История, о которой хочу рассказать, произошла в те годы, которые нынешние либералы, они же древние пенсионеры-диссиденты, называют тоталитарными. От одного этого слова «веет» непонятным страхом и холодом, а уж что говорить о содержании, которое они вкладывают в это понятие! Мне, как члену тоталитарного общества, человеку с небольшими материальными запросами и большой жаждой духовного, культурного обогащения, те годы кажутся более свободными и счастливыми, чем сегодняшние. Тогда мы жили в своей стране безо всякого страха, ходили и ездили, куда хотели днем и ночью. В «крикливое» время разгула «прав человека» приходится сидеть в квартире за железной дверью, не решаясь после захода солнца выйти на лестничную площадку. Впрочем, это как бы вступление, запев, чтобы читатель лучше понимал действия персонажей рассказа.
Кто ищет приключения, тот их и находит, хотя не всегда с успехом. В молодости хотелось путешествовать, увидеть мир, побывать в каждой республике необъятного Советского Союза, передать живущим там людям свою сестринскую, братскую любовь и уважение. Точно такие мысли были у деревенской девушки Екатерины, и такая возможность ей представилась. После окончания школы ей не удалось стать студенткой, но девушка решила, что институт от нее никуда не уйдет, поступила работать на железную дорогу кюветы вдоль железной дороги окапывать, гравий под шпалы подбивать. Заработала свой первый отпуск и билет, по которому она могла бесплатно проехать по железной дороге в любой конец своей необъятной страны. Это было так здорово, но куда же отправиться, если нигде там нет ни родных, ни знакомых? На семейном совете мама, бабушка и дедушка подсказали, как можно использовать заработанный билет, чтобы не пропал даром – компенсации не давали. Было решено ехать в Армению, где брат проходил трудную воинскую службу, для него это будет большая радость.
Купив небольшой фанерный чемоданчик, обтянутый дерматином, положив в него запасное платье, немного гостинцев для брата, Екатерина в столице села в пассажирский поезд Москва – Ереван и отправилась в путь неблизкий.
Народа в вагоне было полно. В ее купе оказался армянин среднего возраста, которому она очень обрадовалась: мужик работал в одной организации, в компании своих соплеменников копал ямы под столбы для электрификации дороги. С ним она ни разу не разговаривала, но при встрече здоровались. Полагаясь на это знакомство, на его старший возраст, на знание родных мест, Катерина была уверена, что не заблудится в чужих краях.
До самого Ростова-на Дону, по существу пограничного русского города, вагон был наполнен до отказа, но на этой станции моментально опустел, ушли соседи муж с женой, Катюша осталась наедине с армянином. На остановках не входили новые пассажиры, русских незаметно, чувствовалось, что началась незнакомая страна. Красивые молодые армяне, выглядевшие как иностранцы в белых рубашках и черных костюмах, ходили по вагону, собирались группами, смотрели в окна и громкие разговаривали на своем языке.
В вагоне не видно ни одной женщины, или их не было, или они не выходили из купе. Получалось, что Екатерина осталась одна в мужском обществе, ей стало страшновато, но не хватило ума, чтобы выпросить у проводников свободное купе, пришлось терпеть мужской «тоталитаризм».
Как и полагается воспитанной русской девушке, она отвечала на вопросы, которые ей задавал сосед, сказала, что едет навестить брата в армии. Позже она узнала, что армянские женщины не должны вступать в разговор с незнакомым мужчиной, иначе их поведение могут назвать нескромным, а Катя такой повод дала. Потом совсем «упала» в глазах и во мнении своего соседа, который, видимо, поделился «острыми» наблюдениями с товарищами.
Собираясь в дальнюю дорогу, опытный человек возьмет с собой пижаму или спортивный костюм, но они были дефицитом. Из-за этого все и началось. Словно находясь у себя дома, как обычно перед сном, Катерина расплела косы, чтобы удобнее было лежать, и они укутали всю ее спину, почти до колен, сняла ситцевое платье, повесила на крючок, чтобы не помять, и легла спать в шелковой комбинации с кружевами. Хотя она переодевалась в отсутствии соседа, и до подбородка укрылась одеялом, но тот почувствовал вызывающее поведение девицы. В вопросах об отношениях мужчины и женщины Катя была большим ребенком. Однажды парень, с которым дружила, спросил, может ли она выйти за него замуж, сказала: «Надо спросить у мамки». И здесь в купе вагона, она ощущала себя чистым невинным ребенком, но сосед, похоже, думал иначе, о своих догадках он поделился с парнем из соседнего купе, который решил взглянуть на диву.
Утром, после чая, пришел гость: высокий, молодой, красивый, с кудрявыми волосами армянин. Он мечтательно и с гордостью говорил о Ереване, городе из розового туфа, о прославленной горе Арарат. Еще сказал о том, что по профессии художник, в Москве сделал много зарисовок, по ним будет писать картины.
- Пойдёмте в моё купе, я вас познакомлю со своими работами»,- предложил собеседник.
Какая деревенская девушка могла устоять от такого предложения, между нею и им такая высота: землекоп – художник. К тому же Катя проявляла интерес к живописи. Она побывала в Третьяковской галерее, собрала много цветных репродукций картин великих художников, читала книги о дружбе Чехова и Левитана, о Поленове, об испанском художнике Франсиско Гойя и других. Так что при встрече с настоящим художником было о чем поговорить. Больше всего, чего притворяться, хотелось прославиться: если зовет художник, то нарисует с нее портрет, не зря ее называли красивой.
С такими мыслями Катюша смело вошла в одиночное мужское купе, которое в случае неадекватного поведения хозяина, могло стать для нее западней: на ходу поезда не выпрыгнешь в окно, не выйдешь через закрытую дверь. Её мысли были заняты другим: с серьезным видом она рассматривала альбом с карандашными зарисовками старинных московских зданий, улиц, людей, и ждала минуты, когда с нее начнут писать картину.
Художник присматривался к милой девушке, поправил ей чёлку, сказал, что так будет красивее. В этом прикосновении она не усмотрела ничего предосудительного, знала, что и фотограф, выбирая нужный ракурс, без церемоний дотрагивается до клиента. «Модель» ошибалась, сеанс живописи так и не начался. Художник неожиданно схватил «натурщицу» в объятия и стал ее целовать. Это были страшные поцелуи, похожие на укусы. Началось единоборство, победа досталась землекопу. Несмотря на тонкую фигуру, благодаря физической закалке, работе с ломом, киркой и лопатой, Катерина оказалась сильнее молодого, атлетического сложения парня, имевшего дело с мольбертом, кистью и красками. Она отталкивала соперника от себя, цеплялась руками за волосы, которые летели клочьями.
- Ты что делаешь? – завопил художник, боясь облысеть.
-А ты что делаешь? Я пойду и скажу проводнику.
- Не ходи.
Вырвавшись из его объятий, Катя успела открыть дверь и выбежать. За дверью стояли армяне с непонятными намерениями.
В купе проводников находились мужчина и женщина.
- Пожалуйста, посмотрите за моим купе, ко мне пристают, я боюсь там находиться.
Проводники на жалобу не отреагировали, но мужики на время оставили пассажирку в покое. В Тбилиси в купе пришел новый пассажир – офицер грузин. Усевшись на диване, безо всякого повода он кинулся к незнакомке с объятиями, видимо, к нежности располагала обстановка уединенности и близости с женщиной.
- Да вы что, одурели? Вы офицер, наш защитник. На меня здесь армяне нападают, думала, защитите, но и вы такой же!
Эти слова на него подействовали, офицер одумался, не приставал, потом сошел с поезда.
До пункта назначения Кате оставалось провести в мужском обществе всего одну ночь. Летние ночи светлые, короткие, Катерина не спала, только притворялась, ждала подвоха. Приоткрыв глаза, она видела, как сосед на цыпочках подошел к ней, наклонился к ее лицу, чтобы поцеловать, и в этот решающий момент в тишине внезапно раздался душераздирающий крик: «А-а-а». От такого психологического трюка недолго и лишиться рассудка, забудутся все дурные мысли.
С наступлением дня до воинской части оставалось проехать немного остановок. Екатерина умылась, сделала прическу и полезла в ящик дивана за чемоданом, но его там не оказалось.
- Где мой чемодан? – строго спросила она у соседа. Тот махнул рукой в сторону купе художника.
С какой целью он его взял? Конечно, не ради добычи, в нем лежало дешевое платье, пара пачек печенья и кулек конфет. Может, художник рассчитывал, что девушка придет за чемоданом и поедет с ним? Она не захотела снова попасть западню, для неё потеря невелика, деньги она завязала в носовой платок и спрятала в бюстгальтере.
Как говорится, чему не пропасть, тому не пропасть. На одной станции поезд остановился на 15 минут. По перрону прогуливались два солдата. Екатерина подошла к ним, рассказала о ситуации. Солдаты откликнулись на просьбу о помощи, вошли в вагон, отыскали чемодан и отдали его хозяйке. Больше в купе Катя не возвращалась, остаток пути она провела в коридоре и в тамбуре.
Красивый, ухоженный город Л., который позже постигло разрушительное землетрясение, представлял собой оазис тишины и благодати. От жары горожан укрывали большие деревья, ветви которых соприкасались друг с другом, образуя воздушные тоннели. В их тени фонтанчиками из колонок струилась холодная вода.
Без особых проблем Екатерина нашла воинскую часть, расположенную в низине, у подножия большой горы. На контрольно-пропускном пункте сообщила о цели приезда, вызвали брата, который заранее подал заявку о приезде родственницы. Подошел Валерий с улыбкой во все лицо, стройный, загорелый, в выцветшей гимнастерке, в широкополой шляпе.
- Ну, ты, сеструха, и придумала приехать в такую даль. Как же ты не испугалась?
- Чего бояться? Кругом все свои!
Брат провел Катю в одноэтажный дом для гостей, который стоял у самой подошвы горы, притащил видавший виды тяжеленный ватный матрац, оставил ее располагаться, сам пошел оформлять увольнительную, к сожалению, всего на три дня.
- Как тебе служится, брат, по дому не скучаешь?
- Здесь некогда скучать. Рядом граница. Турки мастера бросать кинжалы, зазеваешься – стопроцентное попадание, хорошо, у нас такого не было. Вообще город красивый, республика интересная. Мы видели древний монастырь Эчмиадзин, армяне им очень гордятся.
Валера познакомил со своей русской подругой, которая работала на ткацкой фабрике, втроем гуляли по городу.
Катя беседовала с армянскими женщинами, жаловалась на поведение их мужчин.
- Вы себя вели неправильно, - сказала собеседница. – По нашему обычаю женщина не должна вступать в разговор с незнакомым мужчиной.
Обогатившись добрым советом, обратно Катерина ехала без происшествий, направляясь в Москву, мужчины вели себя более сдержанно. К ней проявил интерес один грузин, вошедший в Тбилиси, который настойчиво приглашал ее приехать в гости. Катя не растерялась, сказала: «Спасибо! Если есть у вас жена, я приеду и стану гостем вашей семьи, но не вас».
- Есть, есть, - ответил гостеприимный человек. – Я схожу в купе за блокнотом и запишу вам свой адрес. Мы с женой будем ждать вас, обязательно приезжайте».
Так благополучно закончилось путешествие молоденькой девушки в одиночку за тридевять земель, пережившей опасные моменты. Особо замечу: не где-нибудь, в тоталитарном обществе! Но причем тут советская система, надоевшие «суды истории» над прошлым? Вот так у них всегда и во всем - западня!