Какое всё-таки замечательное время года – весна! А какая зелёная зелень! Смешно? Но, правда – летом она темнеет, а к осени выгорает, и только в мае она такая вот зелёная – глаз не отвести.
Ангелина широко улыбнулась солнышку, вдохнула как можно больше воздуха, напоённого ароматом цветов и гулом пчёл, и отправилась в школу. Последние деньки перед выпускными экзаменами.
Кто как, а Ангелина не боялась, девчонки ещё думали, в какой институт поступать, или куда пойти работать, Ангелина будущее своё знала наперёд. Дитя цирка, цирк её дом, семья, работа, судьба.
Её мама – бывшая гимнастка, блистательно выступавшая с папой в красивом дуэте, тоже родилась в семье циркачей. Правда, после смерти папы, мама запила, ушла с арены и теперь работала контролёром, проверяла билеты. Но цирк остался для неё родным домом.
Да, собственно, и не было у них своего дома. Всю жизнь на гастролях, на колёсах, в гостиницах, порой таких, что штукатурка сыпется на голову. Конечно, у ведущих артистов номера получше, а у них с мамой… Что и говорить, Ангелина – сирота, а маму её держат из жалости, учитывая былые заслуги.
По нежному личику Ангелины пробежала тучка, но она снова заулыбалась, вспомнив о том, что её ждёт после уроков. Можно было бы и не ходить в школу, учителя относились к Ангелине с пониманием, как, наверное, ко всем творческим детям. Эта школа была уже невесть какой по счёту, а девочка после уроков ещё и работала – убирала в клетках животных, кормила их.
Так уж получилось, что Ангелина, Ангел, как мама её назвала при рождении и упорно не хотела звать по-другому, не пошла по стопам мамы. Она была такой же тоненькой, хорошенькой и милой, как мама в молодости, когда Ангелу исполнилось 2 годика, мама стала выносить её на сцену, показывая гуттаперчевую девочку. Так было до 5 лет, когда погиб папа. А потом и мама перестала тренироваться, и Ангела забыла тренировать и девочка перестала быть «гуттаперчевой».
Время шло, Ангела тянуло к животным и постепенно дрессировщики и их ассистенты стали позволять ей помогать им. А когда они с мамой перешли в цирк известной цирковой династии, Ангелине даже стали платить за уборку клеток.
Ангелина мечтала, что когда-нибудь станет известной дрессировщицей, как Марица Запашная, например. Но пока это было лишь в мечтах, потому что своих животных ей никогда не заиметь, а государственного цирка уже нет. Ангелина не надеялась на случай, по молодости лет она могла только мечтать. Мечтать и быть рядом с теми, кого любила – мама, звери и… . О! это была тайна, которую она никому не рассказывала .
После уроков все девочки пошли в новый магазин посмотреть платья для выпускного бала, Ангелина почти бегом заспешила домой. Сегодня им должны были привезти новых зверей – шимпанзе и собак.
- Здрасте! Ну, что как они там?
- Плохо дорогу перенесли, - ответил сын владелицы цирка Дэн, махнув рукой в сторону клеток, - а вон та самочка вообще приболела. У неё недавно детёныш погиб, она очень переживает. Видишь, сидит как, сжалась в комочек.
- А ты уже заходил в клетку?
- Нет, нельзя пока. Они же дикие, мало ли что у них на уме? И ты, смотри не заходи. Я знаю, что ты заходишь в клетки, и мама уже знает.
Ангелина вздохнула. Заходить в клетки нельзя. Во-первых, звери не должны знать и слушаться никого, кроме дрессировщика, во-вторых, звери – есть звери и что у них на уме, и есть ли он ум, никто не знает. Ангелина знала это, но к собакам всё равно заходила. Марс вообще был её другом и не потому, что она носила ему сахарные косточки, он всегда ласкался к ней, даже когда она была с пустыми руками.
В каком-то зоопарке медведь загрыз смотрителя. Ну, и что? Во-первых, смотритель пытался рассмешить публику, размахивал лопатой перед мордой медведя, во-вторых, он повернулся к нему спиной. Ангелина много читала о повадках тех животных, которые были у них в цирке, и никогда бы не допустила такого, чтобы относиться к зверям, как игрушкам, это же братья наши.
- Ну, ладно, что это ты нос повесила? Всё у нас ещё впереди! Мы не только в клетку войдём, но и на арене будем выступать! – обаятельно улыбнулся Дэн, а у Ангелины защемило в груди.
Какой же он всё-таки красивый! А ловкий! Он в стольких номерах участвует и не зазнаётся, что он ещё и сын владелицы цирка. И сейчас было сказано «мы», уж не её ли – Ангелину он имел в виду? Нет, нет, на это даже надеяться нельзя. Даже если он и сказал так – просто так, уж мама его не позволит никогда, чтобы уборщица заняла её место на арене. А вокруг него столько девушек увиваются. Он ведь к Ангелине относится, как к ребёнку, который вырос у него на глазах, он не замечает, что она стала девушкой. На сколько лет он её старше? Кажется, на 6 или 7. У артистов цирка считать – плохая примета. Никто никогда не скажет, сколько у него зверей в номере или в скольких городах он побывал на гастролях, сколько полных лет и т.д.
- Ну, кто тут у нас? – подошла Мари – владелица цирка.
- Смотри, мам, вон та обезьяна больна.
- Надо врача вызвать.
- Врач уже был. Ольга Ивановна сказала, что надо давать ей успокоительное и на некоторое время оставить в покое.
- Жаль. Я бы хотела уже сегодня с ними позаниматься, хотя бы познакомиться.
- Успеется. Остальные – классные ребята. Я уже за руку с ними познакомился. Вон тот, видишь, зубы скалит, самый продвинутый, видимо он у них альфа.
- Посмотрим. Ну, а Ангел что тут делает? Не вздумай, девочка, в клетку зайти.
- Хорошо.
- Знаю тебя. Тебе интересно, а если что случится? С кого спрос? И потом животное должно привыкать к дрессировщику.
- Хорошо.
- Ладно, убери пока с поддона. Пусть обвыкнутся. Пошли, Дэн, посмотрим собак.
Ангелина подошла к клетке. Два молодых самца следили за ней через прутья с неподдельным интересом, а самочка сидела в углу, свесив голову на грудь, не обращая ни на что внимания.
- Ах, вы мои хорошие! Откуда ж вы приехали? Говорят, из зоопарка. Значит, людей знаете! Будем дружить с вами. Скоро вас потихоньку к работе будут приучать. Сначала посмотрят, что вы умеете делать, потом будете показывать это всем людям. Бегать, прыгать по арене! Здорово-то как!
Говоря это, Ангелина вычистила поддон, она нисколько не брезговала, все звери в её представлении были маленькими детками, и подошла поближе к самочке:
- Ну, что ж ты, девочка моя, не надо так расстраиваться. Будут у тебя ещё детки. Ты ж молоденькая ещё.
Ангелина просунула пальцы сквозь решётку клетки и осторожно погладила плечо самочки, которым та прислонилась к решётке. Та медленно подняла голову, потом повернулась к Ангелине. Ангелина ужаснулась, сколько боли было в глазах обезьяны. Человеческой боли! Ангелина прослезилась и запричитала:
- Ну, что ты, что ты! Если бы ты умела плакать, ты бы сейчас поплакала, и тебе бы было легче. Ну, ну, девочка моя.
Самочка шумно вздохнула и опять опустила голову. Ангелина долго ещё гладила её по плечу и руке и отошла только когда самочка задремала. Всё это время молодые самцы вели себя шумно – прыгали по клетке, дрались между собой, но к самочке не подходили.
Ангелина поспешила к маме, рассказать про новых актёров. Мама была пьяненькой, увидев Ангелину, принялась оправдываться:
- Ангел мой, ты же помнишь дядю Мишу – папиного друга? Он сегодня зашёл, столько лет мы не виделись! Ну, выпили чуток, папу помянули. Ты ж не будешь сердиться?
- Мам, у тебя каждый день причина находится. Пора уже прекращать. Ты же скоро совсем сопьёшься. Ты же умереть можешь!
- Нет, доченька, пока я не увижу тебя не арене, не умру. Ни за что!
- О, Господи! Ладно, хватит. Если к тебе и завтра друг придёт, я попрошу Ольгу Ивановну сделать тебе укол. Да и вообще, пора закодироваться. Ну, что ж ты уже и на женщину перестала быть похожей.
Мама расплакалась, разговора не получилось. Ангелина, перекусив тем, что не доели пьяницы, уселась за уроки.
Но из головы не шёл образ несчастной самочки, которая потеряла ребёнка, а теперь её ещё и завезли неизвестно куда. Она отложила учебники и порылась в своих книгах. Когда-то она подписалась на многотомник по зоологии и книги о животных ездили с ней теперь по всем городам. Это была её гордость…, ага, вот – шимпанзе….
Хм, шимпанзе и люди стоят в одном ряду приматов… Homininae… Кастрюля рода… хм, смешно – кастрюля, троглодиты Кастрюли. У нас одного мальчика дразнили троглодитом…. Мужские особи борются за статус доминировать в стае, женские особи борются за доминирующий статус, чтобы улучшить социальное положение в пределах группы. Тьфу, вот ведь заумно как…. Ага, они просто борются за еду, ведь у них сначала едят высокопоставленные, а потом – остатки – остальные.
Часто самки выбирают альфу-мужчину…. Дэн тоже что-то про альфу говорил, он умный, всё знает! Есть случаи, когда группа самок изгоняют альфу-мужчину, то есть вожака, если он не способен обеспечить их питанием… Ха! Как у людей!
Исследователи наблюдали, что в поведении шимпанзе есть романтическая любовь, есть «траур» …. Вот оно что, у нашей самки тоже траур. Бедная девочка!
Шимпанзе по имени УОШО изучил язык жестов – более чем 800 знаков…. Ух, ты! Вот бы научиться разговаривать так с нашими шимпанзе!
Так, что ещё… в цирке используются в качестве клоунов, так как их мимика разнообразна, движения – быстрые и люди находят это забавным…. Как можно найти забавным печальные глаза?
Агрессивны, особенно самцы…. Да, не зря меня Мари всё время предупреждает. А так бы хотелось обнять и пожалеть самочку. Надо бы ей имя придумать. Завтра же подойду к клетке и буду называть её по-разному, пока не откликнется. Да, только Дэну надо сказать, а то Мари опять ругаться будет.
Ангелина отложила книгу и задумалась. Вот закончит она школу, потом цирковое училище, а потом? Где, и кем она будет работать? Мама сказала, что можно поискать свободное место в других цирках, но ведь в цирк берут только вспомогательные номера – акробатов, гимнастов, эксцентриков, клоунов. А она мечтает работать с животными! А для этого нужны свои звери!
Но в молодой головке подобные мысли надолго не задерживаются. К ней заглянула подруга – гимнастка Аня и позвала к себе:
- Ангел, пойдём, посмотришь, мне новый костюм сшили, а заодно выберем тебе что-нибудь к выпускному.
В коридоре они столкнулись с Мари:
- Куда это мои воробышки полетели?
- Костюм новый примерять!
- Да как же это без меня? Я с вами! - Мари иногда была, как ровесница, а иногда, как 3 бабки сразу.
Костюм сидел на Анне исключительно, все были в восторге, добрая Аннушка сразу же начала выкладывать все свои костюмы на стол, чтобы выбрать выпускное платье для Ангелины.
- Всё это никуда не годится, - заявила Мари, - Что ж ты думаешь, Аннушка, что наша девочка будет вот в такусеньком коротеньком бальном платьице? Или в трико, поскольку все знают, что она из цирка? Нет, пошли ко мне!
Шумной гурьбой они отправились в «святая святых» - гардеробную Мари. Здесь она хранила старые костюмы и вешала новые.
Девочки притихли, но Мари самой интересно было перебрать свои «сокровища».
- Вот, вот оно, - вытащила она вешалку с необыкновенно красивым платьем сиреневого цвета, - это платье мне шили ещё до Дэна. Тебе оно будет в самый раз, Ангел. На-ка, примерь.
Ангелина, стесняясь, переоделась и подошла к зеркалу.
- Боже мой, - воскликнула Аннушка, прижав кулачки к груди, - Ангел, ты действительно – Ангел!
- А то! – одобряюще улыбнулась Мари, - костюмерша придумает что-нибудь вместо этого боа, сейчас, наверное, так не носят, а так – просто замечательно. Я его и сносить-то не успела, Дэном забеременела. Нравится?
- Да, - еле слышно прошелестела Ангелина, боясь расплакаться от счастья.
- Ну, тогда завтра после уроков зайди к костюмерше, я ей передам, и пусть доработает.
- Я… не знаю, как вас благодарить…
- Не знаешь? Вот тебе раз. Да ты ж мне, как дочка. Ну, поцелуй что ли, - захохотала Мари.
Ангелина кинулась ей на шею, расцеловав в обе щёчки. Потом они пили чай, и Мари вспоминала свою молодость. Вся молодость и зрелость, всё было связано с цирком. Девчонки притихли, завидуя и мечтая свою жизнь провести также.
- Что это вы тут делаете? – раздался звонкий голос, который вывел всех из состояния романтической заторможенности.
- А мы плюшками балуемся, - Мари озорно изменила голос.
- Не вижу плюшек, а то б я их все съел.
- Ну, для тех, кто работает физически и кому не надо быть тонким и звонким, есть кое-что посытней. Мясо, например, Будешь, мяу-со? – мяукнула Мари.
- Бу-р-р-р-ду, - мурлыкнул в ответ Дэн.
Мари ушла на кухню, девушки засобирались домой, а Дэн остановился около платья, разложенного на кресле.
- Это что, моя драгоценнейшая маман пыталась влезть в своё дородовое платье? Да ещё и при свидетелях?
- Нет, это платье она Ангелу отдала. У неё же выпускной в этом году!
- Правда? – повернулся к Ангелине Дэн, - вот здорово! Ты уже такая большая у нас? Возьмёшь меня на выпускной бал?
Ангелина пожала плечами и зарделась. Когда же Дэн, наконец, увидит, что она действительно превратилась в девушку и, кстати, хорошенькую, как все говорили.
- Ладно, пока. Мы пошли, а то голодный тигр может подумать, что мы претендуем на его мяу–со! – хохотнула Аннушка, увлекая за собой Ангелину.
По всей видимости, Аннушке тоже нравился Дэн. К тому же они в каком-то номере вместе выступают. Счастливая Аннушка!
На следующий день Ангелина решила не ходить в школу, к экзаменам она и так уже готовится, а в школе сейчас полнейшая неразбериха. На уроках – умильные воспоминания с 1-го класса по н/в. Ангелина училась в разных школах, поэтому в воспоминаниях не участвовала. Ребята относились к ней очень хорошо и она к ним, но всё же, душа её была в цирке.
С утра она нашла Дэна.
- Дэн, ты имена придумал своим питомцам?
- У них уже есть.
- А они откликаются?
- Не знаю.
- Пошли, попробуем.
- А ты почему не в школе?
- Там уже делать нечего, а тут работы – непочатый край.
- Смотри у меня, будут тройки в аттестате, к клеткам не допущу.
- Да ладно тебе, маэстро. Какашки никто убирать не хочет. А мне они ничем не пахнут, потому как родненькие, - улыбнулась Ангелина, заиграв ямочками на щёчках.
Дэн, шутя, приобнял Ангелину, отчего у неё чуть сердце не выпрыгнуло, но тут же кинулся к клеткам, крикнув:
- Чур, я первый!
Ангелина помчалась его догонять, и они затеяли серьёзную потасовку в дверях, ввалившись в помещение, где стояли клетки, разрумянившись и заливаясь смехом.
Самцы с интересом наблюдали за ними, а потом стали подпрыгивать на одном месте, изображая веселье.
- Ангел, давай рискнём. Смотри, они тоже развеселились. Я сейчас открою клетку, пусть выйдут. Закрой дверь, чтобы они не сбежали и подстрахуй. Вон, в углу шланг с водой.
- Дэн, Мари будет ругаться.
- Не будет. Сейчас момент. Ты же видишь, им весело, а когда шимпанзе весело, он не может быть агрессивным. Я ж почитал кое-что, не дрейфь, девчонка! Прорвёмся!
Ангелина осторожно закрыла дверь на засов, подошла к шлангу с водой, она очень переживала, вдруг что-нибудь случится. Случится? Нет, такого не должно быть. Ведь Дэн…
Дэн открыл клетку и, приветливо улыбаясь, поманил обезьян к себе.
- Выходи, честной народ. У меня кое-что для вас есть.
Он вытащил из сумки на боку, которую Ангелина даже не заметила, 2 банана и ловко разделив их, понюхал, закатил глаза – от удовольствия, сделал вид, что сейчас съест, потом покачал головой и протянул обезьянам.
Один из самцов смело вышел из клетки, остановился в метре от Дэна, потом молниеносно подскочил к нему, выхватил банан и запрыгнул на клетку. Ангелина испуганно дёрнулась, но она бы ничего не успела сделать, настолько быстрыми были движения обезьяны.
Второй самец в раздумье стоял у открытой дверцы клетки. Ему, наверное, очень хотелось съесть банан, Ангелина знала, что это лакомство здесь им ещё не давали, но, по-видимому, он боялся того, кто был наверху.
Дэн подошёл к клетке и протянул ему банан. В ту же секунду самец, сидевший на верху клетки, спрыгнул, выхватил банан и снова оказался на верху клетки.
- Понятненько с вами. Поровну – никак, пока не наестся вожак. Поняла, Ангел, кто у них вожак?
- Поняла. А когда он наестся? Бананов на него не напасёшься. И ещё, Дэн, он так быстро всё делает, я боюсь, что не успею включить воду.
- Не бойся. Воду уже не придётся включать.
- Почему?
- Он не агрессивно настроен. Но теперь я должен ему доказать, что вожак – это я.
- Зачем?
- Он должен меня слушаться и выполнять мои команды. Это опасно, но раз уж мы с тобой начали этот эксперимент…. Сейчас ты дашь банан мне, не знаю, возможно, он попытается отнять его у меня. Главное, без драки с ним дать ему понять, что он не имеет права на этот банан, потому что я – вожак. Поняла?
- Смысл поняла, но что делать, если он начнёт с тобой драться? Он же может тебя покалечить!
- Во-первых, я готов к этому, во-вторых, у меня есть сетка, в-третьих, сразу же включай воду. Готова?
- Да.
- Давай банан, только демонстративно, чтобы он увидел.
Ангелина протянула банан Дэну, не сводя глаз с самца, сидящего на клетке. Тот бросил недоеденный банан, который тут же подобрал второй самец. Дэн взял банан и держал его, немного вытянув руку. Самец напрягся, но, издав истошный вопль, и поскакав по клетке, успокоился.
- Очень хорошо, - прокомментировал Дэн, - значит, он признаёт меня вожаком, всё-таки они уже знают, кто такие люди. Теперь я демонстративно съем банан, чтобы он видел это, а ты будь наготове.
Ангелина сжала водяной шланг так, что у неё побелели костяшки пальцев. Дэн откусывал банан, смакуя, по-прежнему держа его на чуть вытянутой руке. Самец зевнул, отвернулся, потом нырнул в клетку.
Доев банан, Дэн подошёл к клетке.
- Ну, красавчики, скоро будем привыкать выходить из клетки по моей команде.
- Дэн, а самочку надо, наверное, поместить в другую клетку. Смотри она так и просидела всё это время в углу. Наверное, мышцы затекли. Ей Ольга Ивановна сделала укол, так она и продремала на корточках, а ей бы полежать.
- Я и сам уже подумал об этом. Но сама она не пойдёт. Надо будет усыпить её и перенести.
- Дэн, но она же и так спит.
- Она дремлет, ей же только успокоительное укололи. Неизвестно как она отреагирует на нас. Настоящий дрессировщик всегда должен быть на чеку. Хоть они и похожи на людей, но всё же это дикие звери.
- Я понимаю, но давай попробуем её вывести из клетки.
- Как это «вывести», если в этой клетке сидят 2 красавчика, от которых неизвестно что можно ожидать.
- Ты их отвлеки, а я её выведу и отведу вон в ту пустую клетку.
- Ты что? Как это ты себе мыслишь? А вдруг ей что-нибудь в голову взбредёт, и она тебя укусит?
- Нет. Я уверена. Ей так плохо. Я это чувствую. Дэн, ну, давай.
- Меня мать убьёт…, - проговорил Дэн себе под нос, подходя к клетке и открывая настежь дверцу.
Дэн вытащил 2 банана и позвал к себе самцов. Те, оглядываясь, вышли из клетки. Дэн попятился, самцы тоже последовали за ним.
В это время Ангелина зашла в клетку, и, осторожно гладя самочку по плечу, позвала:
- Пойдём, моя девочка, тебе надо прилечь, пойдём в другое место, давай я тебе помогу, иди сюда, моя ласточка.
Говоря это, Ангелина тянула обезьяну за руку. Та открыла глаза, шумно вздохнула, но идти не собиралась. Ангелина, зная, что у неё очень мало времени, теребила самочку, уговаривала, тянула. Она ещё раз шумно вздохнула и вдруг встала и, покачиваясь, пошла за Ангелиной, держа её за руку.
Когда они вышли из клетки, самцы, побросав яркие бумажки, которые им дал Дэн, развернулись в сторону Ангелины и самочки. Дэн взял в руки шланг, готовый окатить их водой, если что.
- Не торопись Ангел, не делай резких движений, идите спокойно. Так, ещё чуть-чуть.
Внезапно самец, который был альфа в этой группе, высоко подпрыгнул и очутился на той клетке, в которую направлялись Ангелина с самочкой. Ангелина замерла на мгновение, но видя, что самочка никак не отреагировала на эту выходку, продолжала свой путь.
Самец стал прыгать и громко визжать. Дэн не мог облить его водой, потому что вода попала бы на самочку и она могла бы испугаться. Ангелина уже подошла к открытой дверце, и смело посмотрела на беснующегося самца.
- Что ты тут прыгаешь, как придурок, иди в свою клетку и танцуй там. А мы теперь тут жить будем, - сказала она грозно.
Самец уселся на клетку и внимательно следил за Ангелиной, которая тем временем зашла в клетку вместе с самочкой.
- Молодец, Ангел, вот это ты его удивила. Ты показала себя вожаком. Впрочем, самочки шимпанзе имеют право выбора достойного самца, - хохотнул Дэн, - а ты, красавчик, иди-ка к себе.
Он подошёл ко второй клетке и вытащил банан. Самец перепрыгнул на свою клетку и, нагло выхватив банан из рук Дэна, опять ловко нырнул внутрь. Второй самец уже сидел там. Дэну осталось только закрыть клетку.
- Дэн, мне кажется, что она не только расстроена гибелью малыша, у неё мастит. Смотри, - показала глазами Ангелина, заботливо укладывая самочку и укрывая её одеялом.
- Вижу, - нахмурился Дэн, - ладно, пошли.
- Мне убрать надо.
- Вечером уберёшь. Хватит с них на сегодня эмоций. Слушай, Ангел, ты же уже поступила в цирковое училище?
- Ну, да. Меня без экзаменов приняли. Вот только аттестат получу и зачислят.
- Знаешь что…. Я думаю, что тебе лучше выучиться на ветеринара. Животных ты любишь, не боишься их. Ольга Ивановна уже давно в клетки не входит, да и на пенсию давно просится. А?
- Не знаю… там же платно. И очно. Мне ни то, ни другое не подходит.
- А после циркового кем ты будешь? А? Ты же хочешь работать с животными, а своих у тебя нет.
- Я стараюсь не думать об этом.
- А зря. Думать надо всегда. Ладно, я поговорю с Мари. Иди домой.
Самцов они решили назвать Фёрст и Сэк – (первый и второй), а самочке решили оставить её имя - Жизель. Скоро самцы уже выходили на арену, сначала под сеткой, они скакали, визжали или просто висели на сетке, Дэн пока присматривался к ним, изучая, что они умеют делать.
Жизель поправилась, на арене она спокойно сидела и посматривала на всех умными глазами. Ангелина подарила ей куклу, и Жизель ходила с ней повсюду, то держа подмышкой, то ища на её лысоватой головке блох.
- Ангел, я тебя сколько раз ругала, чтобы ты не входила в контакт с животными. Вот теперь – полюбуйся, она слушается только тебя.
- Мари, не ругай её. Она же ухаживала за Жизель и та обрела в ней подругу.
- Но ведь ты же дрессировщик!
- Мам, а ты приглядись к ней. По моему, она хочет понравиться мне, то есть видит во мне самца.
- О, боже! Этого ещё не доставало. Ну, а если она начнёт тебя домагиваться?
- Да я шучу. Она признала во мне вожака, а с Ангелом дружит. Кстати, раз она так любит сидеть на арене, давай будем наряжать её бабулькой – в очках, с вязанием, которая иногда ругает своих расшалившихся внуков. Будет сидеть в кресле-качалке, нянчить свою куклу, а эти шалуны…
- Что?
- Нет, ещё сыро. А вообще мне хочется, чтобы они выезжали на слоне в костюмах индусов и вместе с ним показывали фокусы. Ну, что-нибудь в этом духе.
- Да, сыровато. Уж во всяком случае танцевать канкан, как у Азиза, или петь Сердючкой они у тебя не будут.
- Конечно, ты ж знаешь, я не люблю ничего такого. В цирке должно быть всё, как в цирке, а не в кордебалете.
- Дэн, ты уже давно созрел и по возрасту и по развитию. Я тебе давно хотела сказать, что ты уже готов занять моё место.
- Что? Ты это о чём?
- Устала я, сынок. С хищниками уже не работаю, но и то, что делаю сейчас, мне уже тяжело исполнять. Я буду управляющей, а ты подберёшь себе молодую команду, может, и женишься, наконец. А?
- Мам, женюсь, как только, так сразу. А по поводу твоего места…. Знаешь, я ещё не чувствую себя готовым. И потом, надо подготовить номер. Знаешь, зацепило меня – сказал про слона так просто, а сам уже вижу картинку.
- Это хорошо. Только слон, знаешь, сколько стоит?
- Заработаем. Машину одну продадим.
- Ох, загорелся мальчик! – Мари встала, поцеловала сына в макушку и пошла по своим делам.
Ангелина, которую управляющие цирком, казалось, не заметили или считали настолько своей, что не прятались, стояла оглушённая.
Больше всего её поразило желание Мари женить сына. Уж, конечно, она уже приглядела ему невесту…. Ой, да что это она! Да разве Ангелина мечтала когда-нибудь? Просто, если Дэн женится, она не сможет вот так запросто с ним болтать. А почему, собственно? Он ведь останется её другом, даже если станет владельцем цирка.
Она так задумалась, что не заметила Дэна, стоящего перед ней.
- Ку-ку, девочка! Проснись! Мечтаешь о небесных кренделях? Пойди, отведи Жизель и убери в клетках.
Незаметно пролетел май и июнь. Платье для выпускного было давно готово, Ангелину наряжали всем цирком - сделали макияж, в распущенные подвитые волосы, слегка отливающие сиреневым – в тон платью, вставили диадему, подобрали туфельки, маникюр и т.п., когда девушка была готова, все хором сказали:
- Ангел, ты – ангел!
В это время в гримёрную зашёл Дэн – в блестящем костюме - и повёл её в машину, чтобы отвезти в школу.
Его узнали, девчонки сразу зашептались, спрашивая Ангелину, кем он ей доводится. Ангелина честно ответила: «Он мне, как брат».
В кафе они сидели рядом, Дэн приглашал её танцевать. Один из медленных танцев был под необычно красивую музыку, Дэн и Ангелина закружились, исполняя что-то своё. Платье, волосы, диадема Ангелины переливались в лучах юпитера, сияющее личико излучало счастье. В какой-то момент Дэн подхватил её под руки и, оторвав от земли, закружил.
Ребята окружили их, восхищённо аплодируя. Фотограф щёлкал фотоаппаратом, оператор снимал на видео. Такого успеха Ангелина ещё не знала!
Она чувствовала, что любовь, не смотря на «табу», переполняет её сердце. Сегодня она разрешила этому чувству выйти на волю, но завтра, ах, завтра будет завтра!
Когда все вместе они встречали рассвет, парни из их класса искренне делали комплименты Ангелине, желая ей стать звездой цирка, такой же, какой она предстала сейчас – на прощание.
На следующий день Ангелина хотела выспаться, но её разбудила мама, сказав, что Жизель никого не подпускает к себе и со вчерашнего дня отказывается от пищи, а Дэн спит.
Ангелина подскочила, как ужаленная и побежала к своей любимице.
- За что боролись, на то и напоролись, - саркастично улыбаясь, прокомментировала Мари, - приучила обезьяну есть из рук, нечего спать до вечера.
- У меня же выпускной был вчера…
- Попробуй, расскажи это ей. Пока ты плясала и веселилась, она сидела голодная.
- Но я же кормила её вчера и убирала.
- Так, девочка моя, не надо мне перечить. Не смей оправдываться. Я уже тебе неоднократно запрещала входить в контакт с животными! Ты только убираешь клетки! Поняла?
- Да.
- Посмотрим, как ты поняла. И что теперь делать с этой обезьяной тоже посмотрим.
Мари, грозно сдвинув брови, удалилась, дядя Митя виновато пожимал плечами, а Ангелина залилась слезами. Жизель, внимательно прислушиваясь к их разговору, зарычала вслед Мари, а потом нетерпеливо подалась навстречу Ангелине. Ангелина открыла клетку, она принесла много вкусненького, Жизель принялась есть, время от времени смешно вытягивая губы и гримасничая. Ангелина сначала плакала так, чтобы не пугать обезьяну, потом и вовсе перестала.
- Жизя, ты – безобразница. Почему ты не кушала? Ты же знаешь, что у меня вчера был бал. Мне так здорово было! Я, танцевала с Дэном. Я, как Золушка, была самой красивой, знаешь, мне, наверное, никогда больше не скажут столько комплиментов. А ты забастовку объявила. Теперь, если тебя отправят назад в зоопарк… мне тоже придётся уйти с тобой. Вот. Я уйду с тобой в зоопарк. Слышишь, ну, что ты балуешься!
Жизель наелась и предлагала Ангелине поиграть с ней. Она протягивала ей куклу, а когда Ангелина пыталась взять её в руки, быстро прятала. Ангелина сделал вид, что её совсем не интересует эта старая кукла и, как только Жизель зазевалась, быстро её выхватила. Жизель начала отнимать, при этом она так толкнула Ангелину, что та отлетела в угол клетки.
В это самое время подошла Мари с зевающим Дэном.
- Нет, ну ты посмотри на неё. Но ведь только что отругала её за то, что приучила животное к себе, а она продолжает в том же духе.
- Мам, не ругай её. Она – молодец. А Жизель просто любит её.
- Не защищай её. Скажи, насколько готова Жизель к выступлениям?
- Настолько, насколько и все остальные. Мы пока привыкаем друг к другу.
- Тебе Жизель нужна в номере?
- Да, конечно, ты же знаешь. А что?
- А то, что я хочу отдать её в зоопарк. Толку от неё мало, тебе и 2-х обезьян хватит.
- А почему именно Жизель? Без неё не будет такого эффектного начала номера! Мам, давай ты не будешь лезть в мой номер. Жизель самая умная из них и уже повторяет за мной движения, которые я хочу.
- Да, но только когда рядом Ангелина.
- Ну, и что.
- А то, что тебе придётся брать в номер и Ангелину.
- Ну, и что?
- Ничего. Всё. Потом.
У Мари зазвонил телефон, и она ушла, разговаривая на ходу. Ангелина, при которой опять разговаривали так, как будто её не было, помрачнела, но выйдя из клетки, смело посмотрела Дэну в глаза.
- Дэн, не надо из-за меня ссориться с мамой. Я знаю, что я – никто, но, поверь, я не приучала Жизель к себе специально. Ты же сам видел, она была больна и несчастна, я за ней ухаживала, поэтому она мне и доверяет. Если бы это был ты, то она бы и к тебе относилась также. Ты же подружился с мальчиками. Они в тебе души не чают. А Жизель – девочка и к ней подход другой нужен.
- Знаю я всё, и Мари знает. Не знаю, что на неё нашло.
- А я знаю… догадываюсь…. Но, если она отдаст Жизель в зоопарк, я тоже туда уйду. Она ко мне привыкла и там погибнет без меня.
- Эк, загнула. Я встал сегодня с таким хорошим настроением. Вчерашний день напомнил мне и мой выпускной. Ты вчера была такая хорошенькая… . Я даже представил тебя на арене в том платье. А?
- А Мари?
- А ты её боишься?
- Да, наверное.
- Пустое. Пошли, пожуём что-нибудь.
- Я не голодна. Скажи, мне нельзя подходить к Жизели?
- Ну, почему же.
- Только кормить и убирать?
- С чего ты взяла?
- Так Мари сказала.
- Ой, не заморачивайся. Я вот скоро слона куплю и будем репетировать по-настоящему.
- Правда? А деньги?
- Не знаю. Или кредит возьму или машину продам.
- Машину? Для тебя ж машина – это всё!
- Тогда кредит. Ладно, я пойду. Есть хочу. Увидимся.
Ангелина убрала в клетках и пошла домой. Ей надо было пройти мимо административного корпуса. Увидев её в окно, секретарь Мари Леночка выскочила на улицу:
- Ангел, иди сюда, ваши с Дэном фотки принесли! Такие классные!
Ангелина зашла. Леночка протянула ей фотографии. Они были сделаны не просто профессионально, а художественно.
- Смотри, вот эта фотография, где Дэн кружит тебя, её можно на выставку посылать. И ты, и он тут такие красавцы! Ну, молодцы! И снято удачно!
- Леночка, а Мари видела их?
- Конечно, фотограф принёс, отдал ей, она и деньги уже заплатила. Выбери себе.
- Понятно. Я пока не буду брать. Сама отдаст, если нужно. А Дэн видел?
- Нет ещё.
- Хорошо.
- Ты какая-то смурая сегодня. Случилось что?
- Да нет, не выспалась.
- Ну, иди, досыпай. Правда, такая красота, а ты не рада.
Ангелина шла домой, не разбирая дороги. Теперь было понятно «что нашло» на Мари. Она приревновала Дэна к ней – замухрышке Ангелине. Она не хочет, чтобы Ангелина участвовала в номере. Она боится, что Дэн увлечётся ею. Она хочет от неё избавиться. Что ж. Это её право. Ангелина снова наложила запрет на своё чувство любви и старательно исполняла это «табу».
Дэн, невзирая на недовольство матери, звал Ангелину на каждую репетицию. Обезьяны кувыркались по его команде, самцы носили Жизель на специальных носилках, как королеву. Жизель уже привыкла к новой шикарной кукле, которую ей давали на арене вместо старенькой. Всё шло своим чередом и, пока без слона, но уже можно было выводить их на арену во время представления. Но Дэн был занят во многих номерах, времени у него было в обрез, чтобы отшлифовать номер, поэтому первое выступление постоянно откладывалось. Ангелина в номере задействована не была, но должна была сидеть в первом ряду. Жизель научилась посылать воздушные поцелуи и с удовольствием посылала их Ангелине. С Дэном она смешно кокетничала, это должно было понравиться публике. Такую смышлёную обезьяну – и отдавать в зоопарк?
Мари немного успокоилась, но, приходя на репетиции, на Ангелину старательно не обращала внимания. А с некоторых пор стала приходить яркая девица, которую почему-то пропускали на репетиции. Она садилась во втором ряду, хлопала в ладоши и с обожанием смотрела на Дэна, а он немного рисовался перед ней. Ангелина спросила его, когда они отводили шимпанзе в клетки:
- Что это за девушка, которая приходит почти на все репетиции?
- Это моя поклонница. А что? Ревнуешь?
- Нет…, но она так громко хлопает в ладоши, может напугать обезьян.
- Это наоборот им полезно. Пусть привыкают к публике. Когда будут работать на представлении, ты думаешь, им не будут хлопать?
- Ну да.
- Что это ты нос повесила? Ревнуешь?
- Ты уже спрашивал. С какой стати я буду тебя ревновать. Я своё место знаю.
- Ангел, ты какая-то не такая в последнее время. Правда, как школу закончила, так ни разу не улыбнулась. Я тебя ничем не обидел?
- Нет.
- Знаю, ты на Мари сердишься за то, что она тебя распекла тогда. Но уже месяц прошёл, можно было бы и забыть.
- Я и не помню ничего. Не сочиняй.
- Тогда, значит, ты хочешь в номер. Да?
- Ну что ты гадаешь? Для меня в номере и темы нет. Просто ходить по арене, отвлекать внимание?
- Пока да, пока нет. А вот со слоном мне не обойтись без ассистентки.
- Ты возьмёшь меня в номер?
- Ишь, глазёнки загорелись. Думаю, да.
- А Мари?
- Это мой номер, понятно?
- Но это цирк Мари.
- Пока.
- Это не моё дело.
- Да, не твоё, но мне хочется, чтобы ты улыбалась.
- Вот так? - улыбнулась Ангелина.
- Нет, не так, а так, как ты улыбалась на школьном бале.
Ангелина показала Дэну язык и убежала домой. Сердце разрывалось на части, запретное чувство снова вырывалось из рамок «табу».
Позже она пришла к клеткам, чтобы угостить свою любимицу и попрощаться с ней на ночь. А когда проходила мимо раскрытых окон административного корпуса, услышав всего одну фразу, невольно замедлила шаг и подслушала разговор.
- Дэн, ты мне ничего не ответил по поводу того, чтобы взять Марину в труппу.
- Мам, откуда она взялась? Сидит на каждом представлении, приходит с цветами. Знаешь, мне такая назойливость уже начала надоедать.
- Неужели тебе претит популярность. Мы в этом городе с весны, а тебя уже весь город знает. Даже те, кто не был на представлениях.
- Не льсти.
- Да, я льщу, но себе. Такой сынок у меня – красавчик, да ещё и умница! Почти несовместимые качества! Что говорить о девушках, которые в тебя влюбляются? И если в тебя влюбилась эта Марина, что ж тут удивительного. Я, кстати, с ней разговаривала, она образована, из хорошей семьи и мечтает работать в цирке.
- Это по твоей протекции она сидит на репетициях?
- Да, мы же с тобой говорили об этом. На репетициях нужно присутствие чужих людей, чтобы звери не боялись потом публики.
- Да, ты пытаешься приучить зверей к публике, а меня к этой девушке.
- Дэн! Побойся бога! Что это за слова такие – «приучить»? Ты ж не дикарь!
- Ну, ладно, скажу по-другому. Ты хочешь женить меня на ней.
- Перестань. Сейчас речь идёт только о том, чтобы взять её в номер.
- А что она умеет делать?
- Она певица. Окончила музыкальное училище, но не хочет работать в школе.
- Пусть играет в оркестре.
- Но она же поёт.
- Пусть поёт с музыкальными эксцентриками.
- А что если совместить номер с обезьянами и музыкальных эксцентриков? Представляешь, как было бы здорово!
- Мам, но я же хочу номер со слоном!
- Когда ещё мы купим слона, а номер у тебя почти готов. Добавь сейчас её выступление. Вот увидишь, как будет здорово. А когда будет слон, она будет ассистенткой. Ну, как тебе?
- Не знаю. Пока мне не нравится эта идея. Мне надо, чтобы смотрели на моих шимпанзе, а не на эту девицу.
- Тебе она не понравилась?
- Какая-то она… ненастоящая. Всё у неё наиграно. Сюси-пуси, ахи-охи. В ладоши бьёт, как оголтелая. Не верю я таким.
- Да, ты веришь только таким, как наша Ангелка.
- Мам, опять ты начала. Ничего у меня с ней не было. Мы только танцевали на выпускном. И фотограф принёс тебе фотографии, потому что они получились такими красивыми. Он ещё раз приходил, просил разрешения отправить их на конкурс. Я не разрешил. Ну, сколько раз одно и то же повторять? Почему ты так невзлюбила бедную девочку?
- Потому что она бедная девочка. Тебе такая не нужна.
Ангелина не стала слушать дальше. Ничего нового для себя она не услышала, только сердце заледенело и как будто перестало биться. Дома она упала на постель одетая и рыдала так, что мама хотела вызвать врача.
- Что с тобой, доченька? Кто тебя обидел?
- Ты, ты, - заикаясь, еле смогла выговорить Ангелина, - зачем ты меня родила? Зачем мы такие бедные? Зачем мне жи-и-и-ить?
- Да ты что? Да что это с тобой? – мама даже протрезвела.
Она тоже расплакалась, но напоила Ангелину валерьянкой и не стала раздевать, когда та уснула. Потом она рассматривала свои фотографии, где она была молодой, красивой, счастливой. На этих фотографиях была и Ангелина – маленькая гуттаперчевая кукла.
Утром Ангелина целовала маму и просила прощения за «вчерашнее» и просила её больше вообще никогда не пить, чтобы быть самой лучшей мамочкой на земле. Мама всплакнула, но твёрдо пообещала. Она ничего не поняла из «вчерашнего», поняла только, что дочери стыдно иметь пьющую мать.
- Ангел мой, если тебя тут обижают, давай уйдём в другой цирк.
- Мам, я не могу. Пока. Жизель без меня опять разболеется.
- Она у тебя, как дочь.
- Да нет, как подруга. Ну, или сестрёнка.
- Скажешь тоже. А что, Мари, это она тебя обидела вчера?
- Нет, мам… Мари не виновата. Просто я стала взрослой и убирать клетки – это… не знаю, как это называется.
- Низкий статус.
- Ого! Откуда ты знаешь такие слова?
- А ты думаешь у тебя мать – алкашка и ничегошеньки не знает?
- Ничего такого я не думаю. Мне не зазорно убирать в клетках, но если бы меня не тыкали постоянно в этот навоз носом…
- Понятно. Ничего, доченька. Кто навоза не нюхал, не узнает, как пахнет лаванда.
- Откуда ты такие поговорки знаешь?
- А ты думала, у тебя мать вообще ничего не смыслит в этой жизни?
- Ничего такого я не думала.
- А вот ты послушай. Я послала запрос в министерство культуры. Неужели в моём случае мне ничего не полагается, кроме тех грошей, которые мне выплачивают, как пенсию.
- Ну, и?
- Мне прислали ответ, обещали разобраться.
- Ну, платили рубль, станут платить 2.
- Да, но за 20 лет это уже будет приличная сумма.
- Ты думаешь?
- Уверена. Мне бухгалтерша прикинула, можно машину купить.
- Или слона…
- Что?
- Да это я так, о девичьем…
- Что?
- Мамуль, я тебя люблю. Больше всех на свете. Прости ещё раз, я пойду к Жизель. Ты ж меня не ревнуешь к ней?
- Что ж ревновать, если у тебя сестрёнки нет.
Ангелина, улыбаясь сама себе, отправилась к обезьянам. Какое ей дело до замыслов Мари? Она ведь давно определилась для себя, что Дэн – только друг, ну, старший брат. И всё.
Шимпанзе, пока она убирала в клетках, просились поиграть, она им ласково объясняла, что играть они могут только на арене, нечего за «зря» хлеб есть. При этом она так мило улыбалась, что звери ничего не поняли – ругает она их или хвалит. Жизель она принесла печенье, которое та очень любила, и также ласково рассказала, что от печенья полнеют, а Жизель ещё надо кульбит крутить. Жизель съела печенье и полезла целоваться. Ангелина не могла себя удержать, чтобы не обняться с любимицей.
Вечером она, как всегда сидела в первых рядах, чтобы наблюдать за репетицией. Вот самцы вынесли Жизель, как королеву, одетую в бальное платье. Та сделала реверанс, послала воздушный поцелуй и уселась на «трон».
«Мальчики» приготовились «развлекать» её, но теперь вместе с ними вышла Марина – в ярком трико, с распущенными волосами. Она запела какую-то песенку – весёлую, но не про цирк, «мальчики» сделали кульбит, а Жизель вдруг слезла с трона, на холке шерсть дыбом, она зарычала так, что все замерли. Самцы испуганно прижались к настилу, Марина оборвала песню на полуслове.
Как она была сейчас смешна – в ярком трико, ярко накрашенная с перекошенным ярко накрашенным ртом и испуганная, как мышь. Дэн кинулся к Жизель, чтобы успокоить, все униформисты приняли боевую позицию, Мари бегом спускалась по лестнице, почему то она сидела на самом верху.
Жизель ни на кого не обращала внимания, она грозно рычала и даже делала мелкие шажки к Марине. Та от испуга попятилась, это была её ошибка, откуда ей было знать, что звери никогда не должны видеть, что человек их боится. Жизель прыгнула к Марине и укусила её за руку, которой та пыталась отбиться. Ангелина уже была на арене, она схватила Жизель за руку и тянула её в сторону, приговаривая:
- Жизель, ну какая тебе разница, сколько обезьянок прыгает вокруг. Ты всё равно – королева. Ну, иди сюда. Вот – твой трон. Ты – самая главная.
Услышав голос Ангелины, Жизель успокоилась, но пока шла к своему «трону», несколько раз поворачивалась в сторону Марины, которую уже на носилках (!) уносили с арены.
- Это всё ты! Ты – маленькая дрянь, - кричала Мари Ангелине, брызгая слюной. – Ты специально настраиваешь самку против всех. Ты хочешь сама быть тут королевой! Пошла прочь! Ноги чтобы твоей тут не было.
Успокоившаяся Жизель снова приняла грозный вид и, рыча, направилась к Мари.
- Сидеть! – гаркнула опытная дрессировщица так, что даже те, к кому это не относилось, замерли. – Ещё не хватало, чтобы в моём цирке руководительницей была обезьяна!
Жизель, рыча потихоньку, уселась на импровизированный трон и даже закинула ногу на ногу, смешно вытянув губы трубочкой.
Разгневанная Мари посчитала для себя недостойным оставаться дольше при этом спектакле и вышла прочь, якобы за тем, чтобы узнать как дела у Марины.
Её уже увезли в больницу, где выяснилось, что укус пустяковый, а вот шок у Марины был такой, что её оставили в больнице. И надолго.
Сразу же после ухода Мари Дэн хлопнул в ладоши:
- По местам, господа артисты! Жизель, ты у нас хоть и королева, но ведёшь себя, скажем так, непристойно.
Жизель показала ему жест «нате вам», которому Дэн сам же её и научил, все засмеялись, обстановка разрядилась, репетиция прошла блестяще.
Шимпанзе были готовы к выступлению и добавления, которые хотела внести в номер Мари, потребовали бы дополнительного времени. К тому же «артистка», которую она прочила в номер, была не готова к таким «номерам».
Ангелина подошла к Дэну, когда они уже закрыли клетки и возвращались домой. Она была совершенно спокойна. У неё не было причин обижаться на Дэна.
- Дэн, мне, наверное, следует уйти из цирка. Твоя мама…
- Моя мама уходит, теперь ещё ты. Вы что хотите бросить меня на произвол судьбы?
- Как? Как уходит?
- Обыкновенно, на пенсию. Ещё вчера она переписала все бумаги на меня. Я теперь владелец и управляющий цирком.
- А она? Ведь это её жизнь? – Ангелине было искренне жаль Мари. То, что Мари кричала недавно, было неправда, потому и забылось быстро. В памяти Ангелины было больше хороших примеров душевности и заботливости Мари.
- Она будет работать. Сегодня я провожу их с папой на курорт, а потом видно будет. Она действительно устала. Ты же сама видела.
- Ну, да. А…. Марина?
- А что Марина? Она – чужой человек в цирке. Даже если бы ей удалось окрутить меня, долго бы мы с ней не прожили вместе. То, что она хлопала в ладоши и говорила мне комплименты – это всё показуха. Мама и сама это понимала. Но надеялась на какое-то чудо. Видишь, чуда не произошло. А ты попалась под горячую руку. Уверен, что Мари ещё прибежит просить у тебя прощения.
- Зачем?
- Затем. Чтобы совесть была чиста.
- Дэн, а как же слон?
- Не получается пока с деньгами. Кредит – невыгодно, машину – жалко продавать.
Дэн помрачнел и отправился в административный корпус – новый директор цирка. Ангелина пожала плечами и вернулась попрощаться на ночь с Жизель.
Месяц пролетел незаметно. Номер с шимпанзе очень нравился детям, на каникулах, наверное, весь город побывал в цирке. Дети спускались к арене, фотографировались с Жизель, которая продолжала играть роль королевы даже после представления. Ей очень нравилось позировать, особенно когда рядом была Ангелина или Дэн. Дэн установил небольшую плату за то, чтобы сняться с Жизель, но никого это не останавливало.
В сентябре начались занятия в цирковом училище. Ангелине, поскольку она закончила 11 классов, разрешили не посещать все занятия. К тому же в скором времени цирк собирался переезжать в другой город.
Мари с мужем вернулись и занялись бумажными делами цирка. С Ангелиной они почти не виделись. Ангелина не держала зла на Мари, а Мари до сих пор было стыдно за свои злые слова.
Однажды, придя с училища, Ангелина застала маму в состоянии эйфории. Она была абсолютно трезва, смотрела на Ангелину то с умилением, то загадочно закатывала глаза.
- Мам, ты чего?
- А что?
- Вид у тебя, как будто ты выиграла миллион.
- Ну, не миллион и не выиграла. Ой, самой не верится. Помнишь, я тебе рассказывала, что писала в министерство культуры. Так вот, мне пересмотрели пенсию и вернули за 20 лет разницу! Фух! – задохнулась в конце своей речи мама.
- Вот это да! И сколько же?
- Ой, почти 300 тысяч рублей. Я таких денег никогда не видела. Даже не знаю, что с ними делать.
- Ну, во-первых, тебе надо нормально одеться, во-вторых, закодироваться.
- В-третьих, и, во-первых, - перебила мама, - я их отдам тебе. Они тебе нужней. Тебе хотелось выучиться на ветеринара, у тебя столько всего впереди. Что ж ты так и будешь клетки убирать? Какая у тебя мечта. А?
- Ты же знаешь. Всегда быть в цирке, с тобой, с животными. Хочется выходить на арену вместе со всеми под музыку: та-да-да-дам, та-ра-ра-ра-ра-рам! Под наш цирковой гимн.
- Ой, девочка моя! Как я счастлива. А пить я и так брошу. С чего мне теперь пить – с радости? Ну, а на ветеринара?
- Успеется. Век артиста – какой? В 30 уже и на пенсию. Тогда буду ветеринаром. Мы ж теперь своих животных можем купить! Правда, мам?
- Ну, конечно! А кого ты хочешь?
- Мам, только не смейся, слона.
- Ну, почему я должна смеяться? А почему слона?
- У Дэна задумка такая, чтобы шимпанзе вывозил на арену слон и потом с ним вместе они показывали акробатические этюды. Представляешь, как это будет грандиозно?
- У Дэна… задумки…. Ты хочешь подарить ему слона?
- Это будет мой слон, и я буду участвовать в номере.
- Ну, конечно, конечно. Это будет здорово.
- Мам, а можно я ему расскажу об этом?
- Ну, конечно, девочка моя. Я так рада, что ты будешь на одном с ним уровне!
Ангелина нашла Дэна у клеток, беседовавшим с Фёрстом, который погрызся с Сэком на арене. И, хотя это позабавило публику, Дэн перевёл всё в шутку, якобы они никак не поделят внимание королевы, но сам Дэн пережил не одну неприятную минуту. Они ведь могли переключиться на людей.
- Дэн, по-моему, Фёрст действительно хочет добиться благосклонности Жизель. Как ты думаешь, может быть позволить им провести немного времени вместе?
- Я думал об этом, но сейчас не время. Скоро переезд, а вдруг она плохо перенесёт беременность. Переедем, тогда посмотрим. А что это ты такая счастливая сегодня? Пятёрку получила?
- Не дразнись, ты ж знаешь, что мне не ставят оценок пока. Я вообще там – на привилегированном положении. И я даже догадываюсь почему.
- Ух, ты, какая догадливая! Ну, колись.
- Фи, и это говорит директор цирка. На каком это жаргоне? Жизель, это он у тебя научился?
Жизель, услышав своё имя, подошла к клетке, вытянув руку – дай что-нибудь. Ангелина положила ей в ладошку печенье.
- А тебе чего хочется? – спросила она у Дэна, хитро сощурившись.
- Мне так много всего хочется, что я устану перечислять, а ты устанешь слушать.
- А вот скажи, хочется тебе чего-нибудь большого и чистого?
- Так, детка, это не детский разговор. Вы что сегодня в училище проходили взаимоотношения самца и самки?
- Вот тебе, вот тебе, - шутя, побила Ангелина Дэна ладошкой по плечу, - я тебя спрашиваю, хочется или нет?
- Мне всегда хочется только большого и только чистого, - в тон ей ответил Дэн.
- Тогда вымой слона – с мылом, - залилась смехом Ангелина, а у Дэна вытянулось лицо.
- Зачем ты так шутишь?
- Затем, что скоро мы с тобой будем покупать и купать слона! Слышишь? Большого слона!
- Ангел, - Дэну не хотелось говорить на эту тему.
- Да, да, - будто бы ничего не замечая, продолжала Ангелина, - у меня есть деньги!
- Выиграла?
- Почти! Маме пенсию пересчитали за 20 лет!
- Ну, ты даёшь! И ты хочешь забрать эти деньги у мамы и купить слона?
- Да. Я хочу вместе с тобой участвовать в номере со слоном.
Она едва успела договорить это, как Дэн схватил её в объятия, целуя жарким «взрослым» поцелуем.
- Девчонка моя, ты бы и так была в моём номере со слоном, как только я бы смог его купить. Я ж тебя с детства люблю, Ангел мой!
***
В купе зашла молодая женщина в положении, посмотрела на билет, поискала глазами, где её место, оказалось – это верхняя полка. Все мы, ехавшие в купе – женщины в возрасте – кинулись уступать ей место.
- Ну, что вы, верхняя полка – это же дешевле. Мне этот билет взяли, потому что надо было срочно уехать, а других мест не было. Нет, нет. Мне не тяжело. Не надо, - отбивалась от наших предложений девушка, с первого взгляда – ангел, как потом оказалось, её ещё и звали так.
Наконец, все успокоились, проводница принесла чай, и мы уселись за чаепитие, а наша новая попутчица рассказала о себе.
Нам она так понравилась, что мы – женщины из разных городов – твердили друг другу, что обязательно сходим на представление её цирка, когда он будет в нашем городе. А, может, к тому времени уже и наш Ангел будет выступать.
Мы так смеялись над проделками Жизели, что скоро к нам присоединились и попутчики из соседнего купе. Никого не интересовал слон, которого Дэн с Ангелиной всё-таки купили, все просили рассказать о Жизели.
- Жизель у нас – домоправительница. Она родила малыша, мы так и не поняли от кого, пришлось на время взять её в дом. Она – такая домохояйка! Она обязательно первой должна попробовать суп, а если вещи лежат не на месте, то она их выбрасывает, притом не найдёшь куда. А как она любит наряжаться! Марица один раз позволила ей прийти с нами в свою гардеробную… Мы обхохотались – никто её не учил, а она примеряла вещи – точь в точь, как заядлая модница, с таким серьёзным видом! Дэн решил включить это в номер и это всегда имеет успех. Мы просто поражаемся – ей никогда не надоедает примерять платья! А ещё – она очень любит указывать Марице, что она что-то не так делает. Та сердится, Жизель её дразнит, а потом обнимает Марицу, утешает. Это так потешно! Дэн просит Марицу показать это на арене, но Марица ни за что не соглашается. Говорит, ушла, так ушла. Жаль. Жизель себя больше ни с кем так не ведёт.
Мы поддакивали, кивая головами и осознавая, как далёк от нас мир цирка…