- Чу, Серая!! Чу!!! – Степан схватил лошадь за узду, не давая взметнуться на дыбы и ласково успокаивал, поглаживая. – Да ерунда всё! Чаво тока в лесу не быват?! - хотя у самого мерзко засосало под ложечкой от предчувствия очередной пакости от судьбы.
Заимку явно разрушили нарочно и потом подожгли. Ещё тёплые головни курились вонючим дымком. Сожжено было всё подворье – даже стоящие на отшибе баня и амбар тоже сгорели дотла.
Успокоив лошадь, Степан поправил чересседельник, подтянул гуж и сторожко оглядываясь достал из сена, устилавшего дно телеги, обрез берданки. Тихонечко передёрнул затвор.
- Шалять…Мать их ети… - Степан запрыгнул в телегу, подумал и переложил топор под колено, а обрез снова сунул в сено. – Шалять… Ну, Серая! Давай до Митрия! Тамо всёж спокойней, да отстреливаться в два ствола сподручней.
Серая, бешено кося глазом на курящееся пепелище, споро рванула по пролеску.
Кордон Митрия Агафоныча стоял верстах в сорока от Валов и чуть в стороне от дороги на Бахилово. Справный такой кордон: изба в два жилья на подклетях, амбар, крытый сеновал, сараи с сушилами, тёплая конюшня, свинарник, погребица, ледник. В общем, всё как у людей, только в лесу. Крепкий, справный двор, огороженный высоким тыном из двухсаженных слег, а не как у большинства – калды в три жердины.
Степан с тревогой оглядел кордон, но тут, слава Богородице, всё было чин-чинарём, да и лесник был дома.
- Эй, Агафоныч! – Митрий обернулся на голос.
- О!!! Стяпан Санафонов! Как дела? Как жена? Как сам Санафон?
- Всё твоими молитвами. А у тебя ?
- О! у меня всё в порядке. Как на линкоре перед тензоименинами. Заходи скорей – у меня в печи косуля томиться.
- Агафоныч?! – Степан удивлённо поднял брови. Хозяин был широко известен как непримиримый борец с браконьерами
- А что делать?! А, Санофоныч?! Забралась, холера в бурелом и ногу сломала. Пришлось пристрелить не смотря на сезон… Так что, давай: Серую ставь под навес, а сам за стол.
Косуля получилась чудесной, а уж под вкуснейшее пиво, сваренное женой Митрия Агафоныча!..
- Да, Агафоныч, а твои-то все где?
- На покосе. Где жеж им быть-то ещё в этакую пору-то?! Отаву косят. Ну, а я один тут, на хозяйстве остался. У меня жеж служба.
- А чо, с Разбоя вахлаки опять шалить начали?
- С чего взял? Вроде тихо всё.
- Да ехал я мимо заимки Агапыча, ну, что из Суходола, так заместо жилья – развалины да пепелища. Ледник с подвалами и те сгорели.
- Надо доложить за это. Но, у меня тихо пока. В лесу тож никого лишнего нет. Да, Санофонок, давай-ка на боковую, а то уж солнышко закатилось. Мне ж завтра на обход.
- Давай. А то и мне на ярманку надоть. А так, глядишь, я к полудню на паром поспею.
Проснулся Степан от того, что ему на грудь прыгнул кто-то тяжёлый. Ещё не открыв глаза он махнул наотмашь сбрасывая с себя эту живую тяжесть. Раздался возмущённый басовитый мяв.
- Вставай, Санофонок. Светает. Закусим вчерашним и пошли по Воле Божьей.
- А это у тя кто? – Степан с удивлением разглядывал огромного рыжего кота с басовитым урчанием тёршегося о ноги Митрия. – У тебя жеж отродясь таких не жило.
- Да вот, прибился. С неделю как. В начале хотел прогнать, да уж больно красивый, шельма. Пожалел. А тут выяснилось, что он ещё и крысолов! По сотне крысюков за ночь душит. И на крылец складывает. Мол, смотри как работаю!!! Корми.
- И кормишь?
- Кормлю. Крысятину ту жеж он не жрёт! Только это ещё чо! Я третёдни порося нашел. Тож приблудился. Вот это – удача!
- Ну, пожалуй. Рупь- то он мож и не тянет, но всё одно прибыток.
- Какое не тянет! Он явно какой-то аглицкой породы. Пошли покажу. Заодно и накормить надо проглота. – Митрий подхватил целых два ведра запаренной дроблёнки.
- Не лишка?
- Не. Ща увидишь.
Хлев у Агафоныча был образцовый. Как кубрик на флагмане. Правда пустовал по случаю лета. Агафоныч отгонял всю свою скотину в лес – там и места больше и прокормить легче. Только один клетушок был занят. В нём сердито хрюкал, судя по звукам, голодный полуторагодовалый хряк.
- Во! Смотри. Он уже скоро сажень в длину будет!!! А вчера был едва две четверти! Растёт, как на дрожжах. – Говоря всё это, Агафоныч вываливал в корыто принесённую дроблёнку. Порось яростно накинулся на принесённую еду. Степан аж поёжился от такой прыти.
- Агафоныч… А мож лучше заколешь его, от греха подальше?...
- Да ты чо?!! Знаешь сколько от него порось стоить будет? Да и просто свинью к нему привезти… Он жеж породный! Дярёвня!!!
- Чёй-то не по нутру мне… Ну как знаешь. Не мне тебя учить. Бывай, Агафоныч.
- И тебе не проторговаться!..
Степан провёл на ярмарке аж три дня. Соляная баржа задержалась. Кто уж совсем уж торопился – все остаточки в амбарах солеторговцев выскреб. А вот Степан подождал и прикупил соль на треть дешевле. И теперь ехал назад с полным возом соли. Да и на пиво кунеевское тоже деньжат осталось. Эх, обмоем с Агафонычем удачный торг!!! А вот и его кордон…
Степан, не веря своим глазам, привстал на облучке и придержал лошадь. Крепкий тын был повален в нескольких местах, амбар размётан…
- Матерь Божья! Видьмедь никак! – Степан перекрестился и достал обрез. Митрий Агафоныч сидел на толстенной берёзе, а под её корнями возилась огромная буро-рыжая туша. – А ну, давай, Серая! Выручать надо Агафоныча-то!
Степан погнал лошадь к берёзе и в десятке саженей разрядил обрез прямо в бок бурой туше. Да видать смазал: туша повернулась и на Степана зло глянули налитые кровью кабаньи глазки.
- Матюшки-батюшки!.. Подрос-то как поросёночек-от!!! – Степан торопливо затолкал новый патрон и пальнул в жуткую образину. Серая не стала ждать: рванула как без телеги. Кабаняка бросился следом. – Врёшь, нечисть, нас так просто не загрызешь! – Степан торопливо выковырял пулю из гильзы и щедро сыпанул в неё соли. Зарядил обрез и пальнул с пары сажен прямо в харю догоняющему чудищу. Кабан с диким визгом закрутился на месте, полыхая серным пламенем. – стой, Серая! Надо Митрия выручать! – К удивлению Степана кобыла притормозила и рванула кружной дорогой обратно к кордону. – Ай ты, умница! – Степан торопливо перезаряжал соль вместо пуль.
Подъезжая к кордону Степан увидел, что Агафоныч всё так же сидел на толстенной берёзе и боялся спуститься вниз. С противоположной стороны к нему трусил сильно обгорелый кабаняка. Степан развернул телегу прямо под деревом.
- Митька! Прыгай!
- Чем ты его так?! Спасибо, Степка! Век тебя не забуду!!!
- Солью! Чем ещё нечисть можно приголубить, коли серебра нет? Только ею, родимой. Выручай, кормилица!
Серая опять взяла разгон словно выступала на сабантуе в уезде. Да и кабанчик не стоял на месте – нагонял как гончая зайца.
Ещё дважды стрелял Степан в преследователя, дважды вспыхивал кабан дымным облаком, но преследование не бросал и того и гляди мог нагнать беглецов.
- Плохо дело, Агафоныч! Пять патронов всего осталось.
- Коли это нечисть, знать оторвёмся!!!
Кабан с новой силой бросился к Серой. Степан снова пальнул ему прямо под левую лопатку. Под копытами Серой загремели доски моста. На той стороне судовой сиреной выл кабан. В его голосе было отчаяние и злость. Серая встала, тяжело поводя боками и роняя хлопья пены. Неожиданно кабан отвернулся и потрусил обратно в лес.
- Что за ерунда?
- Текущая вода.
- Что?! Этого громилу остановил ручеёк? !!
- Ну, ты ж сам говорил, что он нечисть!..
- Слава пресвятой Троице и Матери Божьей! Не выдали!...
Зоря только-только занималась над горизонтом. Лёгкий туман уползал с луговины перед домом и клубился седыми космами по овражкам и ложбинкам. Всё тихо и спокойно под мирным небом. Все спали. Спали хозяева богатого подворья, спал цепной пёс у своей конуры, спала в хлеву скотина, спал даже петух в обнимку со своим большим и шумным семейством. Мягко качнулся высокий, добротный забор и на нём щурясь на встающее солнышко выгнул спину здоровый рыжий кот. Пристроил хвост между жердин и по-хозяйски оглядел двор. Скоро проснуться хозяин с хозяйкой. Время приступать к новому ряду. Надо снова постараться и понравиться людям. Приглядеться, а потом кликнуть друга. Время нового круга. А как же иначе?..