального коридора. Спросила, когда Илья вытащил из-под кровати коробку от электродрели, в которой хранился верный «ТТ» с боезапасом:
- Уезжаешь?
- Почему так решила?
- Я же вижу.
- Да.
- Надолго.
- Не знаю.
- Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Я тороплюсь, прости.
- Удели мне, будь так добр, одну минуту своего драгоценного внимания! Я и
так покорно жду тебя месяцами, а ты звонишь среди рабочего дня и я должна все бросить и сломя голову мчаться домой! Лечу, а ты не уделишь мне даже пол минуты!
- Прости, я действительно тороплюсь.
- Что случилось?
- Меня ищут.
- Кто? Опять бандиты?
- Нет. Просто один товарищ.
- Очевидно, очень серьезный товарищ, раз ты так выглядишь.
- А как я выгляжу?
- Ты на себя не похож, Илюша. Что ты опять натворил?
- Неудачная попытка сверхглубокого контакта.
… Илья спешил выбраться из города. Взгляд его на всем поскальзывался, как на ледяной горке. Душе было неуютно. Он попытался было вернуть душевный комфорт привычной мыслью о том, что может убить любого, но сейчас эта мысль не принесла успокоения, наоборот, даже раздражила. Что толку их убивать! Они все равно остаются тупыми бездушными биороботами, рабами Божьими. Вот и Артем предпочел остаться рабом божьим. А ведь на Теме была печать Божья, это было видно невооруженным глазом. И Он и Артема не уберег, не помиловал. Что значит не уберег? Наоборот – Сам и подтолкнул к прыжку с восьмого этажа. Разве это я? Нет, Он! Он довел раба своего до прыжка. А, может, это особая милость? Может, Артем прыгнул прямиком в архангелы? Хитрый ход! Значит, и я - просто орудие в божьей руке, скальпель в руке хирурга. И как бы ни старался, из воли Его не вырвусь. Надо что-то сделать такое, чего даже Он от меня не ждет. Но что? Бежать из жизни? Он запрещает, ведь Земля – это его зона, из нее бежать нельзя. Бежать, бежать надо, пацаны расколятся, расскажут, как Зюзю добивали прутами, как Артема фиктивно казнили. После этого, конечно, поверят, что я его выкинул из окна. И баба его, Инесса, подтверждает, что я выкинул. Да откуда ей знать, ее уже и близко не было, покатилась голышом вниз по ступенькам с воплями, а как выбежала из подъезда, Тема ее внизу уже и встречал, раскинув объятия. А может быть, сдаться, пойти на зону? Пройти и через это? Да вся Земля – Его зона. Куда ни беги.
В пригороде все-таки решился, заехал к матери. Засада? Кто его может взять! Тут
полк спецназа нужен. Машину оставил на параллельной улице. Сунул тэтэшник за пояс, запахнул куртку. Быстро пошел вдоль палисадников, процеживая взглядом каждый сантиметр пространства. Перемахнул через штакетник, стукнул в окно. Изнутри забелело лицо матери. Долго смотрела на сына, словно не узнавая. Отворила ставенки.
- Мам, в доме никого нет?
- Здравствуй, сынок. Никого в доме, я только.
- Открой.
Вошел в темную крохотную прихожую, приобнял приникшую мать.
- Никто не приходил, про меня не спрашивал?
- Да вроде и никто. Кто ко мне-то ходит? Васильевна, да Матвевна.
- Мужики, из милиции никого не было?
- Не было.
Илья вытащил из чулана «тревожный чемоданчик».
- Если кто придет спрашивать про меня, говори, что не видела меня давно.
Поняла?
- Случилось что?
- Присядем на дорожку.
- Опять твои командировки. Хоть не на войну, а?
- Не, ма, тут недалеко.
Посидели молча. Илья встал, хотел было обнять мать, но вдруг нахмурился,
поколебался и снова уселся на скрипучий стул.
- Мам, ты мне никогда не рассказывала. Может, сейчас расскажешь. Когда ты
на плите калила ножи и ножницы, голыми руками, обжигая до костей, ты же это делала для чего-то? Для чего? Неужели ты боли не чувствовала?
- Не чувствовала, сынок. Болезнь моя такая…
- Но для чего, для чего?
Мать поджала морщинистые губы, пожевала.
- Ох, не хотела тебе говорить, да чувствую, пришла пора. Ты сам не свой. Я же
чую. Ты себя виноватым только не считай, хорошо, сынок?
- Я? – удивился Илья. – Я-то тут при чем?
- Ради тебя сделала, сынок, ради тебя.
- Да зачем же? – вскричал Илья.
- А затем, сынок. Затем. – Мать помолчала, культей отерла углы морщинистого
рта. – Ты думаешь, наверно, что я вот сумасшедшая, а ничего просто так не бывает. И люди с ума просто так не сходят. Это Доната с Низа сделала мне. Порчу на смерть. Она ведьма сильная, в ней силы сатанинские. А я им мешала, людей лечила. Она деньги возьмет, пятьсот долларов, клянется, что сведет человека в могилу, а человек-то этот ко мне и прибегить, а я с его возьму девяносто-то рубликов и с того света-то и вытаскиваю. Кого яйцом выкатаю, кому вычитаю молитвами, на воск вылью, и человек жив-здоров, всего-то за девяносто рубликов. У меня, значит, девять сеансов по десять рублей.
- Какая Доната? – перебил ее Илья. - Почему ты мне не говорила? Где живет? –
А сам подумал «Найду - убью!»
- Доната-то? Да ее на Низу все знают, ведьму. В Марьино дед Петро, сатанист,
черный. В этом, как его, Красноармейском-то районе, Ирина Константиновна, она и белую и черную магию знает. Да их много сейчас по городу…
- Погоди, погоди, времени мало. Доната, говоришь, тебе сделала?
- Она, Доната Петровна, с татаркой одной. И земли с могилы подсыпали под
порог, и насылали по дыму и ветру, и свечи в склепе сверху вниз ставили. Да они же ко мне приходили! Поначалу по-мирному просили. Давай, говорят, Васильевна, поделим город. Ты наших не лечишь, а мы твоих не трогаем. Я им говорю, не могу я отказать человеку, раз он ко мне сам пришел. Грех это. Бог запрещает. Они тогда – мы тебя со свету изведем, в гроб вгоним. Я защищалась, как могла, иглы ставила заговоренные, да они ж объединились, сильные, колдуна еще одного страшного пригласили, вот я с ума и сошла. Ох, и много я увидела, когда с ума-то нашего, обыкновенного, сошла. Ох, открылось мне – не приведи Господь! Сколько нечисти вокруг нас ютится. Одни нелюди вокруг. И тебя я, сынок, увидела. И тебя, Илюшенька. – Мать всхлипнула, покрепилась, но все-таки не выдержала, заплакала.
- Ну и что ты увидела, мам? Не плачь.
- А увидела я, сынок, вот что, - насморочным от слез голосом продолжила мать.
- Сидим мы будто вот так на кухне, и ты будто еще маленький, завтракаешь свои любимые сырнички. Вот на этой самой кухне и сидим. И вдруг с потолка спускается огромный черный паук, страшный – и-и, страшны-ый! И начинает опутывать тебя паутиной, а она липкая такая, хрустит. Хватаюсь я это за нити-то, пытаюсь оторвать-то их от тебя, ан ничё не получается, сильнее паук от меня. Уже и не видно тебя в коконе этом, в нутрях. Ох, как закричала я, в голове помутилось, к Господу молитвой обращаюсь, рву, рву нити эти проклятые, а ничего не получается, уже и не видно-то тебя, Илюшенька. Ох, и кровью облилось мое сердце матери, ох и облилось. Ты ж мне так трудно дался, отец-то нас бросил…
- Знаю, мам, знаю. Ты погоди, времени нет. Ну, пусть я в паутине, пусть.
Тебе-то зачем было руки сжигать, зачем?
- Так я же ножницы и ножи калила, чтобы паутину ту проклятую
разрезать, как зачем? – всплеснула мать культями. - Иначе ее не возьмешь, не поддавалась.
- Вот оно что…Ну и что, разрезала паутину?
- Мальнькую только щелочку.
- Ясно, - Илья пружинисто встал. Обнял мать. - Мам, я уезжаю. Может,
надолго. Ты главное не беспокойся. Вот тут деньги, в «Книге о вкусной и здоровой пище». Лена из собеса будет приходить, убирать, обстирывать тебя. Люда будет. Я, наверно, не скоро вернусь, но ты не тревожься. Со мной ничего случиться не может. – А про себя подумал, хмыкнув, «я же в коконе».
- Опять в свои камандировки, - заворчала Татьяна Васильевна, провожая
сына до двери. – Ну, с Богом в добрый час. - Перекрестила культей родную спину, а когда сын на пороге обернулся, неожиданно для самой себя крикнула, повинуясь щемящей тревоге в сердце. - А как захочешь вернуться, Илюшенька, там щелочка-то осталась! Помни!
- Где?
- В паутине, сынок.
Илья кивнул и исчез.
ВЯЧЕСЛАВ ЛАЩЕНКОВ
«МАТА ХАРИ НАШЕГО ГОРОДКА»
Артем стоял в коридоре квартиры своей возлюбленный. Он знал, что все кончено. Она не любила его. Да и не могла любить. Ведь она была на пятнадцать лет старше! Да, эту женщину хорошо знали в нашем городе. Яркая, энергичная, она являлась душой артистической богемы, собиравшейся в одном из баров города. Бар этот слыл чуть ли не литературным салоном, где тусовалась самые выдающие представители провинциальной богемы Полуострова. Она пользовалась большим успехом у мужчин, эта высокая, статная фемина, колкая на язык, безудержная в веселии, взбалмошная, и оттого еще более притягательная. Она пробовала себя во многих сферах жизни и везде достигала успеха. Но успех этот был всегда каким-то эфемерным, неусточивым, потому что героине - назовем ее Инга - быстро надоедало кропотливо и целеустремленно делать одно и то же дело, упорно идти к прочному успеху. Забросив одно предприятие, она тут же приступала к другому! И точно так же, как занятия, меняла она и мужчин. В ранней молодости стремилась стать королевой подиума, рвалась в топ-модели. Не снискав особых успехов на этом поприще, становится звездой стриптиза (да-да, дорогие читатели, наша героиня не гнушалась прилюдно раздеваться, она вообще ни перед чем не останавливалась, лишь бы быть в центре восхищенного внимания, лишь бы ей поклонялись, лишь бы только о ней и говорили - хоть в светских сплетнях, хоть в милицейских сводках). Ей хотелось известности, славы, денег и власти. Да, именно власти над людьми. И этих целей она добивалась всеми доступными ей средствами. А самым доступным из ее арсенала было простое, вульгарное соблазнение. И надо признаться, Инга ставила рекорды в этой сфере. У ее ног бывали и могущественные политики, и звезды сцены, и даже... криминальные авторитеты.
Но время шло, года проходили, и наша стрекоза стала замечать в зеркале признаки увядания былой красоты. В жизни любой женщины это критический, даже можно сказать трагический момент. Многие дамы полусвета пускаются во все тяжкие, лишь бы наверстать перед окончательным угасанием успех за успехом. Молодость уходила, как вода, сквозь пальцы, а ничего еще не было достигнуто: молодость прошла в бесчисленных романчиках и «опасных связях», семья разрушена, бизнес дышит на ладан, перспектив никаких. И вот наша героиня заметалась. Каким путем будет спасать она свою увядающую красоту? Правильно, вы правильно догадались - она нашла себе богатенького иностранца, этакий тугой денежный мешок с итальянскими лирами и решила выскочить за него замуж, уехать в благополучную Италию и забыть свою нищую страну. Но не тут-то было! Итальянское законодательство, наслышанное о притязаниях на их мужчин многочисленных славянских путан и искательниц легкой наживы и богатства, как раз и подстраховывает на этот случай своих любвеобильных latin lovers и отводит на процесс развода и легализации не менее пяти лет. И вот наша героиня в перерывах между ублажениями своего итальянского жениха решает поразвлечься. Перебиться. Впереди пять лет ожидания. Не пропадать же лучшим годкам! Теперь ей нужны уже на сверстники, зачем они ей? Нет, ей подавай молоденьких, наивных, полных сил мальчиков. Есть такой комплекс у стареющих гетер - полакомиться свежатинкой. Таких пресыщенных развратниц может возбудить только юный, неопытный мальчишка. В психоаналитике есть определение таких фобий и комплексов, и речь в нашем случае, безусловно, идет об извращении, о тяге стареющей матроны к юным, неопытным созданиям, над которыми можно установить полную, бесконтрольную власть и вволю поглумиться, выместить свои страхи, обиды и комплексы. Именно такие юнцы, практически школьники, давали ей трепет первой любви - отчаянной, восторженной, безумной.
Представьте - опытная тридцатилетняя женщина и школьник шестнадцати лет. Она - первая в его жизни женщина. Она красива, умна, влиятельна, у нее своя квартира в центре города, машина, в общем и целом - она роскошная, недостижимая самка, и вдруг она снисходит до него, допускает до себя, затаскивает в постель, делает мужчиной, дарит минуты божественного счастья и... безжалостно бросает. Так бросают игрушку, когда она надоедает. Так бросают окурок, выкурив сигарету. Да еще и растопчут под конец, чтоб не дымила, не выедала бы стыдом очи. Так и наша героиня поступила с несчастным мальчишкой. Он страдает, недоумевает - за что? Он приходит к ней с одним вопросом: «Любимая, за что?! Разве так можно наказывать за любовь?» И вдруг выясняется, что наша героиня соблазнила мальчугана даже не из простого женского любопытства. Она была к нему… подослана! Подослана, как опытная шпионка. Мальчик, оказывается, участвовал в какой-то тайной детской организации, ребятишки забавлялись игрой в казаков-разбойников. И вот их-то, этих школьников-романтиков, настоящие бандиты заподозрили в том, что эти дети покусились на их сферы влияния! Как это могло быть - не укладывается в нормальной голове. У детей не было оружия, да и откуда оно у них? У детей не было ни экономических интересов, ни четких планов. Дети - играли. Кто из нас в этом возрасте не увлекался тайными обществами, подпольными организациями, масонами, розенкрейцерами? Даже в фашисты юнцы подаются из романтической тяги к тайне, субординации, к красивой униформе, наконец! Участие в тайном обществе дает юноше ощущение своей причастности к чему-то мощному, чувство защищенности, лишает самого страшного, что присутствует в юношеством самосознании - чувства одиночества, непонятости окружающими, отверженности. И вот к такому-то тайному «розенкрейцеру», который решил доверить тайны своего общества телевидению, для чего и позвонил на программу «Чудо-юдо», совершено не подозревая, что к нему на встречу придет не известный телеведущий Марк Меламед, а подосланная рыщущими в поисках неизвестного врага бандитами шпионка. Каким профессиональным негодяем надо быть, чтобы так подставить доверившегося телезвезде мальчишку. Марк Меламед именно таким профессионалом и оказался. Он не сохранил тайну позвонившего ему телезрителя, он тут же доложил по инстанции и информация оказалась у ... бандитов! Вот и судите сами, кому на самом деле служит так называемое «независимое, демократическое» телевидение, которое олицетворялось на нашем Полуострове знаменитой молодежкой под логотипом «Чудо-юдо». Действительно, эти ребята продемонстрировали нам такое «чудо-юдо», что остается только развести руками. Молодые, да ранние! Далеко пойдете, господа! Как просто - достаточно отбросить профессиональную этику, честь и совесть, и успех обеспечен. Но я не зря писал уже в статьях-обзорах о нашем крымском телевидении - есть телеканалы и телеканавы! В такую-то телеканаву и угодил доверчивый правдоискатель, наш несчастный герой.
А что же наша героиня? Разве не понимала она всю безнравственность своего поведения ? Да нисколько! Нисколько не претила ей роль провокаторши, напротив - еще одно приключений на свою... гм... замнем для ясности! И вот этот поп Гапон в юбке соблазняет неопытного наивного юношу, укладывает в постель, балуется с ним, как с целлулоидным пупсом, влюбляет в себя, выведывает нужную информацию, а затем безжалостно выгоняет. После чего на спортивную секцию, где юноша тренировался уже четвертый год, совершают нападение бритоголовые бандиты и в кровь избивают ни о чем не подозревающих подростков, друзей Артема, а одного отправляют в реанимацию, где он спустя пять дней скончался. Как посмотрит он им в глаза? Как оправдается? Вы можете представить, что творилось в сердце мальчика, узнавшего страшную правду, какой ад бушевал в его душе? Та, которую он боготворил, оказалась холодной, бездушной стервой, безжалостной предательницей. Она смеялась ему в лицо, когда он пришел к ней в ту, последнюю ночь. Пришел требовать объяснений. Я так и вижу, как он стоит в ее кухоньке, бледный, с трясущимися губами и шепчет: «Господи, любимая, за что?» Может ли быть предел коварству и безжалостности? Как мы увидим, нет такого предела. Он вспыхивает, он грозит ей. Но чем может угрожать он, безусый юнец, опытной куртизанке, тертой махинаторше, идущей по жизни развратным шагом подиумной топ-модели и стаптывающей все, что попадает ей под толстый, по последней моде, каблук? Только одним он может угрожать ей - самоубийством!
Какова же реакция нашей героини? Нормальный человек должен бы испугаться, по крайней мере, пожалеть страдающего мальчика. Но не такова наша героиня! Она хохочет еще пуще! Она исходит хохотом прямо в лицо юноше! Еще бы, какое острое экзистенциальное приключеньице! Какая власть над человеком. Захочу – помилую, захочу – растопчу! Она издевается над ним, обвиняет в импотенции, в том, что он никогда не решится ни на какое самоубийство, что он разыгрывает перед ней комедию, она унижает, глумится над несчастным Ромео и... добивается своего! Мальчик вскакивает на подоконник, он отчаянно кричит: «Выйди! Я не хочу, чтобы ты смотрела, как я умру!» Но и здесь наша героиня верна себе. С тем же саркастическим смехом она выходит из комнаты, мол, погибай, как муха, глупец! О, ей сладостно, она переживает одно из острейших ощущений в своей жизни. Еще бы! В ее руках жизнь Человека! Она вольна сделать с ним что угодно! И вот она пытает его, издевается над ним, плюет ему в лицо. И когда мальчик практически на пороге смерти просит ее уйти из комнаты, а на самом деле умоляет остановить его от рокового прыжка, она делает вид, что не поняла этой невысказанной мольбы!
Она уверяла потом, что ни на секунду не верила, что мальчик все-таки решится на трагический шаг. Но разве неверие оправдывает садизм?
Итак, она выходит из кухни. Некоторое время ничего не происходит. Так и есть - мальчишка рызыгрывал комедию, запугивал мнимым самоубийством. Ее черствой душе становится смешно. Ей хочется спать. Она врывается в кухню и пытается выгнать влюбленного из квартиры. Снова его истошный вопль: «Выйди! Выйди! Выйди!» Она выходит и внезапно слышит, как под дверью со свистом начинает тянуть сквозняк. Значит, он открыл окно.
Что она делает в этот критический момент? Бросается останавливать сумасброда, хватает его за руки, умоляет спуститься с подоконника, поговорить, приласкать, пожалеть? Ничуть не бывало! Она идет в кухню... за сигаретами! Ей захотелось, покуривая, понаблюдать за пароксизмом страсти, за последними содроганиями исковерканного отчанием существа!
Мальчик стоит в оцепенении у полуоткрытого окна. Он смотрит на нее полными слез предсмертными глазами. Она хладнокровно закуривает. И говорит, говорит эти страшные слова. Знаете, что она сказала ему в эти последние секунды перед смертью? «Ну, давай, - процедила она в оскал великолепных голливудских зубов, - или туда или обратно. Мне - дует!»
Сколько цинизма, сколько презрения к человеческой жизни в этих словах! Ей - дует. Поэтому - закрой окно, дурак, и вали отсюда!
Этого душа мальчика уже не смогла вынести. Он рвет фрамугу на себя и в отчаянии, забыв себя, делает роковой шаг навстречу смерти.
О, наша героиня не из глупого десятка. Она бежит вниз в одном халатике и разыгрывает над бездыханным, окровавленным телом былого возлюбленного сцену безутешного горя. Она разыгрывает ее так умело, что вводит в заблуждение и следователя, и присутствовавших при происшествии случайных прохожих. Более того, изворотливый ум опытной соблазнительницы тут же конструирует подходящую легенду. Юноша, оказывается, приходил не один, а… со своим тренером! И именно этот-то тренер по непонятным причинам и выкинул его из окна. Просто так пришел и выкинул! Тот самый тренер, который воспитал из Артема призера чемпионата Ураины по каратэ, тот самый человек, который поставил на правильную дорогу десятки подростков, спас пацанов от тюрьмы, наставил на путь истинный. Странно, что следствие поверило именно этой версии из уст самой соблазнительницы. Тренер трагически погибшего спортсмена Илья Александрович Ступаков был объявлен в розыск! Ибо, согласно гипотезе, изложенной И. Гомориной, тренер понуждал своего лучшего ученика… убить (?) вышеуказанную И. Гоморину (вот она, мания преследования!) на том основании, что она, якобы, «выдала» криминальной бригаде А. Зюзикова (Зюзя) юношескую секцию каратэ при Ассоциации ветеранов локальных войн «Кандагар». Но для чего выдавать какую-то там секцию, когда любой желающий может пойти в спортивную школу и узнать, где тренируются довольно известные в городе, да и на Украине, спортсмены? Совершенно непонятно.
Видела ли сама героиня своими глазами, как тренер выкинул из окна юношу? Оказывается, нет. В это время она бежала из своей квартиры вниз по ступенькам. Якобы спасаясь от маньяка-тренера. Так на каком основании она утверждает, что именно тренер совершил преступление? Это очевидное лжесвидетельство. Более того, вскоре, выяснилось, что тренер и не думал скрываться от следствия и что в тот самый день, когда произошла кровавая драма, он был далеко за пределами Крыма, на методических сборах в Донецке, что и подтверждается многочисленными свидетельствами. Таким образом, его алиби безупречно! Так что же на самом деле произошло в квартире № 37, в доме 23/2 на проспекте 51-ой Армии?
Экстренно вернувшийся из Донецка, главный тренер спортивной школы
«Кандагар» И. А. Ступаков, потрясенный кровавыми событиями, так объяснил гибель Артема Легостаева, цитирую: «Артем имел несчастье влюбиться в одну гражданку, чей муж из ревности оклеветал и его, и нашу школу каратэ. Оклеветал о том, что это наши спортсмены якобы учинили погром в баре «Гольфстрим». Для чего нам это делать, не ясно. Совершеннейшая глупость! То была скорее всего разборка между рэкетирами за дань, кому больше платить. Клевету свою этот подонок донес до своей криминальной «крыши». Дал, как говорят, наводку. Отморозки из банды Зюзи, оплаченные Репецким, напали на секцию с металлическими прутами и бутылками с зажигательной смесью. Но не на тех напали. Наши ребята неплохо подготовлены и дали достойный отпор хулиганью. Хотя многие и были ранены. Один из задержанных дал показания по Репецкому. Очевидно, после этого Артем в чем-то заподозрил свою сожительницу и поехал к ней для выяснения отношений. Может быть, там его уже ждали те же деятели преступного мира. Известно, что эта дама была в свое время близка с преступным авторитетом Зюзиковым. Что именно произошло в квартире, ответит только следствие. А результат нам известен – погиб талантливый спортсмен, честный, добрый юноша, надежда нашего спорта. Мы все искренне оплакиваем его и выражаем соболезнования его родителям».
Это версия прямого, сурового человека, настоящего патриота, прошедшего через горнило военных действий в Афганистане. Его логика понятна. Но есть и другая логика, более искушенная в психологических тонкостях взаимоотношений между влюбленными.
В квартире, где произошла трагедия, находилось только двое – Инга и Артем. Представить, что взрослая женщина, пусть даже и корпулентного телосложения, может выкинуть из окна вице-чемпиона Украины по каратэ, немыслимо! Значит, или там был еще кто-то третий или… юноша выбросился сам! В Уголовном кодексе не зря есть статья о понуждении к самоубийству.
И странно, что следствие пошло на поводу соблазнительцы. И принялось искать виновных где угодно, но только не там, где они лежат на поверхности. Хорошо, что правда вскоре восторжествовала и Илья Александрович Ступаков был освобожден от страшного обвинения. Достаточно иметь хотя бы начальные навыки психологического образования, знать основы человеческой натуры, чтобы прийти к простому и единственно возможному объяснению трагедии. Этой статьей я и приглашаю наших читателей сделать единственно правильный вывод!
«Крымский обозреватель» 11 ноября 1998 г.
P.S. Я же просила Женьку не вставлять эту мерзкую статейку в книгу! Зачем же даже эту гнойную гадость оставлять! Зачем травить-то меня до конца?!!!!!!!!!!!!!!!!!
Все же было не так! Не так! Не так!