– Герыч, скинь мне ccылку вчерашнюю? Блин, куда-то делась...
– Михалыч, ржунимагу! Вот отмочил!
– Петрович, выпей йаду, говорю ему, а он мне: Йад в аду, давай пойду, – и заплясал к метро!
– Федорыч, торрент зацепило, скачай да мне перекинь!
– ФедорА, ну и девчёнка мне попалась вчера на паркинге! Чуть не клюнула в бордюр, еле оттащили. Вот это девчёнка! Кстать, когда собираемся?
– ФедорА, забили-то в субботу, да вот если булька не подведёт, дюже плохо ей...
Булька, то есть бабулька, оказалась молодчинкой, не подвела. Ровно в семь пацаны различного на первый же взгляд но и близкого возраста подтянулись к пивному подвалу, где, как уверял Фёдор Фёдорович, по ночам прохлаждается элита. Говорят, раньше элита работала ночью, народ спал, а теперь элита ночью прохлаждается. Но и народ не дремлет. Жить стало веселее.
Официанта слегка перекосило, когда он увидел человек двадцать крепко сбитых, разномастных, разношевелюрных молодых парней с разновеликими носами, с каким-то одинаковым выражением лица, сначала струхнул, но развитым восьмым чувством понял, что не фанаты и не скинхеды. Поднося пиво, прислушался. Говорили на интернетном сленге. Ну, учёные люди, безопасные, подумал он и затрусил дальше в зал.
Хохот стоял неимоверный. Почему-то после каждой хохмы мужики хлопали по столу и ржали. Потом, часа через два, после четвёртого-пятого бокала стало скушно, из-под полы стало выглядывать горлышко родной, булькало по высоким бокалам и, юркнув обратно, затихало до следующего розлива. Но смеялись всё равно беспрерывно. Пробегая мимо, официант (тоже скрытым слухом) заметил, что «учёные» зовут друг друга сплошь уважительно, только по отчеству. «Ишь ты!» – проникся он и побежал дальше.
Приближалась полночь, мужики разогревались, кто как мог, но без легальных «родных», плюс ко всему, интересных девушек было мало. Несколько девах попробовали пришиться к огромной компании, но очередной Федорыч, окинув девушек ласковым взглядом, спокойно цыкнул:
– Брысь отсюда, не за вами пришли! – и хохотнув, добавил – Или выпей йаду!
Поправляя декольте, девчушка обиженно фыркнула и отлетела, но пацаны продолжали гоготать и чем дальше, тем громче и недовольней. Оказалось, у каждого под свитером притулилась «ясная», в данный момент абсолютно пустая. Один, который был Михалыч, встал на стол и надув пухлые губы, громко запел, вернее, попробовал запеть:
– Все вы бабы, стервы, кто куда... а-а-а... – и ноги его расползлись по столу. Он шмякнулся на стол, потом сполз на пол и заорал от боли.
Официант обеспокоенно подбежал к парню, но тот и не собирался подниматься. Да и не мог. Расслабившись, настолько размяк и отяжелел, что почти такие же вусмерть пьяные «ученые» не смогли его даже сдвинуть с места, а некоторые из них в результате спасательных мероприятий тоже оказались на полу. Три-четыре мента необычайно быстро нарисовались по краям сдвинутых столов и как-то нешумно выдавили всех к уазику. Но уж там сразу началась свалка. Менты выворачивали парням руки, те прижали одного из них к кузову уазика и орали благим матом:
– За что, гражданы? За что бьют?
– Давай, давай! – дело казалось обычным, менты любили дежурить в этом баре. Публика, хоть и бедокурила, куражилась, а позволяла себя отвезти домой и неплохо расплачивалась.
Однако на крики собрались припозднившиеся «гражданы» – пенсионерки с собачками и без, непонятно почему гулявшие поблизости, и стали растаскивать «внучат» и увещевать ментов. Михалыч благостно обнял одну из старушек и зашептал в сморщенное ушко:
– Бабуся, мы приличные люди, ну, выпили, но ведь не пристаём, щас такси вызовем...
– Мы вас отвезём, садитесь! – кричали менты
Но кто им мог поверить? Даже в пьяном угаре ребята, «гражданы» интернетного сообщества, не забывали, что их ждёт, как только сядут в уазик. Старший из пацанов, Фёдор Фёдорович, наклонялся к каждому и причмокивая, шептал: «Бегите, ну, бегите!»
Разбежались всего четверо. Остальные не могли то ли чисто физически, то ли чисто по нравственным причинам.
В результате, с бабками в машинах оказалось десятка полтора довольно помятых ребят.
Но так как сердобольные и ретивые бабки, вцепившись в парней, всё-таки влезли, то никого больше не трогали.
Прибывших разместили на скамьях, вокруг немедленно установился тёплый флёр употребленнного пива, а усталый дежурный, соблюдая протокол, вызвал капитана и потребовал у всех документы. Михалыч и Фёдорович полезли за паспортами.
– Так, так, пиши, Николаев Алексей Фёдорович.
– Дальше, Николаев Алексей, тоже Фёдорович? Дежурный повертел паспорта, приглядываясь к фотографиям, потом поглядел на капитана, хмуро ожидавшего объяснений.
– Давай следующего.
Дежурный уже с опаской раскрыл третий паспорт, и лицо его вытянулось. Николаев Алексей Фёдорович. Что за чертовщина! На него с фотографии глядело довольно молодое лицо лет тридцати пяти, а рядом та же пьяная рожа нагло улыбалась.
– Следующий! Живо! Все паспорта соберите! – уже с нетерпением заорал дежурный, давно перезревший лейтенант.
Паспорта медленно ложились на стол, милиционеры даже перестали переговариваться. Что-то непонятное и неслыханное творилось у них прямо на глазах, и даже начальство непривычно присмирело.
Перезревший лейтенант поднимал паспорт, как бы взвешивая в руках, потом оглядывал сидевших в дремотном кайфе и, уже не стесняясь, восклицал:
– И-их, мать твою, Николаев, Алексей, Фёдорович!
– Бли-и-и-н, Николаев, Николаев, Николаев, мать твою Алексей, Алексей, Алексей, мать твою... Фёдорович, восьмой уже, – вытирая пот пальцами, то ли докладывал, то ли вчитывался он в одинаковые фамилии, имена и отчества.
Те двое старших на скамье, кажется, давно протрезвели и сосредоточенно в очередной раз выслушивали каждый свои ФИО, молча ожидая развязки. Старушки встревоженно пялились на своих подопечных, не зная, уж не террористов ли пригрели и защищают. Вроде не похожи...
Развязка случилась неожиданно доброй.
– Товарищ капитан, ну, чего там, ну, с кем не бывает, ну, хряпнули пивка, да ведь никого не трогали, на улицу не вышли! Мы из Контакта, ну, вКонтакте.ру... Создали себе группу, ну, у кого одинаковые имена, фамилии и отчества... Ну, решили встретиться... А то всё в Интернете, неинтересно даже. Выпить-то с другом надо? Ну, в бар пошли. А там этот официант всё бегал вокруг, подслушивал. Даже спросил Герыча, почему его Герычем зовут. Намекал, что ли: «А чего вы все по отчеству друг друга...»
Ну, чтоб отличать как-то. Я даже Михалычем прикинулся, а вот он – Петровичем. Ну, группа, по одинаковым ФИО, понимаете, ну, блин... – икая, нудно жаловался на судьбу старший из Николаевых. И, что странно, его никто не перебивал!
От изумления и нестандартности высокотехнологичной ситуации у капитана реакция слегка притормозилась, но, наконец, он долгожданно захохотал.
– Блин, вот это прикольно! Вот это учудили! Вот ведь придумали!
И неожиданно устало распорядился:
– Раздайте паспорта и развезите. Свои пацаны.
Остатки денег всё же перекочевали к ментам, всех довезли до метро, ибо от стресса и тяжелых ментовских кулаков уже в дороге наступило стойкое отрезвление. Бабульки немножко растерялись, так как не понимали, парней не «стронули» благодаря их защите, или по какой другой причине.
Капитан сидел за столом и продолжал хихикать. Но вдруг от неожиданной мысли он посерьезнел. А что, если в Контакте этом гребаном найдутся, а ведь найдутся, если догадаются. А вдруг догадаются? С президентской ФИО, или, не соврати черт, с премьерской ФИО. Группу сколотили бы на хрен с ими...
И что бы он делал? Проклятые газетчики сразу вынюхали бы... Скандал...
Капитан слегка вздрогнул, боязливо представив восемнадцать Путиных ВладимВладимировичей, или того, другого, тоже восемнадцать штук, и даже поёжился, отгоняя видение и не вполне понимая, что хуже или лучше.
И, потянувшись к стопке бумаги, стал писать рапорт. Надо бы не своему начальству, а тому, кому надо. Да субординация не позволяла.